Если медленно грузит YouTube, смотрите это видео здесь.
Подписчики уже которую неделю просят меня разобрать видео «Я создал лекарство от рака». Его снял блогер под псевдонимом Мориарти, у ролика уже больше миллиона просмотров. Что же, видео я посмотрел — причём с интересом. Его автор не показывает своего лица — весь ролик он ходит в чёрном костюме и маске, а ещё говорит измененным на компьютере голосом. Снято, конечно, круто. Чувствуется вайб вселенной Артура Конан Дойла.
Но к содержимому ролика у меня много вопросов. В нём профессор Мориарти заявляет, что учреждает Лигу выдающихся джентльменов — «сообщество необычных и выдающихся людей, которые, находясь в тени, приносят пользу людям». А ранее блогер позиционировал себя как создателя даркнет-рынка, где можно купить запрещённые вещества, и всячески рекламировал свою площадку. И вот в видео про рак Мориарти заявил... что повысил комиссии на 3%, чтобы переводить деньги от наркоторговли на лечение рака. Здесь, признаюсь, от степени пост-мета-модерна мой мозг выдал «Cannot compute», поэтому я решил, что писать про личность Мориарти и его деятельность я не буду. Я расскажу только про заявленное лекарство от рака. А ещё — про современное состояние иммунотерапии.
Иммунная терапия у вас дома
Из всех сомнительных методов борьбы с раком Мориарти выбрал наименее сомнительный. Он не предлагает лечить рак гомеопатией или содой. Не упоминает новую германскую медицину, не советует лечить рак устранением душевных травм и конфликтов. Блогер предлагает пациентам с раком лекарство на основе бактерий, якобы способное стимулировать иммунитет. На самом деле идея стимулировать иммунитет в онкологии не нова и очень даже применяется, но вот конкретный предложенный метод весьма неоднозначный.
Что такое рак? Раком называют множество болезней, возникающих из-за неконтролируемого деления части клеток человека. Почему они неконтролируемо делятся? Из-за мутаций в их ДНК. Обычные клетки имеют целый набор ограничительных механизмов, которые не дают им делиться сверх меры. Кроме того, когда нормальные клетки повреждаются, они могут совершить харакири, как доблестные самураи. Убивают сами себя во славу императора... то есть организма.
А раковые клетки не такие. Они могут плодиться и размножаться сколько захотят. К счастью, из-за мутаций иммунная система часто воспринимает раковые и предраковые клетки как нечто чужеродное — и нападает на них. Обычно успешно, поэтому мы с вами еще живы. Но, увы, рак хитро устроен и умеет эволюционировать. Раковые клетки стремительно делятся, мутируют, меняются. И некоторым из них удается скрыться от иммунитета.
Поэтому я и сказал, что рак — это множество болезней. Исходные клетки разные, мутации в них разные, способы избегания иммунной системы разные, устойчивость к лекарствам тоже разная. Даже в одной опухоли могут быть разные клетки. Поэтому хотя лекарства от рака существуют, нет универсального лекарства от рака. Зато ученые постоянно разрабатывают множество подходов для борьбы с его многочисленными вариантами.
План «перехват»
В борьбе с раком онкологи, действительно, активно используют иммунотерапию — это когда мы пытаемся помочь иммунитету бороться с болезнью. Например, ученые Джеймс Эллисон из США и Тасуку Хондзё из Японии изобрели ингибиторы контрольных точек — препараты, активирующие иммунную систему против раковых клеток. Новый подход к лечению болезни стал известен как Immune checkpoint therapy. В 2018 году Эллисон и Хондзё получили Нобелевскую премию по медицине и физиологии.
Некоторые раковые клетки скрываются от иммунной системы, как бы притворяясь ее частью — становятся оборотнями в погонах с фальшивыми ксивами. А ингибиторы контрольных точек временно все ксивы изымают, после чего иммунная система атакует опухоль. По словам онколога Дмитрия Булетова, который помогал мне с этим текстом, «Самый большой риск заключается в следующем: эти препараты окажутся настолько эффективны, что иммунная система может атаковать уже здоровые ткани. Впрочем, риск тяжелых осложнений при правильном применении этого подхода не выше, чем при классических методах борьбы с раком».
Еще есть инновационная CAR-T клеточная иммунотерапия. Её суть в том, что у пациента берут его собственные клетки иммунной системы. Их генетически модифицируют в пробирке и наделяют особыми рецепторами, которые позволяют этой клетке распознавать скрывающиеся клетки опухоли и уничтожать их. На выходе получаются генетически модифицированные клетки-убийцы рака. И ученые даже придумали внедрить в эти терминаторы механизм контролируемого самоуничтожения, чтобы избавиться от них, когда терапия будет завершена — или если проявятся нежелательные побочные эффекты.
