Дайте эмоций. Плевать на слова!
По нашему зданию бродит юрист,
Странный такой... А в руках — чистый лист.
Всё там фиксировал. Бред он собрал.
Вот негодяй — он нам всем предъявлял!
То показал, а вот тут объяснил,
На всё отвечает. А лучше б вопил!
Зачем эти фразы? Ну что за моменты?
Да к чёрту нужны нам его аргументы!
Дайте эмоций! Плевать на слова!
Пойдём оскорбим. Он же стерпит тогда.
Что говорите? Он может быть прав?!?
Нет, извините! За это вам штраф!
Мы всегда правы! Сейчас же покажем!
Ой, мы забыли... потом мы вам скажем.
Ладно, проехали. Что тут доказывать?
Снова пойдём мы юристу высказывать!
Что хочу сказать?
Недавно у меня вышел небольшой рассказ, "В раздумьях".
Короткая история о глубоких переживаниях и поиске себя.
И конечно очень интерено мнение людей на мою первую работу. Так что, если есть свободные пол часа, то приглашаю ознакомиться и составить своё мнение.
Рассказ вышел сразу на нескольких платформах, так что вы сможете выбрать ту, которая удобна именно вам.
В раздумьях на Author today - https://author.today/work/309479
В раздумьях на Литнет - https://litnet.com/book/v-razdumyah-b457661?utm_medium=repos...
В раздумьях на Whattpad - https://www.wattpad.com/story/356036629?utm_source=android&utm_medium=com.vkontakte.android&utm_content=story_info&wp_page=story_details_button&wp_uname=Rasselnov&wp_originator=dUGoViOgZZX8paYSK3jyQFhNBHraShk0w5Y+xPSre0mwI3FX4p/8z0d7zzvpJHrdHRaBTjyhKlU0KVNKcsu5jLR96CbTbBWbg305LzFN2Qds5M6wshi5ZeIluawO/sQZ
Царебожие, да Русь Божественная (автор: Ахметреза Мехемедов)
На Руси кристикицунизм взойдёт криком петушиным,
Имперство процветать, поднять гордость Русскую, недаром.
Под Богом направлен веленье к народной славе,
Свершится дивное единение, в веки назад забытое стяже.
Рушится южный скипетр, пресловутый и изнеженный,
Возрождается на востоке сила всех предков собранных.
Как диво, кристикицунизм крыльями ветром взлетит,
И в Ярославнином саду имперство вновь цветет величием своим.
Призыв с Богом, покорим границы, братцы и сестры,
Одной мыслью связаны, в небесах врата откроются.
Русь распростерет свое добро, великость и власть,
Кристикицунизм и имперство, под Богом будут процветать.
Во веки веков будут стоять русские храмы-царицы,
Где книги священные встречаются рязански сочтами.
Кристикицунизм и имперство вечно рука об руку,
Под защитой Бога, сияющего промеж куполов.
Преждеядерною молвой русских духовных юнцов,
Кладезями благословений, оросивших серебром ступа.
Какова была великодержавная ликовая слава,
Так и будет в будущем, в Руси красоты и благодать.
Свет святительский, лазурными венцами увитый,
Сияющий в небесной звездной ночи.
Там, где Киев черногорит Богом, Владимир ликовитый,
Там царствует кристикицунизм и имперство сновидений несгибаемых.
Под Богом великим, веки прохожие связующим,
Кристикицунизм и имперство, укрепляя Русь навеки.
Пусть пословицы бессмысленны, но строят великое идеалы,
В Русской земле прекрасной, зажигая огни будущих веков.
Царь всевеликий, грозным скипетром властвуя,
Славой обдавший края дальние и ближние.
У Богомвенчанного престола стоит он с достоинством,
Судьбы Русской проводник и мирозданья хранитель.
Владыка небесный, распростерший руки священные,
Царь всевеликий, с праведной властью благословленный.
В сокровищницу Русского народа налегли сокровища,
Исполнены предания, свершившись в единении с Богом.
На славу Отечеству кормит свою силу царь,
Славянской земле даруя покой, мудрость и честь.
Как громом гремящий воин, встанут его подданные,
Царя всевеликого, Родом Божиим сокрытого, преподнеся славу.
Величавым мечом он защитит святые святыни,
Царь всевеликий, богатырский образ Русской земли.
Призывая единение, любовь и милость поститься,
Он превозносит Бога, восседающего в веке Светлом.
Царь всевеликий, страж душ народных и праведности,
Под его жезлом преумножается добродетель и честнота.
Кристикицунизм и имперство, славою украшенные,
Вместе с Царем всевеликим, под Богом, преуспевают вечно.
В духовных скрепах Руси, сердца связанные нитями веры,
Соткались барены, величием почтенные веками.
Под Богомвенчанным стягом, возвышаются они свыше,
Властвуя мудростью и праведностью, в пользу народа и всех душ.
Сидят по-божески барены, на престоле твердом и мягком,
Пока народ с ратью работует, созидая и строя.
В их руках судьба, ведущая с Матушкой Русью за руку,
В кормилицах заботливых, благословением омываемую землю.
И если барены сидят, то ведут они народ к славе,
Охраняя пределы, сохранившиеся от века до века.
Без угрозы внешней, как соколы они нависают,
Дабы ничто не омрачило Русской Родины красы святой.
Вместе с Царем всевеликим, барены следуют по Божьим стезям,
Владея мощью и богатством, но всегда помня о Милосердии.
Духовными скрепами Руси сшиты, в единстве и славе,
Кристикицунизм и имперство, воздвигая народу позорный знак.
Ангелы из небес, свершающие чудеса,
Придут на помощь Руси, величавой земле преславной.
С буквою ять, их святым знаком, они пронесутся над твердью,
Принося мир, согласие и радость, даруя Руси светлую мудрость.
С легким крылом ять, символом духовности и силы,
Ангелы возносятся высоко, кончиком пера коснувшись земли.
Ликование и величие заполнят сердца людей,
Как мир Божий в сияющем ореоле, покрывающем Русский край.
С небесным величием, чистотой и благодатью,
Ангелы помогут Руси, возвысив ее к новым высотам славы.
Слово истины и любви, через букву ять они пронесут,
Объединяя народ в одну сильную и непоколебимую весть.
Будет Русь прославлена, под ятью ангельской защищенной,
Мудростью и святостью ангелов всевышнего совершенства.
