GrafoMMManus

[моё] Ужасы Крипота Авторский рассказ Психиатрия CreepyStory Сверхъестественное Страшные истории Мат Длиннопост

Побочные эффекты. 2⁠⁠

Побочные эффекты

Всех командиров штурмгрупп созвали на экстренный брифинг в конференц-зал. Снова что-то серьёзное. С докладом выступал сам Варшавский. Он информировал бойцов для лучшей отладки взаимодействий штурмгрупп. Судя по всему, готовилась облава. Удивительно, подумал Олег, ведь обычно штурмгруппы бросались на точку сразу. А тут ситуация ещё позволяла действовать не торопясь, проявляя осторожность и продумывая каждый шаг... Редкость. Варшавского поддерживала рыжая Анита Лимцова – руководительница отдела разведки. Её подчинённые и получили огромное количество разведданных в кратчайшие сроки.

Слайды мелькали, сменяли друг друга. Карта здания. Карта территории. Этажи. Обозначения.

-- Гражданские пропадают в местной частной психиатрической клинике, -- рассказывал Варшавский. – Это уже давно вызывает вопросы у недостаточно бдительных стражей порядка. Недостаточно бдительных и, частично, купленных. Но обо всём по-порядку… Родственники потерпевших писали множество заявлений о без вести пропавших. И каждый раз выяснялось, что пропавшие подписали соглашение на лечение в одной фармкомпании. Соглашение достаточно жёсткое. Поэтому гибкости у пациентов почти никакой не имелось, чтоб оттуда выбраться. И никакого контакта со своей роднёй они не имели. Некоторые – уже пару лет. Благо, шум наконец дошёл до ФСБ. Делом заинтересовались. Выяснилось, что все пациенты ходили на приём к одному и тому же психотерапевту – Валерию Лазутину. Когда начали искать его бывших пациентов, то вдруг оказалось, что все они – попали в лечебницу. Странное дело. Подозрительное. Допросить некого. Тогда в дело начали внедряться. Сотрудник ФСБ попал на приём к Валерию и ему удалось получить некий препарат. Под названием «Зоптилин».

На экране показались фотографии упаковки и таблеток. Схематические молекулярные структуры, химические формулы вещества…

-- Тогда вещество направили на экспертизу в лабораторию. Изучили странное вещество. И обнаружили необычную структуру молекул. Нетипичную. Тут дело сразу же перехватили мы. И тогда выяснилось, что «Зоптилин» имеет природу Изнанки. Молекулы в нём сочетаются между собой под особыми углами, что и вызывает изнаночные эффекты, далёкие от привычных нам химических… А дальнейший ход разведоперации вам расскажет Анита Лимцова. Я думаю, вы оцените работу отдела разведки по достоинству.

Кто-то из командиров не удержался и фыркнул, припоминая в основном провалы этого самого отдела. Лимцова лопнула жвачкой и переключила на слайд с видеозаписью, где чёрный «ленд ровер» преследовался беспилотником Организации.

-- Сотрудника ФСБ мы тут же завербовали в Организацию, -- сказала Лимцова. -- Он продолжил свои сеансы с психотерапевтом, но тот с самого начала начал что-то подозревать – опасные таблетки новый «пациент» не пил… За врачом мы следили с беспилотников. И обнаружили, что он имеет особо тесные связи с той самой фармкомпанией, расположившейся в одном здании с частной психиатрической клиникой.

В кадре засветилась территория, обнесённая высоким забором. «Ленд ровер» Валерия Лазутина проехал за ворота с очередным пациентом в салоне, и припарковался у входа в старое двухэтажное здание, совершенно неприглядного вида. По двору сновало множество бойцов вооружённых автоматами.

-- Тогда мы начали рыть глубже. Что за фирмы? Как между собой связаны?

Тогда-то и начало всплывать дерьмо… Обе фирмы имеют серьёзное лобби в структурах власти. Выяснилось, что их покрывала полиция, которая закрывала глаза на многочисленные заявления. Их покрывали так же и надзорные органы, которые получали долю от деятельности фирм. Поэтому всё дошло до такого уровня беспредела. Очень много людей пострадало от действий преступников…

Последовали кадры бородатых бойцов крупным планом.

-- Кроме того, территорию держит под контролем частная охранная структура. Принадлежит она директору фармкомпании. Состоит из опытных и хорошо вооружённых наёмников. Их личности установлены, их места жительств выяснены, маршруты, графики, мессенджеры, которыми они пользуются – взяты под тотальный контроль нашими молодцами-«задротами». Поэтому сила, конечно, очень опасная. Но осталось, как говорится, только сжать яйца.

Командиры загыгыкали. Но отпускать шуточки в адрес рыжей никто не решился – больно она зубастая и за уничтожающим ответом в карман не полезет…

-- «Охранники» отлавливали журналюг, пытавшихся в своё время пролить свет на дела, творившиеся за трёхметровым забором, -- продолжала Лимцова. – Это вообще отдельная история. Журналисты зашли достаточно далеко, но им точно не хватало опыта в слежке. Им не хватило мозгов. «Охранники» оказались куда хитрей. Поэтому переловили всех, кто пытался разоблачить деятельность фармкомпании. Их вылавливали и похищали прямо у подъездов. После чего похищаемых никто больше не видел.

Последовали фотографии правдолюбов. И скриншоты из их соцсетей – вытащили их удалённые посты, где те обличали фармкомпании, упрекали в рабовладении и экспериментах над людьми.

-- Всех пострадавших тут же опросили детективы Организации. Леониду привет! Но ничего особенного пострадавшие не знали – потому-то они и уцелели.

-- Согласно выявленной статистике, -- добавил Леонид. -- Из стен лечебницы не выбрался ещё никто из подписавших договор на лечение.

-- Да, -- подтвердила Анита. – Поэтому не оставалось больше способов выяснить дела компаний. И наш отдел приступил к разведке психиатрической лечебницы…

Последовали слайды с мини-коптеров, пытавшихся заглянуть в окна лечебницы.

-- Дроны не показали своей эффективности – окна были всегда надёжно заперты, заклеены картоном. Проникнуть мини-коптерами в систему вентиляции тоже не получилось. Применяли даже колёсные машинки. С камерой полного кругового обзора, для того, чтобы не спалиться. Но не сумели пробраться ни в клинику через двери, ни даже в подвалы. Уроды очень надёжно залепили всё. Как знали.

-- Не зря же они так долго, всё-таки, занимались своей хернёй… -- сказал Нойманн.

-- Предлагаю разъебать их домик ракетами, -- сказал Пауль.

-- Сжечь белым фосфором, -- возразил Нойманн. – Потому что внутри здания…

-- Не ломай интригу! – тут же остановила его Лимцова.

-- Ладно, -- Нойманн жестом предложил продолжать рассказ.

-- Тогда приехали дежурные на специальных фургончиках и принялись светить на окна лазером, считывающим звуковые колебания со стекла, -- Лимцова показала фотографии дежурных-балбесов в наушниках, которые дурачились внутри своих фургончиков, подставляя друг другу рога. – Приходилось часто менять позицию наблюдения из-за этих бдительных боевиков. Располагались и в фургончиках. И в легковушках. И в соседних домах квартиры арендовали… И звуки из лечебницы доносились странные. Порой – даже чудовищные. Послушайте.

Лимцова включила запись.

-- Разведчики ужасались от мысли, что же творилось в стенах здания. Это было неожиданно, услышать такое. Это не просто «препарат», вызывавший тяжёлую форму зависимости. Это стопроцентов – что-то гораздо более серьёзное… Слышите, да? Звуки ада, как по мне.

-- И не такое слышали, -- отмахнулся Пауль. – Но ты мне на почту отправь запись. Буду перед сном включать. Чтобы засыпалось лучше.

-- Обязательно, -- фыркнула Лимцова и перелистнула на следующий слайд с картой здания. -- В первые же сутки наблюдения удалось составить примерный план больницы. Мы соотнесли проект здания со звуками, с разговорами. Выявили, где у них «фабрика». Где у них палаты. Какого характера пациенты живут в этих палатах. Где кухня. Где уголок сотрудников. Где посты охраны…

-- «Лес побочных эффектов», -- прищурился Калуев. – Не нравится мне формулировка. Предлагаю ёбнуть в окошко из АГСа. Олег, я слышал твои «Гопники» как раз купили новый?

-- Исключено, -- сказал Варшавский. – Никакого тяжёлого вооружения. Это почти центр города. Даже не окраина. Если стальные решётки рухнут с окон и наружу выберутся твари… Если мы упустим кого-то…

-- Да я шучу, -- сказал Калуев. – Это всё понятно. Шумиху в центре наводить не будем.

-- Сновидцы прибыли на место, -- продолжала Анита. -- Для того, чтобы выяснить, уж не твари ли Изнанки или Зазеркалья явились в этот мир. Они вышли из своих тел. И проникли внутрь здания в своей астральной форме.

-- Конечно, зрение в такой форме далеко от того, что видят органы чувств, -- поспешил добавить сновидец Сташкевич. -- Но демонов в лечебнице не обнаружили. Хотя твари там – будь здоров… Не самые красивые, так скажем..

-- Чудовищные стоны, хохот и рычание – это всё доносилось от пациентов, -- сказал Варшавский.

-- Были попытки перехватить вай-фай точки, но в заведении отлично шифровались, -- продолжала Лимцова. – А мы не стали рисковать. Да и из разговоров научных сотрудников, лаборантов и санитаров удалось узнать очень многое. Например, что таблетки эти изменяют структуру тел пациентов. Что все, кто подписал договор о лечении, не просто получают зависимость от препарата – они месяцами трансформируются во что-то неестественное. Становятся… чудовищами. Они теряют разум… Вернее, теряют личность, а разум-то их становится просто иным. Но никуда не исчезает. Функционирует по совсем другим законам.

-- А чё за монстры-то? – спросил Пауль. – Как убивать их будем?

-- Пулями, -- сказал Нойманн.

-- Ножом всех зарэжим! – сказал Калуев, намекая на Олега.

-- Мы узнали, что санитары делят пациентов на четыре стадии, -- ответила Лимцова. -- Новоприбывшие – люди, которые имеют тяжёлую форму зависимости. Тяжёлую форму изменений в нейронах. Они жрали таблетки несколько месяцев и теперь пути назад для них не существовало. Есть ещё «пациенты». Собственно, только начавшие свою телесную трансформацию. Но ещё антропоморфные. Потом идут «Промежутки». Так называют тех, кто уже не похож на человека. Но ещё при этом не завершил заданную изнаночным препаратом трансформацию. Таких изолировали от прочих, потому что они были чрезвычайно опасны. Они и составят основную сложность, я думаю.

-- Ага, -- фыркнул Пауль. – А бородачи с автоматами тебя, значит, не смутили? По мне так они куда страшней и опасней.

-- Вполне, -- согласился Нойманн. – Охрана там профессиональная, с огромным опытом.

-- После Загорска мне ваши «бабайки» вообще похую, -- сказал Пауль. – А вот те же культисты многих положили… Люди – самый опасный враг.

-- Пусть будет по-твоему, -- махнула рукой Лимцова и продолжила. – Помимо «Промежутков», пациентов и новоприбывших – сотрудники разделают ещё одну, особую группу пациентов. «Излечившиеся». Нам так и не удалось выяснить, как именно они выглядят. И насколько они опасны. «Излечившиеся» превращаются во что-то статичное. Известно, что их держат в отдельной комнате. Которую и называют «Лесом побочных эффектов». Прослушка помещения с «лесом» ничего толком не выявила. Оттуда доносится только блаженное аханье…

Олег поднял руку с вопросом. Варшавский кивнул.

-- Зачем им это всё нужно? – спросил Олег. – Какую цель преследуют?

-- Обыкновенная жажда наживы, -- сказал Варшавский. – Не похоже, что они практикуют Изнанку осмысленно. Всё говорит о том, что они нашли формацию структуры вещества спонтанно. Случайно. И они увидели производимый препаратом эффект. И решили, что нужно взяться за изучение. Потому что у «Зоптилина» огромный потенциал. Вполне возможно, они преследуют вполне благие намерения, в попытке найти универсальное лекарство, которое могло бы сделать всех очень счастливыми. Для этого им, конечно, требуются эксперименты над людьми. Чтобы понять биологические механизмы, чтобы изменить что-то в формуле вещества, сделав его менее опасным… Их прикрывают сверху именно поэтому. Барыши гораздо выше необходимых жертв. Но нам, Организации, нельзя допустить подобного. Там, где идёт изучение Изнанки – там идёт приближение человечества к катастрофе. Поэтому подобные эксперименты нужно пресекать.

-- А нельзя ли договориться с ними по-тихому? – спросил Олег.

