Читаю сейчас Зощенко. Один из рассказов посвящен тому, как немец в оккупированные деревни привез продавать балалайки в обмен на продовольствие. Ему попытались объяснить, что это не актуально.
«Не знаю, господа, у нас во всех справочниках отмечено, что вы играете на балалайках и что это ваш любимый национальный инструмент».
Почти 80 лет прошло, а в сознании европейцев ничего не изменилось.....
P.s. рассказ «Стратегическая ошибка», 1944-47 гг
В поддержку отмечаемого сегодня Международного банного дня предлагаю послушать рассказ Михаила Зощенко "Баня" в исполнении великолепного актёра Игоря Ильинского. Наслаждайтесь!
ТО Экран, 1974 г. Источник: канал на YouTube «Советское телевидение. Гостелерадиофонд России», www.youtube.com/c/gtrftv
Предыдущие посты:
Желаете поддержать? Подписывайтесь на канал в ютубе: https://www.youtube.com/channel/UCv202gPQidYgTtXncwJqq7Q
В этом году мне понадобилась фотокарточка для пропуска. Не знаю, как в других городах, а у нас на периферии засняться на карточку не является простым, обыкновенным делом.
У нас имеется одна художественная фотография. Но она помимо отдельных граждан снимает ещё группы и мероприятия. И, может быть, поэтому слишком долго приходится ждать получения своих заказов.
Так что, являясь скорее отдельным лицом, чем группой или мероприятием, я побеспокоился заранее и заснялся за два месяца до срока.
Когда мне подали мои фотокарточки, я удивился, как не похоже я вышел. Передо мной был престарелый субъект совершенно неинтересной наружности.
Я сказал той, которая подала мне карточки:
— Зачем же вы так людей снимаете? Глядите, какие полосы и морщины проходят сквозь всё лицо.
Та говорит:
— Обыкновенно снято. Только надо учесть, что у нас ретушёр на бюллетене. Некому замазывать дефекты вашей нефотогеничной наружности.
Фотограф, находясь за портьерой, говорит:
— А чем он там ещё, нахал, недоволен?
Я говорю:
— Неважно сняли, уважаемый. Изуродовали. Разве ж я такой?
Фотограф говорит:
— Я опереточных артистов снимаю, и то они настолько не обижаются. А тут нашёлся один такой — морщин ему много… Объектив берёт слишком резко, рельефно… Не знаете техники, а тоже суётесь быть критиком.
Я говорю:
— На что же мне рельеф на моём лице — войдите в положение. Мне бы, говорю, просто сняться, как я есть. Чтоб было на что глядеть.
Фотограф говорит:
— Ах, ему ещё глядеть нужно. Его же сняли, и он ещё на это глядеть хочет. Капризничает в такое время. Дефекты видит… Нет, я жалею, что я вас так прилично снял. В другой раз я вас так сниму, что вы со стоном на карточки взглянете.
Нет, я не стал с ним спорить. Неважно, думаю, какая карточка на пропуске. И так все видят, какой я есть.
И с этими мыслями являюсь в отделение. Сержант милиции стал лепить карточку на мой пропуск. После говорит:
— По-моему, на карточке это не вы.
— Где же,— говорю,— не я. Уверяю вас, это я. Спросите фотографа. Он подтвердит.
Сержант говорит:
— Всякий раз фотографа спрашивать, это что и будет. Нет, я хочу на карточке видеть данное лицо, без вызова фотографа. А тут я наблюдаю совсем не то. Какой-то больной сыпным тифом. Даже щёк нет. Пойдите переснимитесь.
— Товарищ,— говорю,— начальник, войдите в положение…
— Нет, нет,— говорит,— и слышать ничего не хочу. Переснимитесь.
Бегу в фотографию. Говорю фотографу:
— Видите, как слабо снимаете. Не наклеивают вашу продукцию.
Фотограф говорит:
— Продукция самая нормальная. Но, конечно, надо учесть, что для вас мы не засветили полную иллюминацию. Снимали при одной лампочке. И через это тени упали на ваше лицо, затемнили его. Однако не настолько они его затемнили, чтоб ничего не видеть. Эвон как уши у вас прилично вышли.
— Ну хорошо,— говорю,— уши. А щёки, говорю, где? Уж щёки-то, говорю, должны быть как принадлежность человеческого лица.