Этот метод сугубо индивидуальный — и поэтому стоит очень дорого. Он уже получил одобрение регуляторов вроде американского FDA — правда, для лечения лишь некоторых видов онкологии. А еще учёные этот метод постоянно совершенствуют. Вот свежая история: 9 ноября 2024 года в Nature Communication вышла статья, авторы которой модифицировали эти самые клетки-убийцы таким образом, чтобы они не только боролись с раковыми клетками, но и настраивали против них микроокружение. Авторы хотят разработать препарат против глиобластомы — разновидности рака мозга.
Противораковые вакцины
Другой способ обратить иммунитет против рака — создать противораковые вакцины. Принципиально их можно разделить на два типа. Один тип похож на классическую превентивную вакцину, которую ставят заблаговременно. Например, уже существует вакцина против онкогенных папилломавирусов человека, вызывающих рак шейки матки, рак пениса и так далее. Короче, рак всего, что связано с сексом во всем его прекрасном многообразии. Так как передается этот папилломавирус половым путем.
Подчеркиваю, что половым путём передается не рак. Человеческий рак не заразен. Передается вирус, потенциально способный вызвать рак. Например, существует вакцина гардасил-9 против девяти разновидностей вируса папилломы человека. Я ей привит, она довольно эффективная. Врачи рекомендуют ее всем, кто ведет активную половую жизнь. Или собирается вести.
Второй тип вакцин против рака — терапевтические вакцины. Которые, наверное, правильнее назвать лекарствами. Их задача — предъявить иммунной системе уникальные для раковых клеток молекулы, чтобы научить ее с ними бороться. Вот прямо ткнуть иммунитет в эту бяку. И сказать: «На! Смотри! Вот!»
В раковых клетках действительно содержатся уникальные молекулы. Вообще раковая клетка — странный мутант. Какие-то гены у нее сломаны, какие-то неправильные белки она производит. И вот остается подсветить эти белки, дать иммунной системе лучше их распробовать, понюхать. Как полицейской ищейке, которой предстоит отправиться на поиски беглеца.
Возможно, вы слышали новость про российскую мРНК-вакцину против рака кожи, меланомы, о которой рассказывал академик Александр Гинцбург. Так вот, это оно. Правда, научной публикации об этой вакцине пока нет.
Но уже существуют готовые терапевтические вакцины от рака, они используются и бывают разными. И сейчас даже есть возможность создать вакцину из раковых клеток пациента. Противораковый препарат, сделанный из рака. Как эту вакцину будут изготавливать? У пациента изымают образцы клеток опухоли, нарушают их способность делиться, чтобы они больше не представляли угрозы. А потом возвращают обратно в организм больного, добавив к ним еще иммуноген — вещество, которое дополнительно стимулирует адаптивный иммунитет. Такие подсвеченные, обезвреженные раковые клетки — легкая мишень для иммунной системы, она как бы тренируется на них, а потом с особым рвением бросается на настоящую опухоль.
В недавнем метаанализе этот подход улучшил показатель выживаемости пациентов с солидными, то есть твердыми опухолями, примерно на 30%.
Противораковые антитела
Но на этом иммунотерапия рака не заканчивается. При лечении онкологии активно используются антитела — молекулы, которые наша адаптивная иммунная система использует для нейтрализации патогенов. Антитела очень разнообразны, их главная задача — прицельно прилипать к определенным мишеням. Одни реагируют на одно, другие на другое, поэтому и говорят «у него антитела к такому-то вирусу».
Можно создать специальные антитела, нацеленные на конкретный вид рака. Они смогут пометить раковые клетки. Эти метки привлекут внимание особых клеток иммунитета, которые заставят раковые клетки самоуничтожиться. Сами антитела тоже не остаются в стороне. Они могут способствовать гибели раковых клеток, а могут мешать прорастанию в опухоль кровеносных сосудов, которые ее питают.
А есть особые антитела, которые могут одним концом прилипать к раковой клетке, а другим — к клетке иммунной системы. Им приходится взаимодействовать. Даже если они не хотят. К антителам даже научились приделывать препараты химиотерапии. Так можно организовать прицельную доставку ядовитого вещества именно в раковые клетки — и так уменьшить токсичность лекарства для здоровых тканей.
