Разбираю сейчас фото на телефоне и поняла, что хранить эти фотки в архиве смысла нет, а вот поделиться с широкой аудиторией, пожалуй.

Несколько недель назад были с подругой на экскурсии на Донском кладбище (на новом, а потом прогулялись до старого, чтобы найти могилу знаменитой Салтычихи)

Чем же так знаменито Донское кладбище?

В 1927 году в недостроенной кладбищенской церкви был оборудован первый в Москве (и, фактически, первый массовый в стране) крематорий, а на территории кладбища - колумбарий.

Когда заходишь на территорию, поражаешься рядам стен, в которых, как соты, сделаны многочисленные урны с прахом москвичей.

Поражает факт, что стены разваливаются, на многих ячейках висят призывы родственникам обратиться в администрацию, чтобы оплатить аренду ячейки (6 000 рублей в год), а также обсудить будущее урны.

Будущее туманно - кладбище собираются закрыть на реконструкцию, но пока неясно, что делать с урнами, чьи родственники не обращаются на кладбище. Общее захоронение? Ссыпать весь прах в одну яму? Много вопросов, мало ответов.

Про ссыпать в одну яму - на кладбище есть такая практика - одна из общих могил выглядит как нагромождение табличек. Кто именно там покоится - даже администрации неизвестно. Конец 30-х годов был страшен для многих именитых (и не только) людей нашей страны.

Интересно, что когда только появился крематорий, было мало желающих хоронить своих родственников не по христианской традиции, поэтому власти искали разные способы пиара (да простят меня за профессиональный слэнг). И один из первых знаменитостей, оказавшихся в крематории, захороненный на Донском был Владимир Маяковский! Он был перезахоронен в 1952 году с Донского кладбища (урна с прахом находилась в закрытом колумбарии Донского крематория).

Из знаменитостей - дочь Пушкина и Фаина Георгиевна - к ней народная тропа не зарастает!

Пожалуй, если вы читали "Маленького принца", то, наверняка, в ее переводе - Нора Галь, она же Элеонора Яковлевна Гальперина, автор "Слово живое и мертвое".

Я осталась под впечатлением, честно. Во-первых, парадоксально вспомнилась поговорка, что после партии в шахматы фигуры ложатся в одну коробку. Именно такое впечатление и производит донское - на одном кладбище лежат убийцы и убиенные. НКВДшники и их жертвы.

Во-вторых, сложно представить, куда будут убирать все урны во время реконструкции. Но любое перемещение - это посягательство на память. Есть уникально оформленные урны - из-под двигателей моторов (очень много летчиков и изобретателей), есть могилы известных геологов, в чьих ячейках лежат минералы. Военные, поэты, врачи и государственные деятели - все нашли покой. До 2027 года.

Надеюсь, что город примет правильное решение про их дальнейшую судьбу.

Пока мы слушали экскурсию, замечала много посетителей кладбища 75+. Тихо шли, находили свои урны, клали цветы и также тихо уходили по своим делам.

Сегодня 85 Камбуровой.

Стас Садальский сейчас написал:

«Она боготворит Леонида Енгибарова, Фаину Раневскую, Булата Окуджаву – людей, которые, по ее словам, «давали ей мужество». Говорит о них с такой робостью и нежностью, будто она трепетная поклонница, любящая своих кумиров на расстоянии. На самом деле последний свой Новый год Раневская встречала только с одним человеком – Леной Камбуровой. О чем они говорили? Наверное, о Пушкине. А, может, просто молчали – есть такие великие друзья, с которыми интересно даже молчать.

Мы, студентами, Леночку обожали. Тогда все обсуждали «Монолог» - мини-фильм, вроде клипа, где Камбурова спела «Капли датского короля», «Маленького принца», «Гренаду».  На экране он производила невероятное впечатление: внешне полуподросток, маленькая, пластичная, смешная. При этом, с низким, виолончельным тембром голоса.

А теперь она сама легенда и давно уже стоит на одном пьедестале с теми, с кем ей посчастливилось дружить и кого она считала богами.  Узнаю её голос за кадром всегда, будь это финальный вокал «Где же ты, мечта» в «Рабе любви», «Мальчишки и девчонки» в Ералаше или грустная песенка о пони с длинной челкой из детского мультика.

