GrumpyFrost

Иногда шутка заходит слишком далеко и стишки, которые сочиняются между делом и на автомате внезапно складываются в какую-нибудь осмысленную и забавную чушь. Хобби у меня такое. Вчера между делом придумал переработку одной старой песни и получился у меня японский шансон о суровой самурайской любви, подлом предательстве и страшной мести. Ну а нейросеть все это спела, так что это еще и нейрошансон. Серьёзность - нулевая, это просто стёб и ничего больше.

Проснулся я рано утром. Наверное, даже слишком рано, но уснуть больше не смог, так и лежал в полумраке и смотрел в потолок. Часы остановились еще ночью - забыл подвести, а радио и телевизор в номере отсутствовали. Можно было выйти в коридор и посмотреть время там, но я ленился. Ладно, чего уж. Спартанская обстановка, мда. Знавали мы гостиницы и лучше, но что поделать. Поляны. Райцентр. Сердце местной цивилизации. Да кто мог знать, что этот чертов грузовик лесхоза сломается именно на подъезде к Полянам и я тут застряну? С улицы раздался тихий протяжный гул, глухой и тоскливый. Интересно что это? Железной дороги-то здесь нет, надо будет потом спросить у Маруси, когда она проснётся.

Провалялся еще где-то час, крутил в голове мысли, обдумывал статью, но получались сплошные глупости, годные разве что для новичка. Да и не о чем тут писать, все это уже сто раз было у других, сто раз обсосано и пережевано. Сколько их, таких, как я, останавливались в этой гостинице? Сколько из них писали про ударный труд, вызов силам природы и прочий нафталиновый пафос? На деле же меня ждала маленькая разбитая дорога среди бескрайних лесов, по которой день и ночь медленно ползли редкие лесововозы, несколько едва живых деревень и маленький городишко, едва-едва отвоевавший у деревьев немного жизненного пространства (но с треском продувший комарам). Так бесконечно далеко от больших трасс и железной дороги.

Туман за окнами так и не рассеялся, но Маруся еще вечером предупредила, что здесь он сейчас держится чуть ли не до обеда. А Семеныч так вообще приедет ближе к вечеру и неизвестно еще, сколько он будет чинить свой чёртов грузовик. Время, я снова теряю время, а впереди еще так много всего, что нужно успеть. Вздохнув, встал, оделся и тихо вышел на улицу. Погуляю немного, подышу воздухом, а там и столовую откроют.

На улице меня встретила все та же осенняя сырость и прохлада, пахнущая прелой хвоей, дымом и сырым деревом. А еще туман, много-премного утреннего тумана. Уже две недели мотаюсь от одной сосны к другой, а все никак не привыкну. Всё еще мерзну и все еще грущу. И зачем я сюда поехал? Что я хотел доказать? Каждый раз задаю себе этот вопрос и не нахожу на него ответа. Пошарил в кармане - ну да еще и сигареты в номере забыл. Неудачник.

В тумане над местным Домом пионеров медленно, словно в замедленной съёмке, проплыла гигантская тень. Очертаниями она напоминала… кита. Ну да, кита, именно кита - массивное тело, огромный хвост, плавные движения. Еще одна тень появилась справа, затем ещё одна. Да что же это? Да как это возможно?! Я стоял, не в силах пошевелиться. Гул перешёл в протяжный, почти музыкальный звук, в пение, протяжное и тоскливое - точь-в-точь как песни горбатых китов, которые я однажды слышал в передаче по телевизору. Да это же песни и есть! Киты то ныряли в туман, то выплывали на поверхность, меня они совсем не замечали. Киты плыли над Полянами, задевая плавниками верхушки самых высоких сосен. Да что за…

- Красиво, правда? - раздался голос за моей спиной.

Я обернулся. Маруся курила на крыльце, закутавшись в свою старую красную шаль, мечтательная и как всегда совершенно невозмутимая.

- Это… что это?! - прошептал я, не узнав свой голос.

- Как это что? Киты. Ты «Клуб путешественников» не смотришь? Китов там не видел?

- Да, но как они… тут, в тайге?!

- А хрен их знает, - философски ответила она и выбросила папиросу. Мы тут уже и привыкли. Повезло тебе, Серёга, в этом году они раньше приплыли. Ноябрь-то только начался, но туманы в этом году уж больно густые. Видно, нравится им чтобы погуще было.

- Погоди, но это же писать надо, звонить, срочно!

- Ага, ну давай, сходи, позвони. Сенсация! Сергей Павлов, простой корреспондент, героически открыл в тайге косяк летающих гренландских китов! Ты совсем сбрендил такое в редакцию сообщать?

- Да, но…

- Думаешь ты один такой?

Маруся докурила и ушла. А киты продолжали торжественно и печально плыть над городом, разгонять хвостами туман и гудеть свои странные неземные, нездешние песни. И было в песнях этих что-то нежное, родное и, вместе с тем, невыразимо-тоскливое, что дремлет где-то там, на самом дне и о чем невозможно рассказать даже самым близким, но иногда оно рвется наружу отчаянным криком неизбывной тоски. Я еще долго стоял у калитки и молча смотрел на них, все еще не веря в то, что все это взаправду.

