Логика формальная и логика диалектическая
К итогам обсуждения вопросов логики
I
За последние годы в преподавании логики и в опубликованных логических работах обнаружилось много неясных и спорных вопросов.
Ставя на обсуждение вопросы логики и организуя по ним широкий обмен мнений, редакция журнала считала необходимым выявить различные мнения в трактовке ряда вопросов логики и положить конец путанице и неразберихе, существующим во взглядах многих специалистов-логиков. Недостаточное овладение некоторыми из них основами марксизма-ленинизма привело к тому, что эта путаница, как показывают материалы обсуждения, существует не только по вопросам, ещё недостаточно разработанным, но и по вопросам, давно решённым классиками марксизма-ленинизма и, следовательно, совершенно бесспорным.
Общеизвестно, что мышление, законы и формы которого составляют предмет логики, неразрывно связано с языком. И. В. Сталин учит: «Какие бы мысли ни возникли в голове человека и когда бы они ни возникли, они могут возникнуть и существовать лишь на базе языкового материала, на базе языковых терминов и фраз. Оголённых мыслей, свободных от языкового материала, свободных от языковой «природной материи» — не существует. «Язык есть непосредственная действительность мысли» (Маркс). Реальность мысли проявляется в языке. Только идеалисты могут говорить о мышлении, не связанном с «природной материей» языка, о мышлении без языка»[1].
Путаница и прямая вульгаризация марксизма в области логики в основном шли по той же линии, что и путаница и вульгаризация в языкознании. Вульгаризаторы марксизма — Марр и его последователи — считали язык классовым и относили его к надстройке. Аналогичные установки существовали и в логике. И здесь вульгаризаторы марксизма считали законы и формы мышления, исследуемые формальной логикой, надстроечными, классовыми, а в соответствии с этим объявили в своё время формальную логику орудием классового врага, основой религиозного мировоззрения и на этом основании изгнали её из средней школы. В результате этого советская молодёжь не получала в средней школе знаний элементарных правил и приёмов логического мышления. В. И. Ленин ещё в 1921 году указывал на необходимость изучения формальной логики (с поправками) в низших классах советской школы; подобные указания неоднократно давались И. В. Сталиным.
В 1946 году ЦК ВКП(б) по инициативе товарища Сталина обязал ввести в средней школе преподавание логики. Однако порочная, антимарксистская концепция о классовости логики продолжала пользоваться поддержкой со стороны некоторых работников Министерства высшего образования СССР, Института философии АН СССР и других руководящих философских учреждений страны, что нашло своё выражение в программах по логике, в книгах по логике, подготовленных к печати, и ещё больше в устных выступлениях.
Высказывались мнения, что поскольку в эксплуататорском обществе логика всегда обслуживала господствующие классы в целях укрепления их классового господства, то она по самому своему существу всегда носила надстроечный характер. Например, в приказе № 361 от 23 марта 1948 года бывшего министра высшего образования СССР С. В. Кафтанова, оценивавшем работу кафедры логики МГУ, говорилось, что «формальная логика в древности защищала идеологию рабовладельцев, в средние века была служанкой богословия, а в капиталистическом обществе приспосабливается к буржуазии для того, чтобы держать угнетенные классы в плену буржуазной идеологии».
В соответствии с этим выдвигалась идея создания особой, «советской» логики, которая должна быть противоположна старой, якобы целиком буржуазной, формальной логике. В «Программе по логике для отделений логики и отделений логики и психологии педагогических институтов и университетов», утверждённой отделом преподавания общественных наук Министерства высшего образования СССР в июле 1949 года, напечатано: «Партийность науки логики. Служебная роль логики по отношению к идеологии». «Советская логика — остро отточенное идеологическое оружие советского народа в борьбе с пережитками прошлого в сознании людей, в борьбе против буржуазной идеологии».
Немарксистские установки на то, что логика мышления носит надстроечный, классовый характер, что каждому общественно-экономическому строю отвечает своя логика и что поэтому надо создать какую-то особую, «советскую» логику, как две капли воды, сходны со взглядами Марра и его учеников на язык.