Фотограф говорит:
— Не знаю. Ваших щёк мы не трогали. У нас свои есть.
— Тогда,— говорю,— где же они, мои щёки? Я, говорю, две недели провёл в доме отдыха. Четыре кило веса прибавил. А вы тут одной своей съёмкой чёрт знает что со мной сделали.
Фотограф говорит:
— Да что, я себе взял ваши щёки, что ли? Кажется, вам ясно говорят: затемнение упало на них. И через это они не получились.
Я говорю:
— А как же тогда без щёк?
— А,— говорит,— как хотите. Переснимать не буду. Всех переснимать — это я премии лишусь и плана не выполню. А мне план дороже вашей нефотогеничной наружности.
Посетители говорят мне:
— Не нервируйте фотографа. А то он ещё хуже будет людей снимать.
Один из посетителей говорит мне:
— Уважаемый, бегите на рынок. Там фотограф «Пушкой» снимает.
Бегу на рынок. Нахожу фотографа. Тот говорит:
— Нет, я снимаю только со своей бумагой. Без бумаги лучше не являйтесь ко мне, всё равно снимать не буду. А с бумагой сниму. И если у вас есть перина — тоже сниму. Ко мне тётя из Барнаула приехала — ей спать не на чем.
Я было хотел уйти, но тут слышу, какой-то продавец меня к себе кличет. Говорит:
— Давай подходи к моему магазину. Имею готовую продукцию.
Смотрю, у него на газете разложены всякие разные готовые фотографии. Их штук триста.
Продавец говорит:
— Выбирай себе любую и делай с ней что хочешь. Хоть на лоб себе наклеивай. Погоди, я тебе сам подберу. Тебе как — по размеру или по сходству?
— По сходству,— говорю.— Только, говорю, выбирай такую, чтоб щёки были.
Тот говорит:
— Можно и со щеками. Но только они будут дороже на пять рублей. На, прими вот эту фотокарточку. Лучше её не найти. И щёки есть, и нельзя сказать, чтоб сходство начисто отсутствовало.
Я заплатил тридцать рублей за две фотокарточки и пошёл в отделение.
Сержант милиции стал лепить мою карточку. После говорит:
— Так ведь это ж баба.
— Где же,— говорю,— баба. Мужчина в пиджаке.
Сержант говорит:
— Где же, к чёрту, мужчина, если у него на груди брошка. Через эту брошку я и замечаю, что это баба.
Поглядел я на фотокарточку — вижу, действительно женщина. Маркизетовая кофточка под пиджаком. На груди брошка с пейзажем. А причёска мужская. И щёки мои.
Сержант говорит:
— Явитесь сюда с настоящими карточками. Но если вы ещё раз предъявите мне женскую или детскую фотокарточку, то вряд ли отсюда выйдете, поскольку у меня мелькают подозрения, что вы хотите скрыться под чужой наружностью.
Целую неделю я провёл как в тумане. Хлопотал, где бы сняться. На восьмой день, беседуя с фотографом, я почувствовал себя худо. И тогда они вынесли меня в сад и положили на траву, чтоб там меня овеял свежий воздух. Придя в себя, я пошёл в отделение. Положил на стол свои первые фотокарточки без щёк и сказал сержанту:
— Вот всё, что я имею, товарищ начальник. И больше ничего не предвидится.
Сержант поглядел на карточки, потом на меня и говорит:
— Вот теперь ничего себе получилось. Похожи.
Я хотел сказать, что я и не переснимался вовсе. После взглянул на себя в зеркало — действительно, вижу, есть теперь некоторое сходство. Получилось.
Сержант говорит:
— И хотя на карточке вы немного более облезлый, чем на самом деле, но, говорит, я так думаю, что через год вы сравняетесь.
Я говорю:
— Я раньше сравняюсь, поскольку мне нужно ещё сниматься для проездного документа, для членского билета и для посылки фотокарточек моим родственникам.
Тут сержант наклеил мою фотокарточку и горячо поздравил меня с получением пропуска.
В прошлом году я уже размещал на Пикабу рассказ Рассказ "Блогерша" (Вариация М. Зощенко) - мой римейк рассказа "Аристократка" М. Зощенко.
С тех пор ко мне неоднократно обращались с просьбой сотворить римейк на рассказ того же М. Зощенко "Порошок от блох". Вообще, сам рассказ называется "Настоящее качество", но из сюжета, согласен - "Порошок от блох" ему больше подходит, хотя и спойлерит.
