Глава 6. Тирольские гости
Холодный, пронизывающий ветер гнал по долине Иннталь рваные клочья тумана и косой, ледяной дождь, переходящий в мокрый снег. Они шли вдоль опушки леса, высоко над дорогой и железнодорожной веткой – путями жизни и смерти, где каждые полчаса грохотал состав или проносился серо-зеленый грузовик с солдатами. Риккардо было очень тяжело идти. Его почти несли Луиджи и Сандро, взяв под руки. Его тело то пылало жаром, то сотрясалось ледяным ознобом. Рана под грязной повязкой источала зловоние, которое даже ветер не мог полностью унести. Павел шел сзади и ощущал, как они медленно умирали на пути к спасению.
Обход Инсбрука занял два мучительных дня. Город лежал внизу и был опасен, как гнездо ос: дым заводов, гудки, лай собак, патрули на мостах. Они пробирались по северным склонам, через промерзшие буковые рощи и каменистые осыпи, где мокрый снег превращал тропы в тяжкие препятствия. Карло и Энрико, самые крепкие, тащили Риккардо на плащ-палатке, превращенной в волокуши. Прогресс измерялся метрами в час. Еды почти не было – доели последние орешки, глодали кору бука. Отчаяние висело в воздухе гуще тумана.
На третий день в Тироле, когда силы были на исходе, а Риккардо впал в полузабытье, Энрико, шедший на разведку, вернулся крайне взволнованным:
– Una capanna! Fumo! – Хижина! Дым!
Хижина стояла на высоком альпийском лугу, у самого края леса, перед крутым подъемом в настоящие горы. Низкая, почерневшая от времени, сложенная из бревен и камня. Из трубы валил густой, жирный дым – запах древесины и жареного сала. Соблазн был смертельным. Голод и холод заглушили осторожность. Павел, понимая, что без помощи они не пройдут и километра вверх, принял решение.
Подошли открыто, но на всякий случай Павел держал крюк, а Энрико – нож наготове. Постучали. Дверь приоткрылась, и за щелью блеснул настороженный глаз под густыми седыми бровями. Хозяин – коренастый тиролец в кожаных штанах, грубом свитере и войлочной шляпе – окинул их одним взглядом: мокрые, грязные, в поношенной одежде Организации Тодта с темными пятнами, с полумертвым парнем на самодельных носилках. В его глазах мелькнуло понимание – не рабочие, не солдаты. Беглецы.
– Raus... oder ich ruf die Gendarmerie, – хриплопрорычал он. – Вон... или позову жандармов.
Луиджи шагнул вперед, подняв пустые руки:
– Per favore, Herr... Un po' d'acqua... caldo... per lui... – Пожалуйста, господин... Немного воды... горячей... ему... –он указал на Риккардо. – Ferito... krank... – Ранен... болен...
Пауза длилась вечность. Старик смотрел на бледное, покрытое испариной лицо Риккардо, на его перемотанную ногу. Потом закряхтел и отодвинулся:
– Schnell! Rein! Und leise! – Быстро! Внутрь! И тихо!
Тепло хижины обожгло их, как огонь. Пахло дымом, сыром, вареной картошкой и овчиной. В углу тлел камин. Старик – представился коротко: Франц – молча указал на деревянную лавку. Они уложили Риккардо. Только теперь, в свете огня, стало видно все ужасное состояние раны: голень была багрово-синей и распухшей, из-под грязной тряпки сочился густой, зеленовато-коричневый гной. Запах гнили заполнил хижину. Франц сморщился, но не отпрянул. Он принес миску с теплой водой, кусок грубого мыла и чистую, хоть и застиранную до серости, тряпку.
– Zeig her, – коротко бросил он Луиджи. – Показывай.
Он сам взялся за дело, с удивительной для его грубых рук осторожностью сняв старую повязку. Луиджипереводил его тихие указания:
– Wasser... warm... sauber waschen... – Вода... теплая... чисто вымыть...
Он тщательно промыл рану теплой водой с мылом, смывая гной и грязь. Риккардо стонал, но был слишком слаб, чтобы сопротивляться. Потом Франц достал из сундука глиняную банку с густой, темной мазью, пахнущей дымом и травами.
– Gut gegen Fäulnis... – Хорошо против гнили... – пробурчал он, густо намазывая воспаленную ткань вокруг раны. Он не касался почерневшего участка – его было уже не спасти. Сверху он наложил чистую ткань и закрепил ее полоской чистой мешковины. Это не было спасением, но хотя бы отсрочкой.
Пока Франц возился с раной, его жена, молчаливая, испуганная женщина с лицом, как печеное яблоко, поставила на стол миску с дымящейся вареной картошкой, кусок черного хлеба, несколько толстых ломтей копченого сала и огромный кувшин теплого молока. Они ели с жадностью, не стесняясь, сдерживая стоны от боли в голодных желудках. Теплая еда, первая за много дней, растекалась по телу живительным теплом. Франц молча наблюдал, куря трубку у камина.
