Лидер движения "Суть времени" Сергей Кургинян выступил в Зиновьевском клубе. Зиновьевский клуб провел дискуссию на тему "Наш идеологический спор с Западом: цели, стратегия, предмет".

Кургинян рассказал о том, что за последнее время Запад так переродился, его цели и ценности так поменялись, что вопрос о том, чтобы идти по его пути, становится особо сложным. Потому что Запад никуда не идет. Путь Запада завершен. Куда идти России?

Этот конец пути Запада - это не "Конец истории", о котором говорил Фукуяма. Суть современной ситуации в том, что Запад отказался от того проекта развития, которому он следовал последние столетия. Вместо проекта Модерн Запад активно продвигает постмодернизм, который не является проектом развития человека, а скорее останавливает развитие.

До сих пор Россия существовала в эре Андропова-Куусинена, которую можно охарактеризовать, как эру вхождения России в Европу.Но сегодня входить некуда. Той Европы модерна, куда мы хотели входить, уже нет, а постмодерн Россия не принимает.

Путинизм — является утверждением реликтового модерна. Вся современная элита, была сформирована в рамках эры Андропова-Куусинена, и сейчас в ней чувствуется стратегическая растерянность. Россия ведет арьергардные бои за модерн, но это продлится недолго, около десяти лет. Чтобы предложить миру свой проект развития, отличный от проекта модерна, мы должны сказать о конце предыдущей эпохи.

00:00 — Базовые дискуссии на тему Россия - Запад устарели на 20-25 лет.

00:50 — Раньше все базировались на том, что Запад куда-то идет. Но сейчас - так ли это? 01:10 — Единого Запада никогда не было, всегда был спор между наследниками Рима и наследниками Античной Греции.

03:30 — В последнее время стало понятно, что развитие остановилось, сам Запад говорит о том, что он достиг конца проекта «Модерн» и конца истории.

04:30 — Запад остановился, его захватил Постмодерн, - конец гуманизма, конец истории, конец проекта Человек. Постмодерн — это отрицание развития.

05:15 — Лозунг Постмодерна: «Мы рождены, чтобы Сада сделать былью». Имеется в виду маркиз де Сад.

06:20 — Декоммунизация - это неизбежная дехристианизация и демонтаж мировых религий. 09:20 — На Западе нет единства в вопросах развития. Уже нет единой рамки развития. Нет рамки закона, нет рамки гуманизма, нравственной классики. Моральные нормы сметены.

12:00 — Сегодня речь идет о духовной смерти Запада.

13:00 — Мы видим, что Россия совсем другая. В России много криминала, хаоса, какого-то негатива, но нет духовной смерти.

14:48 — Коммунистическая парадигма пронизана идеей развитием человека. Советский проект создавался именно как проект развития нового человека. Луначарский верил, что средний уровень советского человека будет равен уровню Гёте.

16:30 — Что делает Россия? Мы признаем, что западный проект развития кончен? Запад закрыл эру Модерна. Если мы хотели входить в Запад Модерна — то пора признать, что входить некуда. 18:25 — Политически в России закончилась эра Андропова-Куусинена. Эта эра знаменовалась проектом вхождения России в Европу.

19:43 — Окончание эры Андропова-Куусинена порождает в российской элите стратегическую растерянность.

20:12 — Путинизм — это утверждение реликтового Модерна. Но долго так Россия существовать не может.

Прежде чем открыть новую эпоху развития, Россия должна заявить о конце старой эпохи.

Не знаю, как остальным читателям, но зиновьевские высказывания о Сталине и его периоде правления не перестали отдавать душком антисоветчины и 30 лет спустя после “Нашей молодости...”, которую Зиновьев написал в далеком 1983 году к юбилею смерти вождя. В последнем социологическом романе “Русская трагедия” 2002 года формулировки советского философа о том периоде приобрели большую четкость, но социалистической эйфории не вызывают.

Судите сами:

“Сталинская эпоха была трагической и страшной эпохой. В ней совершались бесчисленные преступления. Но сама она как целое не была преступлением и не является преступным общество, сложившееся в эту эпоху, каким бы плохим оно ни казалось с чьей-то точки зрения. Потому сталинизм представляется как всего лишь обман и насилие, тогда как в основе своей он был добровольным творчеством многомиллионных масс людей, лишь организуемых в единый поток посредством обмана и насилия среди прочих средств”.

А.Зиновьев, “Русская трагедия”

Интересно, считали ли сами Сталин или Ленин эпоху начала социалистических революций, строительства первого в мире социалистического государства без угнетения и эксплуатации трагической и страшной? Не нужно быть знатоком истории, чтобы ответить отрицательно на поставленный вопрос.

О каком обмане твердит Зиновьев? На мой субъективный взгляд, честнее власти при Ленине и Сталине специалистам еще придется поискать в истории человечества. Большинство сказанных с высокой трибуны слов вождями мирового пролетариата не расходились с последующими делами и не могли разойтись, т.к. творились на благо большинства, а обманывать народ в этом случае просто не имело смысла. Другое дело - те искажения и перегибы политического и экономического курса, которые были на местах, но не ошибается только тот, кто ничего не делает. Тем более руководство при Ленине и Сталине старалось ошибки, допущенные на местах, исправлять.

О каком насилии вспоминает философ? Кого над кем? На мой субъективный взгляд, миролюбивее большевиков проводил политику только выдуманный Иисус Христос и тот в библейских сказках разгонял менял и ростовщиков пинками из храмов. С другой стороны, а разве бывает классовая власть (диктатура пролетариата, диктатура буржуазии) без насилия либо меньшинства над большинством, либо большинства над меньшинством? Пока сохраняются антагонистические классы и их элементы, сохраняется и необходимость насилия. Если политическое руководство страны отказывается от насилия, значит оно связывает себя по рукам и ногам, значит такое руководство власть не удержит. Посмотрите на нынешнюю власть, она что, отказалась от насилия? Большевики с головой дружили и “непротивленцами” не были. Отсюда и применение насилия как инструмента классовой борьбы против помещиков, кулаков, капиталистов и их прислужников.

