Fucs1

Удивительное свойство у донской степи, не принимает она посторонние предметы, даже кусочки металла отторгает из себя, приподнимая их травинками, не поглощает их. Такое открытие сделал я в 10 лет, гуляя по скошенному лугу, в то время, как ровные ряды высохшего, душистого сена, дед укладывал в телегу.
Собрав пригоршню, причудливой формы, в зазубринах, как бы надкусанных, железных осколков, протянул их старику.
- Тут полно этого «добра», смотри ноги не порань, - равнодушно ответил он.
- С войны еще лежат, это от авиабомб, а вот эти белые и легкие, от самого самолета.
- А мне говорили фрицы до нас не дошли 50 километров. Откуда тогда?
Все оказалось не так уж и таинственно, где-то рядом была эскадрилья ночных бомбардировщиков, новички и оттачивали тут свое мастерство в бомбометании. На земле были начерчены макеты дорог, строений по ним и работали.
- А вон там, видишь ямку в траве, так это один из них упал, разбился. Колеса шасси помнится, долетели до села, хоть оно и в 7 км. Из них потом мы галоши на валенки вытачивали, сносу не был той резине.
Трудно различимое место в траве я запомнил, и оно манило, детскую фантазию будоражило её содержимое, а вдруг забыли пистолет летчиков, а может и автомат. Спустя год, привязав к велосипеду лопату, смотался из дому, с трудом найдя в однообразном зелёном ковре небольшую воронку, вонзил лопату, но не тут то было, пробить толщу степного газона, 11 летнему ребенку увы оказалось не под силу и как я не кряхтел и не тужился, только чуть поцарапал дёрн. Понял, что один я не справлюсь и тут нужен человек постарше.
На следующей день, на удивление, легко поверив, что нас ждут военные сокровища, меня вез на рамке велосипеда старшеклассник из 8го класса. Через 10-15 минут скрежет металла известил о точном месте раскопок, хоть и не больше спичечного коробка фрагменты самолета, привели к азарту. Уже через час рядом с нами выросла горка из всевозможных предметов, деталей самолета, двигателя, каких то трубок, кусков толстенного пуленепробиваемого стекла, обрывки пулеметных лент, в некоторых еще были целыми патроны, калибр от маленького 7,62 до крупного от авиационной пушки. Фрагменты обмундирования, пуговицы, ремни и… кости, изрубленные, из молотые, как прошедшие сквозь молотилку и самая длинная была с палец...мы пытались их к себе прикладывать, чтоб понять из какой части тела, но познания в анатомии увы были слабы.
Устал мой приятель-землекоп, вижу, что интерес его угас, завалился на траву, тяжело дышит, мокрый, да и жара стояла беспощадная, степные оводы, шершни атакуют, грызут без устали. Решил сам попробовать углубить яму, с размаха вонзил лопату, но она просто со звоном отпрыгивала обратно. Я еще и еще долбил лопатой по этому месту, пытаясь понять, что за ерунда, пока не сообразил, что это какой-то предмет мешает. Полукруглая труба уходила вглубь, наконец-то мы наткнулись на фюзеляж самолета, решил я, но когда предмет обрели знакомый силуэт виденный на картинке бомбы, я вылетел из ямы, упал, прижавшись к земле, закрыл руками голову и уши, ждал взрыва... но был только взрыв хохота Валерки, который катался со смеху от увиденного. Я просил его не трогать эту "дуру", даже в 11 лет понимая всю серьезность находки, но в 15 лет ум работает более практично. Приятель обругал меня ссыклом и потребовал помочь ему выкатить её из ямы. Сейчас точно и не помню, каких размеров она была, ведь у страха глаза велики, мне казалась - гигантской. Поднять мы ее действительно не могли, только перекатыванием оттащили на "безопасное" место, чтоб случайно на неё ничего не упало при дальнейшем копании (мы были осторожны!!!). Но стоящих внимания находок больше не было. Изучили бомбу, задняя часть с крыльями - стабилизаторами, с торца надпись, кажется " СССР 1942г." . Стали решать, что с ней делать, ведь бросить ее тут, значит утром оставить деревню без стада коров, которое тут пасут, как эта железяка поведет себя после удара копытом животного, неизвестно. Ну и решили... подорвать её!!! Ох, детство! Натаскали веток, в степи их достать трудно найти, костер получился жиденьким и прогорел быстро, в общем хворостом бомбу не взорвать, нужны дрова, для накала и воспламенения взрывчатки. Снова набрали уже более увесистых чурок, а подойти к дымящему костру боимся, спорили, тянули жребий и... пошли вдвоем, дабы не было обидно, огня уже не было и последние спички не запалили его. Засыпали костер вместе с бомбой землей и поехали к моему отцу, рассказать о событии.
Батя чинил машину, торчали только ноги, разговаривать с нами не хотел, но когда, до него дошло о чем мы болтаем, кажется шарахнулся головой о днище.
Итог, был для меня ожидаем, неделя карантина, из дома не выпускали.
Ну а "саперы", что прибыли из местного РВК, её там же и подорвали обложив динамитом, прошлись миноискателем и ничего больше не нашли или не захотели. Какой – то майор разыскивал меня, хотел видимо узнать, не утаил ли чего из находок, и нет ли таких еще мест. Узнав об этом и думая что меня еще больше накажут, сбежал из дома и до поздней ночи скрывался в степях пока голод не вернул домой, военный меня так и не дождался, уехал.
Шли годы, не одно поколение мальчишек уже побывало на том месте, в небезуспешных поисках «сувениров» которые до сих пор лежат там. А меня не покидало все это время чувство, что я сделал, что-то «не так, не то, неправильно», тяготение только усиливалось, стоило только вспомнить «подвиг»... и не бомба тому виной, нет, ну нашли и нашли, слава богу, не добавили своих костей к тем, что там покоились.
Лишь спустя 25 лет, в 2007 году понял, что меня беспокоило эти годы. Приехав в родные места, я, как умел «сварил» железный крест и установил на том месте. Экипаж бомбардировщиков состоял из нескольких человек, а значит, те многочисленные останки принадлежали не одному человеку, чей вечный покой, я и нарушил.
Крест и сейчас там стоит, вдали от деревни, в глухой степи, с тех пор никто больше там не копает, ну а я, словно снял с себя тяготившую ношу. Надо будет этим летом приехать покрасить его заново, да еще посадить по краям белых плакучих берез, пусть нежный шёпот листвы, будет молитвой их матерей так и не дождавшихся своих детей.
Простите пацаны, вечная вам память и пусть земля будет пухом!

