DimaZavaley

Первая часть - Прах к праху. Часть 1


Андрей глотнул воздуха из окна, вонь будто просочилась сквозь экран и заползла в комнату. Андрей был готов разрыдаться, происходящее не укладывалось в голове. Что же мне теперь делать…

Продать. Продать нахрен всё, вместе с этой печью, и уехать отсюда! Прямо сейчас заняться этим!

Снова коридор с неприятно-зелёной плиткой, пустые морозильные камеры. Задержав дыхание, Андрей бросил на решетку пару досок, затем берцы. Дверца печи захлопнулась, будто пасть, схватившая добычу. Кое-как починив выбитую дверь Андрей бегом вернулся в офис, стал искать документы. Потом в бытовку, где тоже стояли коробки с бумагами, взгляд упёрся в мобильник Олега – и связку его ключей. Уставные документы всё ещё у него в квартире, после налоговой, когда я болел.

Все-таки нужно было идти самому, подумал Андрей, вызывая такси.

***

Щелчок ключа в замке. Дверь открылась, в нос ударили сырость и кислятина. Андрей прошёл в комнату. Нажал выключатель – но тьма и не подумала никуда уходить. Перегорело, что ли? Тусклый свет телефонного фонарика.  

- Ну, начнём, – прошептал Андрей.

На столе гора макулатуры: потёртые книги и журналы, непонятные документы со старыми датами. Явно не то, что нужно. Пожелтевшая бумага, газеты из прошлого века, заметки о сжигании скота. Слова «печь», «огонь», «гореть» обведены чёрным маркером. Распечатки электронных статей…

Из завалов раздался сервисный сигнал винды. Андрей разгрёб бумаги, под ними оказался старый ноут с закрытой крышкой. Работает от сети, понял Андрей, проводив взглядом, измазанный в пыли провод зарядки. Ноутбук повторил звук.

В темноте экран вспыхнул ослепительно ярко. Окно сообщало о созданной день назад видеозаписи. «Хотите просмотреть записанное?» - спрашивало уведомление. Видимо, из-за этого ты и не мог выключиться, Андрей щёлкнул пробелом.

Запись с веб-камеры. Лицо Олега на весь экран, заплывшие, в красных прожилках глаза. Потом он отодвигается, садится на пол в одном белье, сжимая бутылку.

- Что-то странное происходит, – говорит Олег и кашляет, глотает из горла. – Андрей, это, чтобы ты понял. Помнишь, от тебя жена ушла, остался совсем один, а я помогал из депрессии выйти. Вот и у меня сейчас похожее, только помочь некому...

Резкий хлопок, Олег вздрагивает. Перегорела лампочка. Он, освещённый только светом монитора, с минуту сидит без движения, затем отодвигается на середину комнаты. Подтягивает колени к подбородку, обхватывает их руками.

- Мне кажется... – спокойный тон сменяет истерический хохот. – Кажется, наша печь хочет меня сжечь… Нет, даже не так, поджарить, чтобы потом сожрать, будто я кусок бекона…

Дальше слов не разобрать, обрывки звуков сливаются со смехом, переходящим в визг.  

- Погоди, я постараюсь взять себя в руки… – подбирает с пола сигареты, делает несколько долгих затяжек, кашляет.

- Когда ты в крематорной, – продолжает он. - В какой-то момент всё вокруг становится противным до блевоты. И начинает хотеться...

Снова приступ кашля.

- Хотеться включить газ и залезть внутрь... Чёрт! Помнишь, как радовались, когда купили его? Тебя сократили, я давно случайными заработками перебивался... И тут такую идею придумали – крематорий, единственный на весь край! Думали, от клиентов отбоя не будет... кто же мог знать, что попы такой лай подымут, суки... Потом вроде наладилось…

Голос Олега снова дрожит, срывается на визгливые нотки:

- Прости, что втянул в это... Но я не виноват, это она… Она!

Олег поднимает с пола папку, достаёт стопку листов, показывает их на камеру и откидывает в сторону.