Возможно, только мне кажется хитроумной комбинация зиновьевских мыслей в абзацах про Сталина? Но обратите внимание, зачем так вуалировать отрицательными характеристиками нарождающийся советский строй, чтобы подвести читателя к положительным выводам? Такое усердие автора достойно лучшего применения для какой-нибудь царской цензуры, однако пишется это в начале 2000-х годов “сталинистом”.

“Само формирование нового общественного строя сопровождалось буквально оргией преступности во всех сферах общества, во всех регионах страны, на всех уровнях формирующейся иерархии, включая сами органы власти, управления и наказания. Коммунизм входил в жизнь как освобождение, но освобождение не только от пут старого строя, но и освобождение масс людей от элементарных сдерживающих факторов. Халтура, очковтирательство, воровство, коррупция, пьянство, злоупотребления служебным положением и т. п., процветавшие и в дореволюционное время, превращались буквально в нормы всеобщего образа, жизни россиян (теперь советских людей). Партийные организации, комсомол, коллективы, пропаганда, органы воспитания и т. д. прилагали титанические усилия к тому, чтобы помешать этому. И они действительно многого добивались. Но они были бессильны без органов наказания. Сталинская система массовых репрессий вырастала как самозащитная мера нового общества от рожденной совокупностью обстоятельств эпидемии преступности. Она становилась постоянно действующим фактором нового общества, необходимым элементом его самосохранения”.

А.Зиновьев, “Русская трагедия”

Чем отличается подобное зиновьевское правдорубство от тех либеральных восклицаний, что революция - это реки крови, море слез, голод и разруха? Посмотрите, мол как рождается коммунизм. Что за зверя Вы выпускаете из клетки?! А остановить непотребства можно только репрессиями, насилием над насильниками и т.п. Но уж, если взялся Зиновьев рассказывать о становлении коммунизма в России, так нужно дополнить картину краткой предысторией. А предыстория - это три года мировой бойни, коллапс на транспорте, перебои с подвозом продовольствия в крупные города, обнищание население и пир высшего общества во время чумы на костях рабочих и крестьян. Затем две революции 1917 года: Февральская и Октябрьская, в последней взятие власти большевиками было практически бескровным. Затем, по определению Ленина, триумфальное шествие Советской власти - овладение местными советами практически без сопротивления городов и губерний России, национализация земли, банков, начало экспроприации крупной промышленности. А после полугодового затишья (если не считать короткого наступления немецких войск в феврале 1918 года, обусловившее подписание кабального сепаратного мира) интервенция иностранных государств на окраинах страны и контрреволюционные восстания белогвардейцев внутри России, все это вылилось в четыре года гражданской войны. Итого 7 лет войны с 1914 по 1922 годы, ей богу, озвереешь.

А сталинская система массовых репрессий, если таковая вообще имела место быть, могла сложиться только в 30-е годы после разгрома Сталиным оппозиции. Но, что для философа 10-15 лет строительства коммунизма, так - мгновение! Если уж оставаться до конца честными, то укреплялись не только репрессивные органы, но и вышеперечисленные Зиновьевым партийные организации, комсомол, коллективы, пропаганда, органы воспитания. А самое главное - выстраивалась экономическая система социализма, основанная на общенародной собственности на средства производства. Жизнь миллионов трудящихся становилась лучше, жить становилось веселей.

Но что по-существу можно предъявить поклоннику “реального коммунизма” Зиновьеву, кроме экстравагантного стиля изложения, что в его романе криминального? Например, отрицание марксизма-ленинизма как науки - вполне себе серьезное обвинение для коммуниста, но не для Зиновьева. В одном своем видеоинтервью философ признавался, что еще с конца 1940-х годов не воспринимал всерьез диалектический материализм и марксизм-ленинизм, поэтому занимался строительством альтернативной системы логики.

“Марксистское учение о коммунизме («научный коммунизм») было явлением чисто идеологическим. С наукой оно не имело ничего общего, хотя и претендовало на статус некой высшей науки. Его презирали даже сами идеологи. Естественно, советские идеологи истребляли всякие попытки развить научный взгляд на коммунизм. Впрочем, серьезных попыток такого рода вообще не было не только из-за идеологических запретов, но и по ряду причин иного рода”.

А.Зиновьев, “Русская трагедия”

В этом отрывке не совсем понятно считает ли Зиновьев ненаучным только научный коммунизм, как составную часть марксизма-ленинизма, или марксизм-ленинизм в целом? С другой стороны, если одна из составляющих частей определенной науки оказывается ненаучной, то автоматически распадается и научное целое.

Как известно марксизм-ленинизм состоит из трех органически связанных частей и помимо научного коммунизма вбирает в себя политическую экономию и философию. Целенаправленно и основательно Зиновьев не критикует в своем романе ни марксистскую политэкономию, ни марксистскую философию, но пинает их при возможности. Больше всего тумаков достается научному коммунизму, наверное, из-за той самой неразработанности (читай беспомощности), на которую сетовал Зиновьев.

Для Зиновьева полный коммунизм есть идеализм, недостижимая мечта человечества о светлом будущем. Но такая мечта необходима руководству страны, считает философ, она помогает направить взор масс в одну точку, заставляет большинство шагать в ногу и в нужном направлении. К сожалению, в ней нет никакой научности, но и веры нет, ведь мечта - это еще не вера, человек может мечтать, не веруя. Полный коммунизм есть обман масс, а науки об обмане масс быть не может, значит марксизм-ленинизм лишь идеология с претензией на научность.

“Райский коммунизм. Учение о высшей стадии коммунизма (о полном коммунизме) образует своего рода райскую часть марксизма. Здесь этот рай спущен с небес на землю. И обещается он хотя и в неопределенном будущем, но все же не после смерти всех людей, а при жизни наших потомков. В принципе этот рай земной можно откладывать бесконечно, так что практически все равно получится, что он наступит после того, как на Земле не останется ни одного человека”.