В целом при некоторых видах рака антитела неплохо доказали свою эффективность. На эту тему недавно вышел обзор в Nature Reviews Cancer.
Бактерии-провокаторы
Так реальна ли иммунотерапии рака бактериями? 16 октября 2024 года в Nature вышла статья, авторы которой описали генетически модифицированных кишечных палочек, которые умеют производить белки, типичные для раковых клеток пациента — и при этом сами более уязвимы для защитных клеток больного организма. Их легче съесть. Эти бактерии служат как бы удобными «мальчиками для битья», тренировочными мишенями. Они учат иммунитет лакомиться собой — и таким образом настраивают его на поиск настоящих раковых клеток. Этот хитрый способ показал весьма многообещающие результаты. Правда, пока только на мышах.
Но есть бактерия, использование которой уже входит в клинические рекомендации по лечению рака мочевого пузыря — и в России, и за рубежом. Называется это «БЦЖ-терапия». БЦЖ — это Бацилла Кальмета—Герена, довольно старая вакцина от туберкулеза, которую изготавливают из штамма ослабленной живой бычьей туберкулезной палочки.
И расскажу один любопытный факт. В химиотерапии уже много лет используется препарат блеомицин. Это цитостатитик — лекарство, которое мешает клеткам делиться, заставляет их убивать себя. Он используется, например, при терапии лимфомы Ходжкина и рака яичек. Так вот, блеомицин — это антибиотик, который создали в Японии еще в 1960-х. И производит его, внимание, бактерия Streptomyces verticillus. Правда, блеомицин скорее подавляет, а не усиливает иммунитет. Но все равно — спасибо бактериям. В комбинации с другими лекарствами от рака этот препарат дает примерно 85-% пятилетнюю выживаемость при лимфоме Ходжкина.
Учитывай контекст
Способ, предложенный Профессором Мориарти, относится к иммунотерапии рака. Некоторые методы иммунотерапия рака, как мы поняли, уже используются на практике. А за некоторые даже дали Нобелевскую премию. Если вы забьете в медицинскую базу данных PubMed слова «PD-1» и «Cancer», то увидите более 27 тыс. научных статей, посвященных одним только ингибиторам чекпоинтов. То есть лекарства от рака, в том числе на основе иммунотерапии, существуют. Не универсальные. Не от всех видов рака. Ведь рак — это не одно заболевание, а разные. Но тем не менее. Поэтому особенно любопытно узнать, что же за универсальное лекарство нам предлагает профессор Мориарти. Из бактерий, по скромной цене, от любых видов рака... да еще и придуманное больше ста лет назад.
Как это принято в супергеройских фильмах, начнем мы с происхождения, с origin story нашего персонажа. У истоков иммунотерапии рака стоял американский хирург Уильям Коли — известный и уважаемый врач и ученый, пионер онкологии, который работал на рубеже XIX и XX веков.
В 1953 году его дочь Хелен Коли даже основала институт исследования рака в Нью Йорке — некоммерческую организацию, созданную при финансовой поддержке 41-го вице-президента США Нельсона Рокфеллера. И занимается этот институт как раз преимущественно исследованиями иммунотерапии — и как независимого метода лечения, и как вспомогательного при химиотерапии и хирургии. Этот институт уже много лет вручает ежегодные премии за исследования рака. Например, в 2014 году такую премию получил Гордон Фримен. Нет, не герой Half-Life, а член национальной академии наук США, который как раз занимался ингибиторами чекпойнтов. Если честно, я просто увидел его фамилию и решил, что его тоже надо добавить в нашу странную мультивселенную с Мориарти. Короче, институт крутой, полезное дело делает.
Коли: Начало
Осенью 1890 года Коли, тогда еще начинающий хирург, принимал пациентку, семнадцатилетнюю девушку по имени Элизабет. Она прищемила руку скамейкой в вагоне-купе. Но рука болела и распухла, а травма никак не заживала. Увы, когда Коли обследовал ее, он обнаружил агрессивную форму саркомы. Если что, ни физические, ни душевные травмы не вызывают рак, просто при обращении ко врачу опухоль можно обнаружить — и она может влиять на заживление повреждений.
Способов лечить рак тогда было немного. Девушке немедленно ампутировали руку по локоть. И все же, вопреки стараниям врачей, Элизабет через пару месяцев умерла.
