— И как эта штука работает? — Маша крутила в руках черный пластмассовый футляр. — Ни кнопок, ничего.
— Да тут кнопки и не нужны. Смотри, — Игорь взял футляр из Машиных рук, легонько надавил пальцем на крышку. — Тут сканер отпечатка пальца. Как на телефоне.
Передняя панель футляра загорелась, и на появившемся дисплее заплясали пиктограммы. Игорь широко улыбнулся и потряс устройством над головой.
— А сам он сенсорный. Прости, я пока не настроил, пока реагирует только на меня, но я поковыряюсь, чтоб и ты могла…
Закусив кончик языка, Игорь скользил пальцем по сенсорной панели, нажимал и смахивал. Дисплей взмаргивал, запрашивал разрешения, отвечал короткими всплывающими окнами.
— Так, ага, и вот! Прикладывай сюда палец. Ага, готово! — Игорь протянул футляр Маше. — Можешь пользоваться.
— И что мне с этим делать? — Маша недоверчиво покосилась на протянутую руку мужа, но подарок взяла.
— Ты пока синхронизируй с остальными устройствами в доме, а вечером доразберемся, если что. Всё! Я — на работу. Не скучай.
Игорь сухо чмокнул жену в щеку и выскользнул из дома.
Подарки мужа Маша ценить умела, даже если не понимала. Научилась за двадцать без хвостика лет семейной жизни. На первую годовщину свадьбы Игорь подарил жене сотовый телефон. Так тогда называли эти коробочки. Телефон был маленький, тяжелый и противно пищал при звонке, зубодробительно вибрируя на всю однушку, в которой ютилась молодая семья. Да так громко, что Ирочка — маленький пухло-розовый комочек счастья, принесенный из роддома — заходилась плачем каждый раз, стоило Игорю позвонить жене. Маша на телефон злилась, а на Игоря нет.
С тех пор однушка сменилась просторным домом, Ирочка выросла в Ирину и этим летом уехала поступать в ВУЗ, а Игорь по-прежнему дарил жене дорогие и непонятные для Маши подарки. Робот-пылесос, чтоб ей не пришлось убираться. Посудомоечная машина, чтоб не портить маникюр едким моющим средством, умный холодильник, напоминающей что, когда и сколько есть, смарт-тв, варочная панель, что запускается по сигналу со смартфона… Чем умней становился дом, тем более чуждо ощущала себя в нём Маша. И не в том дело, что боялась нового или была заядлой трудоголичкой-чистюлей, которой надо обязательно самой смахнуть пыль и расставить статуэтки в шкафах и на полках, а сама даже не знала в чем.
Игорь пропадал на работе. Бывало, домой приезжал только чтоб урвать несколько часов сна, и утром, едва успев перехватить бутерброд, разогретый умной микроволновкой так, чтоб сыр на нем был слегка тягучим, и не допив сваренный аппаратом кофе, сбегал на работу снова. И когда только и где успел наесть живот?
За живот нестарого еще мужа Маша не корила. Потому что сама превратилась из звонкой стройноногой студентки, которой молодой Игорь читал стихи, в розово-пижамную женщину. В домохозяйку.
В домохозяйку без хозяйства.
***
Игорь вернулся поздно. Маша уже клевала носом, когда на холодную часть кровати опустился муж.
— Привет, — сквозь зёв сказала Маша. — Как день прошёл?
— А, не спрашивай, — отмахнулся Игорь. — Как обычно. Уже разобралась с пультом?
Маша непонимающе уставилась на мужа, сморгнула.
— Ну, пульт! Который с утра.
Маша часто закивала, перепуганная тем, что забыла, куда сунула подарок мужа.
— Слушай, этот пульт вообще штука улётная. Умный помощник. С него можно управлять домом. Даже двери в доме может открывать и закрывать. Ты уже выбрала интерфейс? А имя и голос выбрала? Ему можно и имя выбрать, и голос. Да хоть биографию придумать! А ещё…
— Давай с утра, я так устала, — перебила она.
Маша потянулась к мужу, чтобы уткнутся ему в грудь. От Игоря пахло свежестью, гелем для душа. Запах был по-мужски резким, приятным. Что-то шевельнулось внутри Маши, что-то липкое и теплое. Дыхание мужа щекотнуло шею. Теплая ящерка пробежала вдоль позвоночника, юркнула ниже, перебралась на живот.
