DimaZavaley

- Туда, куда же ещё, – ответил диакон, стараясь решительным тоном скрыть внезапный испуг. – По западной дороге к монастырю несколько дней добираться, а напрямую, говорят, за полдня дойти можно. К утру уже там буду.

Старик почесал громадную бородавку на носу и растянул губы в улыбке, в челюсти, как в дряхлом заборе, торчали пеньки зубов. Повеяло жареным луком и перегаром.

- Значит, церкви служишь? – спросил он, сморкнул и харкнул под ноги, на жухлой траве повис сгусток.

Помедлив, диакон кивнул.

- Благословишь? – дед наклонил голову, лысину на темени покрывали наросты давно немытой кожи.

Диакон перекрестил его и протянул руку ладонью вниз. Старик едва коснулся кожи губами. Поцеловав и протянутое распятие, перекрестился. Сберегая тепло, диакон торопливо спрятал руки под рясу.

- Срезать-то можно. Парой вёрст дальше будет ручей, вдоль него и иди, пока в старую дорогу не упрёшься. Там много людей раньше ходило, и булыжниками вымощено, будто тракт, только заросло всё. Нынче через лес не любят ходить – буреломы, валежник. Ещё и боятся люди… Как-то хоронил пройдоху одного, он на ровном месте упал и шею - того.

Старик обхватил голову руками и повертел в стороны, из глотки кашлем вырвался ехидный смех:

- Свернул! Будто цыплёнок желторотый!

- И чего они боятся? – перебил дьякон. – Уж дорогу-то расчистить всегда можно.

- Так бесы там, – старик оборвал смех. Густые брови сошлись к носу, следующие слова прозвучали, как угроза:

-  Смотри от ручья не отходи - утащат. Ты не боишься один в лес идти, ещё и ночью?

- Есть у меня защитник, – дьякон сжал в ладони крест, появилась уверенность. – А ты сам откуда такой будешь? Иль может бесам этим и служишь?

Диакон глянул старику прямо в глаза, в них промелькнул страх. Времена инквизиции давно прошли, но людское спокойствие легко срывается, как струпья подсохших ран. За подозреваемым в колдовстве не приедет монастырская бричка, но селяне и сами горазды сложить костёр.

- Провалиться на этом месте, если вру, отче! – старик не выдержал тяжёлого взгляда и отвёл глаза. Сложенные пальцы неистово замелькали, осеняя плечи и грудь святым знаком. – Могильщик я, кладбище у меня там за горою, а рядом и городишко наш. Грамота от градоначальника надлежащая имеется.

Старик перестал креститься и быстро потянулся за спину, через миг на ладонях лежала окованная металлом лопата.

- Кормилица моя, – старик любовно провёл по древку. – С войной этой тружусь от зари до зари, хоть мужики местные помогают иногда – кто копать, кто после поминок оставит чего. Вот и нынче вина чуток выпил, и домой иду. А про бесов – так, слухи только, пугаю иногда местных. Каюсь, отче, грешен...

Старик вдруг замолчал и с недовольным видом поднёс лопату к лицу. Длинный, как у зверя, ноготь соскоблил грязь с железа, старик повертел черенок под светом луны. Даже в темноте видно, насколько остро лезвие оковки. «Наверное, мёрзлую землю пробивать», - подумалось диакону.

Могильщик вернул лопату за спину, она повисла там, будто мечи воинов-наёмников.

- Можно мне идти, отче?

- Ну коли не врёшь, так ступай с богом, только шутки свои брось, – диакон зябко повёл плечами, из леса по окрестностям расползался холод.

Старик склонил голову и торопливо зашагал вдоль поля, сгорбленная фигура быстро растаяла в темноте. «Старик и впрямь радеет за своё дело. Только где же его кладбище? До ближайшей деревни полдня ходу. Может он издалека?» - подумал священнослужитель и направился в чащу.

Лес оказался не таким непроглядным, как ожидал диакон: редкие просветы среди ветвей пропускали достаточно лунного света, чтобы видеть дорогу. След тележных колёс потерялся в полумраке – мало кто ездил короткой дорогой: боялись бандитов, дезертиров... теперь ещё и бесов. Диакон нахмурился. Подобные суеверия идут вслед за войной, как привязанные. Народу все беды легче свалить на нечистую силу, чем признать виновными себя. Отец Силантий мог часами вести разговоры на подобные темы. Мысль о святом отце заставила вспомнить обрывки разговора, приведшего диакона в эти края.

- Михаил, ты хорошо служишь церкви, долго и послушно. Самой веры только нет, слаба она в тебе, что пламя на ветру: сильнее дунь – потухнет.

