Алия с недоверием посмотрела на Контролёра.

- За Жлизиром? А что он мог сделать?

В этот момент двое других Контролёров зашли в дом и направили гасители на Жлизира. Гасители не имели эффекта повреждения, так что, Жлизир просто внезапно осознал, что не может воспользоваться статитом.

- Вы пойдете с нами, Жлизир, - заявил один из контролёров.

Алия недовольно прижала руки к бокам.

- Так, а ну-ка объясните свое поведение! Мой Жлизир ничего не делал!

- Ваш партнёр совершил некорректный поступок. Он подлежит разбирательству.

Контролёры взяли Жлизира под руки и повели на выход из дома.

- Стойте! - закричала Алия, - он не мог сделать ничего подобного!  Я не верю в это! - она схватила одного из Контролёров за рукав.

Контролер обернулся и строго посмотрел на нее.

- У нас есть системный образ, доказывающий это. На нем вполне можно увидеть, что произошло, и кто это сделал.

Не медля, контролёр вызвал в пространстве копию системного образа, в котором начали отражаться силуэты событий. Системным образом были остаточные следы статита, используемого в определенном квадрате местности.

Алия заворожено и с ужасом смотрела на образ, узнавая Жлизира, понимая, что именно происходит. На ее глаза наворачивались слезы, она медленно качало головой.

- Нет. Это кто-то сотворил! Такого образа не может существовать! - закричала она сквозь слезы.

Контролер пожал плечами.

- К сожалению, ситуация вполне ясна. Различимый системный образ является абсолютным доказательством, подделать его невозможно.

Алия гневно взглянула на Контролера.

- Значит, у кого-то получилось! Разбирательство неизбежно приведет его к изгнанию! Дайте мне хотя бы несколько циклов времени, я докажу, что он этого не делал. Вам нужно ловить того, кто сотворил образ!

Контролер немного помедлил, но потом покачал головой.

- Не могу. Есть доказательство и результат поступка. Великое Предписание четко говорит о том, что в таком случае необходимо разбирательство.

Алия в бессилии упала на пол и зарыдала.

Жлизир, который все это время молчал, обратился к державшим его Контролерам.

- Дайте мне хотя бы пару минут. Я просто попрощаюсь с ней и пойду с вами.

Тот Контролер, что беседовал с женщиной, на пару секунд задумался, после чего кивнул. Контролеры отпустили Жлизира и он бросился к Алие. Он убрал ее руки от лица и улыбнулся.

- Все будет хорошо. Они должны во всем разобраться! Не переживай, маленькая моя!

- Ты действительно сделал это? - тихо спросила Алия.

Жлизир покачал головой.

- Нет. По крайне мере, я такого не помню.

- Жиль, я разберусь с этим! Я найду виновного и вытащу тебя из Злого экрана.

- Не вздумай, - громко прошептал Жлизир, - не то последуешь за мной еще. В Статическом экране происходит что-то странное, вся суть этого экрана начинает переворачиваться. Просто спокойно живи, не лезь в это гнездо!

Алия, нахмурившись, смотрела на Жлизира.

- Ты не указ мне. Я сказала - разберусь.

- Две минуты истекли, - напомнил Контролер.

Жлизир быстро поцеловал Алию и пошел к Контролерам. Они взяли его под руки и переместились.

Алия зашлась в непрерывных рыданиях.

*Жлизир*

Жлизир пробудился ото сна легко и непринужденно, но сразу же осознал, что все было не так.

Он сел и оглянулся, пытаясь понять, где находится и что произошло. Проснулся он у себя на кровати. Откуда он помнил, что это его кровать? Внезапно, он осознал, что имеет воспоминания о совершенно другой жизни, о своем детстве, матери, отце, брате. Он помнил, как пошел в школу, хоть понятия не имел, что вообще такое "школа", как заканчивал институт и шел на работу. Он работал делопроизводителем в местной администрации, судя по воспоминаниям, работа максимально скучна и бессмысленна. И тут его звали Женей. Все было ясно даже без движений - он находился в Злом экране.

Частично, Жлизир помнил разбирательство. В случае некорректного поступка, они редко шли долгое время, обычно просто приводили провинившегося, обвиняли, просматривали доказательство, и, если оно было различимым, виновного тут же изгоняли. У всех был разный срок изгнания, разное положение в Злом экране. Виновнику, обычно, стирали воспоминания, он помещался в определенную среду, где должен был прожить до конца человеческой жизни в ужасном обществе и с вечным чувством тревоги о том, что он явно не принадлежит этому миру. Жлизир удостоился высшей каре - его поместили сюда с полным осознанием того, кто он такой и как сюда попал. Его поместили в озлобленную среду, оставив понимание того, что он не отсюда и не оставили ему ни одного шанса изменить это.