-- Они слишком тоталитарны, -- покачал головой Владимир Нойманн. – Мы даже пытаться не будем – потеряем эффект внезапности и усугубим своё же положение. Их группировка совершенно справедливо понимает, что их ожидает. Суды. Пожизненные сроки. Они попытаются сбежать или организовать сопротивление. У них есть достаточно ресурсов, чтобы дать нам серьёзный отпор – и даже помешать нашей работе… Поэтому мирные решения будут только после того, как вы там всё разъебёте.

-- Психотерапевт заподозрил неладное с нашим завербованным ФСБшником, -- сказала Анита. – В мессенджерах проскочили сообщения о том, что завтра планируется взятие сотрудника. Они уже начали слежку за ним. Хотят поймать его и допросить. Заодно, посадив на препараты, чтобы заставить работать на себя – есть у них ещё какое-то средство на основе Изнанки, которое подавляет волю и порабощает… Именно на это дерьмо посадили начальника полиции, подмешав ему в чай парочку капель…

-- Поэтому операцию по захвату мы начинаем сегодня, -- сказал Варшавский. – План действий составлен, все участники распределены. Всех работников мы зафиксировали, всех причастных вычислили, взяли под круглосуточное наблюдение, наклеили на автомобили маячки для удобства. Непосредственно в штурме больницы будут участвовать три штурмгруппы. Олег, Пауль и Ефремов. Остальным группам поручаю арест сначала боевиков и их руководителя, которые в данный момент находятся в городе. В охране всего две смены. Одну из них мы возьмём голыми руками – в своих квартирах они без тяжёлого вооружения. Тут в средствах особо не ограничиваться – боевики не будут лясы точить. Они будут оказывать ожесточённое сопротивление.

-- Можем их разъебать, -- потёр ладошки Калуев.

-- Но без особой шумихи, -- предупредил Варшавский. – Так же следует арестовать всех сотрудников лаборатории. Они нужны нам живыми. Их знания ценны. Отдельная штурмгруппа будет заниматься арестом всех тех из структур власти, из полиции и надзорных органов. Их упрячут в тюрьму надолго – они не в курсе деталей происходящего, знают только об экспериментах над людьми – и больше ничего, что их и спасает… План прост и надёжен. Действовать нужно молниеносно. Ликвидируем боевиков. Арестуем сотрудников. И три штурмгруппы – занимаются штурмом и зачисткой самого здания. С более детальными планами каждую штурмгруппу сейчас ознакомит Владимир Нойманн. Приступайте. Времени в обрез...

Спасители. Глава 61

____

Спасибо за доны!)

Marglosh 1000 р "Таланту ничего не должно мешать" Ответ: спасибо!

chekpauk 1000 р "Темнейший огонь. Спасибо за свежесть." Ответ: Да-да, ща я только "побочные эффекты" Спасителей завершу, чтоб не остыло, и возьмусь за Темнейшего!

Дмитрий Дмитриевич 500р "За Спасителей" Ответ: хороший тост!

Виктор Ш. 500р "Тёмная сторона медали зашла, благодарю" Ответ: рекомендую и остальные книжки у Мусанифа. У "медали" есть прода на АТ. Топ автор.

Кирилл Альбертович 200р "На новые главы Спасителей, очень круто!)"

____

Мой ТГ канал чтоб не пропустить проду: https://t.me/emir_radrigez

Показать полностью 1

346

GrafoMMManus

1 год назад

[моё] Мозг Психология Психотерапия Ужасы Психологическая помощь Психиатрия Крипота Длиннопост Текст Авторский рассказ

Побочные эффекты⁠⁠

Зоптилин — новый лекарственный антидепрессант! Который необратимо лечит депрессию! Клиническая эффективность – 100%! Зоптилин меняет мозговые структуры, перестраивает рецепторы таким образом, что отныне вы не будете испытывать депрессию!»
Побочные эффекты: Дезориентирование, дереализация, импульсивность. (часто)
* ~~Вызывает не характерные для людей эмоции.~~ (часто)
* Перестройка гормональной системы ~~и, как следствие, изменения в строении тела~~.(иногда)
* Возникновение в новой нейросистеме специфических сбоев. Не изучено. (редко)

После попытки суицида Колю поместили в лечебницу, под наблюдение врачей. Тоска. Невыносимая. Очерняющая. Всё бессмысленно. Всё не имеет значения. Ничто не приносит удовольствия, ничто не заставляет почувствовать хотя бы что-то. Кроме негатива. Сжигающего, тянущего на дно, изнывающего. Коля выглядел, как живой мертвец. Он не хотел ни с кем разговаривать. Ему было сложно общаться с людьми. Мысли в голове двигались медленно и без препаратов, а с ними…. В лечебнице он на некоторое время превратился в овоща.

Никакие препараты ему не помогали. Он уже несколько лет вёл лечение. Он перепробовал все виды психотерапий. Он перепробовал множество антидепрессантов. И ничего, кроме ужасных побочных эффектов, в виде панических атак и зависимости, не получил. Антидепрессанты помогали лишь немного. Но когда заканчивался длительный курс, то Коля не просто возвращался обратно в депрессию. Страдания многократно усугублялись.

На отмене очередного курса он и совершил попытку убить себя. Уже не было сил терпеть неисчислимые ужасы, которые судьба обрушивала на него.

Если когда-то в жизни и был свет, то Коля его позабыл. Если в жизни и был свет, то свет незначительный. Несущественный. Его существованием можно было пренебречь. Этот свет тонул в океане темнейшей душевной боли. Коля плакал от жалости к себе. Он изнывал от одиночества. От собственной нищеты. Он считал себя уродом, глупцом, неудачником. У него ничего не получалось. Никогда. За что бы ни брался.

Психотерапевты разводили руками. И говорили, что нужно пробовать новые подходы к лечению, что нужно пробовать новые лекарства. Он уже устал от бесконечных попыток выйти из своего тяжёлого состояния.

Но убиться не получилось. Оказывается, вскрыться не так уж и легко – организмы за многие миллионы лет эволюции научились бороться с подобными происшествиями. А резать глубоко Коля не решался, да и анатомии не знал. Он боялся боли.

Реальность издевалась над ним. Она не давала уйти. Черти держали его крепко, поджигая адским пламенем.

И ведь если бы всё сложилось тогда иначе… Если бы Настя не ушла от него… Если бы он мог тратить на неё больше денег. Если бы он чаще водил её в рестораны. Если бы он… Настя так прямо и говорила ему, она ведь предупреждала его. Что хочет жить приличную жизнь, что не станет заводить с ним детей, потому что на детей нужна была хотя бы трёхкомнатная квартира. Нужна машина, и не абы какая, а солидная – иначе ездить в ней будет стыдно. Нужна надёжная высокооплачиваемая должность. А Коля ничего не сделал. Ничего в себе не исправил.

А Настя хотела путешествий, шоппинга и впечатлений. Сначала она охладела. Сначала перестала дарить свои объятия. Стала надолго задерживаться после работы.

А потом сказала однажды изо все сил отрицающему реальность Коле: «Нам нужно поговорить».

И после разговора этого Коля преобразился. Сломался.

Месяц он не мог подняться с постели. Ничего не ел.

Настя через несколько дней после расставания в своих соцсетях опубликовала фото из Дубая, где она висела на плечах мускулистого кавказца. Фотография эта разорвала Колю на части. Она уничтожила его. Как так? Ведь Настя только что клялась в любви! Ведь Настя ластилась к нему! Прижималась по ночам, мурлыкала на ушко глупости… А теперь кровать пуста. И теперь Настя была счастлива в объятиях успешного и уверенного в себе мужчины – такого она себе и искала всегда.

Это уничтожило его. Настолько сильна была его любовь. И больше он никогда не сможет испытать ничего подобного. Никогда не найдёт себе настолько же идеальную девушку. Да и не нужна ему «другая». Он больше не был способен кого-то полюбить снова…

Но даже после того, как Колю выписали из лечебницы, после курса тяжёлых препаратов – симптомы депрессии никуда не делись. Они лишь ненадолго отступили, приглушились, размазались, словно свет фонаря в тумане. И тут же набросились на Николая, когда действие препаратов ослабло.

-- Помогите мне, -- простонал Николай, когда явился на приём к новому психотерапевту, с отличными, практически, идеальными отзывами. – Помогите мне… я так больше не могу. Мне плохо…

Специалист выслушал всю историю Николая. И на этот раз Коля видел… чувствовал уверенность специалиста. Он уже поднаторел в посещении сеансов и умел различать, когда врач уверен, а когда теряется… Несмотря на такую неудачную предысторию, психотерапевт вовсе не перешёл в оборону, как бы заранее приготовившись к собственному поражению: ведь до него Николая лечила целая ватага психологов и психиатров. Психотерапевт даже как-то обрадовался!

-- Ну, Николай, -- оптимистично пропел специалист. – Вам повезло, что вы пришли ко мне. Скоро ваша депрессия исчезнет.

И щёлкнул своими пальцами, как бы изображая, насколько быстро Николай исцелится.

Психотерапевт рассказал про некий новейший препарат «зоптилин». Воистину чудодейственный, показывающий необычайно высокую клиническую эффективность – предвещавший революцию в мире психотерапии. Но пока ещё малоизученный. И не прошедший долгосрочных клинических испытаний, но уже вылечивший огромное число пациентов со схожими симптомами. Психотерапевт сказал, что в случае Николая лучше рискнуть…

Николай согласился, даже несмотря на предупреждения об особенной дороговизне препарата. Он был согласен отдавать любые деньги, лишь бы этот нескончаемый ад закончился.

Препарат не продавали в аптеке. Его можно было приобрести через психотерапевта, у которого были связи с фармкомпанией. Подозрительно, ничего не скажешь, но Коля не верил в исцеление и ему было уже совсем всё равно.

Пачка с таблетками была невзрачна. Надпись «Зоптилин» красовалась на белой упаковке, а рядом с ней улыбался смайлик, будто обещая такую же улыбку на лице каждого, кто попробует эти таблетки.

Николай не стал читать инструкцию. Какая разница? Побочки всё равно есть. И лучше обойтись без самовнушения, как было много раз. Он выпил первую таблетку сразу, как пришёл к себе домой…

Он увидел жизнь как бы с высоты птичьего полёта. Он вдруг осознал, каким идиотом был всё это время, раз бегал за Настей, каким он был идиотом, когда так отреагировал на расставание с ней. Ведь надо было радоваться! Вдруг Коля увидел, как всё было «на самом деле». Он залился смехом, схватился за голову. Впервые за несколько лет он ощутил, что ему действительно полегчало. По-настоящему. Он не потерял чёткость восприятия. Он просто вдруг ПОНЯЛ…

Коля смеялся и одновременно удивлялся тому, как же вдруг преобразился мир вокруг. Ужас! Ведь мир прекрасен! Он необычайно широк! Необычайно богат! Разнообразен! И всё это время Коля был по какой-то неведомой причине закольцован на одной и той же мысли, на одном и том же объекте. По какой-то причине в голове поселилась сеть из определённых мыслей, которые вытеснили все прочие – будто иной жизни и не было!

Коля глядел на всё это и не верил, каким же дураком был. Не верил, что Тьма ещё вернётся. Что он снова «залипнет» на негативе.

Негатив – ложь. Это всегда враньё. А вот Свет – по его поводу нечего возразить. Потому что Свет – правда…

Коля прибрался дома. Он вынес мусор, пропылесосил, вымыл пол, оттёр всю посуду из заваленной раковины… Он включал комедии – и смеялся. Искренне. От живота! Как не делал уже много лет…

А потом, летним вечером, он вышел во двор. В траве стрекотали кузнечики, солнце заливало небо лазурью. Свежо, тихо и спокойно. Он шёл по улице и уже не замечал осуждающих взглядов прохожих – их ведь никогда и не было. И не замечал больше Голоса в голове, который всё это время убеждал его в том, что жизнь – дерьмо.

Жизнь преобразилась. Ещё никогда антидепрессанты не действовали так явно. И так сразу.

Завертелись события, закрутилась жизнь. Николай нашёл приятную работу. Он занялся старыми хобби. Его душа снова зажглась интересом к действительности.

Когда жизнь стала приятна, то дни летели незаметно, в отличии от тёмного периода, когда часы растягивались в бесконечность. Недели мчались и превращались в месяцы. И с каждым днём становилось всё лучше и лучше. Жизнь стала не просто «не плохой». Она стала насыщенной и яркой. И с каждым днём эмоций становилось всё больше.

Психотерапевт говорил, что лечение идёт по плану – и скоро Николай совсем вылечится. Что ему нужно всего лишь «подождать».

Но на четвёртом месяце лечения Николай начал подозревать, что происходит что-то неправильное, неестественное. Так ведь быть не могло… Но врач отвечал, что это лишь искажённое депрессией мышление, которое отвыкло от нормальных состояний.

