Старые телевизионные охранители вроде Николая Старикова с трудом удерживают внимание молодой аудитории. Но им на смену приходит новое поколение запутинцев-блогеров. Что из себя представляют эти блогеры вообще и один из самых ярких их представителей — Александр Роджерс — в частности, и есть ли у них перспективы. Об этом в новой статье Николая Соснова.
Группа офицеров внешней разведки КГБ СССР (Путин, Нарышкин, Иванов, Сечин и так далее) восстанавливает Родину в полном соответствии с описанными марксистом Иммануилом Валлерстайном тактиками «меркантилистского полуухода» и «восстания на периферии мир-системы».
Александр Роджерс. Реваншизм здорового человека
Проходя весной мимо уличного книжного шкафа, я заметил на одной из его полок большую стопку книг Николая Старикова. Месяц спустя она все еще оставалась на месте. И через два месяца тоже. Набор книг в шкафу успел смениться раз пять, но Стариков оказался никому не нужен. Только ранней осенью кто-то наконец забрал его сочинения. Возможно, на дачу для растопки печи.
Конечно, я утрирую. Николай Стариков и борзописцы его типа вполне активны, пишут книги, выступают на значимых площадках, но за последние лет пять в Рунете вполне сформировалась и весомо о себе заявила новая генерация «запутинских» блогеров. Важнейшей мишенью для этого поколения сетевых ландскнехтов стали набирающие популярность блогеры-коммунисты и коммунизм в целом. Типичным представителем слегка потеснивших старую гвардию «молодых» можно без сомнений назвать украинского эмигранта Александра Роджерса, который особенно активен в деле «разоблачения» козней коммунистической оппозиции и левых блогеров вроде Андрея Рудого, Константина Семина и Лекса Кравецкого.
Поворот к открытой борьбе с коммунизмом — закономерный этап эволюции «запутинской» блогосферы. Долгое время правящая элита тешила себя иллюзиями, что с вымиранием советских дедушек и бабушек уйдет в прошлое и марксизм, а компартия во главе с Зюгановым постепенно превратится в социал-демократию и возьмет левые настроения под полный контроль. Успехи Геннадия Андреевича на поприще могильщика коммунизма к 1999 году казались столь очевидными, что обеспокоенные «центристы» из «Единства» сначала позаимствовали у него «народно-патриотическую» программу, а затем придумали разделить левый электорат с помощью «Справедливой России», дабы накинуть на КПРФ дополнительную уздечку. Апофеоз укрощения зюгановцев мы наблюдали в прошлом году, когда КПРФ по указке выдвинула в президенты бывшего (?) единороса Грудинина (похожее произошло и в 2004 году, но тогда КПРФ представлял по крайней мере формальный оппозиционер аграрий Харитонов).
Однако, время шло, пенсионеры отправлялись в мир иной, отношение же дорогих россиян к социализму и его символам почему-то только улучшалось. В 2019 году Левада-Центр зафиксировал максимальный уровень положительного отношения к Сталину за все годы исследований: 51% опрошенных его уважает, им восхищается или ему симпатизирует. Уровень ностальгии по СССР в 2018 году был зафиксирован на уровне 1992 года. Две трети опрошенных сожалели о распаде страны.
Ладно, Левада-центр — прибежище либералов и вообще официально признан иностранным агентом. Да и советско-сталинскую тему на крайний случай можно попробовать обыграть в пользу Путина. Но вот вполне благонадежный ФОМ в 2017 году вдруг выяснил, что даже без учета анархо-коммунистов почти каждый третий житель России от 17 до 23 лет придерживается социалистических убеждений. Впрочем, чтобы убедиться в этом, необязательно читать отчеты социологов. Приток молодежи в левые организации, десятки (если уже не сотни) кружков по всей стране и тысячи юных подписчиков у коммунистических интернет-ресурсов и блогеров видны невооруженным глазом.