- Ну как, как ты мог скинуть его с 14-го этажа?! За что? Что он тебе сделал-то?

В ответ, только мычание, и какое - то бурчание.

- Скажи, ты нарочно это сделал? Ты ж кроме собак, никого не любишь… !

- Люблю их этих… я.

-…?!

- Иди, сходи вниз гадина, похорони, закопай, что ли!

Такую странную беседу услышал я среди ночи. Выйдя на шум, застал на кухне понурого и опухшего от недельного запоя тестя, лицо его украшали длинные кровавые полосы и оно напоминало киношного индейца, а застрявшее перо из подушки в волосах окончательно укрепляло это сходство.

Над ним, сто сорокакилограммовой тучей висела его жена и моя тёща. Она явно готова была вцепиться в его редкие кудри, и лишь мое появление видимо спасло несчастного от дальнейшей экзекуции.

- Полюбуйся Сергей, на эту пьянь и душегуба… проклятый убийца…!

Я не понял, что произошло, Татьяна Германовна тараторила слишком эмоционально, опасно махая руками у носа обреченного супруга, но со второго раза, картина произошедшего стала яснее.

Спал в эту ночь Александр Николаевич на балконе, то ли духота июльская его туда уложила на раскладушку, а может теща, не важно. Проснулся он среди ночи от чувства, что кто-то его «душит» и этот кто-то, вид имел чудовищный, с огненными сверкающими глазищами, лохматый и черный… . Не взирая на выкушенные пол-литра, хмель сразу выветрился. Оторопь взяла от страха, тесть мужик не робкий и в ерунду не верит, а тут аж заорал… схватил зверюгу за голову и швырнул в открытое окно балкона, но тот успел напоследок вцепиться ему в лицо, разлинеив ему обе щеки ровными тетрадными полосками.