Этот случай глубоко потряс молодого хирурга. Одна из его первых пациенток, молодая спортивная девушка, мучительно погибает в одной из лучших больниц страны, несмотря на самую современную терапию. Согласно легенде, это и побудило Коли во что бы то ни стало найти действенное лекарство от рака. Интересно, что история этой 17-летней Элизабет вдохновила не только Коли. Девушка была также близкой подругой Джона Рокфеллера-младшего. И позже тот основал Университет Рокфеллера и активно увлекся благотворительностью... тоже предположительно по следам этой трагедии.
Тем временем Уильям Коли решил изучить все случаи саркомы, которые наблюдали в госпитале Нью-Йорка. И нашел карту пациента по имени Фред, которому пять раз безуспешно оперировали запущенную опухоль на шее. Врачи уже было оставили надежды — но тут пациент заразился стрептококковой инфекцией, которая вызвала сильную лихорадку, а также острое воспаление кожи, которое распространилось как раз на лицо и шею. Через пару недель приступ лихорадки и воспаления повторился. После этого врачи с удивлением обнаружили, что опухоли больше нет. Семь лет спустя Коли нашел Фреда живущим на Манхэттене в полном здравии и без всяких следов рака.
Конечно, все, кто ходил на мои лекции про критическое мышление, скажут, что здесь могла вкрасться ошибка выжившего, «после» не значит «вследствие» — и вообще «а мне помогло» не аргумент. И будут правы.
Долгий путь к истине
Но и сам Коли не стал делать однозначных выводов. У него в руках была интригующая гипотеза, которую теперь предстояло проверить экспериментально. В 1891 году к Уильяму Коли на прием попал иммигрант из Италии с неоперабельной саркомой в шее и правой миндалине, размером, как описывал Коли, с небольшое куриное яйцо. Опухоль частично перегородила дыхательные пути несчастного.
И Коли ввел пациенту стрептококка... прямо в опухоль. Поначалу ничего не происходило. Желаемый приступ не возникал, хотя опухоль вроде бы слегка уменьшалась. Но после пяти месяцев стараний и попыток Коли раздобыл более чистый образец инфекции — его пришлось заказать аж из Германии, из лаборатории знаменитого Роберта Коха. С немецким образцом Коли добился полноценного заражения. У пациента началась тяжелая лихорадка и воспаление. Через две недели опухоль в шее исчезла, а в миндалине уменьшилась и затвердела. Пациент после этого прожил восемь лет. Увы, потом рак вернулся и убил его.
И все же опыт положительный. Надо повторить на большей выборке!
И в следующий раз Коли поставил опыты уже на десяти пациентах. У четверых из них рак вошел в ремиссию. К сожалению, еще двое умерли от самой инфекции. Это важная деталь истории, которая показывает, насколько опасной может быть новая, плохо изученная терапия. Поэтому Коли отказался от живых бактерий и стал использовать смесь из двух видов мертвых: стрептококка и серратии, она такая розовато-красная. Красивая. Серратия.
Первым испытуемым новой вакцины был 16-летний пациент с огромной саркомой в брюшной полости. Его удалось вылечить. Умер он только через 26 лет, от болезни сердца. К 1940 году вакциной было пролечено уже 170 пациентов, 75 из которых вошли в ремиссию длиной пять и более лет.
В 1953 году дочь Коли уже после смерти отца собрала данные о пациентах, подвергшихся лечению по такой методике. Всего их было 1200 — и из них, по ее данным, 270 человек с диагнозом «неоперабельная опухоль» достигли полной ремиссии. То есть к ним рак не вернулся.
По данным Института Рака Нью-Йорка, в 1959 году из 186 пациентов, пролеченных методом Коли от саркомы мягких тканей, 57% вошли в ремиссию. Хотя в ряде случаев врачи использовали не только метод Коли. Да, такие результаты впечатляют. Но современная медицина тоже далеко продвинулась в лечении рака.
Например, в Великобритании половина пациентов, у которых диагностировали рак в начале 2010-х годов, прожили 10 и более лет после постановки диагноза. А в целом за последние 50 лет выживаемость при онкологических заболеваниях увеличилась вдвое. Прогресс не стоит на месте. И ещё один момент — сравнить современные цифры с данными Коли сложно по ряду причин. Во-первых, выживаемость при раке очень зависит от пола, возраста, типа опухоли и её запущенности. Во-вторых, надо учитывать, что где-то пациентов Коли лечили исключительно иммунотерапией, а где-то иммунотерапия была лишь бонусом. Представления о том, что такое неоперабельная опухоль, тоже менялись. Кроме того, хотя в поздние годы использовали не живые, а мертвые бактерии, на первую тысячу пациентов пришлось шесть смертей, вызванных самой иммунотерапией.
