Между статьями образовалась чёрная дыра размером в несколько недель. Прошу понять и простить: я педагог и руководитель центра подготовки к ОГЭ и ЕГЭ. В конце года у нас дурдом: кто-то сдаёт экзамены, кто-то принимает, кто-то проверяет, кто-то контролирует... Поскольку статьи я пишу в реальном времени, а не выкладываю заготовки, был такой (не)большой перерыв. Спасибо, что ждали продолжения!

Итак, на дворе 6 мая, пятница перед вторыми майскими. И вот в этом плане (вторых майских) мне и моей боевой подруге с аналогичным диагнозом несказанно повезло! Лежали мы в ожоговом отделении, а значит контингент реанимации, в основном, состоял из "погорельцев". И в первые майские, и между праздниками поступали и поступали новые пациенты. На вторых ожидались ещё, поэтому было принято (наверняка непростое) решение перевести нас из отделения интенсивной терапии в стационар здесь же, в Джанелидзе.

И, хотя врачи говорили, что это вынужденная мера, я внутри ликовала! Я же всю неделю только и делала, что молилась, чтобы выписали поскорее. Хотя, конечно, это не выписка ещё, но, как известно, Надежда умирает последней...)

Напомню: я всю неделю лежала в кровати (за восемь миллионов рублей, ага), где нельзя было даже сидеть. И, поскольку со мной такое было впервые, я и подумать не могла, что с кровати не смогу на свои белы пятнисты ноженьки встать. Когда санитарка подкатила инвалидную коляску к кровати, я сначала не поняла. А потом попыталась своими силами переместиться в коляску и как поняла...

Если вы никогда не лежали в кровати неделю, не вставая, то знайте: мышцы атрофируются просто молниеносно. После недели возлежания мне буквально пришлось учиться заново ходить. И мне ещё повезло! Ещё одна боевая подруга осталась в реанимации, когда нас выписывали. Она пробыла там на неделю дольше. И, насколько я знаю, у неё реабилитация заняла намноооого больше времени. Я хотя бы смогла вставать сама (хоть и по стеночке тут же сползала).

Но обо всём по порядку.

На колясках нас с боевой подругой довезли до наших новых палат (поселили в разные, но на одном этаже) и высадили на кровати. Всё, дальше сами. Отдали телефон, документы, сумку с вещами (которая путешествовала со мной из Пскова, и слава богу! потому что содержимое сумки меня неоднократно выручало после).

Первое, что я сделала — доползла по стеночке до туалета. До нормального человеческого туалета. После утки сидеть на унитазе — это очень странно, правда. Более того, всё болит. Нет, не так: ВСЁ БОЛИТ. У меня болели ягодичные мышцы, болели бицепсы и квадрицепсы бедра (спойлер: сгибать-разгибать их как раньше я смогу только примерно к июлю, а приседать на корточки и вставать только в октябре!), болел анус, болело влагалище, болели половые губы. Слизистые половых органов ещё и кровили. Мочеиспускание вызывало адскую боль и жжение. Но всё равно это было лучше, чем мочиться в утку в кровати.

Если обобщить. то каждый поход в туалет занимал примерно около четверти часа. Доползти туда, с трудом сесть, справить дела, с трудом встать, доползти обратно.

Кажется, был какой-то обэд. Но это была совершенно обычная твёрдая пища, которую я совершенно не могла жевать и даже класть в рот. Раздражение от того, что твёрдо, раздражение от того, что кисло/сладко/солёно etc.

Я, кстати, до сих пор не могу понять, почему в отделении, где лечат синдром Лайелла, хорошо знают об особенностях лечения, никто не догадался перетирать еду? Или просто не захотел?

Где-то к вечеру принесли телефон. Я стала звонить родственникам. Маме, папе, бабушке... Мы с каждым, кажется, проговорили по часу. Всё это время я рыдала. В голове постоянно сидела мысль о том, что я могла никогда больше с ними не поговорить... Было очень страшно и непонятно. Никто не понимал, что, как и к чему ведёт.