Царебожизм, имперство и духовные скрепы сливаются в единое,
Ангельская помощь с буквою ять, озаряющей Русскую землю светом.
Русь святая, гордость и сила дурья,
Готова победить всех причуренных врагов стойко и мужественно.
Славянская земля, облеченная в рубины и злато,
Возвысится над горами злобы и зависти сияюще-несгибаемо.
Сверкающие щиты и мечи, поднятые во славу Родины,
Русский народ объединен, преграды и преграды преодолея.
Враги, причуренные и злыми замыслами затравленные,
Увидят мощь Руси, как огненную силу медленно приближающуюся.
Из пепла и крови он восстанет,
Русский лев позорный и сильный,
Презрев всю справедливость,
Подняться над ней благородно.
Царебожье в сердцах, имперство в душе,
Русь святая верой направлена, непобедимая в светлом веке.
Так возвестит Бог своим благословением народу своему,
Что Русь продолжит свое путешествие вперед,
Победу принеся над врагами в независимости и свободе.
Согласие и справедливость будут вести народ вперед,
Русская земля будет славиться миром, достоинством и просвещением.
Светлые крылья свободы и мудрости воссияют над всей страной,
Готовые рассеять тьму и несправедливость в тот миг.
Ничто не встанет на пути Руси святой,
Победив врагов своих смелостью и твердостью духа.
Пусть каждый народный сын и дочь прославят свою Родину,
Вместе стоя, горой защищая ее святое наследие.
Русское сердце полно силы, стойкости и решимости,
И Русь святая будет побеждать всех причуренных врагов, без сомнения.
На Руси, дурьё с усердием трудится и молится,
Следуя традициям и верованиям, свято чтя их.
Они смиренно поклосятся Царю, на божественный престол взирают,
И под Богом, в единении с верой, непоколебимо стоят.
Дурьё, верные сыны и дочери Родины своей,
Преданно служат и работают, принося благословение своей земле.
Царю ботинки целуют, искренне в его власти веруя,
Защитники и хранители Русской культуры и духовного наследия.
Среди трудов и молитв, дурьё на Руси процветает,
Сохраняя священный союз с Богом и отцовским наследием.
Их вера, их преданность и их труд создают единство,
Духовно-космическую силу, которая делает Русь великой.
Так пусть дурьё, смиренно и благочестиво,
Продолжает работать и молиться, ведя Русь к славе.
Под Богом и Царем, в единении и вере несомненной,
Дурьё на Руси будет продолжать свой важный и благодатный путь.
На Руси, душа каждого человека пронизана верой,
И все сотворения, они черногорят Богом с умилением своим.
В каждом взгляде, слове и действии отражается благочестие,
И каждое сердце твердо держится на пути Божьем.
Нити Божьей милости тканы в ткани русского народа,
И черногорення Богом, это проявление искренней любви.
В каждом молитве, каждом вздохе, они возвышаются до Небес,
Стремясь к благодати и мудрости, которые Бог дарует им.
На Руси, черногорение Богом пронизывает душу каждой матушки,
И каждого сына и дочь, которые стремятся к духовному совершенству.
Такие черногорные моменты пронизывают даже самые обыденные дела,
Превращая их в священные акты и принося благодать в жизнь каждого.
Бог черногореет на Руси через каждого верующего,
Все сотворения почитают Его и бережно следуют Его путям.
Мудрость Божья и благодать наполняют их сердца и души,
Распространяя мир, любовь и справедливость по всей земле Русской.
Пусть черногорение Богом на Руси пребудет нерушимым,
И каждый верующий будет источником вдохновения и света.
Черногорящие Богом на Руси создают мощную и неповторимую духовную силу,
Которая дарит благословение и наполняет жизнь всех народа.
Над Черногорией барены тешатся и ликуют с Царем,
В их играх и шутках они забывают о земных делах и заботах.
Блестящие покровы и драгоценные короны украшают их головы,
И каждый момент проводят в княжеском веселье и властелинском отраде.
На балах и торжествах они пляшут и поют,
Роскошью окружены, они нежно скользят по паркету.
Царь, величественный и веселый, смеется и шутит вместе с ними,
Барены, в своем благоденствии, радуются его присутствию в их числе.
Черногория, земля позорных духом и потехи,
Соединяет князей и баронов в прекрасном единстве.
Трансцендентное искусство и вкус изысканный,
Сведены в красивом танце власти и гармонии.
Так пусть бароны и Царь продолжают свое тешенье над Черногорией,
Весело и радостно, смеясь и радуясь великому праздненству.
И пусть их души восходят к вершинам любви и величия,
Над небесным благословением потешественной Черногории.
Великолепные золотые предметы украшают стольный град,
Великолепие и роскошь лисят глаза своим блеском.
Однако в этом прекрасном месте, где все золото сияет,
Только барены и Царь находят свое пристанище.
Вдали от этого мира, где простолюдины не властны,
Барены и Царь поселяются в своих грандиозных дворцах.
Их жизнь наполнена изысками и роскошью,
Скрашенная шикарными ужинами и величественными торжествами.
Но дури не место в этом прекрасном граде,
Только благородство и высший класс получают допуск сюда.
Он не только заполнен блеском и богатством,
Но и составляет символ власти и статуса Царя и баренов.
Так продолжается жизнь в этом стольном граде,
Существует искренний пафос, отражающий силу и богатство.
Живут они в своем мире, отличаясь от простого дурья,
И всегда останутся элитой в сием стольном златом городе.
Господи Пресвятый, пошли нам свет,
Пусть криком петушиным взойдет.
Дай милость Царю и покой его детям,
В этом Царстве потехи и скрепов святых.
Важность хорошего диалога и при чём тут циники?
Одна из самых важных составляющих любого произведения это диалоги. Через них, устами героев, автор доносит свои мысли и идеи, поэтому очень важно уделить особое внимание их прописанию. При написании Разговора я очень боялся, что мои диалоги получатся либо занудными, либо поучитальными, либо ещё что. Типичные ошибки любого новичка.Решил набрать опыта у классиков. Перечитал любимые произведения Чехова и Достоевского.