А.Зиновьев, “Русская трагедия”

К такому выводу пришел советский философ и в свою очередь решил бросить якорь в действительности, вернее в прошлом. Зиновьев назвал систему, которая сложилась в СССР при Сталине, а затем при Хрущеве и Брежневе, “реальным коммунизмом”. Да, он был несовершенным, да, со своей иерархией, но уже налично сущим, осязаемым. Зачем искать счастья в светлом будущем, выдумывать и теоретизировать, когда есть брежневский СССР! Как говорится, и такой сойдет.

Не хочется открывать Америку советскому философу, который уже почил, но “реальный коммунизм” по-Зиновьеву есть социализм по-Марксу. Первая стадия коммунизма, в которой сохранились родимые пятна старого капиталистического общества. Просто Зиновьев, создавая свой инструмент и понятийный аппарат для анализа советского общества, переиначил, перекроил, обошел марксистско-ленинские определения и выводы. Почему Зиновьев так сделал? Потому ли что не понял марксизма или наоборот усвоил настолько хорошо, что решил обвести плохо знающих марксизм вокруг пальца?

Повторюсь, выводы Зиновьева в общем и целом, где речь заходит о массах людей, об объективных законах общества, не отличаются от марксистских. Однако звучат они на зиновьевском языке более загадочно и с непривычки эти выводы можно принять за некое откровение. Не знаю, осознавал ли Зиновьев, что разговаривал всю жизнь марксистской прозой, но к самому учению беглый советский философ относился до конца дней предубежденно и определил место марксизму на свалке истории.

“Критик (герой романа, - прим. авт.) прав, марксизм – не наука, а идеология. И в качестве идеологии он свою историческую роль уже исчерпал. Он мог продолжать играть роль, если бы оставался государственной идеологией коммунистической России. А в посткоммунистической России он не имеет никаких шансов завоевать сознание масс”.

А.Зиновьев, “Русская трагедия”

Ну, хорошо. Марксизм выброшен Зиновьевым в утиль, что вместо марксизма предлагает философ? Зиновьев предлагает опереться на науку! Еще бы, раз религию он на дух не переносит, а ненаучность марксизма Зиновьевым определена, деваться некуда. Итак, во главу угла современные коммунисты должны поставить науку о “реальном коммунизме”, т.е. социализме, который был в СССР. Пик его, как мы помним, по мнению Зиновьева, пришелся на Хрущевско-Брежневские годы - годы зрелости “реального коммунизма”. Так вот, научно изучив тот период, коммунисты должны предложить такое же устройство общества и те же блага, что были при Хрущеве и Брежневе массам. Соответственно, люди измученные нарзаном, ой, капитализмом будут готовы на все, чтобы вернуться назад в будущее и восстановить брежневскую систему по образу и подобию. И никакого машенства. Красиво? Красиво. Научно? Вроде как.

Какой субъект, по мнению Зиновьева, должен повести многомиллионные массы к таким свершениям? Партия? Нет. Мафия? Да. Социально-политическая мафия. Партий в стране как собак нерезаных, ну, или было столько на момент написания книги Зиновьевым, поэтому в партию народ не поверит, а вот в мафию… Кому, как не крестному отцу, вера то? Смех смехом, если бы это не писал философ с мировым именем, но не будем ставить крест на изысканиях бывшего диссидента. Некой партии Зиновьев оставляет место в будущем и своем романе. Только она не должна быть марксистско-ленинской, но должна быть революционной, не должна опираться на определенный класс, но выражать интересы наемных работников.

Думаете, я сошел с ума? Вы Зиновьева почитайте.

Диалог №1. Между Главой семьи и Критиком:

– Что же остается?

– Собирать и сохранять своих.

– Новая партия?

– Что вы! В стране сейчас более двух тысяч политических партий,

общественно-политических движений и организаций. Еще одна партия ничего не меняет.

– Что-то вроде масонской ложи?

– Нет, это не русское дело. И ложей немедленно завладеют чужие. А нам нужно

собирать, повторяю, своих и только своих.

– Так что же это такое?!

– Трудно выразить словами. Свои – это не просто единомышленники. И даже не

обязательно единомышленники. Свои могут быть врагами. Это некое родство, которое рационально не объяснишь.

– Догадываюсь! Вы имеете в виду что-то вроде мафии.

– Верно! Надо создавать национальную русскую социально-политическую мафию. Между прочим, наш партийный аппарат эволюционировал в направлении к организации мафиозного типа. Сложилось множество мафиозных групп. Но русская мафия как целое сложиться не успела. Помешали. Искусственно разрушили партийный аппарат изнутри.

– Речь идет не о преступной, а о социально-политической мафии. Такая мафия должна, очевидно, иметь опору в обществе. Из кого-то она должна вербоваться. Среди какой-то массы людей должна работать. Какой?

– Думаю, это очевидно: все те люди, которые живут за счет своего труда, получают заработную плату и не имеют других источников дохода, в своем жизненном уровне зависят от состояния общества в целом. Число таких людей огромно. Оно растет. И роль их в обществе растет. Это государственные служащие, офицеры армии, научные работники и профессура, студенты и др. Они разбросаны по всем сферам общества, разъединены. Мафия, о которой я говорю, должна их объединить.

– Но кто-то должен начать создание такой мафии. Кто?

– Я для этого слишком маленькая сошка. Тут должны вступить в дело крупные фигуры, с большим весом в политике и со средствами. Тут большие деньги нужны.

– Такое возможно лишь на уровне высшей власти.

– Похоже, что так.

– И к чему же такая мафия поведет массы, на которые она будет опираться и с

которыми будет работать? К революции?