…На могиле Раневской на Донском кладбище лежит бронзовая фигурка собаки – ее любимого Мальчика. Мало кто знает, что это посмертный подарок Лены Камбуровой, помнящей, что только этот пёс скрашивал одиночество Фаины Георгиевны в последние годы. Вандалы периодически скульптурку воруют, но она появляется снова.

- У Вас такой же недостаток, как у меня, - сказала ей Раневская при первом знакомстве. - Нет, не нос. Скромность.

С юбилеем, Лена!».

Напомню об одном из её интервью (для STORY).

Ваш путь был красив и легок или было разное?

- Когда я стала известной, меня начали приглашать на так называемые «Устные журналы» - была такая форма выступления. Однажды меня услышал Павел Леонидов, прекрасный администратор или, как сейчас сказали бы, продюсер, создавший таких звезд, как Майя Кристалинская, Вадим Мулерман. Он сразу предложил мне сделать сольный концерт, я всячески отказывалась: «Да что вы, нет!» Но он настаивал, понимая, что это привлечет молодежную аудиторию, что меня будут слушать и это будет продаваться. Я все же сделала сольную программу, несмотря на все свои сомнения, и это был потрясающий день, который я запомнила на всю жизнь.

После показа программы первым выступил Сергей Андреевич Каштелян, сказав, как хорошо, что такая молодая актриса и уже имеет сольную программу, а вот сразу после этого начался полный разгром! Камня на камне от меня и моей программы не оставили. «Что она о себе думает!» - это были самые «мягкие» слова. Был такой Иван Суржиков - он возмущался сильнее всех: «Нужно зарубить это на корню! Так и в Чехословакии начиналось, тоже молодежь пела песни!»

И все эти чудесные произведения - Булата Окуджавы, Новеллы Матвеевой, Микаэла Таривердиева - были зарублены.

Но поскольку меня уже приглашали, то я понемногу, практически партизанским образом, начала выступать, хотя бы в одном отделении. Публика меня принимала замечательно, молодежь - моя аудитория! Как тепло встречали в Ленинграде, Свердловске, куда я ездила почти каждые полгода.

Но я попала в тяжелейшую ситуацию: против меня писали письма, отправлялись доносы в инстанции. Это была, пожалуй, настоящая травля.

Травля... Сколько достойных людей пали жертвами травли.

- Да, часто талант уничтожают, загоняют в угол, выкорчевывают с корнем... Но наряду с травлей со стороны низких людей я знала и поддержку великих - и в этом мое человеческое и артистическое счастье.

Я ведь совершенно случайно попала на радио... Учась в училище циркового и эстрадного искусства, я прочитала «Нунчу» из «Сказок о Италии» Горького. На экзамене присутствовал человек с радио, который пригласил меня сделать запись. Это было истинное чудо! Я вообще верю в чудеса, и они случаются. Но главное чудо состоит в том, что в тот самый момент (!) радио слушала Фаина Георгиевна Раневская, которой очень понравилось мое прочтение, и она написала об этом в редакцию! Учитывая масштаб ее личности, мне даже в голову не пришло бы разыскать ее телефон, позвонить ей или написать и поблагодарить за это! Но спустя время случайно я попала в ее дом - и представилась: «Камбурова». А она, оказывается, запомнила мою фамилию, и говорит: «Деточка, как хорошо, что вы не фифа!»

С этого началась наша дружба. А главную протекцию нашим встречам оказал Мальчик - ее пес, с которым я сразу нашла общий язык. Он стал пропуском в её мир.

Какой была в общении Фаина Георгиевна?

- При том, что она многого не принимала, имела очень своеобразный характер, ко мне она отнеслась очень по-доброму, встречала всегда с улыбкой и нежностью, всегда старалась чем-то порадовать, одарить!

У меня хранится платье, подаренное Раневской, которое ей в свою очередь подарила Алиса Коонен, оно было сшито специально для представительных встреч в Париже. Раневская решила это платье не надевать, распорола его и в таком виде подарила мне. Так я и храню этот золотисто-серебристый отрез...