-  Святой отец, я истово верую! Не понимаю, чем вызвано недоверие ко мне! Я надеялся, что меня рукоположат в священники!

- Нет, сын мой, решение сие принималось мною не одну неделю, ты мирское ставишь превыше духовного. Завтра с рассветом отправишься в церковь Святой Матери Пагейской, пусть тамошний архимандрит милостью божией решит твою судьбу...

Мрачные мысли кружили в голове, будто вороньи стаи. На душе становилось всё тяжелее, но диакон упорно шёл всё дальше в чащу. В её глубине притаился туман, и белёсая пелена укутывала землю, словно ждала гостей. Запах промозглой листвы и сырости усиливали тоску, Михаил старался идти быстро, натруженные за день ступни гудели от усталости, но остановиться и отдохнуть после таких воспоминаний казалось серьёзным проступком: если отец Силантий сказал идти – значит шагай, покуда ноги не отвалятся. «Ничего, немного осталось, – успокаивал себя диакон. – В монастыре отъемся и отосплюсь за все дни в пути. А там, глядишь, и прежнее расположение верну»

Слуха коснулся шум ручья вдалеке. «Значит я на верном пути», – решил диакон и ускорил шаг. Оказавшись у воды, упал на колени, стал жадно пить, от холода заломило зубы. Так, теперь вдоль ручья, и не забыть наполнить бурдюк. На лице появилась недоумение: струйка воды пробила боковину бурдюка, едва тот наполнился.

«Может, обветшал совсем или прокололся?» - подумал Диакон, в полутьме было не разобрать.

- Ууууууухух, – раздалось над головой.

От испуга Михаил, подскочил на месте, вскинул голову: огромная неясыть восседала на суку, будто на чёрном троне. На человека уставилась пара блестящих глаз, голова с изогнутым клювом поворачивалась из стороны в сторону, словно у бдительного часового.

- Ууууууухух, – повторила она и переступила с ноги на ногу.

- Пошла прочь! – крикнул дьякон и взмахнул рукавом, но неясыть даже не шелохнулась. Тогда он подобрал палку и бросил в птицу, раздался треск, на землю посыпался сухостой. Неясыть сорвалась с места и бесшумно скрылась меж ветвей.

- Зараза... – прошептал он, проводив птицу взглядом.

Здесь, в глубине чащи, сплетение ветвей почти не пропускало лунный свет. Темнота укутывала служителя церкви со всех сторон, уже в паре десятков шагов вместо деревьев виднелись едва различимые силуэты, на земле поодаль что-то белело, и не разобрать: снег, или клочья тумана. Михаил полез в суму за припасенным факелом. В лесной тишине стук кресала оказался пугающе громким – к счастью, сырость не коснулась огнива. На факеле вспыхнуло пламя, и тьма, отпрыгнув от огня, оскалилась на человека сотнями мелких теней и бликами на воде.

В вышине рванул ветер, а следом оглушающе затрещало, диакон вздрогнул и быстро развернулся. Обламывая ветки, рухнул огромный сук, ударил в мёрзлую землю, из сердцевины разлетелась труха. Человек ткнул факелом в темноту: за упавшей веткой высветился корявый ствол. Под ним нет даже прошлогодних листьев, только обломи коры и сухих ветвей – дерево давно мертво.

Ветер снова налетел, накинулся на голые кроны, и наземь упала ещё одна ветка, две палки причудливо сложились в подобие креста. «Чертовщина какая», – испугался диакон.

- Бесы утащат.

Слова старика возникли в памяти сами собой. Пальцы сомкнулись на распятии, диакон зашептал молитву. Надо забыть об этих суевериях, если хочу добраться до монастыря к рассвету.

Освещая путь, Михаил заспешил вдоль ручья, лесную тишину нарушал хруст веток под сапогами. С появлением живого огня лес будто изменился: тьма сгустилась, со злобой глядя на ненавистное ей пламя. С каждым шагом на душе становилось тревожнее, дьякон мог поклясться, что слышит, как под толщей земли шевелятся корни.

Ручей разросся до небольшой речки, срывающейся под уклоном. Диакон ставил ступни боком, чтобы не покатиться кубарем, а вскоре и вовсе пришлось хвататься за  торчащие корни. Спустившись, человек оглянулся: настоящий обрыв, а не склон. Где же дорога, которую обещал старик? Может, я пошёл не туда?