– Ни в коем случае! Задача мафии – постепенно забрать в свои руки ключевые позиции везде, где только можно. Подготовить глубокий заговор. Подчеркиваю, не революцию в марксистском смысле, а именно заговор. И в подходящий момент осуществить переворот в пользу тех категорий граждан, о которых я говорил как об опоре мафии.

– Знаете, ваши идеи действительно кристально ясны. Не могу ничего возразить. Меня только смущает один вопрос.

– Какой?

– Способны ли мы, русские, на образование достаточно большой мафии? Ведь мы не евреи и даже не итальянцы!

– Этот вопрос смущает и меня. Но почему бы не попробовать?! Вдруг что-то

получится! Во всяком случае, это наш последний шанс.

А.Зиновьев, “Русская трагедия”

Диалог №2. Между Главой семьи и Критиком:

– А как вы представляете себе коммунистическую партию, в которую вы сейчас вступили бы?

– Эта партия должна быть революционной.

– Почему вы на этом настаиваете?

– Потому что коммунистический социальный строй в России теперь, как и в прошлом, может быть установлен только путем революции. Парламентский путь исключен. И задачу такой партии я вижу в подготовке страны к такой революции – в подготовке людей, способных совершить революцию именно коммунистическую.

– То, что делали большевики во главе с Лениным?

– Похоже. Но не совсем так.

– А в чем отличие?

– У нас за плечами семидесятилетний опыт реального коммунизма. Мир изменился. Запад не тот. Структура российского населения не та. Положение России в мире не то.

– Значит, мыслимая вами партия – не марксистская и не ленинская?

– Да. Она должна исходить не из идей прошлого, а из понимания советской реальности.

– Какие идеи марксизма отпадают?

– Все учение исторического материализма. Весь бред с базисом и надстройками. Идеи отмирания государства и денег. Идеи отмирания классов. Идеи «по потребности» и т.д. Короче, все то, над чем издевались даже в самом партийном аппарате.

– Но такую партию не разрешат!

– Конечно! Более того, ее запретят. Даже объявят преступной. Будут клеветать на нее, поливать помоями. Обвинят в терроризме. Она должна сложиться нелегально и суметь отстоять себя нелегально.

– Такая партия не может быть массовой.

– Конечно. Но в случае революционной ситуации она может выйти из подполья и мгновенно стать массовой. А после переворота она должна образовать аппарат власти.

– Должна такая партия быть классовой?

– Она должна предлагать социальный строй, какой фактически был в Советском Союзе. А какие социальные категории поддержат это, это зависит от конкретных обстоятельств. Никакой диктатуры пролетариата или трудящихся. Просто определенная организация общества, и прежде всего системы власти. Предельно откровенно. Никаких сказок о земном рае. То, что фактически было достигнуто в Советском Союзе (в особенности – социальные права и гарантии), будет цениться выше всяких райских обещаний.

– Вы верите в возможность такой партии?

– Нет, конечно. Я же не идиот. – А возможна ли партия, подобная КПСС, но не коммунистическая?

– Конечно, возможна. Но для этого нужно по крайней мере миллион человек подкупить деньгами, привилегиями, выгодными должностями. Такими средствами «Кремль» не располагает. Да и как на это посмотрят западные хозяева?!

А.Зиновьев, “Русская трагедия”

Надеюсь, читатели меня простят за такое объемное цитирование сочинений Зиновьева, но краткий пересказ мыслей философа иногда кажется со стороны полным бредом, особенно для тех, кто знаком с марксистской теорией.

Заключение

Данная статья (три части) отнюдь не исчерпывает всех достоинств и недостатков последнего социологического романа Зиновьева “Русская трагедия”. Скорее всего это расширенная рецензия на книгу философа, которая оказалась одновременно бредовой и интересной, познавательной и неожиданной. Почему хочется посоветовать эту книгу всем “больным непереносимостью совка”, потому что пишет ее переродившийся антисоветчик, бывший совок в себе, а потом и для себя А.А.Зиновьев. Его пытливый ум, его критический взгляд на советскую действительность не остановился на голом отрицании СССР и всего советского. Набравшись опыта и знаний в эмиграции, философ переосмыслил свою точку зрения на Советский Союз, на социалистический строй и стал смотреть на советское прошлое максимально объективно, принимая во внимание и анализируя как положительные, так и отрицательные моменты.

Антисоветчик Зиновьев полюбил СССР, полюбил без идеологии, без марксизма-ленинизма, но вместе с Лениным, Сталиным, Хрущевым и Брежневым. Как у него так вышло, ума не приложу, но у всех свои тараканы в голове. Не примирился Зиновьев только с предательством Горбачева и его клики, которого сам опосредованно, а может и непосредственно поддерживал во времена Перестройки, о чем жалел в начале книги. Закончил же Зиновьев свой последний социологический роман такими словами:

"На вопрос, какое бы время и место жизни он (Критик, - прим.авт.) выбрал бы, если бы вдруг стало возможным повторить жизнь, он ответил: Россию советского периода. А ты, спросил я себя, как бы ты ответил на этот вопрос? Так же. Ответил бы без всяких колебаний, абсолютно искренне, без всякой задней мысли. И не в силу привычки и какой-то идеологической оболваненности – я достаточно образованный человек, я имею представлению о том, как живут люди на планете, я не был идеологически оболванен, – а в силу свободного выбора духовно свободного человека. Я счастлив, что я появился на свет в советское время в России, в это случайное исключение в человеческой истории, во время реализовавшейся социальной утопии. Я счастлив, что прожил в это время лучшую часть жизни. Я счастлив, что получил возможность оценить мою жизненную удачу, увидев гибель утопии. Аминь!"

А.Зиновьев, “Русская трагедия”

На мой взгляд, Зиновьев остановился в шаге от марксизма-ленинизма, но из-за гордыни так и не признал, что в своих социологических и философских изысканиях уперся именно в Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина. Возможно, Зиновьеву не хватило времени сделать полный круг по спирали истории и оказаться на новом качественном уровне понимания прошлого и настоящего. А может, Зиновьев был слишком умным и талантливым и поэтому не смог примириться с “простотой” марксистско-ленинского учения? Спросить об этом философа уже не придется, поэтому все ответы на вопросы необходимо искать в его работах самостоятельно.