Рост левых настроений в молодежной среде правящая элита зафиксировала задолго до того, как он стал значимым трендом, и приняла меры к его сдерживанию и канализации в безопасное русло. Информационная война Роджерса и его команды против коммунистической блогосферы органично вписалась в общую линию на борьбу с «красной угрозой». Блогеры типа Старикова оказались для нее слишком «академичны». Война Роджерса — это не сражения регулярных войск по установленным лекалам военной науки, а нечто вроде каперских набегов, когда атакующий не чурается совершенно никаких средств. Конечно, Стариков тоже не работает в белых перчатках, но в плане хамства и беспардонности до Роджерса ему далеко.
Корсарский стиль Александра Роджерса может навести на мысль, что перед нами всего лишь чуть более продвинутая модель тролля рунетовского обыкновенного, но это заблуждение. Да, Роджерс типичен и абсолютно неоригинален, но именно это и делает его наиболее показательным представителем проправительственных блогеров свежего призыва. У Старикова, например, все-таки есть и свои собственные идеи. У Роджерса нет ничего своего, его публицистика — сплошь перепев и заимствование. Даже его ошибки — всего лишь повторы чужих промахов. Роджерс — эпигон, чья задача превратить наработанный столетиями антикоммунистический материал в удобоваримый для молодежи продукт. С точки зрения элиты российская молодежь — тупое быдло, для которого Стариков слишком сложен. Поэтому дан шанс проявить себя его упрощенному варианту — Александру Роджерсу.
Поскольку целевая группа относится к социализму положительно, то Роджерс прикрывается легонькой прозрачной вуалью розового цвета (он себя называет социалистом-госкапиталистом, например, в статье «Иллюзия диктатуры пролетариата»), которая нет-нет, да и блеснет фальшивой краснотой. Неискушенному человеку может показаться, что под тканью скрывается красавица в серпасто-молоткастом кокошнике, но на деле там обнаруживается затасканная до дыр и порченая молью кошелка с набором клишированных мифов и сюжетов. Давайте заглянем в кошелку и полюбуемся, чем он угощает своих читателей (видео Роджерса я не разбирал, оставляю это сомнительное удовольствие товарищам видеоблогерам). По доброй традиции пруфы на цитируемые источники даны отдельным списком в конце статьи.
Футурологическая магия Роджерса
Широким массам Александр Роджерс наиболее известен в качестве журналиста-политолога. Главной же темой для каждого уважающего себя и ВВП политолога последние несколько лет является противостояние с Западом. Средоточием зла и главной мишенью при этом выступают в первую очередь Соединенные Штаты Америки. Роджерс, как и многие его коллеги по цеху, предрекает скорый развал США. В одной из последних публикаций, статье «Американская перестройка», он даже назвал примерную дату гибели мирового гегемона — 2025 год. Откуда он ее взял? С потолка, и Роджерс вполне откровенно сей факт признает:
Я ждал этого момента двадцать восемь лет. И теперь наблюдаю всё происходящее с нескрываемым злорадством. Которое дополнительно смешивается с тихой, тёплой и ламповой гордостью, потому что данное развитие событий (не в деталях, но именно такое) я уже несколько лет предсказываю (здесь и далее в цитатах из Роджерса жирный шрифт мой — Н. С.).
То есть мы имеем дело не с научно обоснованным прогнозом, а с неким магическим предсказанием, основанным на подростковых еще (аж с момента развала СССР ждет!) ожиданиях и желании переиграть историческую ситуацию заново, отменив поражение Советского Союза и уничтожив Америку. Конечно, в своем увлечении альтернативной историей Роджерс не одинок. Я, например, тоже хотел бы подобного развития событий и люблю читать фантастику соответствующей тематики.
Однако, существует непреодолимая граница между альтисторией как литературным жанром и футурологией как областью социологической науки. Она начинается там, где желаемое выдается за действительное, а научный анализ подменяется заклинаниями. Ни один действительно серьезный аналитик прогнозируя возможные политические события такого масштаба, как развал крупного государства, не станет называть взятую с потолка дату. Зато средневековый колдун, вызывая дождь, обещал, что он непременно прольется в четверг. Привязка волшебного события к точной дате должна была усилить действие магического обряда. Роджерс пытается проклясть государство американское, призывая на него экономический кризис и сто казней египетских. Неудивительно, что в его пророчестве всплывает конкретная дата.
