— Потому что дедушка или прадедушка или прапрадедушка, я точно не знаю, сколько «пра», оставил ему пояс, в который зашил пятьдесят золотых монет короля Николая Одиннадцатого, — таинственным шёпотом.
Как человек образованный, я сразу усомнился в существовании короля Николая Одиннадцатого, о чём и сообщил вслух:
— Может быть, Николая Второго?
— Нет, это царь Николай Второй имеется в виду, а не король.
— Может и царь, но Николай Одиннадцатый, там так написано.
Вовремя вспомнив поговорку «С женщиной спорить, что свинью стричь, шерсти нет, а визгу много», я предпочёл молча остаться при своём мнении.
Между тем рассказ продолжался. Оказалось, месье Карапет был из Парижа, но жил в Ереване. Логика застопорилась в этом месте.
— Родители месье Карапета, когда он был маленьким, решили, что ему лучше жить в Париже, потому что все улицы Еревана в те времена были забросаны грязью.
Теперь понятно, каким образом этнический армянин, судя по фамилии, Карапет оказался в Париже — это был выбор родителей.
Повествование текло далее. Некая героиня поняла, что ей выгодно дружить с месье Карапетом, потому что у него была карта от Еревана до Парижа, а она хотела съездить в Париж, но месье Карапет через три дня дружбы рассорился с ней. Начались новые непонятки и я осведомился, что за женщина.
— Мужчину звали Карапет, а женщину тётя Валя, — объяснила пересказчица.
— А почему поссорился? Неужели пожалел для тёти Вали карту?
— Тётя Валя славилась на весь мир своим сварливым характером, — было торжественно процитировано, вероятно, из первоисточника наизусть, — она и в Париж хотела, потому что в Париже ещё никто не знал о её сварливом характере. Тётя Валя потребовала у месье Карапета машину, карту и деньги.
Прямо по Гаю Ричи «Карты, деньги, два ствола»!
Но то, что случилось далее, изумило неожиданным поворотом.
— Тётя Валя ночью, пока месье Карапет спал, залезла к нему в окно, украла карту, несколько монет короля Николая Одиннадцатого и машину.
— Она прожила в Париже пять лет, надеясь, что все забудут о её сварливом характере и будут с ней дружить, но никто не забыл.
Опаньки! Значит, тётя Валя не зря охотилась за этой картой! Она сумела на машине добраться из Еревана до Парижа?!
Впоследствии тётя Валя вернулась через долгих пять лет, потом отсидела в тюрьме за кражу, потом получила от месье Карапета наказание — неделю мыла его машину, ещё неделю работала уборщицей в его доме, потом два дня оплачивала дорогие покупки месье Карапета такие, как наждачная бумага.
— Так как месье Карапет был из Парижа, он знал, что рестораны существуют, но они были не очень, не такие, как сейчас, но он заставил тётю Валю оплачивать его походы в ресторан. У них было всего два ресторана, он ходил в тот, где еда вкуснее и дороже.
Этот месье Карапет оказался тем ещё жучарой. Он заставил тётю Валю посадить в своём дворе, не у него даже, абрикосовые деревья, а когда выросли абрикосы, забирал урожай себе.
И это всё — чья-то целая жизнь — лишь эпизод из некоей детской книженции. А какие страсти! И переизбыток Парижа!
Верно говорится, что каждое следующее поколение умнее и развитее предыдущего. Не знаю, стал бы я читать в восемь лет этакую книгу. Хотя, если попалась бы, почему нет. Но сейчас мне её читать не хочется, поэтому придётся поверить в пересказ дочери. И всё-таки дефицитная наждачная бумага интригует несказанно.
========== Часть 2 ==========
Стоило вернуться в лоно семьи спустя неделю, как удивительная история продолжилась. Дочь, видимо, переполнилась рассказами, они выплёскивались из неё перманентно и забрызгали меня с порога.
Во-первых, что за ба? Это йети, человек, говорящий камень, дерево-бабуин? Что это? Во-вторых, нет, не знаю.
— Ба, знаешь, как нашла себе мужа?! Он учился в одном классе, она положила ему в портфель лягушку!
Ага, значит, ба — это женщина, человек. Только не бери её в ролевые модели, куколка.
— Она однажды, когда ей было двенадцать лет, залезла в грузовик к русским солдатам и выкрала у них корм. Они увидели её, но ничего не сказали. А потом она подошла к дому мальчика, который ей нравился, разбила все окна камнями и убежала. И тогда папа мальчика залез на крышу и стал дежурить, чтобы понять, кто всё время разбивает их окна. Он увидел ба, спустился быстренько и поймал её. Но у них рядом с дверью лежало полено, ба схватила полено и ударила папу мальчика. Тогда папа мальчика забыл, что это она разбила окна. И он стал забывать всё.
Рассказчица ходила за мной следом и давала новые и новые сведения о некоей очень вредной ба, хотя, видит бог, я не просил её об этой услуге.
— У ба, знаешь, какой характер, она костерила всех. Она костерила религию, государство, людей, соседей, имена.
— А ты не знаешь, что это?
— Я не знаю, но думаю, что это «ругала».
Верно думаешь. История, пусть не плавно, но текла далее.
— Ба, когда сердилась, называла всех «шлимазл»…
И тут пахнуло неповторимым одесским колоритом. У меня возникли подозрения.
— А ба случайно не еврейка?
— Нет! — уверенно и с воодушевлением, — Ба армянка! Она не любит евреек и костерит их!
