Феанор, создатель Сильмариллей:

Келебримбор, создатель Колец Власти:

Нерданэль, великий скульптор:

Автор: yidanyuan

Внезапно начало выясняться, что в ужасе разбежавшиеся из Рима актеришки, балаганные фигляры, безголосые кифареды и сочинители дурных гекзаметров не «покинули навеки эту кошмарную империю, поправшую коваными калигами свободную Умбрию», а отправились в Иудею или Галлию «на отдых», «на лечение» или, например, «не могут отменить запланированные спектакли» где-нибудь в Яффе, Аскалоне, а то и в самой Парфии. Сигналы эти меня изрядно тревожат, поскольку помянутая злоязыкая братия может вскоре вернуться и вновь начать громко требовать денег из казны на свои сценические паскудства.

В связи с этим, я хочу вам рассказать одну занимательную историю, случившуюся со мной несколько лет назад. Владелец одного из столичных амфитеатров попросил меня сочинить для постановки некую идиллию, пастораль, милую любовную историю на фоне цветущих садов Аркадии. Дело не самое сложное, я довольно быстро набросал пьесу и принес свиток на оценку.

- Так-так-так, - ворковал пухлый служитель муз, читая. – Прелестно, прелестно! Пастухи и пастушки, серебристые звуки свирели, щебет пташек в изумрудных кущах, несчастная любовь со счастливым финалом и хором. Именно то, что и надо! Но...

- Но? – удивился я. – Что-то не так?

- Увы! В пьесе совершенно необходим проворовавшийся злобный префект городской когорты. Назовем его, к примеру, Марк Коррупций.

- Какой Коррупций?! – у меня отвисла челюсть. – Откуда в горах Аркадии проворовавшиеся префекты?! Это история о любви, преодолевающей козни и превратности судьбы!

- Надо, - твёрдо сказал хозяин амфитеатра, зловеще пошевелив пальцами в воздухе. – Они же там все до единого... Того. Воры. Искусство обязано указывать плебсу на общественные язвы и злокозненность ЭТОЙ власти! Что вам стоит? Ну предположим пастушок стащил на рынке яблоко, был отправлен в престрашное узилище, подвергнут бичеванию и клеймлению... Хотя, будет лучше, если он перед отправкой в темницу выходил протестовать у здания городского магистрата! Это модно! Мы должны давать пример римской молодежи!

- Так и запишем, - ехидно усмехнулся я. - Среди пасторальной долины, где собираются юные пастухи для песен, танцев, поэтических состязаний и амурных приключений, возвышается здание магистрата в котором находятся темница и префект Марк Коррупций, против которого протестуют пастухи, нимфы и дриады.

- Можно добавить драматизма! – воодушевленно пропел толстяк. – Например дряхлого старца, обязательно иудея, которого во времена Суллы продали в рабство и отправили на двадцать лет на галеры, а его родственников и вовсе распяли! Он будет читать мораль о сулланском терроре и проводить сравнения с нынешними временами и Цезарем Августом! Юношей необходимо учить верному взгляду на римскую историю, чтобы они помнили о бесконечной череде убийств, преступлений и попрания свободы в былые и нынешние времена!

- О Юнона Капитолийская! – я схватился за голову. – Раз так, в садах Аркадии будут совершенно необходимы покрытые струпьями нищие, вымаливающие корку хлеба, бедные старушки, роющиеся в куче отбросов и обязательно умирающие прокаженные!

- Гениально! – с небывалым восхищением подхватил ценитель высокого искусства. – Правда жизни как она есть!

- Думаю, что Купидона следует облачить в лорику и шлем городской когорты, - не удержался я. – Вместо посылания любовных стрел он будет стрелять в пастушков из катапульты. Прикупите в качестве реквизита корзину свиных мозгов – будем размазывать их по стенке!

С тем я разорвал свиток и покинул амфитеатр. Больше с его владельцем мы никогда не встречались.

* * *

Теперь вы понимаете ход и направление мыслей этих «деятелей культуры», которых последние три десятилетия осыпали золотым дождём из римской казны и наших налогов?

Не все из них уехали. Великое множество осталось. А те кто сбежал – могут возвратиться. И это – огромная проблема для Римского государства и нашего народа.
https://lenta.ru/news/2022/03/25/urgant_is_back/

Взято у Гая Анонима https://vk.com/wall-57607828_51060

Один из фазовых переходов, который со мной случился за последний год: я понял, что всё знание в мире создаётся абсолютно такими же людьми, как я. Далеко не гениями, не самыми осознанными, они тоже не высыпаются и хлещут кофе литрами, и страдают от синдрома самозванца, но при этом долго и упорно копают какую-то тему.