Впрочем, Александр далеко не первый из публицистов, кто «с тихой, теплой и ламповой гордостью» «наблюдает» крах США. Давайте освежим нашу память небольшой подборкой на эту тему.
Начнем с западных оракулов. В 2016 году американский экономист Джеффри Сакс прогнозировал распад США к 2020 году. В следующем году это предсказание повторил норвежский социолог Йохан Галтунг — один из многих, кто в свое время отметился сбывшимся пророчеством о распаде СССР. Кстати, распад СССР предрекали с самого момента его образования все, кому не лень, от Людвига фон Мизеса и индийского гуру Саркара до обозревателей из провинциальных американских газет. Причем, если разложить предполагаемые даты развала по порядку, то окажется, что на каждый год советской истории приходится минимум по два прогноза, то есть, если верить «экспертам», СССР рисковал погибнуть в любой год своего существования. Аналогичные «ежегодные» прогнозы сейчас делаются по отношению к России и КНР.
История предсказаний развала США тянется аж с Алексиса де Токвиля и тоже весьма богата на точные датировки. Схема во всех случаях одинакова: кто-то из более-менее видных «экспертов» забрасывает в медиа очередную сенсационную дату, и ее тут же берут на вооружение знаменитости и легионы подпевал помельче. Упомянутый выше 2020 год как дату распада США ввел в обращение Томас Читтам еще в 1995 году, а до него мощные вбросы делали экономист Стивен Коэн — 2013 год, Джеральд Селенте (еще один предсказатель распада СССР) — 2012 год и многие другие.
Такой повальный антипатриотизм американских «специалистов» объясняется просто: шоу-бизнес есть шоу-бизнес. Если Вы хотите продать свою книгу (как это сделал Томас Читтам), фильм или хотя бы просто привлечь в блог подписоту, не годится давать неопределенные обещания. Надо разить читателя наповал громкой рекламой: «В 2020 году нам всем хана! Не забудьте запастись патронами и попкорном!». Прогнозы развала зарубежных государств после окончания «холодной войны» продаются куда хуже, а спрос, как известно, рождает предложение.
Российские футурологи следуют тому же рецепту с поправкой на идеологические предпочтения: либералы предпочитают «разваливать» Россию, а консерваторы — Америку (интересный нюанс, в США все ровно наоборот: консерваторы пророчат мрачное будущее своей стране, а либералы оптимистично ждут дальнейшей «демократизации» РФ и Китая). Список попавших пальцем в небо заслуженно возглавляет основатель модного направления — бывший сотрудник КГБ и профессор Дипакадемии МИД Игорь Панарин (дата распада США — 2010 год, предсказана в 1998 году). После него каждый уважающий себя аналитик-путинист просто обязан назначить дату кончины Соединенных Штатов. Роджерс, как и американский астролог Эрик Алан Мис, выбрал для себя вполне безопасный 2025 год. Пока он наступит, столько воды утечет, что никто и не вспомнит о «ламповой гордости» Роджерса. Кто, например, сегодня помнит о сделанном в 2012 году в газете «Крымский телеграф» тремя российскими экспертами (Киселевым, Никифоровым и Анфаловым) предсказании распада США к 2017 году? А если и вспомнят, то дату всегда можно отодвинуть немного в будущее. Жириновский регулярно так делает без последствий, почему другим нельзя?
Помимо традиции безответственных датировок к знаменитому прогнозу Панарина о распаде США на шесть частей восходит и представление Роджерса об автоматическом характере этого процесса. У Панарина США теряют положение мирового лидера в пользу России не потому, что последняя превзошла их технологически или на поле боя или даже в подковерных политических интригах, и не потому, что предложила лучшую идеологию или оптимальную модель общественного развития. Нет, Америка рушится без всяких усилий под грузом собственных проблем. Не надо ничего улучшать или менять, не надо развиваться, нужно просто подождать, и кризис добьет США. Точно так и у Роджерса.