Перед сном он вынес из чулана охапку грубой, но сухой одежды: шерстяные носки – по паре каждому, старые, заплатанные свитера, два пледа из овечьей шерсти, пару кожаных рукавиц.
– Für oben, kalt, sehr kalt. – Для верха, холодно, очень холодно.
И мешок: внутри – кусок сыра, еще несколько ломтей сала, горсть сушеных груш, большой ржаной хлеб и маленький топорик.
– Holz hacken... – Дрова рубить...
Ночь в хижине была тревожной. Они спали урывками, по очереди, прислушиваясь к каждому звуку снаружи – не идут ли жандармы? Риккардо спал тяжело, его стоны заглушали только шум ветра и потрескивание огня. Франц и его жена молились в углу перед деревянным распятием. Помощь была, но страх был сильнее. Они не могли остаться.
На рассвете, сером и ветреном, они собрались. Риккардо, после теплой ночи и еды, выглядел чуть лучше, сознание прояснилось, но рана была по-прежнему ужасна, а путь в горы – немыслим без носилок. Франц помог Карло и Энрико сделать новые, крепче: две длинные жерди, переплетенные веревкой и плащ-палаткой. Помог уложить Риккардо.
Куда? – коротко спросил Павел, указывая на горы.
Франц вышел с ними, указал на мрачную теснину между двумя скальными исполинами, уже припорошенными снегом.
– Timmelsjoch. Steinweg links halten. Keine Posten... nurStein und Eis. –Тиммельсйох. Каменную тропу держать слева. Постов нет... только камни и лед. – Он помолчал, глядя на Риккардо. – Gott mit Euch... und ihm. Бог с вами... и с ним.
Они уходили вверх, в нависающую серую мглу, унося подарок тирольца: тепло шерсти на теле, хлеб и сало в мешке, чистую повязку на ране и крохотную искру человечности в этом бесчеловечном мире. Альпы, ледяныеи безжалостные, ждали их и готовили смертельные испытания. Фигура Франца долго стояла у хижины, пока шестеро не растворились в дожде и скалах. Потом он перекрестился и быстро зашел внутрь, закрывая дверь от мира и войны.
Этци. Твою мать! Во все времена топор и стрелы прилетают
Этци (нем. Ötzi, встречаются также варианты написания Эци и Отци) — ледяная мумия человека эпохи медного века, обнаруженная в 1991 году в Эцтальских Альпах в Тироле в седловине Хауслабьох (нем. Hauslabjoch) вблизи горы Симилаун, на высоте 3200 метров, в результате сильного таяния льда. Возраст мумии, определённый радиоуглеродным методом, составляет примерно 5300 лет.
Холостяцкая тыква
Я в прошлую пятницу взял себе выходной и в отсутствие жены решил заняться бытом: постирать и погладить бельё, убрать квартиру, приготовить себе еды на два дня. Ещё в начале недели я купил тыкву, но так и не мог придумать, что с ней делать. А потом вспомнил, как мы были у одного знакомого, каталонца, который давно осел в австрийской деревне, в Тироле. И так же вспомнил интересный кулинарный гибрид двух культур.
Делюсь!
Ингредиенты:
Средняя тыква Butternut
150г чоризо (или другая пикантная колбаса)
1 яблоко
Горсть орехов пекан
3 штуки сушёного инжира
5 съедобных каштанов
Банка консервированного нута
100г любого твёрдого сыра
Оливковое масло
Соль, перец, прованские травы, паприка красная молотая, перец чили, розмарин сушёный
Тыкву я чищу, «потрошу» и нарезаю удобными кусками.
Складываю в удобную для запекания форму, добавляю оливковое масло, соль, перец чёрный и красный, травы и чили. Хорошо перемешиваю и отправляю в духовку на 180 градусов до готовности тыквы.
Дальше нарезаю яблоко предварительно удалив сердцевину. В оригинале режут всё, без понятия почему, так надо… такой рецепт… придаёт вкус. Я же как обычно делаю как нужно мне и удаляю невкусную мне часть.
Так же и орехи пекан. В оригинале они целые, но на мой вкус они слишком большие. А вот мелко порубить — для меня самое подходящее. Инжир так же порезать кусочками.
Промываю и высушиваю нут. Смешиваю все ингредиенты в одной ёмкости, туда добавляю столовую ложку оливкового масла и ещё раз перемешиваю
Смешиваю Яблоко и Co. с уже готовой тыквой, посыпаю натёртым сыром и отправляю в духовку под гриль минут на 10.
В идеале, нужно достать форму из духовки и дать еде немного остыть. Это одно из самых вкусных тирольских? блюд, что я готовил.
Приятного!
Австрия, Pillersee Tal
Выдались свободные от работы дни и я доехал до долины Pillersee. В Вене сейчас +7 и ветрено, а тут кристаллы льда висят на деревьях, снег хрустит под сапогами, над озером поднимается туман. Даже после 22 лет проживания в Австрии и с сотней поездок по стране, я до сих пор удивляюсь красоте природы.