И вот, когда объем обращений достиг критической массы - я сдался и написал римейк "Порошка от блох".
Ты ж смотри, как повернулось-то, а! Кто б знал-то! Раньше все в загранку бежали, лишь бы свалить куда-нибудь, в гейропы эти прогнившие или еще куда подальше. А как ковидла началась - все вдруг сдули пыль с паспортов российских и вмиг патриотами стали. Обратно проситься начали.
У Галки, соседки напротив, сестра родная, еще в начале века в Китай свинтила. Там за китайца замуж выскочила. На вид настоящий такой китаец - низенький, желтолицый. Глаза - как щелочки! Как они так видят что-то? Я пробовал так - ничегошеньки не видно!
Переводами там занималась, все с ихнего, нерусского, на наш, русский язык переводила, чтобы барыги ихневские к нам же, на Русь, продавать могли. Совсем деловой колбасой стала, на нас, горемычных, свысока смотрела. Мол, живете там, в грязи, а я - такая барыня, в самом Шанхае обитаю. У нас тут в подъездах не гадят и роботы специальные задницу подтирают. Да это она тама! А мы - тута!
Как коронавирус начался - мухой взад прилетела. Мы еще гадали, что за хворь такая непонятная, что с ней делать, куда прятаться, а она с муженьком уже тут как тут, белье свое бабское на балконе сушиться развешивает. И все ей нормально вмиг стало, и в подъезде чисто.
Долго прожили, полгода - не меньше. Муж ее вполне даже нормальным мужиком оказался - водку трескал так, что за уши не оторвать. Пацанва со двора просила его кунг-фу показать, так тот признался, что необучен! Разве может настоящий китаец не уметь в кунг-фу? Я кино видел - их там с детства в Шаолинях руками-ногами махать учат. Сдается мне, что они в Китае своем даже китайцев подделывать начали!
Когда уезжала - кучу своего барахла сестре оставила. Шмоток видимо-невидимо. Платья, пижамы, костюмы спортивные. Галке, конечно, такие наряды ни к чему - ей то платье и на одну ногу не налезет. Зато до сих пор ходит, хвастает.
Посмотрите, дескать, какое настоящее китайское качество! Это нам они фуфло всякое толкают, а для себя-то добротные вещи делают! Пуховик китайский брала, пять лет его таскала - весь пух из оного пуховика вылез. А пижамка - вот какая! Два года уже в шкафу висит, до сих пор как новенькая!
И еще всякого наоставляла, такого - бабского. Косметики разной. Помада, тушь - это все понятное. Но был среди всего и тюбик. Обычный такой тюбик, как с зубной пастой, с ромашкой нарисованной. Только вонища от той пасты стояла - хоть святых выноси. Что за паста такая - разобрать никто не смог, все же по-китайски на нем написано! Сомнений в одном нет - точно ромашка нарисована. Ромашка ж такая штука, как ее ни крути, что в Китае, что на Руси-Матушке - все одно, ромашкой останется.
Мы-то люди старой закалки. Для нас с молоком матери понятно, что ежели противное - стало быть, полезное! Целительное какое-нибудь. У этих же китайцев никто, как у нас, водкой с перцем не лечится. Тоже противно, а значит - для здоровья пользительно. Сам удивляюсь - как так, такой древний народ эти китайцы, а до сих пор не поняли, что водка с перцем - лучшее средство от любой хвори! Да и без перца хорошо помогает. Для профилактики. Оттого у них и коронавирус начался этот, что иммунитет не укрепляли. Все травами да иголками лечатся.
Так начала Галка той пастой зубы чистить. Ходит и лыбится, зубы всем свои, китайской пастой надраенные, показывает. И рассказывает, какое чудесное качество. Настоящий Китай, а не то фуфло, что у нас продается. Концентрат! Малой капли достаточно, чтобы весь рот вычистить.
А на новогодние праздники, когда паста почти кончилась, приехал ко мне племяш погостить. Тот - парень сметливый, продвинутый. Племяш в телефон не только говорит, но и в интернет из него ходит, клады какие-то ищет.
Он и перевел через интернет, что на тюбике том написано было. Оказалась, никакая это не зубная паста, а крем для удаления волос!
