В 1983-м Великий приехал в Москву. Сходил в гости к не менее великому вратарю, пил и пробовал чёрную икру.
В конце прошлого века между СССР и Канадой на льду была холодная война. Но ледовые битвы не мешали великим хоккеистам завязать дружбу. Например, молодой Уэйн Гретцки на Кубке Канады — 1981 стал лучшим бомбардиром, а уже заслуженный ветеран и двукратный олимпийский чемпион Владислав Третьяк – самым ценным игроком, а советская сборная – победителем турнира. И вот летом 1983 года Третьяк пригласил Гретцки и его семью в Москву.
«В гостиницу без пропуска не попадёшь, на фотоаппарат смотрят с подозрением»
Поездку организовывали на высшем уровне, премьер-министр Канады Пьер Трюдо написал для Гретцки сопроводительное письмо, указав, что канадец едет в СССР как посол хоккея, чтобы укрепить взаимопонимание между народами. С Великим поехали его отец Уолтер, мать Филлис, братья Брент, Кит и Глен, а также подруга Вики. Были запланированы совместные тренировки и обмен опытом, а также культурная программа – экскурсии и ужин в квартире Третьяков.
«В свободное от тренировок время мы ездили по Москве, наблюдали, сравнивали, удивлялись. Третьяк и Фирсов были нашими постоянными попутчиками в таких поездках. Мальчики, особенно Брент, буквально боготворили Владислава. Каждое утро Третьяк и Фирсов встречали нас у гостиницы «Советская», но ни разу они не вошли в неё. Они ждали нас на улице у входа. Это гостиница для иностранных туристов, и там строгие правила. Третьяк – популярнейший спортсмен, но и он не мог переступить порог гостиницы.
Конечно, мы осмотрели всё, что положено туристам. Были в замечательном Московском цирке. Наблюдали смену караула у Мавзолея Ленина на Красной площади – это одно из самых впечатляющих зрелищ, какие я когда-либо видел. Уэйн же видел смену караула не раз. Дело вот в чём. Однажды он никак не мог заснуть, бродил по гостинице, в холле в половине второго ночи наткнулся на Чарли (который вообще, видимо, никогда не спит), и они отправились гулять. Гуляли до утра и каждый час возвращались на площадь – посмотреть ещё раз этот потрясающий ритуал.
Некоторые ограничения, с которыми мы столкнулись в Москве, казались странными и очень раздражали. В гостинице у входа швейцар стоит на страже все 24 часа, и, если у вас нет пропуска, в гостиницу не попадёшь. На фотоаппарат смотрят с подозрением. В Москве есть телевизионная башня, с которой открывается замечательная панорама города, но фотоаппарат мне пришлось оставить внизу, иначе меня не пустили бы наверх. Я хотел сфотографировать русского постового у посольства, но наш гид сказала, что этого делать нельзя, «потому что многим постовым это не нравится». Меня взяла досада, и я ей сказал, что где-нибудь в Канаде или в Штатах солдат или полицейский всегда готовы с улыбкой позировать туристам», — писал в книге «Уэйн Гретцки» отец хоккеиста Уолтер.
Гретцки, Третьяк и его дочь Ирина
«Научил его пить водку так, чтобы с непривычки было нетяжело. За хоккей выпили…»
«Он приехал ещё с 20 людьми снимать фильм «Чемпионы» – он есть в YouTube. У нас было много экскурсий, ему очень понравилось и в Кремле, и в московском метро. Были съёмки и на льду. И однажды Уэйн говорит: «А ещё я хочу сделать съёмку у тебя дома». Он, когда ехал, заказывал, чтобы у него были каждый день шампанское и мороженое. А тут я ему ставлю условие: «Ну, у меня дома надо водки выпить. Еда будет как раз под водку». – «Нет, я водку не пью». – «Ну, тогда ко мне домой не приедешь». – «Нет-нет, буду пить!»
