Если семья втягивает в насилие, выбирай: присоединиться или остановить. Ответственность всё равно будет.

Некоторые фильмы смотришь как рассказ. Другие как предупреждение. А есть такие, как «Кончится лето», которые смотрятся как шрам. Этот фильм не кричит и не бьёт себя в грудь, он упрямо, ровно и по нарастающей идёт, пока в какой-то момент ты понимаешь, что уже поздно что-то отмотать назад. Ведь колесо этой судьбы касается лично тебя. И оно не остановится.

Я ничего не знал про этот фильм. Специально. Ни сюжета, ни имени героев. И первые минут сорок воспринимал его как простую, почти архетипическую драму: два брата, ошибка, попытка всё исправить. Но вот впервые появляется насилие, и оно становится главным двигателем.

Дальше лишь цепная реакция: удар, ответный удар, страх, погоня, и снова удар. И всё это в обстановке, где каждое слово звучит тише, чем взгляд. А каждый взгляд громче любого выстрела.

Сюжет несложный. Старший брат Кеша хочет защитить младшего, Тиму, от последствий собственных ошибок. Но за одним поступком идёт другой, и уже поздно разделять добро и зло. Потому что выбор был не между ними. А между «попробовать исправить» или «спрятаться». К сожалению, даже когда ты выбираешь первое — это не значит, что всё станет лучше.

Невозможно не сравнивать это кино с Балабановым. В нём тоже братья, та же неуютная Россия, та же атмосфера конца чего-то важного. Только если у Балабанова всё тонет в сером, здесь скорее в синем. В холодных закатах, в якутских пейзажах, в лесотундре, которая заметает следы, но не глушит вину. Природа здесь не просто фон, она будто молча смотрит, как мы сами себя губим. Без осуждения, но и без пощады.

Этот фильм рассказывает о семье. Но не как о спасении, а как о точке выбора. У Балабанова семья это последняя инстанция: всё разрушено, но брат за брата до конца. Здесь же семья — это источник страшного. Здесь любовь не избавляет от зла, она же его и порождает. Старший тащит младшего в бездну из лучших побуждений. Младший страдает, любит, а потом вынужден решать: остановить этот круговорот или присоединиться. А выбор — это всегда плата.

Формально фильм говорит о настоящем. Тихо, не лозунгами, но ясно. Старшее поколение привыкло к силе как к инструменту. Молодое не до конца способно сопротивляться, но чувствует, что так больше нельзя.

Сцена за сценой, кадр за кадром, фильм делает главное, он не говорит, а показывает. И ты понимаешь, что видишь не просто семейную драму, а метафору страны. Где любовь запутана с виной. Где родство — это не гарантия добра. Где остановить зло можно только наступив на горло собственной крови.

И когда наступает финал, никакой катарсис не приходит, но приходит честность. Та, которой так не хватает нашему кино и нашей реальности. Потому что «Кончится лето» не про лето. Это фильм про время, которое вот-вот закончится.

Про время, когда ещё можно сделать выбор. Когда ещё можно сказать: «Хватит», но только если ты готов расплачиваться. Потому что даже в самой страшной семье кто-то должен первым поднять руку — не для удара, а чтобы сказать: «Я остановлю». И, может быть, только так начнутся перемены, которых все так ждут.

8,5 из 10.

За то, что в эпоху сказок и эзоповых метафор сняли честный фильм о настоящем. О семье, в которой все повязаны насилием, но кто-то изнутри обязан его остановить. И расплатиться.

Поодаль от засыпающей девушки океан бросается на пляж соленой ватой. Неустанно и с упорством самоубийцы, что отчаянно цепляется за петлю, он жаждет поглотить созданный человеком мир, но раз за разом терпит крах. И будто в насмешку над его стараниями, по всей песчаной кромке в леденящие воды погружаются улыбчивые и бесстрашные пловцы.

Пока других бодрят холодный ветер и навязчивые стремления, Анора окончательно растворяется в грезах. Ей уже не мешают ни привычное недовольство сестры, ни скрежет тормозящего вагона метро, ни собственная тоска. Повседневная жизнь, со всеми болезненными издевками и притягательными иллюзиями, меркнет на фоне фантазий измотанного разума.

С приближением сумерек девушка откроет заспанные глаза, лениво потянется и ненадолго столкнется с неприглядной реальностью. Ей слегка за двадцать, тело полно энергии и лоснится красотой, а вера в сказку хотя и полна прорех, подобно утреннему туману, еще не окончательно растаяла. Но навязчивая мысль, что спасти ее может лишь чудо, все сильнее пугает своей неотвратимостью.