Рыдала, кстати говоря, при разговорах с родственниками я и до самой выписки, и по приезде домой. И сейчас я могу пустить слезу в такие моментики. Чрезмерная сентиментальность — это теперь моё второе имя.

Наконец-то я добралась до своей отдушины — телеграм-канала! Выложила пост. Так надолго я пропадала, наверное, впервые. Да ещё и все знали, что я в больнице.

Кто-то писал мне, что уже начал переживать, что я этого, того.

Но, однозначно, в тот период подписчики канала оказали мне просто неоценимую поддержку! Я от каждого комментария подзаряжалась.

Выкладывала фотки :)

За время в реанимации я ОЧЕНЬ сильно похудела. Буквально кости и кожа вокруг них.

Ходила я в хлопковой сорочке (привезенной из Пскова). Нижнее бельё абсолютно любое причиняло дискомфорт, боль, да и вообще "присыхало" к половым губам. Если вы пытаетесь представить, то это неприятненько (слабо сказано). Как будто корочка на ране образовывается, а в неё всыхает ткань. Только всё это не на коже, а на слизистых.

В стационаре Джанелидзе я пролежала около недели. Всё это время я училась ходить и крепко стоять на ногах, постепенно снижала дозировку преднизолона, разрабатывала рот (как бы это ни звучало) и пыталась, внимание, НАЙТИ РАБОТУ (ну, вместе с кожей мозг отваливался, что поделать).

Сначала про рот.

Мышцы рта, как и все другие мышцы атрофировались (вероятнее всего потому, что есть было больно, открывать рот было больно, да и вообще во рту была каша вместо языка). И вот в пятницу 6 мая я всё же пыталась поесть.

В реанимации тарелки с едой выдавали на ограниченное время. Еда была горячая, горячее есть было трудно. Соответственно, я не успевала сообразить, как тарелки уже забирали обратно. Плюс твёрдое — тоже мУка. Но здесь уже можно было оставить тарелочку себе и принести попозже. И вот я дождалась, пока всё станет холоднее моего сердца, и попыталась поесть.

И что? А то, что в рот не влезла ни одна ложка, даже чайная))

Поразмыслив, что к чему, вспомнив времена обучения на логопеда, я начала делать артикуляционную гимнастику. Без шуток, теперь не только поход в туалет, но и приём пищи занимал кучу времени. примерно та же четверть часа уходила на разминку. Пальцами, ложкой, различными упражнениями я готовила свой рот к приёму пищи. И только после тщательной подготовки мне удавалось восполнить запас бжу в организме. И то это было то ещё зрелище: мышцы не слушались, всё это дело по усам текло, а в рот не то, чтобы попадало.

Белок, кстати, всё ещё давали пить.

Головой я понимала, что надо возвращать себя в форму, поэтому через силу и через боль заставляла себя и делать упражнения, и медленно-медленно пережёвывать пищу, открывая рот как можно шире.

Ну и радовалась своим победам, само собой!

Кстати, ничего о том, что и как надо делать, чтобы реабилитироваться как можно быстрее, мне никто не говорил. До всего этого я доходила сама своим умом. Более того, многие вещи я делала наперекор.

Например, я попросила подружку собрать мне посылку: что-то поесть, что-то почитать, хлопковые футболочки-трусики-носочки и... маникюрные ножницы. В то время, как все врачи мне в один голос говорили, что кожу трогать нельзя, дабы не дай божЕ чего не занести, я собственноручно этими микроножничками срезала себе ошмётки на стопах и ладонях, оставшиеся от тех огромных волдырей. Волдыри эти, кстати, я снимала как носки и как перчатки: буквально со всей поверхности сразу. И да, я заливала всё мирамистином и обрезала как можно короче. Потому что в моей голове как раз-таки логичнее было это всё обрезать и обработать, потому что, во-первых, всё болело, а во-вторых, быстрее обрежу — быстрее заживёт (и возможно даже, что так оно и было).

