Уланы с пестрыми значками... Не, не наши!

Стоит отметить, что все балаклавское (да-да, шапочка оттуда) сражение, на фоне которого состоялся наш перфоманс представляло из себя череду лютых глюков, бардака и непоняток. Несмотря на громкое название, представляло оно из себя череду стычек, каждая из которых и поныне вызывает в научных кругах лютый мордобой и закончилось. В общем-то тоже не очень понятно чем. Впрочем, как мы уже говорили, дотошный рассказ не входит в наши планы. Так что вернемся к нашей Легкой бригаде.

Началось все с того, что в ходе атаки русских на турецкие редуты были захвачены 11 английских орудий. Которые хозяйственные солдаты, разумеется тут же решили оттащить на склад на свои позиции. Стоит отметить, что артиллерия для армий того времени - штука, едва ли не сакральная, на каждой пушке стоял герб страны, отлившей ее, так что неудивительно, что командующему английскими войсками с дивной фамилией Реглан (да-да это в честь него!) не очень понравилось, что русские варвары лапают своими немытыми руками британское добро и он отдал свой знаменитый приказ, с которого все и началось.

Лорд Реглан желает, чтобы кавалерия быстро выдвинулась к линии фронта, преследуя противника, и попыталась воспрепятствовать неприятелю увезти прочь орудия. Отряд конной артиллерии также может присоединиться. Французская кавалерия находится на вашем левом фланге. Немедленно.

Реглан. Человек и рукав. Если интересно, куда руку дел - оставил под Ватерлоо.

Поручили же доставить приказ капитану с отлично подходящей для всего последующего сюрреализма фамилией Нолан. Вполне себе в соответствии с ней был он человеком богатого внутреннего мира, смотрел на окружающих его выскочек-аристократов как на свысока и вообще отличался довольно несносным нравом. К слову, этот самый Нолан был автором довольно успешного труда "История и тактика кавалерии", что в свете последующих событий выглядит довольно злой иронией судьбы.

Нолан. Не Кристофер, но по нашему мнению - похож.

Непосредственно передать приказ горячий британец должен был командующему кавалерией генерал-лейтенанту Джорджу Бингхэму, носившему дивно-гастрономический титул "лорд Лукан". К слову, этот самый Чипполино - был одним из тех, на кого Нолан смотрел... ну вы поняли.

Поэтому, доставив приказ, он не стал вдаваться в детали (а стоило бы) и стал требовать (sic!) от Бингхэма немедленно атаковать. Ну, вы опять поняли, да? Капитан, распоряжающийся цельным генералом - казалось бы, чего необычного?

Лукан же с полученного распоряжения, говоря просторечно, выпал в осадок. Дело в том, что с той позиции, где он находился, захваченные редуты ему видны не были. Зато прекрасно была видна Северная долина, на высотах которой уютно окопались русские артиллеристы. Наступать под перекрестным огнем ему мягко говоря не улыбалось и он таки попробовал уточнить, о каких именно орудиях идет речь. На что пылкий капитан то ли по-ленински, то ли по-гагарински (историки спорят) махнул рукой "куда-то туда". Лукан истолковал этот жест в худшем виде (видать, был очень хорошего мнения о своем командующем), нервно икнул и пошел строить кавалерию. Нолан же, не удовлетворенный своей ролью гонца отправился в 17-й уланский полк к своему другу, врио комполка, капитану Моррису - напроситься повоевать вместе с остальными.

Та самая долина. По результатам событий получившая у британцев ласковое прозвище "Долина смерти"

Выступали на смерть красиво - думаю, подобная картина могла бы с успехом войти в фильм позднего Никиты Михалкова. С левого фланга наступала двумя линиями Легкая бригада под руководством (только не смейтесь) лорда Кардигана, справа ее должна была поддерживать Тяжелая бригада под непосредственным командованием Лукана. И вся эта живописная конница красиво, аки на параде, в идеальном порядки отправлялась прямо под перекрестный пушечно-ружейный знатно (по нашим скромным домыслам) офигевшим от такого расклада русским войскам.

Тут, к слову, стоит отвлечься на секунду и поговорить о лорде Кардигане. Ибо без этого картина творящегося абсурда будет неполной. Дело в том, что вообще-то наш лорд был... не очень настоящим военным. Происходивший из богатой и весьма знатной семьи, в свое время должность командира 11-го гусарского полка он немного купил - вполне легальная и обычная для английской армии того времени практика. Просто лорд очень любил лошадок. Справедливости ради, стоит отметить, что полковых лошадок он тоже любил и вкладывал в оснащение 11-го огромные деньги.

Кардиган. Просто Кардиган.

Разумеется, такому компетентному (ну и что, что никогда в жизни не воевавшему) человеку просто не могли не предложить место командующего Легкой бригадой. С чем тот радостно согласился. Была правда проблема - с лордом Луканом они друг друга, несмотря на родство (тот был шурином Кардигана) на дух не переносили, но на фоне всего происходящего это просто милая подробность.