После захода солнца Анора вновь вернется к «взрослым» делам. Яркий макияж, длинные каблуки и обтягивающая одежда отдалят ее от невыразительного быта на задворках Нью-Йорка и приблизят к ночной жизни, каждый всполох которой сулит безграничные надежды. Ведь зарабатывает она не самым целомудренным стриптизом, который периодически скатывается в эскорт.

Для девушки, у которой нет ни образования, ни поддержки близких, тело выступает обезличенным инструментом, мало чем отличающимся от ножа в руках повара. Однажды ее человечность расслоилась, плоть отделилась от души и превратилась в самостоятельный субъект. В тот миг Золушка осознала, что в ее распоряжении есть нечто большее, чем невзрачная туфелька.

В совсем иной действительности завершает свою юность Иван. Сын русского олигарха с безграничным доступом к деньгам готовится к жизни, придуманной для него родителями. Скоро он вернется в Москву, где начнет работать в отцовской компании — позади останутся беззаботность, вседозволенность и несколько молодых ребят, которых одиночество превратило в его приятелей.

Иван почти не отличается от Аноры. Они оба не удовлетворены маячащими перспективами и грезят о чем-то ином. С той лишь разницей, что настоящее Ивана является для Аноры той самой недостижимой мечтой. Ее манит возможность ни в чем себе не отказывать и не танцевать по ночам для мужчин, пресмыкающихся перед своими мелочными пороками.

В «Аноре», нареченной в честь главной героини, Шон Бэйкер сталкивает лбами недавних детей, которые не до конца усвоили правила окружающего их мира. Несмотря на очевидные намеки, они продолжают отчаянно фантазировать и не желают признать, что угодили на кладбище иллюзий о легкой и красивой жизни, чей трупный аромат пропитал современность.

Ситуация преображается, когда две неприкаянные души встречаются. Приватный танец, секс с привкусом денег и немного алкоголя завершают дело — Иван и Анора находят друг в друге решение всех проблем. Непоседливый парень сможет утереть нос требовательным родителям, а ночная бабочка наконец выспится. Всего-то нужно — сыграть крохотную свадьбу. И в мгновение ока нелепая затея становится явью.

Карета, которая с наступлением полночи планировала обернуться тыквой, превратилась в забронзовевший символ грядущего счастья. Туфелька на высоком каблуке отправилась в недра шкафа вслед за вызывающим нижним бельем. А расплывчатое будущее обрело притягательные черты. Большие надежды неожиданно осуществились.

Загвоздка в том, что ничто не длится вечно — как минимум, смерть разлучит даже самых упорных. Но молодым людям не приходится ждать и ее. Спустя пару дней семейной жизни вместо костлявой старухи в их дверь стучат вежливые, но непозволительно настойчивые армяне. Родители Ивана узнали о его выходке, и долгожданное счастье вот-вот лопнет мыльным пузырем.

Картина, на первых порах неотличимая от классической сказки, не просто переосмысляет или деконструирует ее. Поместив знакомую историю в современность, Шон Бэйкер демонстрирует ее фундаментальную неуместность в текущих реалиях. Подобный слом эпох запечатлела Аличе Рорвахер в «Святом Лазаре» (см. наш текст), когда намекнула, что человечеству давно нет дела до святых с их чудесами.

«Под страхом смерти я и то не мог бы вымолвить ни слова. Я стоял, одной рукой опираясь на спинку стула, а другую прижав к груди, которая, казалось, вот-вот разорвется, — стоял, растерянно уставившись на него, а потом судорожно вцепился в стул, потому что комната поплыла и закружилась»
— Чарльз Диккенс, «Большие надежды»

Но Шон Бэйкер не ищет виновных в столь неприглядном положении вещей. В его интерпретации Иван, сознательно ломающий мечту Аноры, является таким же заложником обстоятельств, как и она. Ни достаток, ни завидные перспективы не способны уберечь от травм, идущих об руку с большими надеждами. Рано или поздно каждый споткнется о собственное эго и вместе с привкусом крови вкусит реальную жизнь.

С очередным предрассветным заревом заплаканная Анора рухнет в свою постель. Иллюзии и бесконечный праздник, так долго манившие легкостью и простотой, лягут на ее нежную кожу и сердце багровыми ссадинами. Сказка подойдет к концу еще до того, как распустится пышным бутоном. Но за спиной этой трагедии спрячется не крушение больших надежд, а освобождение от их тлетворного дыхания.

PS. Если понравился текст — ищите нас в Telegram.

Либо заглядывайте на сайт, там уже можно почитать о Дэвиде Линче — одном из самых самобытных режиссеров в истории кинематографа.