Я выглянул вниз, но с высоты 14-го этажа ничего не было видно, несмотря на фонари. Спустился на лифте, обошел дом, но под окнами на газоне было пусто. Собрался было уходить, как услышал слабый писк от клумбы рядом, пошел на звук. Из-под куста пиона сверкали огромные глазищи, не мудрено, что тесть, увидев их у своего носа был ночью шокирован.

«Барс», так звали кота, лежал не шевелясь, вытянув на газоне передние лапы и положив на них голову, смотрел не мигая, изредка, еле слышно мяукая. Он выжил, несмотря на полет с такой высоты.

Везу на дачу старушку знакомую, упросила свозить к подруге в область и даже на бензин бумажку сунула, я и так бы её довёз, по пути мне было.

Жигуль у меня многое повидал, хоть и с гнильцой, но бодрый, пороги правда с дырками.

Трасса свободная, лишь редкие машины обгоняют, еду тихо, аккуратно, как просила бабуля, иначе мол она нервничать начинает и давление там какое-то с тошнотой и головокружением наступает.

Никогда на заднем сидении у меня не пристегивались, а тут гляжу в зеркало и вижу, что бабуля обеими руками в ремень  вцепилась и уже как-то бледнеет. Ну думаю и впрямь лучше не рисковать с таким пассажиром, в повороты вхожу мягко, торможу на светофорах плавно, стакан воды не расплескал бы, так деликатно еду.

Через час пути замечаю в заднем зеркале мелькание каких-то камешков следом за мной, то один, через пару минут другой, еще через пять минут третий и четвертый. Такое после дождя в деревне часто наблюдаю, когда высохшая грязь чернозема, начинает на скорости отскакивать. Едем дальше с бледной бабушкой, вид её говорит, поскорее бы ты уж меня высадил, как вдруг черная, похожая на собаку тень догоняет меня справа и начинает обгонять.

Собака?! На 75 км/час? Ну не может быть…!

И точно, не собака,… поравнявшись со мною, изредка подпрыгивая чье-то колесо уверенно меня, опередив, скачками направилось в сторону придорожных тополей. Совершив последний многометровый скачок ввысь, врезалось в середину ствола, разом завершив осенний листопад тополя и свое путешествие. Стоило мне только нажать на тормоза, как дрожь и вибрация по всему кузову с искрами по асфальту объяснили мне, чья это потеря.

- Сережа, что-то случилось, мы как-то странно остановились и криво стоим?

- Ну что вы Раиса Львовна, пустяки, сейчас скоро поедем, обычное дело. - пытаясь скрыть трясущиеся руки и дрожь в голосе, я поспешил выйти на свежий воздух, чтоб перевести дух.

«Обычное дело» лежало за сотню метров от машины и его еще надо было найти, как и те четыре «камушка» которыми оно крепилось. Если колесо я нашел сразу, то с болтами вышла проблема, пробежавшись обратно я, нашел всего лишь один. Как на одном болте ехать, представить совершенно не мог. Волнение мешало сосредоточиться, а вид бабули жующей таблетки и вовсе не добавлял оптимизма,…что же делать, тормозить на пустой трассе машины, идея полезная, но вряд ли результативная.

И тут смех меня пробил, да так, что у бабки за стеклом страх на лице временно улыбкой сменился…

Анекдотец вспомнился к месту…

«У мужика на машине, возле психушки отвалилось колесо. Вытащил запаску и бегает вокруг машины, не может найти болты. За этим его действием пристально наблюдают пациенты психбольницы, сидящие на заборе… Мужик, не найдя болтов, в отчаянии сидит возле машины. Сидящие на заборе ему говорят: А колёса могут ехать на трёх болтах? Мужик отвечает: Да, конечно могут. Тогда наблюдавшие ему говорят: Так ты с каждого колеса по болту скрути, прикрути колесо и езжай… Спасибо — обрадовался мужик. - А Как вы додумались-то??? — Ну так мы же психи, а не дебилы.»

Обратно, сославшись на плохое самочувствие, бабуля ехать со мною не рискнула, осталась у подруги… а зря, на трех болтах машина едет не хуже, но и не лучше…

Да, и спасибо тому шиномонтажнику, что так аккуратно не докрутил болты на заднем правом колесе, явно "наживив" их от руки.

