Будь как Ленин
Укрывать не тяжкие и не представляющие большой общественной опасности преступления не только легко и приятно, но в некоторые периоды жизненно необходимо для нормальной жизнедеятельности органа внутренних дел и его начальника.
Вы только представьте: через месяц коллегия или какое-нибудь там оперативное совещание в МВД (УВД), а у нас необъяснимый рост преступлений! Причем нераскрытых преступлений! Кому это надо?
Поэтому система сокрытия преступлений работала как часы, ибо преступление легче сокрыть, чем раскрыть. Это еще Сократ с Пифагором доказали.
Вот в США есть проблема - нераскрытое убийство Кеннеди. А сокрыли бы - и не было бы проблемы. Ну, типа плохо стало, упал сам или неосторожно обращался с оружием, ну или что-то такое.
Про Флойда с его BLM и говорить нечего. Ну, вы поняли смысл.
Опустимся в маленький тихий белорусский городок и вернемся лет так на 30 назад по реке истории. Это сейчас всякие видеокамеры, мобильные телефоны, системы записи речевой информации, автоматизированные системы регистрации информации. Тогда было не так.
Приходит, допустим, в РОВД очередной страдалец, утративший, по причине преступной халатности и легкомыслия, свое двухколесное средство передвижения. И начинает давить слезу о том, какого кормильца он потерял, какие злодеи эти воры (сучкИ чтоб у них поотсыхали).
Но мы то понимаем, что почти новый велосипед, которому приделали ноги - это кража.
А надо это участковому, у которого мало того, что преступлений на участке почти нет, так и по тем что есть, раскрываемость стремится к 120%? Ему тепло и спокойно.
А тут этот односельчанин пришел.
Капитан милиции Степан Анискович работал участковым уже много, почти 25 лет и готовился стать милицейским пенсионером. Поэтому, нераскрытые преступления ему на пенсии были не нужны, так как ложились несмываемым пятном на его безупречной репутации.
Уяснив ситуацию, он брал под локоть заявителя (это если дело происходило в райцентре, во время его дежурства в РОВД) и выходил вместе с ним на площадь, которая находилась непосредственно за дверью отдела.
На площади стояла статуя тов.В.И.Ленина (Ульянова), по слухам самая большая в мире. Или в Европе. Точно не помню. Но в области точно.
Вместе с потерпевшим они подходили к статуе.
- Видишь как крепко Владимир Ильич держит в левой руке свою кепку? - строго спрашивал он у не вникающего в ситуацию заявителя.
-Ну, вижу, - буркал тот, пытаясь понять глубину глубин замысла участкового.
-Вот и ты, должен был так крепко свой велосипед держать, чтобы его не спиздили! - внезапно открывал тайну и интригу Анискович.
Терпила поникал головой, понимая никчемность своих притязаний на фоне такого примера. Фраза Анисковича: - А теперь иди домой и пусть тебе будет стыдно! - была для него как отпускание грехов и несла облегчение.
Заявитель уходил просветленный и одухотворенный осознанием того, что не написав заявление о краже, он не позволил опозорить семью и родной колхоз, который и назывался "Заветы Ильича", своим гнусным пасквилем, ставящим под сомнение эффективность профилактической работы белорусской милиции.
