Стоит отметить, что автор придерживается хорошо оплачиваемого деколонизационного дискурса.

Неважно, что патриоты иудеи были такие же, как шахиды, что иудаизм раввинический был немного осовремененной идеологией тотального грабежа и геноцида (как и любая религия бронзового века скотоводов-кочевников), что за легионами шла не смерть, смерть легионы несли тем, кто сопротивлялся Pax Romana. А за легионами шло процветание, которое человечество превзошло лишь в 19 веке.

Неважно, что секарии и зелоты - это не одно и тоже, неважно, что они были представителями крайне радикальных сект, режущих в первую очередь не римлян, а представителей умеренного иудаизма, тем более, встроенных в экономику и социум крестьян и торговцев, тем более - греков, армян, сирийцев и прочих жителей космополитной римской Ойкумены. Ничего не упомянул об этих прекрасных людях, чья идеология стала хорошо известна по свиткам Древнего моря.

Неважно, что нации изобрели только в 19 веке, а все иудейские войны и восстания были инспирированы теми, кого сейчас называют иносказательно - полевыми командирами, а проще - бандитами с религиозной идеологией, например - целая династия Маккавеев.

Неважно, что мир воцарился на иудейской земле надолго, только после того, как римляне расселили из Иудеи значительную часть иудеев, после 60 летней кровавой бани.

Неважно, что сказки об осаде Мосады придумали люди (в момент становления молодого Израильского государства, какая случайность...), с европейскими и американским образованием, деньгами, технологией, но сохранившими культурную идентичность, благодаря упоротой религии бронзового века. За подобную идеологию мы слегка укоряем нацистов Третьего Рейха, но сравнить Тору/Ветхий Завет с Майн Кампф почтенная публика не удосуживается, от греха подальше, да и просто, кто такое читает ныне, не говоря об исторических трудах...

Неважно, что Иосий Флавий - это фарисей, за несколько месяцев, приехавший из иудейских ебеней в Рим, нашедший пути в высшие эшелоны власти, затем переметнувшийся к радикалам, во время удачного восстания, бывший довольно успешным командиром, затем, вместо меча в горло, согласно клятве или заслуженно - креста, опять переобувшийся в римского гражданина, любимца императора. То есть, Соловьев, Риббентроп, по сравнению с этим талантом - простодушные детишки.

Так вот, это все неважно, если необходимо получать регулярное вспомоществование автором сего опуса.

...Путевые зарисовки в соцсетях - жанр не новый и, как не без оснований утверждают, окончательно вышедший в тираж, типа селфи. Потому-то каждый аффтар и пытается, подобно известному пекарю Филиппову в байке из времен приснопамятной Российской империи, заложить в сырое тесто своей истории о путешествиях некую "изюминку". Или хотя бы выдать за нее случайно попавшего в замес таракана ;) Излишне повторять, что "таракан" аффтара этих строк - военная история.

Итак - израильская Масада, на древнееврейском: "Мецада" (מצדה), что означает просто: "крепость".
Древняя твердыня, лежащая, словно на величественном постаменте, на вершине гигантской скалы в Иудейской пустыне.
Место одной из самых известных - и самых мифологизированных - осад в истории войн человечества. Свидетельница непоколебимого мужества, самоотверженного фанатизма и безжалостной жестокости. Каменная скрижаль Иудеи, на которой кровью начертаны мрачные и гордые афоризмы: "Смерть лучше рабства", "Битва за свободу никогда не бывает напрасной"...

И - прошедшее через тысячелетия свидетельство того, почему римского легионера многие до сих пор считают лучшим солдатом всех времен и народов. Для него не было невыполнимых боевых задач! Масада считалась неприступной (распространенное не только в древнем мире заблуждение, что бывают неприступные укрепления), врагу не было пути на ее вершину. Солдатам Рима приказали взять ее - и они взяли, своими руками и руками угнетенных построив путь наверх.

