TimurSH

Наконец-то наступили выходные. Для Гарри Поттера это значило, что появилось время разобрать накопившиеся домашние задания и другие дела, так что после завтрака он засел в гостиной, корпя пером над пергаментами. Компанию ему составил весь третий курс.

— Уф, — с наслаждением закрыл учебник Поттер через несколько часов.

— Наконец-то закончил? — спросила Астория Гринграсс, темноволосая младшая сестра Дафны, которая коротала время рядом вместе с другими первокурсницами: Агнес Монкли и Ромильдой Вейн. — Гарри, а ты можешь показать, как правильно летать на метле? У меня не получается на уроках мадам Трюк. Сможешь, пожалуйста, научить меня? — и девочка мило заморгала глазами, просяще смотря на Гарри.

— Да, мы могли бы все вместе пойти на поле для квиддича, — тут же добавила Вейн, чуть склонив голову; зелёный свет гостиной, проникающий через водную гладь Чёрного озера, странным образом освещал её тёмные волосы. Младшая Монкли согласно закивала.

— Я думаю, что у Гарри Поттера не хватит времени, чтобы уделить внимания вам всем, — холодно сказала сидящая рядом Дафна, и вроде она обращалась ко всем, но смотрела только на Вейн. Чуть скривив губы, она вернулась к своему дневнику, что-то записывая. Как по секрету рассказала Пэнси, она любила сочинять различные рассказы.

— Хорошая идея, — манерно произнёс Малфой. — Самое время немного отдохнуть от этих нудных домашних заданий, — Гарри знал, что Драко безуспешно корпел над нумерологией, которая плохо ему давалась. — И для вас будет полезно увидеть, как летают великие игроки.

Поттер кивнул, поднимаясь. Благодаря помощи двух слизеринцев с четвёртого и пятого курса, у него не было проблем с нумерологией, к зависти Драко. Время уже подходило к обеду, а после него действительно можно было сходить на поле.

Гарри покосился на Вейн. Маленькая черноволосая первокурсница с пухлыми губами. Поттер прекрасно понимал причину неприязненного отношения Дафны к ней. У девочки кто-то из родителей был то ли маглорождённым, то ли полукровкой. Вроде бы это была мама девочки, так как Вейны — это волшебная семья, хоть и небогатая. Поэтому Гринграсс относилась к ней сухо, но по негласным правилам факультета нельзя было «обижать» первокурсников. А её младшая сестрёнка то ли была слишком доброй, то ли имела какую-то корысть, или же сама Вейн нашла к ней ключик — Поттер не смог точно определить причину, предполагая, что всего есть понемногу, — и прекрасно общалась с Ромильдой. Ну а третья девочка приходилась младшей сестрой старосты пятого курса, которую никак нельзя было обижать, если нет желания получить проблем.

После обеда они всей гурьбой пошли на поле для квиддича. К ним ещё присоединились мальчишки первого курса, как и некоторые второкурсники (кроме Эмилии Стоун). Поттер ещё позвал с собой Полумну Лавгуд, с которой давно не общался, просто подойдя к столу Когтеврана. Это вызвало шепотки, но мальчик привычно не обратил на это внимания.

Несмотря на то, что наступил октябрь, было солнечно, но уже прохладно. Дружной компанией они прошли внутрь стадиона на само поле. Арена потрясала своими громадными размерами, трибуны возвышались над школьниками на десятки метров ввысь, но Поттер знал, как обманчиво это впечатление: достаточно взмыть в небо и всё будет как на ладони. Вместе с Теодором и Драко Гарри объяснил новичкам, как правильно летать и надёжно садиться на метлу, чтобы не свалиться с неё. Ни Дафна, ни Пэнси или другие девочки с третьего курса не стали участвовать в обучении, устроившись на трибунах. Поттер подозревал, что дело в том, что у них не было формы для квиддича — удобных штанов, закрывающих ноги, а в мантии и юбках для чинных слизеринок было не особо комфортно сидеть на метле и тем более быстро летать. А вот первокурсницы об этом не думали, да и уроки у мадам Трюк и так проходили в школьной форме. За долгий час удостоверившись, что девочки уже уверенно начали летать — Поттер оказался строгим учителем, — он расслабился. Парили они всего в метре над землёй на старых школьных метлах. Он сам выбрал самые надёжные из них, помня ещё по первому курсу, на которые не стоит садиться.

Было прохладно и свежо.

— У нас в команде нет девочек, — сказал он стоящей совсем рядом Лавгуд, которая мечтательно смотрела на быстро плывущие облака. Малфой в небе выделывал кульбиты среди других слизеринцев, пользуясь тем, что его «Нимбус-2001» был куда быстрее обычных школьных мётел. — Поэтому я даже не знаю, какая должна быть у них форма, — Гарри бросил взгляд на трибуны, безошибочно найдя Гринграсс по белоснежным волосам. Ему стало интересно, как бы она выглядела в форме для квиддича. Девушка уже поблагодарила его за помощь с её сестрой: Астория сейчас выглядела такой счастливой, ни следа не осталось от той запуганной девочки, которую до ужаса напугал дементор месяц назад.

— Очень мужественная, я видела, когда они собирались на поле, — мечтательно сказала Полумна, оглядывая поле. Понемногу оно заполнялось желающими полетать в удовольствие: редкое время, когда поле для квиддича не было оккупировано какой-нибудь командой для тренировки к Чемпионату. — У нас Чжоу ловит золотой мячик.

— Да, я помню, что она у вас ловец, — он скосил взгляд на когтевранку. «Чжоу? Не Чанг. Она назвала её по имени, как близкую подругу, хотя та старше её на два года». — Но в воздухе как-то было не до того, чтобы обращать внимание на её форму. В своём первом матче мы их победили. А ты с ней подружилась?

— Да, она очень добрая. Мы иногда обсуждаем даже квиддич, — довольно сообщила Полумна.

«Или хитрая Чанг пытается через тебя узнать какие-то секреты», — ухмыльнулся про себя Поттер; он не собирался обсуждать стратегию их игры.

— Быстрее бы квиддич, — через минуту вырвалось у него, когда Драко пролетел сквозь кольца на противоположной стороне поля. — Первая игра с Гриффиндором, и мы должны победить!

Лавгуд просто смотрела на него, поняв, что её друга что-то гложет.

— Меня беспокоит то, — оглянувшись и убедившись, что никто не слышит, сказал Гарри, — что Слизерин шесть лет подряд побеждал в чемпионате по квиддичу, а как я стал охотником, так удача отвернулась от нас.

— Нет твоей вины в том, что в этом году отменили квиддич, — мягко сказала Полумна.

— Но всё равно, я очень надеюсь, что смогу справиться с этой задачей. И Кубок будет наш.

— Джинни много рассказывала про квиддич, — очень тихо почти прошептала Полумна. Гарри промолчал: они не обсуждали девчонку Уизли со дня их знакомства. А недавний кошмар отбивал всякое желание ворошить это. Квиддич отменили из-за её… смерти. Он сам напомнил Лавгуд о потерянной лучшей подруге, просто не подумав над словами. Но извиняться Гарри не собирался. — Она мечтала о квиддиче, хотела тоже попасть в команду. Её братья играли в команде. А Чарли был её кумиром.

— Чарли Уизли? — протянул Гарри. Этот парень был в списке подозреваемых Фарли, кто мог прислать ему проклятое письмо. Он пока так и не получил от неё Сыворотку правды, чтобы провести собственное расследование.

— Да, — просто ответила девочка. — Я помню, он приезжал летом. Давно. Джинни слушала его рассказы про волшебный замок, про жаркие схватки на поле. Он ни разу не упускал снитч.

— Верно, — припомнил Поттер. — Вроде именно благодаря ему Гриффиндор несколько лет побеждал в квиддиче. Да-да, точно, так и было! А когда он выпустился, то мы заняли лидерскую позицию.

— Да, а потом он уехал в Румынию, в заповедник по разведению драконов. Но иногда он приезжал…

— Гарри! — Малфой завис в воздухе. — Давай полетаем!

Тот согласно кивнул и забрался на метлу. Он на секунду обернулся к Полумне с вопросом в глазах, но та, еле улыбнувшись, покачала головой. Его подруга стеснялась внимания, которое было бы обеспечено, если бы он стал катать её на метле.

Полёты на метле словно очистили его разум. И гнетущее его несколько дней воздействие дементора ушло. Вечером перед ужином Гарри бодро встретился с пятикурсниками Уоррингтоном и Причардом. Из-за Селвин и танцев у него не осталось времени на дуэли с ними, но сегодня он собирался это исправить. Пока Причард рассказывал про смешной случай на травологии, Поттер размышлял о том, возможно ли справиться в бою сразу с двумя магами, если каждый уступает ему в дуэли один на один. Он ведь уже несколько недель занимался с ними и приноровился к их бою, и уже без особых проблем побеждал. За всё время был всего один обидный проигрыш. Поэтому сейчас он предложил устроить дуэль их двое одновременно против него одного. Светловолосый здоровяк Кассиус — младший брат старосты школы Уиллиса Уоррингтона — и темноволосый, высокий, но худой Уильям Причард, встали напротив него.

— Готовы? — чуть нервничая, спросил Гарри. Пятикурсники кивнули. — Начали!

Они обрушили на него такой каскад заклинаний, что тот с трудом успевал защищаться; даже уворачиваться от летящих чар стало непросто: Поттер отбивал проклятие Причарда, и только собирался контратаковать, как в него летели чары Уоррингтона. Увернулся, так они уже атакуют оба одновременно. Палочка его мелькала, он сумел разорвать дистанцию, по спине тёк пот. Выдержав в таком бешеном темпе три минуты, Поттер остановил бой, задыхаясь.

«Я с трудом могу защищаться, а атаковать просто не успеваю. А эти почти сразу это раскусили и навалились».

— Неплохо, — ухмыльнулся Гарри, чуть приходя в себя. Теперь он понял, что чувствовала староста, когда не могла угнаться за ним.

«Без шансов на победу. И Селвин тоже не сможет».

— Ладно, давайте теперь один на один. Кассиус!

Высокий пятикурсник недолго продержался против Поттера, который постарался показать, что он не слабый из-за того, что остановил прошлый бой.

— Ух, больно, — взвыл Кассиус, когда Гарри его обезоружил, попутно сшибая на пол неприятным проклятием.

— Сейчас, — отозвался Поттер, накладывая лечебные чары.

— Мог бы и полегче, Гарри, — с обидой сказал Уоррингтон. — Ты же знаешь, что у меня сегодня день рождения.

Поттер промолчал.

— Шестнадцать лет, дружище, — весело заявил Уильям. — Сдал СОВ и уже почти совершеннолетний.

Тема предстоящих в следующем году экзаменов много раз поднималась.

— Вы уже определились с тем, что будете сдавать? — Гарри глянул на обоих пятикурсников; Уоррингтон морщился, потирая плечо (ткань мантии разодрана), куда угодило проклятие Поттера.

— Ты имеешь в виду СОВ? — с непониманием отозвался Причард, нерешительно вставая напротив Гарри.

Тот поморщился. Иногда он торопился сказать что-то, не совсем обдумав, поэтому это звучало понятно только для него одного. Сейчас уже было невозможно выбирать какие экзамены сдавать в конце пятого курса.

— Нет, конечно. О предметах, которые можно продолжить на шестом курсе.

— Я хотел бы заклинания, трансфигурацию взять, — принялся перечислять Уильям. — Ну ещё Защиту. Думаю про травологию и зельеварение.

— Ой, брось, — живо отозвался Кассиус Уоррингтон, убедившись, что лечебные чары Поттера полностью излечили руку. — Снейпу нужно «Превосходно» за его предмет, а это не пикси изгнать. Что-то я не заметил за тобой таких талантов.

— За тобой тоже, друг, — нервно отозвался Причард, смотря, как Гарри поигрывает палочкой.

— Ну так я и не собираюсь на зельеварение.

— Это ошибочная позиция, мистер Уоррингтон, — точь-в-точь повторив строгую интонацию профессора трансфигурации, Причард не сдержался в конце и хихикнул. — Надо сначала попробовать получить на экзамене максимальный результат и лишь потом уже делать выводы.

Поттер промолчал, хотя его и подмывало спросить, что они думают про то, что их декан излишне строго отсекает желающих продолжить обучение по его предмету на шестом и седьмом курсе. Но его слова могли запомнить. И хотя Уильям явно был недоволен тем, что из-за неправильных действий профессора он не может продолжить ходить на уроки зельеваренья после сдачи СОВ, мальчик хранил молчание. Когда Джемма сделает свой ход против Снейпа, то сопоставят это со сказанным сегодня. Шанс небольшой, но был. Никто не должен знать, что он точит нож против декана, интересуется мнением студентов.

— Уильям, готов? Начали.

Через час дуэли закончились, и слизеринцы обсуждали, сидя за столом, материал, который дал профессор Люпин в рамках подготовки к СОВ.

— Гарри? — обратился к нему Причард, когда они наконец закончили. — Я хотел тебя попросить научить меня чарам Патронуса.

— Хочешь уметь… — Поттер чуть запнулся, вспомнив своё сражение с дементором, и слово «справиться» показалось совершенно неуместным, — сдерживать дементора?

— Да… Тогда в поезде ты с ними справился. Поэтому я подумал…

— Я тоже хочу, — вклинился Уоррингтон. — Как раз Хогвартс окружают эти чудовища, поэтому такие чары жизненно необходимы, когда я решу покинуть замок. Скоро же в Хогсмид. Да и о будущем думать надо. Вдруг на СОВ пригодятся.

— Что ж, почему бы и нет? — Поттер оглядел их, поднимаясь. — Чары очень непростые. Важно думать о счастливом моменте в жизни, представить его и сразу же произнести «Экспекто Патронум». Вот так. Экспекто Патронум!

Из его палочки вырвалось светлое облачко, которое, как показалось Поттеру, нерешительно огляделось, и Гарри почувствовал вину из-за того, что вызвал его, а врага нет.

— Ух ты, — удивился Причард.

Уоррингтон промолчал.

Гарри несколько минут объяснял, как наколдовать чары Патронуса, и у обоих пятикурсников получилось после нескольких безуспешных попыток вызвать светлое облако.

— Молодцы, — похвалил их Гарри. И смотря на их радостные лица, Поттер всё-таки не смог утаить огромную ложку дёгтя, основную проблему: — только Патронуса вызывать при дементоре намного сложнее. Когда он рядом… Крайне сложно вспомнить счастливые воспоминания, чтобы колдовать.

— Ну да, непростое заклинание, — протянул Кассиус; в его голосе было скрыто самодовольство, что он им овладел.

Истина явно не могла дойти до них, пока они не почувствуют на своей шкуре. Однако авторитет Гарри из-за того, что он научил их, намного возрос.

— Надеюсь, — продолжил Кассиус, — всё же не придётся пробовать его на дементорах. Хотя если поезд опять будут обыскивать…

— Давай не будем об этом, — Уильяма всего передёрнуло. — Мне одного раза хватило.

Он поймал взгляд Гарри и неловко пожал плечами.

— Если говорить начистоту, то я бы остался на каникулы в замке, если бы знал, что они опять появятся в поезде. Поэтому…

— Поэтому ты попросил тебя научить Патронусу, — закончил за него Поттер.

— Да, — кивнул Уильям Причард. — Хотелось бы иметь право выбора.

— Кстати, о праве выбора, — Уоррингтон ухмыльнулся, обращаясь к Уильяму, — ты уже выбрал, с кем пойдёшь в Хогсмид?

— Нет… — тот покраснел. — Я думал, что весь наш класс пой…

— Ты же понял, о чём я. Позвал Джулию?

Похоже, что речь шла про их невысокую одноклассницу, золотоволосую старосту Монкли, младшую сестру которой Гарри днём учил летать на метле.

— Я… я… — Причард замялся, бросая взгляд на Поттера. — Ещё нет…

Гарри почувствовал смущение, слушая. Словно подозревая об этом, Уоррингтон раз за разом поднимал подобные темы, пользуясь возможностью без помех обсуждать, когда Теодора или кого-нибудь ещё не было на их занятиях. Гарри не хотелось, чтобы здесь было много народа; это отвлекало, поэтому его друзья не распространялись, где они собираются и зачем, а пришедшего второкурсника Харпера просто выгнали. Это было далеко не первое их занятие, поэтому Поттер неплохо стал общаться с ними, уже по-дружески называя их по именам.

— Упустишь свою возможность, — Уоррингтон рассмеялся. Среди друзей он вёл себя дружелюбно, но в гостиной отмалчивался, явно подражая своему немногословному брату. — Их семья весьма уважаемая, да и с большим достатком. Это очень хорошая пара. Верно, Гарри?

— Ну… — обсуждать такое ему не очень хотелось, тем более старосту, с которой он немало общался. Обдумав, он всё же решил кое-что поведать. — Вроде Монкли нравится наш капитан.

— Монтегю? — севшим голосом уточнил Причард.

— А у нас есть ещё один капитан? — бросил Поттер. — Конечно, он.

— Не знал, не знал, — произнёс Кассиус. — Что ж, Грэхэму сложно… конкурировать. А когда мы разгромим Гриффиндор, то его рейтинг взлетит до потолка Большого зала.

Поттер вспомнил высокого черноволосого красавца Монтегю. Привлекательная, спокойная и всегда достойно ведущая себя Монкли как никогда подходила ему. Сама староста не говорила об этом Гарри, но в один из дней он заметил, как она смотрит на капитана. Сообщая об этом пятикурсникам, Поттер преследовал свои цели.

— А жаль, — сказал Кассиус. — Было бы очень неплохо, если после Хогсмида ты с ней потанцевал на балу. Но если нет, то никак…

— Но вроде бы сам Грэхэм общается с Розой, — вспомнил Гарри, как он видел вместе капитана и смеющуюся другую пятикурсницу. Ту, которая обещала сделать родословную для него.

— Возможно, да, — задумчиво протянул Уоррингтон. — Я тоже такое замечал. Он неровно к ней дышит. Тогда стоит попытаться…

— Нет, если ей нравится Грэхэм, то я… — Причард явно пал духом. — Не буду.

— Ладно, — Уоррингтон безмятежно улыбнулся, — но я всё же уточню у Грэхэма во время тренировки.

— А ты с кем пойдешь в Хогсмид? — спросил у того Уильям.

— Хочу позвать Кристал, — уверенно и без тени сомнений ответил Уоррингтон.

Поттер и Причард удивились одновременно:

— Она же из Когтеврана!

— Когтевранская староста? Она же старше тебя на год.

— Ну-ну, набросились вдвоём, — рассмеялся Кассиус. — Ты же тоже с ней общаешься, Гарри, несмотря на то, что она с другого факультета. Да и не только с ней.

Тот пожал плечами. Одно дело общаться по своим делам, а другое идти вместе в Хогсмид.

— В этом нет ничего страшного… — продолжил Уоррингтон. — Как и в том, что она староста. Монкли тоже староста.

— Ладно, давайте на сегодня закончим, — предложил Поттер. — Ну и о том, что я рассказал, пусть останется между нами.

— Разумеется! — бодро согласился Уоррингтон. — Не стоит опаздывать на вечеринку в честь моего дня рождения. Тем более будет несколько опрометчиво, если опоздаю я сам.

Во время ужина перед Поттером неожиданно приземлилась очень толстая сова. Это было необычно, письма всегда доставляли во время завтрака. Но мальчик узнал птицу со светло-коричневой раскраской и тонким чёрным клювом: именно она уже пару раз доставляла послания от Джеммы, хотя иногда её замещали другие совы. Сейчас у неё на лапке были привязаны два кожаных мешочка. Отвязав один, он заглянул внутрь. Прозрачная жидкость в маленьком флаконе. Неужели Джемма всё же наконец-то прислала зелье правды? Он оглянулся, забирая у совы и второй мешочек. Не заметил ли кто, что там внутри? Светловолосая Эйвери улыбнулась ему, отрываясь от стакана с томатным соком. Капля красного сока осталась на её губе, зловеще напоминая кровь. Поттер задержал взгляд на золотом кубке в руках девушки, размышляя. Теперь, когда Сыворотка правды у него, надо как-то будет капнуть в бокал Рона или одного из близнецов Уизли. Но как подлить зелье? Здесь, в Большом зале? И как оно точно действует? Может, стоит сначала на ком-то применить в безопасной обстановке, чтобы проверить эффект? Взгляд Поттера прошёлся по столу Слизерина и остановился на Трейси. Девочка с аппетитом кушала, орудуя вилкой. Хорошая кандидатура. Можно попросить её выпить или даже незаметно подлить ей Сыворотку, заодно узнав, насколько честно она дружит с ним. Одноклассница же обещала сообщать о разговорах среди её подруг, будет интересно узнать, не проболталась ли она сама про дракона Хагрида? Несколько дней назад Поттер придумал и рассказал ей историю, что здесь есть замаскированный загон для этого огнедышащего существа. Но сначала надо бы связаться с Фарли, сообщить ей, что зелье он получил, и узнать, как лучше его применить. Кушать после вечеринки в честь дня рождения Уоррингтона не сильно хотелось. Он заторопился к себе в гостиную, прихватив с собой Трейси и Пайка (одному ходить было небезопасно, поэтому двум его одноклассникам пришлось закончить ужин раньше, чем они собирались). Оставив Дэвис наверху, а Питера на лестнице, Поттер спустился в свою комнату и связался с Фарли по сквозному зеркалу.