Прямым следствием такой установки явилось утверждение сторонников классовости логики, что логику, преподаваемую в наших школах, надо рассматривать не как прежнюю, формальную логику, освобождённую от идеализма, схоластики, метафизики, а как некую «диалектизированную» формальную логику. Это была явно вульгаризаторская, чуждая марксизму установка на смешение формальной логики с диалектикой, на подмену марксистской диалектики формальной логикой, против чего со всей резкостью высказывались В. И. Ленин и И. В. Сталин. Призывая создавать новую, «советскую» логику, как единую, в которой нераздельно слиты (точнее сказать, смешаны) формальная логика и диалектика, вульгаризаторы марксизма выступили, по существу, с отрицанием как формальной логики, так и марксистской диалектической логики. Этим они без всякого обоснования, то есть нарушая самые элементарные требования логики, отвергли прямые указания Энгельса и Ленина относительно основных черт и особенностей марксистской диалектической логики, отличающих её от элементарной, школьной логики, именуемой обычно формальной логикой.
Дискуссия по языкознанию и работа товарища Сталина «Марксизм и вопросы языкознания» заставили вульгаризаторов марксизма в вопросах логики несколько перестроиться. Им пришлось отказаться от исходной концепции «классовости логики», как уж слишком явно немарксистской. Но с тем большим упорством они стали отстаивать целиком вытекавшую из этой порочной концепции идею «единой» логики, а фактически формальной логики, смешанной с марксистской диалектикой, с мировоззрением большевистской партии. Но они забыли — или делают вид, что забыли, — о том, что такое смешение формальной логики с диалектикой было ими провозглашено в своё время именно для того, чтобы отличить «новую», «советскую», якобы классовую логику от старой, буржуазно-классовой формальной логики. Будучи вынужденными отказаться от исходного положения о классовости логики, они хотят обязательно сохранить вытекавшее из него следствие, обнаруживая этим своё неумение находиться в ладах с логикой, быть логически последовательными.
В некоторых опубликованных статьях нигилистическое отношение к формальной логике мотивируется тем, что логика, как наука о формах мышления, классова, партийна, хотя объект её изучения — формы мышления общечеловечны, и что поэтому-де «буржуазная» формальная логика должна уступить место «советской», «диалектизированной» логике. Авторы этих статей вульгаризируют ленинский принцип партийности науки, сваливая в одну кучу теоретические науки об обществе (политическую экономию, социологию и др.), всё существо которых является классовым, с науками, изучающими неклассовые явления (например, грамматика, формальная логика), которые, конечно, как и всякие другие науки, используются разными классами, но основное содержание которых нельзя считать классовым.
Несомненно, что подобная путаница и вульгаризация пагубным образом отражаются на деятельности научных работников и преподавателей логики, аспирантов и студентов, дезориентируя их. Нужны решительные и быстрые меры, чтобы прекратить эту путаницу и вульгаризацию.
II
Как показало обсуждение, советские логики, опираясь на сталинское учение о языке и о его органической связи с мышлением, сделали правильные выводы относительно логических форм и законов мышления, исследуемых формальной логикой. Эти выводы можно сформулировать в следующих основных пунктах:
а) Логические формы и законы мышления не являются надстройкой над базисом, подобно тому, как не является надстройкой над базисом тесно связанный с мышлением язык. Мышление не исчезает с исчезновением того или иного базиса и соответствующей ему надстройки, оно лишь видоизменяется. Следовательно, законы и формы мышления также не исчезают, но лишь развиваются.
б) Не являясь надстройкой над базисом, формы и законы мышления носят не классовый, а общечеловеческий характер. Логический аппарат мышления, его формы (понятие, суждение, умозаключение) и законы их функционирования у представителей различных классов совершенно одинаковы, так же, как они совершенно одинаковы у представителей различных наций. Формы и законы мышления суть отражение одной и той же объективной действительности, результат миллиарды раз повторяющейся практической деятельности людей.
в) Как и язык, мышление, в отличие от надстройки, связано с производственной и всякой иной деятельностью человека непосредственно. Любое существенное изменение в деятельности человека отражается в мышлении в виде появления новых понятий, суждений, умозаключений, не дожидаясь, пока произойдут изменения в базисе.
г) Логический строй мышления, его законы и — в ещё большей степени — теории их непрерывно изменяются и развиваются. Однако, как и в развитии языка, здесь нет взрывов. Формы и законы мышления развиваются медленно, путём постепенного отмирания элементов старого качества и накопления элементов нового качества.