В темноте между стволов показался слабый огонёк. «Может, ворота монастырские? Неужели так быстро дошёл? – удивился диакон и поспешил навстречу свету. – Но ведь после леса ещё несколько вёрст по дороге». Продравшись через стену кустарников, он озадаченно замер. Вблизи огонёк оказался факелом, древко которого аккуратно сидело в выдолбленном углублении в стволе дерева. Кто оставил здесь огонь, и зачем?

- Есть тут кто? – крикнул диакон, но никто не ответил.

Может охотники освещали лагерь и забыли потушить? Диакон обогнул странное дерево. В следующий миг его сердце замерло: свет упал на деревянный крест, воткнутый в земляной холм. Человек поднял факел выше – из мрака проступили ряды крестов! Кладбище?!!

Сглотнув, он шагнул к ближайшей – аккуратный бугор, на кресте ни имени, ни даты. Священник склонился над ним, в поисках хоть какой-нибудь надписи.

- Помогите!

Приглушенный голос шёл из-под земли! Не может быть! Диакон отшатнулся, от испуга выронил факел – брошенное пламя тут же погасло, будто именно связь с человеком давала ему силы гореть.

- Вытащите меня! Кто-нибудь!.. – донеслось едва слышно, после раздался стук, будто кулаками по дереву.

Лучше уйти отсюда, и поскорее. Диакон едва не поддался этому порыву, лишь усилие воли помогло остаться на месте.

- Держитесь, я помогу вам! – крикнул он как можно громче и тут же осёкся. Если человек внутри ещё жив, то люди, закопавшие его, могут быть поблизости. На вид земля казалась рыхлой, но на деле оказалась ледяным комом. От досады Михаил впился в неё голыми руками, но пальцы лишь беспомощно царапали смёрзшуюся землю. «Значит, закопали ещё до вчерашнего снега», – понял диакон. – Без лопаты не взять». Он поднёс замёрзшие ладони к свету факела за спиной - ободраны в кровь.

- Эй! Держись, я приведу помощь! - диакон сорвался с места, но возле другой могилы замер. Он не мог поверить ушам – из-под земли доносился плач.

«Неужели ещё один?» - пронеслось в голове. Что здесь происходит?! Страх скрутил внутренности. Диакон до боли сжал распятие в ладонях, но память не находила молитвенных слов.

Резкий порыв ветра швырнул в лицо ледяную крошку. Забытый в дереве факел погас – всё вокруг окунулось в темноту.

- Бесы утащат!

Слова старика прогремели в голове, окружили и поглотили Михаила. «Утащат, утащат!..» Страх завладел им без остатка –  диакон кинулся прочь, не разбирая дороги.

Перед глазами замелькали деревья, тонкие ветви хлестали по лицу. Умом диакон понимал, что нужно остановиться и успокоиться, но страх гнал вперёд. Человек бежал по незнакомой чаще, перепрыгивал через коряги, не запинаясь только чудом. Ноги начали деревенеть, рот жадно глотал воздух, но не мог надышаться. Диакону чудилось, будто из темноты за ним следят сотни глаз, жёлтых с вертикальными зрачками: так в старых церковных книгах изображали бесов.

В отчаянии он вскинул голову: вверху за косогором, касаясь своим диском скрюченных лесных верхушек, сияла луна, будто свет спасителя. Что было сил, диакон бросился вверх по склону, хватаясь за мелкие кусты, но они оказались слишком хлипкими и, ломаясь, вырывались из рук. Наконец, нога скользнула по замёрзшей земле, и человек покатился вниз. У подножия распластался на земле, стеная от боли, потом тяжело поднялся. Ряса повисла на плечах ободранной тканью, ветер выбивал последние остатки тепла. Ветви зловеще нависали, будто смеясь над его беспомощностью. Дьякон застыл: ему казалось, он слышит дробные звуки, они приближались – топот десятков козлиных копыт. В панике, он заозирался в поисках убежища. Взгляд зацепился за очертания корявого дерева, под которым чернела пустота, человек бросился к ней, не раздумывая. Спасением оказалась яма в узловатых корнях дерева, которые так тесно переплетались, что земля не могла просыпаться. Диакон упал в эту крохотную пещеру, привалившись спиной к земляной стене. Сердце выпрыгивало из груди, и человек боялся, что этот стук выдаст его, диакон скорчился в темноте, почти не дыша. Время шло, но тишина снаружи ничем не нарушалась, и страх начал отступать.

От воды потянулся смог, подкрался к гроту, будто живой, окутал тело, как сырая простынь. Успокоившись, Михаил почувствовал, как потяжелели веки, от земли неожиданно повеяло теплотой. Не в силах противиться, человек закрыл глаза - сон пришёл мгновенно.