- Вот, нарыл инфы, что в этом здании при советах было... Часть документов я ещё после старых владельцев не выбросил, когда мы прибирали там первый раз – их будто специально оставили. Тебе тогда не сказал, подумал – чушь какая-то. Сейчас-то понимаю, хотели предупредить, что эта печка – зло! Она угробит всех, кто рядом…

Олег кашляет до хрипоты. Будто вот-вот выплюнет куски легких. После очередного глотка продолжает:

- Записываю это... если я вдруг сдохну, чтобы хоть ты спасся и избавился от неё. Не знаю, решусь ли отправить тебе это видео... Ведь всё это бред, полнейший бред, никто не поверит. Да и мне, когда далеко от неё - самому верится с трудом...

Олег долго молчит, потом протягивает руку к камере.

Видео оборвалось.

Андрей провёл ладонями по лицу, потёр глаза, но образ Олега засел прочно. Видел его пьяным не раз, видел, когда врал или пытался юлить. Но сейчас всё по-другому. Человеку на видео действительно страшно. А мне? Что остаётся мне?..

Андрей собрал с пола все бумаги обратно в папку и вышел за дверь. Сегодня я точно в крематорий не вернусь, подумал он и направился домой.

Пара кварталов, не так уж и далеко. Свет уличных фонарей. Собака рыла песок на детской площадке. Во все стороны разлеталась пыль, как прах, когда его прокручивают жернова кремулятора. Андрей вздрогнул, когда пёс поднял от земли грязную морду, из пасти торчала огромная кость. Тряхнув головой, собака убежала в темноту.

Андрей зашёл в подъезд, долго не мог найти ключи. Скорее в ванную, открыл кран до упора. Ледяной водой – в лицо, в открытые глаза, вымыть пепел и смрад сгоревших заживо. Легче не стало ни на миг, вонь будто пропитала всю квартиру.

Вернулся на кухню, вытряхнул содержимое папки на стол. Газетные вырезки, выписки из реестров, какие-то акты, набитые на печатной машинке. Старые, потёртые листы. Но попадались и новые, распечатанные на принтере. Получалось, что их крематорий в семидесятых годах был ветеринарным крематорием скотобойни. Печь большого объёма для туш коров и свиней. Ладно, не тайна, Олег тогда лично руководил переоборудованием бензиновой печи в газовую.

Так, а это что? Андрей взял в руки лист, с обеих сторон исписанный ручкой, чернила успели выцвести от времени. Протокол допроса.

- И где он только его достал, – прошептал Андрей. – Так, свидетели, понятые… я, гражданин такой-то …

«О подчиненном своём могу сказать только хорошее: работал исправно, приходил вовремя. Выпивал? Ну, как все, только после работы, и то немного. В ту ночь он дежурить оставался, должны были партию коров привезти, ящур, мясо только в печь, сами понимаете. Я уходил, он как раз ее и чистил... Товарищ лейтенант, может его, всё-таки, убили? Ну не может человек по доброй воле залезть в огонь, сам, руками за раскалённые прутья…»

Лист закончился, продолжения не было. Андрей зарылся в бумагах – протоколы следственных экспериментов, ксерокопии фото с места, старые милицейские акты... Самоубийство. Белая горячка. Далее – только то, что крематорий был закрыт, а скотобойня при колхозе расформирована.

От копии последнего протокола отлепился сложенный лист блокнота. Андрей поднял его с пола, расправил – исписан гелевой ручкой. Значит, это уже Олег писал, подумал Андрей, да и почерк вроде похож. Поднёс ближе к глазам, написанные мелкими буквами слова наползали друг на друга, всего не разобрать:

«… гипомания – пациент уверен, что ему нужно оказаться внутри печи, нужно сгореть… явные симптомы маниакального расстройства… ожоги всего тела… по словам очевидцев, кричал от боли, но не предпринимал попыток выбраться из огня…»

Андрей бросил листок к остальным бумагам и разблокировал телефон, вбил в поисковик название колхоза. Поиск выдал лишь списки закрытых советских колхозов, решения краевой администрации по землепользованию.

