Данная статья относится к Категории: Появление новой научной дисциплины

«… законы образования характера суть (по этому методу) производные законы, вытекающие из общих законов духа; для установления их путем вывода из этих общих законов мы должны предположить какой-либо данный ряд обстоятельств, а затем посмотреть, каково будет, согласно законам духа, влияние этих обстоятельств на образование характера.

Таким образом получается наука, которой я предложил бы дать наименование «этологии», или «науки о характере» (от ηθος, слова, ближе всего подходящего в греческом языке к термину «характер», как я его здесь употребляю).

Название это, быть может, этимологически приложимо и ко всей науке о нашей умственной и нравственной природе; но если, следуя обычаю и удобству, мы сохраним за наукой об элементарных законах духа название «психологии», то «этология» будет обозначать ту зависящую от психологии науку, которая определяет, какого рода характер получится (в зависимости от этих общих законов) при наличии известного ряда физических и психических обстоятельств. Согласно такому определению, этология есть наука, соответствующая «искусству воспитания» - в самом широком смысле этого термина, включая сюда образование как индивидуального, так и национального (или коллективного) характера. […]

Этологию можно назвать «точной наукой о человеческой природе»: её истины суть не приблизительные обобщения (каковы зависящие от этих истин эмпирические законы), а действительные законы. Однако для точности положений здесь, как и во всех сложных явлениях, необходимо, чтобы они были лишь гипотетическими, чтобы они утверждали стремления, а не факты. Утверждение должно состоять не в том, что нечто случается всегда и непременно, а лишь в том, что следствием данной причины, пока её действие не встречает себе противодействия, бывает то-то.

Научным будет положение, что телесная сила имеет тенденцию делать людей смелыми, а не положение, что она всегда делает их такими; научно положение, что интерес, связанный с одной стороной вопроса, стремится склонить на эту сторону и наше суждение, но не научно положение, что так бывает постоянно; научно положение, что опыт имеет тенденцию сообщать мудрость, но не положение, что следствием опыта всегда бывает мудрость. Такие предложения, утверждая лишь стремления, нисколько не теряют своей всеобщей истинности от того, что стремления эти могут быть парализованы.

Между тем как психология вполне или главнейшим образом есть наука наблюдения и опыта, этология, как я её понимаю, имеет (я уже это заметил) вполне дедуктивный характер. Первая устанавливает простые законы духа вообще, вторая выясняет их действие при сложных сочетаниях обстоятельств. Этология стоит к психологии в отношении, весьма сходном с тем, в каком различные отрасли физики стоят к механике. Положения этологии составляют в собственном смысле «средние принципы», axiomata media (как сказал бы Бэкон) науки о духе: это отличает их, с одной стороны, от эмпирических законов, вытекающих из простого наблюдения, а с другой - от обобщений высшего порядка.

Здесь, как мне кажется, уместно сделать одно логическое замечание, которое, хотя имеет общее значение, однако особенно важно именно в приложении к рассматриваемому теперь вопросу. Бэкон справедливо заметил, что ценность всякой науки заключается, главным образом, в axiomata media. Низшие обобщения, пока они не объяснены и не сведены к тем средним принципам, следствиями которых они являются, несовершенны и неточны (как эмпирические законы вообще); с другой стороны, наиболее общие законы слишком общи: они охватывают слишком мало таких обстоятельств, на основании которых можно было бы сказать, что произойдёт в каждом отдельном случае, где условия почти всегда бывают чрезвычайно многочисленны. Поэтому нельзя не согласиться с Бэконом в признании той важности, какую имеют для каждой науки средние принципы. […]

Поэтому и здесь естественно и уместно будет устанавливать сначала простейшие законы причинной связи, которые необходимо будут наиболее общими, а затем выводить из них средние принципы. Другими словами, этология есть дедуктивная наука - система выводов, полученных на основании психологии, науки опытной.