Помню, когда Фаины Георгиевны не стало, мы встретились с Ниной Станиславовной Сухоцкой, которая была ее помощницей в различных вопросах, и Мариной Нееловой. Сидели и вспоминали Раневскую. Правда, в результате больше смеялись. Помню, Нина Станиславовна тогда рассказала то, что сама Фаина Георгиевна о себе никогда не говорила.

Однажды Фаине предложили заработать, было очень трудное время, и она согласилась. Ее попросили прочитать рассказ о Ленине, она пришла в Колонный Зал, сидела и ждала своей очереди, очень волновалась, вышла и, заикаясь, могла лишь произнести: «Вла-а-а-адимир И-и-и-ильич Ле-е-е-енин...» - и больше не вымолвив ни слова, ушла со сцены. Администратор крикнул ей: «Что вы здесь сидите! Убирайтесь!» И никаких денег, конечно, она не получила, возвращалась домой пешком, хотя надеялась, что на гонорар возьмет пролетку. Но при этом она смеялась всю дорогу.

Когда мы в последний раз пришли на квартиру к Фаине Георгиевне, комнаты были уже пусты, должны были вот-вот въехать другие люди, и в помещении оставались только три главных предмета ее жизни, остальную мебель, из карельской березы, забрал таганрогский музей. Это были совершенно чудесная тумбочка, комод и кровать-тахта. Им грозила участь отправиться на помойку, потому что никому они не были нужны. Я долго думала, что же делать, квартира у меня тогда была небольшая, но тем не менее, я решила спасти эти вещи и притащила их к себе. И сейчас они существуют у меня дома и на даче в Валовичах. Счастлива, что они сохранились! Вы представляете, тахта такая небольшая, неудобная, совершенно не по росту Фаине Георгиевне, вся в выбоинах, как она на ней спала, уму непостижимо! В выбоины подложены подушечки для относительного комфорта - это так трогательно! Но эта тахта была ее памятью об актрисе Павле Леонтьевне Вульф, которая по сути спасла Раневскую во время Гражданской войны, голода и разрухи и по сути была ее первым педагогом. Хотя Нина Станиславовна привозила ей прекрасную мебель, но Раневская отдавала ее своей домработнице, а сама спала на этой старой тахте. Три ее последних Новых года я встречала вместе с Фаиной Георгиевной, особенно запомнился 1984-й, она полулежала на своей тахте, я читала ей, постепенно она заснула и так, во сне, встретила свой последний Новый год...

Она была блестящая актриса, которая не сыграла огромное число ролей, которые могла бы сыграть. Она была не просто характерной, комедийной актрисой, - она была трагической актрисой! Более того, она прекрасно пела! Она учила меня одному старинному цыганскому романсу «Наглядитесь на меня», и мне так понравилось, как она исполняет его, что мне захотелось, чтобы ее голос остался у меня на пленке. Сделав вид, что я не могу запомнить текст и мелодию, я попросила о возможности записать ее исполнение на магнитофон, она позволила. Я привезла свой магнитофон, Раневская пропела романс для меня один раз, второй, мы сделали несколько дублей, перед каждым она очень волновалась, взяв с меня обещание, что я никогда и никому не включу эту запись. Я держу это обещание: это был наш личный вечер. Этот романс впоследствии был включен в один из наших спектаклей – «Счастливые дороги».

Что читала Раневская и что вы читали ей?

- На ее журнальном столике всегда стоял томик Пушкина - она его совершенно обожала! И однажды Фаине Георгиевне приснился Пушкин, который прошел мимо, улыбнувшись ей. Раневская тут же позвонила Анне Андреевне Ахматовой, с которой они были дружны, и сказала, что ей приснился Пушкин, на что Ахматова ответила: "Подождите-подождите! Сейчас приеду!"

Почему сейчас все вдруг стали «звездами»? Окуджаву звездой не называли, и во времена Раневской это слово не употребляли...

- «Звезды» начались, когда пришло время попсы. И раньше были песни - простые, не обязательно сложенные на прекрасные стихи и сложные мелодии, но они были добрыми и светлыми, и попсы как таковой не было.