Мне еще не скоро предстоит расстаться с творчеством А.А.Зиновьева. Впереди маячат его научные работы, написанные до диссидентства, да и “Идеологию партии будущего” тоже придется прочесть. Не исключено, что с течением времени мое мнение о Зиновьеве тоже изменится, а пока он останется для меня советским диссидентом, полюбившим СССР.

К.Поляков

ИСТОЧНИК

По мере изучения истории СССР, а также различных взглядов на социализм я не смог пройти мимо творчества Александра Зиновьева - известного критика советской системы. Моя первая попытка познакомиться с работами советского философа пришлась на его дебютный роман “Зияющие высоты”. В нем Зиновьев в экстравагантной манере издевался над СССР, над советским строем, над взаимоотношениями между людьми: начальниками и подчиненными, коллегами и сослуживцами в бывшей нашей стране, а на тот момент его собственной.

У меня, как человека немного пожившего в “тоталитарном” СССР, а потом много в “демократической” России, роман философа вызвал мозговое и желудочное отторжение, а понятие диссидент-Зиновьев наполнилось в моем сознании реальным содержанием, точнее содержимым, которым философ кидался в СССР в своих произведениях.

"Эта книга составлена из обрывков рукописи, найденных случайно, т. е. без ведома начальства, на недавно открывшейся и вскоре заброшенной мусорной свалке. На торжественном открытии свалки присутствовал Заведующий с расположенными в алфавитном порядке Заместителями. Заведующий зачитал историческую речь, в которой заявил, что вековая мечта человечества вот-вот сбудется, так как на горизонте уже видны зияющие высоты социзма".

А.А.Зиновьев, "Зияющие высоты"

Моего терпения читать издевки и выверты Зиновьева хватило страниц на шестьдесят. Когда я окончательно убедился, что почерпнуть из этого знаменитого на весь мир романа мне ничего не удастся, книга перекочевала в дальний ящик стола.

Не то, чтобы в “Зияющих высотах” Зиновьев писал чистые небылицы про СССР, наверное, тогда его роман не был бы переведен на двадцать иностранных языков, но философ экстраполировал недостатки советского строя на все советское общество. Можно сказать, что автор соткал СССР из одних недостатков, окрасил всех людей в одинаково-коричневые тона, хотя само изложение было сатирическим и стилистически оригинальным. Так и хочется сказать: автор использовал диалектический слог (применил диалектический метод к грамматике русского языка или к лингвистике), но определить, насколько такое утверждение правомочно, могут разве что любители диалектики, читавшие данную работу Зиновьева.

Прошло несколько лет, прежде чем в моих руках оказалась еще одна работа А.А.Зиновьева “Нашей юности полет”. Вышло так совершенно случайно: из всех доступных ПДФ-файлов на телефоне открылся именно этот. Чарующие первые строки заставили меня дочитать данную работу до конца. Вот они:

“Сталинская эпоха ушла в прошлое, осужденная, осмеянная, оплеванная и окарикатуренная, но не понятая. А между тем все то, что вырвалось наружу в хрущевское время, было накоплено, выстрадано и обдумано в сталинское время. Все то, что стало буднями советской жизни в брежневское время, вызрело в сталинское время. Сталинская эпоха была юностью советского общества, периодом превращения его в зрелый социальный организм. И хотя бы уже потому она заслуживает нечто большего, чем осуждение: она заслуживает понимания”.

А.А.Зиновьев, “Нашей юности полет”

То, что закат социализма в СССР произошел именно в послесталинское время, сегодня ни для кого не секрет. Интересно было понаблюдать за ходом мысли философа, увидеть обещанное понимание. Но буквально в следующем предложении Зиновьев пишет, что понимание еще не значит оправдание. Т.е. оправдывать автор никого не собирался и вообще, по мнению Зиновьева, сталинский период в оправдании не нуждается. Может оно и так для философа-идеалиста, который ищет абсолютную истину, но как же быть с необоснованным осуждением, огульным осмеянием и более полувековым оплеванием сталинского периода? Разве Зиновьев не станет расчищать наносы клеветы? Скажем откровенно, в данной работе мысль философа мела в обе стороны как от могилы Сталина, так и на нее.

“Историческое же величие эпохи (сталинской, пр.авт.) состоит не в ложной чистоте и мелких воображаемых ошибках, а в том реальном океане страданий, крови, грязи, лжи, насилия и прочих мерзостей, через которые пришлось пройти стране.”

А.А.Зиновьев, “Нашей юности полет”

“Вот возьмите эту форму рабского труда, которая приобрела такой размах в Советском Союзе и стала необходимым элементом жизни, - посылку миллионов людей из городов в деревни, на стройки, в отдаленные районы”.

А.А.Зиновьев, “Нашей юности полет”

“Донос - явление общечеловеческое. Это - одна из естественных форм социальных отношений и движения информации. Есть универсальные законы доносов, имеющие силу для всех эпох и всех народов. Но не всегда и не везде донос расцветает и становится существенным элементом жизни в масштабах целого государства. В Советском Союзе в сталинские времена сложилась целая культура доноса, целая империя доноса”.

А.А.Зиновьев, “Нашей юности полет”

“Есть определенные общие правила выталкивания людей в вожди. Одно из этих правил на первый взгляд кажется фиктивным. Но оно на самом деле в высшей степени действенно. Это - презрение к людям. Сталин с самого начала знал цену людям, понимал, какая это мразь - народные массы, знал, что разговоры о высоком уровне сознательности как условии коммунизма суть вздор. Сталин обращался с людьми адекватно их реальной ценности. Его репрессии принесли ему больше божеского почитания, чем ежегодные копеечные снижения цен на продукты питания. Сталин знал, кто мы, а мы знали, что он это знает”.