Обсуждение показало, далее, что большинство советских логиков и философов придерживается правильной, марксистской точки зрения на формальную логику и её отношение к логике диалектической. Эта марксистская точка зрения сводится к следующему: формальная логика есть наука об элементарных законах и формах правильного мышления. Она есть собрание элементарных правил о том, как нужно пользоваться понятиями, суждениями, умозаключениями, дабы наше мышление было определённым, связным, последовательным, доказательным, непротиворечивым.
Формальная логика элементарна. Она, по ленинской характеристике, «берет формальные определения, руководясь тем, что наиболее обычно или что чаще всего бросается в глаза, и ограничивается этим»[2].
Формальная логика, будучи безусловно необходимой, хотя и недостаточной для полного знания предмета, отнюдь не является метафизикой, поскольку её не абсолютизируют, не признают единственно возможной.
Нет двух формальных логик: старой, метафизической, и новой, диалектической, — как нет двух — метафизической и диалектической — арифметик, грамматик. Формальная логика одна, общечеловеческая; она есть свод элементарных правил мышления, есть простейшее учение об этих правилах.
Необходимость формальной логики обусловлена тем, что она даёт правила логичности мышления, которые обязательны для всех людей и несоблюдение которых ведёт к разрушению мышления, к хаосу, неразберихе в мышлении. Эти правила надлежит соблюдать для того, чтобы стройно, последовательно мыслить. У тех, кто нарушает эти правила, нет порядка в мыслях, а следовательно, не может быть порядка и в действиях, поскольку действия человека должны быть всегда осмысленными.
Знание и соблюдение элементарных правил формальной логики необходимы не только школьнику, но и каждому взрослому человеку. Они необходимы партийному и советскому работнику, инженеру, учителю, врачу, агроному, юристу и т. д. Без умения последовательно и определённо мыслить нельзя руководить никаким участком работы. Болтуны и путаники отличаются, в частности, тем, что в своих рассуждениях, нарушающих элементарные правила логики, они топят живое дело, вносят сумбур и неразбериху. Если человек не знает и не соблюдает правил логики, его нельзя понять; мышление такого человека бессистемно, а результаты мышления неправильны. Как человек, не знающий правил арифметики и грамматики, не может правильно считать и грамотно писать, так и человек, не знающий правил логики, не может правильно рассуждать и действовать. В этом значение формальной логики.
Марксистская диалектическая логика совпадает с диалектикой и теорией познания марксизма, она, в сущности, представляет собой тождество с ними.
Диалектическая логика «есть учение не о внешних формах мышления, а о законах развития… всего конкретного содержания мира и познания его, т. е. итог, сумма, вывод истории познания мира»[3].
Диалектическая логика применяется как к изучению законов и форм мышления, так и к изучению законов действительности. Она раскрывает органическую связь форм и законов мышления с законами объективного мира, показывая, что они суть не что иное, как отражение законов объективного мира.
По сравнению с логикой формальной диалектическая логика есть качественно новая, высшая ступень в развитии мышления. Её отношение к формальной логике, по глубокому сравнению Энгельса, аналогично отношению высшей математики к низшей.
«Диалектическая логика, в противоположность старой, чисто формальной логике, не довольствуется тем, чтобы перечислить и без всякой связи поставить рядом друг возле друга формы движения мышления, т. е. различные формы суждений и умозаключений. Она, наоборот, выводит эти формы одну из другой, устанавливает между ними отношение субординации, а не координации, она развивает более высокие формы из нижестоящих»[4].
Диалектическая логика, будучи высшей логикой, не устраняет низшую, формальную логику, но показывает её ограниченность. Диалектическая логика входит составной частью в марксизм, формальная же логика составной частью марксизма не является.
Такова марксистская точка зрения на формальную логику и её отношение к логике диалектической. Эта точка зрения ясно изложена в произведениях классиков марксизма-ленинизма.