— Я получил посылку с Сывороткой правды, — заявил он после того, как поздоровался, появившейся в зеркальной глади девушке. За её спиной была незнакомая стена.

— Очень хорошо, — та кивнула. — Я ещё вложила туда те зелья, которые ты заказывал.

— Спасибо, — он вытащил содержимое второго мешочка. Похоже, что тут зелья для «Ночи Морганы». Джемма кашлянула, привлекая внимание.

— Мешочки заколдованы, чтобы флаконы не разбились. И не вздумай подливать Сыворотку правды в Большом зале! Профессора тут же заметят и мантия-невидимка может не помочь! Также хотела сказать, что достаточно будет двух капель, — быстро проговорила ему Джемма.

— Разве нужно не три?

— Три капли Сыворотки необходимо для взрослого мага. А для Уизли хватит и двух.

— А что дальше? Как точно оно действует?

— Зависит от многого, — пожала плечами девушка. — Но волшебник впадает в забытие где-то на полчаса или час и, пока он находится в нём, честно отвечает на все вопросы. А когда придёт в себя, то ничего не помнит. Только надо будет как-то объяснить ему, куда делся этот час. Или не попадаться на глаза до этого, чтобы он не знал виновника своего состояния.

— Ясно… — протянул Гарри и замялся. — Джемма, а как лучше его применить?

— Ты меня спрашиваешь? — девушка нахмурилась. — Применение Сыворотки правды было твоей идеей. Я считаю, что будет крайне сложно всё это провернуть и весьма опасно, поэтому отговаривала тебя.

Она замолчала.

— Джемма? — откуда-то раздался незнакомый женский голос. — Доченька, ты где?

— Гарри, сейчас я у родителей, — волшебница чуть улыбнулась. — Время ужина.

— А, хорошо, не буду тебя отвлекать, — кивнул Поттер, но Фарли явно не торопилась заканчивать разговор.

— Нет ничего такого в том, — проникновенно сказала девушка, чуть склонившись над зеркалом; её тёмные глаза блестели, отражая свет, — если зелье и вовсе не использовать. Это совсем не нужный риск для тебя. Просто убери его в чемодан и не беспокойся. Будет ещё возможность для лучшего применения. Ладно, мне пора. Пока.

— Пока.

Поттер некоторое время сидел, задумавшись. Просто так отказываться от своего плана он не желал; не хотелось полностью перекладывать расследование на Джемму. Вытащив уже начатое письмо для Тонкс, он дописал его, отдельно ответив согласием на встречу в Хогсмиде. Мракоборец много писала про его родителей, но ему совершенно расхотелось это обсуждать. Стоило ему подумать про то время, как вспоминался Блэк, который незримо был рядом с его мамой и папой. Виновен в их смерти. Виновен во всём.

Закончив письмо, он поднялся. До отбоя было много времени, его ждала Селвин.

— Что ж, — начал Поттер, когда они опять встретились в кабинете в подземельях Слизерина. — Я обдумал возможность сражения с двумя магами сразу. Селвин, я не сомневаюсь в твоих магических силах, но всё же за несколько занятий подготовиться так, чтобы ты смогла подряд справиться с четырьмя волшебниками, когда они все будут применять свои заклинания… — он чуть помолчал, давая осознать ситуацию. — И моё мнение: это очень сложно.

Селвин это явно не устроило.

— Запланированное точно менять не буду, — кратко сказала она, погружаясь в раздумье, как поступить.

— Можно что-то подмешать на балу её врагам, чтобы можно было их одолеть, — произнёс Поттер. Он вспомнил, как думал подмешать Уизли Сыворотку правды; ведь это будет так по-слизерински, но сказал совсем другое: — Это явно будет в духе Морганы, ведь она…

— Отравительница, — закончила за него староста. — Возможно и такое. Но всё же. Всё же… Я и так отравлю нескольких кельтских магов. Если уж травить всех, то как они смогли выжить, а другие нет? Да и такое развитие событий наши историки однозначно нашли бы в книгах.

— Тогда не знаю. Что ж, начнём?

Для начала они вместе повторили заклятия, а потом изучили несколько новых проклятий, которые сам Поттер научился применять летом благодаря Джемме. Смотря, как у Селвин получаются эти чары, он ощутил гордость за неё. И удивление тому, как она очень быстро впитывала новые знания и легко их применяла. Укол зависти. Колдунья намного лучше осваивала заклинания, когда как ему это давалось куда тяжелее, да и времени уходило больше.

— Хотел спросить… — обратился Поттер к ней. — Ты говорила, что вступительный взнос пять галлеонов. А на что он?

— А почему сразу не спросил? — не смотря на него, волшебница сосредоточенно пыталась уже невербально применить чары, которые должны были сжечь наколдованный ею стол. Вслух у неё всё получилось.

— В тот момент было неинтересно, — без запинки солгал Поттер; Селвин незачем знать про его плохое самочувствие после дементоров… Как и про то, что он слышит голоса умерших родителей. Это касается только его. Это его. И Джеммы. — Так что?

— Ну очень многое. Будет трапеза, значит, необходимо заказать еду из Хогсмида. Разную утварь в дом для создания обстановки. Добираться до дома надо будет на лошадях, хотя вот их создадим сами.

— На лошадях? — удивился Гарри.

— А как же. В то время трансгрессии ещё не существовало, поэтому волшебники двигались верхом. Ты умеешь держаться на лошади, Поттер?

— Нет.

— Значит, я обучу тебя, — белокурая девушка бросила на него короткий взгляд. — Как, кстати, с обучением танцам? Паркинсон занимается с тобой?

— Да. И она просила узнать, какие будут танцы на балу. И ещё просила спросить, может ли она участвовать.

— Ого, сразу две просьбы от Паркинсон, — ухмыльнулась Селвин. — Смело, очень смело.

— Я не называл бы это так, — ему стало жалко свою подругу, слишком уж недобрый тон был у колдуньи. — Пэнси очень хорошо помогает мне с танцами. Чтобы я достойно показал себя. Тут её благодарить надо.

— И в качестве благодарности пригласить её на бал? — усмехнулась староста и мальчик ощутил, как его щеки покраснели. — Нет, всё же найдёшь способ поблагодарить её по-другому.

Девушка явно на что-то намекала, но увидев, что Поттер собрался возражать, продолжила:

— Я не могу её допустить. Она слишком мала, чтобы участвовать.

— Может, возможно тогда её в качестве какого-то из детей героев пригласить? Бал же будет происходить в доме волшебников. Неужели у них нет детей?

— Хм, — задумалась Селвин.

— Так… — прервал молчание Поттер, когда понял, что девушка задумалась надолго. — Танцы. Какие будут?

Он растерялся, когда староста принялась перечислять совсем незнакомые названия видов танцев.

— Наверное, будет лучше, если ты расскажешь об этом Пэнси, — попросил он, когда она наконец остановилась. — Ну, начнём дуэли?

— Хорошо, заодно и насчёт её участия сообщу, когда приму решение, — Селвин согласно кивнула. — Но в любом из случаев, она не участвует в бале.

— Ну ладно. Я, кстати, принёс несколько зелий, которые надо будет выпить перед сражением.

Он вытащил ёмкости и откупорил пробку. Селвин с недоумением посмотрела на него.

— Ты предлагаешь пить из пузырька? — с замешательством спросила она.

Несколько движений палочки колдуньи и из воздуха появился бокал, который мальчик подхватил. Он налил зелье туда.

— После тебя, — коротко сказала Селвин, делая приглашающий жест.

Поттер пожал плечами и сделал глоток, затем протянул девушке. Она взяла его тонкими пальцами и неторопливо опустошила бокал. Он налил туда второе зелье. Процедура повторилась.

— Начнём?

Волшебники приготовились и вновь по классу засверкали заклятия.

Ощущение от дуэли было совсем другое. Селвин теперь не стояла на месте, а быстро двигалась, уклоняясь от проклятий и пытаясь сразу же огрызаться своими, и не была такой лёгкой целью, как в прошлые их дуэли.

Поттер понял, что получает огромное удовольствие от их поединка и от того, что она научилась благодаря ему. Чувство самодовольства быстро сменилось. Какой-то липкий страх от возможного проигрыша, раздражение и предвкушение проверить, насколько долго она сможет продержаться против него, как всё это будет, если он надавит намного сильнее, странным цветком расцветали в нём. Гарри не позволил этим желаниям взять вверх и остановил поединок, заприметив её ошибки.

— Очень хорошо, даже превосходно. Молодец, — похвалил её Гарри. Селвин быстро дышала. — Но смотри… Лучше, когда отклоняешься от моих чар, не пытаться колдовать в ответ. Мимо летит. Сначала уклонись, потом прицелься и атакуй. Да, так будет медленнее, но зато опаснее и точнее. А потом, когда уже привыкнешь, то пробуй в движении колдовать. И не забывай применять трансфигурацию, совмещая её с проклятиями. Продолжим.

Их дуэли продолжились, а затем Поттер опять заставил Селвин тренировать увороты. Теперь у неё получалось куда лучше, но всё же нет-нет, но иногда луч задевал семикурсницу. Гарри внезапно осознал, что ему всё это нравится: чувство власти, как она вынуждена пытаться хоть как-то увернуться от его чар, что гордая староста школы послушно выполняет его приказы. В отличии от Джеммы, она не была связана с ним ничем.

Когда они уже закончили, Поттер предложил Селвин вызвать Патронуса. К его удивлению, у Селвин не вышло наколдовать даже облачка.

— Патронус слишком непростая магия, высшая категория, — сказал Гарри, припоминая слова Люпина. — Тем более ты очень устала. Наверное, в следующий раз получится. Во вторник или среду попробуем ещё.

— Завтра, — его обожгли холодные глаза Селвин. — Встретимся завтра.

_____________________

___________

Вышла моя новая статья против Северуса Снейпа. Проведён анализ его деятельности, как профессора.

Объём колоссальный, как и сам труд. Просьба проголосовать.

Суд над Северусом Снейпом. Один из худших учителей Хогвартса.

https://m.dzen.ru/a/ZoZ0NGLSGgtbE9Wb

Гарри не помнил, как дошёл до подземелья Слизерина. Ему казалось, что мантия-невидимка его укрывает, даря тепло, однако озноб после дементора никак не проходил. Похоже, если бы не шоколад, то всё было бы в разы хуже. В кабинете, где должна была происходить встреча с Селвин, колдуньи ещё не было. Устало дойдя до парты, он скинул мантию, убрал её в сумку и откинулся на стуле, закрыв глаза. Усталость поселилась в его теле, голова чуть гудела. Минут через десять он немного пришёл в себя и просто положил руки на парту, устроил на них голову, отдыхая. Очнулся Поттер, лишь услышав лёгкие шаги. Повернулся в сторону двери, которая распахнулась, и вошла Селвин.

— О, Поттер, — звонко воскликнула девушка, останавливаясь. — Ты уже здесь. Удивлена.

Он молча смотрел на неё. Обычная школьная форма, никакой мантии с языками пламени. Чёрный ободок держал распущенные белоснежные волосы, которые скрывались за плечами, виден воротник белоснежной рубашки, элегантно завязан зелёный галстук, эмблема факультета Слизерин слева на груди, на противоположной стороне знак старосты школы, тёмная мантия почти до пола, застёгнутая в районе груди, была распахнута ниже, открывая часть джемпера и чёрную юбку ниже колен, как и тёмные колготки.

Чёрные туфли нетерпеливо топнули.

— Я не увидела тебя в гостиной, — продолжила Селвин, — поэтому не была уверена, что ты придёшь. Всё же как-никак я назначила встречу после отбоя и детское время уже давно закончилось.

Мальчик продолжил смотреть на неё ничего не значащим взглядом. Странно, он не слышал звука отбоя. На безупречном лице Селвин не было привычной улыбки, но приковывали взгляд её глаза: холодные, серо-светло-зёленые; они ничего не выражали, ни единой эмоции.

— Шутка, Поттер, это шутка, — чуть нервно заявила она.

— Ясно, — сказал Поттер, отводя взгляд. — У меня есть свои способы как незаметно покинуть нашу гостиную.

— Вот как, — мягко протянула староста. — Расскажешь о них?

— Как-нибудь, может, и расскажу, — эта беседа немного привела в чувство. Поттер поднялся. — Ну давай приступим, — хрипловатым голосом сказал он, начав накладывать защитные чары.

Раздался звук колокола, возвещающего об отбое. Значит, Селвин пришла раньше обговоренного времени.

— Доставай палочку, — повернулся к ней Поттер, — покажешь, как у тебя с тем вчерашним проклятием.

Тонкие пальцы старосты с белыми острыми ногтями достали палочку. Селвин безошибочно продемонстрировала заклятие «Синих стрел». Убедившись, что она не забыла ничего из вчерашнего (мальчик невольно вспомнил, как Пэнси поправила его руки, когда он расположил их неверно), Гарри показал ей ещё одно проклятие из своего арсенала, которое было куда неприятнее и опаснее. К его удивлению, она освоила его за минут двадцать, что было очень быстро.

— Хорошо, — нехотя констатировал Гарри, когда староста в пятый раз продемонстрировала их, в очередной раз уничтожая созданный ею самой стол. — Сейчас тогда устроим несколько дуэлей, а потом повторим увороты, в случае чего…

Однако, колдунья замялась.

— Да, только есть одна проблема, — отреагировала она на его вопросительный взгляд. — После вчерашней тренировки у меня всё тело болит. Ноги ноют, плечи почему-то тоже. Я не смогу сражаться, я в этом уверена.

Гарри оглядел девушку. Это поставило в тупик, и он задумался, как быть.

— Вот как. Ну давай тогда потренируем нападение. Помнишь то заклинание, от которого надо уклоняться? — задал риторический вопрос мальчик. — Сейчас я покажу как его колдовать, а потом ты будешь нападать на меня, я уклоняться.

— Ну хорошо-о, — мягко сказала староста, и он уловил в её голосе предвкушение, — значит, мы поменялись ролями.

— Ты никому не сказала про наши занятия? — решил уточнить Гарри, вставая лицом к ней. — Как я просил.

— Нет, — качнула головой девушка. — Но Белби знает в общих чертах…

— Как она знает, если ты никому не говорила? — зло спросил Гарри. — Как же твоё обещание?

— Я обещала никому не говорить. И сдержала это, — сухо сказала семикурсница. — Но обещание было дано вечером, а разговор с ней состоялся утром. Так что я своё слово держу. И ни я, ни она об этом не проговоримся, так что не беспокойся. Тем более многие знают, что ты участвуешь в «Ночи Фионы Морганы».

Она облизала свои губы в нетерпении, крутя в ладони палочку.

— Хорошо, если так, — Поттер повёл палочкой, — а теперь смотри.

После того, как он объяснил девушке, как применять эти чары, они приготовились. Селвин не надо было упрашивать — она тут же стала атаковать, посылая в него красные лучи и явно не собираясь сдерживаться. Мальчик ловко уходил от учебных заклятий; уж этому он у Джеммы научился, да и с Уоррингтоном и Причардом натренировался. Корделия через несколько минут вошла во вкус, явно забыв про боль в теле, изо всех сил пытаясь в него попасть. Она даже скинула свою длинную мантию, которая ей мешала, однако Поттер держал дистанцию, продолжая спокойно уклоняться; на случай всяких неожиданностей в правой руке у него была волшебная палочка. Девушка не успевала или не могла двигаться очень быстро: длина юбки сковывала её, не позволяя делать широкие шаги и стремительные рывки, и это несмотря на то, что она явно уменьшила магией стандартную длину школьной юбки, которая должна была быть почти до пола наравне с мантией, или надела чуть более короткую.

Мысли Поттера были далеко, пока они кружили по классу, который озаряли красные вспышки летящих заклятий. Всего полчаса назад он слышал своих родителей и предателя Блэка; последний словно отравил все воспоминания, и вместо гордости в голосе мамы и папы, звучала мольба и страх.

«Смотри какой богатырь растёт».

Чары пролетели у самой головы.

«Это будет лучший игрок в квиддич!»

Мальчик пригнулся, а потом отпрыгнул в сторону.

У него уже пестрело в глазах от красных лучей, а в ушах всё звучали предсмертные крики родителей.

— Ладно, сначала пойду я, а затем через пару минут ты, — сказал Поттер, восстанавливая дыхание. Их более чем часовая тренировка закончилась; он устал и вспотел.

— Уверен? — переспросила Селвин. Мальчик счёл, что она явно раздосадована тем, что ни разу в него не попала. — Время уже после отбоя, а если ты будешь со мной, то никакого наказания не будет.

— Не беспокойся, — коротко ответил Гарри, выходя из класса и закрывая за собой дверь. Пара шагов и он уже совершенно невидим под волшебной мантией.

В гостиной оказалось немало студентов средних и старших курсов, хотя уже больше часа прошло со времени отбоя. Несмотря на это, никто не увидел, как он незаметно пришёл: Гарри снял и убрал мантию-невидимку к себе в сумку, прежде чем выйти на общее обозрение. Можно было сразу отправиться незамеченным к себе в спальню, но уставший Поттер не сообразил, рассматривая языки пламени в камине в двадцати метрах от себя. Малознакомая пятикурсница, сидящая за одним из столов, увидела его и тут же улыбнулась, чуть поведя головой к столу, словно приглашая. Гарри подошёл.

— О, Поттер, посмотри, я тут внесла кое-какие изменения, — затараторила девушка, перед ней был огромный лист с расписанием и схемой игр в предстоящем Чемпионате мира по квиддичу.

Гарри с опозданием вспомнил, что она тоже участвовала в утреннем разговоре про квиддич, как и то, что календарь матчей составляла именно она. Он сел к ней за стол. Чуть дальше сидела ещё одна пятикурсница, которая занималась домашней работой, перед ней был учебник по трансфигурации. Несмотря на усталость, квиддич Гарри весьма интересовал, и он погрузился в обсуждение с темноволосой колдуньей, не замечая, что та чуть поморщилась, уловив запах пота от него. Заметив через несколько минут краем глаза движение, Поттер увидел, как Селвин неторопливо прошла по гостиной, направляясь к ярко горящему огромному камину, где уже сидела в кресле её темноволосая подруга Белби.

«Болтушки», — зло подумал Гарри, когда оттуда раздался весёлый смех.

— …ещё неизвестно, где будут проходить матчи сборных Англии, Шотландии, Ирландии, но точно можно сказать, что… — бодро говорила сидящая слева на стуле пятикурсница.

Он искоса посмотрел на девушку. Тёмные, даже чёрные волосы ниже плеч, ранее тонкие брови сейчас стали выразительно-густыми, открытый лоб, чуть вздёрнутый нос, который немного больше среднего размера, и алые пухлые губы с белоснежными зубами. Она была весьма привлекательна, а карие глаза светились умом.

Как же её зовут? Вроде бы такое сложное имя. Гарри почти не общался с другими пятикурсницами, кроме как старосты Монкли; эти девушки были намного старше его, поэтому, если он и слышал, как её зовут, то это давно забылось. Мальчик напряг память, но всё, что ему пришло в голову, так то, что кто-то ему ранее говорил про неё: «Странная девушка. И ненадёжная. У неё брат учится на Гриффиндоре. Да и говорят, я слышал краем уха, что они в родстве с маглами были».

