Ответ на пост «Ну, думал, прыщ... А теперь боюсь садиться»6
О, как-то у меня был фурункулез. Если большая часть из них просто вызревала и задорно лопалась, забрызгивая вонючим гноем все вокруг, то один из них оказался пидарасом.
Рядом со сгибом локтя, на два сантиметра ниже, расположился один фурункул без пимпочки. Ну, думаю, пимпочки не сразу появляются, не дозрел, поди. Вот он зреет, зреет, уже больно, уже он большой, думаю, ну все, там еще вена рядом, не дай бог помру нахрен. Пошла сдаваться к хирургу.
Пришла к хирургу, фурункул был еще заклеен этим ебучим пластырем «космопор», который от тела отдирается вместе с пятью слоями эпителия и верхним слоем жировой ткани, я при докторе чето там по миллиметрику, по копеечке пытаюсь отклеить, а доктор, теряя терпение, берет мою руку и одним движением руки отрывает мне пластырь вместе рукой по самую шею. Ну мне так показалось. На самом деле просто пластырь.
Говорит, резать надо. Иди в операционную. А я уже взятку готова предлагать, какой он был уверенный в том, что меня обязательно надо резать. Че вообще за люди - сразу резать. Можно же мирно решать вопросы.
Доктор был непреклонен в своем стремлении причинить мне боль, и мне ничего не оставалось, кроме как подчиниться.
Резал он меня очень запоминающеся. Сделав быстрый укол новокаина, он мастерским движением руки взмахнул чем-то острым, сделал очень больной втык лезвием прямо в руку, а потом сдавил края большого розового пятна, под которым копился гной.
За эти полтора мгновения мне казалось, что я ебала и врача, и главврача, и маму врача, и красные пятна и полосы танцевали и кружились перед глазами, пока желтый гной вперемешку с черной кровью литрами изливался из моей злосчастной руки, и все тело прожгло, и ебаный в рот как это было больно.
Когда ослепляющая боль отпрянула, я увидела, что медсестра уже аккуратно вправляет резиновую полоску дренажа промеж краями раны и бережно укутывает локоть в бинт, наказывая приходить завтра, а врач уже сидел за своим столом, выписывая рекомендации.
Потом мне прокололи антибиотики и фурункулез ушел.
А шрам остался. Как память.