Ситуация усложняется еще и тем, что готовилась «смешанная бактериальная вакцина» не по единому стандарту. Было штук 15 разных версий лекарства, и вводили их по-разному. Кому-то в мышцы, кому-то в опухоль. Нормальных клинических исследований препарата очень мало. И даже в них выборки крошечные, а рандомизации, ослепления и даже нормальной контрольной группы, как правило, нет.
Хотя в 1962 году по заказу того самого Института исследования рака было проведено исследование, в котором 34 пациента получили лекарство Коли, а еще 37 были в контрольной группе. Результаты получились скромные. И все же у девяти пациентов в экспериментальной группе нашли объективные улучшения — против одного в контрольной.
А в 2012 году вышло современное клиническое исследование первой фазы, где лекарство Коли протестировали на 12 пациентах. В нем описали лишь частичное уменьшение опухоли мочевого пузыря у одного пациента. Впрочем, надо отметить, что исследования первой фазы не предназначены для оценки эффективности лекарств. Это проверка безопасности. Увы, вторую фазу, видимо, так и не провели.
Сам Институт исследований рака объясняет недостаток клинических исследований так: чтобы проверить ее по всем современным правилам, нужно собрать очень много денег. А их не хватает, потому что бактериальная вакцина изначально оказалась в тени более популярных средств против рака, таких как радио- и химиотерапия. С учетом того, что есть масса других, в том числе и более перспективных направлений в онкологии, в том числе среди других методов иммунотерапии, я не уверен, что надежные данные об эффективности вакцины Коли появятся в ближайшем будущем.
Японский препарат пицибанил
В своем видео Мориарти упоминает, что есть аналогичный лекарству Коли препарат picibanil, который разработали и активно применяют в Японии. Для корректности замечу, что это не совсем то же самое, что смешанная бактериальная вакцина Коли. Пицибанил, он же OK-432, делается только из стрептококков и не сочетает в себе два вида бактерий. Используется он прежде всего при лечении лимфангиомы у детей, в том числе в Японии. Лимфангиома — это такая врожденная опухоль, которая исходит из лимфатических сосудов. И эта опухоль доброкачественная.
Но данные последних лет показывают, что при злокачественных опухолях, которые тоже возникли из-за порока развития лимфатической системы, наиболее эффективны те самые ингибиторы чекпойнтов. Это иммунотерапия, но другая, более современная. То есть уже сейчас в онкологии есть гораздо более специфичные и «точечные» методы лечения, чем пицибанил.
И да, я нашел старенький метаанализ клинических исследований, где добавление пицибанила в стандартную схему лечения слегка повысило выживаемость пациентов, например, с немелкоклеточным раком легкого. Потом я нашел еще несколько исследований первой и второй фаз, где пробуют лечить пицибанилом некоторые другие виды рака... с неоднозначными эффектами. Но говорить о какой-то доказанной универсальной эффективности против рака, мягко говоря, преждевременно.
В современной онкологии — и в мире, и в России — лечение строится на стандартизированных протоколах высокого уровня доказательности. И ни в российских, ни в зарубежных клинических рекомендациях и протоколах мне этот пицибанил ОК-432 найти не удалось. То есть это явно не панацея — и при лечении злокачественных новообразований он не применяется. Используют его только в некоторых странах для лечения конкретных типов доброкачественных опухолей у детей.
Вопросы к Мориарти
В начале я обещал обсуждать науку, а не видео Мориарти. Но в паре месте я все же не удержусь. На девятой с половиной минуте в ролике показан интересный прием — на словах блогера «этот препарат уже спасает жизни избранных господ в США» зрителям показывают газетные заголовки в духе «Министра обороны США, который лечится от рака, выписали из больницы. Врачи говорят о хорошем прогнозе».
Только министра обороны США Ллойда Остина лечили от рака простаты хирургическим методом. Пока что «избранные господа в США» предпочитают конвенциональную онкологию, а не тайное чудо-средство. Там же Мориарти показывает заголовки про снижение смертности от рака в Японии... но и это достижение всей онкологии в целом, а не пицибанила. Ещё Мориарти ссылается на ретроспективное исследование 1999 года, где, как он говорит, проанализировали данные по международным базам данных. И заключает...
«Как оказалось, несмотря на миллиарды долларов, которые выделяются на разработку инновационных методов лечения онкологических заболеваний, состояние пациентов, которым проводилась терапия современными средствами, было порой даже хуже, чем состояние людей, которые получали вакцину, открытую Уильямом Коли более века назад».