Когда началась перестройка, я подумала, какое же счастье, что сейчас не придется думать о цензуре. Но как раз в перестройку и расцвела самая жуткая и низкопробная попса, задвинувшая прекрасные песни о добром, вечном, светлом. Да и сейчас они не звучат по телевидению, радио, хотя, на мой взгляд, наше общество очень нуждается именно в таких песнях, которые формируют душу человека.

Валентина Толкунова: «Я не очень люблю, когда поют мои песни».

Юлии Рутберг исполнилось 60. Беседовать с представителями актёрских династий и сложно, и просто одновременно. Просто – потому что понятно, какие вопросы задавать. Сложно – потому что также понятно, какие ответы услышишь.

Во время эфира по традиции проекта «Правда-24» пристроили зрителям приютскую котейку (можно увидеть на видео):

– Готовился к нашей встрече и слушал, смотрел всяческие интервью. И обратил внимание что вы часто употребляли глаголы: «победить». То есть такое впечатление, что вы воспринимаете жизнь как борьбу?

– Борьба – это естественный процесс. Потому что если человеку все плывет в руки и легко все достается, он ничего в жизни не способен оценить. А дело не в том, чтобы бесконечно бороться и завоевывать. А дело в том, чтобы уметь не то, что драться, а давать сдачи и понимать, за что ты хочешь бороться. Потому что есть вещи, которые просто ты пропускаешь. Но это не нужно. Потом если ты ничего не можешь с этим сделать, чего бороться с ветряными мельницами.

А если ты понимаешь, что ты можешь что-то изменить, изменить для себя, для своих близких, ты борешься, если говорить серьёзно об этом слове, только за тех и за то, что тебе жизненно необходимо, очень важно, ты сам это понял, и за тех людей, которые тебе дороги.

А все остальное, ну, жизнь показывает, что надо иногда пропустить, и вообще надо иногда поплыть по течению, расслабиться, и получить удовольствие.

– Ну, как-то, мне кажется, что все-таки бороться, не женская тема. Женская тема – интриговать…

– Я совершенно не умею интриговать.

– А бороться умеете?

– Бороться умею, причём, мыслью.

– Мыслью, да. Вот это я, кстати, тоже запомнил. Вот есть животные, которые не умеют бороться и не умеют интриговать. Они сами по себе. Это Нора. К концу эфира мы поймем, чья она будет, потому что наша задача – найти ей хозяев, хозяйку или хозяина.

– А Нора у нас?

– Приютская. Да, да, у нас такая традиция. Мы приютских кошек пристраиваем. У вас кошек не было никогда, я так понимаю?

– У меня первая кошка прожила 21 год. А вторая кошка – 22.

– Ух, как я вот пролетел-то.

– Вы пролетели как фанера.

Ну, у нас как-то в семье любят именно кошек. И конечно это абсолютно космические животные.

Все кошки мамины. Потому что кошка всегда выбирает хозяина. Все кошки были необыкновенно умными, ласковыми и просто членами семьи. Очень смешно, что первая – Дарья – трёхцветная прекрасная, очень любила зеленый горошек и дыню.

– Мутант какой-то у был этот зверь.

– Ну, прекрасный мутант, да. Вот, значит, и Дарья, и Катька всегда – вот вторая Катюша, она умерла прошлым летом (запись 2014 года – Е.Д.) – они рожали котят.

И вот также как вы, мы раздавали котят. На концертах, на выступлениях. И потом уже ко мне на концерты записывались в очередь люди.

И я никогда не забуду, когда в гримерке у меня стояли два вот такие ящика картонных. Набралось по-моему 12 котят. И за концерт мы их всех раздали.

– Вот, у вас результативность-то получше, чем у нас. Хотя маленьких, знаете, у нас берут. Прямо вот эфир не заканчивается – уже звонки есть. А вот у Норы – ну, шансы у неё есть мне кажется.

– Ну, Нора очень симпатичная.

– А вот, кстати, насчет кошек. По ассоциации вспомнил я, когда беседовал в Хэлли Берри – голливудской звездой, она сказала, что во-первых, она верит в реинкарнацию. А во-вторых, в следующей жизни она хотела бы быть кошкой, но не такой, а хищником. Поэтому два вопроса. Насчет реинкарнации – верите или нет? И второй. Ну, то есть давайте сперва на первый ответите.

