Между светом и тьмой. Легенда о ловце душ
Здравствуйте, уважаемые подписчики и гости моей страницы, гости которые ставят и плюсы и минусы! Спасибо вам за внимание к моему профилю.
Я долгое время не публиковал посты, так как был занят редактированием и работой над своей основной книгой, которую пишу уже давно. За это время я расширил главы, сделал сюжет более ясным и развернутым, устранил большинство недочетов и теперь готов делиться результатом.
Глава 1. Сказки на ночь.
Город Вальдхейм, столица королевства Альгард, возвышался на крутом холме на берегу моря. Он будто вырастал прямо из земли, сливаясь с ней в единое целое. Город окружали древние неприступные стены, покрытые глубокими трещинами, словно морщинами, которые оставило на камне безжалостное время. В этих щербатых изломах проступали отголоски прошлого: звон мечей, беззаботный детский смех и шум прибоя в беспокойные ночи. Башни города величественно вздымались к небу, молча и зорко охраняя городской сон. В часы заката их темные силуэты прорезали алое небо, а острые тени зубцов причудливыми узорами ложились на землю. Узкие улочки, мощенные булыжником, хранили воспоминания обо всем, что происходило здесь: о купцах, торопящихся на рынок, босоногих мальчишках, бегающих наперегонки, и стражниках, бдительно несущих дозор. По вечерам из окон домов струился теплый свет очагов, дымок поднимался вверх, теряясь среди звезд, а аромат свежего хлеба мягко смешивался с солоноватым на вкус морским ветром.
Однако за этим уютом скрывались тайны. Мрачные и страшные. О них не говорили вслух, а тихо шептали доверчивому слушателю, передавали из уст в уста, из поколения в поколение. Они таились в тенях горящих факелов, в глубоких подземельях внутри замка.
Эти тайны жили и в сердце короля Всеволода, правителя Альгарда. Иногда они вспыхивали в его взгляде — холодные, жесткие, словно искры, высекаемые из камня и готовые сжечь все вокруг. Но подданные короля не могли догадаться о них. Высокий и широкоплечий, Всеволод одним своим видом внушал уважение. Серебристые волосы свободно ниспадали на спину, а глубокие, словно синее море, глаза были полны решимости. Бордовый плащ с изысканными золотыми узорами мягко колыхался при ходьбе, а рубины и сапфиры, которыми была украшена корона, переливались в отблесках света. Но за этой суровой мощью таилось нечто теплое и живое — глубокая, нежная любовь к дочери, принцессе Диане.
Дочь была его светом во тьме, его маленькой принцессой, в которой он души не чаял. Ее черные волосы мягко вились в кудри, а голубые глаза сияли любовью и добротой. Диана носила светлые льняные платья простого кроя и от этого казалась хрупкой, будто лесная фея, заблудившаяся среди стен замка.
После смерти королевы Эльзы Всеволод стал для Дианы опорой и защитником — тем, кто рассказывал ей сказки и оберегал от ночных кошмаров. Прошло почти десять лет, но для короля Всеволода время пролетело как один миг.
В тот вечер король шел в спальню к своей дочери и раздумывал о том, как быстро она выросла с тех пор, как Эльза покинула их. Всеволод как обычно вошел в комнату: плащ шуршал за спиной, шаги гулко звучали в тишине. Спальня Дианы была уголком света и тепла в суровом дворце. Стены в тонах заката — розовые и золотые — мягко светились в отблесках свечей, кровать стояла у окна, и на тяжелом балдахине плясали тени. Камин потрескивал, наполняя комнату запахом дров. На полу лежал толстый ковер, а на столике у кровати — детские сокровища: книги, куклы, деревянные солдатики. Хотя Диана уже выросла, она по-прежнему бережно хранила свои игрушки — память о детстве и любимой матери.
На стене висел портрет королевы. С улыбкой и легкой грустью в глазах с него смотрела Эльза. Внизу на комоде были разложены ее любимые вещи: цепочка с медальоном и музыкальная шкатулка, которая играла любимую мелодию Эльзы.
