user10782362

Пластический хирург по имени Тимофей Петрович однажды расстроился. Глянул он в интернет, а там на девяти разных сайтах пишут про него всякие гадости. Мол, операции он делает плохо, пациентов калечит, лица уродует, да и грубит при этом, будто ему всё равно. Обиделся Тимофей Петрович и пошёл в суд, чтобы судьи эти обидные слова за неправду признали и из интернета удалили.

Суд первой инстанции, однако, Тимофея Петровича огорчил. Судья посмотрел внимательно эти отзывы и говорит: мол, тут личные мнения людей, это только их взгляды и оценки. И вообще, говорит судья, фамилия-то у вас распространённая, мало ли про какого именно врача тут пишут, этого из отзывов не понять. И отказал суд Петровичу.

Пошёл Тимофей Петрович дальше, в апелляцию и кассацию, но и там судьи с первым согласились, отказали они хирургу.

Тогда Тимофей Петрович обратился в Верховный суд. А там судьи оказались дотошные. Они сказали, что свобода слова, конечно, вещь хорошая, и мнения выражать можно свободно, но только нельзя этим правом злоупотреблять и портить деловую репутацию человека, если факты не соответствуют действительности.

И указали судьи Верховного суда на три обстоятельства, которые обязательно нужно проверить, прежде чем отказать или удовлетворить иск. Во-первых, надо установить, были ли вообще эти операции, которые описаны в отзывах. Во-вторых, проводил ли их сам Тимофей Петрович, или кто-то другой. В-третьих, надо выяснить, действительно ли пациенты пострадали после этих операций, и правда ли была необходимость потом исправлять ошибки хирурга другими врачами.

Жил-был гражданин Аркадий, и случилась с ним беда – обанкротился. Долгов накопил столько, хоть ложись да помирай. Назначили ему финансового управляющего, человека серьёзного и обстоятельного — Семёна Игнатьевича. Этот Семён Игнатьевич решил не давать в обиду имущество Аркадия и следить, чтоб кредиторы между собой не передрались, а долги свои получали строго по очереди и по закону.

И вот один из кредиторов, назовём его Евгений Павлович, пришёл в суд и говорит: дайте мне, мол, денег, Аркадий давно мне должен, аж суд общей юрисдикции это подтвердил. Первая инстанция Евгению Павловичу кивнула согласно — забирай, мол, деньги, коли суд общей юрисдикции уже сказал своё слово.

Однако Семён Игнатьевич был не промах и подал апелляцию. Он говорит: погодите, люди добрые, срок-то давности прошёл, Евгений Павлович свой иск вовремя не предъявил, а значит, платить ничего не надо.

Но апелляционный суд махнул рукой на слова Семёна Игнатьевича и даже разбираться не стал, мол, раз в первой инстанции решили, значит и хватит.

Тут уже Верховный суд вмешался и говорит: некрасиво, граждане судьи, поступаете. Должник, коли дело дошло до банкротства, становится особым человеком — должником-банкротом, и имущество его теперь не просто так, а конкурсная масса, и распоряжаться ею надо по правилам процедуры банкротства, а не абы как.

Да и финансовый управляющий совсем не чужой человек в деле, он тоже имеет право защищать имущество должника. Если срок исковой давности пропущен, то это важный аргумент. И коли судебное решение вынесено без участия финансового управляющего и других кредиторов, то они могут защищаться только в апелляции. Иначе получится несправедливость — тот, кто первым успел получить решение суда общей юрисдикции, будет всех остальных кредиторов без очереди опережать и деньги забирать.

Общество "Займ-капитал", после того как приобрело долги по кредитам, решило взыскать деньги с гражданки Варвары Петровой. Варвара была наследницей умершего должника, у которого с банком был заключен договор кредита со страховкой жизни и здоровья.

Сначала судья районный глянул дело и в иске Обществу отказал. Сказал, срок давности, мол, пропустили, да и страховка была, надо было с нее брать, а банк даже пальцем не пошевелил, чтоб получить эти деньги.

Общество обиделось и пошло выше. Там другой судья посмотрел строже и решение изменил — велел наследникам платить солидарно. Сказал, страховка страховкой, но долг после смерти заемщика никуда не девается. Да и страховщик-то, оказывается, уже приказал долго жить, так что взять с него нечего.

Тут уж Варвара не стерпела и пошла жаловаться в Верховный суд. А Верховный суд посмотрел внимательно и сказал: дело тут тонкое и крутится вокруг добросовестности. Пояснил: есть закон такой — случился страховой случай, надо сразу страховщика известить, чтобы деньги получить. И сделать это должен был банк, потому как он здесь выгодоприобретатель. А вот если банк специально промолчал, никаких действий не предпринял, дождался, пока страховщика ликвидируют, и только потом к наследникам пришел, это уже называется недобросовестное поведение. И по закону суд вправе такому хитрецу отказать в защите его прав, чтоб другим впредь неповадно было.

Прокурор, значит, решил судиться. Говорит, земля арендована неправильно, первый арендатор получил участок без торгов, без доказательства, что нуждается в жилье. А участок этот быстро передал другому человеку. И дальше права переходили, пока не оказались у гражданина Семёна Петровича. Семён Петрович дом построил, да не стал дожидаться, чем дело кончится, сразу дом подарил дочке с внуками.