– Ну, знаете, я не могу сказать, что я в это верю. Я просто знаю, что существует такая тема. И она позитивная.

Что ты вообще не исчезаешь как-то. У тебя есть еще какой-то шанс. Поэтому верить в это – как-то особо я не верю.

А то, что у человечества и у человека есть такой шанс – как бы продлить себе мысленно.

А будет ли это кошка, дикое животное или кто-то – ну, это такая прекрасная сказка для взрослых, как мне кажется.

– Хорошо. Тогда я просто прежде чем второй вопрос насчет конкретного животного, уточню, поскольку знаю, что в Интернетах очень часто бывают неточности. Про вас написано, что вы – православная?

– Да.

– Ну, тогда по определению, ну, как бы мы – православные – не должны вроде как бы верить в реинкарнацию?

– Я никому ничего не должна. И есть какие-то такие темы, которые совершенно не должны входить в обиход обсуждения того, что касается человека.

– Проехали, все. Я согласен. Некоторые любят поговорить на эту тему.

– Некоторые любят погорячее, да.

– Да. Значит, второй вопрос из этого пакета Хэлли Берри. Если бы, если бы надо было выбирать все-таки, реинкарнироваться в кого или во что?

– Ну, знаете, вообще, конечно, хочется что-то пластичное, так сказать, динамичное, потому что я сама такая по жизни.

Но с другой стороны, я всю жизнь собираю верблюдов. И у меня их за 200 штук. Это мое тотемное животное. И в общем я так думаю, что по той жизни, которую я проживаю, если бы я реинкарнировалась в верблюдицу, это было бы совершенно последовательно.

А уж если менять совсем жизнь, да, ну, наверное, тоже что-нибудь такое, там пантера какая-нибудь, да. Ну, такое благородное, красивое.

Вот я хотела бы Багирой бы стать, да. Поскольку мы говорим о сказках, то прекрасная сказка о Маугли, и там есть прекрасная Багира. «Во-первых, это красиво» ©.

– Мы может быть к Киплингу еще вернемся, если я не потеряю эту мысль. Есть такой - вот для меня абсолютно лакмусовая бумажка – вопрос. Я решил вам задать сейчас, а не ближе к концу. Ваше отношение к Крыму (запись 2014 года – Е.Д.)?

– Я просто имела возможность пообщаться людьми, которые приезжали оттуда. Я считаю, что это какая-то удивительная вещь, связанная с тем, что люди этого захотели сами.

Потому что ну невозможно так подтасовать выборы, и так подтасовать счастье, и заставить такое количество пенсионеров и людей с палочками, которые в принципе не могут ходить, прийти и опустить бюллетени, и со слезами на глазах говорить о том, что они счастливы.

Говорить в этот момент не про деньги, не про соцпакет, а говорить почему-то слова, которые давно исчезли из лексикона вообще. Что мне возвращают родину, что я счастлив, потому что мои деды и отцы…

Как-то вдруг в этом есть какая-то толстовщина. Вот вообще человек должен думать так, как он думает и чувствует. И если он мыслит не так, как мыслит правящая верхушка в данный момент, если он мыслит не так, как мыслят все, то вы знаете, ну, уж в искусстве точно может быть один человек прав, а 100 – не правы. Точно также есть какие-то вещи, когда у человека может быть собственное мнение. Я только против одного – не надо доводить эту дозу собственного мнения до шовинизма, до каких-то вещей, которые связаны с национализмом и так далее. До превосходных степеней.

Потому что есть мера. Вот у Блока есть гениальная статья об иронии, потрясающая совершенно. Когда человек обладает дозой иронии, она делает его умным, приятным. Самоирония украшает человека. А дальше, когда человек набирает это качество, оно начинает быть ржавчиной и человека разъедает. И он становится гадостью.

Потому что любое лекарство, любая хорошая вещь, да, если эту дозу не соблюдать, может стать смертоносной.