В общем, вернемся к нашим э... кавалеристам. Медленно наращивая темп, бригады наступали в долину. Разумеется, тут же произошел очередной сюр. Капитан Нолан внезапно вырвался вперед, размахивая саблей и что-то выкрикивая. Что именно - хотел ли он подогнать атаку, или наоборот до него стало-таки доходить, что что-то идет не так, мы уже никогда не узнаем. Потому что русские наконец-то пришли в себя от увиденного и открыли огонь. Таким образом, героический капитан заваривший всю эту кашу сам же и стал ее первой жервой. Good night, sweet prince!

Под пушечным и ружейным огнем кавалеристы начали стремительно наращивать темп атаки. Разумеется, к порядку это не привело - Легкая распалась на три линии, при этом первая порядком вырвалась вперед. Тому было простое объяснение - второй и третьим линиям приходилось ехать по тому, что эммм... попАдало из первой. Как мы понимаем, на скорости передвижения это сказывалось не очень благоприятно.

Если вы думаете, что безумнее уже быть не могло, то сильно ошибаетесь. Глядя на все что происходит, раненый Лукан принял единственное разумное решение за весь день. И выдал историческую фразу.

Признайтесь, вы ждали эту картинку. Нет, фраза была другой

«Они пожертвовали Лёгкой бригадой, но я не отдам им Тяжёлую!»

И с этими словами развернул Тяжелую бригаду обратно. Собственно превратив все это безобразие именно что в "Атаку легкой бригады".

Та же продолжила самоубийственный галоп, и что самое интересное - добралась таки до русских позиций. Первым на них, пущей кинематографичности для, влетел сам Кардиган. Как мы понимаем, к тому моменту от первой линии уже мало что оставалось, но тем не менее, оставив часть кавалеристов крошить артиллерийскую обслугу, Легкая бригада... Да, безумие продолжается. Легкая бригада понеслась в атаку на стоявшую за батареей русскую кавалерию. Численность которой, на секундочку в общем составляла до 1900 человек!!!!

В общем, на этом весьма подходящем месте мы с мыськой устроим, пожалуй, клиффхэнгер. Во-первых, потому что писать уже тяжело от хохота. Во-вторых - потому что очень уж не хочется излишне кромсать и без того сильно подсокращенную (да-да, поверьте!) историю.

За сим прощаемся, желаем наилучшего. До новых встреч в эфире!

Традиционная мыська машет лапкой

P.S. Мы настоятельно просим наших уважаемых читателей отныне и впредь воздерживаться от ЛЮБЫХ политических разговоров в комментариях. Поверьте, для этого есть другие площадки!

Всякое несерьезно-развлекательное на нашем персональном канале "Кино, вино и Мимино".

Еще больше интересного на нашем дзен-канале ТыжИсторик

➤ Информация по MMV:

Автор идеи клипа: Kio (он же Странник)
Монтаж: Kio Видео: 🎬фильмы: "Крымская Война", "Нулевая мировая", "Гвардии "Камчатка"🎬 Музыка: 🎧 🎵RADIO TAPOK - "Петропавлоск" (альбом "Эпоха Империй")🎵

Впрочем, неприятности никогда не происходят вовремя.

С другой стороны, может быть, это было не так уж и плохо. С соседями он сможет посоветоваться. Ситуация-то неординарная, прямо скажем! Поликсена Сократовна тут не помощник: ей вообще лучше не знать о приключившемся. А то сердцем плохо станет, так за доктором придётся посылать в самый Симбирск — и всё убытки. Да и не большого она ума, всё одно ничего путного не скажет. А Басов с Заозёрским сказать могут. Не поверят, конечно, сначала. Но как увидят своими глазами — так, глядишь, у них в голове и зашевелится. Втроём авось придумают, что делать...

— Едут, едут! — крикнул Прошка. — Их высоблагородие пожаловали, Сергей Сергеич!

Двухвостов бросил взгляд в окно, действительно увидел коляску Басова, и пошёл его встречать.

Через десять минут два помещика уже расположились в столовой, а Прошка был отправлен сказать повару, чтоб подавали закуски.

— Ну что там в Петербурге говорят, какие новости? — завёл Василий Иннокентьевич светскую беседу, не спеша говорить о том, что беспокоило его по-настоящему.

— Пишут, англичане Соловецкий монастырь бомбили. Да ещё какой-то город в тех местах.

— Это им ещё зачем? — Двухвостов нахмурился.

— Известно: за турка нам мстят.

— Да уж... От англичанки только пакостей и жди.

— Только нам нипочём эти пакости. Ушла англичанка с Белого моря несолоно хлебавши. И Петропавловск от них наши тоже отбили.