Ещё чуть позже, в КВД, я сама себе выдрала ногти. С корнем :)

Постепенно (или не очень) меняли дозировки преднизолона и пытались перевести с капельниц на таблетки. В какой-то момент у меня было три приёма по 12 таблеток — всего 36 в сутки — плюс капельница с утра.

То ли в принципе от преднизолона, то ли от перехода с капельниц на таблетки... меня адово плющило. Там такие приходы случались периодически! Если от нар_коты такой же эффект, то мне никогда пожалуйста такого больше не надо.

У меня была дезориентация в пространстве, а ещёёёёёё слуховые, зрительные и тактильные галлюцинации. Я думала, что у меня ладонь размером с таракана, а телефон размером с дом. И ощущала это))

Это звездец тот ещё короче.

Капельниц было много и разных. У меня в руку был просто вставлен на постоянке катетер, через который подсоединяли всё это в разное время суток. А преднизолон, кстати, пить и капать надо строго по часам. Поэтому у меня до сих пор есть будильник на 0:00 с названием "ПРОСНИСЬ И ВЫПЕЙ ТАБЛЕТКИ".

Да, медсёстры давали таблетки на ночь, а просыпаться и пить надо было самостоятельно.

Отдельная боль — собственно, ПИТЬ таблетки. Когда не можешь и поесть-то, поди попробуй в себя 12 таблеток запихать, да ещё и трижды в сутки.

Отдельная история — мирамистин. Священная валюта всех ожоговых отделений. Вот уж не знаю, действительно ли он помогает (я думаю, что нет), но приносить его родственники должны были регулярно, а мы, в свою очередь, поливаться им регулярно со всех сторон и во все щели.

Честно говоря, я думаю, что многие средства не помогали.

Но при синдроме Лайелла невероятно сложно отследить прогресс, ибо всё заживает ооооочень медленно и в режиме "шаг вперёд — два назад".

Этот режим, кстати, очень временами демотивирует. Потому, что не понятно: то ли лучше, то ли хуже, то ли всё это временно.

9 мая 2022 года я выглядела вот так:

На губах нет кожи, совсем. Так выглядит "мясо" губ (или хз как это ещё назвать). корочки на теле в большинстве своём уже сухие — их я, руководствуясь всё той же логикой "быстрее оторву — быстрее заживёт", отдирала (хотя врачи говорили мне так не делать). На последней фотке как раз хорошо видно, как облезла старая кожа (и контуры от обрезания ножничками).

Отпечатки пальцев, ладоней и стоп, кстати, поменялись! Но сначала их просто не было :)

Начиная с 9 мая, каждый понедельник я публиковала в канале фото и краткую текстовую информацию о том, что изменилось за неделю. Это ОООООЧЕНЬ помогало!

10 мая моя бывшая ученица привезла мне мой ноутбук из Пскова. А это значило, что я теперь могла развлекать себя работой и просмотром всего подряд везде подряд. А ещё она привезла мне смекту (с которой тоже потом будут приключения), ведь у меня всё это время (и ещё много дней после) был понос то ли от белка, то ли ещё хз от чего.

Смекта, кстати, не помогала)))

11 мая мне отменили капельницы преднизолона, оставив только таблетки. А ещё сделали тест на ковид для перевода в городской КВД.

12 мая пришёл стоматолог и сказал содрать поверхность слизистых, шоб быстрее заживало, отчего у меня сгорела жепа, естественно.

И да, я заказала доставкой в больницу соду и натирала ей язык. До крови.

А что вы мне сделаете? Я хотела домой.

А ещё 12 мая мы узнали, что 9 числа вместе с нами в стационар выписали ещё одну девушку, но ей стало хуже и 12 мая она вернулась обратно в реанимацию. Это было очень страшно.

Связи с той девушкой, кстати, у нас так и не было. Я до сих пор не знаю, что с ней. Очень надеюсь, что она, по крайней мере, жива.

Тем временем, я делала удивительные открытия :D

И тут же удивлялась тому, какая чистая и красивая уже спина. Да, все участки тела "облетали" и заживали с разной скоростью. Даже здесь хорошо видна разница между руками и спиной.

