В Москве возле станции метро «Цветной бульвар» начали массово задерживать участников «Русского марша». Трансляцию ведет ютуб-канал «Другое мнение».

Как можно заметить на видео, часть участников не успела выйти из метро, как их начали задерживать. Других находят в ближайших к метро улочках и уводят в автозак. «Задерживают даже тех, кто был без плакатов и символики», — говорит ведущая трансляции.«ОВД-Инфо» отмечает, что силовики задержали уже 30 человек. Как пишет Sota.Vision, один автозак с задержанными уже уехал в ОВД.

«Русский марш» проходит в Москве и нескольких других городах России в День народного единства с 2005 года. В этом году участники должны были пройти шествием от станции метро «Цветной бульвар» до общественной приемной ФСИН и возложить там цветы, требуя провести проверку по факту смерти неонациста Максима «Тесака» Марцинкевича в челябинском СИЗО.

30 октября в России отмечают день памяти жертв политических репрессий, символом чего является ГУЛАГ, а 31 октября — профессиональный праздник работников СИЗО и тюрем. И в современной России эти даты, к сожалению, имеют кое-что общее.

Сегодня тысячи людей сидят в российских СИЗО. Многие из них просто сидят, месяцами, годами, с ними не проводится никаких следственных действий, к ним на допросы не ходит следователь, не пускают адвоката, лишь каждые два-три месяца их вывозят в суд для продления сроков ареста. Это делается для того, чтобы добиться от измотанного человека показаний. Таким образом механизм сделки со следствием, который изначально вводился для защиты, превратил следствие в конвейер по штамповке фейковых приговоров.

Методы роботы в российских СИЗО хорошо известны. Поэтому, сотрудники ФСИН всячески пытаются изолировать заключенных от внешнего мира, и не надо им там никаких правозащитников, наблюдателей, журналистов и так далее. Но в последнее время в Сеть просачиваются видео с пытками заключенных.

Одни из самых нашумевших видео это избиения заключенных в ярославской колонии:

«Новая газета» провела свое исследование и определила Топ-13 методов воздействия на заключенных в российских СИЗО.

1. Отказ в свиданиях с родными

2. Неполучение писем, блокировка переписки (Человеку, конечно, пишут, пишет и он. Только все письма цензор оставляет у себя, либо передает начальству, а тот — уже следователю).

3. Проблемы с подпиской на газеты и журналы (Это для того, чтобы создать полный информационный вакуум — весьма успешный элемент психологического давления).

4. Быт (Грязный нужник, отказ в передаче предметов гигиены).

5. Недопуск адвокатов

6. Адвокаты по назначению (у следователей и оперативников есть круг знакомых адвокатов, с которыми они работали не раз. Эти адвокаты приезжают по первому звонку следователя и начинают «защищать» клиента как надо).

7. Отсутствие в камере радио и телевизора (так же как и в случаи с газетами и журналами)

8. Отказ в телефонных звонках (особый цинизм и жестокость этот метод приобретает в том случае, когда следователь отказывает женщинам в звонках их маленьких детям).

9. Добавление новых статей УК, усугубляющих положение

10. Перевод из камеры в камеру и из СИЗО в СИЗО

11. Давление на родных (при этом, следователь всегда сделает так, чтобы подследственный об этом узнал).

12. Отказ в передачах

13. Отказ в лечении и переводе в гражданскую больницу, отказ в передаче лекарств (это самый жестокий метод — довольно часто он приводит к летальному исходу).

По последним данным, на каждые 44 сообщения от российских заключенных о насилии со стороны сотрудников колоний или СИЗО приходится лишь одно возбужденное уголовное дело, сообщает РБК. В отдельных регионах из сотен сообщений хода не получило ни одно. СКР предоставил правозащитникам фонда «Нужна помощь» цифры по всем российским регионам за четыре года, ранее комитет не распространял столь детальных данных о насилии в местах лишения свободы. Речь идет о делах, возбужденных по ч. 3 ст. 286 УК (превышение полномочий с применением насилия, оружия, спецсредств или причинением тяжких последствий), возбужденных против сотрудников ФСИН, — именно этот состав преступления обычно инкриминируется в случаях насилия и пыток со стороны работников пенитенциарной системы.