Я жил на улице Правды в восьмиэтажном доме. Когда он подъехал и я его встретил во дворе, Гретцки спросил: «Весь этот дом – твой?». «Да нет, – говорю, – у меня здесь только трёхкомнатная квартира». Мы его встретили хлеб-солью, Татьяна стол накрыла. Был он, его братья и невеста. Научил его пить водку так, чтобы с непривычки не было тяжело – сразу же, не дыша, пепси-колой запить. И вот так ему понравилось. За хоккей выпили… Я его уже хотел пожалеть и третью не наливать, но когда сказал, что третью у нас пьют за женщин, Уэйн затребовал: «А мне?». Налил. Но больше не дал. А то один знакомый тренер в Германии, где я проводил занятия хоккейной школы, тоже водку никогда не пил. Так он третью рюмку бросил себе за спину! Говорю ему: «Что ты сделал?». – «Читал, что гусары третью рюмку выбрасывали». А после четвёртой рюмки на стул сесть уже не мог – жена ругалась. Сколько его потом встречал – водку больше никогда не пил. И мне не хотелось, чтобы у Гретцки осталась такая же память. И получилось нормально», — вспоминал Третьяк в интервью «Спорт-экспрессу».
«Главная сцена того вечера была, когда Гретцки после нескольких рюмок водки и долгого застолья был взят «на слабо» своей подругой Вики Мосс. Она настояла, чтобы он первый раз попробовал икру. «Это ни на что не похоже!» — воскликнул Уэйн», — пишет в своей книге «Слёзы Гретцки: хоккей, Канада и один день, который всё изменил» журналист Стивен Брант.
«Washeh zduhrawv’eh!» — сказал Третьяк и выпил водку одним быстрым глотком»
«Квартира Третьяка оказалась гораздо меньше, чем я предполагал. В ней было две спальни, кухня, скромная гостиная и коридор, где стоял огромных размеров книжный шкаф, который использовали как хранилище для трофеев. Кроме того, медали и призы были и на кухне, где над холодильником висели две клюшки — это были призы «Золотая клюшка», вручённые голкиперу в 1981 и 1982 годах как лучшему хоккеисту Европы.
В гостиной Третьяк открыл свой хорошо укомплектованный бар и щедро налил водки. «Washeh zduhrawv’eh!» — сказал такой тост с пожеланием здоровья и выпил водку одним быстрым глотком. Третьяки живут в комфорте, хотя Татьяна, бывшая учительница русского языка и литературы, больше не работает. Игроки ЦСКА получают зарплату в размере от $ 300 до 400 в месяц — вдвое больше, чем зарабатывает обычный человек, а также получают бонусы за победы на чемпионате мира, Олимпиадах и так далее. Третьяк водит новую «Волгу», а не более дешёвую и распространённую «Ладу», его семья имеет возможность делать покупки в магазинах для ограниченного контингента, где есть мясо, молочные продукты, одежда и другие товары, которые, как правило, являются дефицитом. Третьяк говорил, что не может распоряжаться своей жизнью как хочет. Я подумал, что он говорит, что он в ловушке, но он имел в виду то, что принадлежит русскому народу. Это даёт ему огромную гордость и силу. Ради этого он готов идти на любые жертвы, которые связаны с отказом играть в НХЛ — мечты, с которой он поделился с Гретцки год назад. Прежде чем мы покинули его квартиру, он открыл бутылку 15-летнего коньяка и налил до краёв. «Это очень важно. Я — патриот», — сказал он», — писал в 1984 году обозреватель Sports Illustrated Эдвард Свифт.
«Я сидел здесь. Уэйн сидел рядом со мной. Сколько денег он зарабатывает сейчас? Нет, не говорите мне. Не хочу знать», — вспоминал Третьяк через год после визита Гретцки, когда к нему снова приехали североамериканские журналисты. Мечта Третьяка сыграть за «Монреаль» так и не осуществилась.
«Владислав Третьяк. Выдающийся спортсмен и, что более важно, замечательный человек. Сцену в аэропорту, куда он приехал попрощаться с нами, я не забуду. Брент не хотел расставаться с Владом. Пришло время идти в самолёт, а мы никак не можем найти мальчика. В конце концов Влад обнаружил его: Брент присел среди чемоданов, сумок и плакал. Третьяк подхватил его на руки, крепко обнял на прощание. Брент даже улыбнулся сквозь слёзы. И не нужно у него спрашивать, кто из советских хоккеистов ему нравится. Кумир не меняется…», — завершил свой рассказ о московских приключениях Уолтер.
Отсель
