В средневековье на богато украшенных манускриптах появились изображения в стиле «дролери» (фр. drôlerie, шутка, шалость, чудачество, забава). Как правило, на этих рисунках оживали необычные люди, диковинные животные, и фантастические создания, не имевшие никакого отношения к тексту. Забавно, что на многих этих «графических шутейках» человек сражался с крохотной, или наоборот гигантской улиткой.
Как минимум в 29 книгах выпущенных с 1290 по 1320гг., исследователи обнаружили 70 картинок с «безжалостными улиткоборцами». Эти забавные сценки украшали псалтыри, часословы, поэтические сборники и конечно рыцарские романы.
Позже «сражения» с улитками перепрыгнули с книжных страниц на фасадные барельефы некоторых католических храмов.
В очередной раз «бой с улиткой» появился в конце XV века на страницах «Большого пастушеского календаря», правда, тут с брюхоногими моллюсками сражались не благородные рыцари, а сиволапые крестьянские увальни.
Битву трех мужиков с маленькой улиткой высмеивали забавные стихи:
«Улиточий замок берем мы в осаду,
Пускай и боимся ужасных рогов.
Поджаренный враг для нас будет наградой,
Венцом наших тяжких ратных трудов.
Тот соус не ведал ломбардский синьор,
Каким мы улитку заправим.
Мы перцем и луком посыплем её,
На блюде огромном поставим».
Помимо рыцарей на страницах древних манускриптов улиток безжалостно побивали обезьяны, коты, бараны, змеи, псы, зайцы.
Самые буйные художники превращали улиток в некое подобие коней, на которых уморительные охотники пускались «вскачь» за дичью.
Согласно версии современных исследователей рыцарь, сражавшийся с улиткой, олицетворял трусость и малодушие. Со времен античности улитка, таскавшая на горбу свой дом и крепость, ассоциировалась с крайней боязнью, осторожностью и осмотрительностью.
Ползающую на брюхе улитку считали очень «дальновидным» существом, живущим по принципу, тише едешь, дальше будешь, ведь любую малейшую опасность продвинутый моллюск предпочитал пересидеть внутри своей трехслойной раковины-крепости.
Забавное стихотворение о людской трусости для нас с английского перевел Самуил Маршак:
«Однажды двадцать пять портных
Вступили в бой с улиткой.
Говорят, что французы гордившееся в средневековье своей храбростью презрительно называли улитками ломбардцев - подлых менял и торгашей.
Потомки древних франков смеялись над первыми европейскими банкирами, давшими имя «ломбарду» в котором они за тридцать монет заложили свои души.
Французы говорили о жадных ломбардцах, что те без грамотно составленного завещания и носа на улицу не кажут, они бояться взяться за меч, даже когда к ним во двор заползает полуживая от страха улитка.
В глазах французов ломбардцы стали слабаками после того как в 773 году король франков Карл Великий пошел войной на лангобардского короля Дезидерия.
В первый раз позорник предпочел бежать от Карла, а летом 774 год сдал ему столицу вместе с королевством, после чего Лангобардия исчезла с европейской карты.
Великий франк приказал низложенному королю-трусу постричься в монахи, а из Франции и Италии слепил одно государство.
Столетия трусливым ломбардцам запрещали иметь гербы, по правде говоря, они им и не очень нужны были. Скопив золота и дождавшись наступления «новых времен» банкиры понакупали себе титулов, званий, наград и родословных, да так, что с тех самых пор на некоторых менялах и пробу ставить негде.
