Во время Великой Отечественной, когда промышленность трудилась под девизом «Все для фронта, все для победы!», по карточкам было все — от хлеба и сахара до мануфактуры и обуви. Неудивительно, что уже в первые недели после введения талонов их стали подделывать. Кто-то кустарно, а кто-то — вполне профессионально. «Лента.ру» вспомнила одно из знаковых расследований по делу о сообществе махинаторов, подделывавших госбумаги в трудное для страны время.
— С приближением фашистов к столице всплыла всякая шваль, — рассказывал Игорь Гольдтц, в годы войны полковник милиции (ныне скончавшийся из-за ранения). — Десятками фиксировались случаи подделки проездных документов, пропусков, продовольственных карточек, в городе тысячами всплывало огнестрельное оружие — как трофейное, так и похищенное с военных складов. Агентурной работы почти не осталось (абсолютное большинство оперативников и агентуристов ушло в истребительные батальоны), и вся работа строилась на помощи населения. Москвичи обо всем подозрительном немедленно сообщали в территориальные отделы милиции, многие преступления раскрывались по сигналам граждан. Большинство махинаций с продкарточками были выявлены благодаря директорам магазинов: им предлагали принимать участие в хищениях, а они — во всяком случае, абсолютное большинство — оказывались честными людьми. Так была вскрыта криминальная группа гравера Окунева.
Погорел из-за жены
Все началось с сигнала, поступившего от директора булочной: он совершенно случайно заметил, что женщина, постоянно отоваривавшаяся в его магазине, стоит с карточками в другой, расположенный достаточно далеко. И сообщил об этом в милицию.
Получив информацию, оперативники установили личность дамы — ею оказалась Александра Окунева, супруга технолога одного из оборонных заводов Герасима Окунева. Его начали негласно проверять. Пропуск в Москву, выданный управлением милиции, сомнений на первый взгляд не вызывал, как и проездные документы и справка об отсрочке от призыва. Но оперативники, изучая семью, обратили внимание на чрезвычайно сытую жизнь четы.
Классовое чутье не подвело: специально подосланный к Окуневым агент смог выяснить: они могут сделать пропуск в Москву, который в годы войны получить было очень трудно. Дальше к работе приступили оперативники — и обнаружили подпольную типографию.
— Типография располагалась в бараках на улице Новая Ипатовка (нынешний московский район Коптево). А сам Окунев, которому в 1943 году исполнилось 45 лет, с женой и четырьмя детьми жил в квартире на Новодмитровском шоссе (сейчас на этом месте промзона). В ходе следствия выяснилось, что его 34-летняя жена Александра была активным участником группировки: она отоваривала карточки и ордера, а затем полученный товар продавала по спекулятивным ценам, — рассказала «Ленте.ру» Светлана Козлова, начальник постоянно действующей экспозиции истории органов внутренних дел Москвы ГУ МВД по Москве.
Самородок из глубинки
Герасим Окунев родился в 1898 году в деревне Михайловская Ярославской области. В 1934 году окончил Московский институт механизации сельского хозяйства, получил специальность инженера-технолога. Но, судя по материалам уголовного дела, в сельском хозяйстве он не работал, а трудился на заводах, производящих двигатели для самолетов. Во всяком случае, в документах указано, что «сразу после начала войны был командирован на завод №132 в Челябинскую область»: именно так, чтобы сохранить право на жилплощадь в Москве, оформлялась эвакуация инженеров за Урал.
Вместе с ним в Челябинск выехала его семья. С продуктами в этом городе, куда эвакуировали несколько сотен предприятий, было тяжело. И в апреле 1942 года Герасим Окунев стал подделывать хлебные карточки. «Для чего стал воровать из заводской типографии шрифт», — написано в обвинительном заключении.
— Типография располагалась в бараках на улице Новая Ипатовка (нынешний московский район Коптево). А сам Окунев, которому в 1943 году исполнилось 45 лет, с женой и четырьмя детьми жил в квартире на Новодмитровском шоссе (сейчас на этом месте промзона). В ходе следствия выяснилось, что его 34-летняя жена Александра была активным участником группировки: она отоваривала карточки и ордера, а затем полученный товар продавала по спекулятивным ценам, — рассказала «Ленте.ру» Светлана Козлова, начальник постоянно действующей экспозиции истории органов внутренних дел Москвы ГУ МВД по Москве.