Но почему его закрыли в семидесятых, один суицид так всех напугал? Андрей перелистывал прочитанное, бумага уже завалила весь стол, листы срывались, падали вниз. Ещё одна газетная вырезка, полгода после суицида – «работник крематория совершил самоубийство в печи». Ещё год, и следующий труп, также сгорел в топке крематория. Видимо, после и закрыли. В документах Олега не было официальной причины закрытия, видимо, власти не хотели огласки.

Андрей встал, начал ходить по комнате. Значит люди сгорали в этой печи и раньше?  Как так, в одном месте такие одинаковые жуткие смерти? Не переставая шагать, разблокировал телефон, вбил в поисковую строку «смерти в крематории». Верхней строчкой – новость: «Двое предпринимателей открыли первый в крае крематорий – церковь против».

Церковь! Андрей похлопал по карману, пальцы нащупали прямоугольник визитки. Может, они объяснят происходящее. Череда длинных гудков, наконец, в трубке щёлкнуло.

- Да?

- Отец Сергий? Это Андрей – владелец крематория!

- Решили всё-таки освятить место? – раздалось на том конце. – Похвально, только теперь причаститься вам надо, чтобы…

- Ни хрена мне не надо! – закричал Андрей. – У меня люди мрут, как насекомые! Сами в огонь лезут…

На линии повисло молчание. Священник заговорил первым:

- Иногда мы дорисовываем несуществующие причины случившемуся – это нормально... Приходите в церковь – вместе разберёмся во всём, а крематорий ваш никуда не денется, позже освятим. Тем более, и место хорошее – раньше, ещё до гонений на церковь, там монастырь стоял…

- Монастырь?

- Совсем небольшой. На месте капища языческого построенный… В стародавние времена так часто делали…

Андрей отключил вызов, потом прислонился к стене и сполз на пол. Зачем только ему позвонил, теперь он может сдать полиции. Чудес не бывает, махнув крестом, священник не вернет Олега к жизни. Капище, зло, смерти - неужели... это происходит со мной сейчас?!! В реальности! Всё это какой-то бред, Андрей едва сдержал подступивший к горлу ком.  

На подоконнике гудела лампа. Я и не заметил, как включил её, подумал Андрей. Насекомые налетали на раскаленные спирали и падали пеплом на подставку. Их маленькие тельца вспыхивали, будто спички, температуры достаточно. Вот для человека нужно выше, намного выше. В человеческом теле много воды, чтобы выпарить её, потребуется… Андрей резким ударом по клавише выключил лампу.

Телефон завибрировал, неизвестный номер.

- Семенихин Андрей Юрьевич? – низкий мужской голос.

- Да, это я, – помедлив, ответил Андрей.

- ОВД, участковый Финашин. Подъезжайте к вашему крематорию, вас тут, похоже, ограбить пытались, был сигнал. Будем разбираться…

Андрей завершил звонок и вышел из квартиры.

На улице, несмотря на утро, небо чёрное, в тучах, полных дождя. Андрей вызвал такси и сел на корточках у подъезда. Бежать некуда. Если те, кто залез в крематорий, тоже сгорели, то меня будут искать. Могут докопать и до Олега с тем мужиком. Но ведь я ни в чём не виноват, это всё она. Она – печь? Или зло внутри нее, силы которого достаточно, чтобы заставить людей лезть в огонь. Могло ли сожжение тел стать причиной?...

Такси высадило Андрея прямо у ворот крематория. Справа склады, дальше кладбище. Вывеска на воротах. Андрей смотрел на железные буквы. Пытался понять, как связать воедино, объяснить происходящее, но ответов не находилось.

- Доброе утро. Финашин Игорь Валентинович, участковый. Может, внутрь зайдём, а то вы так совсем промокнете.

Промокнете?! Андрей задрал голову, струи воды обдали холодом. Всё это время шёл дождь.

- С вами всё хорошо? – спросил участковый.

Андрей провёл ладонями по лицу, собрался с мыслями:

- Да, да, конечно, пойдёмте в офис.