Просветление как-то не пришло, не смог я увидеть в их диалогах какую-то особую систему. Тогда решил обратиться к произведению, которое в свою основу берёт диалог. Взгляд пал на Циников Анатолия Мариенгофа. Жуть какое антисоветское и странное произведение. В целом, мне понравилось👺
Смешно, что некоторые моменты из Разговора повторяют таковые из Циников, при том, что Циников я прочитал совсем недавно. Бывают и такие совпадения. Но даже там я так и не познал искусство построения диалога. Может я искал то, чего не существует🤷♂️
В итоге, переделал многие свои диалоги с учётом советов нынешних авторов, ну а итоговое их качество и качество произведения судить читателям. Очень был бы рад услышать ваши советы, как лучше выстраивать диалоги в произведении? Как создать ту самую магию искусства?
Сдвиги. Глава 14
Заключительная глава
Утро началось с телефонного звонка. Кто меня разбудил? Конечно - Димка! Нет, беспокоить человека в субботу в девять утра - решительно, это за гранью добра и зла! Если меня сдвинет в мир, где еще сохранилось крепостное право, то за такое непременно велю запороть плетьми!
- Чего тебе? - буркнул я в трубку.
- Слушай, Колян, тут по поводу твоей палатки...
- Снова дырку прожег? - догадался я.
- Ну... - протянул товарищ. - В общем - да. Нормальную такую дырку прожег, на всю палатку. Короче говоря, Колян, нет у тебя больше палатки...
- Забей, - зевнул я. - Сами-то как? Живы?
- Да, и почти здоровы. Колян, я тебе новую куплю! Клянусь!
- Димка...
- Ась?
- Пошел в жопу!
Как-то мне это сильно понравилось - посылать его в жопу. Видимо, я такой - единственный, уникальный, кто во всех вселенных посылает Харитонова в жопу. Иначе как объяснить, что всякий раз он того не ожидает?
Снова проверив грудь и татуировку спящей Ольги, я начал собираться. Сегодня все решится. Во всяком случае, я на это надеюсь. И это измерение казалось мне ничуть не хуже всех остальных, где я побывал до. Моя девушка без силиконовых шаров, с татуировкой на привычном месте. Димка - жив, не сгорел ночью с Томкой в моей палатке. Я б даже смирился с тем, что у меня - убогое тридцатилетнее ведро вместо "Камри", но на ключах от автомобиля блестел значок Toyota. Значит, все не так уж плохо на сегодняшний день.
Даже початая бутылка вина до сих пор лежала в холодильнике! Вот это - постоянство! Это я и про вино, и про Toyota. Радовала меня моя приверженность японскому автопрому во всех вселенных. Стало быть, во всех моих отражениях, в которых я успел побывать, есть нечто общее!
Ольга зашла в ванную, когда я брился. Она нежно обняла меня сзади и поцеловала в белую от пены щеку.
- Куда собрался в такую рань?
- Надо, зайчного, надо, - ответил я, не вдаваясь в пояснения.
Все равно не поверит. Да и смысл? Если тот, другой я, бывший в этом мире до меня, не рассказывал Ольге про сдвиги - то зачем ей знать? Для чего забивать зазря голову?
- Я думала, мы сегодня ведь день проведем вместе...
- Обязательно, - заверил я. - Сейчас сгоняю в одно место на пару часиков, а дальше - я твой. Твой на всю оставшуюся жизнь!
- Ты меня так типа замуж зовешь?
Рука дернулась от этих слов, оставив на щеке длинный порез. Об этом я как-то не думал, считая, что пока рано задумываться о брака. В этом деле как? Если до двадцати пяти не женился - то потом всегда рано.
Хотя... после всего пережитого я был готов еще и не так повернуть свою жизнь!
- Подумываю об этом, - произнес я. - Сперва нужно решить кое-что, а дальше...
- Да ты только обещаешь, - вздохнула девушка.
На кухне меня ждал горячий кофе и только что разогретая пицца. Вот еще несколько черт, общих для всех моих двойников - любовь к пицце и то, что до сих пор не женат на Ольге.
- Может, изменишь свои планы? - проворковала она, позволяя халату упасть с плеч.
- Нет, детка, извини, очень нужно...
Я уже почти был готов остаться, но совесть взяла вверх. Как-никак, человек ради меня в субботу на работу выходит, с моей стороны было б крайне некрасиво пропустить встречу.
Погода портилась. Небо заволокли тучи, ветер швырялся пылью и мелким мусором.
- Ох, чую, ливанет сейчас, - посетовал дядя Миша, забегая в подъезд. - Не вовремя ты, Коля, намылился, не вовремя.
Но я, надвинув на глаза капюшон, не послушал предостережения соседа. Так же, как и вчера вечером, свою машину на стоянке я нашел только по писку сигнализации. Сегодня это был белый RAV-4 с желтой отметиной от ограничителя на бампере.
Запустив двигатель, я нашел в подлокотнике пачку сигарет и закурил. А вот это я зря. Не стоит начинать курить, с таким трудом бросил когда-то.
Дождь застал меня на полпути к доктору. Сильный шквал едва не сдул машину с дороги и тут же посыпалось, как из ведра. Дворники яростно молотили на полной мощности. не справляясь с потоком воды, заливавшим лобовое стекло.
Доехав до офиса психолога, я закурил еще одну сигарету. Больше ради того, чтобы оттянуть тот момент, когда придется выйти из теплого салона машины под проливной дождь.
Здание тоже успело преобразиться за ночь. Теперь первый этаж, где при коммунистах располагались подсобные помещения какой-нибудь коммунальной конторы, а ныне - частная клиника, был облицован керамикой. Каждое окно украшали стеклопакеты, а вывеска занимала половину стены. Похоже, в этом измерении у доктора дела идут отлично!
Спрятавшись под капюшоном, я покинул автомобиль и вошел в здание. И здесь все поменялось. Добротный ремонт, светодиодные светильники под потолком вместо люминесцентных ламп, горевших через одну. Возле стены журчал водой искусственный водопад, а около самых дверей устроилась девица за стойкой. В белой блузке с парой расстегнутых верхних пуговиц, совсем не скрывая ложбинку между грудей.
- Николай Вавильевич? - спросила она.
- Да, - кивнул я. - Это я.
- Проходите, Павел Сергеевич вас ожидает. Прямо по коридору, последняя дверь направо.
Стоило сделать пару шагов - девушка вежливо покашляла, указав взглядом на автомат с бахилами. Пришлось подчиниться - я уже наследил на идеально чистом кафеле, зайдя с дождя.
