Если бы супер-герой Человек-Факел был философом, то точно Гераклитом. Гераклит считал огонь первопричиной всего, но при этом самая известная его цитата про воду: «В одну реку нельзя войти дважды». Как же относился Гераклит к огню и что имел в виду, говоря о реке?

Фраза про реку отсылает к нестабильности всего. В своих размышлениях Гераклит делал акцент на то, что изменчивость и непостоянство свойственны миру больше, чем стабильность. Взять хотя бы его самого. Гераклиту было уготовано стать царём Эфеса. Согласись он, так жил бы себе по-царски стабильно и счастливо, но нет. Гераклит уступил это место брату, чтобы иметь больше времени для размышлений.

По поводу реки. Гераклит считал, что в одну реку нельзя войти дважды, потому что во второй раз и река, и человек будут уже не те. В реке сменится вода и её количество, поменяется ширина берегов, солевой состав, скорость течения, количество рыбы… и людей, которые в неё входят и выходят. Ну а человек во второй раз может быть старше, грязнее или чище, носить в себе иные ценности, думать совсем не о том, о чём думал впервые.

Думая о непостоянстве, Гераклит пришёл к выводу, что огонь должен быть базовым элементом всех вещей. Только огонь по мнению философа может так постоянно меняться и не угасать.

Как говорил Гераклит, космос не создавали ни боги, ни люди. Он всегда был, есть и будет вечно живым огнём, мерно воспламеняющимся и мерно угасающим. Кстати ещё фраза Гераклита в тему: «Солнце новое каждый день». Ну и как с этим знанием жить?

Так вот об огне. Гераклит считал его первоначалом, которое само себя упорядочивает. Огонь есть космос и порождает сам себя. Ничто никогда не уничтожается, а лишь переходит в иную форму – это размышление Гераклита удивительно напоминает современный закон сохранения энергии.

Двадцать пять веков назад, говоря, что нельзя войти в одну и ту же реку дважды, Гераклит имел в виду, что всё вокруг нас находится в движении и лишь непостоянство постоянно. Это и интересно, и страшно одновременно. Кстати, это относится и к самой философии. Она больше, чем любая другая область знаний, постоянно меняется из-за прогресса и самокритичности.

Нет двух одинаковых прогулок по реке философии. Акценты будут смещаться, понимание – углубляться, и разные люди будут подмечать разное.

Это подводит к одному из самых интересных и разочаровывающих выводов: мы никогда не сможем прийти к единственно верному пониманию философии.

Диоген, одно время живший в бочке, родился в семье крупного государственного чиновника. Соответственно, ещё в детстве он многое видел, а со временем ещё больше осмыслил. Что удивляться, что Александр Македонский преодолел немалое расстояние, чтобы с Диогеном обсудить некоторые аспекты того, как это всё вокруг устроено.
 
А Гераклит и вовсе родился в царской семье, соответственно, видел немало от остальных сокрытого. Когда наступило время Гераклиту взойти на престол, он от престола отказался, и уступил его своему брату. А сам предпочёл жить в простоте, аскетично, среди скал – и заниматься философией, высшей формой мышления. В результате Гераклит стал не просто философом, но учителем философов. Это о Гераклите Сократ, прочтя его книгу, сказал: «То, что в книге Гераклита я понял – прекрасно, а что не понял, видимо, ещё прекрасней».

Это Гераклит сказал, что в реку невозможно войти дважды. Огромной красоты врата для размышления.

А ещё Гераклит сказал: «Война – это верховный жрец всех». По какой-то неведомой мне причине, эту фразу Гераклита, увы, малоизвестную, переводят так: «Война – это отец всех». Хотя в древнегреческом тексте использовано слово «басилевс» (правитель-верховный жрец). Возможно, слово «отец» кажется им более уместным из-за его теплоты. Возможно, оно, действительно, более уместно. Но хочется напомнить и о прямом значении – «верховный жрец». Война – это верховный жрец всех.

Верховный жрец нас никогда не оставляет, даже в те периоды, когда долго нет войны. Главное в войне – её познание. Познание законов жизни, которые действуют вокруг нас, но иначе как на войне их признать трудно. Обилие прочтённых мемуаров, и их осмысление, вполне могут заменить сырость окопов. Преимущество войны, как врат к познанию, открывается на каждом шагу. К примеру, все слышали о любви, за неё расплачивается каждый. Но давайте посмотрим, как ведёт себя женщина на войне, прослеживается ли в её поступках сень любви. Война для женщины отличается тем, что она может выбирать мужчину. Вот на гражданке женщина врёт, что может выбирать – но это враньё, конкуренция огромная, вешаться ей приходится на то, что остаётся. Приходится хватать, что плохо лежит. А на войне, в смысле, на передке – выбирать возможность есть. На одну на фронте, может, сотня мужиков. На каждую приходится по несколько офицеров. И что же мы видим? Все попавшие на фронта Великой Отечественной женщины становились ППЖ. Причём, офицеров. А почему только офицеров? Ведь если любовь вероятностное событие, мистическое и на то есть воля Божия, как то нам вдалбливают, требуя расплатиться, то солдатских ППЖ должно быть во много раз больше, чем офицерских, ведь солдат больше, чем офицеров. Но на солдат женщин не остаётся – понятно, речь идёт только о передке. Ну, так и где она, эта любовь? Вернее так: любовь – где?

Итак, размышляя над речениями Гераклита, понимаешь, что царская семья отличается от тех, которые в услужении, тем, что в действительно царской семьёй реальные законы познаются на материале войны, а те, которые в услужении, о наилучшем месте постижения жизни сообразить не могут. Из этой закономерности следствий множество. В частности, в царской семье, действительно, царской, прекрасно понимают, что всякий, кто берётся учить, если в объяснении устройства жизни не пользуется образами войны, значит, он всего лишь развлекает скучающих женщин – и их аналогов, они же широкие народные массы.

Но чтобы воспользоваться войной, скажем, Великой Отечественной, или её описанием, как вратами к истине, надо немало попотеть. Проблема в том, что в описании той же Великой Отечественной, а она имеет ряд преимуществ перед прочими войнами, хотя бы уже по обилию источников, есть огромное количество белых пятен. Скажем, в войсках было немало женщин, во всяком случае, их было больше, чем комиссаров и евреев вместе взятых. Женщины наряду с евреями и комиссарами попадали в плен. Но если в мемуарах существуют сотни и тысячи описаний как были уничтожены или, наоборот, спаслись, попав в плен, евреи и комиссары, то найти описание судьбы пленённых женщин-военнослужащих найти невозможно. Ни слова, ни полслова. И что это за такая загадочная фигура умолчания? Что за мотив этого умолчания? Не разрешив этой и других загадок к войне как источнику полноты царского ведения не подобраться. Но некоторые из этих загадок, к счастью, разрешены. Подробнее можно посмотреть тут или тут.