Но, что качество хорошее - споров никаких нету. Пока Галка зубы тем кремом чистила - ни одной волосинки во рту не выросло. Вот прямо ни единой!
Сейчас, почитай, больше года прошло, паста та давно вышла. А меня все любопытство гложет. Начали ли во рту у Галки волосы расти, или насовсем вывела? Все спросить порываюсь, да неудобно как-то...
Большая часть моих рассказов находится здесь https://author.today/work/129341
Много постов почему на русских не работает или работает совсем не так западная пропаганда сейчас. Есть мнение классика русской/советской литературы на этот счёт. Не поленитесь, прочтите. Ёмко и по существу вопроса.
Стратегическая ошибка
из книги "Никогда не забудете"
В деревню Батово гитлеровцы, к удивлению всех, завезли крупную партию балалаек.
Несколько больших ящиков они выгрузили на станции и там прикрыли их брезентом. А два ящика из этой партии они доставили в деревню на крестьянской телеге.
Привёз эти балалайки штатский немец средних лет. Это был усатый, франтовато одетый человек в соломенной шляпе и с тросточкой в руках.
Когда везли балалайки, он сидел позади телеги, свесив вниз свои толстые ноги, обутые в жёлтые ботинки. В одной руке у него была дымящаяся сигара, в другой — тросточка с серебряным набалдашником.
По-русски этот иностранец говорил вполне порядочно. Именно поэтому (как он впоследствии доложил людям) владелец музыкальной фирмы послал его на Восток.
Вокруг его телеги собрались люди. Но это были ребята и женщины. Мужчин среди них не было. И немец выразил сожаление, что мужчины отсутствуют, так как именно их может заинтересовать то, что он привёз.
Когда ящики сняли с телеги и поставили во двор, представитель музыкальной фирмы произнёс краткую речь перед собравшимися. Он снял свою соломенную шляпу и сказал:
— Добрый день, господа! Владелец моей фирмы направил меня в русскую деревню продать этот товар крестьянам, для того, чтобы они, добросовестно работая на наше государство, имели бы по вечерам разумное развлечение.
Тут представитель фирмы сказал несколько слов о влиянии музыки на работоспособность человека. Причём подчеркнул, что идея завезти балалайки в русскую деревню всецело одобрена военным командованием. Именно военное командование разрешило послать этот музыкальный груз по железной дороге — что сейчас не является сколько-нибудь обыкновенным делом. Однако родственная связь с одним штабным генералом позволила владельцу его музыкальной фирмы послать эти балалайки вне всякой очереди и даже наравне с авиабомбами.
Сказав о военном командовании, представитель музыкальной фирмы энергично взмахнул своей тросточкой, желая подчеркнуть этим всю военную значительность его коммерческой операции.
Засим представитель фирмы сказал, что отпуск балалаек будет производиться только лишь в обмен на сельскохозяйственные продукты. Тут он вынул из кармана записную книжку и громко зачитал — из какого рассчёта будет происходить мена. Так, например, за обычную балалайку следует сдать шестнадцать килограммов зерна либо сорок куриных яиц. Однако вместо зерна и яиц допустимо сдать два кило мяса или же полторы куры.
Это расписание — сколько надо сдавать за каждую взятую балалайку — коммерсант обещал вывесить на воротах.
Закругляя речь, он сказал жителям деревни:
— Итак, господа, завтра, в воскресенье, я открываю продажу балалаек. Прошу объявить об этом всему населению вашей уважаемой деревни.
Но тут одна женщина, которая слушала эту речь, сказала приезжему коммерсанту, что он, видимо, напрасно привёз сюда этот товар, так как у них в деревне никто на балалайке не играет.
Представитель музыкальной фирмы не без тревоги спросил:
— А на чём же у вас играют?
Женщина сказала:
— Сейчас у нас вообще никто не играет. А до войны некоторой симпатией у нас пользовалась гитара, отчасти аккордеон и, наконец, рояль, находящийся в нашем колхозном клубе. Но, во всяком случае, не балалайки.
Представитель музыкальной фирмы сказал:
— Не знаю, господа, у нас во всех справочниках отмечено, что вы, русские, играете на балалайках и что балалайки — это ваш любимый национальный инструмент.
Многие засмеялись, а женщина сказала:
— До войны у нас в колхозе был великорусский оркестр, куда входили и балалайки. Но самостоятельной игры на балалайках, как бывало когда-то, у нас давно уже нет. Во всяком случае, я не помню, когда это было. Может быть, до революции. А может быть, и в прошлом столетии.
