Нейроэтажки
9 постов
Лягушачье лето
«Сергеич, а почему именно «лягушачье»? Андрей пошевелил палкой угольки в костре, и в сырое ночное небо тотчас взлетела цепочка малиновых искр. «Лето как лето, ну разве что дожди зачастили.»
«Вот!» Старый археолог откинулся на спину, подложил под голову рюкзак и смотрел на звезды.«Сам спросил, сам и ответил. Дождей действительно было много». Неподалеку загрохотало, с третьего этажа дома с табличкой «Аптека» в воду посыпались кирпичи и какой-то хлам, распугав лягушек. Не обратив на это внимания, Сергеич продолжил: «А когда лето сырое - ничего в этом хорошего нет. Дороги развезет, посевы будут гнить - да они уже и гниют помаленьку, сено, опять же… И только лягушки такому лету рады. Вона их сколько в этом году, тьфу, гадость прыгучая!»
Лягушки действительно были очень рады, с болота с утра и до ночи звучал нестройный гнусавый квакающий хор, то затихая, то усиливаясь. Но все это было родным, привычным, они уже давно не раздражали. Квакают - значит, лето идет своим чередом. Скоро Онуфриев день, за ним Белая седмица, ну а там и до отпуска недалеко. Андрей отпуск ждал, хотелось хоть ненадолго выбраться из болот и отдохнуть от бесконечных поисков неизвестно чего в руинах Древних. Чертовы руины! Чертов Институт! Чертова отработка!
Ну а руины, казалось, жили своей жизнью, тихой и незаметной, но когда ты проводишь здесь уже второй год, ты начинаешь слышать и подмечать то, что случайному человеку недоступно. Они скрипели, вздыхали, пощелкивали. Старые дома потихоньку уходили в болото, слишком медленно для того чтобы это заметить, но время было безжалостным, время не спешило, миллиметр за миллиметром старые кирпичи затягивало под землю, ржавели железки, покрывались мхом и гнили оконные рамы и в пустых провалах окон колыхал обрывки занавесок и жалобно шептал о чем-то сырой июньский ветер, будто пытаясь подражать голосам давно ушедших обитателей здешних мест. Иногда Андрею хотелось ему ответить, голоса звали его, просили о чем-то, но Сергеич настрого запретил отвечать. «Лишнее это, сынок, пустое. Неживые они, ничего хорошего из этого не выйдет, не нужно тебе говорить с мёртвыми». И если уж на то пошло, Древние были сами виноваты, Скорбь прошлась по всей земле, из конца в конец, щедро раздавая свои дары, никого не обделила, и правые и виноватые получили сполна. Кто-то по заслугам своим, а кто-то просто так, за компанию - планета наша не такая уж и большая, не сбежать с нее, не спрятаться. Андрей был на них в обиде - и чего ради было все это затевать если сами же в итоге и погибли, стали жирным черным пеплом и рассыпались на ветру? А мне вот теперь копать день за днем, пока отработка не закончится. Но это когда еще будет!
Он оглянулся на дальнюю многоэтажку, стены которой возвышались над ельником. Начальнику Андрей пока не сказал, но там за углом он нашел на стене три едва различимых угольных силуэта. Этим Древним повезло, Скорбь стерла их быстро, вплавив их последние мгновения в осыпающийся кирпич невыносимо-яркой вспышкой. Другие же… «А лягушки… ну а что лягушки», Сергеич тем временем решил продолжить. «Радуются они, сталбыть! Сыро, прохладно, комаров много, опять же. Нравится им такое лето, а нам и поостеречься теперь стоит». Старый археолог перевернулся на другой бок. «Наши михайлинские много всяких примет знали, а я им не верю, глупости какие. Но еще дед мой говорил: как лягушачье лето наступит - жди Болотную Матушку в гости. Говорят что встречали ее еще до Скорби. Но этому я тоже не верю. Именно после Скорби она и появилась, разбудили Древние Матушку, и хоть неведомо мне, откуда она пришла в наш мир, но ничего хорошего от нее не жди, лучше нам с ней не видеться никогда. Душу выпьет и даже не квакнет…» Сергеич покачал головой и закинул в костер еще одно полешко. «Ладно, тащи терминал, будем разбирать твои каракули».
О чем говорили люди, большая лягушка, конечно же, не понимала. Ее вообще не интересовали те странные звуки, которые они издавали, а вот огонь ее пугал - слишком уж больно он мог сделать, она хорошо помнила, на что способен смертельно испуганный человек с горящей палкой в руке. Впрочем, тот пастушок и его глупая желтая собака про огонь, на ее счастье, не знали. Они оказались очень вкусными, а их страх, ооо, это было самое настоящее пиршество! Она довольно всквакнула. Поэтому не стоит трогать тех двоих. Пока не стоит. Матушка соскользнула в болото и затаилась между корней, лишь изредка высовывая над водой свою блестящую в лунном свете голову. Лягушачье лето только начиналось.
Показать полностью