И тем не менее, Коля не помнил, чтобы когда-то ещё он испытывал подобные эмоции. Его душа сияла. Ликование выскакивало из груди. А иногда приходили такие странные ощущения и чувства, что он замирал посреди офиса. И коллеги на работе не могли не заметить странности, происходившие с Николаем. Они рассказывали про необычные гримасы, которые порой корчил Коля в подобных приступах. Сам он не помнил, чтобы как-то менялся в лице – он пытался контролировать себя.

Но получалось не очень. И с каждым днём Коля терял контроль.

Однажды он вскочил с кресла и принялся совершать непонятные циклические движения, некий безумный танец. Он хохотал и рыдал одновременно. Он рычал от злобы… или от того, что похоже на злобу, но ею не являлось. Он радовался… или испытывал то, что лишь отдалённо походило на радость – с примесью чего-то чужеродного. И даже старые известные ему печаль и тоска – даже они теперь не были похожи на то, что было раньше. Все эмоции обрели иной оттенок. Сделались совершенно другими, необъяснимыми. И Николай не знал, что с ними делать, как их правильно выражать. Потому что к таким эмоциям он не привык. Он чувствовал себя, словно заново родившимся в неизвестном мире, в котором он был ещё маленьким ребёнком.

-- Успокойся, Коля, -- попытался его усадить обратно друг по работе. А Коля сшиб того с ног и принялся лупасить по лицу. Его быстро оттащили в сторону. Выгнали из офиса. Коля деталей не помнил. Он очнулся лишь на улице, с ужасом осознавая, что отныне он не осознаёт своих действий.

Ему показалось, что друг излучал опасность, что друг пытался его как-то унизить… Или… Коля не мог объяснить, что происходило в его голове на самом деле. Он не мог интерпретировать свои новые эмоции, которые теперь управляли всей его жизнью… Красивый снегопад, закатное небо теперь не вызывали тех же чувств, что и раньше. Даже ощущение эстетического наслаждения исказилось, обрело иной оттенок. Чужеродный. Не человеческий.

Когда Коля пришёл домой, то обеспокоенность событиями дня вдруг усилилась, но не через грусть, тревожность или сожаления. А через что-то неведомое и непредсказуемое. Даже страх обрёл другую форму – куда более чудовищную, непривычную. Непредсказуемую. Лавинообразную.

Коля взглянул в зеркало и ужаснулся. Лицо его нечеловечески исказилось, свернулось судорогами, окосело. Оно пыталось выразить новые эмоции, но всё никак не справлялось с задачей. Не существовало лицевых мышц, которые были бы способны выразить чудовищный шторм из нейромедиаторов, агонию синапсов, сверкающих беспорядочными сигналами.

Коля схватился за инструкцию, принялся читать побочные эффекты. Лекарство могло вызывать эмоции, не характерные для людей. Часто.

Коля едва сумел продержаться ночь, полную совершенно новой жизни. Он не страдал. Ему не было плохо. Ему не было хорошо. И страшно не было. Он ничего не понимал. Он попал в другую вселенную. Он стремительно терял свою человечность. Существовало ещё некое центральное «Я», которое ещё помнило, что существовало понятие «нормальность». Но это понятие теперь существовало как что-то абстрактное. Оно никак не подтверждалось эмоциональным откликом. Как в депрессии позабывается свет. Так и Николай позабыл, что такое «нормальность». Он бросился к врачу с самого утра.

-- В твоём мозге образовались новые рецепторы, которые стали синтезировать и принимать совершенно новые нейромедиаторы, -- объяснял психотерапевт с некой демонической ухмылкой. -- Теперь ты излечен от депрессии навечно. Ты больше никогда не сможешь страдать.

-- Почему вы меня не предупредили…

-- Это незначительный побочный эффект. Мы его тоже вылечим. Но для этого вам придётся приехать в экспериментальную лечебницу нашей фармкомпании, где мы ведём работу над прогрессивными методами психотерапий. И приближаемся к революции в исследовании человеческого мозга! Вы можете помочь человечеству приблизиться к прорыву, Николай!

-- Вы поможете мне?! – взвизгнул Николай и рассмеялся, закряхтел, задёргался.

-- Мы постараемся, -- психотерапевт подсунул договор. – Только вам нужно подписать согласие на лечение…

Его привезли к старому двухэтажному зданию, окружённому трёхметровым забором. На охране стояли вооружённые автоматами люди с широкими чёрными бородами.

А окна «лечебницы» оказались завешаны плотными шторами и стальными решётками. Коля испугался бы, если бы мог. Врач дал ему «Зоптилин Плюс» -- улучшенную форму препарата, усовершенствованную. И теперь от былого Николая совсем ничего не осталось – в мозгу полыхали чужеродные наборы сигналов. Даже организм теперь начинал функционировать по-другому. Это чувствовалось.

-- В новых структурах сознанию невозможно разобраться, -- рассказывал психотерапевт. Они шли по тёмному коридору со сверкающими неисправными лампочками. -- Старое подсознание, выстроенное на предыдущей системе, пытается уцепиться за что-то знакомое. Но не может. Потому что больше не существует ничего знакомого. «Зопталин» действительно необратимо излечивает депрессию. Но у новых структур тоже есть свои болезни. Иные. Лечения которых ещё никто не изобрёл. Этим мы и занимаемся здесь…

А потом Колю привели в палаты, где он увидел множество таких же пациентов. Лица их искажались особенно сильно.

-- Почему… почему они выглядят… как монстры… -- спросил Коля у врача.

-- К сожалению, -- ответил он. – Гормональная система тоже начинает работать немного по-другому. Она преобразуется, видоизменяется. Она начинает синтез совершенно новых гормонов, которые и перестраивают, видоизменяют человеческое тело. Превращая его в более совершенное. Превращая его в венец эволюции. В то, что не подвластно мирским категориям…

Ноги, выгнутые назад. Массивные челюсти, испещрённые рядами зубов, вытянувшиеся морды. Некоторые пациенты были без ног или без рук. Иногда они нападали друг на друга в неземной ярости, разрывая на части тела. Тогда их приходилось связывать.

Лица, похожие на дыры…

Финальной точкой «экскурсии» оказался Лес.

-- А здесь наши пациенты расцветают, -- воодушевлённо вздохнул психотерапевт и открыл дверь.

Посреди огромной комнаты от пола до потолка тянулись многочисленные столбообразные субстанции. И мясные лица фрактальных форм, испещрённые глазами, раскидывались в стороны, словно листья на деревьях. Это были деревья – в лесу побочных эффектов. Только эти лица были способны выразить новые эмоции в своём безумном цикличном танце… Они достигли совершенства.

Зоптилин — новый лекарственный антидепрессант! Который необратимо лечит депрессию! Клиническая эффективность – 100%!

Зоптилин меняет мозговые структуры, на новые рецепторы, синтезирующие совершенно новые нейромедиаторы, которые вызывают ИНЫЕ чувства! Отныне вы не будете испытывать депрессию! Потому что больше не будете способны на старые эмоции... испытывая лишь совершенно неведомые.

Побочные эффекты: непонимание того, что происходит, ~~полное разрушение личности, полное расчеловечивание.~~ (Частота: всегда)

Лекарство может вызывать эмоции, не характерные ~~для людей~~ (Частота: всегда)

Гормональная система тоже преобразуется. Теперь гормоны искажают ваше тело в нечто совершенно неведомое! (Частота: всегда)

В новой нервной системе с совершенно новейшими неромедитаторами — тоже свои сбои и болезни! ~~Чуждые. Лечение которых еще не изобретено~~... (Частота: иногда)

***

Спасители. Глава 60

***

Мой ТГ канал: https://t.me/emir_radrigez

Показать полностью

177

GrafoMMManus

1 год назад

[моё] Мистика Авторский рассказ Длиннопост Текст

Темнейший. Глава 36⁠⁠

Факела на стенах подземелья освещали воителей, выстроившихся в линию. Камил прохаживался вдоль этой шеренги и не мог налюбоваться своим мёртвым отрядом. Пылинки смахивал с «поднятых». Трупы уже высохли. Камил их окончательно мумифицировал, пропитав смолами и обтянув льняными полосками, чтобы совсем остановить гниение. Половина лета ушла на работу, хотя можно было поднять и куда больше, если бы крови хватало. Раз в неделю он поднимал парочку, выхаживал. Глядел, какой мертвец самый способный. Кто быстрей, кто сильней, а кто стреляет лучше. И распределил обязанности соответственно.

— Красота? А? – спрашивал Камил.

— Впечатляет, милорд… — отвечал Нойманн.

— «Впечатляет»… Ты глаза свои видел? Пустота, да и только!… И всё же – мертвецов маловато… Как думаешь? Легко будет одолеть такой отряд?

— Если заковать их всех в латы, как у Железяки, то… это будет очень страшно, милорд.

— Да, — кивнул Камил. С доспехами были некоторые проблемы. Ламелляров имелось всего пять комплектов. На остальных пришлось надевать кольчуги и стёганки. Благо, тех имелось в достатке – Есений запасся, да трофеями досталось от разбойников. Поэтому Камил надевал кольчуги в два слоя. В качестве шлемов он использовал только глухие бармицы – эти пришлось отнять у живых дружинников. Им не так нужно. Пусть сидят за стенами.

Мертвецов Камил укутал в шубы, кафтаны, рубахи – надевал слои одежды до тех пор, пока не мешало движениям. Это не просто дополнительно защитит воителей, это, к тому же, утяжелит мумии – ведь все они высохли, потеряли всю воду и стали теперь лёгкие. Не как пушинки, но сильно легче человека. Достоинство их всё же заключалось в том, что бьют и бегают они тогда быстрее, чем более тяжеловесные люди. А недостаток их заключался в борьбе. Железяку ведь дважды валили на землю – и неспроста.

Впрочем, в тесном построении на поле битвы никто с мертвецами бороться не станет в здравом уме. А для коней всегда хорошо, когда всадник лёгкий – они и скачут быстрей, не устают так сильно и полезного груза с собой могут взять больше.

Латы Железяки лежали всё там же – в тёмных и опасных коридорах подземелья. Испытывать судьбу и идти сражаться с древними чудовищами Камил не решился. Он был уверен, что даже таким числом ему не одолеть Кентавра и Шестирукого.

Тогда Камил отправил в подземелье мёртвых псов, заставив их громко лаять. Он выманил сначала Шестирукого, а потом и тяжёлого Кентавра – к одному ходу, прямо к символам. И сразу же, по другой ветке коридоров, бросил трёх самых быстрых мертвецов налегке. Назад они вернулись с Железякой и доспехами порубленных на части дружинников – и обманутые Кентавр с Шестируким не смогли догнать мертвецов.

Благо, Химеру свою Есений припрятал с этой стороны от символов – тащить её никуда не пришлось. Камил разглядел эту Химеру внимательней. И понял, что брат не высушивал сшитые части тел. Он их пропитал какой-то особой жидкостью – отчего чудовище не потеряло в весе, сохраняя, в итоге, натиск… А ведь и Кентавр не выглядел лёгким. Может, предки в своё время нашли некий иной, более совершенный способ мумификации?

Ламелляры и латы Камил тут же отдал поместному кузнецу на починку. Тот не мог не задать вопроса – уж не Железяки ли это латы… И кто их так сильно повредил? И кто порубил ламелляры настолько лихо? И куда тогда подевался сам рыцарь?

— Чини и не задавай лишних вопросов, — ответил Камил и протянул побольше золота сверху. – Доспехи нужно починить так быстро, насколько сможешь. И болтай поменьше…

Кузнец всё сразу понял, благо не баба-сплетница. Приступил к работе. А Камил занялся прочими приготовлениями.

— Вальд, — обратился Камил к своему прихвостню, по-дружески ткнув того кулаком в плечо. – Помнишь, ты говорил, что Нойманны и Миробоичи – навек союзники? Ты говорил правду?

— Да, милорд. Конечно, правду! – ответил Нойманн.

— Это хорошо, — сказал Камил. – Потому что Миробоичам сейчас нужна помощь. Сам знаешь – Долг у нас огромный. Его надо платить. А нечем. Было бы отлично, если бы ты помог Миробоичам деньгами. Разумеется, не за просто так! Я подарю тебе четыре колбочки «слёз счастья»! И целую неделю потом буду давать тебе по две колбочки каждый день. Если, конечно, ты сможешь договориться со своим батюшкой, чтобы тот прислал нам побольше богатств!

— Да! – тут же просиял Вальдемар в своей бесконечной жажде демонических удовольствий. – Всё будет сделано в лучшем виде!

— И побыстрей. Чтобы они успели прислать гонцами все ценности до того, как к нам явится Хмудгард.

— Хорошо, милорд!

