Ветеранам локальных войн

Я в детстве мало с тобой общался. Ты постоянно на службе. Боевой офицер. Плюс 80-е/90-е. Союз трещит и окраина полыхает. Афганистан, Карабах, Абхазия, ну и кровавая витрина 90-х – первая Чеченская. Я рос и постоянные командировки воспринимал как данность, я не понимал, что там опасно. И когда в Чечне закрутили человеческий фарш, а ты летал уже туда, я всё равно относился к этому спокойно, хотя уже был подросток, видел новости и понимал, что происходит. От твоей дивизии в Чечне воевала часть, и многие командир меняли друг другу. Вроде месяц через месяц, а может полтора через три. Сейчас не помню точно. Мы стали видеться ещё реже. Но странное дело, теперь, возвращаясь из Чечни, ты с каждым разом уделял мне больше внимания. Ты был всегда строг, никаких сантиментов, армейский взгляд на воспитание мальчика, а тут с каждым возвращением становился теплее, глаза смотрели всё ласковей, поначалу с непривычки мне было не по себе. Стал брать меня с собой везде, где только можно. На службу, на охоту, в баню. Я сидел, слушал как офицеры обсуждали войну и замечал, как со временем кто-то пропадал.

Однажды, ты уже как две недели вернулся, меня разбудил ночью телефон, а потом какой-то напряжённый разговор и движение в квартире. Я вышел из комнаты – в коридоре и в зале горел свет, на часах было три часа. Я зашёл в зал. Ты сидел в кресле у телефона, локтями оперевшись в колени и обхватив ладонями голову. Я несколько минут стоял молча, а ты не шевелился. Я не выдержал и спросил "папа, что случилось?". Ты опустил руки и посмотрел на меня. Никогда я не видел у тебя такого лица, его словно сводило. И ты прокричал. Не своим обычным голосом, а каким-то хриплым скрипучим фальцетом "колонну разбомбили, шестьдесят пацанят погибло" и завыл, именно завыл, а не заревел или зарыдал. С кухни прибежала мама с водой и корвалолом. Проснулась сестра. А я подошёл и обнял тебя. Ты все же взял себя в руки и уже через десять минут меня с сестрой отправили спать.

А на следующий день ты уже собирался. Собирался туда. Ты не стал дожидаться отправки по графику, а торопился уже сейчас. И через несколько дней мы провожали тебя на служебном уазике, я ехал у тебя на коленях, а перед выходом ты меня поцеловал, первый раз за всё время, я немного смутился. И ты улетел. И больше я тебя не видел... живым.

Я оклемался, со временем пришёл в себя. Да трудно было взрослеть и выплывать в жизни без руководящей руки, но, побултыхавшись в ямах, я смог. Я стал нормальным человеком, сам завершил своё воспитание, начатое тобой. Я отчасти смирился с новым положением вещей. Что ж, всё же смерть естественна. Это в порядке вещей, хоронить своих родителей. И уж во много раз лучше, чем наоборот. Я как-то осознал, что лучшая память о тебе это не молебны, поминания и сорокоусты, а если я не сверну в канаву и вырасту человеком. Это мысль помогла мне не сгинуть в молодости, когда соблазны туманят разум, и грела в более зрелом, когда я принимал более весомые решений. Когда я выигрывал соревнование, брал новый рубеж, или просто делал что-нибудь хорошее, в голове солнечным зайчиком блистала мысль – ты гордился бы мной, и это умиротворяло, наполняло довольством.

Мне сейчас столько же, сколько было и тебе, когда ты ушёл. Но странное дело, хоть и прошло больше двадцати лет, я снова чувствую как мне тебя не хватает. Именно сейчас. Мне почему-то охота с тобой поговорить, обсудить, обдумать. Охота чтоб ты взвесил мою жизнь, оценил, что я стою и куда иду. Охота чтоб ты жил где-то недалеко, и я смог заезжать к тебе и как-нибудь помогать. И что б я смог отплатить тебе за то тепло и заботу, которую ты подарил мне в детстве.