– Нет, ну, понятно, что там ирония в мегадозе – это уже сарказм… Просто мне кажется, что если мы говорим про правящую элиту, то там нет одного мнения и вектора. Мне кажется, что там на самом деле разброс представлений о прекрасном, просто полярный.

– Нет, мне кажется, что у людей должно быть право на то, что они могут выражать свои мысли вслух. Но ни у кого нет права брать автомат и за инакомыслие бить кого-то, уничтожать. Нету такого права.

– Вы меня очень удивили на самом деле.

– Чем же?

– Ну, знаете, потому что существует представление о том, что умный человек – это человек, вот который много книжек читал там, знает статьи Блока. То есть у нас часто эрудированность и образованность путают с интеллектом. А мне всегда казалось, что умный человек, у которого есть думалка. Он может вообще не знать там слов «аннексия». Но при этом, вот уметь геополитический контекст учитывать. То есть уметь из того минимума информации, которую мы все получаем, сложить картину мира. И мне всегда почему-то казалось, что представители вашей профессии, как люди зависимые, они... Поэтому вот услышать совершенно здравую мысль от актрисы из актерской династии.

– Просто вы думали, что я – ужас, какая дура. А я оказалась, прелесть – какая дура?

– Нет, я думал, что вы – прямо актриса-актриса такая прямо вот. А вы просто еще и очень мыслящий человек.

– Вы знаете, на самом деле доля зависимости как вашей, так и моей, существует опять же здравая. Потому что есть понимание того, что актёр не может без режиссёра. И есть табель о рангах и субординациях. Вот, в чём есть наша зависимость.

А во всём остальном, если человек становится зависимым и должен подчиняться руслу, то значит он либо безвольный, либо бесхарактерный, либо, как сказать, даже не то, что конформист, а как-то, ну, мне вот жалко таких людей. Они проживают не совсем собственную жизнь.

– Согласен. А вот такой плюс или минус профессии, как узнаваемость?

– Ну, знаете, замечательно как-то рассказал Андрей Вадимович Макаревич* (запись 2014 года – Е.Д.), что он действительно намучался за всю свою жизнь в пространстве Советского Союза, русскоговорящих людей; его популярность, она его истязала. Он не мог нигде появляться. Андрей был в этом смысле зависим, и не мог никуда прийти свободно.

И вот он оказался где-то там в Америке. И прошёл день, и никто к нему не подходит. Прошло два, прошло три. И на четвёртый он как-то не понял, чего происходит в этой жизни.

Вы знаете, поэтому врёт наверняка тот артист, который говорит, что «вы знаете, мне это совершенно все равно». Нет.

Опять же есть моменты в жизни. Ну, то, что меня узнают, мне приятно. Во-первых, я никогда не крашусь в жизни. На меня даже люди смотрят внимательно и говорят: «Нет. Точно это не она». И я от этого ловлю кайф. Потому что как-то мне хочется сохранить и для самой себя собственное лицо.

А с другой стороны, был момент «Не родись красивой», вот с этим сериалом произошло что-то немыслимое. И я просто поняла, о чём говорила когда-то Фаина Георгиевна Раневская. Вот это: «Муля, не нервируй меня».

«Муля, не нервируй меня!» Эту фразу из фильма «Подкидыш» придумала Раневская. Фраза так понравилась поклонникам актрисы, что она слышала ее постоянно. Когда Леонид Брежнев вручал ей в 1976 году орден Ленина, то тоже произнес легендарное «Муля, не нервируй меня!». Ответ Раневской был таков «Леонид Ильич, так ко мне обращаются или мальчишки, или хулиганы». Генсек смутился: «Простите, но я вас очень люблю».

Потому что за мной бегали люди. Я входила в метро в вагон, и ко мне начинали, и кричали: «Кристина, кукусики, бабасики. Дядьки, тетьки». И я вжималась, я в ужасе была. И я помню, что я сидела, я села вот, как они там: «Кристина, Кристина». И вдруг какой-то мужчина, который сидел рядом со мной, он говорит: «Не смейте называть ее Кристиной. Это Юлия Ильинична Рутберг. Она заслуженная артистка Театра Вахтангова. Не смейте!».

