Смена — 12 часов, иногда сутки

Половину времени ты просто наблюдаешь. И да, бывает скучно. Но скука — это лучший исход. Потому что альтернатива — экстренные ситуации: человек застрял одеждой, кто-то упал, кому-то плохо стало. И ты отвечаешь. Первым. До приезда скорой, до прихода начальства — именно ты.

Что тяжелее всего

Психологически — равнодушие людей. Тебя не замечают. До тех пор, пока что-то не случится. А потом спрашивают — «где ты был», «почему не остановил».
Физически — устают глаза, поясница, шея. Потому что ты всё время в напряжении, глядишь вниз, отслеживаешь движение. А в пиковые часы — поток непрерывный.

Люди удивляются

Я выгляжу лет на 20. Когда кто-то замечает, что дежурный — не «бабушка у эскалатора», а молодой парень, — чаще всего сразу:
— «А ты тут что, практику проходишь?»
— «Это что, теперь волонтёры?»
— «Ты, главное, не усни!»
Ну а если отвечаешь уверенно, сдержанно, — уважают.

Несколько случаев из практики

Дама с тележкой. Пожилая женщина категорически отказалась слушать запрет и въехала с тележкой. Через три секунды тележка вильнула, она повисла на поручне, пакеты разлетелись. Я нажал стоп. Она сказала: «Я 40 лет езжу с тележкой, и первый раз мне мешают!» — и ушла, так и не подняв ни одного пакета.

Мужик с попугаем. Реально. На плече сидел живой попугай. Мужик вошёл на эскалатор, птица вспорхнула от сквозняка — и улетела обратно вверх. Мужик не моргнул глазом, просто сказал: «Встретимся у турникета» — и доехал дальше. Потом действительно вернулся с птицей.

Почему я остался

Потому что это не работа «бездельника у кнопки». Это работа, где ты — звено безопасности. Да, незаметное. Но если ты уберёшь это звено, последствия будут. Я видел случаи, когда обычный дежурный спас человека. Просто потому что вовремя нажал. И это не громкие слова.

Может, я не горжусь этой работой как мечтой всей жизни. Но я уважаю то, что делаю. И пока не найду что-то по специальности — я на посту. Потому что эскалатор не ждёт. А я — рядом.

Под свёртками — записка от бухгалтера:

«Прошу простить. Больше не могу. Эти деньги — не мои. Они смотрят. Они дышат».

Мы в полной тишине. Сначала думаем — кто-то прикололся. Потом понимаем — бухгалтер реально сошла с ума. Вся выручка перемешана с варёной курицей и какой-то густой жидкостью, похожей на кисель. Всё это воняет, липнет. У меня на рукаве потом неделю пахло «мясным бредом».

Что делать? Деньги всё равно нужно считать и сдавать. Начали перебирать купюры. Некоторые слиплись, пришлось сушить феном в конторе. Оказалось, около 18 тысяч рублей. Всё на месте. Только они реально пропахли супом и страхом.

Через день нам сообщили:
— Бухгалтера госпитализировали. Диагноз — острый психоз. Причина — переработка, конфликты с хозяином, и… куриная диета. Она ела курицу пять недель подряд, чтобы «сэкономить на обналичке». И да, спала на раскладушке прямо в офисе.

После этого я начал смотреть на маршруты иначе. Не просто как «точка А — точка Б», а как порты в чьей-то личной катастрофе. Где деньги — не просто деньги, а симптом.

С тех пор пекарню убрали с нашего маршрута. А я, когда вижу запотевшее окно в маленьком бизнесе — всегда думаю:

«А там всё ещё курица с деньгами не лежит?»