С маглами… А вот он своё родство не знает. Флимонт Поттер и?.. Юфимия… Или ещё двое Эвансов, его бабушка и дедушка по маме, Эвелина и Рудольф. Надо будет записать их имена в записную книжку, чтобы не забыть. Мальчик ощутил острое чувство зависти. У Джеммы же целая родословная есть, а он только смог узнать совсем немногое.

Гарри невольно представил огромное, прекрасное дерево на белом листе с именами и фамилиями различных магов, расстеленное почему-то на полу, и сидящую Джемму, которая подтянула ноги под себя, спрятав их под тёмную юбку, и задумчиво склонилась над родословной. Вот бы ему такое же.

— Послушай, м-м, — протянул он, всё ещё не в силах вспомнить её имя. Всё же он знал по именам только учеников всех младших курсов, а также четвертого.

— Розамунда, — с ухмылкой подсказала сидящая в трёх-четырёх метрах от них девушка с серыми волосами, которая тоже была с пятого курса, отвлекаясь от домашней работы по трансфигурации. — Её так зовут.

— Ты просто подслушивала, Мэриан, — зло сказав, покраснела Розамунда.

— Что? — скривив губы, поднялась Мэриан. Её светло-синие глаза быстро стрельнули в сторону Поттера. Розамунда чуть сжалась в испуге.

— Достаточно, — сказал Поттер; ему хотелось, чтобы его голос звучал властно, но это было скорее устало.

— Ты же знаешь, что мне не нравится, когда меня зовут полным именем, — оправдываясь пробормотала Розамунда. Она посмотрела на Гарри. — Роза, все зовут меня Роза. — И снова обратилась к светловолосой. — И Поттер прекрасно знал моё имя.

— Тогда уж «Мэтлок», а не Роза, — произнесла Мэриан. Почему-то девушке не понравилось то, что её одноклассница просит обращаться по имени, а не по фамилии.

— Хорошо, Эйвери, — уже как-то официально сказала та.

«Эйвери? Что-то знакомое».

— Так ты тоже участвуешь в Ночи Морганы? — обратилась серовласая к Гарри. — Я тоже буду.

— Да, участвую, — коротко сказал Поттер.

— Поэтому ты так поздно в гостиной сидишь? — с интересом спросила она, бросая взгляд на часы. Поттер обратил внимание, что никого младше пятого курса в помещении не было. — Хм, что-то изменилось в проведении бала?

«Значит, она тоже участвует», — отстранённо подумал Гарри, который вовсе не горел желанием обсуждать всякие платья к балу. Ему хватило Паркинсон.

— С этим к Селвин, — коротко сказал он Эйвери. — Роза, — и обратился к Мэтлок по имени, невольно снова бросая взгляд на огромный холст с расписанием игр. Она любила рисовать, как и Теодор Нотт… который отрицательно о ней отзывался, может, предположил Гарри, завидуя её таланту. — А ты ведь хорошо рисуешь?

— Да, — кивнула девушка, в голосе даже не звучало намёка на скромность. Эйвери встала за её спиной, — а ты хочешь, чтобы я что-то нарисовала?

— Да… Я хотел бы попросить тебя нарисовать мою родословную, — сказал Поттер. Её глаза изумлённо расширились. — Если тебе будет несложно, — добавил мальчик.

— Нет… — растеряно протянула она. — Ничего сложного, я думаю. Немного похоже на то, что я вот здесь делала.

— Спасибо, — сказал мальчик.

— А я ей могу помочь, — тут же влезла Эйвери, положив ладонь на плечо Розе, и добавила на вопросительный взгляд Поттера: — интересно же, в каком мы родстве состоим.

— Ну, будет неплохо, — нерешительно добавила Роза.

— Эйвери… — протянул мальчик, глядя на неё снизу вверх. Та улыбнулась ему; её лицо сразу стало милым, утратив жёсткие черты. — А твой отец случайно не учился с нашим деканом?

— Верно, учился, — бодро заявила та, не отрывая взгляда от лица мальчика. — Они хорошие друзья.

«Как будто в этом есть что-то хорошее».

— Ладно, — Поттер поднялся. — Спокойной ночи.

— Доброй ночи, — кивнула Мэтлок.

— Спокойной ночи, Гарри, — тепло попрощалась Эйвери.

В комнате его уже ждало сквозное зеркало, которое чуть ли не подрагивало от нетерпения его собеседника.

— Джемма Фарли, — позвал он, садясь за письменный стол, и тут же в зеркале появилось лицо колдуньи. Её чёрные волосы были распущены, а плечи закрывала белая махровая ткань, скорее всего халата. Она устроилась на своей кровати, не став садиться за письменный стол, явно готовясь ко сну.

— Здравствуй! — Джемма осмотрела его, словно выискивая, что с ним не так. — Почему ты так долго?

— Сначала обучение у Люпина, — устало сказал Гарри, — а потом меня затянул разговор про квиддич. Как ты и просила…

— Обучение у профессора Люпина? — Нахмурилась девушка. — Ты это о чём?

— Он обучает меня противостоять дементорам, — коротко пояснил мальчик.

— Это как? Вы ведь… не ходите за пределы замка? — голос у неё просел.

— Что? — сначала он не понял её вопроса. — Ах, нет. Мой боггарт превращается в дементора. И я пытаюсь изгнать его.

— Какой… ужас, — тихо сказала Джемма. — Ты как себя чувствуешь?

Мальчик вздрогнул. Он посмотрел в чёрные глаза девушки, понемногу приходя в себя. На душе стало тепло. О нём беспокоятся. Он нужен ей.

— Я… Уже получше, но было так тяжело, — начал он и не смог остановиться. — Ты не представляешь, какой ужас этот дементор приносит.

Сначала рассказывать было тяжело, но с каждым словом у него словно вытаскивали из тела шипы. Вскоре он закончил.

— Ты слышишь, как Сам-Знаешь-Кто убивает твоих родителей? — мёртвый голос Джеммы, то, как она это озвучила, заставило мальчика поёжиться.

— Да. Мама просила у него не трогать меня, просила пощадить.

— Гарри… Это…

Девушка не находила слов. Мальчик с испугом ожидал слёзы, но её глаза были сухи.

— Зачем ты это делаешь? Тебе не надо ходить на эти уроки. Это ужасно! И крайне опасно.

— Я… Я не хочу быть слабым, — глухо сказал Поттер. — Я должен уметь справиться с боггартом. Даже Харли справилась с ним. И Крэбб, и Гойл, все они одолели боггарта. А я нет.

— Но это ведь не боггарт, — в голосе Джеммы звучала растерянность.

— Как я понял, — попытался отстоять своё решение Гарри, — боггарт намного слабее дементора. Ну, когда он превращается в…

— Я поняла, — перебила его Фарли. — Но тебе не нужно этим заниматься. Ты вовсе не слабый! Ты очень сильный волшебник, Гарри. И я тебя прошу…

— Я не брошу эти занятия, — тоже перебил её Поттер. — Для меня это важно. Я хочу научиться противостоять дементорам.

Джемма несколько секунд глядела ему в глаза.

— Ну хорошо, — девушка кивнула. — Только постарайся, чтобы обучение тебе не было во вред. Ты ведь хочешь научиться бороться с дементорами, а не довести себя до нервного срыва.

— Такого не будет, — чуть зло сказал Гарри, которого задели её последние слова.

— Ладно, — колдунья чуть улыбнулась. — Ты отнёс дневник Сам-Знаешь-Кого директору?

Гарри про это забыл. Джемма вчера просила, чтобы он как можно быстрее отдал дневник, не зная, что он давно уже это сделал. С тех пор прошло много дней, но от Дамблдора не было никаких известий. Их директор всё так же сидел во время приёма пищи в Большом зале, но никак не показывал, что с дневником есть хоть какие-нибудь успехи, хотя Поттер просил его сообщить, если удастся его уничтожить.

— Да, я отдал его.

— И-и??? — в нетерпении Джемма склонилась вперёд.

— Он обещал уничтожить его, — коротко сказал Гарри. Долгий день вымотал его, да и не помнил он слово в слово беседу с директором, словно с тех пор прошли не дни, а целые месяцы.

— И всё? — недоумённо спросила девушка, скривив брови. — Он ничего не спрашивал? А ты? Ты спросил что это такое? И что за маг этот Том Реддл?

Благодаря её вопросам память Поттера стала медленно оживать.

— Да, спрашивал. Спрашивал, — повторил мальчик, пытаясь выиграть время. Он ещё раз взглянул в чёрные глаза. — Как ты помнишь, я тебе говорил, что именно из этого дневника вылез Реддл. Мы с ним сражались. Об этом я рассказал Дамблдору. И знаешь что? — он криво улыбнулся. — Я был совершенно прав. Этот Реддл и есть Волан-де-Морт!

Гарри улыбнулся ещё шире, когда Джемма, сохранив нейтрально-спокойное лицо, не смогла сдержать изумлённое расширение глаз. Зеркало, которое она держала в руке, дрогнуло.

— Я был во всём прав. И в том, что он учился полвека назад здесь. И то, что он в прошлый раз открыл Тайную комнату. И то, что отец Блэка был его другом. После школы он отправился постигать все тайны тёмной магии. И из-за этого он как-то изменился внешне, стал страшилищем. И когда снова вышел в свет, то никто не мог его узнать, — он вспомнил, как читал газетные подшивки про Тёмного Лорда летом, — теперь вся история сложилась.

Пока он рассказывал, Джемма сосредоточенно слушала, пытаясь не упустить ни слова.

— Потом это чудовище с помощью Блэка выследило моих родителей и убило, — горько закончил Гарри.

— Я… сочувствую… — тихо сказала Фарли.

— Спасибо. Вот вроде и всё.

— Ты сказал, что он вылез из дневника, — задумчиво произнесла Джемма. — Но как он очутился в нём? И как дневник очутился у тебя?

— Джемма, мы же договорились обсудить это в Хогсмиде.

— Ну да, ну да… — пробормотала девушка. — Но мы договорились обсудить про то, как он очутился у тебя. А вот про сам дневник разговора не было. Он про это не говорил?

— Говорил, — медленно сказал Гарри, подбирая слова. Директор просил его никому об этом не говорить. Но он доверял Джемме куда больше, чем Альбусу Дамблдору. — По его словам это очень тёмная магия. Волан… Волан-де-Морт как-то смог создать своеобразный якорь того, каким он был в школе. С помощью этого дневника. Какой-то тёмный ритуал.

Джемма потёрла лоб.

— Но… Зачем это Тёмному Лорду?

— Как я понял, эта вещь помогает уберечься от смерти. Поэтому он и не погиб в ту ночь, когда пришёл убивать моих родителях. Этот дневник его защитил.

— И Дамблдор уничтожил его?! — с нетерпением, в которым звучал ужас, выпалила Джемма.

— Нет… — сказал Гарри и добавил, когда лицо девушки исказил испуг и недоумение. — Но обещал это сделать. Честно говоря, Джемма, я не совсем всё понял, но вроде выходит, что Дамблдор и сам не очень понимает, что это за вещь и что будет если её уничтожить.

— Как что? — экспрессивно воскликнула колдунья, аж всплеснув руками. — Тёмный Лорд будет уничтожен!

— Дамблдор был в этом не уверен.

Воцарилось молчание. Джемма напряжённо покусывала губы, Поттер понял, что та еле сдерживается, и вопросительно наклонил голову.

— Уничтожить… — девушка хрипло прошептала еле слышно, но в тишине комнаты её слова прозвучали оглушительно. — Его обязательно надо уничтожить, Гарри. Уничтожить. Уничтожить. Устранить смертельную угрозу нам.

— Это не так просто, — задумчиво сказал Гарри. — Вспомни, какие чары мы применяли, пытаясь это сделать.

— Как будто такое можно забыть, — пробормотала Джемма.

— Ну вот. Ты говорила, что «Адское пламя» может справиться с этим. Только…

— За его применение светит Азкабан, — тут же поняла колдунья.

— Верно. И наш директор в непростой ситуации.

— Да уж, — тихо сказала Джемма, размышляя.

— Он просил никому об этом не рассказывать. Если Пожиратели узнают, что он… жив. То попробуют тут же ему помочь.

— Я поняла.

— О чём думаешь? — улыбнулся Гарри, когда молчание затянулось.

Она бросила на него острый взгляд.

— О том, как было бы хорошо, чтобы Дамблдор уничтожил дневник, а потом привлечь его за применение тёмной магии и снять со всех постов, — совершенно неожиданно для него призналась Джемма.

Теперь уже Гарри замолчал, не зная что сказать.

— Ладно, теперь всё это пока не в нашей власти, — чуть поспешно сказала Фарли. — Ты ещё говорил про квиддич. Удалось выяснить о том, что я тебя просила? Какие шансы нашей сборной в победе в чемпионате в следующем году?

Гарри коротко рассказал ей свои выводы, которые он сделал из обсуждения с другими слизеринцами во время обеда и с Розой только что, но представив всё так, что он сам до этого дошёл, без посторонней помощи. Ему было очень не по себе обсуждать тему квиддича после беседы о Волан-де-Морте.

— Так что я не был бы уверен в бесспорной победе любой из наших сборных, — подытожил Гарри.

— Да, у меня тоже появились сомнения из-за того, что все называют разные сборные: кто-то за Англию, Скримджер за Уэльс, Бэгмен машет палочкой в сторону Ирландии, а кто-то вообще за Шотландию, — Джемма взглянула в сторону (Гарри знал, что там у неё висят часы). — Ох, уже так поздно. Тогда будем прощаться. Спокойной ночи, Гарри.

Тягучий сон медленно превращался в кошмар. Он очутился в тёмном огромном помещении. Но не был один. В углу комнаты, скрываясь в тенях, замерла высокая фигура в плаще с накинутым капюшоном. Мальчик замер, боясь привлечь внимание, и был уверен, что стоит фигуре выйти из угла, как окажется, что плащ у него рваный, а лапы в ужасных струпьях.

— Гарри Поттер!!! — шёпот сзади заставил содрогнуться.

Он резко обернулся. Напротив стояла девочка, рыжие волосы полностью закрывали лицо. Она тянула свои мёртвые руки к нему.

— Только не Гарри! — шепот буквально заполнил комнату.

Мальчик задыхался, чувствуя, как девичьи пальцы мёртвой хваткой сжимаются на горле.

Он вскочил в кровати, тяжело дыша, в ушах гудело. Это был колокол, что возвещал о начале дня. Поттер огляделся. Вокруг была его комната. Это просто кошмар. Только сон. Надо торопиться на завтрак, он и так проспал.

Весь день он чувствовал себя не в своей тарелке, по большей мере отмалчиваясь во время разговоров других слизеринцев. Плохое настроение словно соответствовало ужасной и дождливой погоде. И сегодня не было ни квиддича, ни танцев с Пэнси. Девочка предложила проводить их два-три раза в неделю, чтобы она могла успевать делать домашние задания. До ужина его ждала Селвин.

Встретившись с ней и смотря, как она повторяет те проклятия, которые он показывал, а потом учит новое, он чувствовал себя очень странно. Ему казалось, что он заперт в стеклянном куполе и просто безмолвно наблюдает за происходящим, не испытывая ни малейшей эмоции. Словно дементор заперт с ним же. Или остался внутри него.

— Отлично, — сухо сказал он, когда Селвин закончила, — а теперь попробуй совместить это проклятие с каким-нибудь зверем, который будет атаковать, — мальчик показал на одну из парт, — хотя бы её.

Глядя, как проклятие заставило стол задрожать, а ворона приземлилась и стала долбить по поверхности клювом, Гарри добавил:

— Нет, нет, надо чтобы они атаковали одновременно.

— А почему от чар нет видимого эффекта? — спросила Селвин, опуская палочку. — Вчерашний сглаз рвал стол в клочья.

— Эффект будет, если попасть в человека. Оно вызывает внутри повреждения. К счастью, не особо сильные, так что даже без лечебных чар магу ничего не грозит и он поправится, — помедлив, не желая объяснять дальше, Гарри всё же добавил, чуть тише: — через несколько недель. Лечебные чары исцеляют за пару минут, но всё же болезненные ощущения могут сохраняться до утра. — Селвин вздрогнула, посмотрев на Гарри. — Сегодня не будем устраивать тренировочные дуэли, не переживай.

— А я и не переживаю, Поттер, — улыбнулась белокурая волшебница. — Я ещё не готова, но завтра, думаю, всё получится.

— Ключевой момент в том, — кивнув, продолжил Поттер, — что если оно попадёт в тебя или в меня, мы сможем быстро излечить это, без всяких вредных последствий. И ещё я принесу тогда в следующий раз несколько зелий, которые надо будет выпить перед сражением, тогда всё будет ещё проще. И ещё важный момент. «Протего» не защищает от этого проклятия, но сильно снижает наносимый урон. Я применял это против Уизли, но тот, несмотря на травму, продолжил сражаться.

Поттер отметил, что при этих словах холодные глаза старосты как-то странно сверкнули. Наверное, игра света от факелов — в помещении горели факелы по бокам стен, явно волшебные, без дыма и не создавали духоту.

— Расскажи… расскажи, как ты одолел их, — внезапно попросила она, воспользовавшись паузой.

— Хм, — Гарри задумчиво посмотрел на неё, пытаясь скрыть растерянность. Разве он с Ноттом (а рассказывал в основном именно последний) недостаточно подробно всё описали на вечеринке в честь победы над Уизли? — Как-нибудь в другой раз, у нас не особо много времени. Итак, продолжим…

«Как странно получается. Если бы Селвин сражалась с кем-то из близнецов Уизли, то кто бы одержал вверх? Тогда бешеные гриффиндорцы продемонстрировали весьма глубокое владение опасной магией, а от заклятий, наподобие тех двух, которым я уже обучил Селвин, старались увернуться. Не всегда получалось, да и ещё щитовые чары поглощали часть вреда, так что набор проклятий, которые получили в течение всего боя близнецы просто чудовищный. Но Селвин даже уворачиваться от удара не привыкла и пала бы сразу. Но только так ли это плохо? В итоге близнецы держались намного дольше, чем она, получая всё больше и больше вреда, в глупой надежде одолеть меня. А Селвин может сразиться и победить одного из Уизли, в трансфигурации и чарах она куда больше разбирается, чем я сам, а это могло решить всё».

— Интересно, а смогу ли я сражаться с двумя волшебниками и победить их в схватке? — снова колдуя, задала вопрос староста. — Как ты справился с Уизли.

— Это будет тяжело, — заметил Гарри, смотря как Селвин успешно пыталась совместить новое выученное заклятие с трансфигурацией, чтобы атакующая связка стала куда неотразимее. Главное было сразу закрепить на практике чары, чтобы они получались быстро и без особых раздумий.

— Я готова к этому. Тем более ты же одолел двоих Уизли. Как это произошло? — она чуть склонила голову вбок, пристально смотря на Поттера. — Это важно. Всё же это был реальный поединок, и я думаю стоит всё проанализировать, чтобы я могла извлечь что-то полезное. Это может пригодиться.

Звучало резонно. Настолько, что Гарри засомневался в своём решении ничего ей не говорить.

— Это всё мало похоже на то, чему учат на уроках, — нехотя сказал Поттер, вспоминая занятия у профессора Локонса. — Всё происходит очень быстро. Одному близнецу повезло больше, если так можно вообще сказать. Моё проклятие быстро выбило его из боя, заставив покрывать кровью пол. А вот второй долго сопротивлялся. Так-то я был не один, со мной был Нотт. Но он тоже был ранен в руку и упал. И Уизли пытался меня достать, — Гарри холодно улыбнулся, заново всё вспоминая, образы буквально заслонили всё вокруг, он уже снова сражался в ярком коридоре против врагов. И не видел, как Селвин в нетерпении склонилась вперёд, жадно впитывая его слова. — Но он не мог. Никак не мог. А вот я раз за разом пробивал его защиту. И он получил все проклятия, никак не в силах остановиться. Затем я отшвырнул его от себя, и бой закончился. Интересно, смогла ли мадам Помфри снять все эффекты от проклятий? — спросил он, больше себя, чем волшебницу.

«Да, второй Уизли получил всё, целый набор проклятий, когда первый Уизли только одно, хоть и крайне неприятное. Их единственный шанс одолеть меня был, если они обрушились бы на меня одновременно», — думал Гарри.

Он посмотрел на старосту, её глаза горели предвкушением.

