Теперь, давайте по порядку. Начнем с доставки рабов учеников на поле, количество которых, ввиду обстоятельств, от года в год составляло около 80-100 человек (школа была маленькой и находилась в глуши). Поля находились на расстоянии 20-30 километров от школы. Одно время «Совхоз» расщедрился возил нас на двух новеньких ПАЗиках, потом, по какой то причине, он их зажал и выделил нам супер древний скотовоз ЛиАЗ, который, наверно Ленина видел. Нас утрамбовывали в скотовоз по 40 человек и возили в 2 рейса. В середине пути был достаточно крутой подъем в гору, бедный ЛиАЗ кряхтел и хрипел в предсмертных муках, пускал сизый дым в салон (ну классно же да?) и умирал посередине подъема, после чего мы, натрамбованные, выбирались из газовой камеры и толкали горемыку наверх. Там, на вершине подъема, скотовоз чинился таким же замученным, как и он сам водителем. В это время мы дышали свежим воздухом, затем трамбовались обратно и продолжали круиз. Потом ЛиАЗ окончательно отправился к праотцам, и школа нас стала возить на школьном автобусе, взяв на себя транспортные издержки.

Ведра для картошки у нас были свои. То есть, да, мы несли из дома старое, раздолбаное жестяное ведро на 10-12 литров, которое само уже весит полтора килограмма. Брать пластиковые ведра было жалко, в полевых сражениях они быстро трескались, а у жестяного - максимум могло отлететь днище, да и это чинилось гвоздем и куском проволоки. В Скотовоз залазили также с ведрами. Тем, кому не хватало места, садились в проходе на перевернутое ведро. Также, в периоды ожидания транспорта, на обеде или во время отдыха мы также сидели на железных ведрах. На земле сидеть запрещалось категорически и возбранялось учителями, якобы - холодно, а на железном ведре можно, это другое.

Добравшись до поля, мы получали старые, вонючие мешки из серо-коричневой мешковины, хранившиеся на складах десятилетиями. После получения мешков шли к бригадиру, который у каждого записывал фамилию, класс и объем ведра. Исходя из объема, считали количество собранных ведер, затем переводили ведра в килограммы, позже расскажу, для чего это было нужно.

После выдачи мешков нас распределяли на участки. Участком называлась полоса метра 2 шириной, по которой шел трактор МТЗ с плугом-копалкой, выкапывающий красноватые клубни картофеля. Картошку собираешь в ведро, сначала крупную, затем мелкую, ведра высыпаются в безразмерные мешки, благо мешки в транспорт грузили взрослые рабочие, и даже им было от них тяжело. Мешки нагружали в двухосный длинномер, в который, не по размеру, был запряжен Зил-130, отчаянно пытавшийся вытащить груженый прицеп на дорогу. Помимо «Совхозных», с нами параллельно трудились частные наемные рабочие, которые подрядились на период уборки за зарплату и безлимитную картошку. Все были на разнообразном транспорте, были обычные УАЗики и Буханки, Газели, Волги и много жигулей. Особенно мне запомнилась ВАЗ-2101 с надписью «Форсаж», спортивным рулем и на 15 сликах, наматывающих большой слой полевой грязи. Копейка невозбранно нагружалась до отказа безлимитной картошкой, после чего местный Доминик Торетто садился за руль, и натужно газуя, проделывал путь на асфальтовую дорогу.

Теперь расскажу касаемо обустройства в поле. На счет этого мне больше запомнилось моя первая «картошка» в 6 классе, когда мы приехали в чистое поле, и там не было НИЧЕГО. Вообще ничего, абсолютно. В туалет бегали в «кустики», но вы же понимаете, какие здесь, в чистом поле кустики, еще и на ветру. На второй или третий день привезли наскоро сколоченный из ярко-желтой доски туалет типа «Сортир», поставили его на пригорке, при этом вырыть яму никто не удосужился. К тому же у сортира отсутствовал нижний ряд досок. Один из самых бойких парней, хулиган и раздолбай, который учился с нами, решил стать первым посетителем единственного в поле заведения, проигнорировав момент с отсутствием нижних досок и публично сбросил тактический снаряд на виду почти у всей школы и преподавательского состава. Однако, в этот день гвоздем программы он так и не стал, потому что за каждую насмешку мог поколотить всех и каждого, ибо был второгодник и на 2 головы выше сверстников.

