Годовщина битвы, которая имела судьбоносное значение для будущего Восточной Европы.
Войско ВКЛ, которым командовал гетман Константин Острожский, разбило втрое большее 80-тысячное войско Московских захватчиков, которое пришло на белорусскую землю.
7 сентября наши войска подошли к Днепру вблизи Орши. Однако начинать переправу на виду, под лучным боем, не имело смысла. Были бы большие потери, к тому же московские воеводы поняли бы, что людей у Острожского почти втрое меньше.
Чтобы запутать противника, гетман пустил бродом лишь небольшую часть конницы. Вторая переплыла реку под прикрытием Оршанского замка. Когда же стемнело, основные силы пошли вверх по Днепру и стали переправляться через реку по пос енному понтонному мосту у деревни Пашино. Конечно, на заре движение армии ВКЛ было замечено, но Челяднин не начал атаки. Он ждал, когда наша армия переправиться полностью, чтобы одним разом уничтожить ее и победно закончить войну. «Подождем, пока переправятся все, - заявил самонадеянный московит, - ведь наши силы настолько велики, что мы без особых усилий сможем разбить эту армию, или окружить его и гнать, как скот, до самой Москвы».
А тем временем Константин Острожский готовился к битве. Впереди он поставил два конных полка и пехоту с огнестрельным оружием. Всадники располагались и во второй линии. Фланги держала легковооруженная конница. Однако именно на правом краю гетман припрятал под покровом пехоты артиллерию.
Битва началась утром 8 сентября 1514 года. Острожский двинул вперед строй всадников, провоцируя противника. Это подействовало на московитов, и они пошли вперед. Разгорелась сеча. Критическое положение сложилось на левом фланге. Но наши воины выдержали, а затем и переломили ход борьбы на этом участке. Особенно отличилась пехота с рушницами и тяжеловооруженных конница. Мужественный гетман на боевом коне и с непокрытой головой с первой минуты был в самых ответственных местах. Руководил битвой, вдохновляя воинов примером и словом: «Эй! Вот теперь вперед, дети!». Отлично проявили себя и другие командиры - Юрий Радзивилл, Иван Сапега, Януш Сверчовский.
Иван Челяднин, думая, что наши основные силы скованы рубкой, усилил действия своего второго крыла. Армия Острожского, якобы не выдержав натиска огромной массы боярской конницы, начала отступать к лесу. Вот он, желанный миг победы! - думали московиты. Но неожиданно «беглецы» расступились и нападающие оказались перед артиллерией и пехотой с рушницами. Залпы в упор несли в плотных рядах московитов чудовищные опустошения. И московское войско показало спину, бросилось спасаться отчаянным бегством. А за ними, рубя, двинулась наша стремительная конница. Особенно лютая сеча была на реке Крапивне. Как утверждали современники, кровавая речка замедлила свой бег от множества тел чужаков.
«И бысть неспособие Божие москвовитам» - сокрушался потом московский летописец. Да такое «неспособие», что около половины армии Василия III легло на оршанских полях, утонуло в Днепре и Крапивне. Наши же потери насчитывали менее полутысячи убитыми. В руки победителей попал московский обоз, огнестрельное оружие, все боевые знамена. 20 тысяч захваченных лошадей и половину обоза Острожский приказал раздать своим воинам. Среди более пяти тысяч пленных были и почти все воеводы, в том числе сам Иван Челяднин.
Это была значительная победа над превосходящим по численности московским войском,
добытая в оборонительной войне, на своих землях и своей же армией, под командованием своего же православного гетмана.
Основоположники белорусской национальной историографии видели в ней ярчайшее доказательство исторического отличия белорусов и великороссов. А для историков российских она была едва ли не самым «неудобным» событием, что никак не вписывалось в концепцию «единого славянороссийского народа».
Для трубадуров «Великой России» агрессия Москвы против Великого княжества была справедливой борьбой за «воссоединение» земель Руси в одном государстве. Но именно Оршанская битва и разрушает подобный тезис о православии как основе «единства» и справедливом характере войн «за воссоединение».
В XVI в. для наших предков было само собой не только помнить о победе под Оршей, но и гордиться ею.
Православный летописец благодарил гетмана Острожского за то, что его стараниями «московского врага побили», и ставил московитов в один ряд с бусурманами. В эпоху жесткого противостояния с Москвой битву 1514 года часто упоминали в героическом контексте, называя «великой битвой Оршанской».
Победа в той битве остановила масштабное наступление московской армии и помогла освободить города Восточной Беларуси, а в дальнейшем — и способствовала развалу опасного военного альянса Москвы с империей Габсбургов, угрожавшего существованию ВКЛ.
Так что пафосные слова о защите суверенитета вовсе не беспочвенны. И ныне нелишне помнить о военном мастерстве наших предков.
Позже, после того как наша страна потеряла независимость, оккупанты 200 лет делали все возможное, чтобы народ забыл Оршу. Но с начала 90-х годов белорусские патриоты проводили праздничные мероприятия на Крапивенском поле под Оршей.
В 1992 году в годовщину великой битвы на площади Независимости в Минске белорусские офицеры торжественно приняли присягу на верность родной стране и народу. 8 сентября 1992 года в Минске были приведены к присяге 12 офицеров и 3000 солдат запаса. Тогда участники этой присяги подвергались давлению со стороны властей, но спустя очень короткое время присягу на верность Беларуси приняли все армейские части.