А утром 13 мая я получила уведомление на госуслугах о том, что тест на ковид отрицательный! А следом пришла медсестра и сообщила радостную новость: собираем вещи и уезжаем в КВД!

Скорость, с которой меня перемещали между отделениями, внушала надежду, что ещё немного, и дом! Но... да, Надежда умирает последней :)

Впереди меня ждал увлекательный месяц в стенах бывшей Волковской богадельни.

Продолжение следует...

Эта часть будет неким лирическим отступлением от сюжета. Время, когда я оказалась одна в огромной реанимационной палате в неизвестности, я до сих пор считаю самым сложным периодом во всей этой истории. Я вспоминала свой опыт в области психологии и не только и старалась выстроить хоть какие-то опоры, чтобы выйти из этого не только физически здоровой, но и ментально.

Итак, как мы помним, по прибытии в Петербург у меня снова конфисковали телефон, поместили на кровать в углу и сказали ждать.

И хотя мне периодически говорили, что идёт борьба не на жизнь, а на смерть, у меня было чёткое понимание того, что я точно выйду отсюда живой, и выйду скоро (кто бы меня слушал, ага). Однако будучи по жизни человеком "шило сами знаете где", я очень тяжело переносила даже не столько саму по себе неизвестность, сколько неспособность контролировать всё то, что до этого момента я контролировала круглосуточно. Я не могу утверждать со 100% вероятностью, но есть у меня мысль, что я выжила ещё и потому, что у меня дома были коты, кредиты и аренда :D

Мне хотелось решать иметь связь с внешним миром, чтобы успокаивать свою тревожность.

А тревожность росла.

Конец месяца — нужно платить по счетам. Скоро экзамены — что-то нужно делать с учениками. Врачи ничего не говорят по прогнозам — нужно вычитать/узнать/додумать самой. Дома пятеро животных одних — кто и как их кормит, всё ли в порядке. И ещё огромное множество других причин для тревоги.

Плюс синдром отмены антидепрессантов — я рыдала каждый день.

Все те опоры, которые были у меня до этого, исчезли. Земля ушла из-под ног.
Нужно было как-то с этим справляться.

Я пыталась разговаривать с медсёстрами и санитарками. Однако у них было большое количество своих дел, поэтому это были скорее эдакие small-tolkи, когда я узнавала, какая на улице погода, какие новости во внешнем мире и просто как дела.

Моя первая опора — разговоры, пусть даже короткие.

Помню, когда я просекла фишку с письмами, попросила у одной из санитарок принести мне тетрадочку и карандаш. И на следующую смену она принесла! Такая мелочь, а сколько сил и надежды мне это дало... Это почти ничего ей не стоило, но чего это стоило мне.

Я теперь всегда стараюсь помогать людям вокруг, если ко мне обращаются. Я помню, как сложно бывает попросить даже о чём-то простом. А ещё я помню, какое состояние безнадёги и отчаяния может за этим скрываться.

В первые дни было очень сложно. Я словила лютую дезориентацию во всех слоях пространства, не понимала, что и как мне теперь делать, на сколько я здесь... Помимо разговоров с медсёстрами у меня были врачи (они вообще ничего не говорили, только то, что динамика хорошая и даты перевода неизвестны), соседка слева, стена справа и часы на стене над сестринским постом.

Моя вторая опора — часы на стене.

Я без шуток каждую ночь лежала и пыталась медитировать под такт часовой стрелки. Она помогала успокоиться (монотонное тиканье) и считать время. Я не знала, сколько ещё это продлится, но каждую минуту я была на 60 секунд к выписке.

Спала я, кстати, ОЧЕНЬ мало. В основном, по 1-2 часа в сутки.

Уснуть не получалось то ли от тревоги, то ли от избытка энергии, которая не тратилась. Я и в обычной-то жизни, если весь день не скакала как сайгак и не потратила всю свою батарейку, то уснуть не могу, а тут... даже сидеть нельзя, не то что ходить или скакать.