- Я вас уже давно здесь жду. Осмотрел территорию, – сказал полицейский оказавшись внутри. – Печь тут, за стенкой, получается?

Андрей кивнул и окинул офис взглядом, потом бегло заглянул в бытовку и вернулся.

- Вы говорили, что меня ограбили, но всё на месте.

- Я сказал, хотели ограбить. Посмотрите, записи с камер соседних складов, охрана утром передала.

Участковый достал планшет, ткнул в кнопку воспроизведения. Чёрно-белая зернистая запись, на видео закоулок, забор из бетонных плит. Парочка – парень и девушка – пробираются к стене мимо кустов. Мельком осматриваются. Долгий поцелуй, парень прижимает девушку к стене, потом свободной ладонью задирает ей юбку. Девушка запрокидывает голову, начинает двигаться в такт его движениям. Но вот она разворачивается и смотрит в сторону, не обращая внимания на партнёра.

Андрей узнал место – стена складов, а если проследить направление взгляда, то он упрётся в крематорий. В ту часть здания, где стоит печь. Парень замирает, тоже поворачивается. Оба быстро одеваются и идут в сторону крематория, друг за другом, не отрывая взгляда от здания.

- А вот ещё файл, это с другой камеры.

Стена здания, в углу экрана видна ограда крематория. Воспроизведение началось с момента, как парень и девушка лезут через забор. Высота – два метра, но оба с лёгкостью подтягиваются на руках. Затем их силуэты последний раз мелькают у стены офиса.

Андрей повернул голову - окно распахнуто, ещё с прошлой ночи. Неужели, они тоже сгорели заживо? Нужно было сразу звонить в полицию, теперь слишком поздно…

- Когда охранник записи прокрутил, то сразу решил, эта парочка к вам залезла, – участковый убрал планшет. - Но они, видимо, просто похулиганить решили. Всё на месте, говорите?

- Конечно... – Андрей едва шевелил языком, во рту пересохло.

- Если ничего не пропало, тогда составим быстренько акт, и закончим. Только глянем остальные помещения, чтобы убедиться.

Остальные помещения – это бытовка и крематорная, мысленно закончил Андрей.

- Не надо туда ходить. Эта печь - зло, оно всех убило! – выпалил он и сам испугался сказанного.

- Смотрю, вы с юмором, но, всё же, давайте посмотрим, – не дожидаясь разрешения, участковый открыл дверь, ведущую в служебные помещения. Пригнувшись под трубами, он быстрым шагом пошёл по коридору, будто уже знал, куда нужно идти.

Андрей бросился следом.

- Значит, они влезли через окно. А ваши камеры ведут запись? – полицейский на ходу ткнул пальцем под потолок.

Они вошли в крематорную. Заслонка печи открыта, на прутьях решетки – пепел.

- Стойте! – Андрей замер. – Нужно бежать отсюда! Они уже сгорели, им не помочь!…

Но участковый не слушал, его взгляд уже зацепился за печь. Подойдя к ней вплотную, он провёл ладонью вдоль окантованных жестью стенок, замер перед дверцей:

- А можно посмотреть, как горит?

Андрей не успел ответить, горелки зашипели, следом вспыхнуло пламя, на полную мощность. Само! Но участковый будто ждал этого, он тут же сунул руку в огонь, пахнуло горелым мясом.

- Что вы делаете? – закричал Андрей и схватил его за рукав кителя.

Будто не чувствуя, что горит, он оттолкнул Андрея, и тот отлетел в сторону. Полицейский нырнул в топку головой вперед, прямо в пламя. Следом раздался вопль, участковый кричал от боли, но не убирал лицо от огня.

Андрей вскочил, подбежал к панели управления. Удары по кнопке отключения ни к чему не привели. Печь не слушалась.

- Помоги!.. Вытащи!..– завопил участковый, потом схватился за раскалённые прутья и подтянул тело вглубь печи.

Андрей бросился к газовой трубе и что было сил налёг на вентиль. Тот не поддавался, будто приваренный намертво. Андрей вернулся к приборам, навалился на кнопку отмены, но пламя не унималось.

