graf.sant

Не знаю человека, который бы искренне любил ходить на собеседования.

В бытность свою кадровиком я провела тысячи бесед с соискателями, и вроде бы не должна бояться проходить собеседования сама.

Но однажды у меня случилась встреча в стиле Гайдая и Тарковского вместе взятых.

Ищу, значит, работу. Поступает предложение. Встреча на 18.00. Офис компании находится в микрорайоне Энергетики — это рабочая окраина Красноярска с полным набором «достопримечательностей»: заброшенная промзона, частный сектор, хаотичные свалки, разбитая грунтовая дорога. Но зарплата! В 1,5 раза выше рынка.

И вот, приезжаю.

Шлагбаум, за ним монструозное здание еще советской постройки – комбикормовый завод. Он не работал последние лет 30.

Охрана меня не пускает. Звоню.

- Юля, неужели вы приехали? Бегу!

Далее все как в дешевом фильме ужасов: из тьмы возникает какой-то парень и, подсвечивая фонариком, уводит ничего не подозревающую жертву (то есть меня) в заброшенное здание.

Холодно, грязно и неуютно. Провожатый ведет меня по лабиринтам завода. Время от времени по пути попадаются мрачные мужчины в спецовках, где-то гремит молоток и пила, раздаются русский мат и китайская речь.

И вот открывается какая-то дверь – и нас ослепляет свет! Входим в белоснежный офис в стиле лофт.

В старших классах школы у нас сложилась дружная компания из четырёх девчонок. Мы занимались в дополнительной группе по английскому языку, и наша преподавательница всячески поощряла любые способы изучения языка, к примеру, две из нас (обе Наташи), были битломанками и с увлечением переводили тексты «Битлз», со временем овладев искусством литературного перевода.

Лена была увлечена Майклом Джексоном, собирала всю доступную информацию о нём и мечтала написать ему письмо, чтобы он узнал, что в далёкой стране есть девочка, которая искренне и преданно его любит. И, разумеется, письмо должно было быть написано на идеальном английском языке!

В тёплое время года мы прогуливались по бульвару в центре, сидели на лавочке, кушая мороженое, болтали обо всём, и... И строили глазки мальчикам. Одним из них был Сережа – студент техникума, почти взрослый человек. Он и вёл себя по-взрослому - не скрываясь, курил, матерился и с особенной наглостью смотрел на Лену, ту, которая мечтала о Майкле Джексоне. А ещё Серёжа танцевал. Пацаны приносили большой магнитофон, врубали на полную мощность и, если Серёга был в настроении (а так было почти всегда, если на него смотрела Лена), он начинал "отжигать". Он всегда танцевал один, по крайней мере, я так думала – это был какой-то гимн молодого здорового тела, полное слияние с музыкой, абсолютная свобода и немыслимая концентрация. Однажды в момент его странного завораживающего танца я посмотрела на Лену. И чуть не задохнулась от увиденного: её взгляд был направлен прямо в его глаза (или в его душу?), ноздри раздувались, на губах блуждала улыбка... Казалось, что одним движением брови она управляет им, как марионеткой!

Сдаю квартиру.

Является такой парень лет 30, загорелый, подкачанный, лицо – как с картинки.

И я смутно понимаю, что я его где-то видел.

И пока он смотрит, мучительно стараюсь вспомнить, где – и наконец, вспоминаю: это же дерматовенеролог, у которого я был на приеме месяц назад (ничего страшного, аллергическая реакция)!

Говорит: «Всё нравится. Жить буду с другом». И - ни слова о нашей встрече! Хотя по легкой его улыбке понимаю – он тоже меня узнал.

Рассказываю клиентке (бывшей девушке), она резюмирует:

- Писечник.

На подписание договора Аркадий является с другом. Друг – выше меня на голову, с волевым лицом, такой мужлан.

Таня не без опаски подписывает договор, а через месяц звонит, весёлая и возбужденная:

- Знаешь, кто друг Аркадия?

- Кто?

- Сисечник!

- !?