Суд первой инстанции так посмотрел на это дело и говорит: "Семён Петрович, нехорошо поступил, хитрость твоя очевидна, земля была получена незаконно, дом построен самовольно, надо снести". И апелляция с кассацией тоже кивнули – мол, правильно, так и есть.

Семён Петрович с таким поворотом не согласился и написал в Верховный суд. А Верховный суд посмотрел документы и задумался. Говорит, суды-то нижестоящие зря торопились. Если уж решаете, добросовестный ли человек, надо смотреть на момент, когда он землю приобретал и дом строил, а не на то, что он потом с этим домом сделал.

А как там вышло? Семён Петрович получил участок по договору уступки аренды, зарегистрированному в ЕГРЮЛ. Всё официально. Дом построил по разрешению местной администрации – уведомил их, те согласились. Права собственности оформил по закону, нарушений при строительстве суды не нашли. Значит, надо было разобраться, мог ли Семён Петрович тогда, в момент покупки и постройки, полагаться, что всё идёт законно. Этого суды не сделали, поспешили с выводами.

Жил гражданин Федя, и было у него одно жильё — квартирка небольшая. А долгов у Феди накопилось, как котлет на столе у тёти Маруси — много и без меры. Судебный пристав, гражданин Петров, решил квартирку Федину на торги выставить. Направил пристав Петров уведомление Феде, мол, торги скоро, держись, братец. Но уведомление то обратно вернулось — срок хранения истёк, не забрал Федя письмо вовремя, и знать ничего не знал про торги.

В итоге продали квартирку на торгах, купил её человек новый, гражданин Семёныч, и стали Федю выселять. Но Федя, понятное дело, возмутился: как это так, единственное жильё — и на улицу? Пошёл он в суд с требованием признать торги и сделку недействительными. Суд первой инстанции сказал: нет, Феденька, всё по закону прошло, иди, мол, гуляй. Но Федя не сдался, пошёл выше — в апелляцию. Апелляция Федю послушала и говорит: прав ты, брат, обидели тебя, нельзя было единственное жильё забирать, да ещё и уведомление не прислали вовремя. Торги отменяем, живи спокойно.

Но пристав Петров тоже не лыком шит оказался — подал кассационную жалобу, и кассация вдруг приняла его сторону. Сказали они: после торгов твой домик признали непригодным для жизни, так что иммунитет на него теперь не действует, и вернули решение первой инстанции. Опять Федя остался ни с чем.

Купила дама по имени Варвара автомобиль. Не просто купила, а в кредит — взяла у банка денег под проценты, чтоб на машине кататься. Машину ту ей продала компания "Авто-Миг". Вроде всё по-честному: документы подписаны, деньги переведены, машина Варваре передана.

Однако вскоре Варвара на своём авто разочаровалась. Машина, оказалось, с дефектом, не по душе стала. Варвара сразу отказалась от договора с "Авто-Мигом" и потребовала деньги обратно. И, понятное дело, в суд пошла, требуя с компании возмещения процентов, которые она банку уже уплатила по кредитному договору, да ещё и неустойку сверх того захотела.

Первый суд, послушавши Варвару, решил так: проценты, говорит, за кредит вернуть Варваре надо. А вот неустойку, мол, не положено. Судьи объяснили: дескать, неустойку Варвара просит вне рамок договора. И вообще, говорит суд, она тут не потребитель ни финансовых услуг, ни автомобиля — отказалась же от покупки.

Апелляция и кассация, кивнув головами, с этим согласились, а Верховный суд посмотрел повнимательнее и головой качнул — не ладится что-то в рассуждениях этих.

Верховный суд рассудил иначе: Варвара ведь проценты платила не просто так, а за кредит на покупку товара, который оказался нехорош. Значит, эти проценты — убытки Варвары, которые ей компания-продавец должна возместить. А раз так, то и неустойку за задержку возмещения этих самых убытков ей полагается заплатить, как положено по закону о защите потребительских прав.

Жила в одном городке гражданка Елизавета Семёновна. Пользовалась она газом, как и положено, исправно платила по счётчику и никаких долгов за собой не знала. Но тут газовая контора, во главе с гражданином Прохором Игнатьевичем, вдруг заявила, что у нашей Елизаветы Семёновны образовался должок. Мол, счётчик её газовый не в порядке, пломба испорчена, и потому платить она должна теперь не по счётчику, а по нормативу, да ещё и задолженность за прошлые месяцы погасить.

Пошла эта история в суд. Судья первой инстанции глянул в бумаги, увидел нарушение пломбы и решил: раз пломба испорчена, значит, виновата сама хозяйка. Дескать, обязана была проверить, в порядке ли её счётчик, не испорчена ли пломба, а раз не проверила и газовой конторе не доложила — плати теперь долг по нормативу. Апелляция и кассация тоже особо не разбирались — глянули в бумаги и согласились с первым судом.

Елизавета Семёновна, конечно, расстроилась — долг-то немаленький, да и несправедливо всё это. Стала она добиваться правды дальше и добралась до Верховного суда.

А Верховный суд вдруг заинтересовался: а точно ли Елизавета Семёновна виновата в повреждении пломбы? Стал разбираться и выяснил любопытную деталь. Оказывается, пломба-то была целёхонькой, без повреждений. Снял её для проверки сам работник газовой конторы, чтобы убедиться, мол, в порядке ли там заводская пломба. Да и счётчик-то вполне себе хорошо работал, цифры исправно показывал и никакого вмешательства в механизм не обнаружилось.