Диана тихо спала, укутанная мягким одеялом до самого подбородка. Король замер у её кровати, вглядываясь в лицо дочери. «Как же она похожа на Эльзу», — снова, с теплом и тоской, подумал он.
Воспоминания уводили его в прошлое, к тем вечерам, когда маленькая Диана ждала его у своей кроватки. С новой книгой в руках он находил там не только ее улыбку, но и покой для своего сердца.
Глаза Дианы блестели в полумраке, полные ожидания и желания услышать очередную историю. Всеволод улыбнулся — тепло, как умел улыбаться только для нее, поправил балдахин и сел в кресло возле кровати.
— Расскажу тебе старую легенду, моя Диана, — сказал он, убрав прядь черных волос с ее лба.
Огромные голубые глаза дочери с интересом смотрели на него, и их взгляд, казалось, проникал в самую душу короля.
— О чем она, отец? — шепнула Диана, нежно погрузившись в объятия подушек.
— О короле, что сражался с тьмой, — ответил он, и в его голосе мелькнул глухой отголосок тех событий, словно он сам был их свидетелем.
Диана кивнула, обняла край одеяла и приготовилась слушать. Всеволод откинулся в кресле и начал рассказ. Его голос стал глубоким и пугающим, словно эхо далекого прошлого.
— Давным-давно, когда мир был еще юн, а звезды горели ярче, чем сейчас, на землю пришла тьма. Имя ей Арт, Владыка Смерти. Он был создан великим Эоном первым из восьми богов. После исчезновения Эона Арт почувствовал себя преданным и брошенным, и его сердце перестало чувствовать жалость, он отвернулся от света. В гневе он поклялся уничтожить все живое — леса, реки, людей, зверей. Бог смерти бросил клич, и темные твари поднялись за ним. Тьма уничтожала все живое на своем пути, оставляя лишь пепел. Мир был обречен. Небо закрыли черные тучи, повсюду сверкали молнии. Земля дрожала, будто оплакивала свою скорую гибель.
Диана сжалась под одеялом, глаза ее расширились.
— Как страшно… — шепнула она, но в голосе мелькнуло любопытство: — А что было дальше, отец?
— Дальше настали ужасные и темные дни, — продолжил Всеволод, наклоняясь ближе, чтобы свет камина падал на его лицо. — Но даже в таком мраке нашелся свет. Жил тогда герой, избранный светлыми богами. И это был король Алекс. Высокий и сильный, он встал перед Артом, как скала перед волной. Его меч, напитанный силой света, разгонял тьму, а в сердце горела вера. Люди смотрели на него с надеждой, в то время как вокруг все уничтожалось и рушилось.
— Он пошел против Арта? — спросила Диана, ее пальцы крепко сжали одеяло.
— Да, — кивнул Всеволод. — Со своими воинами света он столкнулся с ордами тьмы на равнине, позже названной Полем Пепла. Доспехи звенели от ударов, мечи лязгали, людские крики смешивались с воем ветра. Тучи скрывали звезды, а земля стала красная от крови. Алекс шагал вперед, и его клинок рассекал мрак. Пробившись через тьму, он встретился с Артом лицом к лицу.
Диана приподнялась, ее глаза горели любопытством.
— И что дальше? Как он одолел бога? Расскажи, отец!
— Они столкнулись, как свет и тьма, как день и ночь, — продолжил Всеволод, его голос был глухим, но напряженным. — Арт возвышался, подобно грозовой туче. Его доспехи поглощали свет, глаза полыхали огнем и ненавистью. В руках он сжимал Ловец Душ — черный меч с пылающими рунами. Души павших вились вокруг, шепча о гибели. Но Алекс не отступил, держа сияющий клинок Люминора прямо перед собой. Два клинка столкнулись — свет против тьмы, жизнь против смерти. Искры летели, земля дрожала. Наконец, клинок Алекса пробил доспехи Арта. Бог смерти взревел, тьма вокруг него сжалась и отступила. И в тот же миг Ловец Душ вонзился в грудь короля. Свет вокруг него померк, мир погрузился в тишину.