В чем по Роджерсу сущность грядущего триумфа России и кто получит от него выгоду? Читаем «Американскую перестройку»:
Как я неоднократно писал, именно Россия и Китай будут «безопасными гаванями» во время разворачивающегося кризиса.
То есть мировой финансовый капитал золотым дождем прольется на российскую экономику и скупит массу привлекательных активов. Но это еще не все. Настоящее кредо Роджерса в другом пассаже той же статьи:
А после американской perestroyka мы с радостью скупим и распилим остатки их промышленности.
Загляните себе в карман, уважаемый читатель, и посчитайте гроши: хватит там на завалящий американский заводик? Если нет, то можете Роджерса не читать. Его патриотическое «мы» к Вам не относится. «Мы» Роджерса это те, кто на распиле остатков советской промышленности прихватизировал достаточно денег, чтобы вложиться в распил промышленности американской, и свита их прихлебателей. «Мы» Роджерса — отечественная компрадорская элита, колониальные управляющие, мечтающие поселиться в доме хозяина и есть за его столом, но отнюдь не настроенные что-либо менять в налаженной системе эксплуатации. Именно их капиталы Роджерс, видимо, защищает от неправедной экспроприации западными коллегами по бизнесу в статье «Оказывается у капитала все-таки есть Родина», именно этих «хозяев жизни» он поучает:
Оказывается, у капитала всё-таки есть Родина. Оказывается, на частную собственность на Западе всем плевать. Оказывается, «джентльмены» как были грабителями с большой дороги, так ими и остались. Оказывается, никаких «общечеловеков» не существует. А кто на всё это ведётся – в результате страдает.
Итого, в погоне за сиюминутной наживой англосаксы разваливают самые основы того мира, который столетиями выстраивали. Так что мы должны строить свой мир, а не пытаться копировать чужое (тем более, если это чужое оказывается иллюзией).
Я отнюдь не преувеличиваю приверженность Роджерса делу капитализма. В статье «Иллюзия диктатуры пролетариата» Роджерс прямо и откровенно пишет, что его идеал это госкапитализм наподобие того, какой сейчас в Китае, то есть такой, где с одной стороны имеются миллиардеры вроде «коммуниста» Джека Ма, а с другой развивают массу социальных программ, например, натягивают вокруг заводов и фабрик сетки для предотвращения суицидов сошедших с ума от непосильного труда рабочих. Вот модель общества, которую Роджерс желает видеть в России. Собственно, почему желает? Уже видит, потому и топит так яростно за сохранение существующей экономической системы.
Но «строить мир» на одних ожиданиях неминуемого развала Америки, конечно, не получается. Есть у Роджерса и «позитивная» программа, прямо почерпнутая из правительственных прожектов о России, как новом мировом финансовом центре. Главнейший ее пункт и самая голубая мечта российского капитала вынесена Роджерсом в заголовок одной из статей «Торговать с иностранцами исключительно за рубли». Сделав беглый обзор проблемы, Роджерс формулирует вывод:
И при любом раскладе нужно отменять свободную конвертацию валюты (если мы, конечно, хотим сохранить экономический суверенитет), торговать с иностранцами исключительно за рубли, и все экспортные и валютные операции проводить через один специализированный Внешэкономбанк.
Как заставить технологически развитый Запад принимать валюту сырьевого придатка Роджерс не упоминает. Да и незачем, ведь ожидаем автоматического распада Америки к 2025 году, затем происходит скупка остатков экономики и перемещение мировой финансовой столицы в Нью-Васюки Москву. В общем, все идет по плану провидца Роджерса. А если не идет, то тем хуже для реальности.