Участковый лежал на прутьях. Одежда и волосы уже сгорели, глаза лопнули и выкипели. Из носа и ушей пошла кровь, которая тут же вскипала, будто вода на раскалённой сковороде. Череп треснул, мозг вспыхнул зеленоватым пламенем.

Тело горело даже без деревянного поддона - зло становилось сильнее с каждым новым сожжённым. Теперь ничто не в силах его остановить! Андрей побежал, не оглядываясь. Прочь отсюда, как можно дальше! Скорее на дорогу, до остановки, там люди...

Шаги замедлились, Андрей остановился. Затем развернулся. Что я делаю? Ноги шагнули против воли. Попытался закричать, позвать на помощь, но тело не слушалось. Оно шло назад, к двери офиса. Потом по коридору с мерзко-зелёной плиткой, мимо морозильных камер.

Разум бился в ужасе, Андрей лёг на подъёмник, нажал на кнопку. Металлический скрип механизма. Жерла горелок над головой. Андрей услышал, как на другом конце к ним устремился газ. Услышал его запах. А потом вспыхнуло пламя.

*************************************************************************************************
больше историй здесь - https://t.me/dimazavaley

Теперь у меня есть секретное место. Целый неизведанный мир, о котором знаю только я.

Заброшенный завод. Пустые залы, коридоры и лестницы. В цехах, где когда-то кипела работа, теперь только пустота и остатки станков. Главный зал такой огромный, что можно купать китов. Если повезет, в грудах наверняка отыщется что-нибудь интересное. Может даже деталь от авто. Сразу представляется, как машины, яркие и блестящие, пахнущие новым салоном, выезжали отсюда на мокрую после дождя дорогу...

- Ты чего тут делаешь? – раздалось вдруг за спиной.

Обернулся. Мальчишка, примерно моего возраста. Между нами целый зал, но его голос отражался от стен и звучал неестественно громко.

- Играть пришел. – помедлив, ответил я.

- Как? Все ворота на замках, окна заколочены.

- Там, - я махнул рукой. - одного окна стена покосилась, доски разошлись. Больше никто из класса не заметил, а я увидел.

Мальчишка напротив смотрел на меня, будто проверял, говорю ли я правду. Хотя откуда ему знать, как я здесь оказался? Я подобрал с пола камень и бросил в стену, от нее откололся кусок штукатурки

- А ты как залез? – спросил я.

Он тоже бросил камень на своей половине и выкрикнул:

- Я нашел это место раньше тебя!

- Так тебе и поверил.

Сквозь дыру в полуразрушенной крыше пробился солнечный луч. На стене появился подсвеченный участок - готовая мишень. Я выбрал камень с самым острым краем, теперь у штукатурки нет шансов уцелеть.

Размахнулся.

Камень с другой стороны зала оказался быстрее. Он свистнул в сантиметре от моего уха и врезался в стену. Точно в цель! На пол рухнул пласт штукатурки, подняв клубы пыли. Моему камню досталась лишь голая кирпичная кладка.

- И эту мишень я заметил раньше тебя! – он отряхнул руки и скрестил их на груди.

- Чего уж, мог сразу в голову кидать, – я сжал кулаки.

- Если бы я был роботом, - вдруг прокричал он. – Пустил бы в тебя пару разрывных снарядов и все.

Роботом. Детский лепет, подумал я. Понимает, что слабее, вот и боится. Мультики, где люди превращаются в роботов, смотрели все. Роботы побеждают толпы врагов и даже могут улететь на другую планету. Вот ты еще здесь, а потом раз – и уже на Марсе, греешься на красном песочке…

- Твой выстрел для моей брони не страшнее щекотки, – зачем-то ответил я, а потом рассмеялся, как крутые злодеи в фильмах.

- Тогда получай!

Раздался скрежет металлических шестерней. Будто вдруг заработал один из станков. Я увидел смазанное движение его руки и ярко-алую вспышку.