Через пару часов туман наконец рассеялся, а к полудню на автобусе вернулся Семеныч. Поломка оказалась не слишком серьезной, и уже через несколько часов наш грузовик выкатился на шоссе и с грохотом покатился по разбитому асфальту в сторону Хабаровска, оставляя позади Поляны и их странный секрет. Семеныч все пытался меня разговорить, ему зачем-то очень нужно было узнать, чего это я такой серьезный. А я все пытался собрать мысли в кучу и понять, что мне делать с этой странной историей. Было ли это на самом деле? Смогу ли я когда-нибудь об этом рассказать? Поверят ли мне?

Идеальная тишина. Это первое, что замечают все путники, завершающие перенос сквозь Врата Одуванчика в Экстенсио. Здесь нет ветра, нет пения птиц, нет шелеста листьев — только лёгкая осенняя прохлада и мягкий свет. Каждый из гостей этого мира, отмечает охватывающее его чувство торжественности, холодного спокойствия и сосредоточенности. Будто бы перед началом какого-то важного дела или накануне большого праздника. Экстенсио строг, молчалив и торжественен.

Сорок лет наблюдений. И все эти сорок лет ни один из датчиков не показал изменений. Температура +13°C, атмосферное давление: 760 мм рт. ст., влажность: 62% Ни тепла, ни холода, ни дождя, ни снега, на вечно-голубом небе замерли белоснежные облака. Светило на небе тусклое и сравнительно небольшое, но света достаточно для поддержания экосистемы в равновесии.

Попытки выхода в космос заканчиваются одинаково — на высоте ровно 12 756 метров все системы корабля отключаются и он медленно и плавно возвращается на поверхность. Выход на орбиту невозможен, а значит, оценить и изучить в полной мере планету, ставшую основой Экстенсио мы не можем, однако, все признаки указывают на то, что планета не вращается, либо делает это очень медленно.

Но отнюдь не это вызывает основной интерес ученых, исследователей и туристов. Все дело в том что Экстенсио — это мир-некрополь. Значительная его часть покрыта гигантскими гробницами, ни одну из которых пока не удалось классифицировать и отнести к наследию известных нам цивилизаций. Тысячи сооружений, разбросанных по идеальным, практически открыточным пейзажам осенней планеты. Каждое из них — шедевр архитектурной мысли и каждое является чьим-то захоронением, расшифровка языка идет медленно но успехи товарища Никифорова в этом деле просто неоценимы, часть надгробных надписей уже удалось прочитать и внести в каталог.

И только лишь эта информация является доступной для нас на данный момент. Что же скрывают в себе эти многочисленные сооружения пока еще неясно. Вскрыть не удалось ни одно из них и кроме того, имел место ряд трагических инцидентов в ходе которых, по-видимому, сработала техномагическая охранная автоматика (см. Тигийский следопыт №7210 от 32 эпохи 17 месяца Заката 21, статья «Кровь, кислота и горькие слёзы» А. Трошкина). Но наши ученые не теряют оптимизма, гробница №107-12 в Восточном секторе (условное название Юдоль скорби) демонстрирует все признаки отказа систем защиты и возможно, через какое-то время нам удастся ее вскрыть.

Закончим нашу историю одной немного тревожной теорией. Если обобщить все полученные на данный момент данные, рано или поздно придешь к тому, что Экстенсио является не просто некрополем, но некрополем тайным, укрытым от посторонних глаз, защищенным как от проникновения извне, так и от побега. Кто погребен здесь и зачем? Почему мир столь хорошо изолирован, а гробницы столь надежно защищены? Почему это не просто захоронения а целые комплексы невероятно сложного оборудования, изучить которое мы пока не в состоянии.

Сорок лет назад мы открыли Врата, открыли дверь в этот мир — но не потому, что так было задумано. Скорее, мы нашли лазейку, случайно обошли хитрую систему защиты и попали туда, куда попасть были не должны. И вот мы украдкой исследуем место, куда вход нам заказан. Словно дерзкие мальчишки, перелезшие через забор соседского сада, в глубинах которого скрывается старинный особняк. Но что будет с нами когда хозяин его вернется?

Первое, что бросается в глаза на Виридисе — это зеленый цвет. Поначалу, гости этого недавно открытого мира пребывают в легком шоке от такого количества зеленых оттенков. И их легко понять, ведь небо этого мира отливает ядовитым малахитом, вода в реках изумрудная и даже тени кажутся пропитанными зеленью. Местные, язык которых лишь недавно удалось изучить благодаря трудам тов. Никифорова, называют свою планету "Миром, который помнит". И не зря.

Что мы знаем наверняка:

1. Часть планеты покрывают внушительных размеров города-призраки, исходя из их текущего состояния, сделаем вывод, что покинуты они не менее двух сотен лет назад и степень развития цивилизации приближается к четвертой ступени, что в свою очередь, позволяет утверждать что обитатели Вирдиса вполне могли путешествовать между мирами. Вот только куда же они подевались? Учёные ломают головы: те племена с каменными орудиями и в шкурах, что встретили наших контактеров не могли всё это построить!