А.А.Зиновьев, “Нашей юности полет”

Чем отдают вышеприведенные примеры? Правильно, махровой антисоветчиной и подобными оборотами плотно нафарширована вся работа Зиновьева. Если “Зияющие высоты” - это с известными допущениями сатира на Советский строй, то в “Нашей юности...” повествование философа идет в наукообразном стиле и книга воспринимается читателями как научная. По крайней мере такое ощущение остается после прочтения тех глав, где автор обходится без помощи своих художественных персонажей.

Зиновьев часто применял подобный литературный прием, когда рассматривал философски ту или иную проблему. Доводы “за” он вкладывал в уста одного персонажа, доводы “против” - в уста другого персонажа и сводил их в диспуте на страницах своего “социологического романа”, где герои выясняли глубину своего понимания процессов, происходивших в СССР и России. Как признавался автор, некоторые герои и истории были выдуманные, а некоторые - настоящими. Теперь пойди разберись, где правда, а где вымысел автора? В прочитанных мною работах Зиновьева не было ни одной ссылки на источники, если не говорить об общеизвестных, например, отсылки к той или иной работе Сталина, речи Путина и т.п..

Но как уже писалось выше, нельзя сказать, что в “Нашей юности...” Зиновьев в научном плане халтурил. Он действительно попытался охарактеризовать сталинский период с “новой”, социальной стороны, со стороны движения масс: их понимания революционного процесса, их реакции на революционный процесс, их роли в водовороте событий.

Что скрывается за “новой” стороной зиновьевского понимания и почему слово “новое” поставлено в кавычки? Дело в том, что Зиновьев не считал марксизм-ленинизм наукой, поэтому пытался всю жизнь разработать свою науку или приспособить имеющиеся. Например, собрать необходимый инструмент из нескольких научных дисциплин: социологии и логики. На мой взгляд, как бы Зиновьев не пытался сам себя обмануть, везде, где он касался роли масс в истории и брал на помощь логику (диалектику), он приходил к марксизму и марксистским выводам. Подобные выводы, разбросанные Зиновьевым по его работам, и составляют рациональное зерно в его учении, в его творчестве, в том числе из книги “Нашей юности полет”.

“...с точки зрения существа исторического процесса (т. е. глядя на него снизу, из глубины) победа сталинизма была закономерным следствием того, что именно Сталин и сталинисты наиболее адекватно выражали сущность потребностей той эпохи и ее объективные тенденции. Троцкий и подобные ему кажутся гениями лишь с точки зрения словесной пены истории. Если они и гении, то гении болтовни, а не реального дела. С точки зрения понимания существа эпохи все они суть жалкие карлики в сравнении со Сталиным. Масштабы исторической личности определяются не умением долго и красноречиво болтать, а именно степенью адекватности тому движению массы, на роль руководителя которой ее вытолкнули обстоятельства. Масштабы исторической личности определяются, далее, не способностью понимать объективную сущность происходящих событий и объективные тенденции исторического процесса в данное время, а тем, насколько его личная деятельность совпадает с объективными закономерностями нарождающегося общества и насколько она способствует реализации его объективных тенденций”.

А.А.Зиновьев, “Нашей юности полет”

“Для меня сталинизм есть целая эпоха, а не только форма власти и управления. Вот вам еще один аспект этой эпохи, о котором никто ничего не говорит. В это время начала складываться новая социальная структура общества, новые формы неравенства. Сталинизм был попыткой остановить этот неумолимый процесс. Отсюда - особо жестокие репрессии в отношении представителей нарождающихся господствующих классов. Неспособность остановить этот процесс - вот основная причина поражения сталинизма как формы власти и ухода его со сцены истории”.

А.А.Зиновьев, “Нашей юности полет”

Как уже понял читатель, вторая книга Зиновьева, которую я прочел до конца, оказалась очень противоречивой. Автор постоянно, но с меньшим остервенением, чем в “Зияющих высотах”, выворачивает наружу грязное нутро советского общества, забывая сообщить читателю, что досталось оно СССР от прежних режимов, которые сотни лет угнетали и эксплуатировали население, вколачивали трудовое большинство в грязь и невежество. Порекомендовал бы я эту книгу начинающему любителю истории или начинающему марксисту? Несмотря на ряд достоинств, наверное, нет. Та жизнь в сталинском СССР, как ее описывает Зиновьев, по мне, есть самая действенная прививка от любой революционности, от любого поползновения к светлому будущему.

Вроде бы, советский философ рисует “коммунистический рай”, который по его же словам был построен на земле уже при Сталине, но малюет такими красками, что рай больше похож на ад. Однако различие между двумя социологическими романами заметно. Если в первом, написанном в 1976 году, романе Зиновьев высмеивает СССР безудержно и изощренно, то во втором романе, написанном в 1983 году уже в эмиграции, Зиновьев перешел от огульного охаивания к некоторому научному осмыслению советского периода и взял для анализа достаточно щепетильную как на Западе, так и в СССР тему - правление И.Сталина. Но отсутствие достаточного количества статистических данных, документов в распоряжении Зиновьева или их игнорирование, возможно, политическая конъюнктура, так и личные впечатления (Зиновьев 1922 года рождения) о том периоде, не позволили философу в изгнании окончательно выделиться из смердящего потока антисоветских авторов. Это мое личное мнение от прочитанного.

То, что в "романтическом" творчестве А.Зиновьева наметился некоторый прогресс к научности и осмыслению, подтолкнуло меня прочитать одну из последних его работ и последний “социологический роман”, дописанный им в 2002 году, под названием “Русская трагедия”. В 1999 году А.Зиновьев возвратился из эмиграции уже в капиталистическую Россию. На западе философ пережил Перестройку и развал своей Родины, которую так “любил”, за которую воевал. Мне было интересно, как правдоруб, клеймивший “ужасы” советского режима, отнесется к российской действительности? Как известный на весь мир философ-акын пропоет о российском капитализме?

