Cheteesymo

ПОЛИЦА́Й, -я, м. Разг. презр. Полицейский, завербованный из числа местного населения (на оккупированных территориях во время Великой Отечественной войны). Солдаты охраны и лагерные полицаи, навербованные из предателей, иногда нарочно топтались над этими норами, обваливая их и превращая в могилы, где люди оказывались заживо похороненными. С. С. Смирнов, Брестская крепость.

Аналоги проявляются и в наше время. Служи и защищай превращается в трави и заражай и т.д.

Как на это смотрит нынешнее поколение?

Сходить в туалет, чтобы не лопнул кишечник, а за это угроза "ЗАСУЖУ". Гениально. В этой фразе – квинтэссенция абсурда, вывернутая наизнанку логика, где базовая потребность становится поводом для шантажа. Это не просто бытовая ситуация, это метафора мира, в котором естественные инстинкты подавляются под гнетом искусственно созданных правил и угроз.

И на издевательства над человеком водят детей как в цирк. Кааакой мир… Здесь уже не просто абсурд, а циничное искажение моральных ориентиров. Дети, неискушенные и восприимчивые, становятся зрителями чужих страданий, превращенных в развлечение. Это словно воспитание безразличия, прививание терпимости к насилию, пусть и психологическому.

Мир, в котором элементарное человеческое достоинство попирается ради власти и развлечения, – это мир, нуждающийся в переосмыслении. Это мир, где нужно заново учиться сочувствию, эмпатии и уважению к чужой личности. Иначе цирк абсурда продолжит свое представление, а дети вырастут в бездушных зрителей, готовых аплодировать чужой боли.

Пришла старая и чего хотели многие рассыпала везде яд. Симптомы проявились достаточно быстро. С ума сошёл другие скажут. Молчи, я и моя мать страдает.

Так где безопасьность, А?

Антиклас в гавно вальс. Звучит дико, да? Как будто кто-то наспех выдумал название треш-метала, но нет, это про жизнь. Про ту ее сторону, где логика танцует брейк-данс на минном поле, а приличия прикрывают наготу рваным знаменем абсурда.

Это когда ты, в парадном костюме, с бокалом шампанского в руке, неловко кружишься по затопленному дерьмом паркету, стараясь не запачкать туфли. Играет оркестр, фальшивя на каждой ноте, а вокруг улыбаются лица, чьи глаза источают цинизм, выдержанный годами.

И ты танцуешь. Потому что иначе нельзя. Потому что правила придуманы до тебя, и отказ от участия карается изгнанием. Но в каждом движении, в каждой натянутой улыбке сквозит протест. Маленький бунт против всеобщего фарса.

И вот, в какой-то момент, ты ловишь взгляд такого же танцора. Во взгляде – узнавание. Понимание, что ты не один здесь, в этом балагане. И на мгновение, всего на долю секунды, рождается искра. Искра надежды на то, что однажды этот гавно-вальс прекратится. Но музыка продолжает играть, и ты снова кружишься, улыбаясь, стараясь не поскользнуться.