До сих пор из этих наук только последнюю действительно понимали и изучали как науку; этологию же надо ещё создать. Но создание её стало, наконец, возможным. Каждое поколение людей в изобилии открывало эмпирические законы, которые могут понадобиться для проверки её дедукций; с другой стороны, мы обладаем теперь в достаточном количестве и посылками, нужными для этих дедукций. И если исключить ту недостоверность, которая всё-таки остётся и зависит от величины естественных различий в духовном складе индивидуумов и в физических обстоятельствах, обусловливающих, быть может, эти различия (эти соображения имеют второстепенное значение, если мы берём человечество в среднем или en masse), то, как мне кажется, самые компетентные судьи согласятся с тем, что общие законы различных составных элементов человеческой природы уже и теперь изучены в достаточной степени для того, чтобы сведущий мыслитель мог вывести из них (с значительным приближением к достоверности) то, какой тип характера должен образоваться у людей вообще при тех или других условиях.

Поэтому этология, как наука, основанная на законах психологии, возможна, хотя до сих пор для неё сделано лишь немного, да и это немногое сделано без всякой системы.

Развитие этой важной, но пока ещё очень несовершенной науки будет зависеть от двух процессов: во-первых, от теоретического процесса выведения тех следствий для характера, какие вытекают из каждой данной совокупности условий, и сравнения этих следствий с общепризнанными результатами обыденного опыта, а во-вторых, от обратного процесса - от более глубокого изучения действительно встречающихся типов человеческой природы людьми, не только способными анализировать и отмечать то, при каких условиях преобладают известные типы, но и настолько знакомыми с психологическими законами, чтобы быть в состоянии объяснить из особенностей этих обстоятельств характеристические черты всякого типа; при этом на счет врожденных предрасположений надо относить только необъясненный остаток (если таковой окажется).

Материал для этого последнего - экспериментального, или апостериорного - процесса постоянно накопляется в наблюдениях людей. Что же касается до первого процесса, то вывести средние принципы из общих законов психологии должна этология, и в этом её великая задача. Предметом изучения в этологии служат происхождение и источники всех тех человеческих свойств, которые нам интересно вызывать, устранять или просто понимать. Здесь надо определить, на основании общих законов духа и в связи с общим положением человеческого рода во Вселенной, какие (действительно существующие или возможные) сочетания обстоятельств могут содействовать или препятствовать возникновению этих свойств.

Раз этология будет обладать такого рода средними принципами, расположенными по порядку не причин, а тех следствий, которые желательно произвести или предотвратить, она будет в состоянии стать основой соответствующего искусства. Когда этология будет таким образом подготовлена, воспитательная практика будет состоять в простом превращении принципов этологии в параллельную систему предписаний и в приноровлении этих последних ко всей совокупности обстоятельств каждого отдельного случая.

Едва ли надо здесь повторять, что в этологии, как и во всякой другой дедуктивной науке, апостериорная проверка должна идти pari passu с априорной дедукцией. Теоретический вывод относительно того, какой тип характера образуется при тех или других данных обстоятельствах, должен быть проверен путём специального опыта над этими обстоятельствами, где только такой опыт возможен; а заключения науки, как единого целого, должны подвергаться постоянной проверке и исправлению на основании тех общих указаний, какие для нашего времени дает обыденный опыт над человеческой природой, а для прошлых времён - история.

На теоретические заключения, если они не подтверждены наблюдением, нельзя полагаться; но нельзя полагаться и на заключения, основанные на наблюдении, если их нельзя связать с теорией, выводя их из законов человеческой природы и из подробного анализа обстоятельств данного частного случая.

Только согласие этих двух видов доказательства, т. е. совпадение априорных умозаключений с показаниями специального опыта, даёт достаточное основание для науки, столь «погруженной в конкретность», т. е. имеющей дело со столь сложными и конкретными явлениями, какова этология».

Джон Милль, Система логики силлогистической и индуктивной: изложение принципов доказательств в связи с методами научного исследования, М., «Ленанд», 2011 г., с. 646-649.

Источник — портал VIKENT.RU

+ Ваши дополнительные возможности:

СТРАТЕГИИ ТВОРЧЕСТВА / КРЕАТИВА — плейлист из 14-ти видео

Изображения в статье

Джон Стюарт Милль — британский философ, социолог, экономист и политический деятель. Один из немногих в истории человечества разработчиков методов решения научных задач / Public Domain

Изображение iqbal nuril anwar с сайта Pixabay

Изображение jplenio с сайта Pixabay

Изображение wal_172619 с сайта Pixabay

Внимательно еженедельно изучая материалы нашего канала + рекомендованные ссылки, Вы можете пройти спецкурс по Теории творчества, который НЕ читается ни в одном университете мира.