— Ты можешь справиться с Уизли один на один, — пояснил Поттер, — всё же в чарах и трансфигурации ты хороша, но… Этого недостаточно. Ты ещё не можешь даже хоть недолго противостоять мне. Для этого нужно провести множество реальных поединков. Если ты рассчитываешь на «Ночи Морганы» справиться с семерыми волшебниками, то нет… За несколько занятий этому никак не научиться.

— Ну, во-первых, — она сказала мягко, покручивая в ладошке палочку, — можно провести не несколько занятий, а несколько десятков занятий. У нас весь октябрь впереди. Будем заниматься каждый день.

Теперь Гарри понял, почему Фарли говорила, что Селвин несколько помешана на этих исторических вечерах, раз готова каждый день сражаться с ним.

— Только какой смысл мне от этого? — спросил Поттер, и Селвин уставилась на него. — Весь октябрь заниматься с тобой, без всякого отдыха. Ты прости, конечно, но у меня не так много свободного времени, Селвин. Пару занятий ещё куда не шло, но каждый день в течение месяца… Да и из наших занятий с Кассиусом и Уильямом я больше пользы извлекаю, у них хотя бы углубленное обучение по Защите от Тёмных искусств с Лю… с профессором Люпином.

Гарри лукавил. Ему нравилось обучать девушку, командовать ею, взрослой волшебницей. Но сейчас у него было отвратительное настроение. Он никак не мог забыть крики родителей, которые слышал вчера, пытаясь справиться с дементором. Да и какая-то часть его требовала платы, а также мучило понимание, что он зря тратит своё время. Сам-то Поттер эти заклинания знал.

— Ну помощь старосте… — девушка замялась, поймав скептический взгляд Поттера. — Ты ведь ещё участвуешь в «Ночи Фионы Морганы». А это платное мероприятие. Пять галлеонов. А я с тебя не взяла ни кната.

Сумма более чем приличная. Но если смотреть на первый взгляд. А если учесть, что это будет занимать всё его свободное вечернее время, то уже не настолько внушительна. Селвин поняла это по его молчанию.

— Согласна, сумма не очень большая, но всё же. И ещё у тебя будет моё расположение, — повысила голос девушка, видя, что её слова не достигают нужного эффекта. Ей явно не хотелось, чтобы Поттер отказывался от их занятий. — Мне осталось сдать ЖАБА, и школа закончится. И «Ночь Фионы Морганы» — это лучшее, что будет у меня в этом году. Последний бал в замке.

— Я это понимаю, — Поттер устало потёр лицо. — А разве ты плохо ко мне раньше относилась?

— Нет, я… — девушка замялась, явно не привыкшая кого-то уговаривать.

— Ладно, будем заниматься, — не стал спорить Гарри. — Там видно будет. Я же не против тебе помочь, провести несколько дуэлей. Но всё же шансов выдержать схватку по очереди с семью магами…

— Ты упускаешь из внимания одну важную деталь. Ведь они ожидают от меня одной планки мастерства, а… — Селвин на миг запнулась. — А Наследник Слизерина может обучить меня такому могуществу, которое им никогда не снилось… И благодаря этому я их всех обыграю.

Гарри впился в её глаза, словно ища что-то. Впервые кто-то из слизеринцев осмелился назвать его Наследником Слизерина прямо в лицо. Однако Селвин мягко улыбалась, холодные глаза выжидающе смотрели, спокойно выдерживая его взгляд.

— Давай попробуем.

Вдруг дементор пропал. Мальчик тяжело сглотнул слюну и крепче сжал палочку, наблюдая серебряный шар на его месте. Профессор Люпин взмахнул палочкой, загоняя того в шкаф. Дверца с глухим стуком захлопнулась.

— Не получилось, — хрипло пробормотал мальчик, обнимая себя в защитном жесте и потирая предплечья в попытках согреться. Изо рта вырывался пар.

— Как ты себя чувствуешь? — встревоженно спросил Люпин, смотря на него.

— Паршиво, — ответил Гарри. Профессор хотел было что-то добавить и, испугавшись, что тот решит закончить урок, мальчик быстрее сказал: — из-за того, что не вышло одолеть дементора, а не потому что устал. Холодно.

— Сейчас-сейчас, — заторопился Люпин, зажигая факелы. — Это очень хороший результат. Ты вызываешь Патронуса и можешь сдерживать его. Я крайне удивлён, что у тебя получается это заклинание. Ты раньше ведь тренировался в использовании этого заклинания?

Поттер кивнул, не собираясь вдаваться в подробности. Он никак не мог согреться. Его бил озноб. То, что он услышал… это засело где-то внутри него, сворачивая внутренности в тугой узел.

— Съешь. — Люпин протянул ему шоколадную «лягушку». — Надо съесть перед следующей попыткой. Станет полегче.

Тот хмуро посмотрел на профессора.

— Не уверен, что сейчас время для сладостей, — Поттер повернулся к шкафу.

Дементор.

Как это ужасно. И отвратительно. Он всё-таки хотел услышать голос матери. Но это оказалось чудовищной ошибкой: сердце разрывалось от горечи, голова гудела. И голос отца. Он ошибся, не понимая раньше… Теряясь в догадках, где был папа в ту ночь, когда Волан-де-Морт пришёл убивать маму.

«Папа пытался защитить её. И меня. Но кто может противостоять этому чудови…»

— Ешь, — прервал его мысли Люпин. — Шоколад очень хорошо помогает. Увидишь, станет легче. Поверь, он неядовитый.

Мальчик взглянул ему в лицо. Профессор протягивал шоколад, обеспокоенно глядя на него.

«Интересно, догадывается ли Люпин, что я слышу своих родителей? Вряд ли. Кому такое вообще в голову придёт?»

Гарри послушно взял протянутую шоколадную лягушку и откусил кусочек. Удивительно, но по жилам заструилось тепло. Тяжесть из головы ушла и появилась связность мыслей. Дементор словно бьёт под разными углами, смешивая воспоминания о той ночи, когда Волан-де-Морт убил его родителей, и другой — когда он мучил его самого.

— Ну как, стало лучше? — с беспокойством спросил Люпин.

— Да, конечно, — на автомате ответил мальчик, но тут же опомнился. — То есть нет, мне и не было плохо. Я готов.

Он доел лягушку и приподнял палочку. Но Люпин не торопился.

— Ты выбрал хорошее воспоминание. Постарайся на нём сосредоточиться. Вспомни те ощущения, которые были у тебя тогда. Это должно быть самое счастливое воспоминание, — объяснил профессор.

— Да-да, хорошо — ответил Гарри, стиснув в руке волшебную палочку. Он не помнил, откуда вообще взялось это воспоминание заснеженного Хогвартса. Сейчас внутри него понемногу поднимала голову ярость, лицо ожесточилось.

— Сосредоточился?

— Да.

Повинуясь взмаху палочки, шкаф снова открылся.

Чудовище выплыло оттуда. Перед ним тухли огни факелов. Монстр словно олицетворял собой мрак в своём чёрном, рваном плаще.

Все мысли о сопротивлении гасли, стали бессмысленны. Злость и ярость на дементора и Волан-де-Морта никак не помогали и растаяли, словно туман. Их место твердо и неторопливо занимал Страх. Отчаяние и безнадёжность словно проникали в Поттера с каждым новом стуком сердца. Это не то, с чем можно бороться. С этим бесполезно сражаться. Лучше развернуться и убежать. Попытаться хотя бы. Но даже ради этого он не мог сделать ни единого движения.

— Гарри, заклинание! Экспекто Патронум! — приказал профессор, и тот опомнился.

— Экспекто Патронум! — мальчик попытался вложить в заклинание все свои счастливые воспоминания, но вместо этого ощущал лишь привкус горечи.

Фигура в капюшоне замерла, и из палочки Поттера вырвалось облако, зависая между ним и дементором.

Но уже звучал холодный голос.

«Отойди… Отойди, девчонка…»

«Я задержу его…», — голос папы не дарил надежду, а наоборот, мальчик ощутил, как колени стали подгибаться.

«Отец!» — пронзила его мысль.

Холодный голос смеялся, произнося заклинание…

«Авада Кедавра!»

«Он пытался задержать Волан–де–Морта, он хотел выиграть время… дать маме возможность скрыться…»

— Ридикулус! — воскликнул Люпин, выпрыгивая вперед.

Раздался громкий треск, и Патронус и дементор исчезли. Ноги у Гарри подкосились, и он пошатнулся. Мальчик смотрел, как профессор загоняет серебряный шар, которым обратился боггарт, обратно в шкаф, и чувствовал, как спина стала мокрой от пота.

«Проклятый Мерлин…» — подумал мальчик, добираясь до стула и устало плюхаясь на него.

— Неплохо, Гарри, неплохо, — повернувшись, Люпин снова принялся зажигать факелы.

— Спасибо. Я… Мне надо отдохнуть.

— Конечно. Если ты чувствуешь, что устал, то можно на сегодня закончить. Это…

— Нет-нет, я лишь пару минут отдохну.

Он молча наблюдал за Люпином, который зажёг все факелы.

— А насколько настоящий дементор сильнее боггарта? — спросил он, давно мучаясь этим вопросом.

— Сложно сказать. Но если ты можешь справиться с боггартом, то справишься и с дементором, — профессор помолчал. — А что произошло тогда в поезде? Ты вызвал Патронуса перед дементором, но не смог прогнать? Его выгнал кто-то другой — тот мракоборец?

— Да, — кивнул мальчик. — Мой Патронус смог удержать это… А мракоборец уже вышвырнул чудовище из вагона.

Разговаривать ему не хотелось. Все мысли крутились вокруг навеянных воспоминаний от дементора. Насколько они правдивы?

«Тёмный Лорд пришёл в их дом и убил папу… Я… Я даже слышал заклинание. Всё из-за Блэка. Если бы он не предал… Мои родители были бы живы. Если бы папа понял, что нельзя доверять этой твари… Никому нельзя доверять».

Через несколько минут он поднялся.

— Ладно, ещё одна попытка, — сказал мальчик. — Мне показалось или дементор стал не таким… какой он был в первые два раза… Да?

— Боггарт слабеет. Он не может подпитаться твоими страхами и теряет силы.

«Я тоже. Устаю».

Вслух он ничего не сказал.

— Ты точно готов? — спросил Люпин. — Сосредоточился? Ну что ж, начали!

Он снова распахнул шкаф, появился дементор — комната наполнилась темнотой и холодом, и…

— Экспекто Патронум! — завопил Гарри, делая шаг навстречу. — Экспекто Патронум!

«Смотри, какой богатырь растёт!» — мама полна гордости, но Поттеру слышится мольба, обращённая к Волан-де-Морту, не убивать его.

«Лили, это будущий великий игрок в квиддич!» — это голос отца. Но почему ему так больно, когда он его слышит?..

Так холодно…

«Бродяга, ему всего год!»

«Но метла…» — хриплый голос полон усмешки. Блэк!

«Он станет великим игроком в квиддич!»

«Бродяга, я хотел попросить… мы хотели попросить… Если… если с нами что-то случится, то позаботься о Гарри. Ты будешь его опекуном», — голос папы.

Жуткий смех.

Гарри ощутил, как к горлу подступает тошнота.

«Позаботься… если с нами что-то случится…»

«Никто не сможет противиться моей власти», — бесконечная уверенность в своём праве.

«Но нашёл не он сам — ему помог друг твоих родителей. Сириус Блэк. Именно он привёл Тёмного Лорда к дому Поттеров в Годриковой впадине», — смутно знакомый девичий голос.

«Где он гнил столько лет…»

Он не мог вспомнить, кто это говорил.

Раздался высокий хохот…

— Экспекто патронум! — хрипел Гарри. У него больше не было сил на шаг вперёд. — Экспекто патронум!

Люпин снова шагнул вперёд, и дементор обернулся шаром.

Мальчик чуть не упал, пошатываясь. Он с трудом добрался до стула, дышать было тяжело. Его глаза безучастно смотрели, как профессор опять загнал боггарта в шкаф и принялся зажигать факела.

«Странный боггарт у Люпина. Белый шар. Он чем-то опасен? Это какой-то артефакт?»

— Я думаю, что на сегодня хватит, — подытожил Люпин, закончив и вглядываясь в бледное лицо мальчика.

— Хорошо, профессор, — к своему стыду, Гарри услышал в своём голосе немалое облегчение. — Тогда перейдём к обучению по Защите от Тёмных искусств? Какие чары Вы хотели мне показать?

Люпин воззрился на него с удивлением.

— Нет, Гарри. Я имел в виду, что на сегодня занятий хватит. Ты устал. Дементору очень тяжело противостоять, и тебе явно нужен отдых. Ты совершенно бледный и еле на ногах держишься. Возьми, — он протянул шоколад. Помолчав, профессор продолжил, — думаю, что надо сначала обучиться Патронусу, как ты хотел, а потом уже заниматься другим направлением. Да и тебе нужно успеть до отбоя добраться до своей гостиной.

— Но я ещё могу, — тихо сказал Гарри. После воплей родителей и… остального. Ему казалось, что вокруг всё тихо. Уши заложило. Он откусил шоколадку.

— И всё же нет. Давай на следующее занятие попробуем уменьшить время на обучение заклинанию Патронуса и больше времени… Как ты это назвал? Дуэльной магии. Как раз через неделю в этом кабинете проведём новое занятие. А сейчас закончим. Я тебя провожу до гостиной.

— Не нужно, сэр, — возразил Гарри, поднимаясь. После шоколада ему стало намного лучше. Его ещё ждала Селвин. — Я сам дойду, — поняв, что профессор не согласится, мальчик тут же спросил, переводя тему: — Я хотел спросить про родителей. Про своих родителей. Вы говорили, что дружили с ними.

— Э… — это явно выбило Люпина из колеи. — Да, конечно, спрашивай.

— Где похоронены мои родители? После того, как их убил Волан-де-Морт, — Поттер с удивлением увидел, что профессор не вздрогнул при этом имени. — И где был их дом?

«Эта тема поможет подружиться с профессором, а это будет полезно… Проверить его слова на правдивость. Я ведь уже знаю, что они жили в Годриковой впадине, видел разрушенный дом на коллажах того сумасшедшего поклонника Тёмного Лорда», — пальцы слизеринца сжались от злобы; ему почему-то хотелось придушить этого Дерека. — «И похоронены они там же, судя по словам Тонкс».

— Что ж, — мужчина механически провёл ладонью по столу, вглядываясь в шершавую поверхность дерева; голос его был тихим. — Они жили в Годриковой впадине. Джеймс оттуда был родом. Его родители жили… И Джеймс с Лили приобрели в этом посёлке дом, — мальчик вдруг понял, что профессору больно даже произносить имена его родителей. — А когда… их… то… Их похоронили на кладбище там же.

«Пока сходится. Но это могли знать многие», — внезапно ему стало очень интересно. Он сел обратно, да и слабость с ознобом отходила. Мальчик машинально взял со стола ещё одну шоколадную лягушку и откусил кусочек.

— А родители… моей мамы? Что с ними стало?

— К сожалению, они умерли вскоре после твоего рождения. Несчастный случай. Несчастные случаи, — снова то ли повторил, то ли поправился он. — Всё случилось в один год. В тысяча девятьсот восьмидесятый.

— А… А как их звали?

— Мистер Эванс… Рудольф Эванс… — профессор запнулся, вспоминая. — И его жена: Эвелина Эванс. Твои бабушка и дедушка.

— А… какими они были, сэр?

— Если честно, Гарри, я их почти не знал. Встречался с ними всего несколько раз, на свадьбе твоих родителей. И…

— На их похоронах?

— Да, — тяжело добавил Люпин.

— А где они похоронены, сэр?

— Мм, в городе Коукворт, — нахмурившись, припоминая сказал профессор.

Гарри вздрогнул. Джемма говорила, что Снейп жил в этом городе.

— Твоя мама оттуда была родом, — закончил Люпин.

— Они были такими старыми?

— В те годы я был ненамного старше тебя, и да, мне они казались старыми. Но если я не ошибаюсь, то им не было и пятидесяти.

— Хорошо. Хорошо… — внезапно мальчик понял, что не знает, что ещё спросить. — А дедушка и бабушка по отцу? Кто они?

— Твоего дедушку звали Флимонт Поттер. Очень доброжелательный волшебник с удивительным чувством юмора, — Люпин смотрел в тёмное окно. — А его твёрдости духа можно было позавидовать, — профессор еле слышно хмыкнул. — Тогда это было редкостью. А его жена, миссис Поттер… Юфимия Поттер. Добрейшая женщина. Они очень любили твоего отца. И с большой радостью приняли Лили в семью.

— Но они умерли… — тихо сказал Гарри.

— Да… Они умерли от драконьей оспы в 1979 году. Буквально через несколько месяцев после свадьбы твоих родителей.

Мальчик вскинул голову. Выходит, все они умерли до его рождения. Или почти сразу после. Воцарилась тишина, и лишь ветер выл за окном.

— Смерть всех забирает, — произнёс Поттер, поднимаясь. — Спасибо за урок, профессор.

Гарри Поттер с трудом подавил вздох. Скучнейший урок профессора Трелони протекал со скоростью улитки. И не было никакой возможности заняться чем-нибудь полезным, хотя бы написать письмо со списком украденных у него подарков летом прошлого года для того, чтобы Джемма смогла провести своё расследование: прорицательница в огромных очках часто бросала взгляд на стол, где сидел он и Пэнси с Дафной. Для мальчика было очевидно, что преподаватель обдумывала, стоит ли озвучить уже для всего класса те ужасные события, ожидающее его в будущем, которые она сообщила ему на перемене. Слушая, как Паркинсон задала вопрос про то, что значит чёрное перо (с помощью него Селвин вчера в обед передала ему сообщение о месте и времени встречи), и отвлекла Трелони от него, мальчик посмотрел на Трейси. Девочка сидела вместе с Блейзом и замершим взглядом смотрела в книгу, явно не слушая ни профессора, ни свою «подругу». Ему бы не помешало уточнить, какую книгу она хотела ему подарить год назад. Он покосился на Пэнси. Девушка, затаив дыхание, внимала объяснениям Трелони насчёт этого «зловещего знака», чуть сощурив глаза.

Она ведь тоже должна была прислать ему подарок на прошлый день рождения. По договорённости с ней перед ужином у них будет ещё один урок танцев. Там он и спросит об этом. Разумеется, в этом году он получил сотни подарков на свои именины, поэтому вроде бы и не стоило из-за этого переживать. Но… Мальчик не хотел выбрасывать это из головы — подарки после первого курса дарили именно ему, когда как в этом году слизеринцы уже преподносили их Наследнику Слизерина. Но сейчас Поттера беспокоило совсем другое. После ужина его будет ждать профессор Люпин для обучения магическим дуэлям и защитным чарам. И… Противостоять дементорам.

При мысли о том, что он снова столкнётся с этими чудовищами, мальчика, несмотря на духоту в классе, охватил озноб. Он посмотрел на сидящую с другого края стола Гринграсс: на лице сосредоточенное выражение, белокурые волосы уложены в изящный пучок специально для урока прорицания (Гарри не знал, какая тут взаимосвязь, хотя Гринграсс об этом шушукалась с девочками, и вроде бы это как-то было связано с Меркурием), а глаза неотрывно смотрят на Трелони, ловя каждое слово, как и сидящая по центру Пэнси. Казалось, что никто не заметил, как его пробрала дрожь. Весь день он успешно пытался не думать о том, что его ждёт в кабинете по Защите от Тёмных искусств… О том существе, которое его ждёт… Но сейчас, когда появилось свободное время, в голову постоянно лезли мысли об этом. Услышит ли он снова голос матери? Сердце больно кольнуло и бешено забилось, когда он словно наяву услышал её, полные ужаса, мольбы к убийце. Почему… Почему он слышит только маму? Где же папа?

Ощутив, что ещё чуть-чуть и он вскочит, не в силах сдерживать свой гнев, мальчик постарался очистить свой разум, вспоминая навыки окклюменции. Закрыв глаза, он приложил ладонь ко лбу, закрываясь от профессора и делая вид, что читает книгу. Надо представить тёмную комнату, полную разноцветных квоффлов. Сначала у него получалось, и даже сердце подуспокоилось, замедлив свой бег, но, как всегда, на пятом из мячей память засбоила, он не мог запомнить цвета предыдущих, а воображение тут же, словно получивший волю ретривер, сорвалось с поводка и полетело дальше, превратив квоффлы в лучи заклятий.