Тепло и душно, запах смолы и дерева. Диакон вдохнул полной грудью и открыл глаза – непроглядная тьма. Попытался встать, но руки будто прижаты с боков, словно в тесном проходе.

- Пресвятая дева! – прошептал он, ощупывая дерево вокруг. – Это же… Гроб! Я в гробу!

Паника удавкой схватила горло, спутала мысли. Пальцы судорожно шарили по доскам: те были сбиты на совесть, наглухо, нигде ни малейшей щели. Попытался поднять руки – не вышло: гроб тесен, словно гробовщик снял мерку и сбил ящик впритык. Я ведь не сделал ничего плохого, никому! К глазам подступили слёзы, дышать всё труднее. «Мне не выбраться! – билось в голове.

– Помогииитеее!!! – закричал человек.

***

Солнце скатилось в закат, на горизонте растеклась багровая полоса. Скоро придёт тьма, пробежит, как пламя по бумаге, и мир растворится в ночи. Ветер кружил над могилами, шевелил опавшие листья.

Земля задрожала, сквозь чёрные крупицы показались пальцы. Сдвинув землю, словно одеяло, из могилы выбрался человек. Немного посидел неподвижно, рёбра медленно разошлись в широком вдохе, словно он долгое время не мог дышать. Человек неуклюже поднялся на ноги и воздел руки к небу, радуясь заходящему солнцу.

- Пора за работу! – провозгласил старик и почесал громадную бородавку на носу, ладони прошлись по грязной, полной земли бороде.

Ряды могил следили за его медленной походкой. Возле свежего холмика, ещё без креста, могильщик остановился. Он широко открыл рот в подобии улыбки, в лунном свете показались пеньки зубов. Из-за спины старик потянул свой инструмент – окованную металлом лопату, висящую на манер меча. Железо с хрустом вгрызлось в добычу, на вершину могильного холма упала пара горстей земли. Старик ненадолго отошёл и вернулся, держа две прямые ветки. В руке появилась бечёвка, вскоре над могилой появился новый крест.

- Спи, путник спи. Сладких снов, – прошептал старик, вернул лопату за спину и шагнул в темноту.

В ночной тиши послышалось приглушённое «Помогииитеее!» Только услышать крик было некому, могильщик ушёл далеко. Его низкий с хрипотцой голос напевал простенькую песню, а беспокойный ветер шумел в кронах, подпевая.

- Сейчас открою! – надсадно скрипнули ржавые петли, натянувшаяся цепочка лязгнула, позволяя оглядеть незнакомца. За дверью обнаружился мужчина лет сорока в тёмно-красном костюме-двойке. Пуговицы чёрной рубашки застёгнуты до самой шеи, отчего воротник вцепился в горло, будто петля. Странный вид для бизнесмена, или кто он там.

- Может, войдём? – спросил гость, бросив цепкий взгляд за спину хозяину. – Хотя наш разговор не будет долгим, можно и здесь…

- Нет-нет, заходите, – спохватился Костя, снимая цепочку. Мужчина уверенно шагнул через порог, словно знал, что его пустят. От открытого окна к двери потянулся холодный сквозняк, взметнув разбросанные на столе бумаги. Несколько листов упали под ноги незнакомцу.

- Интересное решение, – он поднял один и пристально всмотрелся в крючковатые буквы, изломанные в готическом стиле.

- Неудачные варианты логотипа сайта, – Костя захлопнул дверь и принялся собирать бумаги.  – Никак не выкину. Давайте на кухню пройдём, там удобнее. Как ваше…

- Не нужно, – перебил гость и опёрся о дверь, хрустнула дерматиновая обивка. – На кухню не нужно. Я не задержу вас надолго.

- Ну ладно, как хотите. Что за работа?

Неприятный тип, слишком наглый и надменный. Но выслушать всё же надо. По ногам потянуло холодом, а ведь на улице ещё не зима, только начало ноября. Чёртовы сквозняки.

- Моя фирма проанализировала работу вашего сайта. Качественный контент и высокая посещаемость, что не особо свойственно лентам с подборкой аварий, снятых авторегистраторами. Жёсткие видео.

- Не только ими, – буркнул Костя: ему не особо нравилось, когда попрекали его детищем – коллекцией жестоких видео аварий. Но если кому не нравится – это их личное дело, каждый зарабатывает, как может.

- Знаю, знаю, и про подборку с камер наблюдения, и с мобильных. Разные жанры: мотоциклы, грузовики, даже поезда… Только это всё слишком просто, мелковато, так сказать. Нас интересует нечто более интересное.

- Извращённое порно размещать не буду, – перебил Костя.