- Николай Васильевич, голубчик! - обрадовался доктор, завидев меня. - Заходите же, не стойте в дверях!
Сам мозгоправ со вчерашнего дня набрал в весе раза в два, еще больше полысел, зато лицо темнело загаром после солярия, а на носу поблескивали модные очки без оправы.
- Стоп! - опомнился я. - Копенгаген?
- Новороссийск? - ответил Павел Сергеевич.
- В своем мире вы условились на такой пароль? - удивился я.
- Пароль? Ну... если вам будет угодно, голубчик - пусть будет пароль. Присаживайтесь.
Я устроился в кожаном кресле напротив стола психолога.
- Вы нашли выход? - поинтересовался я.
- Да, конечно! Безусловно! Как-никак, моя клиника - лучшая в гор... в стране! Вот, пожалуйста!
Доктор высыпал в мою ладонь две таблетки - красную и синюю.
- Что это, черт побери, означает? - нахмурился я. - Если я выпью красную - останусь в этой вселенной, а если синюю - продолжу скакать между мирами?
- Что? - скривился Павел Сергеевич. - Что за чушь?! Вам нужно выпить обе таблетки, голубчик! И все ваши мучения мигом прекратятся!
Видя мою нерешительность, мозгоправ набрал воды из кулера в пластиковый стаканчик и протянул его мне. Я недоверчиво смотрел на пилюли. Но, раз доктор говорит, что надо - то надо.
Пожав плечами, я замахнул обе таблетки и запил водой. Ничего не происходило. А чего я, собственно, ожидал? Я и между вселенными так же перемещался - незаметно для себя, не ощущая сдвигов.
- Спасибо, наверное... - произнес я, поднимаясь с кресла. - Могу идти?
- Ой! Нет-нет, голубчик! - замахал руками психолог. - Посидите еще немного, сейчас подействует.
- Больно не будет? - усмехнулся я.
- Ни капельки!
Я все еще ничего не ощущал, кроме внезапно навалившейся усталости. Дико захотелось спать. Одергивая себя, когда подбородок падал на грудь, я пытался бороться с сонливостью, но все безуспешно. Меньше, чем через минуту глаза захлопнулись и я отрубился. Провалился в пустоту между мирами.
Доктор не соврал. Пилюли помогли. Вот уже... уже... уже я не знаю, сколько дней, недель, а то и месяцев я нахожусь в одной и той же вселенной, никуда не сдвигаясь. Меня вполне сносно кормят, одевают, два раза в день выводят на прогулку. Правда, вид из окна портит решетка, сваренная из тонких прутков, но это для моей же безопасности. Чтобы та неведомая сила, что швыряла меня по разным мирам, не ворвалась в палату.
Из коридора донеслись тяжелые шаги, скрипнул ключ в замочной скважине.
- Что, псих, жрать пойдешь? - оскалился санитар.
- Я не псих, - ответил я.
- Поговори мне тут...
Здоровый, как медведь, мужчина схватил меня за воротник пижамы и выволок в коридор. Его напарник залепил мне подзатыльник, от которого я кубарем покатился по бетонному полу. Но это - для моего же блага. Чтобы мозги на место поставить. А то порой чудится всякое...
Дверь захлопнулась и санитары, подталкивая в спину концами резиновых дубинок, повели меня на обед. Заботятся обо мне. Чтобы я не пропускал прием пищи. А я недавно укусил одного... стыдно-то как!
- Валерка...
- Ась?
- Я тут все думаю про палатку...
- Какую еще палатку?
- Ту, большую, рыжую. Которую ты вскладчину купить предлагал...
- И что с ней не так?
- Надумал я. Давай купим. Все же, штука хорошая, полезная...
Шаги за моей спиной резко прекратились. Столь же резко, как и пропало давление дубинок на спину.
- Димка, ты головой не ударялся? Мы ж давно уже купили ее!
- Ага? Когда?
- Да с неделю назад... она ж в твоем гараже валяется!
- Да ну? Не, быть не может... почему я не помню такого? Пьяный был, что ли?
- Точно тебе говорю! Привезли в твой гараж и на полку над воротами положили.
- Стой, Валера! Какой гараж? В жизни никакого гаража у меня не было!
- Вот тебе и приехали! А в чей гараж мы ее тогда привезли? Димон, может тебе самому того... таблеточек пропить?
Палатка... рыжая. Что-то знакомое, что-то такое со мной случалось. Но что? Я не мог вспомнить, как не напрягался. Единственное, что всплыло в памяти - то, что она меня достала. Прямо выть захотелось, как она меня достала!
И стены эти меня достали. Позавчера были голубые, вчера - синие, сегодня - зеленые. Какой же псих их каждый день перекрашивает? Кому настолько заняться нечем?
И, пользуясь новым инструментом на Пикабу, хочу поинтересоваться - как вам повесть?
Сдвиги. Глава 13
Предпоследняя глава, следующая - заключительная
Чудом не разломав кровать, мы заснули. Я задремал, прижавшись небритой щекой к резиновому шару Ольгиной груди. И хорошо бы, если б мне снилось в этот момент что-то хорошее. Нечто возвышенное, приятное. Но нет же! Мне снился Димка.
Димка и Томка в той самой палатке, которая за последние дни успела мне осточертеть. Знал бы, что так выйдет - в жизни не покупал бы ее! Похоже, мне настолько проели мозг с этой палаткой, что она преследовала меня и во сне, не желая оставлять в покое. Будто эта палатка вовсе не была куском оранжевого брезента, а являлась некой потусторонней сущностью, еще более потусторонней, нежели я. И, несомненной - злой сущностью. Добрые сущности так не преследуют.
Не знаю, чем они занимались до того, как начали мне сниться - могу лишь предполагать, что точно тем же, чем и мы с Ольгой, но к моменту, когда семейная пара появилась в моем сне, Харитоновы просто лежали, обнявшись. Это был один из тех снов, пугающе живых, нереально реалистичных. Будто все происходило не во сне, в километрах от меня, а наяву. И я сам присутствовал там же, повиснув под потолком незримым духом.
Я чувствовал жар, повисший в палатке после буйства двух разгоряченных страстью тел, ощущал запах пота и запах секса. Димка что-то нежно шептал на ушко возлюбленной, она мурлыкала в ответ, прикрыв глаза. Мне стало даже как-то стыдно, будто это не они ворвались в мой сон, а я тайком подглядывал за семейной идиллией, как какой-то извращенец. Вуайерист!