«Ещё древнегреческий врач Гиппократ описывал четыре вида темперамента:

Сангвиники — люди энергичные, оживленные, эмоциональные, впечатлительные, общительные. Они, как правило, легко и быстро приспосабливаются к новой обстановке.

Флегматики — обычно спокойны и невозмутимы, способны к длительной напряженной работе, их трудно вывести из себя, они медлительны, нерешительны, неохотно переключаются с одного дела на другое.

Холерики — энергичны, смелы, уверенны, решительны, инициативны, однако вспыльчивы, несдержанны, нетерпеливы, плохо владеют собой, не умеют рассчитывать сил и ни в чем не знают меры.

Для меланхоликов характерны неуверенность, безынициативность, боязливость, мнительность, подавленное настроение; они нелегко осваиваются с изменившимися условиями жизни, а в опасные и трудные минуты теряются. [...]

20-х годах XX века немецкий психиатр Эрнст Кречмер предложил объединить всех по особенностям темперамента в две большие конституциональные группы — шизотимиков и циклотимиков.

Внутри этих групп он рассматривал шесть видов в зависимости от приближения к пределу чувственной вспыльчивости или, наоборот, холодной «нечувствительности» (шизотимики) и от преобладания жизнерадостного или пониженного настроения (циклотимики). К шизотимикам принадлежат гиперсгеники — легко раздражающиеся, нервозные, нежные, «внутренне углубленные»; шизотимные — хладнокровно-энергичные, спокойные и последовательные в своих поступках; анестетики — аффективно слабые и взбалмошные.

К циклотимикам принадлежат гипоманики — пылкие, с подвижной психикой; синтонные, обладающие практическим реализмом, и «тяжелокровные» (выражение Кречмера — с душевной мягкостью. [...]

Большой вклад в методику изучения функционирования нервной системы у различных типов людей внесли И.П. Павлов, его ученики и последователи.

На основании многолетних исследований высшей нервной деятельности животных И.П. Павлов выявил «странные обстоятельства» двух серий опытов, проводимых на собаках. В одной серии при помощи электрического тока у животных вырабатывался условный пищевой рефлекс, а естественный оборонительный, вызванный раздражением, — тормозился. Сила тока постепенно повышалась. Это приводило к срыву «приобретённого» рефлекса, и в результате у собак на длительное время развивалось общее болезненное возбуждение.

В другой серии собаке предлагалось отличать круг от эллипса. Правильное решение поощрялось — ей давали пищу. Постепенно собаке показывали эллипс, форма которого всё больше приближалась к кругу, что чрезвычайно затрудняло дифференцировку. Когда соотношение диаметров эллипса и круга составляло 5:4, собака еще справлялась с задачей, когда же соотношение становилось 9:8, то есть когда эллипс уже незначительно отличался от круга, все ранее закрепленные условные рефлексы исчезали, животное становилось агрессивным.

Сопоставив способы провоцирования патологических состояний у собак, И.П. Павлов пришёл к выводу, что у них вызывалось не что иное, как своего рода экспериментальный невроз.

При этом он предположил, что с точки зрения физиологических механизмов невротические расстройства возникают в одном из трёх случаев: при перенапряжении раздражительного процесса, как это было при действии особо сильного тока, не переносимого для нервной системы собаки; при перенапряжении тормозного процесса, как это было когда слишком сложная и тонкая дифференцировка стала непосильной; или при нарушении, также из-за непомерных перегрузок, подвижности обоих процессов.

Было установлено, что экспериментальные неврозы могут проявиться не только внезапно, вслед за побудительной причиной, но и постепенно, при хронической травматизации в течение опыта. Кроме того, многое зависит от организма животного. Например, беременность, ослабленное питание и ряд, других факторов подготавливают «почву» для неврозов. А как объяснить, что при прочих равных условиях неврозы образуются сугубо индивидуально, с большей или меньшей быстротой и по-разному протекают у разных животных?

Почему так происходит?