С туалетом вопрос худо-бедно решен, но вы спросите, а как же с пропитанием? А вот никак. Еду каждый несет из дома в виде бутербродов, пирожков и прочих съестных вещей. Ребята, у которых водились деньги, покупали сухарики, чипсы и газировку, больше всего в сырую ветренную погоду ценился горячий чай или кофе из термоса, но такое было редкостью. Поработав в наклон пару часов руками в мокрой земле, ты готов мести как пылесос, и съешь даже такое, на что дома и смотреть бы не стал. Поэтому к обеду курс пирожка с капустой многократно превышал курс доллара, а курс пирожка с мясом или с луком и яйцом шел на все золота. Во время обеда, тут же на ведрах каждый сметал все, что принес, рынок ценной еды обваливался, и мы шли дальше собирать картошку. Вопрос с пропитанием - пожалуй самый важный момент момент, учитывая период и географию происходящего. Питание не привозят, на худой конец можно было бы напечь картошек в золе, а заодно и согреться, но разводить костры было запрещено. Здесь я выступаю за уравниловку, можно хотя бы какой-нибудь сухпаек ввести, одинаковый для всех. Потому что, кто то из родителей снабжает любимое чадо на достойном уровне, а у кого то дома шаром покати. Преподавательский состав обедает тут же, учителя (мягко говоря, очень небогатые) кушают бутерброд с дешевой вареной сосиской, на виду у учеников, а некоторые из этих учеников, возможно и не завтракали, ибо нечем. Все это, мягко говоря, неправильно.

Но паек, ни сухой, ни горячий, не был нам положен. Потому как мы здесь никто и звать нас никак. Никаких официальных бумаг, подтверждающих договорные отношения между школой и «Совхозом» не было и нет. Именно поэтому учителя следили за этой шумной оравой лучше, чем на уроке, потому что потом будет сложно объяснить районо, почему учащийся во время урока самоубился ведром по голове или упал с крыши туалета на частном поле в 30 км от школы.

Однажды, во время работы с другом на участке, я увидел, как один разбитной и находчивый паренек из бедной семьи энергично перебрасывает картошку с крайнего участка в траву на меже. Мы переглянулись с другом, смотри мол какой глупец, нам же работу засчитывают за ведра, а не за убранный участок. Потом мы увидели, что он выбросил только крупную картошку, оставив мелочь. И тут до нас дошло, что глупые здесь мы, а не он. Этот парень незаметно провозил картошку в ведре, потому что у него дома НЕ БЫЛО картошки, а он таким образом таскал домой своей семье хоть какое то пропитание.

Данный факт, в силу времени и обстоятельств, не порицался учителями, они наоборот говорили под конец уборки, мол, наберите овощей, только накройте шапками или перчатками сверху, вам же в школьную столовую надо овощи сдавать.

Вот! Еще один момент для лирического отступления. В школьную столовую нужно было сдавать каждую осень норму овощей - процесс трудоемкий, бессмысленный, а главное - унизительный. Данным действом руководила заведующая, милейшая женщина, она же мадам Цербер. Её таланта и самоотверженности вполне бы хватило руководить Гестапо, на родителей учащихся она смотрела как на унтерменшей, а такие щенки, как ученики вообще не считались за людей. Если ты принес слишком грязную морковь с землей, отгадай, где она у тебя окажется. Впрочем, если ты помыл морковь, тем хуже для тебя, потому что мытые овощи долго не хранятся, бестолковый ты олень.

Вернемся к картошке. Допустим, картофельная трудовая повинность закончилась, и все вернулись за школьные парты. Продолжаем учебу? Не совсем. Многие из учеников, после работы под дождем и на ветру начнут сопливить и начинается эпидемия. Под конец года учителя рвут и мечут, что мы отстаем из за программы из-за этих ваших эпидемий. Нет, дорогие преподаватели, эпидемии не причем. Мы тут 3 недельки батрачили на поле у одного дяди, а потом в январе потеряли 2 недели, потому что администрация школы в -20 не смогла поддерживать нормированную температуру в классах. Но вы не понимаете - это другое.

Через пару недель приходит оплата за картошку. Да, вы не поверите, эта работа еще и оплачивалась! Давайте посмотрим каким образом, исходя из норм:

В среднем, ученик за 3 недели зарабатывал. ВНИМАНИЕ! 300 рублей. Триста. Рублей. То есть 100 рублей за неделю. То есть 20 рублей в день.