И мне показалось, что я попала в какой-то город Зеро. И чего-то про меня говорят, без меня меня женили. Я сидела просто как кукла какая-то. И вылетела оттуда. Вот это ад, это кошмар! Вот я никогда не хотела быть шлягером. Упаси, Господь!

А то, что я многими узнаваема, и то, что люди относятся ко мне с уважением, и то, что последние годы – это не моя фраза, но мне было чрезвычайно приятно и гордо, больше, чем всякие металлические изделия, которые у меня стоят за какую-то конкретную работу, или стеклянные – когда люди говорили, что если есть ваша фамилия в афише, мы знаем, что это будет хорошо, ваше имя является гарантом качества.

Вы знаете, вот такие слова надо заслужить. Это уже какой-то момент восхождения. И это какой-то такой, как мой папа любит говорить, это итог.

– А что вы в метро-то делали?

– Ну, потому что иногда невозможно иначе. Такие пробки, что когда есть какое-то конкретное расстояние, и цигель-цигель, ай-лю-лю, да, то тогда в метро и бегом.

Потому что я так несколько раз чуть не опаздывала на спектакли. Тогда пожар был на «Белорусской». И мы у Константина Аркадьевича Райкина играли. Я не могла проехать в Марьину Рощу. И это был ад. Я вскочила в метро, неслась, чего-то такое вообще, еле успела. Бывает, ну, как бы передвигаться по Москве очень тяжело. Поэтому метро иногда.

– Ещё одна наша традиция. Вопросы из куценковской «Игры в правду». Наугад. «Вы тайно находите себя красивее большинства людей своего окружения»?

– Знаете, я могу сказать так, что у меня родилась внучка, она просто царевна Будур.

И я пришла к прадеду и прабабке. Я говорю: «Это самый красивый человек в нашей семье – моя внучка. – Я говорю – Ну, неужели вы не могли постараться?» Я вообще к своей внешности отношусь философски. Потому что я не принадлежу ни в коем случае к красавицам.

Но когда-то великолепно, точно про меня сказал Михаил Михайлович Козаков, у которого я играла в «Стример-блюз». Он сказал: «Ты принадлежишь к самому любимому типу женщин, вот которые для меня существуют – некрасивых красавиц». Потому что я могу быть шваброй, я могу быть 90-летней каргой, а могу быть Джульеттой и могу быть просто принцессой-королевишной. Это только внутренние ощущения.

Ты можешь быть в одной и той же одежде. Ты можешь выйти с интервалом в два дня абсолютно в том же макияже. Но один день ты будешь абсолютно негативным и погасшим человеком, и будешь самым уродливым на фоне всех. А в тот день, когда что-то в тебе светится, вот этот есть внутренний свет, какой-то дар Божий, который в тебе существует, и в каждом, тогда ты самый красивый.

– Ещё один вопрос из нашей фирменной игры. «Уходили ли Вы из заведения, намеренно не оплатив счет или что-нибудь прихватив на память?»

– Нет. Однажды я украла шарф. Это был магазин «Тати». Да, это было в советские времена. Когда нам давали по-моему 25 чего-то, на все. И я всем купила маленькие в «Тати», понимаете, подарки.

Но бабушке очень хотелось розовый шарф. Он даже был не из шерсти. И стоял какой-то контейнер, и сверху лежал розовый шарф. Я, не задумываясь, протянула руку, взяла его. Но потом со мной творилось такое.

Во-первых, я его хотела принести, объяснить, что давайте я заплачу. Муки мои были страшные. Но я, когда приехала, сказала: «Бабуль, я так хотела сделать тебе этот подарок. Я не знаю, сколько он стоит. Он наверное стоит там 1 франк, 2 франка. Я его украла. У меня не было этих денег».

Вы знаете, с тех пор, когда кто-то из моих друзей или кто-то в компании не может заплатить, или я знаю, что человек явно беднее меня, или в магазине у кого-то при мне не хватает денег, я считаю себя обязанным помочь этому человеку.

Но мне было это очень нужно. Я думаю, что Господь меня не покарал до сих пор. Но вот это страшное ощущение. Вот рука горела, вот хотелось…. Никогда больше.