Пытаясь ответить на этот вопрос, учёные обратили внимание на «специфичность» деятельности нервной системы, от которой «зависит» своеобразие животных. В соответствии с этим были выявлены следующие основные типы нервной системы:

1 - тип сильный, уравновешенный и подвижный — здесь и раздражительный и тормозной процессы одинаково сильны, а их подвижность значительна;

2 - тип сильный, уравновешенный, но инертный — отличается от первого недостаточной подвижностью;

3 - тип сильный, неуравновешенный — раздражительный процесс преобладает над тормозным;

4 - слабый тип — оба процесса снижены.

Как оказалось, подобная классификация характерна не только для животных, но и для человека.

Именно эти четыре разновидности определяют варианты темперамента, описанные Гиппократом и многими другими исследователями. Благодаря работам И.П. Павлова удалось проложить «мостик понимания» от основных механизмов высшей нервной деятельности к разнообразию человеческих характеров.

Выяснилось, что люди с сильным типом нервной системы обладают высокой работоспособностью, особенно если требуются большая выдержка и целенаправленность. Они не теряются в сложных ситуациях, инициативны и настойчивы, самостоятельны, не любят жаловаться на невзгоды, не ищут у окружающих поддержки. У них очень редки нервные срывы.

Люди со слабым типом нервной системы, наоборот, обладают низкой работоспособностью, нерешительны, стараются избежать ответственности, трудных положений; обычно им свойственно чувство собственной неполноценности, они не умеют отстаивать своих убеждений и легко попадают под чужое влияние. У них часты нервные срывы. У врача они пытаются вызвать жалость, сочувствие, плачут, рассказывая об «исключительно тяжелых» переживаниях и о «несправедливостях», которые на них обрушились. Не умея найти правильного выхода из «тупика», большей частью ищут помощи на стороне.

Соотношение нервных процессов может колебаться в широких пределах. Человек с крепким «тормозом» отлично владеет собой, предельно организован, с ослабленным- неуравновешен, тороплив, непоседлив, многоречив, излишне подвижен, подвержен эмоциональным вспышкам. Из-за инертности нервных процессов люди испытывают затруднения при переключении с одной работы на другую, им тяжело приспособиться к новой обстановке, изменить установившийся распорядок дня. Они медленно засыпают и медленно просыпаются. Это порождает дурные привычки, а то и патологические отклонения.

Стало уже ясно, что проявления любого невроза зависят от того, в какую сторону «сорвётся» перенапряжённая нервная система — в сторону преобладания возбуждения или торможения. Вероятно, именно этим можно объяснить две противоположные реакции всякого организма на то или иное раздражение. В самом деле, почуяв опасность, животное либо замирает, пытаясь быть незаметным, либо переходит к нападению. В какой-то степени и поведение человека, находящегося в невротическом состоянии, «умещается» между полярными точками — сверхбурной агрессивностью, возбуждением, вплоть до яростной («безумной») агрессии и заторможенностью, доходящей иногда до полного оцепенения (ступор). Кстати говоря, именно возбуждённый человек для многих олицетворяет умалишенного«.

Архангельский Ю.А., Глазами психиатра, М., «Советская Россия», 1977 г., с. 94-99.

+ Ваши дополнительные возможности:

1) СЦЕНАРИИ / СТРАТЕГИИ РАЗВИТИЯ ЛИЧНОСТИ...

2) ТВОРЧЕСТВО: МОЗГ, ГЕНЕТИКА & МЕТОДЫ?..

Истории психологии известно много теорий, описывающих темперамент человека. Первым, кто попытался разделить людей по типам, был древнегреческий врач Гиппократ. Он считал, что люди отличаются друг от друга в зависимости от преобладания в организме одной из четырех основных жидкостей: крови, флегмы, желтой желчи и черной желчи. А в основу научного подхода к исследованию темперамента легло учение И.П. Павлова о типологических свойствах нервной системы животных и человека, в котором было описано три основных свойства процессов возбуждения и торможения нервной системы.

1) сила или слабость;

2) уравновешенность возбуждения и торможения или преобладание одного над другим;

3) подвижность или инертность.

Павлов выделил четыре наиболее типичные комбинации этих свойств и сопоставил их проявления с античной классификацией. Именно эти типы темперамента мы знаем их и сейчас:

‒ Сильный, уравновешенный, подвижный тип нервной системы – сангвиник;

‒ Сильный, уравновешенный, инертный  – флегматик;

‒ Сильный, неуравновешенный, подвижный – холерик;

‒ Слабый, неуравновешенный – меланхолик.