«Точно, меня ждёт очередная дуэль с Селвин», — сообразил Гарри, и фантазия услужливо нарисовала напротив высокую белокурую волшебницу в огненной мантии и с палочкой наготове.

Он задумался о том, как лучше провести их схватки, а воображение уже заставило их обмениваться проклятиями. Это помогло выбросить мысли об уроке Люпина. Неплохо было бы, если староста сумела показать что-то интересное. Ощущая, как пульс у него участился, мальчик принялся представлять их дуэль, уже не замечая духоту в классе.

Внезапно загудел колокол. Гарри недоумённо огляделся. Пока он размышлял, урок пролетел совершенно незаметно. Пуффендуйцы и слизеринцы стали собираться. Взгляд Поттера обежал столы и пуфики. Ни у кого из девушек не повторилась ситуация, как у той гриффиндорки: все чинно складывали вещи в сумки. Ощутив, как краска ударила в лицо при воспоминании о том случае, он отвернулся и принялся сам тоже собирать письменные принадлежности и учебник. После той сцены ему совершенно не хотелось интересоваться этой наглой гриффиндоркой; даже думать о ней было смущающе.

Спустившись по верёвочной лестнице сразу после слизеринок, он отозвал Трейси в сторону.

— Я хотел спросить насчёт твоего подарка, — негромко сказал Гарри, глядя, как Крэбб споро спускается по верёвке. Пуффендуйцы остались в классе, молчаливо уступая слизеринцам. Наверное, — решил мальчик, — они ещё минуту-две будут выжидать, прежде чем покинуть класс.

В ответ на недоумённый взгляд Трейси он пояснил рублеными фразами, сдерживая голос, чтобы не услышали другие слизеринцы:

— На моё двенадцатилетние. Ну год назад, в июле. Оно ещё не дошло до меня. Затерялось по пути.

— А-а, — протянула девочка. — И что ты хотел спросить?

— Это же была книга? — дождавшись кивка Трейси, он продолжил. — А что за книга? Кто автор?

— М-м, — она прикусила губу. — Автор… автор… не могу вспомнить.

Она наморщила лобик, а Гарри поймал взгляды других учеников, которые с любопытством смотрели на них, явно гадая, о чём они говорят. Площадка под кабинетом была не очень большая, поэтому им пришлось понижать голос.

— Эта книга была про всякие сглазы, описывала, как защищаться от них, — принялась перечислять Трейси. — А фамилия… Флеминг? Флоринг? Никак не могу вспомнить. Гарри, ну уже год прошёл же, — чуть жалобно протянула она. — Я не помню.

— А как она выглядела? Сколько страниц?

— Толстенная книженция, — тут же ответила девочка. — Я её еле в руках держала, даже страшно было к сове привязывать. Страниц триста, не меньше.

— А обложка? Хотя бы название запомнила?

Девочка лишь страдальчески вздохнула.

— Что-то про сглазы точно было в названии, Гарри, — протянула она.

Все слизеринцы спустились по лестнице, и они пошли прочь от класса прорицания. Поттер оглянулся назад, глядя на люк в потолке. Как он и думал: пуффендуйцы и не думали спускаться. Но в этом скорее всего сыграли нормы приличия, первыми должны спускаться девочки, но тогда надо, чтобы слизеринцы-мальчики отошли подальше от лестницы.

— Точно не помню, — вытянула из себя Трейси. Теперь они шли вместе, а Дафна с Пэнси, негромко обсуждая прошедший урок, за ними в паре шагов. — Буквы уже поблекли, книга старая была. Но я одела её в новую обложку, красивую такую, тёмно-зелёную, с миленьким серебряным узором совы.

— Совы? — удивился Гарри, отметив, что по такой обложке проще простого будет найти книгу. — А почему совы?

— А они красивые, — улыбнувшись, сказала девочка. — А эта белая напомнила мне твою Буклю.

Поттер кивнул, принимая её ответ. Они шли в подземелье. Для этого надо было миновать множество лестниц и коридоров, и Пэнси с Дафной чуть отстали, так как мальчик шёл быстро, и они не успевали за ним. Теперь сзади них грузно топали куда более физически сильные Крэбб с Гойлом. Когда прошли место, где на него напали близнецы Уизли, мальчик нахмурился. Трейси молчаливо шла рядом, изредка бросая взгляды на идущего слева Гарри. А вот и вход в гостиную.

Сказав пароль, третий курс зашёл внутрь. Естественно, Нотт и Малфой были уже здесь (у них не было урока прорицания). До ужина было ещё очень много времени, так что по плану им предстояло делать домашние уроки. Но Гарри с Пэнси собирались улизнуть на танцы.

Время летело с огромной скоростью, и Поттер это понимал, поэтому поспешил в свою спальню: выложить учебники и тетради из сумки, переодеться к встрече с Пэнси. С ним потянулись и остальные мальчики — необходимо было взять учебники и тетради для того, чтобы сделать уроки на завтрашний день. Поттер воспользовался шансом и узнал у Блейза, пока они спускались по лестнице, что он отправлял ему. В прошлом году первого сентября он уже спрашивал у него, но не уточнил, что именно тот дарил ему, уже расстроенный из-за того, что подарок был, но затерялся.

— Это были магические наколенники для квиддича, — негромко сообщил темнокожий слизеринец, и Гарри с трудом сдержал удивлённое восклицание, но Блейз всё же понял его эмоции. — Я решил подарить именно их, зная о твоём желании купить метлу и попытать счастья в отборе в команду. А эти наколенники должны были увеличить твои шансы.

Гарри кивнул. Судя по всему, эти наколенники были во всём лучше его обычных.

Зайдя в свою комнату, Поттер быстро опустошил сумку, оставив лишь принадлежности для письма и пару чистых листов, приготовил мантию-невидимку. Он шагнул к шкафу, распахивая его. Мальчик стоял перед своим гардеробом и понимал, что ему совсем нечего надеть другого на танцы, кроме как снова школьных рубашки и брюк. А ведь Пэнси что-то такое говорила про одежду. Или она ждёт именно вещи из магазина, которые Фарли заказала? Он протянул руку, погладив рукав мантии. Странно. Ещё летом он замечал, что он вырастает из мантии, но сейчас она была ему точно по размеру. Он напряг память. С остальной одеждой то же самое. Причём комплект из нескольких мантий и рубашек он покупал ещё к первому курсу. Как такое может быть? Неужели он с тех пор не рос? Необходимо было ещё летом полностью обновить гардероб, когда он посещал Косой Переулок, покупая учебники к школе, но… Поттер не привык покупать себе новую одежду и тогда лишь приобрёл одну школьную мантию. Петунья обычно одевала его в старые вещи Дадли. Наверное, надо поговорить с Джеммой и купить что-нибудь нарядное, раз появилась такая нужда.

Он взглянул на себя в зеркало: рубашка, сверху тёмная безрукавка и зелёный с серебром галстук. Снизу чёрные штаны. Мальчик счёл, что отсутствие на нём привычной мантии смотрелось весьма дерзко, придавая ему бесшабашный вид. Может, этого хватит для Пэнси? Пора идти.

Занятия танцами проходили там же. На этот раз Гарри пришёл туда первым. Патефон, к облегчению мальчика, оказался на месте. Со всеми этими переживаниями он забыл, что боялся того, что его могут украсть. Поттер с подозрением оглянулся, но кабинет был полностью пуст, а заклинания на двери убеждали, что внутрь никто не входил. Сняв с себя мантию-невидимку и убрав её в сумку, он подошёл к патефону. Минуту спустя мелодия, заливающая тихий кабинет, тут же снова навеяла волшебную обстановку.

— О, ты уже здесь, — удивилась Пэнси, заходя внутрь и закрывая за собой дверь.

Она аккуратно сняла свою тёмную мантию.

На ней было вчерашнее прелестное тёмно-голубое платье в пол с закрытыми плечами.

— Было непросто незаметно улизнуть из гостиной, — заметила девушка.

«Я мог бы незаметно для всех накидывать на неё мантию-невидимку. Мы бы вместе ушли», — подумал Гарри. В громадной гостиной Слизерина были укромные места. Но он промолчал. Ему не хотелось делиться тайной о своей мантии. Достаточно того, что про неё уже знает Эмилия. Эми…

— Сначала мы повторим вальс, а вторую половину времени изучим более быстрый танец, — сказала девочка, прерывая его мысли и подходя к нему. — Надеюсь, ты не забыл движения.

— Нет, — тихо сказал Гарри, кладя руку ей на талию.

— Руку выше, — тут же поправила его Пэнси, её ладонь обхватила его за кисть и переместила к спине, расположив в районе лопаток. — Это не французская вольта, за талию не надо держаться.

Она приподняла локоть правой руки мальчика и тут же, сверху устроив свою руку, положила ладонь ему на плечо. В свою левую ладошку Пэнси взяла ладонь Гарри. Поттер ощутил её маленькие пальчики.

— Итак, начали, — с удовольствием скомандовала слизеринка, и пара начала двигаться.

Гарри прилежно повторял движения, но мысли часто стремились к тому, что его ждёт после ужина.

— Что-то не так? — спросила Пэнси через двадцать минут.

Они закончили вальс и сейчас стояли отдыхали. Девочка чуть поколдовала над патефоном, и мелодия ускорилась.

— Нет, всё хорошо, — успокоил её Гарри.

— Сейчас попробуем вальс в более быстром темпе, — мальчик послушно стал к ней в пару, и они снова закружились, — а затем…

Пэнси умолкла, пытаясь встретиться глазами с Поттером.

— Что-то всё-таки не так, — негромко сказала она. — Ты можешь мне рассказать. Обещаю, что это останется между нами.

Мальчик помолчал, обдумывая. Похоже, соврать не получится, ничего в голову не приходило.

— Я… У меня встреча с Люпином после ужина, — признался Гарри. — Мы будем заниматься Защитой от Тёмных искусств. И я буду сражаться с дементором.

Пэнси содрогнулась всем телом. Мальчик вёл её дальше в танце, не позволяя остановиться. Её лицо побледнело; несколько минут они двигались молча.

— Но ты же умеешь с ними бороться, — тихо прошептала она наконец. — Ты выгнал дементора из поезда.

«Всё же Пэнси решила, что это я сделал, а не мракоборец», — понял слизеринец, напряжённо думая, что сказать ей в ответ.

— Я и в квиддич умею играть, — с бравадой, которую он сам не чувствовал, заявил Гарри, — но всё равно посещаю тренировки. Знаешь почему?

— Нет… Почему? — как-то снизу вверх заглянула ему в глаза девочка.

— Чтобы не потерять навыки, отточить новые.

— Но дементоры такие страшные, — протянула Пэнси, её голос чуть дрожал от страха.

— Не бойся ничего. Тем более я буду не один — со мной будет профессор Люпин. Зря я тебе сказал. Теперь ты испугалась.

— Ничего не зря! — порывисто ответила Паркинсон. — Друзья для этого и нужны, ведь так?

«Друзья?» — он вспомнил то безнадёжное ощущение перед монстром, острое осознание того, что он один, что друзей у него нет, болью впивающееся в сердце.

— Конечно, друзья для того и нужны, — легко согласился он.

Мальчик направился на ужин вместе со своим классом. Во время танцев он расспросил о подарке Пэнси. Это был шоколад. Девочка сильно расстроилась, когда услышала, что её подарок не дошёл до него.

После ужина он один из первых покинул Большой зал и, убедившись, что вокруг ни души, надел мантию-невидимку. Пройдя несколько коридоров, Гарри зашёл в один из классов. Достав листок и перо, он быстро написал письмо Джемме об украденных вещах в виде заявления. Пэнси и Дафна подарили шоколад. Сложно будет найти их, если украл этот эльф, то уже точно съел его сладости. Книгу Трейси будет куда легче отыскать по необычной обложке. А уж наколенники для квиддича с эмблемой Слизерина точно уникальны. У других друзей он не стал расспрашивать, что они подарили. Хватит и этого. Интересно, а что ему подарила Джемма на его двенадцатилетие? Скорее всего ничего, ведь тогда они не общались. Это не мешало ему написать в конце под P.S.:

«Также я не знаю, что подарила мне ты. Если ничего, то ничего страшного. Если эта бумага официальная, то я специально написал в самом конце, чтобы ты смогла незаметно оторвать этот кусок».

Положив листок в сумку, он наткнулся на письмо Тонкс. Она упомянула его родителей… Она даже помнит их, видела живыми. Почему-то эта связь тогда ещё маленькой девочки с его родными казалась куда более настоящей и реальной, чем упомянутая дружба профессора Люпина с его отцом. В дружбу с его матерью он вообще не верил. Но ему совсем расхотелось писать в ответном письме Тонкс про своих родителей, потому что это неотрывно было связано с Блэком, и он просто не мог передать всё через бумагу, начиная злиться. Казалось, что этот Пожиратель Смерти отравлял всё, что было так дорого для Гарри. Такое лучше обсудить, когда он встретится с Тонкс в Хогсмиде. Мальчик невидяще посмотрел на совершенно чистую доску рядом с учительским столом.

«Когда»… Не «если». Значит он уже решился с ней увидеться?.. Поттер убрал письмо глубже. Надо будет написать ответ, но сейчас его ждёт Люпин… И дементор.

Мысли, которые он гнал с утра, теперь крепко вцепились в него. Ощущая, как пульс сильно бьётся в висках, сердце бешено колотится, а горло пересохло, он с трудом поднялся.

«Я сокрушу его. Это даже не дементор. Жалкий боггарт. Да с ним Крэбб и Гойл справились, а я в прошлом году их обоих побеждал десятки раз! И тихоня Лиза».

С боевым настроем он буквально домчался до кабинета не чуя ног и, убрав мантию-невидимку, постучал и вошёл.

Профессор уже был там, сидя за учительским столом: у Поттера на письмо Джемме ушло много времени и ужин закончился.

— Здравствуйте, профессор, — выпалил слизеринец, чуть запыхавшись.

— Здравствуй, Гарри, — отозвался тот, внимательно смотря на него.

У мальчика не было желания тянуть время или играть в загадки.

— Я готов, — звонко отозвался он. — Вы нашли боггарта?

— Да, — на лбу у Люпина пролегла морщинка. — Но для начала… Я знаю, что ты уже умеешь вызывать Патронуса. Но всё же я хотел попросить это продемонстрировать здесь в классе. В более спокойной обстановке.

Мальчик вытащил волшебную палочку, ставя сумку на пол. Он сделал пару шагов к середине кабинета и сосредоточился.

«Я в Хогвартсе. Это мой дом. Я здесь. Я справлюсь», — он всеми силами пытался поймать то ощущение заснеженного замка, свежий ветер жизни, вдохнуть их в себя. — «Я самый могущественный маг, даже семикурсница-староста мне проиграла. Я смогу».

— Экспекто Патронум!

Светлое облачко тут же вылетело из палочки и замерло перед ним в метре. Комната словно погрузилась в тёплое лето, стало намного светлее, тени сжались по углам. Тяжесть и все переживания отступили с его сердца. Он улыбнулся облачку, словно это было что-то родное, и с вызовом посмотрел на профессора.

— Хорошо, — кивнул Люпин, вытаскивая свою волшебную палочку. — Ну что ж, ты готов опробовать заклинание на дементоре?

Патронус медленно развеивался, не поддерживаемый чарами.

— Да, — кивнул мальчик, настороженно глядя на шкаф.

Люпин взмахнул палочкой, и дверь распахнулась. Оттуда повеяло ледяной стужей. Кабинет сразу погрузился в полумрак: все факелы задуло, свет давала лишь палочка профессора и почти совсем угасшее сияние Патронуса.

Чёрная фигура показалась в проёме шкафа и пугающе быстро покинула его, устремившись прямо к Поттеру.

— Экспекто Патронум! — завопил Гарри, ещё прекрасно помня тепло от Патронуса.

Из палочки Поттера опять вырвалось облачко, заслоняя его от чудовища. Двухметровое существо замерло, словно наткнувшись на стену. Патронус надёжно скрывал мальчика: ни единого звука, ни криков матери, ни холодного и такого страшного голоса её убийцы.

— Теперь сделай шаг, загони его обратно в шкаф, — напряжённо посоветовал Люпин, прерывая мрачные мысли мальчика.

Поттер послушался и шагнул к дементору. Облако, повинуясь, двинулось вперёд. Фигура в чёрном плаще нелепо попятилась. Несколько шагов, и она, словно съежившись и уменьшившись в размерах, очутилась в шкафу, упираясь во внутреннюю стенку. Резкий взмах сбоку, и дверца закрылась.

— Отлично, Гарри! — обрадованно заявил профессор. — Просто отлично!

— Спасибо, — улыбнулся мальчик.

Странное чувство. Он столько дней думал о том, чтобы реабилитироваться, справиться с дементором. Распланировал все свои мысли и то, как будет действовать. А когда всё же получилось, то…

«Надо попробовать ещё раз. Чтобы всё получалось сразу и легко. И… Я так и не услышал мамин голос».

— Честно говоря, я до последнего несколько сомневался, что ты сможешь вызвать Патронус перед дементором, — заявил Люпин и тут же продолжил, словно пытаясь сгладить свои слова, — а ты справился. Великолепный результат, просто великолепный.

Мальчик недоумённо посмотрел на него. Профессор явно был в сдержанном восторге: губы приподнялись в улыбке, глаза светились. Неожиданно он словно сбросил с десяток лет и напомнил ему того молодого Люпина, которого он разглядывал на выпускной фотографии его родителей.

— Я полагал, что будет телесный Патронус, — не зная зачем солгал Гарри.

— Телесный патронус — это очень… — Люпин помедлил, обдумывая, — труднодоступная магия. Без сомнений я назвал бы это магией высшей категории. Но я уверен, что если ты приложишь усилия и продолжишь тренироваться, то у тебя всё получится. Но ты должен знать, что даже обычный Патронус — это великолепное достижение. Ты сможешь сдерживать дементоров.

— Но этого недостаточно, — мальчик всё же втянулся в диалог. — В поезде мракоборец взял и прогнал его. Дементора просто снесло от двери. У него Патронус был в виде зверя, — Гарри наморщил лоб, вспоминая. — Какая-то здоровая кошка. Я читал, что более сильное воплощение Патронуса принимает как раз телесную форму. Именно она является окончательной и способна справиться с дементором.

— Да, совершенно правильно, — Люпин улыбнулся. — Будь мы на уроке, то я бы прибавил десять баллов… — На совсем крошечное мгновение профессор запнулся. — Слизерину. Но ты должен понимать, что мракоборцы проходят очень тяжёлое и разностороннее обучение. И я не могу утверждать с полной уверенностью, но, наверное, в их подготовку входит и обучение чарам Патронуса.

— А у вас, профессор, Патронус какую форму приобретает? — наивно спросил Гарри. В душе у него загорчила обида из-за того, что его сочли слабым.

«Я не слабый! Как он смеет меня успокаивать, если должен меня обучать?! Мне не нужны слова его поддержки! Сейчас посмотрю, как он будет изворачиваться, после слов, что Патронус — это высшая магия, то следовательно он сам не может её вызвать. А своим наивным видом я поставлю его в неудобное положение. А если всё-таки может (ведь как-то он выгнал дементоров и спас пуффендуйцев по словам Пэнси), то разузнаю, что за Патронус у него. Но я сомневаюсь…»

— Я бы предпочёл вернуться к уроку, — вежливо отклонил его вопрос Люпин, словно что-то поняв, и отворачиваясь к погасшим светильникам.

— Давайте ещё раз? — задал Гарри вопрос в спину профессору, который поочерёдно зажигал факелы; в комнате сразу стало гораздо светлее.

— Хорошо, — Люпин повернулся к нему, уже без улыбки внимательно разглядывая слизеринца. — Готов?

Хочет ли он услышать её голос?

— Да.

Взмах палочки, и дверца снова открылась.

Чудовище, как показалось Гарри, нерешительно покинуло свою обитель. Мальчику захотелось чуть повременить с чарами, ведь вряд ли он всегда будет так быстро готов колдовать, надо испробовать всё в реальной обстановке.

Оно медленно приближалось. На этот раз факелы гасли не все сразу, а один за другим. Становилось с каждым мгновением темнее и холоднее.

— Гарри… — то ли позвал, то ли попросил профессор откуда-то сбоку, но тот вглядывался в закрытый капюшоном лик чудовища, словно не замечая отвратительную, блестящую чешуйчатую конечность, тянущуюся к нему.