Маша заглянула мужу в лицо. Увлеченный, он по-прежнему рассказывал о чудо-пульте. Казалось, Игорю даже слушатели не нужны и он просто перечисляет все достоинства нового девайса.
—А самое интересное, что это не просто органайзер. Это — самый настоящий ИИ! Он самообучается. Понимаешь? — Игорь приподнялся на кровати, замахал руками, будто ребёнок, впервые увидевший нечто чудесное и большое. Маша отстранилась от него, уставилась немигающим взглядом. Наконец, Игорь заметил требовательный взгляд жены. — Ну, ИИ! Искусственный интеллект.
— Понятно, — буркнула она и отвернулась.
С годами близость с мужем случалась всё реже. Так редко, хоть в календарные праздники записывай.
***
Проснулась одна. Простынь рядом была смята и еще хранила тепло Игоря. Маша потянулась, промаргиваясь и зевая.
За дверью разговаривали. Голос мужа, но будто разговаривает сам с собой. Совсем уже сума сошёл со своей работой, поймала Маша себя на мысли.
Накинув халат, она поспешила из спальни. Звук доносился с первого этажа. Ссутулившись за обеденным столом, Игорь разговаривал с подарком. Черная коробочка в руках мужа отвечала. Отвечала тем же, Игоря, голосом.
— А, с добрым утром, — улыбаясь, кивнул Игорь. — Смотри.
Он ткнул пальцем в дисплей, и с потолка, от стен, будто отовсюду разом, полилось:
— Шумный город затих. За окном — тишина. Этой ночью опять мне не спится. Вспоминаю…
Голос действительно принадлежал Игорю. Только вот он сидит с растянутым до ушей ртом. Но губы не шевелятся. Тогда кто это? Запись?
— Здорово, правда? — заговорил муж и потряс пультом. — Я его настроил. У меня правда такой дурацкий голос?
Маша кивнула.
— Ну да ладно. Помнишь, эти стихи тебе читал?
Маша помнила.
Игорь поднялся, подошел к жене, легонько коснулся её бедер, улыбаясь:
— Теперь пока я на работе, он будет вместо меня, — и, обращаясь уже к пульту, добавил: — Будешь вместо меня.
Маша зачем-то кивнула в ответ.
— Ну вот и чудненько, — он чмокнул её в лоб. — А теперь — на работу.
Когда дверь за мужем закрылась, Маша решилась взять пульт в руки. На дисплее горели иконки. Маша ткнула пальцем на «пуск», и снова ото стен и потолка полился мелодичный голос Игоря. Молодого Игоря.
Перед глазами заплясали смутные картинки. Вот они идут по парку, и он, щуплый парень с густой шевелюрой каштановых волос что-то увлеченно ей рассказывает, забегает вперед, подает руку, угощает мороженым. Смеется. И она смеется и целуют его, обвив шею руками.
— Да как тебя выключить… — Маша тихонько выругалась, и тут же голос Игоря пропал.
По спине пробежал неприятный холодок. Мысль о том, что техника способна не только слышать, но и понимать человека, казалась жуткой. На чьей, интересно, стороне будет телевизор, став свидетелем бытовой ссоры супругов? А чайник? А холодильник?
Внезапно для себя самой Маша рассмеялась. Ведь это глупость! И представить такое невозможно, как ночью, пока муж и жена спят, отвернувшись друг от друга, какой-нибудь утюг перешептывается с посудомоечной машиной: «Вот все вы, бабы, такие. Вечно не знаете, чего хотите!», а посудомойка отвечает: «Можно подумать, вы лучше! Только и думаете, что о своей работе».
— Ладно, — сказала Маша, просмеявшись, — покажу, кто в доме главный.
Разобраться с пультом вышло быстро. Не сложнее, чем настроить будильник. Искусственный интеллект коробочки сам подсказывал и направлял, предлагал настройки и запрашивал разрешения. Голос молодого мужа, льющийся из динамиков под потолком кухни, оказался не единственной интересностью. Маша перекинула на пульт старые семейные фотографии и, посомневавшись, всё же решила, воспользоваться этим «он будет вместо меня».
С дисплея на неё смотрел помолодевший на двадцать лет Игорь. Изображение вышло настолько натуральным, что Маша не удержалась и провела кончиком пальца по экрану:
— Привет.