Другое дело, ты можешь ходить по рынку и все пробовать, если у тебя нет денег. Это мы проходили. Вот, напробоваться творога с кислой капустой и еле добежать до туалета, так позавтракав, потому что не было денег. Вот такие вещи. Ну, это такое детское. А вообще мне кажется, что человек не может украсть, он не может этого сделать.

– Может, может. Но я знаю, что это не ваш случай.

– Ну, да.

2 сентября 2022 года Минюст РФ внёс Макаревича в реестр физических лиц — «иностранных агентов».

Даже если знаешь 15 языков – русский всё равно нужен. Мало ли на ногу что упадёт или радость надо выразить.

ИЗ НАШЕЙ НЕДАВНЕЙ БЕСЕДЫ:

Вы про американские фильмы рассказывали, которые смотрели в военное время… Сейчас американское кино сильно ушло от тех образцов, на которых вы росли?

- Последние не видела… Я Интернетом не пользуюсь, у меня дочка смотрит, а я, к сожалению, нет. А потом, знаете, видишь ведь, есть у артиста школа или нету.

Вот, как её фамилия? Забыла… Она такая накрашенная, но артистка великолепная… Я думаю: «Какая артистка!» Оказывается, приехала в Москву, пришла во МХАТ и целовала сцену МХАТа, по которой ходил, якобы, Станиславский… Сцену то пять раз меняли, правда, но… Выучила систему Станиславского, досконально, и получилась артистка… (это про Мерил Стрип – Е.Д.)

То есть, получается, что артистками становятся, а не рождаются? Что главное - школа, а не дар?

- Нет, сначала - дар, а потом - труд ещё. Без школы не получается.

Мы с вами как-то упоминали Любовь Орлову. У неё, говорят, не было никакой школы.

- Но она была артистка музыкального театра… Я к ней приходила, она мне показывала физкультуру, и я сидела и смотрела. Любовь Петровна мне показывала, как надо себя беречь. А потом она мне сказала: «Ну, вам - драматическим актёрам, это не нужно!» Я думаю: «Ничего себе! Как раз очень нужно!». А речь? Всё! Когда сейчас смотришь сериалы, отвернулся в сторону - и уже непонятно, о чём говорят. И вообще непонятно…

У меня в театре были такие потрясающие учителя, как Плятт, Консовский, Цейц, Дубов, Мордвинов - вот учителя! Которые говорили про прилагательные, глаголы, существительные во фразе.

Мне показалось, что вы к сериалам вообще относитесь неодобрительно.

- Нет, что вы. У меня есть один сериал любимый. Я, как только он идёт, сажусь и, как дура, слушаю его и смотрю его в 13-й раз. А может, в 15-й, а может, ещё в какой-то.

Потому что главную роль играет Александр Устюгов, мой земляк.

«Ментовские войны»… И там играет эта троица, этих "рыцарей". Я потом нашла продюсершу этой картины, и сказала: «Какой вы сделали сериал!».

Я ждал, когда вы перечисляли, упомянете или нет Раневскую.

- Фаина Георгиевна… Начнём с этого, что пришла к Павле Леонтьевне Вульф Фаина Фельдман, рыжая хулиганка из города Таганрога. А перед этим она посмотрела «Вишнёвый сад», в главной роли - Павла Леонтьевна, дворянка, из тех Вульфов, которые жили где-то между Ленинградской и Московской областью, вот там у них было имение. Поставила чемоданчик и сказала: «Я хочу учиться у вас актёрскому мастерству! Я буду жить здесь! В кресле, на раскладушке, в прихожей, при входе…». И своим вот этим вот напором она Павлу Леонтьевну, так сказать, озадачила. И потом стала великой артисткой Фаиной Георгиевной Раневской…

Ну, знаете, это стандартная фраза: «Сейчас таких нет!».

- Есть, есть! Есть очень талантливые актрисы и очень талантливые актёры. Есть! Но, к сожалению, сейчас система такая, что главный Бог на съёмочной площадке - это продюсер, а не режиссёр.

Валентина Талызина о конфликте с Фаиной Раневской.

Как Валентина Талызина поссорилась с Лией Ахеджаковой.

Валентина Талызина про умение отвечать на колкости (видео).