Конечно, люди настолько многогранны, что делить их на «чистые» типы нельзя. Также как нельзя и ставить вопрос, какой из них предпочтительнее. В настоящее время исследования темперамента отошли от вопроса классификации и направлены на изучение его свойств: активности и реактивности, темпа реакции, эмоциональности, переключаемости, экстраверсии-интроверсии. Уже доказано, что хоть темперамент и определяется наследственностью, отдельные его свойства пластичны, т.е. могут изменяться в рамках определенного диапазона. С возрастом, при намеренном усилии человека или воздействии извне, нервные процессы и переключаемость могут ускориться или замедлиться.

Современная психология говорит о совокупностях темпераментальных свойств, которые коротко можно описать так:

Холерик – человек, у которого возбуждение нервной системы преобладает над торможением. Его реакции быстрые, резкие, часто необдуманные. Холерику сложно себя сдержать, он часто бывает нетерпеливым, вспыльчивым, несдержанным. Его активность циклична: если холерик увлечен делом, то он будет работать страстно, с полной отдачей, но сил не хватает надолго. И когда силы заканчиваются, то появляется раздражённость, упадок сил и вялость, портится настроение. Чередование циклов подъёма и спада настроения и энергичности лежит в основе неровности поведения и самочувствия, а также предрасположенности к невротическим срывам и конфликтам.

Сангвиник обладает сильной, уравновешенной и подвижной нервной системой. Ему свойственны быстрые реакции, но его поступки обдуманны. Подвижность нервной системы обуславливает изменчивость чувств, привязанностей, интересов, взглядов, а также высокую способность приспосабливаться к новым условиям и сопротивляться трудностям. Это жизнерадостный и общительный человек, который легко сходится с новыми людьми, хотя и не отличается постоянством. Сангвиник крайне продуктивен, если дело ему интересно, поскольку он находится в постоянном возбуждении. В противном случае он становится скучным, вялым, отвлекается.

Флегматик – человек с сильной, уравновешенной, но инертной нервной системой. Его реакции и эмоции медленные. Флегматик имеет высокую работоспособность, хорошо сопротивляется сильным и продолжительным раздражителям, трудностям. Однако ему сложно быстро реагировать, переключаться, приспосабливаться к новым условиям или отказываться от выработанных привычек. Это внешне стабильный, спокойный человек, даже в трудных ситуациях.

Меланхолик обладает слабой нервной системой и повышенной чувствительностью даже к слабым раздражителям. Сильные раздражители могут вызвать растерянность и срывы. Поэтому в стрессовых ситуациях могут ухудшаться результаты деятельности меланхолика по сравнению со спокойной привычной ситуацией. Повышенная чувствительность приводит к быстрому утомлению и падению работоспособности. Незначительный повод может вызвать обиду, слёзы. Настроение очень изменчиво, но обычно меланхолик старается скрыть свои чувства, не рассказывает о своих переживаниях, часто грустен, подавлен, не уверен в себе, тревожен, у него могут возникнуть невротические расстройства. Однако, обладая высокой чувствительностью нервной системы, меланхолики часто имеют выраженные художественные и интеллектуальные способности.

Почему полезно это знать?

Темперамент влияет на проявление эмоциональных чувств и реактивности. Благодаря эмоциям человек может включиться в деятельность, быть заинтересованным, оценить результат, а не просто давать ответные реакции организма на внешние воздействия. Зная нюансы темперамента, можно определить особенности поведения человека, а, следовательно, найти к нему подход, лучше взаимодействовать в личном и деловом общении.  Темперамент не  определяет уровень способностей человека, но может подсказать, какие способы он будет выбирать для достижения результатов. Это хорошо заметно в трудовом коллективе, когда несколько человек по-разному выполняют аналогичную работу. Например, флегматику будет трудно активно работать с большим количеством клиентов, когда требуется постоянно переключаться с одной задачи на другую, а холерику - монотонно с документами. Те или иные свойства темперамента в одних обстоятельствах деятельности могут помогать человеку, в других - мешать. Кроме того, это знание полезно и для лучшего понимания самого себя, своих сильных и слабых сторон. Оно подскажет, как лучше распределять время, силы и нагрузку в любых видах деятельности.