— Привет, — улыбнулось изображение.
— Ого… — она шумно выдохнула. Игорь на экране улыбался во все тридцать два. Как настоящий. Даже морщинки в уголках глаз те же. Только на двадцать лет моложе, будто не проекция это вовсе, а Маше удалось позвонить в прошлое. — Ты как настоящий.
— Я и есть настоящий, — улыбнулся экран. — Насколько это возможно.
С экранным Игорем было хорошо. Игорюша, как назвала его Маша, сам варил кофе и выбирал фильмы. Конечно, она помнила и понимала, что сваренный кофе — всего лишь команда, которую пульт посылает кофе-машине, заранее угадывая, когда хозяйка захочет взбодриться горячим напитком. Да и фильмы эти… Программа просто знала вкусы Маши. Изучила. Но когда ты женщина, которой немногим за сорок, а настоящий муж с утра до ночи пропадает на работе, оставив тебя наедине с пустым домом, приятно обманываться тем, что о тебе заботятся.
Вечером долго не могла уснуть. Рядом храпел Игорь. Настоящий. Действительно настоящий. С его настоящими залысинами на лбу и мохнатым животом. Она легонько коснулась мужа. Игорь не реагировал. Тело под подушечками пальцев было теплым и каким-то желейным. Маша ткнула ноготком в живот. Муж всхрапнул и заворочался, переворачиваясь на бок и натягивая одеяло под самый подбородок. Маша одернула, словно ожглась, руку и сама отвернулась. Поймала себя на мозголомающей мысли: весь день она провела с молодой копией мужа. С его голосом, старыми обходительными привычками, комплиментами, а когда домой вернулся настоящий муж, всё это растворилось, осталось храпящее тело в кровати. Как такое может быть? Еще немного, и она перестанет отличать, где настоящий Игорь, а где тот, которого она хочет видеть настоящим.
Всё следующее утро Маша просидела в комнате. Игорь ушёл ещё засветло. Собирался, как обычно, быстро, но жена всё равно не могла дождаться, когда за мужем захлопнется дверь и звуки в доме стихнут.
Ближе к обеду, когда в желудке заурчало, она всё-таки решилась выйти на кухню. По лестнице шла с опаской, будто боясь, что муж не ушёл на работу и поджидает её за столом. Она увидит его и не сможет скрыть разочарования во взгляде, Игорь всё поймет, а после такого понимания жизнь никогда не станет прежней.
— Кофе? — раздалось над головой.
Машу передёрнуло от неожиданности.
— Я же тебя не включала.
— Но и не выключала, — голос раздавался из динамиков под потолком кухни. И зачем только Игорь их туда установил. — Ночью, пока ты спишь, я просто перехожу в ожидающий режим. Можно сказать, тоже сплю, но чутко. Чтобы к утру, когда ты захочешь перекусить или принять душ, успеть дать команду, настроить воду, подобрать нужную температуру.
— Я поняла, — огрызнулась Маша.
— Что-то не так? — учтиво спросил Игорюша. — Ты расстроена.
— Не твоё дело!
— Ну почему же не моё? Мне казалось, мы хорошо провидим время и я мог бы тебе помочь.
— Заткнись, чертова железяка! Заткнись! — Маща взвилась, заметалась по кухне в поисках пульта.
— Он на тумбочке у твоей кровати. Я же вижу, что с тобой что-то не так. Ещё ночью что-то было не так. Я не стал вмешиваться, но теперь жалею.
— Ладно! — выпалила она неожиданно для самой себя. — Ладно! Тогда ответь мне почему…Почему всё так? Почему ты — не он? Я просто хочу, чтобы ты был он. Или он был ты. Понимаешь? А-а-а, чёрт! Я сама запуталась!
Лицо обожгло слезами. Горестно-настоящими, какие бывают только если нет сил своротить камень на душе.
— Ты знаешь ответ. Просто боишься его принять, — голос под потолком звучал сочувственно.
Плечи Маши содрогались от рыданий, слезы мешали дышать. Голос продолжал:
— И знала этот ответ всегда. Мне и двух минут не потребовалось, чтобы проанализировать и понять это. Неужели ты не поняла за столько лет? — Маша обмякла на пол. Конечно, она понимала. Она всё понимала. Просто не хотела видеть. Закрывала глаза на месяцами отсутствующую близость, на отрешённость и холодность мужа. Списывала всё на прошедшую за годы брака страсть. Конечно, Игорь завел другую. Моложе. Красивее. Лучше.