Все, что я успел сделать – это представить, как силовая защита укрывает меня с ног до головы. Снаряд взорвался, не причинив ни капли вреда. Щит принял на себя всю энергию вражеского выстрела, по ячейкам защиты прошла синяя волна. Теперь можно использовать эту энергию против него.

Руки потяжелели. Я поднес ладони к лицу, всё – от кончиков пальцев до плеча - блестело металлом. Настоящая броня! Будто свои руки мне отдал боевой робот из мультика.

Я сложил руки вместе, сомкнув кулаки. Жерло огнемета! Я представил, как где-то в его глубине зарождается пламя. От маленькой искры до огненного шторма. По моей команде поток пламени бросился на цель, готовый сжечь все на своем пути.

Мой противник ухмыльнулся и подпрыгнул почти до потолка, успев увернуться от огня. Подошвы его кроссовок светились синим. Он повис на металлической балке под крышей, а через секунду на меня смотрел уже не мальчишка, а настоящий боевой робот, с ног до головы покрытый броней красного цвета. С металлическим скрежетом раздвинулись пластины на груди, и ко мне устремилась ракета.

Я мгновенно понял – силовое поле тут не поможет, и рванул в сторону. В ногах взвыли реактивные ускорители. За спиной раздался взрыв. В полу дымила воронка, куда запросто бы влез грузовик.

- Увернись-ка от этого! – прокричал я и пустил в красного с десяток плазменных зарядов из открытой ладони. Но он играючи уклонился от каждого.

Ракеты, лазерные лучи, реактивные снаряды из автопушек – все это летало, сверкало и взрывалось под полуразрушенной крышей. Если бы стены могли, они обязательно поаплодировали такому шоу.

Очередной залп не смог меня зацепить и ушел в пролом на крыше. Взорвался в сумрачном небе, как праздничный салют.

Совсем забыл про время, подумал я. Еще дорога домой, если опоздаю, то снова останусь без консоли на выходные. Мой соперник тоже оторвал взгляд от неба, повернулся ко мне и показал открытые ладони. Знак перемирия.

- Придешь завтра? – спросил я.

Он кивнул. Отыскав рюкзак в груде кирпичей, я полез в окно. Интересно, кто же, все-таки, победил? Завтра выясним наверняка.

Едва проснувшись, я наперегонки с рассветом побежал к заводу. Тут же попробовал превратить руку в плазменный бластер. Не получилось. Ни винтовки из прошлого века, ни даже захудалого ножика, хотя ощущения в теле те же, как и настрой. Будто присутствие соперника – это ключ ко всему.

Камни вновь полетели в штукатурку. Надо же, ракеты, снаряды и лазеры ей нипочем, а маленькие куски камня расправляются на ура…

Удары в бас-бочку. Следом гитарный рифф, он пронзил пространство, и, казалось, весь металл вокруг зазвенел ему в такт. Я посмотрел наверх. Над развалинами одной из стен, пританцовывая, завис робот в темно-красной броне. На плече он держал колонку.

- Поехали! - я похлопал себя по плечу, и едва не затанцевал в такт песне, услышав звон металла. Броня на месте! Руки, сложенные локтями вперед, трансформировались в гранатомет. Выстрела хватит, чтобы стереть с карты целый дом.

Он даже не посмотрел в мою сторону. Продолжил танцевать. Раздался взрыв, снаряд попал точно в грудь. Красный исчез в огненном шаре.

Музыка смолкла.

Я ожидал увидеть дымящиеся обломки брони на полу, горящее топливо. Но когда пламя угасло, красный стоял как ни в чем не бывало. Без единой царапины!

Над головой раздался щелчок, будто великан наклонился посмотреть наш бой и довольно щелкнул пальцами. Я посмотрел наверх. На фоне ясного неба светились объемные цифры: один и ноль. Ноль красного, а единица синего цвета. Значит, будет вестись счет, подумал я и едва успел увернутся от ответного выстрела. Красный был зол, ведь, в отличии от него, у колонки брони не было.

Счет на табло редко, когда переваливал за пару десятков. Все-таки большая часть жизни проходила за пределами заброшенного завода. Оружие роботов становилось совершеннее, больше, как и ответственность в реальности. Экзамены, институт, а потом работа и семья. Но я все же старался не пропускать наши битвы. Как и мой соперник.