- Пластический хирург! Пришла к ним за арендной платой, взяла с собой подругу, так она мне говорит – вау, это же Константин Сергеевич, он мне сиськи делал! Мир тесен, Слава! И, главное, он, этот мужик, и виду не подал, что её узнал! Вот это, я понимаю, деликатность!

Рассказ - картинка, я рассказываю, вы представляете.

Итак, ночь. Море устало и вкрадчиво шуршит волнами. На берегу, возле костра, расположились барабанщики с там-тамами, и один "музыкант" с диджериду (а кто не понял, тому гугл в помощь).

В свет костра входит девушка - тоненькая и гибкая как тростинка, её щиколотки и запястья украшены звенящими браслетами, вокруг бёдер обёрнута шаль с бахромой, другую такую же она держит в руках... Девушка начинает танцевать. Звенят браслеты, развеваются шали, барабанщики всё быстрее отбивают ритм... Девушка топлесс, но на её шее столько массивных украшений, что это почти незаметно. Танец её выглядит дико, завораживающе, прекрасно, но я, в силу своего противного характера, прошипела своему спутнику: "Ну конечно, танцует она с шалями, это красиво, а была бы совсем голая, как бы это смотрелось? "

Стоящая рядом девчонка иронично посмотрела на меня и вышла в свет костра. И да, из одежды на ней был только кожаный пояс с ножнами и ножом. В остальном - она была полностью голая, загорелая, с копной дредов на голове... Она просто уничтожила танцовщицу в шалях, она танцевала так самозабвенно, так яростно и страстно, что один из барабанщиков бросил свой там-там и убежал охладиться в ночном море.

А девчонки, мило беседуя, удалились по пляжу вдоль линии прибоя. А я со своим спутником отправилась в сторону нашей палатки.

И только одинокий музыкант до утра безнадёжно терзал своё диджериду, споря с ленивыми морскими волнами.

В детстве мы играли в одну игру.

Это была очень странная игра.

Представьте себе пятиэтажку с 4-мя подъездами и, разумеется, с подвалом. Подвал – один на весь дом, войти в него можно через любой подъезд, мы находили лазейку (попросту сбивали замок с двери) и получали доступ. После этого делились на команды по 5-6 человек. Одна команда пряталась, другая искала. Так как в подвале была кромешная тьма, это было увлекательное занятие – можно было перемещаться прямо под носом у противника, менять положение, использовать стратегию… если же кого-то «зама̀или» (коснулись), то пойманный должен был застыть и представиться, а затем вылезти на свет божий. После того, как все члены прячущейся команды были найдены, «казаки» менялись с «разбойниками» местами.

Игра была опасная! В подвале были трубы, обмотанные стекловатой, бетонные перегородки, какие-то ямы (в которые мы время от времени падали) – как никто из нас не сломал шею, ума не приложу. Но самое интересное, что в этой игре принимали участие не только мальчики, но и девочки! И однажды я обнаружил неожиданные возможности, которые эта игра открывала.

То есть, просто говоря, застал «разбойников» целующимися! Они не представились, а просто послали меня, сами понимаете куда – тихо, шепотом – но я на правах капитана включил небольшой фонарик. Сидят, значит, голубки, обжимаются! Они зашикали на меня, но на свет вышли.

Представьте себе двух дам. Заклятых подруг.

Обе живут в Волгограде. И соревнуются… в чем бы вы думали? В том, кто купит квартиру в наиболее престижном районе.

Одна живет в Тракторозаводском, другая – в Красноармейском. И они движутся, так сказать, друг другу навстречу. (Волгоград похож на ленту, вплетенную в косу Волги, так что одна движется с севера на юг, другая – с юга на север).

- Ты где сейчас, мать?

- На Красном, а ты?

- В Кировском.

Через 5 лет:

- Ты где?

- В Ворошиловском, а ты?

- В Дзержинском.

Еще через 5:

- А я уже в Центральном!

- Я тоже!

Казалось бы, куда дальше?

И тут являюсь я, скромный риэлтор из Москвы, и мы с одной из них кое-что кое-где приобретаем.

- Ну что мать, съела? Я теперь живу на Чуйкова, с видом на Волгу!!