А пока все страдают от синдрома отложенной жизни, я решил, что надо здесь и сейчас брать от нее всё и закупился от души, на прошедшей распродаже.

Сколько можно копить, так ведь?

Сидите вы такие, с чашкой чая в руках, и думаете: «Вот скину 5 килограмм — как заживу!». Или: «Как только переделаю все свои дела из списка планов на месяц, тогда точно займусь своим хобби». Но пока ваш список дел растет, как дрожжевое тесто на кухне, и вы уже начинаете подозревать, что оно вот-вот начнет разговаривать.

Синдром отложенной жизни — это когда вы так увлечены планированием своего идеального будущего, что забываете о настоящем. Это как если бы вы решили поесть только тогда, когда приготовите идеальный обед. В итоге сидите с пустым желудком и смотрите на рецепт, который вы еще не начали.

Мы все знаем, что завтра — это такой же миф, как высыпающиеся по ночам молодые родители. И вот вы уже с утра до вечера откладываете свои мечты на потом. Но помните, что «потом» — это не место назначения, а просто удобная остановка на пути к счастливой жизни.

Как же избавиться от этого синдрома? Начните с малого. Вместо того чтобы планировать поездку в Париж (которую вы отложили на 5 лет), просто сделайте себе круассан и поставьте французский фильм. Да-да, один круассан. Это уже станет первым шагом к вашей мечте.

Или вместо мечтаний о том, чтобы написать роман, напишите хотя бы одно предложение. Например: «Сегодня я решила сделать что-то важное… но сначала выпью еще одну чашку чая». Это уже прекрасное начало для вашего литературного шедевра.

Не забывайте: жизнь — это не только большие достижения. Это еще и мелочи: погреться под лучами осеннего солнышка, или улыбка дорогого человека.

Так что хватит откладывать на потом. Живите сейчас, а не в ожидании «завтра». А если кто-то спросит вас о ваших планах на будущее, смело отвечайте: «Жить!» И пусть это будет вашим самым амбициозным проектом.

Жизнь слишком коротка, чтобы откладывать на потом — ведь никто не знает, сколько еще у нас есть попыток, чтобы сказать слово «завтра».

А что вы все откладываете на «потом»?

Баба, с лицом словно обклёванным птицами, больше похожим даже не на лицо, а горбушку, стояла на перроне и тихонько подвывала. Пассажиры и провожающие пёрлись мимо, толкались и переругивались. В руках у бабы были пирожки, впрочем, никого не интересовавшие.

Други бабы, ничуть не лучше этой, толпились возле входа в вокзал. В своих грязных руках они крепко сжимали сушеную рыбу и сумки с пивом. Самая горластая из них походила на кукушку, она отмеряла время от прибытия до отправления очередного поезда. Казалось, всё остальное её вовсе не интересовало.

Как гром среди ясного неба вздрогнул состав. Со стороны он напоминал длинного червя, извивающегося перед неминуемой смертью- насадкой на крючок.

Двери вагонов стали открываться и из них вышли проводники разной степени потертости и поддатости.

До отправления поезда Волгоград-Нижневартовск оставалось тридцать минут. Штурмующие полезли в свои отсеки, вниз и наверх. Не особо удачливые- лепились сбоку, впрочем тоже друг над другом. Сильно воняло хлоркой и мочой. Пассажиры, как тараканы, юркали между отсеками, впихивали невпихуемое и с чувством выполненного долга занимали места согласно купленных билетов.

Не успели тронуться, как практически все столы были заставлены бутылками и снедью разной степени отвратительности. Вахтовики ступали на тропу войны. Предстояло трое суток борьбы не на жизнь, а на смерть.

Двое суток состав бросало из стороны в сторону, то в жар, то в холод. Избыточные рвотные и каловые массы забили все туалеты, а тамбур был настолько ошпарен мочой, что проходить через него было сродни обряда инициации у каких-нибудь каннибалов.

Впрочем, большинство пассажиров и были теми самыми каннибалами. А ехали они на вахту, что здесь и сейчас, уложившись в три дня устроить апокалипсис. Ведь впереди месяцы работы.

Когда поезд особенно качало из стороны в сторону, обязательно кто-нибудь падал с верхней полки. Пока выпавшего птенца поднимала проводница, пока его укладывали обратно, с другой верхней полки выпадал новый птенец. Эта игра в тетрис была бесконечной. Прервать её могли только звуки ручейка. Это с верхней полки, тот птенец, что выпал первым начал поливать тех, кто снизу. По стене лилась моча. Хотя, чаще бывало, что по стене лилась блевота.

Птенца срывали с места. Долго били. Потом отпаивали водкой. Разъясняли причину избиения и снова били. Потом приходил линейный отряд, забирал избитого, забирал его деньги. И какое-то время все ехали тихо. Пока избитый не возвращался. Тогда снова начинали пить.

Вакханалия заканчивалась лишь через два с половиной дня. Пол дня отводилось на самоотрезвление. Пили чай, ели доширак, жрали лавровый лист и чеснок. Чтобы на выходе из вагона сиять как новорождённые. Апокалипсис закончен, добро пожаловать в настоящий Ад! Спасибо, что выбрали российские железные дороги.