Однажды в пылу боя я не заметил, как наступила кромешная тьма. Тучи просто сожрали луну и звезды, будто голодная собака миску еды. Следом пошел дождь. Но красный не хотел уходить, пока табло показывало счет не в его пользу. Он трансформировался в громадную пушку и выстрелил в небо.

Огненный росчерк прошел сквозь тьму и исчез. Когда казалось, что темнота проглотила его безвозвратно, небо вспыхнуло. Бессчетное число взрывов загремели один за другим.

И от неба откололась глыба.

Целый кусок неба. Со звездами, тучами и даже краешком луны. Он падал, а за ним открывалось космическое нутро, оно пульсировало всеми возможными цветами.

Лазерная очередь с плеча красного прочертила полосу у моих ног. Я выстрелил в ответ, но он быстрее пули метнулся в сторону разлома. Вся мощность ушла в ускорители, я рванул за ним, в сторону космической бездны.

И бой продолжился на обратной стороне неба. Тогда табло впервые перевалило за сотню попаданий.

Но время нельзя поставить на паузу, и мой соперник стал приходить все реже. Иногда целые недели проходили в ожидании поединка. Вот и сегодня он не пришел. А ведь обещал. Я пригладил бороду и перекинул трость из ладони в ладонь. Старость оказалась куда быстрее реактивного снаряда. Пиджак, небрежно накинутый на плечи, все никак не хотел становится броней, а ботинки без ускорителей могли только шаркать по земле, а не поднимать над крышами.

Сейчас в больнице на другом конце города все ищут пропавшего старика. Обманувшего врачей и сбежавшего от тихой смерти в палате сюда, в любимые развалины. В свой мир. Сразиться напоследок.

Только соперника все нет. Может, и вовсе не придет, может, я стал слишком стар?

- Давай сюда, сейчас я покажу тебе, чьи это развалины!

- Я первый их нашел!

- Вот и выясним!

Детские голоса. Пара мальчишек идут прямо сюда. Я вжался в нишу между станками - здесь, в полумраке, меня не заметят.

- Ты готов? – спросил один из них, отходя к дальней стене.

Я узнал его. Но еще раньше я узнал его голос, что каждую нашу битву звенел, как метал брони. На миг он повернулся к моей темной нише и подмигнул, а после выстрелил в соперника из лазерной пушки.

Второй мальчишка едва успел закрыться от выстрела. Стальные пластины поглотили всю энергию, теперь можно стрелять в ответ.

- Ахаха! Сначала стрелять научись! Смотри, как надо! – крикнул он, и пальнул в ответ.

Битва началась.

Роботы пытались уничтожить друг друга всем, чем только можно. Если пули, то пулеметной очередью прямо из ладоней, если ракета, то способная снести дом.

Меня не было видно в темноте ниши. Я будто сросся с этой штукатуркой на стенах, стал частью камней под ногами. Они наблюдали за моей битвой, теперь вместе со мной смогут насладиться новыми сражениями. Надеюсь, этим мальчишкам удастся определить победителя, если такое все-таки возможно.

Фантазии или реальность? Что навсегда остается в детстве, а что живет с нами всю взрослую жизнь? Они постоянно меряются силами, сражаются, проигрывают и побеждают. Нам кажется, что остаться обязательно должно что-то одно. Но так ли это на самом деле?

В жизни есть место для всего.

Даже для ракеты, посланной в противника из сложенных вместе ладоней и радости от того, что счет на табло в твою пользу.

Неужели я так и не узнаю, кто победит? Может, у меня получится остаться здесь? Получится представить это, как представлял броню робота, как выстрелы…

Очередной снаряд разорвался на броне робота, и вспышка разогнала темноту моей ниши. Голые стены с последними пятнами штукатурки. Меня там уже нет.

Я меняю счет на табло, ведь выстрел попал точно в цель.

*************************************************************************************************
больше историй здесь - https://t.me/dimazavaley