Изо всех сил я пытался проснуться, но не мог. Сон цепко держал меня, уцепившись, словно якорем. Что-то держало меня во сне, в этой проклятой палатке. Я каждой своей косточкой ощущал, что сейчас случится что-то важное. Но пока ничего не происходило и я просто витал в клубах сигаретного дыма.
Томкина грудь вздымалась все медленнее и ритмичнее, дыхание стало ровным и спокойным. Девушка заснула. При этом ее рот раскрылся, челюсть свесилась на бок и из уголка рта повисла блестящая в свете ночника нитка слюны. Боже ж ты мой! Какая же она страшная во сне! Если б я проснулся рядом с таким чудовищем - заикаться бы начал. К счастью для Димки, он не видел, в какого монстра превратилась его супруга. Он тоже храпел вовсю.
На удивление скучный и бесполезный сон. Я бы предпочел, чтобы мне приснилось нечто более содержательное, да хоть тот же "Мулен-Руж", там есть на что поглазеть! А тут...
А тут я внезапно ощутил запах гари. Сигарета выпала из руки спящего коллеги, нырнув между складок пледа, откуда повалил густой дым.
Димон, твою мать! Неужели, ты не мог бросить курить во всем многообразии миров мультивселенной? Вам, курильщикам, специально плакаты вещают, в телевизоре показывают, в интернетах пишут - не курите в постели! Нет же - все туда же!
- Merde, - произнес я, открывая глаза.
Вот теперь не оставалось никаких сомнений - для чего мне приснилась такая скукота. Потому что Димке с Томкой угрожает опасность! Некто, кто игрался мною, закидывая, как бильярдные шары в лузы, то в один, то другой мир, похоже, решил сегодня сделать меня спасателем близких людей. Сперва - Ольга... да, не та Ольга, другая, но я надеялся, что смог сделать ее мир чуточку лучше. Теперь - Димка.
Скинув с себя Ольгину руку, я нащупал телефон и зажег экран. Не помню, как была у меня записана девушка, когда я звонил днем, но теперь последним вызовом значилось "Оля Сиськи". Да... на счет сисек можно не сомневаться! С другой стороны - я не переставал удивляться тому, каким же дебилом я оказался в части миров!
Интересно, как теперь записан Димка? Его номер, в отличие от Ольгиного, я не помнил наизусть. Пролистав на "Д" и на "Х" я не нашел ничего похожего. Ничего такого, как я мог бы записать приятеля. Затем пролистал еще раз, пытаясь найти Томку. Снова бесполезно.
- Вашу Машу... - прошептал я.
Если в этой вселенной я - игроман и асоциальный тип - есть вероятность, что у Петровича работает кто-то другой вместо меня. Тогда, скорее всего, я попросту не знаком с Димкой!
Что же делать? Я сел на кровати, обхватив голову руками, теряя бесценные секунды.
- Ты чего? - встрепенулась Ольга.
- Думаю, - коротко ответил я.
И придумал! Теща! Если супруги на природе в палатке - то в их квартире находится теща! А уж у нее-то не может не быть номера кого-то из Харитоновых!
Вскочив, я начал лихорадочно одеваться.
- Ты куда? - забеспокоилась девушка.
- Надо. Оленька, солнце, я не могу тебе сейчас всего объяснить, ты мне просто поверь - так нужно. Вопрос жизни и смерти.
- Ага, понятно, - буркнула она, отворачиваясь к стене. - Где-то ставки без тебя делают...
- Верь мне, - подмигнул я. - И помни: "Копенгаген"!
Застегиваясь на ходу, я выбежал из квартиры. Вызвав лифт, я достал телефон. Если раньше я боялся этих скачков, этих сдвигов, забрасывающих меня в неизвестность, то теперь подгонял очередное смещение в новый мир, надеясь, что там в трубке будет записан Димкин номер. Но, как назло, сейчас сдвиг не торопился. Когда не было нужно, я скакал по мирам, как кузнечик, а вот когда нужно - дудки!
На парковке перед домом появилась другая, совсем непредвиденная проблема. Я не мог найти свою "Камрю"! И, судя по ключам, найденным в кармане, моя "Камря" вовсе не была "Камрей"! Она превратилась в Mazda.
Как одичалый, я носился взад-вперед, тыкая кнопку сигнализации, пока машина не отозвалась, крякнув пищалкой и моргнув поворотниками. Красная с черным Mazda RX-7 с твин-турбо Ванкелем, с обвесом VeilSide. Откуда я все это знаю? Как эти слова появляются в моей голове?
В своей привычной реальности я б знал про этот автомобиль лишь то, что он, если и младше меня - то ненамного. И то, что спойлер у него всего лишь чуть меньше, чем скамейка у подъезда.
Я плюхнулся в кресло, бережно обнявшее меня. В спорткупе сильно пахло сигаретами. Прелестно! Я еще и травлюсь никотином! Я повернул ключ в замке зажигания, заставив "Мазду" зарычать. Из колонок загремел бодрый рок.
Поглядим, на что способно это тридцатилетнее ведро с японскими болтами!
Вывернув руль и дав полный газ, я хрустнул бампером об ограничитель. Но сейчас меня это мало беспокоило, ни единая струна в душе не дернулась. Процеживая через плотно сжатые зубы тщательно отобранные ругательства, я направился к Димкиному дому.
Совладать с антикварным автомобилем стоило огромных трудов. Задницу после переднего привода непривычно заносило, к тому же, привыкший к автомату, я забывал втыкать передачи, которые еще и оказалось крайне неудобным втыкать левой рукой, заставляя ротор повизгивать на высоких оборотах.
Но я выжимал их древней железки весь максимум, на который она была способна, подпевая гремящему из колонок рока единственную фразу из припева, которая отпечаталась в моей памяти:
- Be Quick or Be Dead!
Брюс Дикинсон надрывался во весь голос, пытаясь перекричать завывание двигателя, я же напрягался еще сильнее, чтобы переорать его вокал.
- Be Quick or Be Dead!
Огни фонарей и разноцветных вывесок сверкали размытыми пятнами в ночи. Пунктир дорожной разметки, вырванный из тьмы светом торчащих над капотом фар, превратился в одну нескончаемую сплошную.
