День почти закончился, а мы до сих пор живы — я считаю, это успех.
Впрочем, ещё не вечер...
https://pay.cloudtips.ru/p/94932afa
вы помогаете инвалиду первой группы, огромное вам спасибо, люди добрые!
Дай Бог вам здоровья!
Британский медицинский журнал (BMJ) начал публиковать статьи из традиционного ежегодного рождественского выпуска. И заходят прям с жизнерадостных праздничных козырей:
«Медицина должна принять смерть как естественную часть жизни».
Викентий Смоковский, «У постели умирающей»
Не очень понятно, а медицина когда-то высказывалась иначе? Если не ошибаюсь, не умирать у нас собрались продлятели-имморталисты, а остальным «смертистам» в общем и целом всё более-менее ясно: смерть - это норма. Как и старость. Хотя не всегда первое идёт за вторым, к сожалению.
Что же пишет автор?
В течение XIX века в Северной Америке и Европе смерть постепенно переместилась из дома в больницу и стала рассматриваться как медицинское событие, а не только как религиозное.
Хотя медикализация умирания облегчила физические, эмоциональные и духовные страдания, а иногда и продлила жизнь, что-то значимое было потеряно на этом пути. Мы все больше отдаляемся от социальной и духовной важности смерти и неохотно принимаем ее как естественную часть жизни.
Медицина должна принять более сострадательный подход, который регуманизирует умирание, а не сосредотачиваться на продлении жизни любой ценой.
Страшное скажу, но на продлении жизни любой ценой настаивает вовсе не медицина. А пациенты, родственники, чиновники, правоохранители и прочие находящиеся вокруг и хорошо если не мешающие врачам. Но с этим нужно работать вовсе не медикам, а другим специалистам. Мы как раз прекрасно понимаем, через что проходят пациенты с неизлечимыми заболеваниями в терминальной стадии, понимаем, что им нужен полноценный паллиативный уход - и не более того. Но. Попробуй не реанимировать до последнего. Или попробуй снять с аппаратов безнадёжного. Вой до небес поднимется.
Так что странно в БМЖ Рождество начинают отмечать, очень странно...
(c) Алексей Водовозов, медицинский журналист, военный врач токсиколог.
Точно не скажем, но в нашем проекте с этим можно справиться буквально за минуту одной левой!
Я прям даже отдельным постом отвечу. Не надо идеализировать бедность. Бедность - не равно духовность, с чего вдруг??? Это прям какая-то тенденция в последнее время, очень странная для меня, и как бы намекающая, что неспроста это вдруг появилось - сказочки про рай в шалаше. Странно ещё что в истории нет упоминания пятерых детишек. Чтобы любоваться звёздами, устраивать семейные вечера, разговаривать друг с другом, и т.д. не обязательно быть нищими. Более того, чуть ли не основная часть конфликтов в семьях как раз на почве денег, напрямую или опосредованно. Люди работают и выматываются за копейки, выгорают, у них не остаётся времени и сил на то, чтобы поддерживать отношения, нет денег облегчить быт, нет денег на полноценный отдых и т.д. Нищенство никого не делает духовнее и счастливее, впрочем, как и деньги сами по себе. Но отсутствие финансовых возможностей по всем статьям только усложняет жизнь.
А что касается истории в посте - может и есть мизерный процент людей, которые будут срать в деревенском туалете и радоваться жизни, но мне никто не объяснит при этом, почему точно также радоваться нельзя в комфортных для жизни условиях.
Сергей со спокойствием благородного удава обхаживает свою серую долбильню перед началом трудовых подвигов.
... мимо отрезного ножовочного станка.
«Все в нашем привычном мире мгновение, а мы в этом мгновении лишь пыль на фрезерно-токарном станке. И ничего более не остается, покроме как постараться получить удовольствие от всей многогранности безумства отведенного нам времени, прежде чем познаем мы то, о чем ведутся многовековые прения…»
– рассуждает Сергей.
(с) "Коты ишачат на заводе"
Все мы рождаемся в плаче и боли и умираем тоже в плачи и боли, - сказал какой-то философ, не помню кто конкретно.
Если вдуматься, то это страшные слова. Что такое смерть? Это - конец всего, тебя, меня, прекрасной погоды, вкуса хорошей пищи, досад, сожалений, радостей, горя, ощущения дуновения ветра, запаха дождя, конец всего. Вот был ты вот буквально только что, а теперь ты умираешь, и тебе суждено исчезнуть навсегда, как программе, которую кто-то решил остановить. Сам этот процесс - страшен. Ведь это всё. Всё, тебя не будет. Не будет ничего. И страшна эта борьба твоего Я, которая до последнего будет цепляться в эту жизнь, осознавая, что бесполезны все попытки. Я не верю, что есть безболезненный уход. Ведь внешне ты можешь лежать без движения, без шума, но что там происходит у тебя внутри? Каждая секунда агонии - вечность, полная ужаса и страданий и боли. Я не верю, что есть такой способ уйти, где твоё Я уходит тихо, не сопротивлясь и без боли. Смерть - страшная штука.
Особенно жаль пожилых людей, которые осознают, что им осталось недолго жить. Это, наверное, как у смертников, которые не знают конкретно, когда за ними придут священник с палачом, но то, что придут в этом месяце, им уже известно. Вообще смерть - это вызов. Нам даётся энное количество времени, и мы должны найти способ её победить. Но пока что счёт за нею.
В целом, наша жизнь - это наказание, и все мы - грешники, все смертники, ждущие свою смерть в страхе и раскаянии. Не хочется умирать)
Чёрный коршун на останках алтайского горного барана (аргали).
Сайлюгемский национальный парк (Республика Алтай). Видео отсюда