- Что вы, нет. Формат нас устраивает, мы лишь хотим больше жестокости. Намного больше жестокости. В частности, подборки драк, избиений… возможно даже убийств.

Незнакомец на секунду замолк, будто любуясь реакцией слушателя. Оставшись довольным, сел на обувной шкаф, затем продолжил:

- Намеренных убийств, Константин, заранее отобранных жертв. Их пытки и издевательства. Чужие страдания – лакомая вещь. Многие готовы платить за такое очень приличные деньги, вам с головой хватит.

Ошарашенный, Костя пытался переварить услышанное, удивление смешивалось с омерзением. В поисках нужных слов, он хватал ртом воздух, словно задыхающийся астматик.

- Секундочку, – гость в один миг извлёк из внутреннего кармана пиджака ручку, приложил к стене листок со шрифтом. На обратной стороне бумаги появилось число с шестью нулями. Костя подрагивающей рукой принял протянутую записку.

- Большая сумма, ежемесячно, на ваш счёт. Им очень, очень нужны такие видео, подобное для них – будто еда.

Гость убрал ручку назад, резко поднялся. На лице появилась странная улыбка, похожая на оскал – словно бойцовый пёс приготовился порвать врагу глотку.

- Обдумайте всё хорошенько. Даю вам один день. Вот мой телефон.

В руках у Кости оказалась визитка, где цифры номера выбиты на белом фоне. И больше ничего: ни имени, ни адреса.

- Но… почему я, таких сайтов сотни… - Костя вытер ладонью лицо, выдохнул.

- Считай это… как там у вас говорится?.. А, рандомно. Но ты всё равно прошёл некоторый отбор. В общем, не бери в голову – выбор есть выбор.

Гость ушёл. Оглушающе хлопнула дверь, а потом всё стихло. Костя медленно опустился на пол. В квартире воцарилась полнейшая тишина. Даже из окна не доносилось ни звука, казалось сам воздух тихо звенит от натуги. Мне предложили заливать реальные убийства – не переставая, крутилось в голове.

Безумно захотелось выпить, но, как назло, в доме не было ни капли. Эти видео с избиениями и пытками. Даже представлять жутко… но перспективы… Звук нового сообщения вывел из ступора. Я же обещал залить новые видео к вечеру! Гоня прочь дурные мысли, Костя поднялся, глянул на часы – девять тридцать. Успеть бы всё закончить до полуночи, а то теоретическое «сегодня» превратиться в «завтра».

На рабочем столе уведомление о непрочитанном письме. От отца: «Костя, не забудь забрать документы с Настиной квартиры для нотариуса. Постарайся всё сделать до нашего возвращения, только не затягивай!». «Чёрт! Как я мог забыть», - подумал Костя.

Сообщение немым укором повисло посреди экрана. Настюха… Она погибла больше года назад. Костя откинулся на спинку стула. Ладно, успею и с утра.

По клику в окне браузера открылась новая вкладка. Расползлись по монитору чёрно-красные цвета заставки. Пальцы привычно вбили логин и пароль администратора, и на экране замелькали кадры – сотни присланных видео, каждое нужно просмотреть и рассортировать по категориям. На первом пешеход не посмотрел налево, и тяжёлый джип превратил его в кровавый фарш. Слишком просто, Костя пролистал дальше…

За пару часов работы детали жуткого разговора стали выцветать в памяти. Осталось самое важное – большие деньги. Завтра можно и поразмыслить на свежую голову, к тому же ему действительно нравится заниматься сайтом. Стрелка курсора ударила в следующее видео: ещё один пешеход попал под машину – такого тут с избытком. Скучно!

Так, а это уже интересно: непринуждённая беседа водителя по телефону, следом столкновение лоб в лоб, искорёженный автомобиль замирает на обочине. Чудом уцелевший регистратор фиксирует страдания сдавленного металлом водителя в покорёженном салоне, лицо несчастного искажено паникой. Он всё пытается выбраться, но через минуту происходит взрыв. Вот это будет висеть в топе!

Из соседней вкладки пиликнуло входящее сообщение в контакте:

«Не соглашайся!»

Что? С чем не соглашаться? Бред, ноунеймы с ума сведут спамом. Пишет юзер с нелепой картинкой на аватарке. Стоп, это кажется знакомым. Правый клик. Открыть страницу в новой вкладке. Костя развернул другие фотографии и отшатнулся от монитора. Страница сестры! Её фотки и записи на стене. Дата последнего посещения – годичной давности.