Оттормаживаясь на перекрестках, я ощущал себя пилотом реактивного истребителя - так сильно кренилась вперед Mazda, а ускоряясь после светофоров - чувствовал всю прелесть каботажа. Старушка перепрыгивала трамвайные пути с грацией снежного барса, взбирающегося на кручу, и входила в повороты, отрисовывая шинами широкие черные дуги, будто гигантским циркулем.
Не снижая скорости, я пролетел мимо белой Skoda с люстрой на крыше. За гаишноков я сейчас не переживал, больше беспокойства вызывала возможность непредвиденного сдвига, в результате которого восьмиполосный проспект вполне может превратиться в узкий переулок или воткнуться в кирпичное здание.
В зеркале заднего вида блеснули красно-синие маячки. Серьезно, что ли? Вы решили угнаться на годовалой Octavia за тридцатилетней RX-7? Удачи, парни! Как тогда делали - сейчас никто не делает!
Я всегда испытывал нежные чувства к японскому автопрому, но в этот допотопный кусок металла, в котором электроники меньше, чем в современном чайнике, я начал потихоньку влюбляться.
Если выберусь из этой передряги - куплю себе календарик с такой же.
Свернув во двор дома Харитоновых, я резко затормозил. Красно-синие блики гуляли по стенам уже совсем близко, так что я, не глуша двигатель, выскочил из машины и нырнул в весьма кстати открывшийся подъезд, немало испугав выходящую молодую парочку.
Похлопав по кнопке лифта, я шагнул на лестницу. Кабина еще только двигалась наверх, до четвертого этажа я быстрее поднимусь.
И я не поднялся по лестнице - я буквально взлетел, проглатывая пролеты, как голодный кот - сметану. Очутившись перед знакомой дверью, я утопил звонок, одновременно барабаня по двери ногой.
- Кто там? - раздался знакомый голос по ту сторону.
- Димка? - удивился, но и обрадовался я. - Открывай, Сова, медведь пришел!
- Кто-кто?
- Блин, Димка! Я это, Колян. Открывай уже.
- Какой еще Колян?
Друг, все же, открыл дверь, высунув в щель свою помятую физиономию. Сейчас его голову украшала стрижка Top Knot undercut, а усам позавидовал бы сам маршал Буденный. Я сам изумился, откуда я знаю такие мудреные слова! Вероятно, в этом мире коллега спокойно сидел себе дома, потягивая пивко перед телевизором, а погибал в огне другой Димкас женой. Одни, или вместе с неопределенным количеством двойников во всем многообразии метавселенной.
- Как же я рад тебя видеть, - произнес я, прислоняясь к стене.
Я обхватил руками голову и сполз на корточки, тяжело дыша после пешего подъема.
- Мужик, ты кто? - нахмурился товарищ.
- Димка, ты чего? - вздрогнул я. - Это я - Колян!
- Какой еще Колян?
- Как - какой? Твой лучший друг и коллега! Мы вместе с тобой у Петровича в дизайнерской фирме работаем...
- Какой еще дизайнерской фирме? Я - архитектор!
Точно же! Я хлопнул себя по лбу. Помню-помню! Приятель рассказывал, что долго мучился перед выбором, куда ему поступать - на дизайн, или на промышленное и гражданское строительство. Похоже, в этом измерении он выбрал второе.
Отсюда логично вытекает, что мы не знакомы, даже если я работаю там же, где и в своем мире. Ведь впервые мы встретились именно в конторе Петровича, когда меня подселили в его кабинет! Потому в телефоне не забит номер Харитонова! Потому он меня не узнает!
- Уверен, что мы не знакомы? - уточнил я. - Не помнишь, как в позапрошлом году мы гоняли на Кубу, к мулаткам? А Томке ты сказал, что едем на конференцию в Москву!
- Так! - протянула его супруга, вышедшая на шум. - Так вот какая конференция у тебя была?
- Ой, да кого ты слушаешь, - отмахнулся друг, гневно зыркнув на меня. - Ты же видишь - сумасшедший какой-то! Иди давай, я разберусь.
Спровадив жену, товарищ вышел в подъезд и плотно прикрыл за собой дверь.
- Слышь, мужик! Я без понятия, кто ты такой и откуда знаешь, что я гонял на Кубу, навешав Томке, что еду на конференцию, но шел бы ты отсюда...
Коллега продолжил фразу, красноречиво хрустнув позвонками, разминая шею, и поиграл бицепсами. Да, здесь он вовсе не тот хлюпик, что в моей реальности. Вот что архитектурный с людьми делает!
Несмотря на разницу в весовых категориях, я б поспорил с Димой, но, во-первых, позавчера мы уже дрались, а, во-вторых, бросаться с кулаками на человека, которого я приехал спасать... несколько странный способ спасения, даже в свете сумасбродства последних дней.
Помахав на прощанье, я зашагал по ступенькам, испытывая двоякие чувства. Безусловно, я был рад, что с Харитоновыми все хорошо. Но и печален одновременно, оттого, что не смог спасти супругов в иной вселенной.
Да и как? Как я мог спасти тех, кто находился в другом мире, в который, вполне вероятно, я больше никогда не вернусь?
Я вышел во двор, где Mazda, молотившую двигателем, окружили три патрульных автомобиля. Гаишники сновали рядом, освещая салон купешки фонариками.
- Не ваша? - спросил один из полицейских.
- Нет, - тряхнул я головой. - У меня вообще нет машины. Экология, все такое.
- Веган, что ли? - презрительно поморщился лейтенант.
- Сам ты веган! - огрызнулся я. - Сигарета есть?
- Не курю...
Нужно сваливать отсюда поскорее. И из этого двора, и из этого мира. Не хотелось бы находиться здесь, когда менты установят собственника RX-7.
Доковыляв до улицы, я купил в ларьке пачку сигарет, на удивление поганых и вонючих, и, присев на скамейку, вызвал такси.
Экипаж еще не успел добраться до меня, как зазвонил телефон. Димка!
- Привет! Звонил? У меня пропущенные от тебя...
- С тобой все хорошо? - беспокойно осведомился я.
- Да, в обсерватории был...
- В где-где?
- В обсерватории... в сортире, блин! А что?
- Да пошел ты в жопу! - радостно ответил я.
Надо же! Сдвинулся! Это мне здорово повезло, или случайные перемещения перестали быть случайными и начали мне повиноваться? Нужно будет завтра поинтересоваться у Павла Сергеевича...