В 2018 году, когда я получил заветные корочки ветерана боевых действий, то сразу начал изучать положенные мне льготы. Собственно говоря, я в 29 лет стал пенсионером, в некотором смысле этого слова.

Тут я узнал, что в некой сети магазинов существует скидка 10% для льготников. Дело было в отпуске, да и все равно в магазин надо - проверю.

Набрав товаров, я стоя на кассе, встретил ты самую продавщицу из мема "ГААААЛЯ! У НАС ОТМЕНА!!1" - фиолетовые волосы, скучный взгляд и ловкость рук "пикающего" считывателя этикеток.

- Здравствуйте, у меня такой вопрос. Я - ветеран боевых действий, по логике должен подходить под скидку в данном магазине.

- что?.. - повисла пауза

Я повторил вопрос. Ее глаза начали выходить из густо накрашенных орбит

- Ветеран?!.. Ты же молодой?..

- спасибо конечно, но да.

"мммм, комплимент от кассира" - пронеслось в голове

- Великая Отечественная?! - поток информации слов "ветеран", "скидка" выдавил из нее лишь данную версию.

- эм... - завис я на секунду - нет.

- ну а че тогда, какие скидки!? Какой ветеран? - стало понятно, что дамочка не отстреливает суть вопроса в корне, да и очередь собралась. Мне уже было крайне неловко за всю ситуацию.

- Ладно, давайте так, проехали. - полез я за бумажником.

- Нет уж!!!! ГАЛЯ!(условно, я не помню имя волшебницы отмен/принятий решений). Подошёл босс магазина, которому кассир начала объяснять мою "аферу"..

"Галя" закатила глаза и сказала следующее:

- Хоспаде, Нина! Военный бывший, на Кавказе поди был. Или где там, в Африке сейчас.

- А-а-а...Военный! - улыбнулась Нина. - что же сразу не сказал?...

Выйдя на улицу, в голове у меня пронеслось пара мыслей. Ни на Кавказе, ни уж тем более в Африке я не был, хоть и пустыню посмотрел. Но за ситуацию мне почему-то неловко стало. За всю.

Глупо как-то.

Свои корочки я больше в магазинах не доставал, разве что только в соответствующих госучреждениях - но это уже другая история.

Сейчас мои корочки дома, на полочке личной "воинской памяти". Горжусь, но пользоваться необходимости нет. Да и желания.

1-е июля - неофициальный день ветеранов боевых действий. Внутренняя дата рукопожатий живым и памяти ушедшим.

Вздохнуть, вспомнить - и дальше жить, каждый по-своему.

Всех причастных - с днём!

Всем действующим - удачи, братцы. Ждём домой живыми!

В прохладе утра, скрипнув дверью,

Уставший, в дом к тебе войду.

Пропахший потом с грязью, кровью,

На стул поодаль упаду.

Отставлю автомат в сторонку,

Глаза без искр, подниму.

И тяжело вздохнув с укором,

Тебя, мой враг, о всем спрошу.

Зачем кричал, что Русский помер?

Зачем ругал, ты мой народ?

И от чего же позабыл ты,

Столь важный памяти урок?

Моих дедов, из бронзы, камня,

Как варвар ты на земь ронял.

А после этого на флаге,

Отцов моих ты танцевал!

Ты все кричал, что Русский слабый!

А сам сидел подальше, за бугром.

Теперь же я пришел с вопросом,

И я с тобою за столом.

Я долго спал, я терпеливый.

Я не хотел ведь приходить.

Я думал ты юнец горделивый,

И все дурная то есть мреть.

Скажи мне честно, ну зачем же?

Зачем ты это начинал?

Зачем кричал и лез из кожи?!

Что ты из этого сыскал?

Вот я сижу, в твоем уж доме.

Безумно сложен был мой путь.

Но я СПРОШУ! Я наготове,

Услышать слезную мольбу!