Диана ахнула, прижала руки к щекам.
— Он погиб? — голос ее дрогнул.
— Его тело погибло, но душа не угасла, — тихо сказал Всеволод, глядя ей в глаза. — Ловец Душ утянул ее в свои глубины, как в бездонный колодец. Арт ослаб, но еще не был уничтожен. Тогда явились светлые боги — Люминор и его братья. Люминор, сильнейший из них, шагнул вперед. Его сияние разогнало тучи, и тьма начала отступать. Он вырвал Ловец Душ из рук Арта, поднял его и с силой вонзил в грудь Владыки Смерти. Тьма вокруг него закружилась, сжалась в точку. Душа Арта, черная и холодная, оказалась заточена в том же мече, рядом с душой Алекса. Боги света уничтожили оставшихся темных тварей, но некоторые успели уйти. С помощью богов был построен храм и надежно спрятан в горах. В нем боги света запечатали Ловец Душ. С тех пор его стерегут титаны, созданные самим Люминором — трое огненных стражей, выкованных из пламени солнца. Они покоятся в глубинах храма, скрытые от глаз смертных, их тела застыли, словно лавовый камень, но внутри них все еще тлеет жар — пульс божественного огня.
Ни время, ни тьма не властны над ними. Титаны не знают сна в человеческом понимании — их сознание угасло, но опасность, грозящая храму, способна вновь разжечь искру внутри и пробудить их. В этом храме живут и люди, которым Люминор дал частичку своей силы. Они следят за порядком, чтобы никто не смог освободить душу бога смерти и выпустить его тьму наружу, очищают скверну, исходящую от души бога смерти.
— А Алекс? — Диана опустила взгляд, голос стал тонким и тихим, а на глазах проступили слезы.
— Успокойся, моя девочка, он не умер. — Всеволод коснулся ее щеки, вытирая слезы, пальцы его были мягкими и теплыми. — Его душа спит в Ловце Душ, рядом с душой Арта, и ждет своего часа. Когда тьма вернется, меч вспыхнет снова и Алекс встанет, чтобы защитить нас. Он — свет, который никогда не погаснет.
Диана улыбнулась, глаза ее засияли.
— Он точно вернется?
— Обязательно, — кивнул Всеволод и поцеловал ее в лоб. — Пока мы верим в светлых богов, их свет живет в нас.
Диана вздохнула, веки ее медленно сомкнулись. Дыхание стало ровным, глубоким. Всеволод задержался у кровати дочери, глядя на нее. Тени огня от камина плясали на стенах, рисуя узоры, периодически меняя свое очертание. Вдруг одна тень, длинная и извилистая, потянулась к портрету Эльзы. Она извивалась, словно живая, хотела коснуться ее лица, золотистых локонов. Всеволод нахмурился. Рука его легла на рукоять кинжала у пояса — холодную, твердую. Тень дрогнула, замерла и растаяла, оставив легкий холодок в воздухе. Он мотнул головой. Может, все это ему привиделось? Может, игра света, усталость или бессонные ночи давали о себе знать?
И все же в груди короля вспыхнуло смутное беспокойство, едва уловимое, но настойчивое. Он встал и подбросил полено в камин. Огонь затрещал веселее, разметав золотые блики по стенам. Диана спала. Лицо ее разгладилось, губы чуть изогнулись в улыбке — во сне она видела цветущий сад или сияющий меч Алекса, возможно, и тьму Арта. Покой опустился на спальню, мягкий и хрупкий.
Но где-то далеко, в темных уголках мира, что-то шевелилось. Древнее, затаенное, оно пробуждалось, готовое шагнуть вперед, вписать новую строку в историю света и тьмы — историю, которая ждала своего часа.