Зиновьев не разочаровал, в своем многостраничном труде он не только поделился с читателями видением современного российского общества, но и по многим аспектам сравнил его с тем СССР, который помнил до эмиграции (до 1978 года), а полученные сравнения философски осмыслил. Именно, “Русскую трагедию” я бы порекомендовал прочитать всем ненавистникам СССР, родившимся в СССР. Как минимум антисоветчики смогли бы увидеть, как под тяжестью обстоятельств и благодаря их критическому осмыслению может поумнеть человек. А почему последний “социологический роман” А.Зиновьева показался мне исповедью диссидента, причем исповедью, не доведенной до конца, разберем в следующей части статьи…

К.Поляков
ИСТОЧНИК

Развал СССР произошел не 1990 году, это последствия принятого в 1961 году Хрущевым и его единомышленниками решения о отмене народной демократии (диктатура пролетариата) в СССР и замене ее на диктатуру партии, что противоречило марксизму. То что СССР так долго после этого простоял, это чудо удивительной прочности построенного Сталином государства.

Откуда вообще, взялась идея замены демократии пролетариата (диктатуры)  на диктатуру партии (власть партийных чиновников)?

Зиновьев посчитал, что раз партия является авангардом рабочего класса, собравшей лучших и образованных представителей народа, то зачем заморачиваться с депутатами и выборами, эти депутаты жрут в три горла, отвлекаются от своей работы, требуют гостиницы, потом наверно потребуют машины. Еще устраивай им выборы, отслеживай нарушения и т.д.

Мало того в ходе выборов, могут легко проникнуть замаскированные элементы, капиталисты, перекрасившихся в рабочих, кулаки, националисты и так далее и устроить в парламенте кузькину мать коммунистам, с драками, битье и политическими требованиями, типа продолжения НЭПа, а то народ хреново живет, например. Легко могла в парламенте страны, пройти наглая антисоветская пропаганда и никто не смог бы ее прервать - это же депутат выступает!

Такие несознательные граждане были опасны, другое дело партийцы - орден меченосцев - непьют, воевали, Ленина читают, политически подкованы, знают какие решения надо принимать ради общего дела, готовы поступиться своими пенсиями удобствами - Красота!

Против очень крутой позиции по узурпации власти в одних руках, неожиданно выступил Сталин, который внезапно для нынешних либералов, стал бороться за более полную демократию и ограничение своей власти.

Зиновьев говорил в своей речи о диктатуре пролетариата и уверял, что Сталин неправильно разъясняет понятие диктатуры пролетариата в известной статье “К вопросам ленинизма”.
Это пустяки, товарищи. Зиновьев валит тут с больной головы на здоровую. На самом деле речь может идти лишь о том, что Зиновьев извращает ленинское понимание диктатуры пролетариата.
У Зиновьева имеются две версии насчет диктатуры пролетариата, из которых ни одна не может быть названа марксистской и которые противоречат друг другу коренным образом.
Первая версия. Исходя из правильного положения о том, что партия является основной руководящей силой в системе диктатуры пролетариата, Зиновьев приходит к совершенно неправильному выводу о том, что диктатура пролетариата есть диктатура партии. Тем самым Зиновьев отождествляет диктатуру партии с диктатурой пролетариата.
Но что значит отождествлять диктатуру партии с диктатурой пролетариата?
Это значит, во-первых, — ставить знак равенства между классом и партией, между целым и частью этого целого, что абсурдно и ни с чем несообразно. Ленин никогда не отождествлял и не мог отождествлять партию с классом. Между партией и классом стоит целый ряд массовых беспартийных организаций пролетариата, а за этими организациями стоит вся масса класса пролетариев. Игнорировать роль и удельный вес этих массовых беспартийных организаций и, тем более, всей массы рабочего класса и думать, что партия может заменить собой массовые беспартийные организации пролетариата и всю пролетарскую массу вообще, — значит отрывать партию от масс, довести бюрократизацию партии до высшей точки, превратить партию в непогрешимую силу, насадить в партии “нечаевщину”,[22] “аракчеевщину”.[23]
Нечего и говорить, что Ленин не имеет ничего общего с такой “теорией” диктатуры пролетариата.
Это значит, во-вторых, — понимать диктатуру партии не в переносном смысле, не в смысле руководства партии рабочим классом, как именно и понимал ее тов. Ленин, а понимать ее в точном смысле слова “диктатура”, т. е. в смысле замены руководства насилием партии над рабочим классом. Ибо, что такое диктатура в точном смысле этого слова? Диктатура, в точном смысле этого слова, есть власть, опирающаяся на насилие, ибо без элементов насилия не бывает диктатуры, если брать диктатуру в точном смысле этого слова. Может ли партия быть властью, опирающейся на насилие в отношении своего класса, в отношении большинства рабочего класса? Ясно, что не может. В противном случае это было бы не диктатурой над буржуазией, а диктатурой над рабочим классом.
Партия есть учитель, руководитель, вождь своего класса, но не власть, опирающаяся на насилие в отношении большинства рабочего класса. Иначе нечего было бы и говорить о методе убеждения, как основном методе работы пролетарской партии в рядах рабочего класса. Иначе нечего было бы и говорить о том что партия должна убеждать широкие массы пролетариата в правильности своей политики, что лишь в ходе выполнения этой задачи партия могла бы считать себя действительно массовой партией, способной повести в бой пролетариат. Иначе партии пришлось бы заменить метод убеждения приказом и угрозой в отношении пролетариата, что абсурдно и что совершенно несовместимо с марксистским пониманием диктатуры пролетариата.
Вот к какой бессмыслице приводит “теория” Зиновьева об отождествлении диктатуры (руководства) партии с диктатурой пролетариата.
Нечего и говорить, что Ленин не имеет ничего общего с этой “теорией”.
Против этой бессмыслицы и возражал я в своей статье “К вопросам ленинизма”, когда я выступал против Зиновьева.
Может быть не лишне будет заявить, что статья эта была написана и сдана в печать с полного согласия и одобрения руководящих товарищей нашей партии.
Так обстоит дело с первой версией диктатуры пролетариата по Зиновьеву.
А вот и вторая версия. Если первая версия является извращением ленинизма в одном направлении, то вторая версия представляет извращение совершенно в другом направлении, прямо противоположном первому направлению. Состоит она, эта вторая версия, в том, что Зиновьев определяет диктатуру пролетариата как руководство не одного класса, не класса пролетариев, а как руководство двух классов, рабочих и крестьян.
Вот что говорит на этот счет Зиновьев:
“Сейчас руководство, руль, направление государственной жизни находится в руках двух классов — рабочего класса и крестьянства” (Г. Зиновьев. “Рабоче-крестьянский союз и Красная армия”. Изд. “Прибой”. Л., 1925 г., стр. 4).
Можно ли отрицать, что сейчас у нас существует диктатура пролетариата? Нет, нельзя. В чем состоит диктатура пролетариата в нашей стране? По Зиновьеву состоит она, оказывается, в том, что государственной жизнью нашей страны управляют два класса. Совместимо ли это с марксистским пониманием диктатуры пролетариата? Ясно, что несовместимо.
Ленин говорит, что диктатура пролетариата есть господство одного класса, класса пролетариев. В условиях союза пролетариата и крестьянства это единодержавие пролетариата выражается в том, что руководящей силой в этом союзе является пролетариат, его партия, которая не делит и не может делить руководство государственной жизнью с другой силой или с другой партией. Все это до того элементарно и бесспорно, что едва ли есть необходимость разъяснять эти элементарные вещи. А у Зиновьева выходит, что диктатура пролетариата есть руководство двух классов. Отчего бы тогда не назвать такую диктатуру не диктатурой пролетариата, а диктатурой пролетариата и крестьянства? И разве не ясно, что при зиновьевском понимании диктатуры пролетариата мы должны были бы иметь руководство двух партий, сообразно с двумя классами, стоящими у “руля государственной жизни”? Что может быть общего между этой “теорией” Зиновьева и марксистским пониманием диктатуры пролетариата?
Нечего и говорить, что Ленин не имеет ничего общего с этой “теорией”.
Вывод: Зиновьев явным образом искажает ленинское учение о диктатуре пролетариата, все равно, идет ли речь о первой версии зиновьевской “теории” или о второй версии.