С этой, марксистской точки зрения опровергаются как никчёмные и явно вредные «прожекты» создания какой-то «новой», «особой», «диалектической формальной логики», или, как некоторые выражаются, «формальной логики диалектического метода». Подобное «диалектизирование» формальной логики ведёт, с одной стороны, к опошлению марксизма, а с другой стороны, подрывая основы самого существования формальной логики, — к полной её ликвидации, ибо нельзя «диалектизировать» формальную логику, не уничтожая тем самым её как логику.
«Диалектическая формальная логика» — это полнейшая бессмыслица.
«Диалектизация» формальной логики в научной и учебно-педагогической работе всегда была и останется эклектическим смешением формальной логики с диалектическим материализмом.
Эклектическое смешение формальной логики с логикой диалектической происходит всякий раз, когда факты или результаты, добытые посредством применения диалектической логики, пытаются объяснить средствами формальной логики или когда формальную логику пытаются излагать «диалектически».
Линия на смешение формальной логики с диалектическим материализмом, на включение формальной логики в марксизм есть в настоящее время наиболее путаная, ошибочная и вредная линия в логике, извращающая принципы марксизма.
Поэтому задача советских логиков заключается в том, чтобы вести самую решительную борьбу против этой линии.
Другим извращением принципов марксизма является обнаружившаяся в ходе обсуждения попытка некоторых специалистов-логиков представить формальную логику как науку о таких законах мышления, которые якобы не отражают никаких сторон объективной действительности, а являются лишь специфическими законами самого мышления. В доказательство этого обычно приводится довод, что если в природе и обществе всё развивается и изменяется, то в мышлении, напротив, в качестве основного закона действует закон тождества, ошибочно истолковываемый как закон постоянства и неизменности. Совершенно ясно, что такое представление о формально-логических законах (законе тождества, противоречия, исключённого третьего и достаточного основания) является кантианским, идеалистическим представлением. Необходимо помнить, что формальная логика, как и всякая область знания, на протяжении всей своей истории также была ареной ожесточённой борьбы между материализмом и идеализмом. Отрыв форм и законов мышления от действительности, отрицание того, что они суть отображение объективных связей и законов, неизбежно приводит к разрыву субъекта и объекта. Малейшая уступка таким взглядам, а тем более их отстаивание, означает измену основному принципу материализма. Советские логики должны вести самую непримиримую борьбу против подобного рода идеалистических извращений.
Наконец, у некоторых логиков обнаружилась тенденция считать, что формальная логика является единственной наукой о законах и формах мышления, тогда как на самом деле, кроме формальной логики, законами и формами мышления занимается также и диалектическая логика.
Обсуждение вопросов логики имело ряд недостатков. Некоторые участники обсуждения заняли непринципиальную позицию «золотой середины», признавая, с одной стороны, что формальная логика есть низшая логика по отношению к логике диалектической, а с другой, — видя в ней необходимую составную часть диалектической логики.
Некоторые товарищи вместо рассмотрения вопроса по существу ограничились простым цитированием классиков марксизма-ленинизма, вырывая отдельные высказывания из контекста, не вскрывая их глубокого смысла, а порой произвольно толкуя их.
Нельзя не признать недостатком обсуждения и то, что в нём не приняли участия многие философы-профессионалы.
Обсуждение выявило в среде логиков неправильное понимание вполне ясных и давно решённых в марксизме вопросов. Эти ошибочные, немарксистские взгляды сильно помешали логикам создать полноценный учебник формальной логики и тормозят разработку проблем логики; они свидетельствуют о том, что не все советские логики в полной мере овладели основами марксистско-ленинской теории.
Путь, по которому следует идти, чтобы преодолеть выявившиеся у некоторых наших логиков крупные ошибки и отступления от марксизма, — это путь серьёзного, углублённого изучения произведений классиков марксизма-ленинизма.
III
Перед советскими логиками стоят огромной важности задачи и прежде всего задачи, вытекающие из работы И. В. Сталина «Марксизм и вопросы языкознания».
1) Советские логики должны настойчиво и целеустремлённо культивировать навыки мыслить точно и последовательно. Они должны беспощадно бороться со всеми нарушениями логических правил независимо от того, встречаются эти нарушения у учащихся или у взрослых людей.
2) Необходимо на конкретном материале разработать вопрос о единстве языка и мышления, логических и грамматических форм, о взаимоотношении логики и грамматики.