Всеволод вздохнул, отгоняя образы тех счастливых вечеров. Диана стала взрослой, и он все реже приходил к ней, чтобы поделиться новой сказкой перед сном.
Он вышел, тихо прикрыв за собой дверь. Щелчок задвижки отозвался в коридоре, и он замер, прислушиваясь. Тишина окутала дворец, только факелы потрескивали вдали да ветер шуршал в саду. Он шагнул вперед: его бордовый плащ коснулся пола, тень легла на каменные плиты — длинная, одинокая. Коридор тянулся вдаль, и каждый шаг уводил его к мыслям об Эльзе.
Ее не хватало. Не хватало голоса — мягкого, спокойного. Не хватало смеха, что наполнял эти стены. Он вспоминал, как она сидела у камина в спальне Дианы, перебирая ее черные волосы, и рассказывала истории — о цветах на склонах, о пении птиц перед дождем. Эльза находила свет во всем, и даже холодный зимний день в ее присутствии не был таким ужасным. Теперь этот свет пропал, он остался в полумраке.
Король остановился у окна. За стеклом виднелся сад — лани двигались между деревьями, павлины спали в ночи. Эльза любила этот сад. Они гуляли там вместе, когда Диана была маленькой. Эльза брала его под руку, ее тепло разгоняло холод внутри него — холод, который преследовал его всю жизнь. «Смотри, как красиво», — говорила она, показывая на цветущий куст роз или вечерний закат. Вот и сейчас он смотрел на ночной сад и видел только ее — ее глаза, ясные и живые, ее улыбку. Воспоминания об Эльзе грели его сердце.
Всеволод вздохнул и направился к своим покоям. Из тени выступил Совикус, первый советник короля.
— Государь, вести с юга, — начал он, перебирая бумаги в руках, но умолк, встретив печальный взгляд короля.
— Совикус, помнишь, как ты спас ее? — тихо спросил Всеволод.
Советник кивнул, его пальцы крепче сжали бумаги, а в памяти всплыли времена, когда в Вальдхейме он был всего лишь лекарем.
— Чума. Королева была на восьмом месяце. Жар, слабость. Я думал, мы потеряем их обеих. Дал ей все, что знал: травы, настои. Работал без сна. Она выжила, родила Диану. Сказала мне: «Теперь благодаря тебе я — мать». Улыбнулась так светло, и я поверил в чудеса.
Всеволод опустил взгляд.
— А спустя пять лет ее не стало. Утром просто не проснулась. Почему?
— Не знаю, государь, — склонил голову Совикус. — Она была здорова, растила дочь. Ночью спала рядом с вами, а утром… тишина. Я проверял — ни следа болезни, ни отравления, ничего. Сердце ее просто остановилось.
Всеволод сжал кулак.
— Спасибо за Диану. И за то, что ты дал нам эти пять лет. Пять чудесных лет с ней.
Совикус поднял глаза и посмотрел на короля.
— Я виню себя в том, что не понял причину ее недуга и не спас. Она была светом не только для вас двоих, но и для всего королевства.
Король кивнул.
— Я смотрю в глаза дочери и вижу в ней отражение Эльзы каждый день. Ее глаза, ее губы, ее милые веснушки. — Он положил руку на плечо советника. — Мне так ее не хватает, Совикус. Спасибо, что спас ее тогда.
Совикус слабо улыбнулся.
— Вести подождут до утра? — спросил он.
— Да, — ответил Всеволод и двинулся дальше по пустому коридору. За окном тихо шуршал ветер, пытаясь ворваться внутрь и коснуться его холодным дыханием. Каменный пол отдавал стужей, проникающей в самую душу. Эльза ушла, оставив его одного — с тяжестью короны и дочерью на руках. Но разговор с Совикусом слегка притупил эту невыносимую боль, превратив ее в глухую, ноющую рану, которая уже не могла полностью затянуться, но учила короля жить дальше.