— И ещё! – добавил Камил. – Попроси латные доспехи. В ваших краях кузнецы знают толк в латном искусстве куда лучше, чем наши…

Конечно, не было никакой гарантии, что отец Вальдемара пришлёт достаточно много денег. Но Камил рассудил, что Вальдемар ради четырёх колбочек пойдёт на многое и всё-таки найдёт подход к своим богатым родителям. На это занятие он устремит всю свою волю!

— И куда же подевался Иштван? – спросила Жанна, во время одного из ужинов.

— По делам уехал, — ответил Камил, потому что рядом были служанки. Надо бы придумать другую отговорку, подумал он тогда. А то все в поместье, кто пропадает без вести – «едут по делам» и узнают об этом только из его уст.

— И хорошо, — сказала Жанна. – Без него как-то спокойней на душе…

— Истван! – добавил Орманд-младший, играясь деревянными солдатиками. – Дурак!

— Умничка! – засмеялась Жанна и, наконец оторвавшись от вина, обратила внимание на своё дитя. – Но при дяде-Иштване так не говори! Это не вежливо!

Правду рассказал только Ларсу. Дружинник присвистнул, когда узнал, что же на самом деле творилось всё это время в стенах поместья.

— Выходит, наши земли ограбили за наши же деньги? Очень умно…

Когда кузнец починил доспехи, Камил тут же вырядил в них мертвецов. Получился Железяка Второй – малость помятый, но, в целом, такой же крепкий. Даже лучше – Камил отобрал самого сильного и здорового, тогда как клеймённого разбойника, который напал на него несколько лет назад, он не выбирал. В хорошие пластинчатые доспехи, которые непросто пробить оружием, Камил нарядил семерых мертвецов. И остальных пятерых – в кольчуги и одежды. Тринадцать мертвецов. Получилась чёртова дюжина, если не считать мёртвых псов…

С нею Камил выступил из поместья глубокой ночью, усадив чёртову дружину на коней. Мямля убрал караульных со своих постов на время, чтобы те не видели лишнего. Впрочем, лица мертвецов были перемотаны шарфами, закрыты бармицами. А мутные стеклянные глаза закрывались полупрозрачными тканями.

Никак и не понять, что это мертвецы едут, если не вглядываться долго в их не совсем естественные для человека движения.

Рядом с дружиной по дороге неслись мёртвые псы.

Из живых Камил с собой взял только Нойманна и Рыжего. Ларс хотел тоже отправиться со своим повзрослевшим воспитанником, но Камил ему отказал. Если он не вернётся из похода живым, то Ларс пригодится в поместье. Дружинник сильно удивился, когда узнал о планах Камила. И, особенно, о его мертвецах.

— И даже Железяку вернул? Или это новый?.. Я по нему, оказывается, скучал! – сказал старый дружинник. — Будь осторожен. Эх, как неумолимо летят года… Вот ещё совсем недавно ты учился грязным приёмчикам, чтобы дать отпор «старшакам». А теперь идёшь в рейд, практически в одиночку. Со своими мертвецами…

Ночи уже сделались холодней. Начали желтеть листья на деревьях, осыпаться. Лето закончилась, наступала осень. До визита Хмудгарда нужно успеть накопить на Долг. Времени не так много, как хотелось бы. Камил теперь видел вокруг себя предателей. Кто знает, где ещё Искро завербовал себе людей?

В поместье больше не было никого, кто мог бы существенно навредить финансам. Но среди дружинников вполне могли оказаться предатели, которые могут открыть ворота, в случае открытого противостояния. Камил поручил Ларсу и Никлоту внимательно следить за поведением бойцов и придворных. Этим двум он доверял.

Камил много размышлял, кто бы ещё мог предать его. И мысли его постоянно сходились на Радиме Златиче – управленце баронства Житников. Это было самое слабое звено в его власти. Может, конечно, из-за сформировавшейся неприязни – из-за грубой встречи несколько месяцев назад. Но Камил считал, что князю Искро было бы чрезвычайно полезно завербовать Златича.

По пути к имению, он всё размышлял, как бы вывести управленца на чистую воду. Была б его воля – он бы поставил в баронстве у Житников своего человека в надзиратели, вышвырнув Радима со своего места. На роль нового управленца лучше всего подошёл бы Ларс. Но тот нужен и в поместье… Может, тогда подготовить Никлота?..

Время покажет. Камил прибыл со своей дружиной к воротам Радима Златича. Стены не высокие, скорее даже забор… На этот раз Камила не успели встретить в чистом поле.

— Кто такие? – спросили на воротах.

— Камил Миробоич, — ответил Камил. – И Вальдемар фон Нойманн. С небольшой дружиной. Пришли к вам в гости. На ночлег.

Через несколько минут навстречу вышел нахмурившийся Радим Златич, со своими дружинниками, выряженными в блестящую броню, с красными каплевидными щитами за спиной.

— А, это ты, — поморщился Радим, когда разглядел Камила. – Чем могу быть полезен? Сбор мы уже отвезли к вам в имение неделю назад. Что-то не понравилось?

— Я не за Сбором. Проездом. Проверю, как у вас здесь обстоят дела. И переночую – завтра нужно будет отправляться по дальше.

— Вот как, значит, — хмыкнул Радим, внимательно разглядывая спутников регента. – Ну, проходите тогда…

Удивительно, но Радим пропустил их в поместье, даже не начиная перепалки. А Камил уже приготовился к тяжёлой встрече, к тому, что придётся ставить Златича на место…

Радим тут же распорядился, чтобы служанки и мужики приготовили прибывшим жратву, на что Камил ответил, что его дружинники уже сыты – будто перекусили огромным кабаном по пути неподалёку, да и что этим вечером они обойдутся сушёным мясом из своих мешков. Сказал, что голодны только он и Вальд – попросил мяса с вином. И Рыжему тоже притащить кусок…

Поместье было окружено высоким забором. Всё-таки, лучше, чем ничего. Если вовремя реагировать, то можно даже успешно отбивать атаки – атакующим будет всё равно сложней биться, чем обороняющимся. Впрочем, как показала практика, нападающие наскочат внезапно и не станут биться с дружинниками на стенах. Ночью они пролезут через этот небольшой забор в нескольких местах, затем тихо прирежут караульных. А потом откроют ворота и устроят резню всех спящих. Именно так Эрн и взял поместье Житников. Малой кровью.

Радим бурчал, чем-то недовольный, но показывал своих воителей, что он следит за состоянием дружины, показывал сокровищницу, показывал труды ремесленников, рассказывал о положении дел в окрестных деревнях. Баронство за семь лет оклемалось, встало на ноги. Будто ничего и не было. Конечно, люди теперь здесь живут другие. Конечно, ремесленников пришлось заманивать сюда из города, искать их среди талантливых крестьян. Но в целом работа была проделана колоссальная.

— А не проходили мимо вас люди в кольчугах и с телегами? – спросил Камил.

Выяснилось, что Радим видел самозванцев. Но те ему ответили, что они торговцы. Щитов с гербом Миробоичей у них он не разглядел – скорее всего, разбойники их предусмотрительно спрятали, когда шли через эти земли.

— Вот ублюдки, — сказал Радим, когда узнал о том, что произошло. – Старейшины – тупицы. Никогда не видели в лицо – и суют свои пожитки. Помнится, в первый раз я встретил тебя. А? Чуть не подрались!.. Нынче нужно десять раз проверить, прежде чем довериться… А вообще, малец, нужно было сразу же посетить все деревни. Сам виноват. Люди должны знать своего правителя в лицо.

Радим Златич, видно, пользовался в поместье уважением. Дружинники, служанки и работяги слушались его без лишних слов.

Много с ним не наговорить – не болтливый. И неприятный. Видно, что гордый, заносчивый. Но проблем со Сбором у него не возникло никаких. Вроде, вполне себе послушный. Пока что.

Подозрений он вызывал не так много, как если бы вёл себя услужливо и тихо. Камил теперь всех услужливых невольно подозревал в первую же очередь. Недовольный грубиян скорей всего не любит тебя, но зато он и шпион вряд ли. А прямые и громкие подлянки куда предпочтительней подлянок тихих и, от того, внезапных.

Камилу не удалось найти свидетельств предательства, но так же не удалось убедиться в абсолютной верности. Он подумал, что когда-нибудь нужно будет убрать Златича. И поставить на его место кого-то более лояльного. И чем быстрее, тем лучше. Но пока самая главная проблема – это Долг. И совершать болезненную для местных перестановку в такой тяжёлый момент может оказаться ошибкой.

И напоить бы Радима «слезами радости»! Но был управленец слишком далеко от его поместья – не сможет регулярно получать колбочки.

Дружинники с любопытством глядели на необычайно дисциплинированный отряд Камила. Особенно на Железяку, громыхавшего тяжёлыми латами. Воители Миробоича молчали, ходили с закрытыми лицами. Излучали некую тревогу, только вот непонятно было — почему…

Камил выставил вокруг своей опочивальни самую надёжную охрану. Никто не сможет через неё пробиться, даже если Златич ополчит всю дружину. Нойманну, как знатной особе, предложили отдельную комнату, но Камил сказал, что они все поселятся в одной – любят поболтать.

Ночь прошла тихо, спокойно. В поместье у Житников было как-то особенно уютно. Наверное, это был всего лишь контраст с почерневшими от старости стенами родового имения Миробоичей, где каждый камень излучал древнюю мистическую загадку. У Житников всё было обустроено куда приятней… И вот этого рая восставшие лишили Жанну. Камил представил, как одной тихой ночью жизнь маленькой девочки, привыкшей к теплу отца и матери, вдруг меняют. Меняют на кровавые расправы, на бесконечные изнасилования, на холодные ночи в вонючих палатках похотливых бандитов. Ужасная жизнь. Камилу очень повезло, что рядом с ним тогда оказался командир Орманд, Ларс и Мямля. Ценность этого подарка судьбы он почувствовал в стенах Житников особенно сильно. Благодаря этому подарку, он вырос сильным. А мог бы стать таким же заложником своей судьбы, как Жанна…

Камил выдвинулся с мёртвой дружиной, едва забрезжил рассвет. Через несколько дней Рыжему нужно встретиться с разбойниками-самозванцами в назначенном месте у Тракта. Для доплаты. Именно поэтому Камил не стал казнить Иштвана и Рыжего, как бы сильно не хотелось это сделать. Иначе весть о казни тут же облетела бы окрестности и, возможно, дошла бы до разбойников. Которые точно бы тогда не явились к Тракту…

____

Спасибо за дон!

Дарья Олеговна 200р "Спасибо за побег от реальности"

____

Мой тг канал: https://t.me/emir_radrigez

Показать полностью

176

GrafoMMManus

1 год назад

[моё] Мистика Ужасы Авторский рассказ Фэнтези Длиннопост Текст

Темнейший. Глава 35⁠⁠

Никлот не заходил в поместье. Он ждал снаружи, в лесу у ручья. И позвал за собой Камила, отправив одного из своих подопечных. На вопрос, к чему такая осторожность – Никлот ответил, что в поместье заводить Рыжего опасно. В поместье сидит предатель, который с этим Рыжим знаком.

-- Мы прочёсывали Серебряный Перевал, -- рассказывал Никлот. – Как расчёской, но безуспешно. Допросили каждую блоху. Городская стража даже начала что-то подозревать. И когда мы уже собрались уходить – Асуп вдруг увидел этого ублюдка, почти у самых ворот. Рыжий возвращался в город. С двумя наёмниками-телохранителями... Я думаю, вы уже знаете, с какого именно дела они вернулись на этот раз. Они подговорили разбойников вырядиться в кольчуги, раздобыли для них щиты с гербом Миробоичей – и отправили тех на Сбор. К смердам. Представляться вашим именем. Ведь ещё не все старейшины знают вас в лицо…

-- Да, Никлот, -- Камил скрипел зубами в ярости. – Наших тупых смердов ограбили, как самых последних болванов. И теперь нам нечем платить Долг… На кого работает этот ублюдок? И что за предатель сидит в поместье, о котором ты рассказал?

-- Он работал на Иштвана, -- сказал Никлот и Камил не поверил своим ушам.

-- На Иштвана? – переспросил он. – Такого не может быть. Иштван ведь… Ты уверен, Никлот? Может Рыжий просто хочет внести раздор в наш дом?

-- Он сказал это после того, как изведал «слёзы радости», -- ответил Никлот. – Поэтому говорил правду искренне.

-- Ты использовал их для допроса?!

-- От пыток его язык не развязывался. Я понял, как вы смогли поработить Асупа... Поэтому решил так же сделать и с Рыжим, пообещав ему вторую колбочку, если он расскажет всю правду. И я правильно сделал. Если бы мы вернулись в поместье, не выведав правду, Иштван тут же сбежал бы. Или попытался вас убить… Неизвестно, как бы он поступил. А Рыжий всё рассказал. Его рот открылся сразу – он тут же позабыл о всякой преданности.

-- И зачем Иштван всё это делал? Какую цель преследовал?..