Немецкий коммерсант торопливо спросил:
— А как у вас в других деревнях? На чём там теперь играют?
Ему ответили:
— В других деревнях, вероятно, то же самое, что и у нас. Конечно, там могут найтись любители балалаечной игры, но редко. И это, главным образом, будут подростки лет по двенадцати.
Представитель фирмы сердито сказал:
— Чёрт вас знает, русских, как вы быстро меняетесь! У нас про вас сказано одно, а теперь, оказывается, у вас другое. Должно быть, владелец моей фирмы не учёл вашу перемену. Однако, может быть, эта перемена не столь ещё велика. В общем, мы завтра увидим.
На следующий день представитель музыкальной фирмы открыл продажу балалаек.
На воротах он укрепил вывеску с нарисованной балалайкой. А под вывеской с нарисованной балалайкой. А под вывеской наклеил листок с указанием, из какого расчёта жители деревни могут приобретать себе балалайки.
На дворе стоял длинный стол. И там, помимо балалаек, лежали ещё губные гармошки и свистульки из разноцветной пластмассы. Там же красовались весы и различная тара для сельскохозяйственных продуктов.
Представитель музыкальной фирмы нервно ходил по двору, помахивая своей тросточкой. И зычным голосом он приглашал зайти каждого, кто ошибочно или из любопытства заглядывал во двор.
Однако за весь день никто у него ничего не купил. За исключением, впрочем, одной свистульки, каковую он продал одному семилетнему малышу.
Через день представитель фирмы грузил свои ящики на подводу. Он был до крайности сердит и расстроен. Он сказал одному человеку, который пользовался доверием у гитлеровцев:
— Ну хорошо, допустим, ошибся в этом вопросе мой владелец музыкальной фирмы. Допустим, он ошибочно послал в русскую деревню то, в чём здесь теперь никто не нуждается. Но что же смотрело военное командование? О чём думали наши штабные генералы, давая срочное разрешение везти сюда балалайки? Вот в этом я вижу крупную ошибку военного характера.
Сельское лицо, пользующееся доверием у гитлеровцев, промолчало. И тогда представитель музыкальной фирмы сердито добавил:
— В этом печальном факте я, к сожалению, усматриваю нашу стратегическую ошибку, основанную на неточном знании противника в его современном преломлении.
Крепко чертыхаясь по-русски и по-немецки, коммерсант сел в телегу позади ящиков и, дымя сигарой, отбыл на станцию.
© М. Зощенко, 1944-47 г
99 лет назад родился замечательный советский актёр театра и кино, театральный режиссёр, Народный артист СССР Евгений Весник (1923-2009).
Прежде чем стать актёром, Евгений Яковлевич в 1941-1945 годах прошёл всю Великую Отечественную войну (младший лейтенант, командир огневого взвода 1-й гвардейской корпусной артиллерийской бригады); был награждён двумя медалями «За отвагу», орденами Красной Звезды и Отечественной войны второй степени. А потом было театральное училище им. М.Щепкина и насыщенная творческая жизнь!
Предлагаю вам посмотреть в прекрасном исполнении Евгения Весника рассказ Михаила Зощенко "Папа и сын" - так сказать, - о любви к убийствам папы Римского Александра-IV...))
Фрагмент телеспектакля "По страницам "Голубой книги". ТО Экран, 1977 г. Источник: канал на YouTube «Советское телевидение. Гостелерадиофонд России», www.youtube.com/c/gtrftv
Ищу рассказ М.Зощенко. Что помню: некий человек задирался к другому, более сильному. И тот второй раз за разом побивал первого. Что, зачем, почему, чем закончилось не помню.
Спасибо.
Если не помните или у вас его не было, то вы где-то потеряли кусочек сердца… но все можно исправить. С тамагочи можно поиграть прямо сейчас.
Коллега по офису принесла надоевшие туфли на отдачу даром, но никому не надо оказалось.Через гавниту больше года висели, никому не надо.
Решила выкинуть, а я ей предложил- давай на общую лестницу выложим, может кто и позарится.
Рецепт от классика сработал чётко, как хорошо смазанная обойма.Сегодня подоконник был пуст.
Ссылка на рецепт https://zoshhenko.ru/zoshchenko-rasskazy-b-25.html