Жлизир щелкнул пальцами, пытаясь включить свет. Естественно, статит не работал, Жлизир досадливо хмыкнул. Он подошел к окну и посмотрел наружу. Похоже, сейчас был самый разгар дня, много людей шло по улице. Какие-то разговаривали друг с другом и смеялись, какие-то вели детей в сторону аттракционов. Откуда он знал, что такое "аттракционы"? Жлизир глубоко вздохнул, осознавая, куда он попал, вновь и вновь.

Он точно знал истинную природу этих людей. Злой экран образовался из людей, которых изгнали из Статического, однако, они не смогли смириться со своим положением и начали строить свой мир. Изгнанный не мог покинуть Злой экран до момента окончания срока, даже умереть у него бы не получилось. Вот же... Даже какое-то слово "умереть" ему оказалось знакомо. Как только срок заканчивался, тело изгнанного в Злом экране уничтожалось и он возвращался в Статический.

Без статита жить очень сложно. Эти люди нагромоздили столько устройств, столько хитроумных технологий... О, еще одно новое слово.

Они пытались всеми силами заменить статит хоть чем-то. Они понимали, что так не должно быть, что они могут больше, но барьеры, выставленные в Злом экране, не позволяли им использовать все, чем изначально они обладали. Эти технологии даже близко не стояли к статиту, поэтому, каждый человек в этом экране вечно чувствовал свою ущербность, неполноценность, немощность. Каждый понимал, что он не там, где должен быть. Каждый был озлоблен, потому что ему постоянно чего-то хотелось, постоянно к чему-то тянуло, но он совершенно не понимал к чему. Почти все они забыли, что такое статит.

Жлизир понимал, что ему предстоит. Бессмысленное и бесполезное существование во имя других, с полным осознанием того, кем он являлся и полным бессилием ко всему прочему...

*Алия*

Закончив с рыданиями, Алия пришла в себя и переместилась в то место, на котором Жлизир должен был совершить то, в чем его обвиняют. Если он сказал правду, тут замешан тот, кто владеет в совершенстве сложным статитом, а это значит - против них некто опасный.

Статический экран был миром добрых и всемогущих существ, которые жили в свое удовольствие. Он делался так, задумывался так. Тот, кто стоял на вершине, сотворил для них все необходимое и наделил могуществом, статитом, которое могло обеспечить им все, что им требовалось. Путешествие в любую точку экрана, любую пищу и напитки, любое жилище. Люди тут наслаждались жизнью и относились друг к другу максимально тепло, делить было совершенно нечего.

Кроме того, весь контроль осуществлялся Контролерами, которые не участвовали в жизни общества Статического экрана, были беспристрастны и объективны.

В какой-то момент, некоторые совершали поступки, которые противоречили кредо этого мира - Великое Предписание. Оно гласило, что за любой некорректный поступок, виновный будет изгнан в специально созданный экран, в котором люди не владеют статитом и живут в вечных муках и терзаниях, пытаясь хоть как-то выжить.

Некорректными признавали поступки, связанные с попытками править остальными, обмануть кого-то, навредить кому-то и другие действия подобного характера.

Алия никогда не думала, что столкнется с такой ситуацией. Жлизира обвинили в том, что он хочет прекратить власть того, кто стоит на вершине. Для жителя Статического экрана это было дико, ведь он дал им все, чего только может желать человек.

Алия провела рукой по пространству перед собой, втягивая данные системного образа с места совершения Жлизиром поступка. Статит на месте был уже слаб, но достаточен, чтобы можно было сформировать образ.

Сама она не была сильна в сложном статите, но был один парень, который с удовольствием занимается им и мечтает стать Контролером. Алия поняла, что нужно срочно перемещаться к Зонину, но понятия не имела, где он может быть.

Тот, кто стоял на вершине, имел абсолютную власть над всеми экранами. Жлизир как-то высказал, что не уверен в том, что он должен стоять на вершине, но Алия тогда не придала этому значения. А может, он и правда мог это сделать? Алия помотала головой, отгоняя эти мысл в сторону.