Поэтому я пыталась медитировать или как-то справляться мысленно с этим. Я начала молиться. И применять разные терапевтические практики из области психологии и не только.

Помню, как моя коллега-психолог рассказывала мне, что символдрама как метод помогает избавиться от проблем с кожей. Мол, нет никаких подтверждённых исследований и экспериментов, но в её практике бывало такое, что после работы с образами воды клиентам становилось легче.

А поскольку я сама была клиентом, работающим в символдраме, и являлась уже на тот момент психологом, работающим в ней же, я хорошо помнила сценарии образов и по ночам сама себя водила в озеро купаться и смывать себя всю дрянь, а после к плодово-ягодным кустам и деревьям — понабраться ресурсов.

Никто не знает, помогло мне это чем-то или нет, но в тот момент это стало ещё одной моей опорой.

Моя третья опора — медитации и терапевтические практики из разных сфер.

Как я уже рассказывала в предыдущей части, у нас в реанимации была система записочек: карандашом на бумаге можно было писать письма тем, кто приходит и приносит передачки. На третий день я сообразила, что писать письма можно не только во внешний мир, но и самой себе. Договорилась с санитаркой, что она принесёт мне тоненькую тетрадь и карандаш, а до этого времени просила у медсестёр не 1 листок, а два: писала одно письмо сестре, а второе себе.

Сейчас эти письма кажутся мне немного странными, но тогда они давали мне очень многое: я могла структурировать свои мысли, выражать эмоции и сама себе создавать опоры.

Моя четвёртая опора — письма себе.

Эти письма я уже публиковала в своём телеграм-канале, опубликую их и здесь. Зачем? Вдруг когда-нибудь вам понадобится опора (не обязательно в такой ситуации, как у меня) — вы будете знать и помнить, что главная опора уже с вами — это вы!

01.05.2022г. (воскресенье)

Ты выживешь, если умеешь сохранять опоры. Ты не разрушишься.

Одна из самых важных опор — разум. Сохранить его можно через общение с собой или внешним миром. Поскольку внешнее общение в ближайшее время мне недоступно, надо постараться опереться хотя бы на себя. И на Бога. Лежу молюсь, плачу. Вспоминаю, как на улице тепло, а дома ждут родные. Сегодня 1 мая. Наверняка все сажают картошку. Бабуля на даче, там градусов 10, а у [парня] на Чукотке -10, должно быть. Вспоминаю его: "Малыш, я точно знаю, что всё будет хорошо". Греюсь об это.

Сегодня у меня уменьшился отёк на пальцах и ладонях, уже могу писать более мелко и точно. Смотрю в зеркало, как постепенно, очень медленно разглаживается кожа лица. Вчера врач сказала, что меня хотят поскорее перевести в стационар, но состояние стабильно тяжёлое, пока что нужен очень тщательный присмотр. Лежу, жду, молюсь. Скоро, скоро буду дома: сажать самые красивые цветы и длинный виноград, гладить котиков, обнимать родных, варить свечи и плести ловцы снов, принимать новых клиентов на консультации, учить детей. Сейчас всё это в мечтах, но чуток подождать, немного потерпеть — и всё станет реальностью. Потому что у меня есть любовь. Моя, моих близких и Бога.

У меня есть, на что опереться.

Любовь ♥

02.05.2022г. (понедельник)

Что же ты, Сонечка, так расклеилась? Крепись, моё солнышко! Всё у тебя будет хорошо! Софии же не сдаются, а ты расклеилась... На дворе май уже, даст Бог, скоро выпишут. Надо радоваться и улыбаться, чтобы клеточки обновлялись у тебя быстрее. А вообще очень хочется знать, что там тебя любят и ждут, скучают за тобой и молятся.

Сегодня вот неделя, как я в реанимации. Это уже третья. За неделю. Очень хочется поговорить с родными. Очень за ними скучаю.

Ночью много плакала и молилась. А потом узнала, как невелика пропасть между возвышенной молитвой и капитаном, севшим мимо судна... Сегодня Штирлиц обосрался... Сначала молилась и плакала, а ровно через 1:45 не дотерпела до горшка 2 минуты. Обидно.