Статус – онлайн. Неужели взломали?! И на что не соглашаться, вопросы закружились в голове бесконечным хороводом. Он подтянул с подоконника пепельницу – мрачноватая игрушка, чёрное стекло отлито в виде черепа. Закурил. Свёрнутая вкладка вновь замигала:

«НЕ СОГЛАШАЙСЯ!»

Да чтоб тебя! Раздражённый, затушил сигарету на половине. Щёлкнул на страницу сестры – теперь офлайн.

После её гибели Костя нередко бывал здесь, его будто тянуло. Многим не по себе от мёртвых страниц в «друзьях», но Косте нравилось, так он чувствовал себя живым среди мертвых. Страница сестры вновь стала активной, при взгляде на него пополз неприятный холодок.

«Что ты имеешь в виду…», – начал набирать Костя, но остановился. Наверняка чёртовы тролли, хорошо хоть не постят со стены всякий шлак, хотя, пожалуй, и до этого недалеко. И пароль на аккаунте не сменить – нужна почта. Стоп! Её дряхлый ноутбук ведь так и остался на квартире, выкинуть руки не доходили. Пароли наверняка на автосейве.

Ладно, всё равно надо забрать документы... Поеду сейчас – решил он, вслед за мимолётным страхом пришла злость, ключи от авто негромко звякнули.

Большой город не затихает даже ночью, но улицы отчего-то пустынны. Светофор моргал зелёным, но Костя не стал сбавлять. Фары выхватили смазанный силуэт - пешеход успел отскочить лишь в последнюю секунду. Окатил запоздалый ужас, но Костя не затормозил, лишь на мгновенье перевёл взгляд – в зеркале заднего вида человек на пешеходной дорожке грозил кулаком. «Не хватало ещё стать героем собственного сайта», - подумал Костя, возвращаясь к дороге.

Авто аккуратно завернуло на пустую парковку. Темнота кабины осталась позади. Сильный порыв ветра ударил в лицо, пахнуло сыростью. Дома здесь уже погасили свои окна. Костя направился к нужному подъезду, где светящимся маяком горела лампа, в тишине улицы звучал её монотонный гул.

Вызвал лифт, потёртая кнопка с цифрой «три» засветилась зелёным. У нужной двери долго подбирал ключи. Квартира долгое время без жильцов,  отчего мебель под толстым слоем пыли. Щёлкнул выключатель, но ничего не произошло, наверное, перегорела лампочка. Ладно, разберёмся, подумал он, в руке зажегся телефонный фонарик.

Пустоту спальни нарушала только кровать – двуспальный монстр захватил большую часть пространства. Окна без её любимых бордовых занавесок кажутся провалами в ночь, на затянутом тучами небе едва пробивается лунный свет. Тихо звякнула спираль, лампочка вспыхнула, покачиваясь на проводе, бархатный абажур давно снят и увезён. Костя потянулся под кровать и вытянул сумку с ноутбуком. Вилка с напрягом вошла в розетку, голубоватым светом загорелся дисплей. Да, почта осталась сохранённой вкладкой, поменять пароль в ВК оказалось делом пары минут. Хорошо хоть у соседей незапароленный вайфай, усмехнулся он.

Неожиданно для себя, Костя увидел в закладках браузера свой сайт. Сестра, вроде, никогда не увлекалась таким контентом. Интересно, что смотрела? Вкладка начала медленно открываться, неповоротливо крутилось колесо загрузки. Воспроизведение последнего видео началось автоматически.

Костя вздрогнул. В закладке – видео, присланное ему больше года назад. Громадный внедорожник на бешенной скорости сбивает хрупкую девушку – его сестру. Вот она переходит дорогу и отчего-то не смотрит по сторонам. В следующую секунду уши резанул визг тормозов и удар тела об асфальт. Но такие камеры не пишут аудио…

Костя захлопнул вкладку. Сердце бешено колотилось, он отбросил ноут на кровать. На глаза навернулись слёзы, в один миг Костя вспомнил ту боль утраты, когда узнал о её смерти. Если ублюдок, который взломал страничку, хотел вызвать живых эмоций – он получил их сполна. Но как получилось добавить закладку на ноуте?..

В отчаянии Костя сполз с кровати и опустился на колени, привалившись к стене. Рука машинально потянулась к карману с телефоном – два сорок ночи.

«Открой видео с камеры».

Сообщение вновь пришло с аккаунта сестры. Текст всплывал сам по себе, при попытке перейти на другую страницу соединение пропало. Он бросил взгляд на дисплей телефона, выдохнул – связь есть. Если что – хоть можно будет позвонить в полицию.