Одно ее смущало. Однажды, Жлизир заявил, что он знает имя того, кто стоит на вершине. Он назвал его Ятаганом...

Продолжение следует...

Кто, быть может, не понял, этот рассказ о другой плоскости той же планеты, в которой обитают Контрактеры. Рассказ о плоскостях и первородной сущности можно найти в этом посте.

Комментируйте, высказывайте мнение.

https://vk.com/devilhistory

https://author.today/u/logrinium/works

1152-й год. Кордова. Испания.

--На что ты готов пойти, ради спасения своего народа?--спросил суконщик Антонио юродливого Партуха.

--На все--заелозив на стуле, и озираясь по сторонам, точно макака ответил тот.--если трусость позволит.

--А как узнать, позволит ли трусость?

--Никак.

--Что ж--поразмыслив, сказал Антонио--по крайней мере, я услышал честный ответ--приходи ко мне в первый день следующей недели, и я скажу тебе, что нужно делать ради спасения твоего племени.

После разговора с юродливым, суконщик пребывал в смятении, он все еще колебался в необходимости претворения в жизнь своего дерзкого замысла, и решил посоветоваться с молодым выпускником академии раввинов Лусены-- Маймонидом.

Придя к нему в дом, Антонио сказал так:

--Уважаемый равин, ты, безусловно знаешь об указе эмира Абд Аль-Мумина?

--Котором из них?--спросил Маймонид.

--Пророк Мухамед,--начал Антонио--дал еврейскому народу 500 лет на то, чтобы они дождались Машиаха(Мессию), по истечении которых, если он(Машиах) не придет, евреи лишатся защиты мусульман. И вот, 500 лет истекли, а Мессии нет, и вам предложено, либо обратиться в ислам, либо покинуть владения Альмохадов, оставив все свое имущество здесь.

--Тебя это беспокоит, христианин?--с некоторым удивлением в голосе осведомился раввин.

--Среди вашего народа много моих друзей--пояснил Антонио--кроме того, я являюсь главой гильдии суконщиков Кордовы, и связан многими договорами с купцами вашего народа...

--Ты бы не пришел ко мне, не имея какого-то плана, не так ли?--прервал его Маймонид.

--В прозорливости тебе не откажешь--согласился суконщик--что подтверждает правоту моих мыслей прийти за советом именно к тебе.

--Рассказывай любезный Антонио--кивнул раввин--мне очень лестно видеть в тебе заботу о моем народе.

--У меня есть подходящий кандидат на роль Машиаха.

--Лже мессия?--приподняв брови, спросил Маймонид.

--Ну почему же лже?--замявшись сказал Антонио--я, своим неискушенным взглядом, вижу в нем настоящего, правда ему не хватает некоторых навыков для полного соответствия, но ведь это дело наживное.

--Каких?

--Немного слаба дикция(зубов маловато), и ораторское искусство в целом, знание торы, наверняка прихрамывает, для пущей убедительности, хорошо бы ему вооружиться несколькими цитатами, и, дар целителя не помешал бы.

--Ты прав--согласился раввин--все перечисленное тобою-дело наживное, а что насчет доброты, боголюбия, самопожертвования, харизмы, за которой потянутся люди?

--Этого ему не занимать--неуверенно проговорил Антонио.

Маймонид углубился в долгие раздумья, а после сказал:

--Я, глубоко убежден в том, что истинный Машиах может не осознавать свое высокое призвание в начале пути, и в этом мы ему можем помочь, но ответь, глава гильдии суконщиков, твой кандидат из рода Давида?

--Шут его знает, --усмехнулся Антонио--он юродливый, без роду и племени.

--Приведи его ко мне на следующей неделе--ответил раввин--я посмотрю, достоин ли он звания кандидата в Машиах.

Полоумный Партух понравился раввину, и он стал обучать его основам торы и ораторского мастерства, а Антонио, связался со знакомым китайцем-мастером восточной премудрости-иглоукалывании.

Как объяснил китаец суконщику, его искусство не лечит всех болезней, но иглы переносят боль на другой участок тела, освобождая больной участок от спазмов, возобновляя правильный ток жидкостей по организму, и если болезнь не слишком тяжела, а организм силен и не слишком стар, то у него появляется шанс на исцеление собственными силами.

"Этого может хватить"--подумал Антонио:"Только бы Партух оказался способным в сей премудрости".

Юродливый попрошайка проявил себя способным учеником, им были довольны и Маймонид, и китайский целитель.