Всё утро плакала, что хочу домой. Сил нет уже, так долго ждать. Страшно. Тревожно. Завтра выходит заведующий, попробую уговорить на звонок родным и список необходимого.

Говорят, что надо верить и мыслить позитивно. Лежу, молюсь, плачу — сил больше ни на что нет. Дай Бог сил! Надо жить и выбираться отсюда поскорее. Дома ждут. Все ждут. И очень любят!

P.s.: приходила врач, дерматолог. Сказала, что организм реагирует отлично на терапию, стало намного лучше. Дай Бог, это всё закончится. Молюсь. Надеюсь. Жду.

03.05.2022г. (вторник)

Сегодня вторник — 10-й день в реанимации, 5-й день без связи с близкими и внешним миром. Сложно, больно, страшно, очень хочется домой. Днями и ночами плачу и молюсь, молюсь и плачу — больше делать нечего. Очень хочется верить в лучшее, но пока что видимых изменений нет: только чуть светлее стали колени. На лицо страшно и смотреть, но я верю в лучшее. Верю, молюсь и жду — больше ничего не остаётся. Пишу письма в надежде, что дойдут. Иногда врач говорит, что звонит сестра, справляется о здоровье.

Вообще здесь иногда весело: здесь есть бабка без ума и ещё 2 девушки с таким же диагнозом: я среднее между ними: одной очень хуже, другой очень легче. Мне сегодня сделали плазмообмен. Молюсь, чтобы только помогло. Ещё перевязали всю... Гипнотизирую кожу, чтобы быстрее заживала, но это всё очень-очень медленно. Жду волшебную фразу: «Мы снимаем преднизалон и переводим вас в стационар». Но пока состояние стабильно тяжёлое, а доза 1000 в сутки...

Остаётся только молиться, верить и ждать...

04.05.2022г. (среда)

Сохраняй опоры, любовь моя, чтобы выстоять.

Сегодня вот уже 6-й день в этих стенах без связи с внешним миром, и, кто бы мог подумать, что одна из главных ценностей — это мирамистин?! Лежу, жду посылку с целебной жидкостью, которая одна только внешне и может помочь...

Аксенова София Андреевна, N• истории болезни 24765, время поступления 15:58 от 29.04.2022г. Д/з: синдром Лайелла, токсический эпидермальный некролиз. Шкура начала слазить как со змеюки, а я радуюсь. Радуюсь и молюсь, чтобы слезла вся быстрее и обновилась. Очень хочется на улицу, домой, к родным. Да и хотя бы просто встать с кровати. Кровать за 8 млн — это здорово, конечно. Но делать на ней абсолютно всё, да ещё и лёжа на спине — перебор.

Каждый вечер перед сном смотрю на часы: 22:00. У [парня] утро. Как он там? Работает? Сильно ли переживает? Я вот скучаю жуть. Мечтаю о минуте, когда можно будет просто услышать его голос. Так, пока я тут, глядишь, и вахта пролетит. И уже лето, будем дома вместе. Главное — поправиться. Считаю каждый денёк, приближающий к дому. Делаю ставки, что 11-12 мая отправят обратно во Псков. Молюсь и надеюсь, надеюсь и молюсь. Каждый день вспоминаю котиков: как они там? Думаю, [подруга] хорошо о них заботится. А скоро я вернусь и буду тискать долго-долго! Очень хочется домой, очень хочется! Грустно, что всем письма пишут, а мне ни словечка, но я уверена, за меня все молятся дома — и мама, и Бабуля, и папа даже!

Сегодня смирение достигло предела: я попросила почитать книгу, а здесь только детективы Донцовой. И я начала читать: довольно интересно... Нужно же чем-то занимать мозг, кроме бесконечных мыслей. А так молюсь лежу днями и ночами, чтобы поскорее домой, чтобы поскорее всё зажило, и я поправилась. Записки вот пишу, дни считаю, мысли думаю. В общем, стараюсь не заржаветь.