Я нашел это исследование — кстати, аж 1999 года.
Почему-то в выборку авторов попало только 128 пациентов, которых лечили методом Коли, хотя их было значительно больше. Нет ли здесь избирательности в составлении выборки? Авторы сами признают, что слабым звеном их работы была именно маленькая выборка. А главное, в статье не говорится, что терапия современными способами оказалась хуже, как говорит Мориарти. Учёные просто не нашли разницы между современными методами и методами Коли. И потом, я не уверен, что пациентов, которых лечили методом Коли, не лечили чем-нибудь ещё.
Конфликт интересов
Есть у меня и гораздо более серьезная претензия к ролику Мориарти. Мориарти предлагает нам купить — по всей видимости, незаконно — препарат со стрептококком за 30 тыс. рублей. И вот тут, мне кажется, профессор проговорился. Он решил назвать конкретный штамм стрептококков. Причем, мне показалось, что даже с какой-то гордостью. Стрептококк МРК-12.
Если что, получается, что это не тот же препарат, который использовал Коли и который хотя бы тестировали в упомянутых ранее исследованиях и клинической практике. Он скорее ближе к пицибанилу. И я даже не понял, мертвые бактерии у Мориарти или живые. Но любопытно тут другое. Именно этот штамм стрептококка МРК-12 используется в вакцине «Стрептобластолизин», которая упоминается на сайте костромской компании ООО «Квадро-Биотех». Спасибо, что не квадробер-биотех. На сайте этой же компании можно найти много чего удивительного — даже лечение токсоплазмой. Биотех, который мы заслужили.
Но не суть. Я потрудился посмотреть прайс-лист «Квадро-Биотех», и там эта Стрептокваша, этот штамм Streptococcus pyogenes MPK-12, продается знаете по какой цене? 400 рублей за 400 миллилитров. Без НДС.
Возможно, там не такая чистота товара? Может, там нет синего мета... или как его там теперь называют... Метиленового синего? Может, цены не обновляли с 2014 года? Так или иначе, именно эта деталь меня расстроила больше всего. Вот, оказывается, кто сделал лекарство от рака на самом деле! Простые костромские биохакеры. А кое-какой злой гений изобрел наценку в 75 раз. Хоть бы обосновал.
Правда, как купить этот штамм у «Квадро-Биотех, я не понял. Он вроде бы продается легально. Зато, если верить «Квадро-биотеху» — чего я, конечно, не рекомендую делать — их бактерия поможет еще и при гепатите, герпесе и ВИЧ. Она борется с аллергией и даже со старением.
Поведем итог. Иммунотерапия рака — это прорывная вещь. И Уильям Коли заслуженно стоит где-то у ее истоков — не зря его называют «отцом иммунотерапии». Также Коли придумал крайне интересную штуку. Но мы до сих пор точно не знаем, насколько она безопасна и эффективна. Собственно, мы даже не до конца выяснили, каким именно образом ее лучше применять, куда колоть и какую версию бактериальной смеси выбрать. Данных мало.
А онкологические заболевания бывают очень разными. Наука дошла до того, что против каждого конкретного рака пытаются подбирать оптимальные, наиболее эффективные и наименее токсичные решения, с учетом не то что вида рака или стадии заболевания... А иногда даже конкретных мутаций раковых клеток конкретного человека. Да-да, врачи сегодня зачастую изучают геном отдельных раковых клеток. И классифицируют эти клетки с использованием огромных массивов данных.
Лекарства от рака есть. Их немало. И об этих лекарствах прекрасно знают онкологи, к которым и нужно обращаться за советом. В России много хороших специалистов, сторонников доказательной медицины. И вот онкологи, как мне кажется, не без веских оснований, предпочитают более изученные и эффективные методы лечения. А покупать и колоть себе непонятно что, от человека, который прямо и открыто называет себя профессором Мориарти — едва ли гениальная идея. Хотя, конечно, вам решать.
А теперь — обращение к профессору Мориарти (вдруг он читает Пикабу!) Мне кажется, что джентльменский путь — это провести честные клинические исследования препарата, для которого выбрана четкая формула и состав. Против конкретных видов рака. С участием профильных научных организаций. Стоит это дорого. Но именно это — правильное, социально-приемлемое и этически верное решение.
P. S. Благодарю за помощь с текстом доктора медицинских наук Николая Николаева и онколога Дмитрия Булетова.
Ближайшие выступления
Подписывайтесь на мои соц. сети