Хотя зачем звонить, ведь я в квартире один – промелькнуло в голове. Или нет? Костя старательно прогонял подобные мысли. Это же так просто – включить запись. Но внутренний голос твердил не делать этого.

«Включи, я прошу тебя!!!»

С аккаунта сестры! Снова! Другие страницы так же не открывались. Костя уже взял ноутбук, но опять остановился.

«Он убьёт тебя!»

Всё это начало доводить до истерики. Вспыхнуло пламя зажигалки, он закурил прямо в комнате. Серый пепел падал на паркет. Мысли постепенно приходили в порядок. В конце концов – не убьёт же меня это видео.

Найти папку, где хранятся записи с вебки, не составило труда. Курсор завис над единственным файлом в ней. Выдохнув, Костя дважды щёлкнул мышкой.

Эта же самая комната, но отчего-то пустая, и единственная лампочка светит неестественно тускло. Из темноты коридора появляется девушка и начинает медленно ходить из угла в угол. Это Настя!

Что же здесь происходит! Костя продолжил смотреть, хотя рука зависла над пробелом. Девушка обнажена, тело перепачкано грязью. Голова опущена, взгляд упирается в пол, шаги неуверенны. Она бродит по всей комнате, наступает в углы, словно бессознательно – как будто разговаривает по телефону, но в руках ничего нет, шевеления губ не видно. Проходит одна минута, вторая… ничего не меняется. Костя, наконец, сообразил, что видит всю комнату целиком – где же может стоять ноутбук, на который ведётся запись? Он не успел обкатать в голове эту мысль. На видео пошла мелкая рябь, словно на плёночной кассете. На фоне начал нарастать звук, похожий на радиопомехи. Комната стала погружаться в серые тона, кадр за кадром превращаясь в пустую коробку. Исчезает мебель, свет больше не проходит из окна, заполненного серостью бетона.

Полоска воспроизведения упёрлась в конец, но видео не прекратилось – наоборот, будто в разы улучшилось качество записи. Костя похолодел – на сестре не было живого места. Обнажённое тело покрывали следы ушибов и рваных ран, будто нанесённых крючьями. Половина лица стёсана до кости, как будто её только что вытащили из-под шин внедорожника.

Перестав ходить словно сомнамбула, сестра подняла голову. На Костю уставился один серо-зелёный глаз, на месте второй глазницы – зияющая рана. В следующую секунду, будто переместившись мгновенно, её лицо оказалось очень близко к камере. Губы на разбитом лице зашевелились сначала неслышно, а потом Костя смог разобрать слова, повторяемые раз за разом.

«Не соглашайся служить человеку в красном».

Костю пробил озноб. А она всё повторяла и повторяла эту фразу. На видео стали проступать непонятные черты. Костя содрогнулся – на экране монитора рядом с обезображенной сестрой был он сам. Её голова лежала у него на плече, по рукаву рубашки стекала кровь.

Костя закричал, когда в действительности ощутил на плече какую-то тяжесть. В панике обернулся, но никого не было. Я же ощутил, будто что-то обняло меня, ощутил!..

Страх заполнил собой всё, мысли лезли в голову одна на другую. Едва сдерживаясь, чтобы не закричать снова, он вскочил с кровати, с силой отшвырнув ноутбук – хрупкие детали разлетелись по полу. Домой, скорее домой! Спотыкаясь, кинулся к выходу. Ключ в замке не хотел поворачиваться.

- Давай, ну же!.. – он подпёр плечом дверь и надавил с силой.

Наконец-то, задвижка щёлкнула. Дверь открылась в почти осязаемую темноту подъезда. Выход там внизу, через несколько пролётов.

Неожиданно прогремел засов соседской двери, яркий свет ударил по глазам. Следом шаркающие шаги. Утерев рот тыльной стороной ладони, на него смотрел мужчина.

- Это вы?! – вырвалось у Кости.

Перед ним стоял его вечерний визитёр. Тот же красный костюм, та же улыбка.

- Ммм! Константин! – он обтёр ладони о края пиджака. – Я вижу, вы уже начали знакомиться со спецификой работы. Похвально, похвально!

Костя хватал ртом воздух, но перехваченное спазмом горло не издавало ни звука.

- Пойдёмте я покажу вам ещё кое-что… – человек в красном указал внутрь квартиры, где пульсировал тошнотворный красный свет.

Что было силы, Костя ринулся вниз по лестнице.

- Куда же вы?.. - донеслось из-за спины.

Только не оглядываться, ни за что не оглядываться! Протяжный писк домофона – и дверь открывается. Слава богу, проносится в голове. Брелок едва не выпрыгнул из дрожащих рук, но пальцы судорожно сжались на холодном металле ключа.