До дома-то ведь всего ничего: надо скинуть дозу гормона с 1000 до 250-300г/сутки, перейти с капельниц на таблетки. Снижение будет постепенным, но, надеюсь, очень скорым. Я начала активно лезть и заживать. Жду завершения и хороших новостей от врача!

Верю! Надеюсь! Люблю!

05.05.2022г. (четверг) письмо от родных

Здравствуй, доченька!

Как ты мое солнышко?

Ты скоро обязательно поправишься, а сейчас нужно немного потерпеть и побороться!!!

Ты пожалуйста кушай и пей побольше водички, и совсем скоро все будет хорошо. Тебе большой привет от [подруги] и папы. Мы все рядом с тобой, очень тебя любим и ждем!!!

Целую тебя и крепко обнимаю, твоя мама, папа и [подруга]!

ПС Если что-то хочешь передай нам через записочку.

05.05.2022г. (четверг)

Умение сохранять опоры — самое важное, любовь моя

Сегодня я наконец-то получила письмо! Моё! Настоящее! И заревела от счастья! Вот уж действительно, как мало надо для счастья: только любовь...

Сегодня мой 7-й день здесь, а я уже почти даже привыкла, почти смирилась... Да, очень хочется домой, но я понимаю: до выздоровления ещё далеко. И, хотя я начала линять просто как последняя змея, это всё кажется очень странным и не вяжется с ощущением внутреннего здоровья... Слизистые во рту заживать не спешат, есть я всё так же могу только пресное жидкое и холодное, а по ночам только плачу от бессилия и молюсь... Вот уже не думала, что это вернётся в мою жизнь таким путём... Хотя, очень отчего-то хочется в храм, и к Богу. Неожиданный поворот, конечно.

Среди всего этого хаоса и вакханалии мне очень нравится то, что я смотрю на себя, и всё равно вижу себя очень красивой: с облезшей кожей, с ободранным лицом, без бровей и ресниц, с затёкшими глазами — я всё равно у себя самая красивая и любимая. Это очень меня радует! И даёт силы на выздоровление, на путь к победе, веру и надежду.

Я сегодня так воодушевилась письмом от родных, что даже сил писать, читать или думать нет. Попросила в ответном письме фото с [парнем] и свою любимую книгу, теперь буду ждать посылку снова, может это даст мне больше сил.

Загадала уехать во Псков 11 мая, а вот получится ли — вопрос? Какое-то смиренное опустошение наступило — хочется просто дождаться конца болезни, и всё. Чтобы закончилось ещё незаметнее, чем началось. Но как знать? Как знать?

А в пятницу, 6 мая, с утра меня обрадовали новостью о переводе в стационар. Писем больше не было. Есть ещё одно — то, которое я написала родным, но не успела передать. Оно повторяет рассказ обо всём, что есть в этих письмах.

Я храню их до сих пор в одной папке с выписками из всех больниц, в которых я была в тот период. Иногда перечитываю. Чтобы напомнить себе, что у меня есть суперсила — это Я!

Проснувшись под капельницей, я понял, что глаза так и не проходят. К этому добавились головная боль, зуд, и самое главное – боль в горле и ротовой полости. Нет, не так. БОЛЬ!!! Из-за неё я не мог говорить, пошевелить губами (на них появились белые пузырьки, начала отстаиваться и лопаться кожа). На следующий день стало ещё хуже – кожа пузырилась и отслаивалась во всём рту – я не мог есть и пить. Кроме того, очень сильно болела кожа на мошонке. Лежал в позе Шурыгиной.

Кстати, в эти же дни умер Децл, и мне это позитива не прибавило...

Зато прибавили позитива мои «сокамерники», которые заслуживают отдельного поста. Первый из них был узбеком, который знал по-русски только «да» и «мэ’тро», второй был русским и добродушным парнем, но ОООЧЕНЬ странным. Позже я узнал, что он болеет слабоумием. Но он выдавал такие смешные и дикие перлы,что это очень скрашивало нам совместное пребывание. Я даже твиттер завёл, чтобы его высказывания сохранить. Если надо - выложу.