При этом, вероятнее всего, в статистике СКР отражена лишь небольшая часть жалоб заключенных на избиения и пытки, допускает руководитель юридического департамента правозащитного фонда «Русь сидящая» Алексей Федяров: дело в том, что далеко не все обращения регистрируются как сообщения о преступлении.

Самое печальное — это субкультура, которая существует среди надзирателей. Про тюремную субкультуру осужденных знают все. А про субкультуру надзирателей немногие, заявил председатель межрегиональной общественной организации «Комитет против пыток», член Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека Игорь Каляпин.

«Практически все сотрудники пенитенциарной системы ею поражены. На мой взгляд, с этой субкультурой практически невозможно бороться. У нас все учреждения ФСИН — это наследство советской системы. Все они находятся где-то у черта на куличках, разбросаны по лесам, удалены от очагов цивилизации. Сотрудники колоний — это зачастую представители династий, то есть эта субкультура передается из поколения в поколение в семьях тюремщиков. Это создает эффект замкнутости системы, все эти сотрудники живут в своем мирке».

У них у всех есть свои представления о том, как надо нести эту службу. Зачастую эти представления не имеют никакого отношения к закону. Переубедить их практически невозможно. Все то же самое касается других контролирующих служб. У них там свой прокурор по надзору, который зачастую живет в соседнем поселке. Он годами проверяет одни и те же учреждения, всех в тюрьме знает, он вместе с начальниками тюрьмы ходит на охоту и рыбалку. Понятно, что в такой ситуации ни о какой эффективности надзора речи идти не может. Заменить там кого-то тоже невозможно, никто же не мечтает поехать служить в лес за 200 километров от областного центра и провести там большую часть жизни. Это делает эту систему практически непригодной к реформированию.

Помимо пыток в российских СИЗО известно много фактов об (само)убийствах. К сожалению, большинство из них остаются самоубийствами и доказать противоположное практически невозможно. Только за последний год известно много таких случаев.

Так, например, правозащитники требуют расследовать гибель заключенного в Калининградском СИЗО. По версии следствия, задержанный совершил суицид, но его знакомые уверены, что смерть была насильственной. Тело 55-летнего калининградца Валентина Сенцевского, заключенного следственного изолятора №1, было обнаружено 15 января. Сокамерники обнаружили его в туалете, с порезанными венами на руках и ногах, а рядом лежало лезвие от одноразового бритвенного станка. Правозащитники уверены, что причиной его смерти не мог стать суицид – такие раны, которые родные Сенцевского увидели на его теле в морге, нанести сам себе он просто не смог бы. Знакомый Валентина обратился в правозащитное сообщество Gulagu.net и предоставил фотографии тела погибшего. Изучив их, правозащитники потребовали возбудить уголовное дело по факту убийства заключенного.

Также нашумевший случай со смертью неонациста Максима Марцинкевича, также известного как Тесак. Его адвокаты и родственники, отказываются верить в версию о самоубийстве. Несмотря на все преступления, которые он совершил, анализ травм свидетельствует о насильственной смерти. Как объяснили «Газете.Ru» независимые судебно-медицинские эксперты, в первую очередь об этом говорит отсутствие явной борозды на шее, а также местоположение тела и рваные ранения, которые заключенный не мог нанести себе самостоятельно, заявил «Газете.Ru» судебно-медицинский эксперт Юрий Гольцев.

Такая вот ситуация. Остается вопрос, есть что отмечать сотрудникам ФСИН 31 октября? Может быть, есть отдельные добросовестные сотрудники ФСИН. Но в целом нечего отмечать. Система находится в бедственном положении. ФСИН — это явно не тот институт, которым может гордиться российское государство и общество.