— А муж есть у ба? — были сомнения относительно этого вопроса, с её-то, ба, характером вряд ли мужчина выживет рядом.
— Муж поскорее уехал от неё, когда у них родился дядя Миша, потому что она всегда костерила его. Он оставил записку «Роза, я уехал навсегда, не жди меня, ты меня уже достала».
Этого следовало ожидать. Молодец, мужик, сохранил себе жизнь.
— Да, дядя Миша, знаешь, какой смешной. Его с удивительным постоянством надували все торговцы. Если он идёт на рынок, то обязательно купит дряхлые и старые овощи. Если за молоком, то молоко кислое ему продадут. Если сметану, то сметана прокисшая. Если мясо, то жилистое. Даже фрукты ему попадались кислые и невкусные. Зарплату дяди Миши —триста рублей — забирала ба, а ему оставляла двадцать рублей. Дядя Миша ругался и говорил: «Женщины, что с них взять, волос длинный, ум короткий». Он общался только с Васидисом. Это старый жигулёнок. Машина такая. Если Васидис радовался, то выпускал маленький фонтанчик машинного масла.
— Ба разрешила ему жениться?
— Конечно, но потом прогнала его жену Галю, когда она родила Манюню. А дядя Миша увидел и полюбил Галю, когда ещё учился в первом классе. Потом он женился на ней.
Опять логично и ожидаемо, что дядя Миша остался без жены.
— У ба масть глаз — светло-карие. Волосы кудрявые. Однажды к ним во двор зашла цыганка. Ба сначала притворилась доброй и сказала: «Заходи», а потом сказала: «Не облокачивайся об мой подоконник, у тебя локти грязные». Цыганка была смелой и ответила: «Нет, я буду облокачиваться». Тогда ба схватила чугунную сковородку и запустила в цыганку. Дядя Миша, услышав грохот, скатился по лестнице и помог цыганке. У неё лицо было разбито.
Одно я понял сразу, окончательно и бесповоротно: ба — очень опасная женщина, из тех, что сначала делают, а потом думают или совсем не думают, только костерят, матерят, бьют сковородкой или коромыслом.
— Ба все боялись и отвечали ей. Даже дядя Гор, который всегда молчал и во время тостов тоже молчал, хотя он не немой, ба отвечал, потому что опасался её. А знаешь, как у них было принято клясться? Высунув язык и растопырив пальцы!
— Чтобы не скрещивать пальцы и не прикусывать язык, а иначе клятва недействительная. Ба всегда следила, чтобы дядя Миша не заводил любовниц. Она не разрешала ему. Сначала она не знала о них. Когда у дяди Миши начинался брачный период, ему подозрительно часто звонил Тигран Егорович. Ба подговорила Манюню подслушать, чей голос в трубке, мужской или женский, но дядя Миша всегда прикрывал трубку рукой, когда разговаривал с Тиграном Егоровичем.
Универсальная уловка. Нашим мужикам обычно звонит Петрович или Серёга.
— У дядя Миши, знаешь, сколько любовниц было? Софа, Луиза, Мария, Екатерина, Матильда, ну или не Матильда, но на букву «эм».
Ого, у лохопеда дяди Миши столько любовниц?! Даже у меня столько нет при всей красоте и стати.
— Софе не повезло. Она надела новое платье, сделала красивую кудрявую причёску, надушилась вкусными духами для свидания с дядей Мишей. Дядя Миша повёз её на газике в горы кататься, но нечаянно заехал в болото. Софе пришлось помогать вытаскивать газик. Пока она толкала его, стоя в болоте новыми туфлями, испачкала и порвала платье, потеряла серьгу, поломала ногти и заработала радикулит спины, потому что толкала тяжёлую машину.
Этот дядя Миша — ходячее бедствие для женщин.
— Дядю Мишу звали Михаил Сергеевич, а папу Нарине — Юра. Мама Нарине — Надя, а бабушка — Настя. А Манюнину маму ты уже знаешь — Галя. Но ба её давно прогнала. Манюня, когда ей было одиннадцать лет, влюбилась в Олега. Олег — женатый мужчина. Он с женой Асей приехал к Асиной маме в гости из Москвы. Манюня влюбилась в него и подарила ему золотое колье ценой в восемь дядямишиных зарплат. Точнее, хотела подарить, но Ася — жена Олега — ударила её по руке и колье улетело в кусты. Тогда Манюня два раза укусила Асю за руку и четыре раза пнула по ноге.
Вот это страсти! Прямо «Кармен» или латиноамериканский сериал. Две женщины дерутся из-за Олега. А что же сам герой любовной драмы?
— Олег стоял на веранде и курил. Он не стал драться с ними из-за себя.
Опаньки! Ещё бы ему не хватало вступать в драку за себя! Бить и законную жену, и влюблённую малолетку с подарком.
А история действительно бесконечная. Пока я был в душе, рассказчица стучала в дверь и требовала сделать воду потише или, вообще, выключить, а то её мне не слышно. Интересно, как мыться с выключенной водой? Я убедительно ответил, что её зычный голос слышен и сквозь воду, пусть продолжает повествование.
В итоге мной был сделан вывод, что в том горном городке Берд жили сильные женщины и слабые, за редким исключением, мужчины. На сегодня это история ба, её сына по имени дядя Миша и её внучки Манюни. Остальное, быть может, в другой раз, а то у меня передоз этой ба.
Анонс: у героини-автора почти все родственники жуткие скупердяи.
— Драстамат Арютинович говорил ей: «Тата, подари мне что-нибудь на день рождения», а она отвечала: «А что ты мне за это купишь?».