Сталин

“Правда” №№ 294, 295 и 296;
19, 21 и 22 декабря 1926 г.

По Сталину выходит, диктатура партии есть самая вредная вещь, которая противоречит и Марксу и Ленину.

Мало того деление пролетариата на названия классов для более точной формулировки, было признано противоречием марксизму - рабочий класс, крестьянский класс, служащий класс и т.д.

Поэтому если видите попытку разбить пролетариат на классы или выкинуть оттуда крестьян (для оппортунистов мелкая буржуазия) или работников умственного труда(для оппортунистов - нет физического труда) - это работают троцкисты.

После победы над сталинистами, посредством борьбы с культом личности, вылезшие из подполья недострелянные троцкисты, сразу взяли теорию своего единомышленника Зиновьева в свои руки и воплотили ее в жизнь. Сталин отстроил гигантскую страну, теперь можно ее приватизировать и хорошо нажиться.

В 1962 году партия подтвердила, что она полностью перешла к диктатуре партии против рабочего класса, устроив расстрел в Новочеркасске. Хорошо показав, что раз нет диктатуры пролетариата, значит она буржуазная партия, которая осуществляет диктатуру в своих интересах, интересах своего класса.

Но эти расстрелы народа, прервали планы троцкистов по приватизации страны, стало понятно так дело не пойдет, необходимо подвести экономику к неэффективности, подготовить для рейдерского захвата - плавно, без восстаний, но им над этим, пришлось очень долго работать.

Так как народ хорошо помнил порядки Российской Империи и способы борьбы с ними, имел опыт войны и мог самоорганизоваться. Пришлось постепенное наступление капитализма прикрывать пропагандой и враньем ,которое стала в позднем СССР нарицательным, любое антинародное действие прикрывалось фразеологией по просьбам трудящихся, правда сами трудящиеся не могли их найти.

В чем проблема буржуазных партий? Им нужна недоступная верхушка из крупных капиталистов, имеющих право и исполняющий низ, из пролетариев и мелкой буржуазии, не имеющих ни каких прав. Крупные капиталисты в мелкой буржуазии видят конкурентов и поэтому активно работают против них.

Проблема одна, если партия маленькая по количеству членов, верхушка и низ очень активно общаются, всем становится понятно, кто есть кто и что цели верхушки и низа противоречат друг другу и партия быстро начинает разваливаться.

Например, по этой причине, либеральная оппозиция не может создать свою партию, созданные ими мелкие франкенштейны быстро разваливаются.

Для решения данного противоречия, буржуазная партия должна активно накачиваться членами, постепенно верхушка и низ теряет прямой контакт и партия становится устойчивой как Единая Россия.

Мало того, так как данную буржуазную партию выбрали в конкурентной борьбе среди других, свой слой избирателей, то выигравшая партия в государстве, вынуждена осуществлять диктатуру партии, давя лузеров, демократией народа (диктатурой пролетариата) здесь уже и не пахнет, то есть Сталин выступает и против главного принципа буржуазных партий капиталистических государств.

Так и КПСС после установления диктатуры партии, быстро стала набирать членов в свою организацию, распухая и теряя связь с низом.

Вывод

Сталин выступал за демократию, против диктатуры партии.

Деление пролетариата на классы, для точности формулировок - это проявление троцкизма.

Диктатура партии почти сразу приводит к диктатуре буржуазии.

Разбухание КПСС членами - симптом буржуазной партии.