С тех пор, переобуваю колеса по сезону я только сам, храню их на дисках.

Будьте внимательны, проверяйте затяжку болтов после некоторых специалистов.

Отгремела война, три года как на селе перестали бояться старого молчаливого почтальона вернее принесенных им казенных конвертов – треугольников. Тревожные дни и боль утрат вытеснил детский смех, из репродукторов зазвучала бодрая музыка и речь. Вернулись в семьи последние солдаты. Многие из госпиталей, искалеченные, без конечностей, они вживались в забытый ритм, приспосабливая свои обрубки рук и ног к орудиям труда, продолжали жизнь.

Немногим, очень немногим женщинам повезло увидеть своих мужчин. А потому все прекрасно понимали постоянную многолетнюю скорбь Марии, воспитывающей троих детей и не имеющей вестей от мужа с первого года войны. Хранила бережно под иконою два треугольных конверта, один от мужа Ивана с фронта и другой, с печатными серыми буквами о его судьбе, заканчивающийся непонятными словами "…пропал без вести".

Подрастали и помогали по хозяйству дети Алексей, Михаил, Настя, давно уж перестали спрашивать, где отец, три года после войны, слишком очевиден был ответ.

Мария, красивая женщина, всегда привлекала внимание мужчин и подруги невзначай намекали ей о замужестве, сватался и не раз хромой бригадир вдовец, но всех ошеломлял её ответ "я жду мужа … с фронта"!

Люди её не понимали, ведь уже 8 лет, как жила она в неведении о судьбе солдата, продолжая его ждать. И однажды она рассказала о причине дававшей ей силы и уверенность, в деревне до сих пор помнят её невероятный рассказ.

«Ночью проснулась от света, в избе как днём, вижу в углу у икон молодую женщину-девушку в чем-то белом, но ни страху и удивления у меня не было. Женщина спросила, жду ли я своего мужа? Я заплакала, ведь столько времени прошло, сил верить, что он жив все меньше и меньше, но я чувствовала, что он жив, об этом ей и сказала.

- Жди, Мария, жди он вернется!

- А как же мы с ним будем жить?

- А вот жить будете, как кошка с собакой - ответила она…»

В деревне считали, что сходит она с ума от своих ожиданий, не верил никто этому рассказу, а напрасно. Иван вернулся, вернулся живой и невредимый спустя годы после этого «видения». Счастью не было краев в семье, но не долго, загулял дед, наверстывая по вдовам и сеновалам годы воздержания, скандалы и ругань были долгими спутниками их совместной жизни и, не смотря на это, старость встретили вместе и как говорится, умерли почти в один день в возрасте 84 лет.

Это мой дед. Мне всегда было интересно слушать его воспоминания, особенно когда немного выпьет, картины оживали перед глазами ярче, был он на фронте «вторым номер» пулемета «Максим», все лето отступали, их оставили прикрывать отход. В последнем бою через смотровую щель пуля попала между глаз «первому номеру», тот взмахнул руками и отлетел на спину. Тут же приставили штык к спине, кругом уже были только немцы. Ну а дальше конвой с собаками, вокруг бесконечно бредущей колонны на запад.

Я не помню уже названий городов и лагерей, через которые он прошел пешком. Он выжил, выстоял, вытерпел,… о том пределе человеческого страдания и ужасе увиденного, что  услышал от него, мне еще не скоро хватит сил для рассказа...

Его как бывшего колхозника немцы использовали на с/х работах, где-то на самом западе Германии и о том, что война закончилась, узнал от англичан в 46-м, его интернировали в Англию, откуда он вернулся спустя годы… сдается мне дед прошел еще и фильтрационные лагеря Гулага.

У него никогда не было наград, кроме одной, которую я в прошлом году увидел на его могиле, вместо скромного холмика и железного креста была установлена мраморная ограда и плита с его фотографией, а внизу надпись «Морозову Ивану Ивановичу - участнику Великой Отечественной войны от Министерства Обороны РФ».

Ну что же и на этом спасибо...

(фото с просторов инета)