В среднем, в день, ученик собирал 50 ведер картошки. И получает 40 копеек за ведро. 40 копеек, Карл! В дождик, отковырять из мокрой земли 10 килограмм картофеля детскими руками, стоит 40 копеек. У нас был один стахановец, вот он в силу финансовых трудностей дома, решил «обмануть» систему. И знаете как? Он взял большое ведро, объемом 15-20 литров и все 3 недели бегал с ним угорелый. Ломал систему и спину. Получил денег как за двоих, рублей 600-700. От школы получил звание - лучший уборщик урожая (доски почета, слава богу тогда уже не было.), кроме почетного звания и надорванной спины, никаких ценных подарков и бонусов школой предусмотрено не было.

Сейчас кто то усомнится в моих цифрах, но я заранее сделаю поправки. Сумма в 250-350 рублей на брата приходилась на годы 2003-2004. В 2005-2006 даже самый расслабленный уборщик получал 400-500 рублей, но никогда, ни один ударник труда не зарабатывал тысячу, это я точно знаю.

Но что такое 300 рублей в те годы? Мороженое стоило тогда 5-10 рублей за стаканчик. Твикс или марс - 12 рублей. Сникерс - 14 рублей. Так что для карманных расходов школьнику 300 рублей было очень неплохо. Для сравнения, мне, как избалованному дитятке, родители на весенние или осенние каникулы выдавали 300-400 рублей, а в новый год и того больше. Чтобы купил себе что-нибудь вкусное и полезное. Вкусным и полезным, по моему мнению были чипсы и кока-кола. Родители брались за голову, сокрушались, что это все вредно, и на полезные вкусности снова выдавали денег. На этот раз значительно меньше. Теперь я покупал 1 яблоко, 1 грушу, 1 банан и .... 1 кока-колу.... Вот такой неисправимый, ни в чем не нуждающийся человек. А для кого то, эти 300 рублей были деньги для выживания. Знал лично ребят, которые отдавали заработанные на картошке деньги родителям, дабы было на что то жить.

Лично я, немного повзрослев, начал сильно сомневаться, что частник на полном серьезе оплачивает школе норму труда в 4 копейки за каждый убранный килограмм картофеля (тогда, в магазине картофель стоил 5 рублей за кг.), и считал эти баснословные «зарплаты» в пару тройку сотен личной подачкой школы. Куда девались остальные деньги частника, заплаченные школе за детский труд, и в чьих карманах они осели - остается загадкой и по сей день, так как я давно перебрался из того далекого региона, и эта школа вряд ли еще существует.

Знаете, когда я сейчас пишу и перечитываю эту статью, по тексту выглядит, как вопиющая эксплуатация, и вы справедливо спросите, как же так, автор? Как вы все это терпели, послушно работали, и никто даже не пытался быть против? Дело в том, что будучи школьником, ты воспринимаешь все по другому, для тебя это поле - романтика. Учиться не надо, все бегают с ведрами, развлекаются, хохочут, дерутся - весело же! Ну и что, что есть хочется, за то деньги заплатят! Мы не знали другой жизни. Все было в порядке вещей, как будто так и должно. Помню, как перейдя в среднюю школу, будучи пятиклассниками, мы ЗАВИДОВАЛИ старшим ребятам, то что они, наравне со взрослыми работают в поле, а мы еще малыши.

Сознание коллективизации еще не покинуло умы учителей, поэтому людей, отстаивающих свои права, они называли «выскочками» и в открытую осуждали перед всем классом. И не дай бог ты станешь «не такой как все» - это на самом деле сулит тебе большими трудностями. Я провел в этих краях со странными людьми, только свое детство и будучи там, всегда стремился отстоять свои права и интересы. Иногда это доставалось слишком большой ценой.

Преподавательский состав вообще довольно странно себя вел в то время, на стыке двух эпох. Вот какой то ученик-постреленок перебежал дорогу перед быстро едущей машиной - и тут у учительницы чуть сердце не остановилось, до того она распереживалась за несмышленого ребенка. И тут же, через 5 минут, по ее мнению, мы сильно шумим и не слушаемся, а поэтому - враги народа и вообще, неплохо бы Сталина вернуть, тогда бы живо кое кого из нас поставили к стенке и дело с концом.

Для чего я участвовал во всем этом картофельном безумии? Лично мне деньги были не особо нужны, а картошки было полно и дома. Я ездил туда, дабы развеять скуку в этой глуши, а всяческие лозунги коллективизации меня вовсе не впечатляли.