Раньше [да и сейчас, порой сваливаюсь] я жил в парадигме, что то, что делают обычные люди — это так, фигня. А вот есть какие-то секретные подвалы разведки США, секретные отделы гугла, майкрософта, палантира, в которых гении творят НАСТОЯЩЕЕ ЗНАНИЕ.

Это очень дурацкая установка, которая ограничивает полёт фантазии и не даёт полностью раскрыться всему потенциалу действия.

На самом деле абсолютно всё знание создаётся такими же людьми, как ты и я.

Гениальные алгоритмы машинного обучения приходят как озарение обычным разработчикам [кто-то недавно такую историю рассказывал про Трансформеры Яндекса]. Гениальные продукты рождаются в потоке бесконечных экспериментов командами, которые уже отчаялись найти классное решение. Гениальные бизнесы рождаются в эволюционном процессе естественного отбора, но их делают абсолютно такие же люди, как мы.

Я сейчас пишу книжку по тому, как делать продукт и это осознание очень помогает мне синтезировать что-то новое. Раньше синтез давался очень тяжело, потому что куда там мне до Бланка, Риса, Кагана, Кристесена. А потом плюнул и просто наблюдаю за тем, что рождается.

Отсюда

Автор Толмачев Андрей Валерьевич

Начало

Творческие коллективы. Русское музыкальное общество. Часть 1/3

Выступая в печати, «кучкисты» заявляли, что консерватории в России не нужны, ибо, копируя западно-европейские образцы, они станут рассадниками безнационального академизма и будут уводить учащихся от общественных задач, которые стоят перед деятелями музыкального искусства России. У «кучкистов» были основания с предубеждением относиться и к Антону Рубинштейну.

Дело в том, что ещё в 1855 году, находясь за границей, он напечатал в одном из журналов статью «Русские композиторы», в которой проявил непонимание процессов, происходивших в русской музыке.

Он утверждал, например, что создание оперы на национальной основе является утопией, так как национальное может быть ярко выражено только в песнях и танцах. Даже гениальный Глинка, по мнению Рубинштейна, «потерпел крушение» в своих операх, потому что стремился приблизить музыку к народной. Статья Рубинштейна вызвала большое недовольство многих русских музыкантов и отчуждение со стороны Глинки.

Причиной ошибочных взглядов Рубинштейна, несомненно, явились особые условия его музыкального развития и воспитания, связанные с длительным отрывом от родной страны. В последующие годы, под влиянием непосредственного соприкосновения с русской музыкальной жизнью, взгляды Рубинштейна заметно эволюционировали, и он сам охарактеризовал свой первый литературный труд как «порядочную глупость».

Уступая «кучкистам» в понимании народно-национальных основ музыки, Рубинштейн в вопросах музыкального образования стоял на более прогрессивных позициях. Критикуя организацию профессиональной системы музыкального образования, противники Рубинштейна отстаивали, по существу, устаревшие, исторически отжившие «кружковые» формы воспитания музыкантов. Впоследствии один из «кучкистов», Н. А. Римский-Корсаков, признал, что консерватория при своем основании должна была опираться на западно-европейские образцы, так как педагогические методы, вытекающие из русской национальной практики, ещё не были выработаны.

Могучая личность директора консерватории внушала нам, ученикам, безмерную любовь, смещенную со страхом. В сущности, не было начальника более снисходительного и добродушного, но его хмурый вид, вспыльчивость и бурливость, соединенная с обаянием европейски знаменитого имени, все-таки действовали необыкновенно внушительно...Он был, несмотря на свою молодость, несмотря также на массу занятий и целей, совершенно посторонних консерватории, настоящим отцом учеников.

В те годы слова «консерватория» и «Рубинштейн» были неотделимы. Все, что происходило в новом учебном заведении — учебный процесс, подбор педагогических кадров, прослушивание учебных концертов и экзаменов, разработка методических пособий, официальная переписка с правительственными учреждениями и, наконец, хозяйственные дела,- все было в поле зрения Рубинштейна. Он приходил в консерваторию раньше всех и уходил последним.