В 18 веке Россия уже проходила подобный сюжет, но несколько на ином уровне. Секретарь Сената Иван Кирилов (именно так, с одним «л») прельстил временщика Бирона фундаментальным трудом «Цветущее состояние Всероссийского государства», к которому прилагался план захвата Хивы, Бухары, Афганистана, Индии, Японии и Калифорнии с помощью полка солдат и тысячи казаков. А что не удастся захватить силой оружия, можно будет скупить за побрякушки. Кирилова назначили в Башкирию готовить плацдарм для провалившейся в итоге экспансии. Одновременно с Кириловым первый русский историк Василий Татищев продвигал свои идеи освоения Урала через создание мощной горнозаводской промышленности (читай: через индустриализацию). Заводы помимо производства металла на экспорт и литья пушек должны были гнать башкирам и другим инородцам не безделушки, а металлические орудия труда и предметы быта в обмен на пушнину и другой полезный товар. Татищевский план определил промышленное будущее России на столетия вперед.
Оба государственных деятеля были жестокими крепостниками (Кирилов вешал башкир без разбора, Татищев организовал одно из последних православных аутодафе — спалил в срубе еретика), но один, угождая невежественному Бирону, рассчитывал покорить мир на авось, а другой, продолжая петровскую линию, собирался превратить Россию в лидера технической цивилизации. Кирилов и Татищев олицетворяли два взаимосвязанных и противоречивых пути развития российского дворянства. Пути эти сошлись лишь на время. Чтобы торговать и грабить, надо быть сильным; чтобы быть сильным, надо развивать науку, промышленность, поднимать общую культуру населения, но последнее плохо совместимо с грабежом и эксплуатацией своего же народа. Закономерно, что пути в конце концов разошлись: монархия выбрала кириловское направление и через цепь военных авантюр повела Россию к катастрофе Первой мировой, а петровская линия породила декабристов и их идейных наследников.
Закономерно и то, что новая российская элита сразу записалась в «кириловцы», а «татищевцев» ей не породить, только «роджерсов» с прожектами «нефтяного рубля», уже двадцать лет «делающих задел» для скачка в развитии в виде разрушения ключевых социальных систем — образования и здравоохранения. Увы, строительство дорог, портов и электростанций, которым любит похвалиться Роджерс, то есть инфраструктуры для обеспечения бесперебойной добычи и доставки на продажу сырьевых ресурсов, само по себе ничего не дает в плане технологического рывка. Требуется обеспечить всестороннее развитие человеческого капитала и сильно вложиться в науку, чтобы добиться как минимум паритета с Западом в этой важнейшей для 21 века сфере. Либо по примеру того же Запада скупать будущую научную элиту по всему миру, для чего опять же нужны условия и средства (будущих гениев надо учить, обеспечить им относительную свободу саморазвития и приличный жизненный уровень). При любом из двух раскладов российскому капиталу пришлось бы наступить на горло собственной жадности. Но и этого мало: полученные учеными результаты еще нужно превращать в товары и услуги для внутреннего рынка и на экспорт. Это требует основательных долгосрочных рискованных инвестиций и продуманной стратегии, что просто не вписывается в образ мышления отечественной олигархии.
Мечтать, как известно, не вредно. Пока же Роджерс набирает тексты на электронной технике, придуманной и почти наверняка произведенной не в России. Если Запад и Китай вдруг решат ввести эмбарго на поставки компьютеров в РФ, нам с Роджерсом скоро не на чем будет обмениваться выпадами.
Как Роджерс, человек с двумя высшими образованиями, экономическим и техническим (более строгим, чем гуманитарное!), может всерьез продвигать под видом социологического анализа столь нетрезвый и инфантильный подход? Вот уж действительно, как пишет он сам, «высшее университетское образование не спасает от мракобесия», а «грань между наукой и шарлатанством чрезвычайно тонка». Не буду оскорблять Александра подозрением в использовании полуграмотных методичек, применяемых в комментах армией едроботов. Причина в другом. Роджерс, который любит ссылаться на Маркса, имеет весьма причудливые представления об историческом процессе. В следующей части нас ждет путешествие в прошлое по версии Александра Роджерса — прошлое, которого существовало лишь в его голове.