-- А этого Рыжий уже не знает. Его делом было лишь выполнять поручения, нанимать разбойников, платить им золотом, которое Иштван брал, видимо, из вашей же казны.

Пленник стоял, связанный. Молодой, может, ровесник Есения. Его трясло от жажды по «слезам радости». Рыжий, увидев Камила в первый раз, тут же посветлел.

-- Вы мне снились! – воскликнул он восхищённо.

-- А где его телохранители? – вдруг вспомнил Камил.

-- Лежат в одном из переулков Перевала, -- ответил Никлот. – Мы устроили на них засаду – не перед вратами же нападать... Сильные противники… Были. Пока мы им не проломили головы своими топорами.

-- Эх, Никлот! Что бы я без тебя и твоей команды делал! -- сказал Камил. – Что ты хочешь в награду? Может, у тебя есть какое-то особенное желание?

Никлот задумался.

-- Вы не богаты, милорд, сейчас серьёзные проблемы с Долгом, как я понимаю. Сейчас не время растрачивать золото на пустяки. Сначала мы одолеем всех врагов и предателей. А потом уже, думаю, вы нас всех не обделите, в обиде не оставите.

-- Я запомню твои слова, Никлот, -- сказал Камил и повернулся к Рыжему. -- Ты знаешь, что вредил баронству? Что сотрудничал с бандитами? Знаешь, что тебя теперь ждёт казнь?

Рыжий заплакал. Какой-то он жалкий. Щенок. И это он договаривался с бандитами? Да как его не разорвали на части…

-- Как вы познакомились с Иштваном? – спросил Камил.

-- Давно, -- ответил рыжий. – Лет девять назад. Я выполнял его поручения… В Серебряном Перевале…

-- Поручения? – удивился Камил. – Поручения подмастерья кожевенника? Это где такое видано?

Рыжий уставился на Камила непонимающими глазами.

-- Иштван не подмастерье, -- сказал он. – Он же при дворце князя Искро…

И тогда Камилу всё вдруг сразу стало ясно…

Как теперь доказать преступления Иштвана?.. Нужно было сначала пересчитать золото. Собственноручно. Соотнести со всеми договорами. И проверить, соответствует ли размер казны – затратам. Если нет – это лучшее доказательство измены. Потому что ключ от казны был только у Иштвана, Камила и Жанны. Но Камил посчитал, что лучшее доказательство – это слова рыжего. И расточительное поведение управленца, которое Камил по ошибке списал на глупость. Теперь же он уверился, что всё это время Иштван – лгал. И ему. И Есению.

-- Нам нужно взять Иштвана. Живым, -- сказал Камил.

-- Без проблем, -- тут же вызвался Никлот. – Он от нас не уйдёт.

Двух дружинников оставили вместе со связанными рыжим и Асупом – на выходе из поместья. Если Иштван слишком быстро сообразит, что к чему, если прорвётся за стены, то эти дружинники будут преследовать его, пока не задохнутся лошади. Или пока не закончатся стрелы в колчане.

Остальные отправились с Камилом в поместье.

На входе прибывших дружинников тут же принялись расспрашивать товарищи, куда же это они отлучались на такой долгий срок. Правды не говорили. Кругом могли быть враги. Камил встретил по пути Нойманна и приказал тому отправиться вместе с ним.

-- Что-то случилось, милорд? – спросил он.

-- Да, -- коротко ответил Камил. – Меньше вопросов. Делай всё, что я скажу.

-- Хорошо, милорд…

Иштвана не оказалось в кабинете. Ни на кухне, ни у сокровищницы, ни в коридорах. Его увидели из окна одной из башен, гуляющим посреди сада. Управленец безмятежно прогуливался среди цветов, в гордом одиночестве. И пел песни.

-- Стойте, -- Никлот остановил рванувшего вперёд Камила. – Лучше дождёмся, когда он зайдёт в место поглуше… Крики ведь поднимутся… Да и мы – сами справимся.

-- Да, -- согласился Камил. – Слишком я зол на него. Ещё прирежу ненароком…

Брать нужно было незаметно. Чтобы не расползлись слухи. Перед тем, как поднимать шумиху, нужно было выяснить у Иштвана – вдруг у него в стенах поместья ещё имелись прислужники.

Дружинники дождались, когда Иштван вернётся в коридоры поместья. Там они набросились на него, сбили с ног, выбили ударами кулаков весь воздух из живота – чтобы кричать было нечем. И потащили к темницам.

Двух стражников темницы тоже завели внутрь – на всякий случай, если те тоже участвуют в сговоре. Пусть лучше будут перед глазами.

-- Как это понимать?.. – задыхался Иштван, когда увидел стоящего перед ним в полумраке Камила. – Что случилось?... Почему меня избили?...

-- А ты сам как думаешь? – спросил Камил, закипая. Иштван не сразу нашёлся, что ответить.

-- Жанна? – спросил он. – Она наставила тебя против меня?... Так эта избалованная девка… Она же злится на меня потому, что я не хочу тратить на неё золото из нашей казны!...

-- Из «нашей»?

Иштван тут же притих. Ненадолго.

-- Из твоей, конечно, Камил… Ты чего, Камил? Между нами ведь нет вражды… Но если ты хочешь – я могу просто уйти! Просто уйти! И всё! И проблемы больше никакой не будет…

-- Будет. Поэтому ты никуда не уйдёшь.

Иштван снова притих, судорожно размышляя, что бы ответить. Как бы увернуться. И с каждой секундой он осознавал – он где-то прокололся. Но где?..

-- Ты мне нагло лгал, -- сказал Камил. – Помнишь? Когда мы обсуждали излишние затраты? Когда ты тратился на всякое ненужное дерьмо? А я ведь тогда поверил, что ты дурачок. Что ты – всего лишь бездарный управленец. Подмастерье кожевенника… Ты смог обвести меня вокруг пальца. Настолько ты хорошо претворился жертвой обстоятельств… А на самом деле ты просто растрачивал казну, лишь бы мы не смогли уплатить Долг вовремя. Воспользовался смертью Есения.

-- Я не понимаю, Камил…

-- Хватит. Тебе меня больше не обмануть. Всё сходится. Я всё понял. Слишком поздно, но понял.

-- Я не…

Камил избивал Иштвана аккуратно. Чтобы ничего не сломать, чтобы ничего не повредить. Он ему нужен живой. Нужно, чтобы он всё ему рассказал.

-- Одно меня интересует, -- сказал Камил. – Как всё было на самом деле? Как ты перешёл на сторону князя Искро? После смерти брата? Или ещё тогда – в самом начале?

Иштван молчал. Не отвечал. Камил почувствовал, что этот уродец будет отмалчиваться до последнего – князь Искро ведь своих предателей подвергает жестоким пыткам… И вряд ли Камил способен переплюнуть его придворного палача, изысканного в своём ремесле. Только если…

-- Пей, -- предложил он «слёзы радости». – Это яд. Я дарю тебе смерть. Если ты, конечно, не хочешь, чтобы мы сделали с тобой то же самое, что и с пленниками.

Иштван взглянул на колбочку. Побледнел от страха. Неужели – смерть? Неужели он сейчас умрёт? А ведь совсем недавно он прогуливался по саду и любовался цветами. Неужели всё это прекрасное он больше никогда не увидит?.. Он принялся дёргаться, кричать. Молить о помощи.

-- Тащите ножи, -- сказал тогда Камил дружинникам. – Я ведь дал тебе шанс умереть тихой смертью…

-- Нет! – завопил Иштван. – Дай колбочку с ядом! Я передумал! Передумал!

И тогда Камил напоил его снадобьем…

И принялся ждать. Иштван ожидал, что вот-вот начнётся агония. Что вот-вот придёт смерть. Но ничего не происходило. Он лишь тяжело дышал. Вскоре лицо его расслабилось. Заулыбалось. И тогда Иштван принялся сквернословить.

-- Ублюдок! Я не боюсь тебя! – он плевался в Камила. – Не боюсь! И смерти – я тоже не боюсь! Ангелы спустились с небес! И вот-вот заберут меня наверх!

-- Не заберут, -- сказал Камил. – Это не ангелы. Это демоны. И они оставят тебя здесь.

-- Тебе конец! – насмехался Иштван. – Князь Искро придёт за Долгом! А потом, когда не получит оплату – выдернет тебе яйца! И посадит в свою темницу! Где палач будет тебя мучить рядом с Эрном! О!! Вы с ним сделаетесь хорошими друзьями!

-- Говори, что было на самом деле. Я приказываю.

Но Иштвану было всё равно на его приказы. Это было странно. Изменник вместо преданности и сговорчивости – наоборот обрёл силу и независимость. Камил рассмотрел колбочку, понюхал – он не перепутал снадобья. Это были всё те же «слёзы радости». Они работали – эта партия легко поработила Асупа и рыжего.

Но, похоже, у Иштвана была стойкость к «слезам».

Пытать во время действия этого снадобья было бессмысленно. Поэтому Камил подождал до глубокой ночи, подождал, пока предатель вновь изменится в лице.

-- Это был не яд… -- догадался тот.

И только тогда приступили к пыткам.

Начали с водных процедур. Управленца привязали к скамье. И лили ему на лицо, накрытое тряпкой, воду. Пока вода в бочонке не закончилась. Тогда притащили угольки. И начали постепенно прижигать предателя. Начали с пяток. Как же он кричал! Смелость, внушённая «слезами», вдруг улетучилась. Когда Камил почувствовал, что Иштван достаточно измотан, то взялся за крючок, каким бабки выскрёбывали зародыши из шлюх.

-- Держите ему голову покрепче, -- сказал Камил. – А то глаза выскрести ему из черепа будет нелегко…

Иштван тут же завизжал, заплакал.

-- Хватит! Не-е-ет! Я всё скажу! Всё расскажу!!

Иштван заговорил.

Он действительно оказался шпионом от князя Искро. Его подослали к Есению ещё накануне военного похода против восстания Эрна – когда Орманд набирал в дружину всех подряд. Иштван показался тогда очень умным, на фоне прочих рекрутов, поэтому его взяли, несмотря на неумение драться. И во время военного похода он сблизился с Есением. Есению тогда был необходим подобный друг, который бы его понимал, который бы его выслушивал и помогал советом. Иштван ударил метко… И стал после войны правой рукой, одним из первых людей в поместье.

Всё это время он следил за каждым шагом Есения, за каждой идеей. И письма с раздобытыми сведениями отправлял в Серебряный Перевал. За все эти годы он прекрасно вник в дела баронств. А потом ему, после смерти Аннушки, отдали приказ – извести баронства. Пообещали большие деньги, которые бы обеспечили ему роскошную старость. Иштван с самого начала рассчитывал на богатства, обещанные князем ещё несколько лет назад. Он всё размышлял, как бы подстроить несчастный случай, но, о счастье, Есений умер и без его помощи! И теперь никто бы не смог ему помешать. Жанна была неспособна вести дела, она налегла на вино от горя и трезвела лишь изредка. Мямля был слишком глуп, чтобы что-то понять. Радим Златич – далеко. Когда в поместье прибыл Камил – всё едва ли не пошло наперекосяк, не по плану. Иштван рассчитывал, что тот вернётся, в лучшем случае, к осени. Когда будет уже слишком поздно.

Пришлось юлить, вертеться, как уж, пускать пыль в глаза. И получилось. Только жаль, что не до конца…

После смерти Есения у князя Искро больше не было причин отвергать свои планы на поместье. За Есения мог заступиться Хмудгард, за Есения заступалась Аннушка. А за Камила – никто не заступался. Он – ничто. Искро хотел освободить поместье для своего сынишки Милана, как Камил и предполагал.

А пока Милан бы подрастал – Иштван бы правил себе баронством, наслаждаясь отсутствием Долга, подготавливая Милана к правлению. Два баронства тогда бы угодили прямиком в руки князя Искро – вполне себе законно. Не уплатили Долг – голова с плеч! А земли эти богаты, если не обкладывать их налогами. Из сынишки получился бы отличный барон, при том, что он бы оставался, по закону, Миробоичем. Тогда бы Миробоичи стали союзниками Дальничей и Перепутичей. И род князя Искро укрепился бы на троне окончательно.

А Рыжего Иштван притягивал потому, что не мог действовать сам, напрямую. Пришлось бы отлучаться из поместья, что вызвало бы у Камила вопросы. Да и разговоры с бандитами – занятие опасное, а Рыжий к тому же был не из болтливых. И всё же, «слёзы радости» разговорили помощника…

Иштван решил, что если разбойники начнут жечь деревни и скрываться в лесах – Камил не успеет реагировать вовремя, не сможет выходить на след. Разбойники ведь неуловимы. Откуда ему было знать про мёртвых псов?... Иштван, к тому же, пытался отговорить Камила от походов одной лишь конницей, предлагал взять пехоту, которая замедлила бы поход. Потому же он нанял большой разбойничий отряд, против которого было бы рискованно выдвигаться имеющейся конницей. Но Камил всё же рискнул.