Палата была на трёх человек, вход в неё был через общий балкон. С другой стороны было двойное окно в отделение, через которое нам передавали еду и забирали наши анализы. На всякий случай уточню, что они делали это в разное время. Палата была оборудована кнопками вызова медсестёр (как в некоторых ресторанах, нажал и на «ресепшене» запиликало, а медсестра пришла на вызов). На деле эта фича нихрена не работала – в соседних палатах лежали наркоши с гепатитами – кайфарики, которые по приколу зажимали эту кнопку, на ресепшене начинало постоянно пиликать, и медсёстры просто забивали на ВСЕ входящие вызовы. Как следствие – к нам часто просто никто не приходил.

Первые дни я прошерстил кучу статей о болезни, на пикабу прочитал статью от девушки про корь и менингоэнцефалит и это не добавило мне смелости. Страх подкрепляло то, что в любой момент могут начаться осложнения.

Я поступил в субботу с утра. В этот же день у меня и моих "сокамерников" взяли кровь на анализ и мы стали ждать. А ждать несколько дней – у государства корьевые анализы – долгая и, в некотором смысле, очень бюрократическая процедура. А тут ещё и выходные, что скорости не прибавляло…

В это время нам всем ставили преднизолон и какие-то антибиотики.

Мне не становилось лучше. Местную еду не мог есть от слова «совсем» - пища, попадавшая в рот, вызывала кровотечения и адскую боль. Вместе с ней я буквально пережовывал куски своей кожи во рту. А она висела и отслаивалась. Лечил её постоянными полосканиями хлоргексидином. (кстати, в первые дни мы этой штукой промывали ВСЁ, хлоргексидин выдавали бесплатно и без ограничений).

Через 4 дня пришли результаты наших анализов. Мы их узнали через несколько минут после того, как в нашу палату вбежала медсестра и в срочном порядке поставила мне и моему русскому товарищу инъекцию иммуноглобулина. Оказалось, у нас с ним не корь. Зато корь подтвердилась у узбека, который с нами все эти дни довольно весело чилился. Через полчаса нас с русским перевели в другую палату, оставив узбека тусить «в одного». Зав.отделением, который после нескольких звонков пришла ко мне, довольно быстро поставила новый диагноз. Синдром Стивенса-Джонсона. Я, ещё не загуглив, тогда, как я думал, классно пошутил, сказав, мол: «Крутые болячки для крутых парней». А когда загуглил – знатно пересрал.  Выглядит эта запущенная версия болячки примерно так.

Страшновато...

У меня всё протекало легче. Дни шли,но есть я не мог ничего, кроме манной каши по утрам (если повезёт и дадут) и детского питания, которое мне привезла супруга. (Встречи с родственниками были запрещены, только передачи). Сыпь понемногу утихала, рот и губы тоже начали приходить в относительную норму. Когда я в первый раз смог съесть кусочек сыра – это было моё абсолютное счастье.

Почему мне повезло и как, скорее всего, я спас себе жизнь и практически без последствий перенёс это заболевание? Дело в том, что при её наступлении в первые сутки очень помогают «ударные» дозы антигистаминных (противоаллергенных) препаратов. Тем самым, я, пытаясь вылечить простую аллергию в первый день симптомов и закинув в себя супрастин и позже поставив ампулу тавегила, очень сильно облегчил себе последующее течение этого заболевания.

Когда вернулся домой – оторвал объявление о выявленном случае кори в нашем подъезде и несколько дней объяснял ВСЕМ соседям, что у меня не было кори - все почему-то интересовались о моём самочувствии и спрашивали "Как тебе жить с корью?".

Как оказалось, на следующий день после моего поступления в инфекционку всему дому и всем бывшим в поликлинике, в которой я был за день до поступления, начали ставить прививки от кори, и все искренне стали меня проклинать. Хорошо, что хоть дверь моего дома не подожгли.

Всем здоровья, пикабу!