...История о том, кто в период правления в Царстве Иудейском Хасмонейской династии первым свил орлиное гнездо на этой безжизненной вершине - предмет особого рассказа. Как и любимая песня экскурсоводов, водящих на Масаду досужую туристическую публику:

"Был в Иудейском царстве I в. до н.э. великий царь великий Ирод I Великий (sic!), который понимал, что с римлянами надо дружить, сохраняя автономию Иудеи (а разные маккавеи с зелотами, герои освободительной борьбы, не понимали - таки опасные идиоты!), а еще он жестоко мочил своих врагов (таки ж враги на то и существуют!) и даже своих жен и детей (таки ж достали, как это можно не понять?), а младенцев земли Иудейской приказал перебить совсем не всех (таки врут закоснелые христиане!)... Так вот, в 25 г. до н.э. он облюбовал Масаду, где раньше стоял только отдаленный гарнизон, и возвел на этой вершине могучие фортификационные укрепления, прекрасный загородный дворец, термы и придворный театр (где развлекал "полезных" римских гостей), арсеналы и провиантские склады, насадил дивные сады-огороды..."

"А еще, - восклицают экскурсоводы, уже в полном пaтетическом восторге от деяний этого известнейшего строителя и злодея древности, - Он провел на Масаду акведук хитрой инженерной конструкции, по которому вода иp подземных источников бежала не со скалы, а на скалу, заполняя обширные цистерны!" И тут же демонстрируют это водопроводное чудо на макете. Таки да, течет вверх:

Архитектурный проект Ирода действительно был создан, чтобы поспорить с вечностью... На вершине Масады каждый шаг и взгляд встречают следы былого великолепия царской резиденции.

Термы построены с подогревом пола, по всем правилам римской банной культуры, с явным прицелом расположить к себе оккупационную администрацию:

Ночи в Иудейской пустыне холодные, так что после долгих дней в седле (путь из Иерусалима неблизкий) императорскому наместнику или префекту легиона было приятно насладиться отдыхом в тепле и нежными руками вышколенных придворных массажисток...

Фортификационные сооружения Масады, подробно описанные историком и активным участником великого (вот теперь действительно - великого, а не как Ирод!) Иудейского восстания против Рима Иосифом Флавием (которого до перехода на сторону победителей звали Иосефом бен Матитьяху), отлично сохранились, местами восстановлены трудами археологов и реставраторов, и впечатляют своей суровой силой:
Стены по всему периметру плато, высотой около 5,5 метров и шириной около 3,5 метров, с удобным боевым ходом, позволявшим разойтись двум полностью вооруженным воинам и бойницами разных размеров - для лучников, сбрасывания камней и опрокидывания котлов с кипятком (сейчас они заложены, а то на головы воображаемых осаждающих посыплются любопытные туристы):

37 боевых башен, каждая не менее 20 м. высотой (антенна современная, гарнизон Масады не был радиофицирован ;)):

Обзор с крепости великолепный, на множество километров (вернее, извините, стадий) до самого берега Мертвого моря все как на ладони. Врагу не подойти и не подвести конвои снабжения незамеченным:

Единственным проходимым путем в крепость являлась извилистая Змеиная тропа, забиравшаяся на вершину с запада:

Она существует и по сей день, и для исторической достоверности можно проигнорировать фуникулер попробовать подняться по ней... Во времена царя Ирода и легендарной осады сделать это было непросто: тропу защищала самая мощная башня крепости с отдельным гарнизоном, вынесенная на 370 метров за пределы укрепления.

Кроме того, на нескольких участках тропа простреливалась лучниками, а подниматься по ней воины в полном вооружении могли только гуськом. Так что опасность штурма с этой стороны отпадала.
Существовал, если верить  Иосифу Флавию, и хорошо известный римлянам вырубленный в скале ход в "висячий" дворец царя Ирода, но, вероятно, с началом осады он был перекрыт защитниками Масады. Во всяком случае, о попытках легионеров воспользоваться им ничего не сообщается.