Ещё чуть-чуть…

В любой миг он может снова услышать мамин голос…

Мама.

Тихий скрип, словно открылась дверь.

Громкий мужской голос полный паники оглушил его.

«Лили, хватай Гарри и беги! Беги!»

«А что до меня, ты знаешь меня под именем Волан-де-Морт», — вкрадчиво раздался ненавистный голос, и мальчик не сдержал дрожь, чуть не выронив палочку.

«Быстрее! Я задержу его…», — приказывал его отец, но Гарри чётко слышал полное отчаяние в его голосе. Нескрываемый ужас за маму. И за него — за Гарри.

Мальчик отшатнулся назад.

«Тёмного Лорда невозможно задержать. Такое могущество. Всё бесполезно. Бессмысленно», — мысли были полны безнадёжности и даже не могли заглушить холод, который словно проник в его тело.

— Гарри! Заклинание! — где-то сбоку раздался возглас; профессор уже шагнул к нему, то ли собираясь прикрыть его собой, то ли самостоятельно справиться с дементором, но…

Ледяная стужа дыхания чудовища обдала мальчика, капюшон был уже так близко…

— Экспекто Патронум! — хрипло прошипел Поттер, с трудом собираясь.

Монстр замер совсем рядом и туманное облачко вырвалось из палочки Гарри, ограждая того. Но оно было куда слабее.

Того тепла, уверенности не было и в помине.

Холодный смех резко прозвучал вновь. Он был наполнен той безумной радостью, с которой Реддл пытал его.

«Что насчёт второго урока, Поттер? Круцио!»

Мальчик дёрнулся, невольно пытаясь увернуться от несуществующего заклинания, чуть не споткнувшись и не упав. Облако совсем потускнело.

Дементор, хрипло дыша, медленно снова поплыл к нему, и на Гарри накатилась волна ледяного холода…

— Сосредоточиться на счастливом воспоминании, Гарри, — раздался спокойный совет профессора. — Вспомни свои эмоции, восторг. Ты справишься с ним.

— Экспекто Патронум! — прошептал мальчик. — Экспекто Патронум! Экспекто Патронум!

Он заморгал, пытаясь разглядеть чудовище через тёмный туман, который дурманил его зрение. Но ничего не вышло, а в голове раздались крики, уже женские крики.

«Только не Гарри! Только не Гарри!»

Это была мама. Её слова и ужас, таящийся в них, буквально резали сердце.

«Пожалуйста, я сделаю всё, что угодно…»

Утром следующего дня Гарри поднялся в гостиную пораньше. Он занял один из столов, достав письменные принадлежности: вчера ожидаемо не было времени, чтобы сделать домашние задания на сегодняшний день, поэтому пришлось так изворачиваться. Перо быстро скользило по бумаге, мальчик споро делал эссе по трансфигурации, ожидая остальных своих однокурсников. А ведь ещё надо было написать заявление для Джеммы насчёт его подарков. Понемногу третьекурсники подтягивались к его дивану, позёвывая; многие выглядели невыспавшимися. Мальчик с улыбкой встретил Пэнси, пожелав «Доброго утра». Пока подходили остальные, они невольно пару раз переглянулись. Общая тайна словно сплотила их, а сегодня до ужина они снова должны были встретиться.

Где-то за час Поттер успел доделать самые важные домашние задания и, решив, что остальное можно дописать и на переменах, отправился вместе с одноклассниками к выходу из гостиной, присоединяясь к общему потоку слизеринцев, идущих в Большой зал. Во время завтрака перед Гарри приземлилась незнакомая тёмная сова. Мальчик с удивлением узнал на конверте почерк Тонкс.

«Зеленоглазому охотнику от розоволосой подруги», — значилось на нём.

«Как она смогла так быстро получить моё письмо и прислать ответ? — недоумевал Поттер, аккуратно отвязывая конверт от лапки терпеливо ждущей совы. Внезапно догадка пронзила его. — Она совсем рядом с Хогвартсом! Тонкс же мракоборец, а значит, ловит Блэка. Неужели в Министерстве считают, что эта тварь всё же попробует прорваться внутрь замка за мной?»

Пододвинув бокал с водой сове, Гарри с понимаем увидел, что та даже не стала пить, а сразу взлетела в воздух. Значит, перелёт у птицы был недолгим и она совсем не устала. Мальчик с трудом подавил любопытство и желание тут же вскрыть конверт. Всё же вокруг слишком много жадных глаз для спокойного чтения. Письмо подождёт. Он ещё раз бросил взгляд над подпись.

«Зеленоглазому охотнику от розоволосой подруги».

Как бы мракоборец ни старалась, всё же её таинственная надпись легко угадывается почти любым знакомым Поттеру магом. Охотников не так уж и много и по цвету глаз можно додумать остальное, а розовые волосы Гарри видел среди всех волшебниц только у неё.

Рядом с ним сидела Трейси Дэвис, внимательно читая газету «Ежедневный Пророк». На его вопросительный взгляд девушка покачала головой.

— Ничего важного или интересного.

— Тогда лучше удели внимание завтраку, — мальчик забрал у неё газету и сам последовал своему совету.

— Хорошо, Гарри, — тут же согласилась девушка.

Все остальные одноклассники сонно орудовали вилками. Справа от него сидел Блейз. У Поттера не было привычки занимать одно и то же место, но обычно он старался устроиться подальше от огромных дверей и поближе к преподавателям. Он оглядел своих друзей. Напротив сейчас сидели Гринграсс, Паркинсон, Малфой и Нотт. Остальные садились или после Забини, или тоже на противоположной стороне. Странно, что Гринграсс смогла занять очень важное место среди его друзей, но вот Трейси не уступила ей своего места рядом с Гарри, отчаянно держась за него. И повод у неё был железный: она читала газету для Поттера, а потом должна была пересказывать вкратце основные события. А Гринграсс очевидно посчитала ниже своего достоинства спорить с ней.

Через десять минут Гарри подхватил газету со стола, но его пальцы нащупали на последней странице что-то похожее на перо. Он быстро аккуратно развернул газету, чтобы увидеть в руках чёрное перо, на котором серебряными буквами было написано почерком Корделии Селвин:

«Сегодня. Там же. После ужина.
М.»

«А она не сдаётся», — удивился мальчик, вспоминая изнурённый вид старосты вчера. Он не стал ни оглядываться назад, ни даже показывать вида, что получил её послание.

Уже во время уроков Гарри вспомнил, что после ужина он договорился с Люпином о том, чтобы обучаться противостоять дементорам. Придётся сообщить Селвин, что тренировку надо отменить или перенести на позднее время. Да и ещё сегодня его ждёт Пэнси с уроками танцев. Но больше всего его жёг конверт в сумке. Что же мракоборец ему написала? Дождавшись свободного момента на перемене, мальчик достал письмо. На всякий случай проверив его чарами, он вскрыл конверт. Ну не может он ждать до вечера! Лист оказался полностью исписанным.

«Привет, Гарри!

Как хорошо, что ты написал мне. Хотя твои вопросы иногда меня удивляли, но я честно на все отвечу. Моих родителей зовут Андромеда и Эдвард. Они хорошо общались с твоими родителями, но не в школе, они вместе не учились, так как старше лет на десять, а уже после неё. И я даже их помню, но очень смутно. Мне было всего восемь лет, когда их убили. Помню, как мама плакала, а вокруг царил праздник из-за исчезновения Сам-Знаешь-Кого. И потом лишь помню могилу твоих родителей, где-то в Годриковой впадине.

А вот лица твоего отца почти не помню. У твоей мамы были ярко-ярко рыжие волосы, помню как расчёсывала их, а потом ходила тоже с точно такими же волосами долгое время. Помнишь же мой дар? Есть еще кое-что, что хотела бы я рассказать. Но не в письме. Ты ведь на третьем курсе? Или на четвертом? Пойдешь в Хогсмид? Мы могли бы встретиться там. Я в отношениях не состою, ни с кем не встречаюсь. В школе как-то было не до этого, а сейчас почти нет свободного времени. Единственный молодой человек, с которым я познакомилась – это ты. Так что гордись!!!

Ты всегда можешь на меня положиться. Ты хороший мальчик и я рада была бы стать тебе другом. Если тебя кто-то обижает, то не стесняйся и не бойся мне об этом написать. Я знаю, что на Слизерине очень не просто. Моя мама там училась. Она была из очень строгой чистокровной семьи и даже мыслей при распределении не было о другом факультете. И я знаю о нравах, которые там царят, от нее. Но она встретила моего папу в Хогвартсе и полюбила его. Он был с другого факультета и маглорожденным. Понимаешь? Они полюбили друг друга и это не помешало выйти ей за него замуж. Так что Слизерин еще не приговор. Хотя ей пришлось скрывать свои чувства от всех. Ей было очень сложно. Это так. Я не смогу в письме описать все сложности какие были у моей матери, но это сделало ее очень сильной.

Тонкс

PS: я еще хотела спросить. Только ты не обижайся. А как ты вообще попал на Слизерин?

Забыла написать еще кое-что. То, что ты стал охотником это очень здорово. Я не была в команде, но часто летала на Комете-260. Хотя ей так далеко до твоего Нимбуса-2001! А теперь она совсем устарела. А новая метла очень дорогая, да и времени свободного на полеты нет. И речь даже не про Молнию!»

Гарри хмыкнул, разглядывая нарисованную грустную рожицу рядом с названием новейшей гоночной метлы. Мордашечка лукаво ему подмигнула, и мальчик продолжил чтение письма.

«Училась я на факультете имени Пуффендуй. И мне показался он лучшим факультетом. Я его вспоминаю с самыми добрыми чувствами. И очень бы хотела снова вернуться в то время, ходить на уроки с друзьями. К сожалению, сейчас из-за моей работы я давно ни с кем из них не вижусь. На работе у меня все очень не просто, расскажу при встрече.

Снова обнимаю, Тонкс».

После прочтения письма осталось куда больше вопросов. Раздался звук колокола, и мальчик вложил листок в книгу. Несмотря на сложную тему на уроке все его мысли были о прочитанном. Его взгляд постоянно возвращался к строкам письма.

«А про семью она ничего не сказала, — думал Гарри. — Лишь что семья была очень строгой. Но фамилию Блэк не упомянула. Побоялась напугать меня или оттолкнуть? Но вроде бы хочет встретиться в Хогсмиде, чтобы рассказать об этом. Только стоит ли мне снова с ней встречаться?»

«Я знаю, что на Слизерине очень не просто. Моя мама там училась», — перечитал он пару строк, которые зацепили его внимание.

«А я не знал, что мама Тонкс училась на моём факультете. Я как-то всё внимание уделил самой Тонкс и её родству с Блэком. Как странно», — подумал мальчик.

«А как ты вообще попал на Слизерин?»

Гарри ухмыльнулся при этих строках. Не в силах сдерживаться, он перевернул страницу своей тетради и написал, делая вид, что записывает лекцию Флитвика:

«Как я попал на Слизерин? Ну как и все. Надел на голову Шляпу. Шляпа сначала сомневалась куда меня направить. Я ничего не смог сказать. Я думал, что попаду на Гриффиндор».

Это было не совсем так. Мальчик замялся, раздумывая, стоит ли о таком вообще ей сообщать. Об этом никто не знал. Он даже Дамблдору не рассказывал. Перо замерло над словом «Гриффиндор», покачиваясь. Он уже собрался было это вычеркнуть, но вдруг с обжигающей вспышкой вспомнил, что проболтался директору, что хотел на Гриффиндор.

«Это была ошибка? Может, я зря?.. Вряд ли. Я не ошибся тогда. Это помогло мне завоевать доверие директора и сейчас тоже поможет с Тонкс».

Решительно кивнув, мальчик продолжил писать письмо Тонкс:

«Она ведь тогда сомневалась, но всё же отправила меня на Слизерин. Такое ощущение, что мне не хватило решимости, чтобы сказать ей об этом. Наверное, это и определяет распределение. Как ты считаешь? Если бы хватило решимости, если бы я не растерялся, то очутился бы на Гриффиндоре?»

Мальчик сам не заметил, как его ложь плавно перетекла в то, что у него было на душе — в правду. Строчки летели одна за другой из-под его пера.

«А если ума или верности друзьям, то на какой-нибудь другой факультет» — написал слизеринец.

«Не пойдёт», — решил Гарри, и его перо замерло.

Он постарался выставить себя в выгодном свете, поэтому решительно вычеркнул про верность друзьям, исправив на «а если бы у меня были друзья и я знал, каково это с кем-то дружить, то на твой факультет». Потом это можно будет переписать в чистовик письма. Перевернув страницу назад — к лекции — он снова обратился к письму Тонкс.

«Я в отношениях не состою, ни с кем не встречаюсь. В школе как-то было не до этого, а сейчас почти нет свободного времени».

«Почему она написала про свои отношения? — недоумевал Гарри. — Она неверно поняла мои вопросы про Блэка и друзей? — прозвенел колокол, и Флитвик заявил о завершении урока, сообщив, что домашнего задания не будет, достаточно прочитать сегодняшнюю лекцию. — Об этом можно подумать вечером. Сейчас нужно сообщить Селвин, что я занят в то время, когда она хочет провести тренировочную дуэль».

Он вытащил листочек бумаги и написал:

«Прости, но после ужина буду занят до самого отбоя. А перед ужином иду на танцы с П.

ГП».

— Передай это Селвин, — идя уже на обед, он вручил Трейси запечатанный магией листочек.

Во время обеда он аккуратно поднял тему насчёт Чемпионата мира по квиддичу.

— Драко, а как ты рассматриваешь наши шансы на победу в Чемпионате мира по квиддичу?

Малфой аж застыл с вилкой, удивлённо уставившись на него. Его оплошностью тут же воспользовался Нотт.

— Безусловно, наша команда очень сильна, хоть и не фавориты. Первая игра у нас с Францией…

— Мы должны разгромить Францию, — опомнился Драко, но продолжить не успел.

— Они никогда не славились сильными охотниками, — согласилась с ним сидящая напротив третьекурсников шестикурсница.

— Джеффри, — обратилась к ней староста Кэндис Макнейр с несколько снисходительным тоном, — у нас лишь первая игра с Францией, а потом нас ждёт Сенегал.

— Я прекрасно знаю порядок матчей, Кэндис, — заявила уязвлённая девушка.

— Ну сомнительно, всё же их новый ловец… — продолжал возражать Нотт Драко.

Обсуждение тут же приняло активную форму, когда присоединились остальные слизеринцы за столом, лишь изредка замолкая, когда кто-то из игроков по квиддичу вставлял своё авторитетное мнение. Поттер сделал вывод, что несмотря на восторженные оценки некоторыми парнями игроков сборной Англии, победа её в предстоящем турнире была не столь однозначной. Одна пятикурсница вытащила альбом, где от руки была нарисована сетка матчей в следующем году. Первая игра, как уже выяснил Гарри, предстояла с командой Франции, о которой многие отзывались со снисхождением, явно не считая за сильных противников. А после этого должны были выйти на победителя группы Сенегал-Трансильвания. И Сенегал, и Трансильвания выглядели грозными противниками, а разрыв между играми был слишком большим, чтобы можно было серьёзно рассчитывать, что победитель в этой паре не успеет отдохнуть перед игрой с Англией. И это в случае, если ещё Англия одолеет Францию.

— Охотники у нас играют нестабильно, — внезапно вставил негромко семикурсник Уоррингтон. Он говорил редко, но всегда по делу. Его слова потонули в общем обсуждении, которое привлекло внимание даже профессоров с их главного стола, но Гарри запомнил. Мальчик ещё краем глаза отметил, как недовольно дёрнулось лицо Снейпа на такой повышенный шум со стороны одного из самых тихих и примерных факультетов.

У Гарри в голове понемногу составлялась картина Чемпионата мира по квиддичу. Один из главных фаворитов — это Канада — победитель прошлого чемпионата, прошедшего в 1990 году. На взгляд Поттера уже один этот факт вносил долю неуверенности в безоговорочную победу сборных Британии. Тем более выяснилось, что не все матчи чемпионата пройдут в Британии, а лишь сам финал да часть игр самих сборных страны. Тот же матч Трансильвании с Сенегалом будет сыгран на территории первой. А ещё Уэльс и Шотландия играли отдельно от Англии, что давало больше возможностей хоть кому-то пробиться в финалисты, но это так же распыляло достойных британских игроков на несколько команд. Причём, как оказалось, что не у всех волшебников были «Молнии»: в основном они играли на привычных и проверенных «Нимбусах», так как стоимость новейшей метлы была слишком заоблачной. Хотя та же Ирландия, которая тоже участвовала в чемпионате и де-факто числилась в составе магической Британии, взяла и купила всей своей команде мётлы, что злило многих поклонников других сборных государства. Но Гарри понял, что следует настороженно ждать успехов от Англии и именно это сообщить Джемме.

После одного из уроков, когда они шли на урок прорицания, Трейси отдала запечатанный магией листочек, который раскрылся, стоило мальчику взять его в руки. Это был ответ Селвин.

«Тогда встретимся после отбоя».

Гарри одним из первых поднялся по лестнице в кабинет прорицаний, не желая ждать пуффендуйцев, так как тогда надо будет попытаться выполнить поручение Джеммы: общаться с Боунс, чтобы наладить с ней более близкий контакт и, может, даже напроситься к ней в гости на каникулы, что ему не очень-то и хотелось.

Оказалось, что они пришли слишком рано, так как сидящие ученики ещё не покинули класс, а пока только начали собираться. Возможно, преподавательница их просто задержала, потому что путь до сюда с прошлого урока для слизеринцев был неблизкий и половина перемены уже прошла.

— А, Поттер, — обрадовалась профессор Трелони, поднимаясь со стула и подзывая его длинным взмахом руки, закутанной в тёмную вуаль; ярко сверкнули золотые браслеты и перстни с огромными драгоценными камнями на её запястьях и пальцах.

Поттер мысленно вздохнул, краем глаза увидя, как ученики перестали собираться, уставившись на него, а из люка с трудом вылезал Пайк.

— Вы не представляете, что я увидела сегодня утром, — в руках профессора появились стопка игральных карт. — Несчастье, настоящее бедствие! Вы…

Сейчас мальчик сильно жалел, что, во-первых, вообще записался на этот урок, а во-вторых, что пришёл так рано. Стоило взбираться не первым; пусть Пайк с Крэббом и Гойлом бы поднялись. Или вообще стоило заходить последним, после Гринграсс с Пэнси, или Харли с Дэвис. Хотя это не особо прилично, он уже нечаянно подсмотрел на чулки Пэнси, когда та спускалась по лестнице с их первого урока… Ощутив, что при воспоминании об этом, его щёки обдало жаром, а профессор продолжает бубнить что-то очень нудное, он огляделся и понял, что предыдущий урок был у четверокурсников. Совместный урок Когтеврана и Гриффиндора. Он прекрасно помнил ловца факультета орлов — Чжоу Чанг: весьма красивую девушку с чёрными волосами, которые были убраны в короткий хвостик, и тёмно-карими глазами с миндалевидным разрезом и полные губы. Также он узнал Стреттона — их новичка, ставшего охотником. Капитан команды Слизерин — Монтегю — внимательно следил за изменениями в рядах противников и не преминул несколько раз похвастаться на поле по квиддичу и в Большом зале о том, как он своевременно разузнал всё.

Однако, несмотря на то, что почти все ученики украдкой разглядывали его, словно не видели каждый день в Большом зале, и тут же отводили глаза, стоило Поттеру посмотреть на них, было кое-что, что выбилось из привычного потока событий. Две гриффиндорки на него таращились. И если стоящая у своего столика невысокая охотница — он забыл её имя — с растрёпанными короткими волосами тут же уделила внимание своей сумке, продолжив запихивать туда книгу, то сидящая за тем же столиком девушка продолжала зло смотреть на него. Он тут же узнал ту колдунью, которая вызывающе пялилась на него вчера в Большом зале. Значит, он не ошибся, и она не одноклассница Уизли. Выходит, раз они вместе с Чанг здесь, то она на четвёртом курсе. Но что ей надо от него, почему она так смотрит? Сейчас он разглядел её синие глаза, которые пристально уставились на него, словно выискивали слабость. Но его глаза сами скользнули ниже. На ней была чёрная колдовская мантия и длинная юбка. Но то ли полы мантии раздвинулись, то ли юбка задралась вверх из-за того, что она сидела на очень низком пуфике, обнажая стройные девичьи ножки в чёрных колготках и просветлевшую ткань в районе коленей.

