Пару недель назад, перед поездкой в Великобританию, я смотрел на Нетфликсе старые эпизоды сериала «Кости». Если вы вдруг не смотрели этот сериал, то он о прекрасной женщине — судебном антропологе, неспособной понимать эмоции окружающих примерно в той же степени, в которой пользователь торрентов не понимает законы об авторском праве; о бравом агенте ФБР с поразительным отсутствием способности мыслить хоть сколько‑то нестандартно; и о дурацких шутках и недоразумениях в мире судебной медицины, построенных на взаимной трусливой неспособности героев признать, что они нравятся друг другу.
Один из просмотренных мною эпизодов был сосредоточен вокруг некой группы, приверженной идее Радикальной Честности. Вполне ожидаемо для массового телешоу, созданного для широкой аудитории в целом компетентными, но не то чтобы выдающимися сценаристами, главные герои некоторое время пообсуждали преимущества полной честности в межличностных отношениях, после чего последовали дурацкие шутки и недоразумения. В итоге культурные нормы были вновь одобрены, найден простейший ответ, наказан главный злодей и всё закончилось хорошо.
Почему‑то этот эпизод совершенно меня не впечатлил, и после некоторых раздумий я понял, в чем было дело. Любая дискуссия о радикальной честности так или иначе сводится к вопросу о том, хорошо это или плохо — быть всегда честным, и это ужасный взгляд на этот вопрос.
По моему личному опыту, приверженцы идеи Радикальной Честности™ обычно — если выражаться грубо и отбросить излишнюю деликатность — отвратительные люди. О, я уверен, что есть совершенно очаровательные, умные, отзывчивые люди, состоящие в движении «Радикальная Честность»… Но я пока ни одного не видел.
Встретившиеся мне апологеты идеи Радикальной Честности™ были склонны фетишизировать прямой, неприкрытый, грубый стиль общения в ущерб любой заботе об эмоциональной реакции на это тех, с кем они говорят. Как и главная героиня сериала «Кости», они склонны проявлять недостаток эмпатии в отношении ближних своих, и со стороны это выглядит граничащим с открытой враждебностью.
И это прискорбно, так как в результате любой разговор о Радикальной Честности почти всегда сводится к вопросу, формулируемому как «Честность — это хорошо, или нам всё же нужна ложь во благо и другие уловки во имя развития цивилизации?». Споры построены на противопоставлении честности и нечестности, и это — позорище.
Для меня выглядит само собой разумеющимся, что в романтических отношениях честность — не просто лучшая политика, а единственная политика, которая может обеспечить здоровые и безопасные отношения. Спорить об относительных преимуществах честности для меня так же бессмысленно, как обсуждать, является ли круглая форма хорошим решением при проектировании колеса.
Я абсолютно и безоговорочно выступаю за честность в отношениях. На первый взгляд это помещает меня на одну сторону баррикад со сторонниками движения Радикальная Честность™… и, не смотря на это, я всё ещё на дух их не переношу.
Чтобы понять, почему, достаточно рассмотреть вопрос «Выглядит ли моя задница толстой в этих джинсах?»
Это особенность человеческой природы, такая же несомненная и постоянная, как факт того, что земля круглая: каждый раз, когда кто‑либо обсуждает идею честности в отношениях, в разговоре рано или поздно всплывает вопрос «Выглядит ли моя задница толстой в этих джинсах?».
Выступающие за нечестность скажут, что предпочтительнее всего простой, приятный ответ, лестная ложь. Сторонники Радикальной Честности™ скажут, что говорить правду — значит, дать собеседнику возможность развить важный жизненный навык «Не Принимай Всё Слишком Близко К Сердцу»… и вообще, эмоциональное состоянии окружающих — не ваша ответственность.
И те, и другие ошибаются.
Вопрос «Выглядит ли моя задница толстой в этих джинсах?» почти никогда не имеет отношения к рассматриваемым джинсам или рассматриваемой заднице. (Я не стану утверждать, что вопрос вообще никогда не имеет к ним прямого отношения; спрашивающий может собираться на собеседование, свидание или что‑то в этом роде и спрашивать совета по поводу одежды, которая бы подчеркнула все достоинства. Но это зависит от ситуации). Вместо этого вопрос почти всегда в чем‑то другом — в попытке непрямым способом выудить комплимент или подтверждение, в выражении комплексов по поводу внешности, ещё в чем‑то вроде этого.
Ложь во благо («Да, солнце, твоя задница выглядит потрясающе!»), использованная в случае, когда задница на самом деле выглядит не очень, мало помогает в решении основной проблемы. В любом случае спрашивающий вряд ли поверит такому ответу.
Но Радикально Честный™ ответ ничем не лучше, и на самом деле, он ещё хуже. «Твоя задница выглядит толстой вне зависимости от того, что на тебе надето» точно так же не помогает в решении основной проблемы, но к тому же этот ответ бессмысленно и бесцельно жесток.
Можно быть честным, не будучи при этом жестоким. Это то, чего обычно не понимают защитники Радикальной Честности™. «Мне твоя задница больше нравится в юбке в горошек» может быть вариантом честного ответа. «Я очень сильно тебя люблю, и у тебя нет никаких причин переживать по поводу своей задницы, потому что она не имеет никакого отношения к тому, почему я тебя люблю» может быть ещё одним вариантом.
