Как-то раз, в Нью-Йорке, в одном из гостиничных номеров Хемингуэй соображал на троих со своими советскими друзьями. Друзей звали Иехиел-Лейб Арьевич Файнзильберг и Евгений Катаев, но нам они больше известны как Ильф и Петров. Парни совершали свой знаменитый тур по одноэтажной Америке, и, перекуривая в гостях у Хема, пожелали осмотреть известную в те стародавние времена тюрьму Синг-Синг. Совершенно случайно у старины Эрнеста оказался с собой тесть, приятель которого – Льюис Льюис, был начальником той самой тюрьмы.
Через пару дней на буржуйском «крайслере» советские писатели двигались в сторону Синг-Синга, но, не имея под рукой навигатора, сбились с маршрута. Попавшийся по пути пролетарий показал им верную дорогу, и напутствовал:
- Торопитесь на электрический стул? Желаю успеха!
Итак, эта история – об электрическом стуле. И начиналась она, как это обычно бывает, с популярной в эпоху Просвещения идеи гуманизма. Я не знаю, чем не угодили гуманистам проверенные временем повешение, четвертование, колесование, сажание на кол, сжигание на костре. Возможно, слишком много времени было нужно на подготовку соответствующего специалиста. В конце концов, сменивший пещерный феодализм развитой капитализм базировался на достижениях промышленной революции – механизации, разделении труда, единой ответственности для всех сословий, и т.д. А средневековый палач – это чрезмерно квалифицированный специалист, мастер ручного труда, имеющий компетенции не только в правильном исполнении приговора, но и в проведении следствия. И требующий соответствующей оплаты за свою нелегкую работу, в зависимости от личности подопечного и назначенного ему наказания.
В общем, за дело взялись те, кто в гуманизме понимает поболее остальных – врачи. Один из них изобрел гильотину – этот прекрасный в своей простоте и производительности инструмент. Но прогресс не стоит на месте, и вот однажды зубной врач Альберт Саутвик увидел, как подвыпивший джентльмен за какой-то надобностью потрогал контакты электрогенератора. Возможно, перепутал с травой. Как бы то ни было, но, по мнению Саутвика, смерть выпивохи наступила мгновенно. Осененный идеей, врач обратился в своему пациенту – сенатору Дэвиду Макмиллану, а тот уже в законодательном органе штата Нью-Йорк поднял вопрос о прогрессивном, электрическом способе казни. Быстро, надежно, недорого.
Техническая сторона была поручена комиссии, в которую вошел авторитетный в мире электричества Томас Эдисон, гуру постоянного тока, обещавший сделать электричество настолько дешевым, что обычные свечи будут жечь только богачи. К этому же времени относится начало «Войны токов», когда некий Джордж Вестингауз заявил о большой потери мощности в электросетях постоянного тока, и построил первую ГЭС переменного тока.
Как дискредитировать идею переменного тока и выполнить заказ правительства штата на создание нового вида гуманной казни? Очень просто. Прокси Эдисона – инженер Гарольд Браун – отправился в вояж, в ходе которого демонстрировал всем желающим (а в отсутствие телевизоров желающих было полно) безопасность постоянного тока, и ужасные последствия ударов переменным током. Опыты ставились на собаках и котиках, разумеется, и уже за одно лишь это адепты постоянного тока достойны вечной прожарки в электросетях преисподней. Позже выяснилось, что в результате воздействия электротока наступает фибрилляция желудочков, приводящая к нарушению нормального ритма сердца. Чем выше сила тока, тем сердцу пиздец. И если в случае с постоянным током его сила для фатальных последствий должна достигать удивительных значений, то переменный ток особой силы не требовал.
Соответственно, зрителям хватало того, что они видели – переменный ток смертельно опасен, даже в относительно небольших дозах. Это помогло протолкнуть проект электрического стула, но вызвало ярость Вестингауза, заявившего, что не позволит использовать свои генераторы для такого непотребства. Однако, хитроумный Эдисон сумел наладить их «параллельный импорт», и к 1890-му году электрический стул был готов.
Говорят, Уильям Кеммлер, приговоренный к смертной казни, шутил и балагурил, узнав о том, что ему предстоит стать первопроходцем. Он дружелюбно предложил специалистам не суетиться, уверив, что никуда не торопится. Ему обрили макушку, усадили на стул, зафиксировали, и прилепили к лысине электрод. Считалось, что разряд должен уничтожить мозг в кратчайшие сроки – натуральный гуманизм как он есть. Пустили переменный ток. Врач (а кто же еще!), увидев, как Кеммлер забился в конвульсиях, дал команду отключить подачу тока. Несмотря на внешние признаки наступившей смерти – самопроизвольное мочеискускание, дефекацию, кровавую рвоту, лопнувшие глаза и обугленную кожу, приговоренный оказался вполне жив. Ток пустили еще раз.
Вестингауз прокомментировал придуманный конкурентом способ лаконично:
- Топором бы у них вышло лучше, - и отправился строить новую электростанцию.
Тем не менее, бюджет был освоен, и казнь на электрическом стуле объявлена самой гуманной казнью в мире. Эдисон проиграл войну токов, но выиграл свой самый знаменитый тендер. На протяжении следующей сотни лет отъявленнейших из злодеев справедливость будет настигать двумя ударами переменного тока силой до 5 ампер и напряжением от 1700 до 2400 вольт, длительностью 1 минута каждый. Иногда это будут вовсе не злодеи – настоящих найдут позже. Иногда казнь продолжалась намного более двух минут – рекорд был установлен в 1985 г. в Индиане, наказание длилось 17 минут. У приговоренных плавились глаза, взрывалась голова, обгоревшая кожа намертво приклеивалась к фиксаторам.
Думаете, это не очень гуманно? Зато проще и дешевле.
«Дверь в левом углу вела в помещение размером чуть побольше телефонной будки. Здесь на стене находился мраморный распределительный щит, самый обыкновенный щит с тяжеловесным старомодным рубильником, какой можно увидеть в любой механической мастерской или в машинном отделении провинциального кинематографа. Включается рубильник, и ток с громадной силой бьет через шлем в голову подсудимого – вот и всё, вся техника.
– Человек, включающий ток, – сказал наш гид, – получает сто пятьдесят долларов за каждое включение. От желающих нет отбоя.»
Сегодня казнь на электрическом стуле фактически исчезла. Те штаты, в которых смертные приговоры до сих пор существуют, используют инъекцию с параллельным обезболиванием. Сдается мне, что без доктора и тут не обошлось. Казнь утратила свой демонстративный смысл, она перестала быть по-настоящему страшной. Осужденный больше не просыпается каждую ночь, обосравшись от ужаса. Его не терзают мысли о том, с каким нетерпением он будет ждать следующего удара током, пока врач, запачкавшись в его вытекших глазах, недовольно констатирует, что пациент скорее жив, чем мертв.
Смерть стала обычной формальностью, как зачитывание прав и один телефонный звонок. Романтика покидает этот мир. Потому что он стал слишком добрым.
Ещё нас можно читать в ВК, телеге и Дзене
Подписывайтесь, чтобы не пропустить новые посты!