Самородок из глубинки
Герасим Окунев родился в 1898 году в деревне Михайловская Ярославской области. В 1934 году окончил Московский институт механизации сельского хозяйства, получил специальность инженера-технолога. Но, судя по материалам уголовного дела, в сельском хозяйстве он не работал, а трудился на заводах, производящих двигатели для самолетов. Во всяком случае, в документах указано, что «сразу после начала войны был командирован на завод №132 в Челябинскую область»: именно так, чтобы сохранить право на жилплощадь в Москве, оформлялась эвакуация инженеров за Урал.
Вместе с ним в Челябинск выехала его семья. С продуктами в этом городе, куда эвакуировали несколько сотен предприятий, было тяжело. И в апреле 1942 года Герасим Окунев стал подделывать хлебные карточки. «Для чего стал воровать из заводской типографии шрифт», — написано в обвинительном заключении.
Из материалов уголовного дела: «В организованной типографии сам Окунев, его сын Альянс, его жена Александра Константиновна, давний приятель Окунева, инженер завода №41 НКАП (Народный комиссариат авиационной промышленности) Петр Беляков и Петр Гайниев, начальник отдела завода №43 НКАП (он производил детали вооружения и снаряжал боеприпасы, на этом предприятии была необходимая подпольщикам химия, в том числе кислоты — прим. «Ленты.ру») занимались изготовлением подложных документов государственного образца.
При обыске в помещении типографии (…), под окнами типографии в сугробе, а также по местам жительства арестованных были обнаружены и изъяты: бланки исполкома районного Совета народных депутатов Советского района; гербовая печать управления милиции г.Москвы; гербовая печать государственного ордена Ленина завода №26 (Рыбинский машиностроительный завод); круглая печать отдела найма и увольнения завода №46 НКАП СССР; круглая печать домоуправления №73 Октябрьского района Москвы; круглая печать октябрьского ЗАГСа Москвы; круглая печать ОРС‘а (отдел рабочего снабжения) завода №43 НКАП; угловая печать карточного бюро завода №43 НКАП; шрифты общим весом более 40 кгр (так до 1956 года было принято сокращать килограммы — прим. «Ленты.ру»). Кроме того, изъяты талоны рейсовых карточек на хлеб в количестве 51 кгр, на мясо — 13 кгр, крупы — 11 кгр».
— В материалах дела есть свидетельства: пропуск на въезд в Москву был продан за 3 тысячи рублей (при зарплате рабочего в то время около 150 рублей), справки об отсрочке от призыва — за 37 тысяч рублей, папиросы — по цене 100-150 рублей, при том что пачка тогда стоила около 2,5 рублей, — объяснила полковник Светлана Козлова. — Кроме того, были выявлены трое родственников Окуневых, которым он отправил поддельные документы, на основании которых они дезертировали с работы, переехали в Москву и прописались на свободных площадях. И никто ничего не заподозрил!
Во все тяжкие
Следствие шло недолго: в октябре все были задержаны, а уже 10 января материалы были отправлены прокурору и в военный трибунал. В феврале Герасим Окунев и его подельники Петр Беляков и Петр Гайниев были приговорены к высшей мере социальной защиты — расстрелу. 14-летний Альянс Окунев был осужден на 10 лет лишения свободы, Александра Окунева, как активная участница группы, — на 25 лет.
«"Группа Окунева" могла развернуться только в условиях военного времени, когда опытные оперативники и эксперты воевали на фронтах. При внешней аутентичности стопроцентного совпадения ему все-таки достигнуть не удалось. Например, водяные знаки подделок заметно отличались от оригинальных, но разобрать это мог только специалист, — рассказывал Игорь Гольдц. — Сам Окунев на допросе показал, что начал подделывать хлебные карточки просто для того, чтобы в семье стало побольше хлеба. Потом у него все стало получаться, и он решил помочь знакомым. Потом поддался на уговоры жены и продал первую партию промтоваров… А кончилось все в Москве — мощной подпольной типографией, работавший практически в промышленных масштабах. И просто удивительно, что на эту типографию не вышли фашистские прихвостни».
Взято с lenta.ru
Материал подготовил Игорь Надеждин.