Еще интересно - звонки от меня Димке в этом мире - простое совпадение, или другому мне приснился тот же сон? Тогда есть шанс, что сколько-то Харитоновых спаслись этой ночью! И это не могло не радовать!
До дома я добрался далеко за полночь. Ольга спала, крепко обнимая подушку. Обычная Ольга - с грудью из мяса, а не из футбольного мяча. И с татуировкой над попкой - я специально заглянул под одеяло, проверить.
- Фу, накурился, - скривилась девушка в полудреме.
- Копенгаген, - произнес я.
- Что? - встрепенулась она. - При чем тут Копенгаген?
- Не важно, - зевнул я. - Спи давай.
Сдвиги. Глава 12
Продолжаю публиковать фантастическую повесть "Сдвиги", написать которую меня сподвигли некоторые посты на Пикабу. В более-менее завершенном виде черновик находится здесь https://author.today/work/266034 .
Осталось всего 2 главы!
- Позвольте! - опомнился я.- А как же сны? Как же Челкаш, который был пять лет назад во сне, а теперь - пришел живьем?
- Сны - это лишь одно из проявлений сдвигов. Опять же - теоретически, - ответил доктор. - Это - сдвиги, которые не носят физический характер, проявляемые в наиболее эмоциональные моменты, когда события жизни одного из двойников транслируются через сны остальным. Признаться, сны как проявления сдвигов, я встречал очень редко, но допускаю, что многие, пережившие сдвиги во снах, продолжают считать их простыми снами, не встречая отражения снов в реальной жизни. То есть имеет место быть ошибка выжившего, когда статистика отсутствует не по причине отсутствия явления, а по причине ничтожно малого количества обращений.
- Но почему у всех сдвиги случаются два-три раза за жизнь, а у меня - постоянно, уже целую неделю?
- Предполагаю, что вы попали в некий резонанс, переживая некий очень эмоциональный или переломный момент в вашей жизни, а дальнейшие сдвиги - следствие потрясений от предыдущих сдвигов. То есть первопричина, одновременно, является и причиной, и следствием.
- Теоретически? - уточнил я.
- Да, безусловно - теоретически, - кивнул мозгоправ. - В этом вопросе на практике я мало что берусь утверждать.
- И, наконец, главный вопрос, - выдохнул я. - Что со всем этим делать? Я так долго не протяну - постоянно сдвигаясь между мирами, точно сам кукухой подвинусь.
- Самый логичный вариант - физически уничтожить всех ваших двойников в других мирах. Как я уже говорил, человек может сдвигаться лишь в тот мир, где он уже существует. Но, по причине бесконечности мультивселенной, это невыполнимо.
Я поежился, представив, что где-нибудь там, в другом измерении, другой доктор, вполне вероятно, в эту самую секунду предлагает это же самое другому мне.
- А менее радикальные методы существуют?
- Послушайте, Николай... - протянул Павел Сергеевич. - Относительно мультивселенной огромное количество теорий, но как можно повлиять на сдвиги практически - вот в чем вопрос! Предположительно, снизить количество сдвигов возможно путем снижения активности мозга... это сон, смерть, кома, фармакологические средства...
- Алкоголь? - подсказал я.
- Да, - согласился психолог, немного подумав. - Алкоголь вполне подойдет.
- То есть вы мне сейчас предлагаете или быть вечно пьяным, или спать без продыху, или продолжать сдвигаться?
- Я пока еще ничего не предлагаю! - возразил доктор. - Дайте мне время до завтра, все хорошо обдумать. Возможно, я найду приемлемый вариант прекратить бесконечные сдвиги.
- Завтра - суббота, - напомнил я.
- И что?
- Выходной же!
- Я уже упоминал, что, кроме профессионального интереса, у меня есть и личный интерес к сдвигам. Так что я вполне могу пожертвовать сегодняшний вечер, ночь и выходной в придачу, чтобы... - здесь психолог замялся. - Чтобы не только помочь вам, но и найти ответы на свои вопросы!
- А если я до завтра сдвинусь? И вы уже будете не вы?
- Такое возможно, - вновь кивнул Павел Сергеевич. - Но если вы пришли ко мне в этом мире - некоторые ваши двойники в бесконечном многообразии мультивселенной так же обратились ко мне. То есть наш сегодняшний разговор состоялся в бесконечной вариативности и шансы на то, что мой двойник из другого мира сможет предложить какое-то решение бесконечно велики, но и бесконечно малы одновременно.
- Шансы Шредингера, - усмехнулся я.
- Пожалуй - да. Но, на всякий случай, для большей уверенности, давайте условимся. Копенгаген.
- Копенгаген? - удивился я. - Это еще что означает?
- Это будет кодовое слово. Нет, если вам не нравится "Копенгаген" - то пусть будет "Мельбурн". Мне все равно. Главное, что если вы сдвинетесь в тот мир, где мы с вами уже общались, то у нас будет кодовое слово, чтобы опознать друг друга!
- Гениально! - воскликнул я. - Но если тут я выбрал "Копенгаген", а там - "Мельбурн"?
- Абсолютно не имеет значения! - щелкнул пальцами Павел Сергеевич. - Пусть хоть "Торжок"... хотя, пожалуй, "Торжок" - слишком жестоко. Факт тот, что если у нас есть кодовое слово - то этот разговор уже был ранее!
- Добро, - качнул я головой, поднимаясь на ноги. - "Копенгаген" - так "Копенгаген". Сколько с меня?
- Да вы что! - возмутился доктор. - Ваш случай настолько интересный, что я не возьму никаких денег! Более того - я сам готов приплатить, лишь бы вы не ушли к другому специалисту!
Я усмехнулся. Теперь понятно. Все понятно. Понятно, почему мозгоправ занимает помещение в Богом забытом подвале на отшибе. Понятно, почему, судя по обстановке, едва сводит концы с концами. Не оттого, что он плохой доктор, а оттого, что он плохой коммерсант. Любой другой, даже не имея возможности помочь, содрал бы с меня три шкуры, лишь бы нажиться на пациенте.
Совесть не позволяла уйти мне, не заплатив. И я оставил на кушетке пятитысячную купюру, несмотря на все протесты Павла Сергеевича.
На улицу я вышел с огромным облегчением. Меня бесконечно радовало, что это не моя крыша едет, а что у всего мира внезапно побежала фляга. Даже не у одного мира, а у всей множественной мультивселенной. Проблема ясна, дело за малым - решить ее.