В воздух взметнулась пыль, и авто рвануло с места. Прочь, прочь отсюда! Неужели этот человек и сестра как-то связаны! Или дело в моём сайте?! Лихорадочно вертелось в голове, пока авто неслось по трассе. Наконец, оформилась мысль: нужно удалить весь контент! Удалить всё к чертям! Мобильник в кармане завибрировал - неизвестный номер. Костя отбил вызов, но звонок раз за разом всплывал на дисплее.

- Да! Кто это? - резко бросил он в микрофон.

- Это я. Ваш уже вчерашний гость, - голос звучал уверенно и нагло. - Вы поразмыслили над моим предложением?

Костя прокричал в трубку, лицо побагровело от злости:

- Иди на хрен! Ты и твоё чёртово предложение!!!

Секундное молчание в трубке сменилось словами, полными холода:

- Я принимаю ваш ответ.

Костя бросил трубку на соседнее сидение и едва успел вдавить тормоза в пол. Не замечая сигнала светофора, белая фура, гружённая щебнем, пронеслась перед самым бампером. Прерванная было гонка возобновилось вновь. Не хватало ещё стать героем собственного сайта...

Костя бежал по ступеням, этаж за этажом – лифт казался слишком медленным. Парень, словно ураган, вломился в квартиру, не разуваясь, кинулся к компу. Система загрузилась быстро, на автомате вбил пароли доступа. Админка сайта грузилась дольше чем обычно, зависнув на середине.

- Быстрее, тварь! - Костя ударил кулаком по столу. На экране всплыло окошко с каким-то видео, воспроизведение началось автоматически.

По городской трассе двигалось авто, заметно превышая скорость. Картинка постоянно менялась, словно снимали с разных мест.

- С дорожных камер наблюдения что ли… Что за чёрт! – опешил Костя, узнав собственную машину. Волосы встали дыбом – за рулём сидел он сам. Через секунду авто на полном ходу столкнулось с фурой. Это та, летящая на красный? Я же успел затормозить!..

Дальше изображение с видеорегистратора – странным образом он снимал не дорогу, а салон. Костя наблюдал за самим собой. Спокойное выражение лица, сменившееся ужасом, осознанием неизбежной смерти. Руки впились в руль, пытаясь избежать столкновения. Потом – будто в замедленной съёмке: разнос лобового стекла, осколки превращают лицо в кровавое месиво. Тело вылетает на асфальт и катится вдоль дороги. Удар головой о придорожный парапет. И видео оборвалось – на экране повисла чёрнота.

- Этого не может быть. – просипел Костя и попытался вновь ввести данные админки. Палец ударил в кнопку ввода, по столу веером разлетелись брызги. Костя опустил голову – клавиатура залита кровью. Кровь стекала с ладоней на стол, тоненькая струйка протянулась к краю, капли дробно застучали по полу.

Я ведь не умер, не умер, кружилось в голове. Не мог я умереть! Костя подскочил с места, стул с грохотом отлетел в сторону. Глаза заливал пот. Нет, это не пот, это...

Костя смотрел в зеркало и не мог издать даже крика. Половину головы, вместе с глазом, словно скосило лезвием. Уродливый срез тянется от края лба до челюсти. Часть кожи висит окровавленными лохмотьями, забитыми грязью и мелким щебнем. На месте второго глаза зияет пустая рана, но Костя странным образом видит отражение. К горлу подкатил тошнотворный ком, хотелось вырвать, но тело не слушалось.

Его шатнуло в сторону, стены квартиры начали двигаться. Они перемещались перед глазами – пол со стенами, потом потолок, словно кто-то мешал их как колоду карт. Мебель истаяла, комната погрузилась в серые тона. Из-под обоев на поверхность проступил обтёртый бетон с крупными выбоинами, затянул окно. Коридор превратился в монолитный тоннель, все дверные проемы будто заросли серой массой.

Осталась только входная дверь. Может там спасение? Шатаясь, Костя шагнул туда, но что-то потянуло за ногу. Он упал и не почувствовал боли, точнее сказать – не почувствовал абсолютно ничего. Ни падения, ни удара. Лёжа на полу, Костя обернулся, лодыжку сковывал браслет с цепью, конец её был втиснут в бетон пола.

Дверь отворилась – за ней чернота. Чернота и пошаркивающие шаги.

- Поздравляю с новосельем, Константин, – растянув губы в улыбке, проговорил человек в красном костюме-двойке. Он отставил одну ногу немного назад и склонился в неуклюжем поклоне.