Честность без сочувствия и гроша ломаного не стоит. Вопрос должен быть поставлен не в формулировке «Что лучше, честность или притворство?», а в формулировке «Как нам добиться абсолютной честности в рамках уважения, сочувствия, доброты и искренности?». Слишком часто, когда вопрос поставлен как «Радикальная Честность™ против Лжи Во Благо», единственный сочувственный ответ это Ложь Во Благо, потому что философия Радикальной Честности™ — по крайней мере, в том виде в каком я встречал ее применённой на практике — относится к сочувствию с пренебрежением, если не с презрением.
Честность — лучшая линия поведения. Быть честными — необходимое условие для здоровых отношений. Но честность не извиняет равнодушие к чувствам окружающих. Плохое поведение — всё ещё плохое поведение, даже если оно завернулось в плащ честности.
То же самое, я полагаю, верно и в отношении многих других идей, касающихся отношений.
Существует ряд концепций, которые я считаю совершенно необходимыми для здоровых, хороших романтических отношений. Помимо честности, он в том числе включает концепцию принятия ответственности за свое собственное эмоциональное состояние, готовность работать с такими проблемами, как неуверенность в себе, а также готовность принимать ответственность за свои проступки не перекладывая вину на других.
И всё же, важнее всего сочувствие и уважение к чувствам и переживаниям окружающих.
К сожалению, я видел немало примеров использования любого отдельно взятого принципа из перечисленных в качестве тупого инструмента против всех остальных. Абсолютно любой из них может стать жертвой «Эффекта Радикальной Честности™» — когда один принцип ставится настолько превыше всего, в том числе базовых норм поведения, что следование ему становится достаточным основанием для отказа от сочувствия к окружающим.
Я видел как концепция принятия ответственности за собственное эмоциональное состояние подвергается «Эффекту Радикальной Честности™» в каких‑то частях полиаморного сообщества, в которых она считается чем‑то вроде кодовой фразы для «Я могу делать что угодно, и не важно что ты по этому поводу чувствуешь, это твои проблемы, а не мои».
С личной ответственностью, как и с честностью, существуют способы взаимодействия, включающие сочувствие, а существуют способы отстойные. Идея того, что все мы, в сущности, несём ответственность за свое эмоциональное состояние, вообще говоря, не снимает с вас ответственность за то, что вы ведёте себя как полный придурок, как не снимает его и идея честности.
Радикальная Честность™ может служить оправданием для желания высказать всё, что у вас на уме, независимо от того, какой эффект окажут ваши слова. Идея того, что мы все несём ответственность за свои эмоции, может, стать, при отсутствии должного внимания, стать оправданием вести себя как вам заблагорассудится, не обращая внимания на то, как это влияет на окружающих. К сожалению, это означает, что споры по любому из этих вопросов чаще всего сводятся к вопросам, формулируемым в крайне неудачных формах – честность против лжи, личная ответственность против перекладывания ответственности – что упускает из виду истинную суть проблемы — ту, которая действительно имеет значение.
Суть вопроса, насколько я понимаю, заключается в следующем: «Что я могу сделать для укрепления своих отношений и выстраивания их на фундаменте честности и доверия, и для того чтобы ближние чувствовали мою поддержку, заботу и любовь?». Я не считаю, что нечестность, будь то в форме «лжи во благо» или в какой бы то ни было другой форме, способствует этому; но этому точно так же не способствует фраза «Блин, в этом платье твоя задница выглядит как два разъяренных бегемота, сражающихся на световых мечах под цирковым шатром!». Я не считаю, что взращивание неуверенности в себе через принятие ответственности за эмоциональные переживания партнера способствует этому. Но этому точно так же не способствует и фраза «Ну, жизнь отстой, это твои проблемы, разбирайся с этим дерьмом сам».
Вполне можно проявлять сочувствие, не жертвуя ни одним из этих идеалов, и я вижу, что эта мысль очень редко всплывает в разговорах об этих идеалах. Например, если человек испытывает трудности с тем, чтобы справиться с каким‑то негативным эмоциональным откликом, можно просто сказать что‑то вроде «Я вижу, что у тебя трудности с этим. Я хочу помочь тебе своей поддержкой, обеспечить тебе безопасное пространство, пока ты справляешься с этим. Подскажи мне, как мне дать тебе почувствовать себя желанным и любимым. Если тебе нужно больше моего внимания и времени, пока ты в процессе, то я рядом.»
Ключевым моментом здесь является то, что любая концепция, даже если она верна, не извиняет человека за то, что он придурок. Вероятно, это должно быть само собой разумеющимся, но, по‑видимому, это не так.
Перевод мой, тэг "моё". С автором не вполне согласен - в том смысле, что его недовольство "Радикальной честностью" Блантона никак не основано на содержании книги. Справедливости ради - книгу он, похоже, не читал, и честно пишет, что критикует не идеи Блантона, а встреченных им последователей.
О "Радикальной честности" напишу потом ещё, но имхо текст заслуживает внимания.