Мальчик невольно опустил взгляд к её потрёпанным чёрным башмакам, в глаза бросились застёжки на них. Чуть вверх, и его взгляд опять задержался на беззащитных коленках гриффиндорки, на которых покоились, как оказалось, и полы мантии, и края юбки, и небрежно лежала её рука. Гарри ощутил, как его щёки обдало жаром. Он поспешил отвернуться. На губах безымянной гриффиндорки появилась нехорошая улыбка — наверняка она решила, что победила в дуэли взглядов, что Поттер дал слабину, и не замечала положения своей юбки. Краем глаза Гарри увидел, как она поднялась на ноги, и до него донёсся тихий торжествующий смешок.

— Хорошо, спасибо, — где-то через полчаса подытожила Джемма, когда Гарри рассказал всё, что смог припомнить, и начал повторяться. Голос у него за время этого монолога чуть охрип, а воды, чтобы смочить горло, в комнате не было. — Разумеется, ни твои конфликты, ни попытку исключить из команды мы не будем использовать, сам понимаешь почему. Хотя, возможно, на одном из шагов стоит отметить негативное отношение профессора Северуса Снейпа, — повинуясь её жесту, перо принялось записывать уже её слова, — к Мальчику, Который Выжил. Потому что иначе получится подозрительное игнорирование общеизвестных факторов, немного нужно будет мазнуть красками об этом на холсте «низвержения этого Пожирателя Смерти», добавляя реалистичности.

— Ну да, — растерянно согласился Гарри.

— Да, действительно, много свидетельств из других источников, что Северус Снейп не особо умеет объяснять материал, — принялась объяснять уже то, что нашла она. — А вот если рассматривать его с профессиональной… Вернее, с научной точки зрения всё не так гладко. Сведений намного меньше. Как ты знаешь, есть несколько газет, специализированных на зельеварении. «Практика зельеварения», «Зельеварение сегодня». Я изучала их некоторое время, и Снейп упоминается крайне редко. Но с другой стороны, это позволило мне сделать вывод, что твой декан явно не кладезь науки, не такой уж выдающийся мастер зельеварения. Уж точно не самый светлый ум в искусстве варить зелья. Тот же Гораций Слизнорт был намного лучше.

— Слизнорт? — сморщил лоб мальчик, вспоминая. — Это профессор, который преподавал до Снейпа? А что ещё за мастер зельеварения? — удивился мальчик.

— Это означает мастерское владение своим предметом. И звание Мастера присваивается каждому профессору школы. Так вот Северус Снейп — один из них. И да, Гораций Слизнорт — прошлый преподаватель по зельям.

— А что всё-таки значит «мастер по зельям»? — переспросил Гарри. — Это не то же самое, что «профессор по зельеварению»?

— Ну это тот, кто внёс большой вклад в эту науку, ею занимается. Особого определения такого нет. Например, Северуса Снейпа считают мастером зельеварения потому, что он является профессором в школе. Как я уже сказала, — с оттенком неудовольствия повторила девушка. — То есть, если стал профессором, то ты получаешь как бы есть…

Джемма задумалась.

— Учёную степень? — помог ей Гарри.

— У нас нет учёных степеней, — отрезала Джемма. — Насколько я знаю, — она смягчилась под конец. — Но если рассматривать «мастера», то… Да, можно так сказать.

— Так получается, что тот же Локонс или Квиррелл, они тоже мастера, только по Защите от Тёмных Искусств?

— Ну да, — Джемма улыбнулась, когда увидела, как вспыхнуло от негодования лицо Гарри.

— Так выходит, что это звание теряет свой великий смысл?! Разве это не унижает репутацию Хогвартса, если любой неумеха может стать профессором, а значит, мастером в этой магической сфере? — с запозданием мальчик припомнил, что Квиррелл был не так прост. По словам Дамблдора, он виноват в смерти Грейнджер. Но для Гарри он так и остался заикающимся мужчиной в странном чурбане, боящийся собственной тени.

— Да, такой фактор есть, но надо учитывать, что преподавание Защиты от Тёмных искусств, оно как бы стоит особняком, так как каждый раз сменяются преподаватели, — несколько пространно рассуждала Фарли. — Могут продержаться всего один год. И естественно о наборе хорошего специалиста в такой ситуации речи не идёт. Поэтому приходится довольствоваться тем, что есть. И надеяться, что следующий преподаватель Защиты от Тёмных искусств окажется достаточно компетентен, чтобы снять это тёмное проклятие. Вообще-то ему по должности это положено. Я не знаю, знаешь ли ты, но ходят слухи, что проклятие на должность наложил Сам-Знаешь-Кто каким-то образом.

— Ого, — немного простовато удивился Гарри. — Тёмное проклятие?

— Да, — кивнула Фарли. — Ты не знал? — Мальчик покачал головой. — Вот уже многие десятилетия никто не может удержаться на должности профессора по Защите от Тёмных искусств больше года.

Про это он не знал, хотя Тонкс что-то такое говорила.

— И знаешь какой из этого можно сделать вывод? — спросила девушка.

Он задумался над вопросом, но Джемма не стала его томить.

— Выходит, что профессор Дамблдор наверняка тоже попытался снять проклятие и не справился с этим. А значит, Тёмный Лорд сильнее его.

Услышанное не могло никак обрадовать Гарри. Неужели их директор не настолько силён? Слабый? А что же тогда дневник? Как он сможет уничтожить Волан-де-Морта, а? Не стоит ли зайти к директору, узнать об успехах? А вдруг его тоже поработили, как рыжую Уизли? Тогда наоборот, стоит держаться подальше.

Может, стоит рассказать обо всём Джемме? Эта проблема опять сильно забеспокоила мальчика.

А что если всё это повторится?! Ужас охватил его. Что если он опять попадёт в плен к Волан-де-Морту и…

Во рту стало сухо, дёсны и зубы заныли, словно Круциатус сжал его челюсти вместе намертво, кроша зубы. Отголоски старой боли ласково (обманчиво ласково!) погладили виски, напоминая о себе.

Увидев, что сказанное впечатлило Поттера, Джемма продолжила:

— Так вот, возвращаясь к этому. Северус Снейп особо не может похвастаться новыми открытиями в зельях. Упомянутый к фестралам Дамблдор, к примеру, открыл множество способов использования драконьей крови, создав на основе их сложные зелья. А Снейп в основном улучшал уже готовые зелья. Разумеется, усовершенствовать готовые, уже устоявшиеся веками составы тоже непросто: нужно иметь очень хорошее понимание в зельях, своеобразный профессионализм. Однако, одарённым это его не делает. Ведь он не смог создать что-то новое и своё. В отличие от Слизнорта, который за десять лет своего отдыха от профессорской деятельности изобрёл целых три зелья.

Гарри промолчал. Ему было бы куда приятнее услышать от Джеммы, что Снейп полное ничтожество, которое не только не способно никого научить, но также и полная бездарность в самих зельях, способная лишь цитировать готовые учебники и приказывать готовить зелья по рецепту, написанному на доске.

— Он больше технический специалист, который способен найти недостатки в готовой работе, — закончила Джемма свою мысль, — чем придумать что-то совершенно новое, что двигает науку вперёд.

— А зачем это тогда нам, если это не поможет против Снейпа? — спросил Гарри.

— Хотелось бы точно знать, что мы не выступаем против единственного светоча в области зельеварения в Англии, — чуть улыбнулась девушка, пожав плечиками.

— Ну как я понял по твоим словам, он намного слабее в профессиональном плане, чем Слизнорт.

— Всё верно. Ну по собранной мною информации, — Джемма поморщилась, — пришлось пить Оборотное зелье, редкая гадость. Но я хотела попробовать действовать совершенно скрытно. Я перевоплотилась в пожилую женщину. Крайне… интересный опыт. Затем уже изменяла внешность магией или посылала своих людей. Так вот, по собранным мною данным и беседам со многими людьми, как преподаватель Слизнорт получше выглядит в качестве профессора. Умеет работать с учениками, подавать материал, да и хитрее. И показатели успеваемости его учеников совершенно определённо на это указывают. А вот плохое взаимоотношение с учениками у Северуса Снейпа — это и есть низкое качество преподавателя.

— Да, это так. В основном он говорит «рецепт на доске», — Гарри произнёс вслух пришедшую ему мысль, — а затем ходит и снимает баллы с гриффиндорцев. На его уроках очень тяжёлая атмосфера. Многие ученики боятся его до дрожи. Он ходит, запугивает их. Но от этого они лучше материал не осваивают.

— Да, и твой первый урок… — она бросила на секунду взгляд на листочек с его рассказом. — Нет ни объяснений техники безопасности, ничего. В итоге первокурсник пострадал. Ну и жаба Долгопупса. Ведь она умерла?

— Да, из-за зелья Снейпа. Он решил в наказание отравить её, — подтвердил Гарри и тут же спросил. — А этот Слизнорт, что про него известно? Может, можно Снейпа заменить на него?

— Не особо много. Я не стремилась собрать лично по нему сведения, а лишь всё узнавала в рамках сравнения с Северусом Снейпом. Гораций Слизнорт, по-моему, только один остался, — волшебница чуть устало поморщилась. — Это я точно знаю, что Слизнорты имеют единственного представителя в своём семействе. Если мне не изменяет память, то очень многие погибли от драконьей оспы в семидесятых годах. Сам Гораций Слизнорт семью не создал, а значит, род прервётся на нём, — мальчик с удивлением услышал в её голосе тщательно подавляемую горечь. — Ладно, вернёмся к тому, что мы обсуждали. Как я сказала, меня заинтересовало, какие зелья придумал Снейп, какие открытия он сделал, а чем может похвастать Слизнорт. И в сравнении Северус Снейп очень проигрывает Горацию Слизнорту с его полувековым опытом. Тем более что он сам и учил Снейпа всему. Итак! Подытожим. Я выяснила, что Снейп способен только усовершенствовать зелья, но ничего нового не придумал, — Поттер кивнул. — А вот у Слизнорта за время профессорской деятельности послужной список открытий солидный.

— Понятно, — Гарри ощутил, как усталость стала накатывать на него, и это не укрылось от глаз Джеммы.

— Скоро закончим. Про Северуса Снейпа всё. Остался только один вопрос. Судя по заказанным предметам одежды и зельям, то ты будешь играть роль одного из кельтских магов, так?

— Да, — кивнул мальчик. Имя и прозвище его роли вылетело у него из головы.

Джемма задумчиво смотрела на него.

— Так-то там будет много старшекурсников, но собираться вы будете вне гостиной, а в глубине подземелий.

— И? — он не понял, к чему она ведёт.

— Во-первых, тебе придётся покинуть гостиную, чтобы туда спуститься. Во-вторых, весьма далеко от неё. Это опасно. Из-за Сириуса Блэка.

— Но ты сама сказала, что там будут старшекурсники!

— Они не смогут никак защитить тебя от Пожирателя Смерти, — сухим тоном сказала Джемма. — Я хочу, чтобы ты полностью понимал ситуацию, Гарри. Никто из них даже палочкой не шевельнёт, если он вдруг явится за тобой.

— Я… Они будут просто смотреть, как меня убивают? — мальчик ощутил, как сердце рвётся из груди. — Пытают?

— Вряд ли. Скорее постараются быстрее убежать, спастись самим. Тебе тоже надо броситься бежать и как можно быстрее спрятаться под мантией-невидимкой! — нервно повысила голос Джемма. — Она же у тебя всегда с собой?!

— Да-да, — закивал Гарри. — Успокойся, пожалуйста, всё хорошо. Не переживай ты так. Блэку никогда не попасть в Хогвартс.

— О, горячо на это надеюсь, — волшебница запустила пальцы в волосы, разом испортив свою причёску. Это придало ей очень нервный, даже чуток сумасшедший вид. — Я уже пожалела, что предложила тебе записаться на это. Наверное, мне стоит написать Корделии. Пусть она попросит профессора Люпина или Флитвика подежурить на месте проведения мероприятия.

— Ладно, — растерянно протянул Гарри.

Джемма бросила на него острый взгляд, смотря за реакцией. Но повела разговор по другой дорожке.

— Ещё на «Тёмной Ночи Фионы Морганы» будут танцы. Корделия очень любит танцы. Ты же умеешь танцевать, так?

— Нет, — выдавил из себя Гарри.

— Как нет? — поразилась девушка. — Тогда что ты будешь делать? Может, откажешься от участия?

— Я договорился с Пэнси, чтобы она меня тренировала.

— С Пэнси Паркинсон? — переспросила Джемма.

Гарри кивнул, ощутив, что невольно краснеет. Фарли явно что-то хотела сказать, но в самый последний момент отвела взгляд в сторону, задумавшись.

— Что? — не выдержал мальчик, преодолев смущение.

— Ничего, — коротко ответила Джемма. — Просто удивилась этому. Но Паркинсон — это неплохой выбор. А как ты к ней относишься?

— Ну-у… — протянул Гарри, невольно вспомнив, как совсем недавно танцевал с ней, её зелёные глаза. Его щёки обдало жаром ещё сильнее. — Мы друзья.

— Ясно, — суровый голос Джеммы привёл его в себя. — Ты ведь сможешь её оставить, когда надо будет бежать?

— Я… Оставить? — не понял мальчик.

— Если в замке всё же появится Сириус Блэк, — медленно процедила Фарли. — Тебе надо будет скрыться. Надеть мантию-невидимку. И не отвлекаться ни на какую Паркинсон или кого-то ещё. Понимаешь?

— Э-э, да… — Гарри вдруг ощутил, словно попал в ледяную воду. Он должен оставить Пэнси одну против Блэка?

— Ты ведь помнишь своё обещание мне? — Джемма впилась в него взглядом.

— Да… — он пообещал после визита в зоопарк Стоунхенджа, что будет спасаться сам.

— Ты же понимаешь, что если ты сбежишь, то остальные будут в безопасности? — Её тёмные глаза словно стремились внедрить в него свои переживания. — Что Сириус Блэк охотится за тобой. И Пэнси, как и остальные, не будут его целью. А ты. Только ты! Поэтому ты должен заботиться о своей жизни. И сразу же спрятаться.

— Да, Джемма, — кивнул Гарри. — Я всё это понимаю. И так и сделаю. Можешь мне верить.

— Хорошо, — чуть успокоилась девушка. — А ваши танцы с Пэнси где будут проходить?

— В одном из классов. Рядом с нашей гостиной.

— Наедине?

— Ну… ну да…

Фарли это совсем не понравилось.

— Опасно ходить одному. Паркинсон может не думать об этом… Но…

— Я хочу скрыть то, что я не умею танцевать. И я её попросил, чтобы она об этом молчала. Так что наши занятия останутся в тайне. И это будет не опасно.

— Паркинсон и тайна? — ухмыльнулась Джемма. — Думаешь, она сможет сохранить тайну?

— Да, — Гарри кивнул. — Я ей доверяю.

— Доверяешь, значит? — её улыбка стала чуть шире. — Интересно… А…

— Джемма, мне уже хочется спать, — заторопился прервать её Гарри. — День был длинный, а завтра опять на уроки. Наверное, доброй ночи?

— Хорошо, Гарри, — лицо Джеммы не покидала улыбка, невольно напоминая ему Селвин. — Спокойной ночи.

— Спасибо, Джемма, — поблагодарил Гарри девушку после того, как она пообещала найти причину, почему у него пропадали письма, а главное: подарки ко дню рождения, которые он очень ценил. Потому что в этом году ему прислали подарков больше, чем Дадли получал за последние годы вместе взятые, а вот в прошлом году вообще ничего не пришло.

— Пожалуйста, — девушка приняла его благодарность с каким-то гордым видом, но затем тепло улыбнулась, словно их размолвка осталась далеко позади. — И отправь мне Буклей, пожалуйста, список тех вещей, которые тебе должны были подарить, но ты их не получил. Мне нужно от чего-то отталкиваться. А лучше будет в виде заявления. В Министерство Магии от Гарри Джеймса Поттера, — чуть быстрее заговорила Джемма, надиктовывая примерный образец письма своим мягким голосом. — Прошу принять моё заявление о том, что в июле прошлого года у меня были похищены ценные вещи и особые магические предметы, которые присылали мои друзья на мой день рождения. Подозреваю эльфа Добби, который явился в дом и сознался в этом, а также пытался напугать меня. Ну и так далее.

— Но он не сознавался в этом! — воскликнул Поттер.

— Какая разница? — Джемма удивлённо посмотрела на мальчика. — Неужели ты считаешь, что в случае чего, эльфа будет кто-то слушать? Нет, твоих слов будет достаточно, а эта бумажка нужна мне самой.

— Ладно, я всё это напишу, — пробормотал Гарри.

Писать какую-то бумагу ему не хотелось, но ведь это почти обычное письмо для Джеммы, да и главное: вдруг получится вернуть его вещи! Ему было очень любопытно, что же подарили на его день рождения Дафна, Пэнси и другие одноклассники. Может, у Джеммы получится всё это вернуть ему? Гринграсс вроде бы отправляла шоколад, Дэвис какую-то книгу, а вот что могли прислать другие, он не знал. Гарри рассчитывал, что подарков окажется немало. Хотя наверное в разы меньше, чем после второго курса, когда слизеринцы дарили их уже Наследнику Слизерина. Да и не так Поттер был избалован подарками, чтобы спокойно смотреть на то, как их у него отнимают, и было не важно, прошло ли с тех событий день или год. Это его вещи!

— Так, — продолжила Джемма. — Думаю, что следующий вопрос будет куда более интересным и даже захватывающим для тебя.

Волшебница специально взяла паузу, и Гарри естественно не выдержал.

— Да? И о чём он?

Она опять улыбнулась.

— Как ты знаешь, в следующем году будет Чемпионат мира по квиддичу. Это эпохальное событие и… — Гарри, к своему ужасу и недоумению, не знал, хотя был ярым поклонником квиддича. Правда это только относилось к школьному. За прошедший месяц никто не обсуждал то, что предстоит Чемпионат мира по квиддичу, потому что основной темой для обсуждения был Сириус Блэк. — …и вызовет интерес всего мира. Но вот что тебя потрясёт до глубины души, — девушка аж возвела указательный перст. — Я приложила немало усилий, чтобы провести финал Чемпионата у нас, в Англии! Представляешь: он пройдёт у нас?! — громко воскликнула она, переполненная эмоциями. — Как это поднимает престиж и мощь Британии! Покажет её превосходство! Именно поэтому нужно как можно быстрее поймать Блэка. Он создаёт угрозу, это может помешать проведению финала у нас.

«И ещё хочет меня убить», — заметил про себя Гарри. Но новость его потрясла настолько, что он даже забыл про свои неполученные подарки.

— Чемпионат по квиддичу! — воскликнул мальчик. — Как здорово! Ты такая молодец!

— Да, — девушка довольно улыбнулась и с ленцой откинулась на спинку стула. — Строительство гигантского стадиона для его проведения уже началось. Весьма выгодное дело. И это будет самый большой стадион во всём мире.

— Ух ты!

— Разумеется, билеты у нас будут в самой верхней ложе, — довольно вещала Джемма. — И я ещё хотела спросить… Ммм, узнать твоё мнение насчёт одного важного вопроса.

— Да-да, — мальчик уже представлял огромный стадион и зрелищные броски охотников в кольца, — конечно, спрашивай.

— Ты превосходный игрок в квиддич, который привёл нашу факультетскую команду к победе. Поэтому я хотела узнать твоё мнение о нашей команде. Как пройдут матчи у Англии? Имеет ли она шансы на победу или нет? Что скажешь насчёт Уэльса и других наших команд?

Гарри задумался над таким неожиданным вопросом. Он никогда особо не интересовался игрой сборной, узнавая лишь новости тогда, когда кто-то рядом, к примеру Драко или Тео обсуждали это. Он не знал ни имён игроков в команде, ни их мастерство игры, не говоря уже о том, что не был в курсе, с кем они будут играть. У него самого было слишком много других дел. Но Джемма явно рассчитывала на то, что он отлично разбирается в этом. Вроде бы, когда они в Косом Переулке зашли смотреть новейшую метлу «Молнию», то кто-то из продавцов говорил, что ирландцы закупили семь штук для своей команды. И что у них большие шансы на победу.