Прошел год, а вместе с ним и истек последний срок, данный Альмохадами на поиск Машиаха. За это время, попрошайка-Партух, обзавелся осликом(не без помощи Антонио), и, путешествуя по испанским владениям Альмохадов, вылечил немало людей и прочел немало проповедей. Еврейский народ тянулся к нему, и по эмирату прошел слух, что явился долгожданный Машиах. Арабы, прослышав о нем, решили устроить Партуху экзамен: на площади Кордовы, перед входом в великую мечеть Альхаму, собрались досточтимые еврейские и мусульманские священнослужители, также явилось большое количество зевак. Пришли и Антонио с Маймонидом.

--Ответь нам человек--обратился к сидящему на земле Партуху, (и держащему в зубах поводья своего ослика), председатель высокого собрания кади Рахмон ибн Абдаллах--ты и есть Махди(Мессия в исламе), которого долгие тысячелетия так ждали твои соплеменники?

--А ты фазан?--спросил попрошайка-проповедник?

--Ты смеешь дерзить мне?--возмутился Рахмон.

--Вовсе нет, глубокоуважаемый--ответил Партух--у тебя нет перьев, поэтому, совершенно очевидно, ты не фазан, как и я. Я это к тому, что проще сказать кем человек не является, нежели кто он есть. Я не знаю точно, что значит быть Машиахом, просто путешествую по свету, исцеляю людей, по мере моих скромных возможностей, проповедую о едином боге, добре и справедливом суде...

--Ответ вполне достойный--шепнул на ухо Рахмону почтенный раввин бен Эзра, сидевший по левую руку от председателя.

--И совсем не проливающий свет на наш вопрос--проворчал ему в ответ кади, и задал Партуху новый вопрос:

--Выражаясь твоими же словами спрошу иначе, ты не Махди?

--Так совпало--заявил юродливый--что я занимаюсь теми же вещами, что и Машиах, что до принадлежности его к роду Давида, то здесь я не помощник, ибо не ведаю своего происхождения, а насколько я преуспел в делах Месссии, на это только люди смогут ответить.

--Хорошо--ответил кади-- вот мы сейчас народ и спросим:

--Жители Кордовы, собравшиеся на высокий суд--повысил голос Рахмон--ответьте, видите ли вы в этом человеке Махди?

Толпа зевак заквохтала на все лады: мусульмане возмущенно мотали головами, христиане, по большей части помалкивали(только представители гильдии суконщиков выкрикивали утвердительные фразы), евреи выдали гремучую смесь из кивков и отрицательных выкликов.

--Любопыытно--пробухтел себе под нос председатель, и в полный голос добавил--те евреи, которые не видят в этом человеке Машиаха, ответьте, почему?

--Род Давида не мог пасть до полной безвестности--раздался первый выкрик.

"Гордыня"--заметил про себя Антонио.

--Каждый юродливый мнит себя Машиахом, послушаем их- пойдем по миру побираясь, как делают они сами--прозвучал следующий выкрик.

"Страх потерять свое имущество-не жадность ли?--подумал в этот раз христианин.

--Да из него царь, такой же, как и из Христа, один такой уже есть у христиан, зачем нам еще?--прилетела фраза.

"Что-то все это уже сильно напоминает"--закусил губу суконщик.

Партух, между тем, поднялся с земли, повернулся к евреям, и сказал:

--Вы...не фазаны, значит мессия ваш- не фазан, а я фазан--с этими словами, юродливый достал из торбы, навьюченной на ослика длинное пестрое перо, снял штаны, воткнул перо в свою задницу, и, уперев руки в боки, заголосил по птичьи.

Со всех сторон, толпа загудела гневными, неодобрительными возгласами, в Партуха полетели ошметки разного мусора...

Антонио протиснулся сквозь беснующуюся массу людей, уже требующую расправы над лже мессией, к Маймониду:

--Зачем он это сделал?--спросил суконщик раввина--он смерти ищет?

--Людям не хватило веры в него, и в Партухе погасла надежда на их спасение...--с каменным лицом ответил Маймонид--слабоват оказался кандидат в Машиах, а люди еще слабее, и он, и они, выпустили из рук шанс на спасение...

--Нет пророка в своем отечестве?--печально промолвил Антонио.

Маймонид проводил потухшим взором уводимого стражниками с площади Партуха, и едва слышно ответил:

--Мы все равно должны были попытаться.