«Отрицание»

Я был уверен, что последний год обойдется без полей, т.к. годом ранее «Совхоз» закупил современные картофелеуборщики. Мы тогда смотрели на них, как старый крестьянин в начале двадцатого века на железный трактор с плугом. Комбайн работал рядом нами, делая за час больше всей нашей выработки за день, при этом для обслуживания требовал всего 3-4 квалифицированных механизаторов

Я думал, что на этом полевая «романтика» закончится, но не тут то было. На следующий год нам нашли другую работу - убирать свеклу и турнепс, чего картофелеуборщик делать не умел. Нужно было вручную выдергивать клубни, отрезать ножом ботву и складывать клубни в ведро. Представьте орду школьников, которые кидают в друг друга ведра и картошку. Этих дикарей, для которых забросить петарду в деревянный туалет к девочкам - весело и остроумно. А теперь дайте каждому из них по острому ножичку. Безопасно, да? К тому же, все дети итак с ног до головы красные, попробуй разгляди, кто из них порезался. Будь я ответственным за охрану труда, я бы еще заряженный пистолет выдавал каждому, чтобы наверняка.

На последнюю отработку я ходил всего день - первый и последний. Это был сложный день - раздолбаный автобус, обед на ветру, дети с холодным оружием и СВЕКЛА. С последним мириться было нельзя и за дело принялся мой внутренний протест. На следующий день я категорически отказался ехать в поля и гнуть там спину. Как истинный тролль, приходил на точку сбора с ведром, у нас было около часа посидеть на ведрах, погрызть семечки и сухарики, а также найти какое-нибудь развлечение. Потом приезжал автобус, все грузились в него, а я с ведром шел домой.

Руководитель практики, по словам одноклассников, бомбил от всей души, стучался в окно автобуса, кричала водителю остановиться, однако в автобусе было шумно и водитель не услышал, а пробраться к нему было сложно из-за давки.

Цирк на колесах уехал по своему привычному маршруту Школа-Рабская плантация, а я свинтил домой. Руководитель потом весь день звонила на мой номер, но я не брал трубку. Вечером домой пришли родители, и выяснилось, что она дозвонилась до кого то из них, высказав какой я прохвост, лодырь и лентяй. Как это, все работают, а он, видите ли, не хочет, единоличник. И главный, неопровержимый, железобетонный аргумент - НАДО. Кому НАДО ? Хозяину поля, директору? Но ведь это их проблемы. Пусть сами собирают, могу ведро дать, на время. А мне вот не НАДО. И все.

Еще руководитель потребовала срочно явиться мне в школу завтра на отработку в школу (отработка, Карл!). Оказывается, там была какая то группа Джанго освобожденных от работы в поле.

К счастью, родители отнеслись ко всему этому с юмором. Только попросили сходить на отработку, а то преподаватель, как она и выразилась, поставит пропуски. Пропуски где? На поле? На отработке? В зажигании? Але, у нас тут как бы учебный процесс, мы за партами должны сидеть, да что, черт побери, в вашей школе не так со всеми? Конечно я был недоволен, но из уважения к родителям пообещал им сходить, так сказать разведать обстановку.

Прибыв на другой день в пустую школу, я застал там отряд освобожденных в составе из 2 человек. У одного была пожизненная астма, у другого диагноз посерьезнее - СД (сын директора). Руководителем недееспособных был назначен, без всякого энтузиазма, завхоз, который направил нас прибираться в актовом зале. Прибирать там было нечего, мы послонялись по залу, переложили с места на места виды видавший реквизит, потом вышли на улицу. На улице в тот день была не погода, а сказка - по летнему тепло, и потому я откланялся своим коллегам из департамента тунеядства и отчалил в сторону дома. Дома доложил про школьную обстановку, что она тухлая и насквозь понятная мне. Больше никто, абсолютно никто не лез ко мне с практиками и отработками, ни учителя, ни родители.

Оставшиеся 2 недели, я сидел дома и добровольно занимался подготовкой к экзаменам, ну еще были развлечения в виде гулянок и популярных ситкомов по тв (такое время было), да и компьютерные игры сами себя не пройдут, знаете ли.

Покинув школьные пенаты, я через год узнал, что картофельно-свекольное рабство навеки упразднено. По причине высокой производительности новых комбайнов, а также в связи с тем, что за условиями труда стали пристально следить, и нажить себе кучу проблем за эксплуатацию детского труда никто не имеет желания. Так что Добби свободен и бегите, глупцы.