2. Обилие микроорганизмов в атмосфере. Воздух пригоден для дыхания, но первые дни у всех колонистов слезятся глаза, а сны становятся “слишком яркими”. Особенно тревожит нас местная водоросль-паразит, которая иногда закрепляется на слизистых. Сама по себе она не смертельна, но при определенных условиях и в сочетании с другими микроорганизмами водоросль может начать влиять на работу мозга.

"Они видят то, чего нет" — записал в своем отчёте доктор Вавилов, первый, кто столкнулся с подобным заражением. "Повторяют одни и те же слова о шепоте неба, о городе, который ждёт. А потом либо выздоравливают, либо исчезают, сбегают в джунгли".

Имплантируемые перезаряжаемые биофильтры класса не менее чем Искра-5 решают проблему, но любопытно другое: эта водоросль не похожа на остальную биосферу мира, мы все еще не можем обнаружить совпадающие маркеры. Как будто её занесли извне.

3. Три луны (их здесь называют Сестрами) влияют на всё: от приливов до поведения местной флоры. В ночь их схождения мертвые города начинают подавать едва заметные признаки жизни: некоторые строения начинают мерцать, а на вершинах пирамид загорается бледно-зелёный свет.

Мы не знаем, куда делись строители этих городов, и почему их технологии не работают для нас, но моментально откликаются на прикосновения аборигенов. Виридису еще предстоит открыть нам свои тайны. Сейчас здесь размещена станция «Изумруд» (население: 47 человек). Уже выделены ресурсы на целых две новые экспедиции, включая группу профессора Светлова, который утверждает, что «весь Виридис - это некий спящий механизм, и мы вот-вот найдём способ его разбудить».

Через неделю Юра окончательно понял что толку от меня никакого и я перешел в режим "подай, принеси, подержи". Мы закончили с монтажом и просто катались по Московской области и чинили сигнализацию если она где-то ломалась. Это было гораздо проще и приятней потому что чинил все Юра, а я только подавал кабель, держал стремянку и сочувственно вздыхал когда у него пульты не программировались как надо.

Еще через 2 недели меня вызвали к большому боссу и спросили: "...нууу ...а вот что ты еще умеешь?" Я так понял что Юре надоело таскать с собой куль с унынием в лице меня. Я ответил что вообще-то я могу в Фотошопе картинки делать, ну и сайты немножко умею. Босс сказал - а, ну прикольно, у нас как раз есть сайт, но его надо переделывать потому что он у нас не открывается. Пошли, покажу. Меня привели в туалет, из которого была убрана вся сантехника, но зато там на табуретке стоял "сервер" - древний комп с маленьким монитором. А на второй табуретке можно было сидеть. Вот так я и стал сисадмином, сайтоадминистратором и еще дизайнером.

В конце лета меня не отпустили, разрешили совмещать работу и учебу. Я узнал как делать сайты на Joomla, я узнал что такое хостинг и как там разместить сайт, как купить домен и присобачить его к сайту. Я узнал как обжимать витую пару. Я узнал как переустановить Windows. Я узнал как подключить компы к сети и настроить для них правила и ограничения по трафику. Я узнал как настраивать банк-клиент и провисел на линии техподдержки в сумме где-то месяца два. Узнал тысячи типичных офисных косяков и угадывал что обычно происходило за 5 минут до "я что-то нажала и у меня все пропало". Сносил вирусы, настраивал АТС, стыдил коллег за просмотр веселых картинок, катался на Савок за расходниками. Отказывался от коньяка в обмен на почищенный ноут. В начале этой истории я не знал ничего. Ну почти. Меня никто не учил - в фирме никто не шарил в компьютерах и сетях, так что пришлось много гуглить. Когда в 2012 году я выходил оттуда с трудовой в кармане я в общем-то был хоть и слабеньким, но сисадмином. И еще дизайнером до кучи. Слабым, но уверенным в себе. И я таки рад что моя первая работа была именно такой. Было интересно, хоть и совершенно не денежно.

Годом раньше, на мой 24 день рождения, когда все сотрудники собрались в кружок и Большой Босс говорил несколько добрых слов, он сказал что такого идиота в жизни не видел и меня хотели уволить на третий день, практически все монтажники были с ним согласны. И что он рад что решил оставить меня сисадмином, что я оказался действительно полезен на этом месте.

Интересно все сложилось с первой работой. Жизнь с тех пор поменялась, и не раз. Из IT в какой-то момент пришлось уйти, накопилась усталость и обиды, но вот эту свою первую работу и непрерывное "шоковое" обучение на практике я вспоминаю с большой теплотой. И еще интересно кем бы я был сейчас если бы выбрал не работу монтажником, а более простую и удобную работу продавцом в магазе, как и собирался изначально. Интересно было бы узнать.