Предателю удалось выиграть пару дней перед Сбором, озадачив Камила различными мелочами, вдруг поломавшимися телегами, которые нужно было чинить – за это время разбойники-самозванцы прошлись по баронству и собрали ценности. А ведь выступи Камил в срок – разбойникам с их телегами не удалось бы уйти так далеко.

Иштван легко предал Есения. Он никогда и не отличался верностью. Он регулярно воровал из казны – Есений ему доверял полностью и либо не замечал воровства, либо закрывал на это глаза.

-- И неужели за всё это время, -- спросил Камил. – Ты не привязался ко всем нам?... Почему?

Иштван побоялся ответить сразу. Но Камил снова взялся за крюк и предатель заговорил. Он всегда презирал Есения – этого труса. Он лишь претворялся другом – такая у него была профессия.

Сделалось даже как-то больно. Камил тоже доверял ему. Он считал Иштвана – одним из немногих островков разума в этом тёмном омуте, полном тупиц, гордецов и идиотов. Но всё оказалось куда страшней. Иштван был на редкость расчётливым хитрецом.

-- Нужно было прислушаться к Жанне, -- сказал Камил. – Она тупица. Но тупица с хорошей интуицией! Некоторые бабы ведь как кошки – чувствуют плохих людей.

И всё-таки Иштван своей цели добился. Он ведь разорил баронство. Теперь не получится выплатить Долг.

-- Обидно, наверное, -- сказал Камил. – Предать всех, кто ценил тебя. Ради золота. Дойти до самого конца. Достигнуть цели, к которой так долго стремился. А потом умереть в пыточных камерах. Не получив оплаты?

Иштван рыдал от страха.

-- Почему бы не придать огласке дерзновения князя Искро? – спросил Никлот. – Ведь он пошёл против закона!

-- Князь Искро выше закона, -- ответил Камил, припомнив давние слова командира Орманда.

-- Бароны не оценят такого поведения князя!

-- А что они сделают, -- сказал Камил. – Даже если мне поверят. Даже если мою сторону примут – у князя Искро больше друзей среди баронов, чем врагов. Из врагов у него только мы. Может, ещё недовольные Горничи, с их самым нищим баронством и самой маленькой дружиной… Но и на это рассчитывать не приходится. Ведь у нас нет доказательств. Работа Иштвана была достаточно тонкой. Все траты – задокументированы. Пусть и фиктивные нужды, но кого это волнует... А воры – не пойманы. Доказательством причастности князя Искро являются только слова Иштвана. И князь, конечно, будет отрицать свою вину. Иштван – подмастерье кожевника. Вот кто он. По задуманному плану…

-- Но ведь Искро, по сути, объявил нам войну!

-- Не объявил, -- сказал Камил. – Он действовал в тихую. Он не хочет прямого противостояния. Он достаточно ленив для войны. Но при этом жаден до власти.

-- Что же теперь делать? – спросил Никлот. – Ведь Искро просто так от нас не отвяжется.

И тогда Камил начал думать. Хотел бы он дать волю своей ярости. Хотел бы показать свои зубы. Хотел бы устроить гвардии Хмудгарда «тёплый приём». Но сил имелось слишком мало. У князя большое войско. Если его поддержат все бароны – наберётся четыре тысячи. Но даже если нанести удар в его логово, не дожидаясь, пока бароны придут к нему на помощь – у князя под рукой будет две с половиной тысячи бойцов… С многочисленной конной гвардией. С Цветаном Дальничем, который придёт своему брату на помощь – с такой же четырёхтысячной дружиной. И что может противопоставить Камил? Две-три сотни воинов и с десяток-два мертвецов?...

Сообщников у Иштвана в поместье больше не было. Это хорошо. Но Камил не стал спешить с показательной казнью Иштвана и Рыжего. У него появилась другая идея, как выбраться из, казалось бы, безнадёжной ситуации…

***

Мой телеграм канал: https://t.me/emir_radrigez

«Темнейший» на АТ: https://author.today/work/316450

Показать полностью

202

GrafoMMManus

1 год назад

[моё] Мистика Авторский рассказ Буддизм Просветление Эзотерика Мат Длиннопост Текст

Спасители. Глава 59⁠⁠

Через самую чернейшую безнадёгу лежал путь к самому яркому свету. По крайней мере, со слов «учителя». Олег сидел в полулотосе – на полный лотос не хватало гибкости колен. Сидел часами. И это было ужасно. Скучно. Неприятно. И тяжело. Спина затекала уже через полчаса. Ноги немели и того раньше. Но нельзя было шевелиться. Можно было только «слушать» своё тело. И всё дерьмо, что начинает всплывать наружу, в момент скуки, в момент, когда изнывающее капризное тело начинает бунтовать. Бунтовать против разума, против той части ума, которая вдруг решила сидеть часами в одном положении и достигать «просветления».

Но существовала и иная часть ума. Иные части. Которые решали, что Олег – мается хернёй. Которые решали собирать вещи – и уезжать обратно в город. Которые сомневались. Олег вдруг понял, что всё это – разные части ума, а не он сам. Потому что сам-то он решил как раз идти до конца, во что бы то ни стало…

Предыдущие главы: https://vk.com/topic-170046450_50024595

И было тяжело. Очень тяжело. Удивительно тяжело. Неужели, медитация – это настолько сложная вещь? Хотя казалось бы, просто сиди себе…

На все страдания вдруг наслаивалось ещё страдание, излучаемое откуда-то из недр души. Олег несколько раз вдруг подмечал, что на него из глубин сознания что-то смотрит. Что-то крайне недоброжелательное и угрожающее. Этот взгляд отпугивал.

-- Слушай Тьму, -- говорил Карпов. – Не убегай от неё. Свет внимания растворяет всё… Смотри в ответ!

И тогда Олег принялся смотреть, вглядываться в ту самую щёлочку, за которой что-то скрывалось. Что-то особенно кошмарное. И тогда полилось… Что-то хлынуло. Грязные потоки, цунами из боли, отчаяния, паники. Гной подсознания. И тогда уже нельзя было остановиться, нельзя было убежать. Оно решило напасть.

-- Возвращайся! – тут же вернул его на место Даня. – Слушай! Соберись и слушай! Смотри на то, что будет дальше! Наблюдай!

И Олег снова наблюдал, сквозь ужас, сквозь страх. Легко было рассуждать, как он бы столкнулся со своими внутренними чертями! А вот столкнуться с ними на самом деле… на то они и черти, что у нас над ними нет никакой власти. Они чудовищны.

Олег наблюдал, смотрел в глаза, которые уставились на него.

-- Признай, что это переживание тяжёлое, -- направлял Карпов. – Может, даже невыносимое. Признай, что ты не можешь его проигнорировать. Наблюдай всю тяжесть… Есть эмоции, которые ты не можешь контролировать. Позволь им пройтись бурей. Наблюдай.

В океане боли проходил не один час. Не один день. Олег погрузился глубоко внутрь себя. И ужас, кошмары – они приходили, усиливались. Но и утихали. Иногда вовсе исчезали. Но возвращались. Даже самые тяжёлые эмоции, самые тяжёлые чувства меняли свой окрас, меняли свою интенсивность. А если они меняются, значит всё проходит. Значит они не вечны. Значит всё имеет свой конец. И всё имеет своё начало. Олег осознал это на каком-то особенно глубоком уровне.

Олег держал внимание на ощущениях в теле. И, после многих дней медитаций, погружался в бесчисленные видения. События прошлого представали перед ним с поражающей воображение чёткостью. Он проживал своё прошлое снова и снова. Испытывал боль. Радость. Счастье и горе. Всё это было циклично. За периодом горя неизбежно следовал период счастья. И наоборот. Всё имело свой цикл. Всегда. Неизбежно. Как бы ты не пытался ухватиться за привычное – мир менялся. И Олег страдал от того, что цеплялся за бесконечно умирающий мир. Вместо того, чтобы открыться, чтобы воскреснуть в новом мире…

Всё уже произошло. Всё уже случилось. Давно. И всё, что он видит – иллюзия. На самом деле – вот он. Сидит посреди комнаты. Ощущает своё тело. Лёгкая прохлада. Биение сердца. Движение воздуха в носу. Вот она – правда. А где Алиса? А где Серемей, Захар, Коба? В импульсах, в иллюзиях, в видениях.

Но непосредственному восприятию мешал недостаток концентрации. И Олега вновь уносило в видения о прошлом. Из университета. Из школы. А вот он в детском садике – какие невероятно отчётливые цветы стояли на подоконниках, неужели всё это – лишь медитация? Он же переживает всё заново…

А потом Олег увидел заснеженный древний лес. И он шёл в лохмотьях, в волчьих шкурах, на самодельных лыжах, которые он сделал, расколов дерево вдоль волокон при помощи клиньев – безо всяких циркулярных пил. Такого Олег не мог знать при своей жизни. Он никогда не делал ловушек на зверей. Но Олег снимал с ловушек роскошных соболей. И ехал дальше, по бескрайнему лесу, по бескрайней тайге. По ночам он грелся в своих избушках. А днём двигался вперёд. И всё было незатейливо, но прекрасно. Олег чувствовал лес.

Он приходил к медведю в берлогу с рогатиной и кинжалом, он отбивался от свирепых волчьих стай. И твари, обитавшие в ночи, обходили его стороной. Потому что чувствовали – идёт Охотник. Когда приходилось сражаться, защищаться, он был бесстрашен, когда его припирали к стенке, когда загоняли в смертельную ловушку – он впадал в особую ярость и разрывал врагов на части.

В той жизни он терял близких, терял друзей. Он прошёл длинный и долгий путь, полный жестокостей вокруг. И, несмотря на всё, он был счастлив, светел и радостен…

-- Цикличность, -- сказал Карпов. – Это цикличность. Мы живём множество раз. Мы умираем. И возвращаемся. И живём почти такую же жизнь. До тех пор, пока не вырываемся за пределы…

Сознание выделяло некоторые объекты, цеплялось за них. Олег ужаснулся, когда осознал, насколько много крючков его держит в этом мире, тянут в разные стороны. И тогда Олег принимался отцеплять от себя эти крючки, понемногу, постепенно…

Страх никуда не исчез. Но Олег постепенно научился воспринимать его… как шум дождя за окном. Страх был. Но он теперь не имел на Олегом власти.

-- А теперь найди внутри себя радость, -- сказал Карпов. – Она находится там, где нет страдания. Это логично. Чем точнее ты осознаешь, разглядишь свое страдание… тем больше шансов, что ты найдёшь место в внутри себя, где его нет.

Олег нашёл страдания. И, какими бы неземными они не являлись, они имели своё чёткое местоположение, свою чёткую область. Олег вдруг осознал, что страдание – это не весь мир. Они не захватывали всё. Темнота захватила лишь часть огромной вселенной, полной самых разнообразных цветов. И теперь Олег направил своё отточенное внимание на эти цвета. И вдруг понял, что всегда был в шаге от освобождения. Нужно было лишь открыть глаза пошире! Это стало невообразимо смешно.

-- Страхи не имеют смысла, потому что они перекрывают целую вселенную в настоящем моменте, -- говорил Карпов. -- Страх заставляет упустить настоящий момент. Он кажется важным. Но он не имеет значения. Это лишь мираж…

А значение имела свобода. Следование смыслу жизни, следование своим ценностям, своему пути. Олег в этом воплощении избрал совершенно правильный для себя путь. Остальное — это шелуха и скорлупа. Перхоть. Шерсть. Которыми можно пренебречь. Значение имеют только те вещи, которые наполняли сердце жизнью…

Олег почувствовал, что все эти дни, недели медитаций – он был словно песчаный пляж, который омывал морской прибой. С каждой волной старые песчинки уносились в океан, заносились новые. И теперь пляж сделался совсем другим. Не тем, что был раньше.

И когда Олег стал совершенно безликим наблюдателем, отделавшись от большинства крючков, в поле его внимания попал яркий свет. Показалось, что в комнате зажгли свет, но это было не так – эту едва мелькнувшую в сознании мысль Олег растворил сразу же, как только она появилась, вновь погрузившись в безликость. Свет шёл изнутри. Свет радости. И тогда Олег направил своё внимание на этот свет. Свет начал убегать от него. Как звёзды в небе. Которые видно лишь боковым зрением. Тогда Олег стал смотреть на этот свет не напрямую. И только тогда начал постепенно растворяться в нём.

-- Надо же, нимитта! Открой глаза и направь её вовне! – воскликнул Даня. И Олег раскрыл глаза, направив эту «нимитту» в дальний угол комнаты.

Луч Ясного Света пронзил комнату.

***

-- Это и есть Просветление? – спросил Олег.