— У нас очень сильная команда, — сказал Гарри, в действительности вообще ничего не зная про это и желая, с одной стороны, не выставить себя профаном, с другой стороны не подвести подругу, дав ей неверные сведения. — Но я всё же не буду торопиться с выводами и постараюсь собрать побольше сведений.

К его сожалению, Джемма раскусила, что он уходит от ответа.

— Ну ты же играешь в квиддич, разбираешься в этом. — Она рассчитывала, что он что-нибудь подскажет, но Гарри промолчал. Для него было странно, что почти всезнающая Фарли крайне неожиданно не так хорошо разбирается в квиддиче. — У кого бы я ни спрашивала: самые радужные прогнозы, будто Кубок уже в руках нашей сборной.

— Да, разбираюсь, но нужно оценить и другие команды, а также против кого мы играем, — мальчик изо всех сил вспоминал расстановку команд в магловском футболе, чтобы хоть что-то сказать, не показывая своё полное незнание. У маглов сначала был групповой этап, а потом матчи на вылет. Может и у волшебников так же? — Так что обдумаю это и тебе расскажу. Давай лучше вернёмся к Блэку. Я вот подумал, что Снейп специально не меняет пароль входа в гостиную, потому что, может быть, помогает Сириусу Блэку.

— Чтобы он проник внутрь и добрался до тебя? — переспросила Джемма.

— Ну да, — кивнул Гарри и поделился своими подозрениями. — Они оба Пожиратели Смерти. Вот и сговорились между собой.

— Это очень серьёзное обвинение, Гарри. И сомнительное. Если бы они сговорились между собой — во что я не верю, — то Северус Снейп мог каждый день менять пароль для входа в гостиную и сообщать об этом Сириусу Блэку. Наверное, тебе запали в душу те мои слова и обвинения, которые я готовила для Северуса Снейпа. Так они надуманны. Ты не должен этого бояться. Ты не должен позволять им отравить тебя, они ложны и не имеют силы…

— Я вовсе не боюсь! — прервал её Гарри.

— А стоило бы, — Джемма тут же перевернула ситуацию обратно. — Сириус Блэк крайне опасен. Какие заклинания ты накладываешь на свою дверь? Надеюсь, достаточные? — она дождалась кивка от Поттера и перечисления заклинаний. — Отлично, но ещё добавь сигнальные чары, которые поднимут тревогу, если кто-то пытается взломать защиту на твоей двери. А вот «Волчий укус» вряд ли у тебя выйдет, так что имеющихся чар должно хватить. По моим предположениям у Сириуса Блэка нет волшебной палочки, но стоит держать в уме, что он как-то её раздобыл. Но я считаю, что в Хогвартсе ты в безопасности. Несколько мракоборцев постоянно дежурят внутри. Меры безопасности повышены. Сам замок окружен дементорами. И даже Северусу Снейпу будет крайне сложно с ними договориться, — с усмешкой закончила она.

— Ладно, — скрывая обиду, согласился с ней Гарри. Джемма словно специально выставляла все его слова глупыми. Может, она таким образом мстила из-за их договора насчёт золота? — Я понял-понял. А как там дела с Боунс? Удаётся навести шороха, чтобы её сместить?

«Не забыть бы прочитать про эти чары, что она упомянула. «Волчий укус» звучит опасно. Это точно будет не лишним, защищая меня и вход в мою спальню».

— Хм, — ухмыльнулась Джемма. — Галлеоны после гоблинов пересчитывать надо.

Гарри не понял этой фразы, а Джемма продолжила:

— В этой ситуации то же самое, что со Снейпом. Торопиться в таком деле нельзя. Нужно очень аккуратно действовать, потому что Боунс крепко стоит на ногах, а начав варить против неё зелье… Это не тот случай, когда можно уйти, не доварив его, — Джемма сжала свои тонкие губы в узкую линию, из-за чего её лицо словно прибавило пять лет, стало очень жёстким и суровым. — Она работает здесь не один год, и за пару месяцев ничего не сделать.

Гарри наконец сообразил, что означала эта поговорка.

— Тем более я уже тебе говорила, что это займёт не один год. И ещё сомнительно, что я смогу быть одновременно главой Отдела магического правопорядка и заместителем министра, — с некоторым сожалением резюмировала Джемма. — Думаю, что на место Боунс нужно будет поставить своего человека в случае успеха. Возможно, что Амбридж решит занять её место, а я поднимусь чуть выше, — заявила честолюбивая девушка.

— Кстати, — припомнил Гарри, — я познакомился с племянницей Боунс. Я слышал, что она живёт с ней. Родителей…

— О, это очень хорошо! — Джемма тут же оживилась и даже перебила Гарри. — Постарайся подружиться с ней поближе, узнать побольше про неё и про саму Боунс. Может, даже удастся напроситься к ним в гости. И вызнать, когда ты подружишься с девчушкой, какие слабости есть у Боунс. Может, — со смехом закончила девушка, — она хранит какие-то тёмные артефакты, а сама лишь притворяется такой добропорядочной.

— Ладно, — нехотя согласился Гарри. В его в планы не входило напрашиваться в гости к какой-то девочке.

— Вот и договорились, — тут же закрепила его слова колдунья. — Кстати, насчёт тёмных артефактов. Ты ещё не отдал Дамблдору?..

— Нет, — Гарри сообразил, что речь про дневник Волан-де-Морта. Он уже передал его директору, но пока не собирался сообщать ей правду. Душевное состояние мальчика тут же улучшилось, когда он вспомнил о том, что был прав насчёт того, что Реддл — это и есть Волан-де-Морт. А Джемма ошиблась. Ему потребовались большие усилия, чтобы сохранить чуть хмурое лицо, а не радостно выкрикнуть об этом.

— Наверное, не стоит хранить у себя его долго, — медленно цедя слова, рассуждала волшебница, строго выпрямившись, словно пытаясь удержать какой-то огромный вес, что придавливал её плечи.

Гарри помнил, что летом дневник был близок к тому, чтобы погубить её так же, как Уизли. Джемма беспокоится о нём? Она больше не злится? Всё же этот конфликт задел и расстроил мальчика намного сильнее, чем ему хотелось бы признаваться. Он слишком привязался к единственному человеку, кто заботился и оберегал его, поэтому сейчас немного жалел о сказанном.

— Это очень опасная вещь. Ты… Не пишешь в нём? — звук её голоса упал, она говорила чуть громче шёпота. Гарри покачал головой, Джемма впилась в него взглядом. — Тебе не снятся странные сны?

— Нет, — Гарри всё же смог справиться с охватившим его чувством сожаления. — Ничего такого.

— Я обдумала то, что ты сказал, — после паузы продолжила девушка, — и решила, что чем быстрее ты избавишься от него, тем лучше. Возможно, будет правильным, если ты отдашь его как можно скорее Дамблдору. Сделай это завтра. Если Реддл — это Сам-Знаешь-Кто, то директор, возможно, знает об этом. А если нет, то… — она неопределённо повела левым плечиком и холодно улыбнулась.

Гарри невольно задержал взгляд на её плече и поэтому не сразу сообразил, что её «если нет» означает, что проклятый дневник может уничтожить самого Дамблдора.

— В любом случае, это будет уже не нашей проблемой, — мягко закончила колдунья, её губы поднялись в намёке на улыбку. — Ещё я хотела предложить тебе вариант просто оставить эту вещь где-нибудь в Хогвартсе. Погоди! — прервала она попытавшегося возразить Поттера. — Я понимаю, что ты хочешь это уничтожить, и не собираюсь тебя отговаривать. Но ты уверен, что сможешь объяснить Альбусу Дамблдору, откуда у тебя эта вещь?

— Уверен, — кивнул Гарри, сделав вид, что не заметил в её вопросе двойного дна: она и сама не знала, откуда у него дневник Волан-де-Морта.

— Что ж, — поджала губы Джемма, с напряжением смотря на него. — Я хотела спросить, а…

— Джемма, — прервал её Гарри, ощутив, как сердце бешено бьётся, а пальцы нервно покалывают невидимые иголки, — давай это обсудим при личной встрече, а не через сквозное зеркало.

— Ну… — лицо волшебницы дёрнулось.

— Это не настолько важно, чтобы спешить с этим, — спешно придумывал Гарри оправдания. — И я всё же хотел рассказать тебе лично, а не так.

— Хорошо, Гарри, — неожиданно покладисто согласилась Джемма. — Значит, тогда я встречу тебя в Хогсмиде, и ты мне всё расскажешь.

Такое решение было неожиданным для Гарри. Он-то рассчитывал, что у него срок до каникул. Хотя до Хогсмида ещё целый месяц, так что время у него есть. Но Джемме палец в рот не клади, сразу без руки останешься. Хватка у колдуньи действительно бульдожья.

— Ну ладно. Я что-то хотел спросить тебя насчёт Блэка, никак не могу вспомнить, что именно, — напряг память Гарри.

«Сириус Блэк убил Питера Петтигрю и двенадцать маглов», — он вспомнил фотографию своих родителей в школе, где рядом с ними стоял и Блэк, и Люпин, и Петтигрю.

— Питер Петтигрю, — обозначил он свой интерес. — Блэк убил его. Но зачем?

— Что ж, давай перейдём к архиву Сириуса Блэка, — согласилась Джемма и вытащила папку.

— Да, наконец-то! — обрадовался Гарри. — Так что такого есть в Министерстве Магии про Блэка?

— Да так, — напряглась Джемма, — ничего особенного. Сириус Орион Блэк. Родился третьего ноября одна тысяча девятьсот пятьдесят девятого года, значит, ему сейчас тридцать три года, — Гарри чуть вздрогнул, увидев на странице с биографией Пожирателя огромную фотографию. Мужчина на ней выглядел совершенно безумным и куда старее.

«Ему тридцать три года», — мрачно думал Гарри, пока Джемма читала досье.

— …Лондон, площадь Гриммо, двенадцать. Его родители — Орион Блэк…

«Столько было бы моим родителям…»

— …Вальбурга Блэк.

«…если бы Блэк не предал их и Волан-де-Морт не убил».

— …Естественно, они оба чистокровные. Есть брат, Регулус Блэк…

Гарри вспомнил фотографию, на которой был непоседливый мальчуган рядом со строгой мамой. А в центре был Волан-де-Морт.

— Значит, Блэк… — прервал он Джемму, бросая взгляд на ящик своего стола, где и лежал альбом с этой фотографией, — родственник Тонкс.

— Да, — с готовностью тут же подтвердила девушка. — Двоюродный дядя.

Гарри не услышал в её голосе довольных интонаций, но чувствовал, что они там были, несмотря на то, что она строго нахмурилась, показывая этим своё неодобрительное отношение к такому опасному родству.

— По линии отца или матери? — уточнил он. — А Беллатриса Лестрейндж?

— Хм, — вдруг задумалась Фарли над его вопросом.

— Что, ты не знаешь? — удивился Гарри через несколько мгновений, глядя на напряжённо думающую девушку. — Я думал, ты разбираешься во всём этом. Ну, со всем связанным с родословными волшебников, древней истории, тем более это было не так уж и давно. Просто я вспомнил фотографию семьи Блэков, которую ты принесла летом, и подумал, что там может быть Тонкс. На фотографии.

— Ой, какие глупости, Гарри, — тут же отмела Джемма, что удивило мальчика, не только её реакция, а слова. Раньше Фарли выражалась более спокойно. — Тонкс родилась намного позже. А я задумалась лишь по той причине… так как у них сложная родословная. А так я прекрасно разбираюсь в этом. Видишь ли, — задумчиво протянула она, неосознанно поправляя тёмные локоны справа, которые чуть выбились из причёски. — Отец и мать Сириуса Блэка. Орион Блэк и Вальбурга Блэк… Они оба из рода Блэков. Вальбурга Блэк дочь Поллукса Блэка, а Орион Блэк сын Арктуруса Блэка.

— Родители Сириуса Блэка родственники? — поразился Гарри. — Брат и сестра?

— Вовсе нет, слушай внимательнее, Гарри. Поллукс и Арктурус — это разные имена, — Джемма нахмурилась ещё сильнее, теперь сцепив пальцы перед собой в замок, положив их на поверхность стола, и подалась чуть вперёд к зеркалу. — Если мне не изменяет память, то они оба внуки Финеаса Блэка — директора Хогвартса, который был до Альбуса Дамблдора и Армандо Диппета. — Фарли улыбнулась. — И до Фронсака и Моул, только их фамилии мало что тебе скажут, а вот имена их я уже запамятовала. Знаешь ли, сложно всё это помнить.

— Но если этот Полукс и Артурус были внуками Финеаса, то, значит, они были троюродными братьями! — возмутился мальчик; такое близкое родство вызвало удивление.

— Поллукс, — поправила Джемма. — Две буквы «л». И Арктурус Блэк. И нет, они были двоюродными братьями, если у них один и тот же дедушка. Ты совсем не разбираешься в родословных древах?

— Двоюродными… — протянул Гарри, не зная, что ответить на её нериторический вопрос. — А их дети поженились.

— Да, Орион Блэк и Вальбурга Блэк приходятся друг другу троюродными братом и сестрой.

Гарри изумлённо покачал головой.

— Соответственно по матери Сириуса Блэка, Нимфадора Тонкс приходится ему двоюродной племянницей. Её мать — Андромеда Тонкс, — у Джеммы как-то само собой фамилия Тонкс звучала с еле ощутимым презрением, — родная сестра Беллатрисы Лестрейндж и двоюродная самому Блэку. А вот по отцу Сириуса Блэка чуть сложнее, — Джемма аж вскинула глаза к потолку, припоминая, а её пальцы что-то рисовали в воздухе, словно восстанавливая родословное древо из памяти. — Вроде четвероюродная племянница. Или пятиюродная… Андромеда Тонкс и Сириус Блэк по своему отцу точно четвероюродный брат и сестра, а вот прибавляется ли колено дальше, при разнице поколений, я не помню. Нет, точно не прибавляется, ведь Андромеда Тонкс двоюродная сестра, а её дочь Нимфадора Тонкс двоюродная племянница. Значит, она также будет четвероюродной племянницей Сириуса Блэка по его отцу.

— Понятно, — постарался прервать Гарри девушку, пока та совсем не ушла в дебри. Он и так мало что понял из этого, а что будет, если Джемма продолжит, страшно представить. — Значит, Тонкс и Блэк близкие родственники. Но возможно они даже не видели друг друга, ведь ты сама говоришь, что Тонкс родилась намного позже, — привёл он свои выводы, к которым пришёл утром. — Есть об этом что-то в досье?

— Не торопись. Про детские годы ничего нет, — Джемма вернулась к страницам. — А вот это тебе будет интересно. Он учился в Гриффиндоре. Я имею в виду этого Пожирателя Смерти, — она чуть слышно вздохнула, ей как будто было неприятно упоминание такого словосочетания. — Сириуса Блэка.

Гарри пожал плечами. Он и так это знал, видел Блэка в форме Гриффиндора. Иначе как бы он оказался на фотографии выпуска Гриффиндора вместе с его родителями, если учился бы на другом факультете? Это лишь значило, что из Гриффиндора тоже выходили Пожиратели Смерти, только и всего. Да те же Уизли с их нападением на него тоже гады.

— Отметки хорошие, но множество взысканий из-за нарушений правил. После нигде не работал. Предположительно состоял в Ордене Феникса. Был… — голос Джеммы дрогнул. — Был Хранителем Тайны Поттеров. — Дальше она не читала, а смотрела прямо в глаза Гарри. Мальчик был уверен, что она пропускает горы текста, но понимал, что там про предательство и смерть его родителей, и сейчас совсем не хотел слышать про это. — Второго ноября устроил чудовищный взрыв в Лондоне. Как раз тогда и был убит Питер Петтигрю. Он числился другом твоих родителей…

«Как и Блэк! — мелькнула молнией мысль. — Но… «числился». Как это сухо. Похоже, Петтигрю был единственным настоящим другом моих родителей».

— И пытался сам его поймать, но не справился. Это чудовище слишком опасно. Его схватили. Он признал вину. Свидетельские показания, — колдунья переложила в сторону кучу исписанных страниц. — Был осуждён на пожизненное заключение в Азкабан. — Джемма взяла другой листочек. — Так, а вот следующая запись. В ходе допроса Беллатрисы, Родольфуса и Рабастана Лестрейнджей, — Джемма кинула взгляд на Гарри. — Ты же помнишь, что их задержали позже Блэка? — Тот кивнул. — Беллатриса Лестрейндж подтвердила, что Сириус Блэк был двойным агентом, добывающим информацию в Ордене Феникса. И является Пожирателем Смерти. Но всех их троих всё равно приговорили к пожизненному заключению в Азкабане, несмотря на такую помощь следствию. Так, ну это неинтересно. Так. Ни Каркаров, ни… — взгляд Джеммы замер, а её голос споткнулся на долю секунды, — Мальсибер не подтвердили, что видели Блэка в рейдах, или что-то знали о его двойной игре. Ну это понятно, — оторвалась она от следующего свитка. — Сам-Знаешь-Кто соблюдал секретность на этот счёт. А тут уже про наши дни. Совершил побег из Азкабана. Следствие ничего не дало, как он смог сбежать, не выяснено. Так, а здесь про розыскные мероприятия, но про них я уже тебе говорила. На этом всё.

— А у Сириуса Блэка архив поменьше, чем у Северуса Снейпа, — заметил Гарри, пытаясь скрыть свои чувства, и добавил с улыбкой, что забыл сказать вчера. — Значит, ты всё же попала к мракоборцам, как я и хотел. Хоть и только в архив. Так значит про Блэка всё?

— Да. Ты же помнишь, что Снейп писал по поводу профессора Люпина, советуя обратить внимание на него? Поэтому я ещё взяла досье на Римуса Люпина. Но тут совсем ничего нет. Итак, — она открыла папку про нынешнего профессора по Защите от Тёмных искусств. — Римус Джон Люпин. Родился десятого марта одна тысяча девятьсот шестидесятого года. Полукровка. Отец Джон Лайелл Люпин. Мать из маглов — Хоуп Хауэлл, — Гарри не слышал, но опять чувствовал нотки презрения в голосе девушки. — Про детство ничего. Поступил в Хогвартс на факультет Гриффиндора. Был старостой, но не школы, а только факультета. После Хогвартса нигде не работал. Также подозревался на членство в Ордене Феникса.

— Если мракоборцы знали, что Люпин — член Ордена Феникса, то об этом могли узнать и Пожиратели, — рассуждал Гарри. — Тогда почему его не убили?

Он всё же относился с недоверием к профессору, который назывался другом его родителей. Может, и он предатель?

— Если делать вывод, судя по этой странице, то она написана уже после поимки Сириуса Блэка, — пояснила Джемма. — Тогда секретность снизилась. В итоге про Люпина ничего нет. Всё досье — это несколько колдографий и одна страница. С исчезновением Сам-Знаешь-Кого ни единой записи, и лишь в этом году добавили, что он стал профессором по Защите от Тёмных искусств в Хогвартсе.

Гарри тем временем обдумывал услышанное. И пришедшая мысль ему не нравилась. Если все чистокровные в родстве друг с другом, то значит, и Джемма в родстве с Блэком. Кем она ему приходится? Он не сомневался, что она знает ответ на этот вопрос, но задавать его не стал, чтобы не расстраиваться.

— Ну вот и всё. А теперь давай поговорим про Северуса Снейпа, — с этими словами Джемма пристроила чуть подрагивающее перо над чистым листком бумаги, и оно само зависло в воздухе. — Вспомни, пожалуйста, всё, что можно против него использовать. Любые моменты.

Гарри ненадолго задумался. Ух, сколько же он про него может рассказать!

— Ну во-первых, он профессор очень никудышный. Помнится на первом его уроке Долгопупс пострадал, — перо быстро застрочило по бумаге, немного отвлекая мальчика. — Он совсем не объяснял технику безопасности, хотя такая тема была в книге! Ей посвящалась целая глава! Если его сравнить с другими профессорами, то он явно проигрывает. Например, у Флитвика нам только к пятому или шестому занятию позволили колдовать простое заклинание, а до этого обучали вступительной теории о том, как правильно двигать волшебной палочкой.

Гарри начал припоминать все многочисленные неправильные с его точки зрения моменты, которые случились при нём за эти два года занятий в кабинете зельеварения, а также всё, что он слышал от других, а Джемма с непроницаемым лицом внимательно слушала, пока перо очень быстро записывало.