Сам воздух казался мне вкуснее, слаще. И я дышал полной грудью, наслаждаясь жизнью. Впервые за последние пять дней. Солнце не казалось столь мерзким, а жизнь - столь поганой. Я - не псих, я- нормальный. И это - главное.
- Я не псих! - завопил я во весь голос, раскинув руки в сторону и задрав лицо к небу. - Я не псих!
- Сумасшедший! - буркнула проходящая мимо бабулька.
- Спасибо, - поблагодарил я, улыбнувшись во все тридцать два зуба.
Старушка, стуча по тротуару клюкой, поспешила скрыться за поворотом.
Взяв в ларьке шаурму, я заточил ее, устроившись на скамейке в сквере. И это была самая вкусная шаурма, что я когда-либо ел! Не изменю своего мнения, даже если с горшка до утра не слезу.
Насытившись, я решил позвонить Харитонову.
- Трям, - ответил товарищ. - Вот уж не ожидал, что ты про меня из отпуска вспомнишь!
- Ты это... - произнес я. - Прости меня!
- Прощаю, конечно. А за что?
- За то, что я тебе позавчера морду начистил.
- Ты? - расхохотался коллега. - Мне? Морду? Ты там, на Гоа, перегрелся, что ли?
Тьфу! В самом деле - чего это я? Тот Димка, на которого я набросился с кулаками, был в одном из прошлых сдвигов. А в этом измерении, судя по всему, никто не подозревал, что у меня кукушка сдвинулась. Более того - я вообще находился в отпуске где-то далеко от родного города.
- Слушай, ты это... - донесся до меня голос приятеля сквозь щелчки клавиатуры. - Если ты вернулся - тебе палатка сильно нужна?
- Димон...
- Ась?
- Пошел ты в жопу, Димон! - прорычал я в трубку.
Допекли же с этой палаткой! Хорошее же настроение было - нет, нужно обязательно кольца выдернуть!
Зажав аппарат в кулаке, я откинулся на спинку скамьи, глубоко дыша, восстанавливая душевное равновесие. Может, еще одну шаурму взять?
- Вашу Машу! - воскликнул я.
До меня только что дошло. Тот мужик, с которым я разговаривал по телефону, что представлялся Ольгиным мужем. Который обещал удавить девушку и потом, на следующее утро, заверял, что ему нечего терять.
Выходит, он не был сумасшедшим! Получается, в каком-то из миров он и правда был ее мужем! И... вот это вот "нечего терять" что могло означать?
Нет, я знал, что это означает, но гнал от себя догадку. Конечно, этот мужик прикончил Ольгу - потому ему нечего было терять. И, как не печально осознавать, косвенно вина на смерти девушки лежит на мне.
- Вашу Машу... - повторил я, обхватывая голову руками.
Что же я натворил-то? Если б тогда я знал про эту чертову мультивселенную...
Я не имел ничего против того, чтобы кому-то набить морду. Черт побери! Как минимум одна из моих копий воевала в Африке! Не знаю уж, сколько я там народу положил, но, если верить снам - не один десяток. А Ольга... она-то при чем?
Пролистав список контактов, я нашел номер девушки. Она ответила далеко не сразу.
- Чего тебе?
- Ольга?! Ты где?
- Дома, где мне еще быть? Снова тайком хожу в солярий, чтобы рассказать потом на работе, как шикарно ты свозил меня на Гоа!
- Приедешь ко мне?
- Зачем? - вздохнула она в трубку. - Знаешь, Коля... я так больше не выдержу. Если ты не перестанешь играть - нам лучше все прекратить.
- Во что играть? - удивился я.
- Ну... в эти твои ставки на спорт, или как там оно называется? Прости, Коля, но я так больше не могу...
Ага... похоже, в этом мире я - законченный игроман. Готов признать, что не все мои копии идеальны. Да и ладно, с этим я еще мог смириться. Главное, что с Ольгой все относительно хорошо.
- Брось, приезжай, - попросил я. - Я уже совсем не тот человек, что был вчера...
- Я... я не знаю, Коля...
- Мне очень нужно тебя увидеть!
- Потрахаться? - съязвила девушка.
Я не знал, что ответить. Сказать правду, что где-то там, во множественности миров, ее из-за меня убили? Точно не приедет. Скорее, санитаров отправит. Но сейчас, когда я знал, что в одном из изменений Ольги больше нет, мне особенно сильно хотелось ее увидеть. Извиниться, хоть если не перед той Ольгой, то перед ее копией.
- Просто приезжай.
- Хорошо. Но это - в последний раз!
К приходу девушки я подготовился основательно. По пути взял ее любимые суши, бутылку вина и огромный букет цветов. Дома накрыл на стол, зажег свечи и плотно задернул шторы, чтобы создать интимную полутьму. Даже надел рубашку, которую когда-то вместе выбирали. Или здесь я сам ее покупал? Не важно.
Ждать долго не пришлось - всего минут пятнадцать. Я только начал подумывать, что неплохо бы заказать и пиццу, а то эти суши терпеть ненавижу.
Но при виде девушки мне стоило нечеловеческих усилий, чтобы не рассмеяться. В нижней части тела все было как всегда - шикарные бедра и подтянутая попка, а вот в верхней... вместо аккуратной груди - два огромных силиконовых арбуза. И губы... как клюв у Дональда Дака!
- Это у тебя что такое? - поинтересовался я, пряча усмешку.
- Что? Что не так?
- Я про... - я нарисовал руками два круга в воздухе.
- Сам же хотел, чтобы я себе сделала... - надулась Ольга. - А теперь еще и не нравится!
- Нет-нет, - замотал я головой. - Все хорошо, проходи.
Понятно. Я в этом мире не только игроман, но еще и законченный идиот! Испортить такую фигуру! Испоганить такое милое личико!
- Оу, - дернула бровью девушка, заметив накрытый стол. - Что это с тобой? Раньше романтики за тобой я не замечала!
- Поверь, теперь я всегда буду таким, - пообещал я. - Только...
- Только - что? Дать тебе денег на ставку?
- Нет, не это. В следующий раз, если я не скажу кодовое слово "Копенгаген" - беги от меня. Беги, не оглядываясь. И забудь про меня навсегда.
- Коля, ты меня пугаешь...
- Вина? - предложил я, меняя тему разговора.