Как директор консерватории А. Рубинштейн лично проверял состояние дисциплины не только учащихся, но и педагогов. Особенно строго относился он к опаздывавшим на занятия. Так, не найдя одного из педагогов несколько раз в классе в положенное время, А. Рубинштейн сам начал заниматься с собравшимися учениками. Во время занятий появился опоздавший педагог. «Вижу, что посещение консерватории для вас затруднительно, — сказал Рубинштейн.- Вот я и решил помочь Вам: беру на себя ваших учеников, а Вы можете считать себя впредь вообще свободным от консерватории».

В 33 года он обладал огромными практическими знаниями и жизненным опытом. Являясь примером упорного труда и строжайшей самодисциплины, он требовал такого же отношения к делу и со стороны своих учеников.

Занимаясь с учениками разных специальностей, Рубинштейн стремился выработать у них профессиональную «хватку»: быстро разучивать музыкальные произведения, легко ориентироваться в анализируемых сочинениях, свободно читать ноты с листа, как можно больше проигрывать музыкальной литературы. На занятиях Рубинштейна всегда царила атмосфера художественного подъема. Он говорил о музыке ярко, эмоционально, образно. Увлекаясь сам, он увлекал за собой молодежь.

Рубинштейн никогда не навязывал ученикам своих вкусов и мнений. Он всегда выражал желание, чтобы они знакомились с разными направлениями в искусстве. Узнав однажды, что Ларош бывает на вечерах у Серова, который резко выступал в печати против Рубинштейна, он не только не рассердился, но заметил, что считает полезным такие посещения, которые дают возможность ученику «учиться видеть, слышать, чувствовать и думать».

В классе практического сочинения и инструментовки Рубинштейн задавал всегда большие и сложные домашние задания. Редко кто мог их полностью выполнить. Только один ученик поражал Рубинштейна своим трудолюбием. Это был Чайковский.

Видя такое рвение, Рубинштейн всё меньше и меньше стеснялся в количестве задаваемого.

Во-первых, он требовал, чтобы все ученики находились в классе и не только играли сами, но и слушали игру других. При этом Рубинштейн то и дело обращался к ним с вопросами по поводу исполняемого произведения, стараясь будоражить мысль и воображение. «Растолкуйте мне, пожалуйста,- говорил он, например,- как вы понимаете содержание 2-й баллады Шопена».

31 декабря 1865 года в торжественной обстановке, в присутствии директоров РМО и экзаменационной комиссии, состоялся первый в истории консерватории выпускной акт. Дипломы вручались Петру Чайковскому, Ивану Рыбасову, Александру Рейхарту, Людвигу Альбрехту, Василию Бесселю, Людвигу Гомилиусу, Густаву Кроссу. Чайковский и Кросс награждались, кроме того, серебряными медалями. Впервые в истории России на арену общественной деятельности выходили люди со званием «свободного художника» в области музыки, со всеми, присвоенными этому званию, гражданскими правами и привилегиями.

Петербургская консерватория дала толчок для возникновения музыкальных учебных заведений в других городах России. В 1866 году открылась Московская консерватория. её основателем, директором и профессором по классу фортепиано стал Николай Григорьевич Рубинштейн (1835- 1881). Подобно старшему брату, он был замечательным музыкантом, беззаветно преданным искусству. Страсть к музыке не помешала ему поступить в 1851 году на юридический факультет Московского университета. Окончив его, он снова всецело отдается любимому искусству, выступая в качестве пианиста и дирижера в России и за рубежом.

За Петербургом и Москвой музыкальные школы, училища открылись в Киеве, Харькове, Казани, Тифлисе, Омске, Одессе, Саратове, Риге и других губернских городах. Из года в год росла и увеличивалась армия русских учителей музыки, русских музыкантов оркестра, русских певцов и певиц, за которых некогда так ратовал А. Рубинштейн. «Когда я вспоминаю музыкальную Россию 25 лет тому назад, — писал он в последние годы жизни, — то я не могу не воскликнуть: неужели такие огромные результаты консерватории могли дать в 25-летний срок своего существования!»

В 1867 году Рубинштейн покинул пост директора консерватории. Причина заключалась, с одной стороны, в обострившихся отношениях с придворными кругами, в частности с великой княгиней Еленой Павловной, вмешивавшейся во все музыкальные дела РМО и консерватории, с другой — в усилившихся разногласиях с группой профессоров, мешавших Рубинштейну осуществлять смелые и новаторские замыслы.

Вы можете поправить автора, если он не прав!

Список источников:

Могучая кучка

Хопрова Т.А., А.Г. Рубинштейн, Л., «Музыка», 1987 г., с. 41-53