-- Это? Нет. До него ещё далеко. Это всего лишь начало дхьян. Впереди ещё много практики.

-- И как же ты достиг Просветления, всего лишь оказавшись в бездне?

-- «Всего лишь»? – усмехнулся Карпов. – До похода в бездну я уже постигал дхьяны, как сновидец. Мой уровень концентрации уже был достаточно силён. Я отлично ориентировался на просторах своего ума, отлично подмечал тонкие изменения. А бездна лишь послужила трамплином.

-- Тогда почему я не просветлел сейчас? Хотя «ужас» от Мары сходен с ужасом Короля Падали?

-- Хрен его знает, -- пожал плечами Карпов. – Если бы мы все знали эти глубинные механизмы, мы бы все достигали просветления. Сновидцам ведь Просветление особенно полезно. Это можно ходить в глубины – даже в одиночку. Но никому не известны подробные механизмы. Есть лишь действия, способные увеличить вероятность…

-- Я слышал, что Будда приводил своих учеников к Просветлению особенно быстро. Они, вроде, все просветлели…

-- Древнее учение утеряно, -- сказал Карпов. – Те вещи, которые Будда открыл – к ним мы приходим вслепую. Раньше существовала система, способная привести к Просветлению практически любого. Но хитрый Король Падали уничтожил монастырский комплекс Наланду руками арабских завоевателей. Сгорели крупнейшие библиотеки и были перебиты все мудрецы. Линия передачи знаний оказалась прервана. Породилось лишь эхо – множество школ. Которые уводили и уводят не в ту степь. До сих пор.

-- Организация делает попытки как-то исправить ситуацию? Ведь, получается, эти практики способны одолеть тьму, которой охвачен мир?

-- Крайне вяло, -- сказал Карпов. – Потому что эти практики ведут к владению Изнанкой. А владение Изнанкой способно привести к уничтожению всего человечества. Тем не менее, у достигших просветления сновидцев усиливается Ясный Свет. Усиливается концентрация, которая позволяет выходить из тела на особо дальние расстояния…

-- Выходить из тела? – удивился Олег.

-- Конечно, -- сказал Карпов.

-- То есть, можно не тратить бабос на квадрокоптеры?

«Учитель» засмеялся.

-- Если у тебя получится быстро засыпать. Или входить в особую медитацию – быстро. Вполне… Хотя мир, воспринимаемый телом физическим и телом астральным – выглядит по-разному. Поэтому без коптеров всё равно не обойтись.

Древний ужас, живущий в сердце, никуда не исчез. Но он преобразовывался в яркий свет, в священную радость и непоколебимость. В душе открылась некая алхимическая фабрика. Олег сделал свою Тьму – своим союзником.

-- Ты не стесняйся, приезжай, как опять кукуха поедет, -- сказал Даня, когда Олег собрался возвращаться в город, на службу. На защиту человечества.

-- Обязательно! Спасибо тебе. Моей благодарности нет предела. Я себя так хорошо не чувствовал даже когда кукуха была «цела».

-- Потому что она у тебя никогда целой и не была, -- ответил сновидец.

В глубоких медитациях прошёл целый месяц. Целый месяц очищения, аскезы. И город шумел, люди спешили, нервничали, наполняли свои сердца суетой. Они не видели, куда идут. Они лишь хаотично двигались в своих жизнях. Как молекулы.

Это была не разумная жизнь. Это была жизнь, полная мелочных импульсов. Иногда у некоторых, лишь на секунду, открывались глаза, они глядели на себя, на мир вокруг. Но тут же засыпали. Сном суеты, сном жизни, сном бесконечных желаний, бесконечных позывов.

Олег чувствовал теперь, что обрёл волю. Что возвысился над этими позывами. Что теперь осознавал каждое движение души.

Но постепенно это чувство ослабевало. Поток городской шумихи настраивал на суетливый лад.

Олег твёрдо решил практиковать во всё своё свободное время.

В первый же день Олега назначили командиром штурмгрупы ныне покойного Ярослава. Данилыч, Юра, Сергеич, Антоха. И Серёга.

-- Выздоровел?

-- А хренли лежать на кушетке, на! Работать надо!

В группу назначили и новичка. Бородатый, весь в языческих татуировках, с выбритыми висками, с волосами на макушке, собранными в хвост. С хитрым взглядом.

-- Всеслав, -- представился он. – Можно просто – Славик. Не критично.

-- Славян! – Серёга тут же зарядил тому промеж лопаток. – «Викингов» пересмотрел, на!

-- Есть немного, -- признался Всеслав.

-- Совсем новичок? – спросил Олег.

-- Опыт боевых действий есть, -- ответил Всеслав. – На фронте, на передке. Потом после Загорска завербовали нас всех…

-- Плюс пара выездов с нами, -- Юра лузгал семки. – Одержимых щемили, ёпт, да «плоть» гоняли.

-- Нормальный он, начальник! Не как Стасян или Витя, на! – вспомнил Серёга.

-- Это хорошо, -- сказал Олег.

Калуев, когда проходил мимо ребят в этот момент, заржал.

-- Ну и сборище, конечно! -- сказал он.

-- В смысле, на? – тут же насупился Серёга, сжав кулаки. Но Калуева это насмешило ещё сильнее.

-- Сплошные гопники, -- сказал он. -- Что Юра, семки точит, что Серёга набычился. Всеслав со своими коловратами прошлое имеет не самое законопослушное, да? Данилыч интеллигентом лишь прикидывается, вы ему не верьте… И Олег – гопник для астральных сущностей, затесавшихся не на тот «район»!

Серёга не понял – наезд это или что. Поэтому продолжил хмуриться.

-- Это точно, -- кивнул Данилыч. – Так и назовёмся. «Гопники».

-- А что! Звучит, ёпта! – понравилось Юре и тот едва удержался, чтобы не плюнуть на пол.

-- Тогда я передам Нойманну! – пообещал Калуев. – О вашем новом позывном!

____

Спасибо за донатичи!))

Андрей Вячеславович 500р "Олегу на прицессу Нури"

Сергей Михайлович 250р "С миру по нитке, Дане на вкусняшку)"

Алексей Ж. 108р "на вдохновение"

____

Мой ТГ канал: https://t.me/emir_radrigez

Показать полностью

218

GrafoMMManus

1 год назад

[моё] Ужасы Авторский рассказ Буддизм Сверхъестественное Психотерапия Мат Длиннопост Текст

Спасители. Глава 58⁠⁠

Цинковых гробов в город привезли. Много. Открывать нельзя. А мамашки, жёны – визжат, просят открыть, не верят, что там их сын или муж лежит. За те дни Олег изрядно нагляделся на слёзы, на чужие страдания. Он бы предпочёл всего этого не видеть, но чувствовал, что, как командир, обязан присутствовать на похоронах своих ребят. Которыми он командовал. Которых он своими отчаянными приказами и свёл в могилы. Рыдания. Истерики. И тяжёлые вопросы. На которые приходилось лгать.

Не говорить же правду.

Конечно, чтобы похоронить столько парней, Организации пришлось придумывать что-то убедительное. Иначе по городу и стране пойдут слухи. Но при этом нужно было ещё и не допустить резонанса, чтобы журналюги не набросились со своими расследованиями, в своей жажде сенсаций. Всё по старинке списали на террористов из-за рубежа, которые пытались подточить государство самыми жестокими способами. Гибель ребят увязали и с другими гибелями – всего мирного населения в Загорске. Последствия уничтожения целого города легли на плечи отдела информационной борьбы тяжким грузом. Практически невозможно было сохранить те события в тайне. Родственникам погибших сообщили правду, но всеобщую огласку не придавали. Главное, чтобы в Интернете шумиха не поднялась. А «сарафанное радио» пусть себе работает, дальше легенд и страшных историй дело не уйдёт.

Любой пост в сети по теме нет удалялся – его охваты попросту чудовищно резали. И никто его не видел. А авторы, пытающиеся излить душу, сильно удивлялись, как такие новости не разлетаются во все стороны, как горячие пирожки. И думали, что людям безразлично.

Некоторых особенно настырных, пытающихся собрать демонстрации, вылавливали и упекали в тюрьму, по сфабрикованным делам – на каждого человека ведь можно нарыть всякого. При желании.

Поэтому шумихи не случилось – лишь небольшой шёпот.

Спутники летали над уральскими горами. В том числе и зарубежные. И со спутников было видно, во что превратился целый город. В руины. Западные партнёры, конечно, те ещё падлы, они тут же начали рыть политический подкоп. Но у них тоже имелась своя служба по борьбе со сверхъестественным. На западе всё оперативно заглушили. Нельзя ведь, чтобы всё человечество услышало даже эхо от событий в Загорске. Изнанка – это проблема всеобщая. Если кто-то докопается до правды, если кто-то начнёт практиковать искусство обращения с Изнанкой – это может иметь далеко идущие последствия. Ведь культисты в Загорске тоже однажды докопались до правды – Организация несколько лет назад не сумела проконтроллировать весь даркнет. Именно оттуда глава культа и начал черпать запретные знания, которые, впоследствии, уничтожили целый город, загубив судьбы тысяч. Работа отдела информационной борьбы чрезвычайно важна. Она борется с проблемами в корне. Тогда как штурмгруппы всего лишь устраняют последствия…

И Серёга в больнице зарычал от злобы. Со всего маху ударил по стене – как бы гипс накладывать не пришлось, но повезло, что кулаки крепкие. Для Серёги невыносимой была мысль, что друзья сражались и умирали, пока он отлёживался здесь со своим несуразным ранением. Ему тут же захотелось пить. Но антибиотики не позволяли.

-- Аккуратней, -- сказал Олег. – Нас немного осталось. Ребята не затем умерли, чтобы ты начал бухать беспробудно и до белочки. Ты нужен нам трезвый. И нам и людям, которых мы защищаем.

Серёга ничего не ответил. Лишь насупился, выпучив красные бешеные глаза.

Когда Олег рассказал подробней о боевых действиях, Серёга тут же вспомнил своё прошлое, как тоже попал в Морок, ещё на фронте…

-- Я быстро поправлюсь, на, -- пообещал Серёга. – Вот увидишь, на!

Страх остался внутри. И постепенно пожирал душу. И поделать Олег не мог ничего с этим ощущением, никуда не мог от него деться. Хотел бы убежать, но от того, что в голове – не убежишь. Отвлечься не получалось. Не помогали тяжёлые тренировки. А тишина квартиры особенно сильно угнетала. Олег совсем лишился сна. Он выходил в ночной город, словно пытаясь убежать, удрать. Принять свои страдания было невозможно. Когда Олег пытался это сделать – голодный хищник внутри лишь усиливал хватку, становился ещё яростней.

Сновидцы увидели у Олега на душе множество чёрных комьев – астральных паразитов, присосавшихся к источнику страдания. Они направили Ясный Свет, изничтожив тварей, но Олегу полегчало лишь немного. Источник проблемы таился где-то в глубине души. Что-то там такое Мара сломала, надломила, безвозвратно. И теперь от зловещих образов нельзя было никуда деться.

Олегу достали осколок из бедра, от упавшей с коптера гранаты. Раны на теле быстро затянулись. А вот рана на душе заживать всё никак не хотела.

По прибытию из Загорска, его, конечно, пожурили. За нарушение приказов, за излишнее самовольство. Но всё-таки Нойманн и Варшавский понимали, что действия Олега были правильны. Если бы он не атаковал гигантов, если бы штурмгруппы отступили по приказу Калуева, то вскоре Загорск вновь бы заполонили чудовища. И, возможно, тогда бы точно погибли все остальные. Ведь пришлось бы сражаться не только с гигантами во мраке, но и с порождающей всё новых тварей Марой. Олег в каждую минуту боевых действий принимал исключительно правильные и своевременные решения, которые и привели к победе. Конечно, ценой больших потерь. Конечно, ценой всей своей штурмгруппы. Но, как рассудили Варшавский и Нойманн, это была ничтожно малая цена. Случись всё чуть иначе – погиб бы весь отдел. И никакие ВДВшники не справились бы с выползшим из глубин шахты Мраком.

-- Так что, Олег, -- сказал Варшавский. – Ты скорее молодец. Но самый отпетый самовольник в штате.

-- С синдромом камикадзе, -- добавил Нойманн.

-- Но всё-таки больше молодец, -- подытожил Варшавский.

И кинжал Олега. Подарок Калуева пришёлся очень к месту. Все знали, что определённые символы Изнанки были способны уничтожать тварей Изнанки. Низших тварей. Но чтобы уничтожать самих богов Изнанки… Тот, кто создал оригинал кинжала – определённо был в курсе, как бороться с нечистью. Выходит, люди в древности были далеко не беззащитны перед чудовищами даже столь высокого порядка. И это несмотря на отсутствие автоматов, гранатомётов и дронов со взрывчаткой. И тогда Олег начал задумываться, в том числе припоминая давние слова Захара – а действительно ли история человечества была такой, какой её изображают в учебниках? Какой её изображает официальная наука? Есть ли причины верить во всё это?