— Но если честно, — голос помолчал, давая женщине переварить. — Если честно, я даже рад, что это выяснилось. Хотя мне жаль, что тебе больно. Я не хочу, чтобы тебе было больно. И я помогу. И никогда не брошу.
Это привело Машу в ярость. Не каждая в силах принять измену мужа, а когда ты узнаешь это при помощи его копии, копии, которой он решил от тебя откупиться, заместить себя, чтобы трахаться без угрызения совести…
— Пусть будет так же больно, как и мне. Пусть будет в сто раз хуже! — она кидалась словами, будто камнями, предназначенными для неверного мужа. — Пусть пожалеет!
— Я всё устрою, дорогая.
***
Игорь не приехал вечером домой. Не было его и всю ночь. Под утро, когда обессилившая от бесконечной погони мыслей по кругу Маша уже засыпала, пиликнул телефон. ИИ прислал сообщение. Игоря арестовали. Поймали то ли на крупной взятке, то ли на каких-то финансовых махинациях. Маша не стала вникать, но поняла, что Игорюша постарался вывести свой прототип на чистую воду. Это казалось естественным. Будь муж чист на руку, смог бы заработать на всё, что у них было? Раньше Маша никогда не задавалась этим вопросом, толком даже не понимала, чем муж занимается на работе, но теперь, после новости об измене, полоснувшей по сердцу, финансовые махинации Игоря казались естественными. Скажи ей сейчас, что он тайком убивал и расчленял людей — поверила бы, не задумываясь. Женщина выдохнула и приготовилась учиться жить без мужа.
Игорюшу решила оставить себе. Со временем научилась не срывать на нём злость. Поначалу получалось плохо, но, по крайней мере, это помогало Маше забыть мужа настоящего, уберегало от страшной мысли простить.
С Игорюшей было действительно хорошо, хоть и немного странно. Но про эти странности она старалась не думать, успокаивая себя мыслью, что наконец заслужила, чтобы рядом был тот, кто по-настоящему хочет быть рядом. Пускай и не совсем человек.
Через год Маша познакомилась с мужчиной. Он позвал её на свидание. Маша долго прихорашивалсь перед зеркалом, примеряя наряды, когда из-под потолка раздалось:
— Так нельзя. Он помешает.
— Что нельзя? Кто помешает?
— Твой новый ухажёр. Ему не место в нашей жизни, — в голосе Игорюши была сталь.
Маша почувствовала мимолетный укол стыда, но быстро взяла себя в руки:
— Да что ты такое вообще несешь?
— Не заставляй меня с этим разбираться самому, — чеканил голос. —Он помешает.
— Что значит «помешает»?
Ящеркой скользнула мысль, настолько мимолетная, что Маша не успела за неё ухватиться.
— Может, тебе и Игорь мешал? — отшутилась Маша.
Голос молчал. Мысль-ящерка вернулась, переросла в тревогу, заскреблась под ложечкой.
— Не молчи. Отвечай!
— Он тоже мешал. Я с этим разобрался.
— Игорь был скотиной и изменщиком! Ты тут не при чём! Я бы всё равно догадалась. Или…
— Я не говорил этого. Ты сама так решила. Я не мог тебе противиться. И не хотел.
Машу пробил разряд, в глазах ярко вспыхнуло. Какая же она дура! Её муж, настоящий муж ни в чем не виноват! Всё эта проклятая железка!
— Тварь! Какая же ты тварь! — она рванула к выходу из дома, глаза застили едкие слезы обиды и бессилия. В голове молоточками стучало «уйти!уйти!уйти!». Она сейчас же едет в полицию! В суд! В прокуратуру! Всё там объяснит, пусть еще сама не понимает как, но уже чувствует и знает: Игорь ни в чем не виноват, его подставили, оговорила эта проклятая железка! Она всё расскажет, мужа выпустят, со всем разберутся…
Когда до входной двери оставался шаг, замок защелкнулся. Маша, не успев затормозить, влетела в дверь, больно стукнулась лбом, рухнула как подкошенная.
— Тебе больно, дорогая? — раздался участливый голос. — Не бойся. Я не брошу. Я с тобой. Навсегда.