И. В. Сталин учит: «Отличительная черта грамматики состоит в том, что она даёт правила об изменении слов, имея в виду не конкретные слова, а вообще слова без какой-либо конкретности; она даёт правила для составления предложений, имея в виду не какие-либо конкретные предложения, скажем, конкретное подлежащее, конкретное сказуемое и т. п., а вообще всякие предложения, безотносительно к конкретной форме того или иного предложения. Следовательно, абстрагируясь от частного и конкретного, как в словах, так и в предложениях, грамматика берёт то общее, что лежит в основе изменений слов и сочетании слов в предложениях, и строит из него грамматические правила, грамматические законы. Грамматика есть результат длительной, абстрагирующей работы человеческого мышления, показатель громадных успехов мышления.
В этом отношении грамматика напоминает геометрию, которая даёт свои законы, абстрагируясь от конкретных предметов, рассматривая предметы, как тела, лишённые конкретности, и определяя отношения между ними не как конкретные отношения таких-то конкретных предметов, а как отношения тел вообще, лишённые всякой конкретности»[5].
Формальная логика, исследуя свой предмет, поступает с ним так же, как поступает со своим предметом грамматика. При изучении форм и законов мышления она берёг общее и отвлекается от единичного, конкретного. Рассматривая понятие, суждение, умозаключение, она формулирует правила, которые касаются не тех или иных конкретных понятий, суждений, умозаключений, но понятий вообще, суждений вообще, умозаключений вообще; следовательно, она отвлекается от конкретного содержания понятий, суждений, умозаключений. Исследование с этой стороны связи между логикой и грамматикой является чрезвычайно благодарной задачей.
3) Необходимо продолжить разработку вопросов формальной логики, в частности, вопросов об определении и делении понятий, о суждении и его взаимоотношении с предложением, об умозаключении, доказательстве и др.
Исключительно большой интерес представляет конкретное изучение и показ того, как классики марксизма-ленинизма разоблачают своих противников за то, что те игнорируют и нарушают элементарные правила логики в целях протаскивания путём логических фокусов и трюков враждебных марксизму установок.
4) Ещё не выполнено и требует выполнения указание В. И. Ленина о внесении в формальную логику поправок. Эти поправки должны идти в направлении полного очищения формальной логики от средневековой схоластики, ликвидации отрыва формальной логики от жизни, от практики. Следует изгнать из формальной логики схоластику и идеализм в истолковании форм и законов мышления, в частности, в истолковании сущности силлогизма, индуктивных методов исследования и т. д. Без внесения указанных поправок нельзя создать полноценного учебника по формальной логике для советской школы.
5) В борьбе против кантианского извращения принципов формальной логики необходимо на конкретном материале показать, что элементарные правила и аксиомы логического мышления являются продуктом общественно-исторической практики, обобщённой и закреплённой в сознании человека. Тем самым формальная логика получает материалистическое обоснование. При этом необходимо учитывать, что относительная устойчивость присуща самим вещам и явлениям, и эта сторона объективной действительности находит своё отражение в логических законах (тождества, противоречия и др.).
6) Огромные задачи стоят перед советскими логиками в деле разоблачения антинаучных, реакционных течений в зарубежной логике — интуитивизма, алогизма и т. п., — критики и разоблачения софистики и метафизики в логических построениях врагов марксизма. В отдельных статьях и книгах необходимо вскрыть всю несостоятельность модных логических «школ» и направлений в буржуазной науке, вроде логического позитивизма Карнапа, символической логистики Рассела и Уайтхэда и т. д. и т. п.
Классические произведения Маркса и Энгельса, Ленина и Сталина, гениальный труд И. В. Сталина «Марксизм и вопросы языкознания» дают советским логикам всё необходимое для того, чтобы успешно решить стоящие перед ними задачи.
Источник: «Вопросы философии», № 6, 1951 г., стр. 143-149
[1] И. Сталин. Марксизм и вопросы языкознания, стр. 39. 1951.
[2] В. И. Ленин. Соч. Т. 32, стр. 72.
[3] В. И. Ленин. Философские тетради, стр. 66. 1947.
[4] Ф. Энгельс. Диалектика природы, стр. 177. 1950.
[5] И. Сталин. Марксизм и вопросы языкознания, стр. 24.