— Оно и понятно! — Двухвостов развеселился. — Отродясь еще такого не бывало, чтобы нашим богатырям-то и битыми быть! Врёшь, не возьмёшь нас! Знаешь, что, Сергей Сергеич? Мне ведь когда года три было, я у Кутузова у самого на коленях сидел! Он меня «мон пти шери» звал, по головке гладил... Тогда англичане за нас были...

— А нынче к Севастополю идут с французами заодно, — завершил за хозяина гость.

— К Севастополю?!

— Да, натурально. В Крыму их десант был.

— Царица Небесная! Что ж это в мире творится?! Все, что ль, с ума посходили?!

— Суа транкиль, Василий Иннокентьевич, будьте покойны! Вот увидите, там англичанка еще раз по шапке получит. А коли мы большого-то Наполеона гнали аж до Парижа, нешто нынешного, мелкого, не сможем?

— Сможем, сможем, обязательно! — сказал Двухвостов весело.

Оптимизм визитёра передался ему, и даже беспокойство по поводу неординарного феномена, как назвал его хозяин про себя, чуть отпустило. Тут закуски как раз принесли. Повар Филимон, выигранный в карты ещё при прежнем государе батюшкой Василия Иннокентьевича и не подводивший ещё ни разу, порадовал и сегодня. Так что, когда гость спросил, как дела у Двухвостова, то наконец-то решился и вывалил:

— Уж не знаю, с чего и начать-то, Сергей Сергеич, да только у меня тут диво дивное твориться, чудо чудное! Мужики человеческим голосом заговорили!

— Что, все?

— Нет, пока что один. И того мне довольно.

— И что ж, по-французски?

— Бог миловал. По-русски. Но не по-мужицки, дорогой Сергей Сергеич! По-другому!

— Это ж как же, по-другому-то?

— Не могу сказать, как именно, — ответил хозяин. — Да только одно знаю: мужикам так говорить не полагается.

Басов был заинтригован. Для того, чтоб изложить ему всё в точности (а как просить совета, если не ввести толком советчика в курс дела?) Василий Иннокетьевич велел рассказать про всё Прошке: ведь именно от него, своего камердинера, Двухвостов сам узнал про феномен.

— Стало быть, Ваше Высокоблагородие, был у нас тут в деревне такой Гаврилка, — принялся рассказывать камердинера. — Гаврилка, сын Степана, моего родного дядьки. С неделю назад занемог он, в горячке лежал. С каждым днём ему всё хуже было. Ну, решили, не жилец. Уж и брат ему гроб сколотил. Вдруг вчера просыпается — жив и здоров-здоровёхонек!

— Ну?! — сказал Басов. — Не врёшь?

— Ей-Богу, не вру, барин! Не иначе, как Богородица над ним смилостивилась. Вернулся, одно слово, с того света. Да только вернулся как будто бы он — и не он.

— Это как же?

— А вот. Наш Гаврилка, он что был? Мужик как мужик. Грамоте не обучен, смирный, работящий, в Бога веровал. Окромя жены, руку ни на кого ни разу не поднимал. Подушную подать платил за себя и за брата. А тут как подменили! Принялся вопросы задавать такие, словно то ли сам рехнулся, то ли остальных всех полоумными считает: народе «Какой сейчас год?» или «Где мы находимся?». Начал чваниться, смотреть на всех эдак, как будто бы первый раз видит. Слова говорит петербургские, умные: я их слыхал от господ, а в деревне их знать-то не знают! Да складно говорит, как по бумаге!

— А что говорит-то?

— Говорит, барин, что-де он не отсюда, нам не ровня. Мол, живём мы все не так и не-правильному. А он-де один только знает, как надо.

— Каков, а? — заметил хозяин.

— Ну и как же, он, считает, правильно? — с любопытством поинтересовался Сергей Сергеевич.

— Дозвольте, Ваше Высоблагородие, мне того не пересказывать! Стыдно мне эту крамолу повторять! Язык не повернётся.

— И то верно! — заметил Двухвостов. — Нечего повторять всякую пель-мель за интелихентами! Так недолго и в солдаты загреметь. Где он сейчас, ваш Гаврилка?

— Заперли, барин, в людской, как велели.

— Ну и славно. Теперь вы с Васькой сюда его ведите. Только крепче держите, не дайте ему убежать!

— Будет сделано-с.

Прошка ушёл.

— Вот такой вот феномен, — сказал Двухвостов. — Ума не приложу, что мне с ним делать.

— Н-да, — сказал Сергей Сергеич.

Взял на вилку малосольный огурец и принялся рассматривать его со всех сторон, словно в рассуждении о феномене. Двухвостову кусок в горло не шёл. Он немного подождал, не скажет ли гость что-нибудь полезное о феномене прямо сейчас — ну вдруг в Петербурге такая болезнь мужиков уже стала известна и вдруг от неё есть лекарство... Но Басов молчал.

Наконец, Васька с Прошкой ввели феномена.

дальше тут (бесплатно) https://author.today/work/252731