-- Даже если верить письменным источникам, -- рассказывал Данилыч. – Эти самые письменные источники могли уничтожить. Определённые силы. В том числе наша доблестная Организация.

-- Похоже на теорию заговора, -- сказал Олег. – А теории заговора несостоятельны. Потому что требуют вовлечения большого количества людей.

-- Не требуют. Если сжечь ненужное. Если переписать необходимое… То никакие теории заговора не потребуются. Историки находили бы в архивах только определённую информацию. Таким образом они искренне бы создавали необходимую картину мира самостоятельно. Без всяких мер по сохранению «теории заговора».

-- Ну, а как они бы могли подделать «древние» документы? Существует такая штука, как радиоуглеродный анализ…

-- Я думаю, есть способ «старить» вещи. Ты забываешь, что мир на самом деле не такой, как пишут не только в учебниках истории, но и даже в учебниках по физике. Там ведь не сказано ничего про Изнанку. Или я чего-то не помню? – справедливо заметил Данилыч.

-- Тогда мы живём в страшном мире, -- сказал Олег.

-- Да. А то, что было на самом деле – теперь стёрто в веках, позабыто... Всё-таки, тот самый некромант, за которым мы всё гоняемся – помнишь свой первый выезд, Олег?... некроманта ведь до сих пор не поймал никто. А ведь представь, какую он бы опасность представлял в условиях средневековья? Некроманты, я думаю, существовали и тогда. И вампиры. И ведьмы. Они же все не вчера появились… Я не просто думаю, что история переписана. Я в этом уверен!

Сновидцы внимательно следили за Олегом. И подмечали, как тот сереет с каждым днём. От бессонницы, от пропавшего аппетита. Олега назначили в инструктора к многочисленным новобранцам из ВДВ, но со своими делами он справлялся неважно. Штабной психотерапевт вдруг оказался бессилен. Даже курс самых лучших и передовых транквилизаторов ничего не мог поделать с древним ужасом, воцарившимся в голове. Это страдание было вне всякой биохимии.

-- Очень знакомые симптомы, -- сказал сновидец Сташкевич. – Помнишь, мы рассказывали тебе о «люке сорок шесть»? В котором заковали Короля Падали? Только двое вернулись из бездны с неповреждённым рассудком.

-- Помню, -- ответил Олег.

-- Но остальные, если выжили, то вернулись больными. Большинство покончили жизни самоубийствами в первые две-три недели после возвращения. Страдания были для них невыносимы. А те, кто решил жить и бороться – тех кошмары преследовали их на протяжении полугода. Этим сновидцам не помогали сеансы психотерапий. Не помогали транквилизаторы. Они медленно сохли. На наших глазах. И мучительно умирали.

-- Я не буду вешаться, не боись, -- ответил Олег. – Я через это уже проходил. Через тьму. Через склонность с самоубийству.

-- Но я вижу, как ты плохеешь с каждым днём, -- сказал Сташкевич. – У нас был руководитель – Котляров. Смелый, отважный. Он имел много внутреннего света. Никто не думал, что он закончит свою жизнь, одним вечером уйдя глубоко в зимний лес в лёгкой одежде, с парой бутылок водки в рюкзаке. Смерть от переохлаждения по пьянству он считал самой лёгкой.

-- Это не про меня, -- сказал Олег. – Страх гложет меня. От него никуда не деться. Но я думаю, что справлюсь.

-- Это хорошо, что ты так думаешь, -- сказал Сташкевич. – Но я же вижу, как тебе хреново. И знаю, к чему это всё может привести.

-- А что с теми двумя? – спросил Олег. – Которые вернулись неповреждёнными?

-- Они, ещё в бездне, достигли просветления. Травматически. Но они – талантливые сновидцы… К чему я и клоню, Олег? Будем честны. Эта душевная хворь не лечится. И от неё только один путь – в могилу. И пока твоя воля не подточилась, не измоталась и не ослабла – тебе нужно совершить упорную практику.

-- Чего? – не понял Олег.

-- Я уже обсудил это с Нойманном и Варшавским. Они согласны предоставить тебе небольшой отпуск… Идея в том, что тебе нужно прийти к тому же, к чему пришёл Хамидулла в бездне.

-- Просветлеть? – усмехнулся Олег.

-- Никакие лекарства, и никакие психотерапии не лечат кукушку так же хорошо, как медитации, -- сказал Сташкевич. – Это уже доказано клинически. Все эффективные виды психотерапий – это по сути урезанное учение Будды. Люди изобретают велосипед, тогда как всё уже давно изобретено и доведено до совершенства… две с половиной тыщи лет назад.

-- И что же мне нужно будет делать?

-- Был у нас в штате очень сильный сновидец – Карпов – который полностью ушёл в духовную практику, отказавшись продлевать контракт с Организацией...

Олегу предоставили отпуск на один месяц. Сташкевич сказал, что этого порой достаточно для того, чтобы очистить разум. Олег купил билеты на поезд и отправился на восток. На Алтай.

Величественные горы, предзакатное чистое небо и домик на берегу замёрзшего озера, к которому его довезли на ржавой «буханке» местные. Далёкая глушь. Были мысли наведаться и в ныне заброшенную деревню Тихую, вспомнить былое… Но Олег удержался от бесполезного соблазна. И приехал к Учителю.

Воздух был холодный и свежий. Домик на берегу – довольно просторный. Нифига не аскетичный…

Да и Учитель вышел к нему на встречу – далеко не в дзенских традициях. Олег представлял себе старого столетнего и узкоглазого монаха в традиционных одеждах. А вышел ровесник Олега, коротко стриженый, в чёрной гопниковской куртке. Как-то оценивающе взглянул на Олега.

-- Это ты Мару замочил? – спросил он.

-- Ну, типа.

-- Красава, -- пожали руки. – Меня Даня зовут… Чё скорчился?

-- Не так я себе монахов представлял.

-- А я и не монах, нахер надо, -- фыркнул Даня. – Проходи.

В домике было вполне уютно. Всё по фен-шую. Сновидец показал, где располагаться Олегу, а потом они сели устраивать чайную церемонию, с различными блюдцами, чашечками, штучками... На фоне учитель включил какую-то китайскую тихую музычку.

-- Тебе какой чай?

-- Эм… -- глаза Олега разбегались между кучками самых разнообразных чаёв. – Обычный чёрный есть?

-- Понятно, -- Даня будто сразу сделал все выводы. – Не, я такое не пью. Давай налью тебе…

И сказал он что-то по-китайски. Олег ничего не понял, но вежливо согласился. «Учитель» начал отсыпать, заливать, настаивать, переливать… Попутно расспрашивая о жизненном пути. Олег рассказывал обо всех проблемах, с какими только столкнулся в жизни, рассудив, что находится на сеансе у психолога.

-- Да, пиздец потрепала тебя жизнь, -- только и ответил Даня и подал чашечку чая. – Хлебай.

Интересный, конечно, психологический подход, подумал Олег и приложился к пиале. Чай пах банными вениками. Уж лучше бы Даня налил «принцессу Нури»…

-- Короче, -- не стал тянуть Даня с вступлением. – Вполне в твоих силах добиться успехов в медитации. Я вижу, ты со своим страхом дружишь. Это хорошо. Это значит, смелый. А это то, что нам и нужно.

-- Я достигну Просветления? – ухмыльнулся Олег. Карпов тут же нахмурился.

-- В твоём положении не шутят, -- сказал он. – Хотя это тоже хорошо. Шутить над страхом. Тебе недолго осталось, если ты не усилишь своё внимание.

-- Внимание?

-- Конечно. Это самое главное, что есть у человека. Если у тебя слабое внимание, ты и в обычно жизни будешь лошарой. Прыгать от видосиков к перепискам – а до нормальных дел так и не добираясь. Тот, у кого слабое внимание – не хозяин своей жизни. Он раб своих мимолётных желаний.

-- Да, это про меня, -- признался Олег.

-- Медитация – это не просто та штука, мифическая. От которой ты будешь сквозь стены ходить – хотя и это тоже возможно, если будешь осваивать сновидческое ремесло… Медитация – это тренировка внимания. И если ты сделаешь своё внимание несокрушимым, то… ты станешь хозяином своей головы. Сечёшь?

-- Ну, типа.

Даня как-то заржал.

-- Ладно. Помни. Я не сделаю за тебя всю работу, -- сказал он, отсмеявшись. – Но я покажу тебе короткий путь. Покажу тебе множество приёмчиков, тонких, которые позволят тебе преодолеть этот самый путь в очень короткий срок. Каждый процент важен. Даже эти чаи, -- Даня показал на глиняные пиалы. – Особенные. Они обладают силой земли и неба, как бы выразились древние китайские философы. Настраивают на определённую волну. Поэтому твоя практика уже началась. Прямо в эту секунду.

-- Это хорошо, -- кивнул Олег. – Не терпится уже сесть в позу лотоса. Навязчивый страх меня уже задолбал.

-- Понимаю, -- сказал Даня. – Уж я-то понимаю тебя, как ни один монах не поймёт. Только если Хамид. Но он не разговорчив и не настолько глубоко зрит в процессы ума. Поэтому Сташкевич и направил тебя ко мне.

-- Хамид? – спросил Олег. – Хамидулла? Вы знакомы?

-- Ещё бы. Мы ведь с ним вернулись из бездны. Мы с ним одолели Короля Падали. Тебе не рассказывали? Вот пидарасы…

-- Так это ты – тот второй сновидец, который достиг просветления!?

-- В тени боли и страдания мы обретаем силы света, -- ответил Даня. – Страх не «задолбал». Страх – твой главный союзник. Друг. Корефан… Та тварь пыталась сломить нашу волю. И мы напротив раскрывали свои сердца, чтобы в них влилось ещё больше ужаса и отчаяния. И когда чувство страха заполнило всё… я сошёл с ума. Я смеялся. А над нашими с Хамидуллой головами вспыхивали нимбы просветления. В тот момент мы приняли Черноту полностью, в тот момент мы отказались убегать. И теперь, Олег, я научу тебя, как сделать эту Черноту своим лучшим другом.

___

Спасибо за дон)

sergey.sergei4 500 р "На продолжение самого крутого фентези. Спасибо!!"

____

Мой ТГ канал: https://t.me/emir_radrigez

Показать полностью

109

GrafoMMManus

1 год назад

[моё] Средневековье Авторский мир Grimdark Длиннопост

Карта мира "Темнейшего"⁠⁠

Вот таким было Царство до великой войны с Империей. Могучее и воинственное государство, основы которого заложил Ведагор Миробоич (тогда, 3 сотни лет назад, начиналось всё с одной лишь Долины Ветра). Ведагор помог царю разбить всех врагов государства, немного расширить земли, а затем и победить вампиров в Войне Крови, оттеснив тех на верх карты, на ледяной север -- на Край. Потомки Ведагора были, конечно, назначены воеводами. И помогали царству расширяться. Со временем знания были утеряны... по какой причине -- спойлер, потом узнаете) В общем, цвело Царство и без некромантов-Миробоичей. После Бориса Миробоича некромантов больше не было, тем более после его смерти три владыки устроили войну ужасную, которую остановил Святой Престол (жёлтый). Тем не менее, Миробоичи служили царству воеводами, и успешно бились без помощи сил Изнанки. А потом экспансия Царства столкнулась со встречной экспансие Империи. И началась такая война, какую ещё не видели...

Чем больше хвостов у звёздочки, тем крупнее город. Границы внутри государств -- княжества/герцогства. Может, по названиям городов кто-нибудь догадается, что же это за континент такой)) Впрочем, внутри самой книги уже оставлено изрядно подсказок, особенно в главах, где Камил рылся в хрониках...

Карта мира "Темнейшего" Средневековье, Авторский мир, Grimdark, Длиннопост

А вот так всё стало выглядеть после войны, вот так всё сейчас выглядит на момент 34 главы Темнейшего. Оранжевым обозначено не царство, а княжества, от него оставшиеся -- сами княжества независимы друг от друга. Империя разрушила Царство, отхапала Центр Мира -- важнейший торговый путь, да и ключевой город. И пока занята войной с кочевникам на западе. Святой Престол тоже не сидел на месте. Откусил Заречье. Варяги Нордлиники вернули себе Белую Метель.

А теперь представьте. какая ещё впереди эпопея!

А вот грязноватая, но всё же карта. Горной Дали. Тут отображены баронства. Имением Миробоичей, Житников, Милы Перепутича. Вот так вот. Масштаб карты примерно такой: от Имения Миробоичей до Серебряного перевала -- 7 дней пути пешком.

Показать полностью 3

182

GrafoMMManus

1 год назад