Такова была Масада Иудейской войны!
Но не крепость стен создает героическую оборону, а крепость духа защитников.
Мрачной решимости стоять в обороне до смерти (именно до смерти!) им было не занимать, а пути к отступлению у них не было...
Давайте перенесемся в эпоху Иудейского восстания 66-73 гг., этой отчаянной борьбы еврейского народа за государственный суверенитет и национально-религиозные идеалы (как сказали бы сейчас - и совершенно справедливо). Борьбы против государственного и нравственного гнета римлян, неприемлемого для иудеев в т.ч. и из-за глубочайших противоречий между мировосприятием глубоко традиционного и религиозного еврейского общества и "Римского мира" (Pax Romana). Борьбы хищного, бескомпромиссного прогресса пришлых великодержавников против упрямой, самоотверженной до фанатизма твердости консервативных патриотов...
В этой борьбе с обеих сторон были доблесть и малодушие, герои и палачи, трагические жертвы и военные подвиги. Но - не будем забывать - римский солдат по приказу своего цезаря шагал по чужой земле, и за ним, словно проститутка за легионом, шла смерть. А иудейский повстанец, обливаясь кровью, падал на свою выжженную и каменистую отеческую землю, и в этом, ИМХО, правота его права.
Из семи лет восстания Масада была ареной ожесточенной борьбы на протяжении трех, и оставалась на своей неприступной вершине последним не затопленным римским нашествием островком сражающейся Иудеи.

...Как и большинство революций, Иудейское восстание было делом молодых и жестоких по-молодому радикалов, убежденных: "Мы одни знаем, как лучше народу, а кто не с нами, тот против нас, и следовательно тому - нож!"
Боевой кинжал иудейских повстанцев-зелотов, позаимствованный ими, кстати, из римского и фракийского арсенала, назывался на латинском языке "sicа". От этого изогнутого опасного клинка получили свое зловещее название самые крайние из этих фанатичных революционеров древнего мира, своего рода якобинцы, или даже "бешеные" Иудеи - сикарии.

Так вот, Масаду держали именно эти парни!
Это были отнюдь не романтические герои из сделавшего Масаду всемирно известной исторического сериала "Крепость отчаянных" (США, 1981) - в котором, как и в любом добротном историческом игральном кино, много достоинств, но много и "косяков".
Реальные сикарии "ради свободы, ради народа, ради будущего" без жалости убивали тех, кого считали врагами, но без сомнения шли на смерть сами. Они охотно "перераспределяли собственность" богачей, ничуть не заботясь, что поставят под удар "облагодетельствованных" бедняков. Они были равнодушны к богатству, но ревностно добивались славы "самых последовательных борцов, самых безупречных поборников свободы, самых храбрых воинов". Они крепко дружили и преданно любили (в тайном обществе сикариев были и мужчины, и женщины, в основном еще очень молодые), но незамедлительно карали изменника смертью или еще худшим наказанием - вечным изгнанием из своих рядов.
Иудейские священники и аристократия, отвернувшиеся от восстания, как только запахло войной с империей, ненавидели их. Мирные обыватели, на головы которых обрушились чудовищные бедствия войны и испепеляющий гнев Рима, боялись их.
Вам это никого не напоминает?!

Вожди сикариев, которым не откажешь в стратегическом мышлении, взяли Масаду под свой контроль в самом начале восстания - в 66 г. н.э. Такие запасные позиции всегда пригодятся!
В 6-66 гг. н.э. в крепости стоял изнывавший от безделья римский гарнизон - две когорты, около 700 солдат, внушительная сила и в поле (иудейские повстанцы только по-дилетантски копировали римский строй, а успешнее всего действовали из засад и в обороне населенных пунктов), не то что за стенами!
Как удалось отряду сикариев, насчитывавшему скорее всего, всего несколько сотен бойцов под командой их вождя Менахема, сына Иехуды Галилеянина, заставить римлян расстаться с крепостью, а, по некоторым данным - и с жизнью, остается загадкой. Иосиф Флавий пишет просто: "...Поднялся некий Манаим, сын Иуды, прозванного Галилеянином, замечательного софиста (законоучителя), который при правителе Квиринии укорял иудеев в том, что они, кроме Бога, признают над собою еще и власть римлян. Этот Манаим отправился во главе своих приверженцев в Масаду, разбил здесь арсенал Ирода, вооружил, кроме своих земляков, и чужих разбойников, и с этой толпой телохранителей вступил, как царь, в Иерусалим, стал во главе восстания и принял руководительство над осадой (римского гарнизона - М.К.)".
Возможно, римляне сами ушли из крепости еще раньше, чтобы соединиться со своими главными силами. Возможно, сикарии сумели тайно проникнуть в Масаду (на родной земле каждый камень помогает!) и уничтожили или пленили "расслабившихся" оккупантов. Не суть.
Суть в том, что с этого момента сикарии надежно обосновались в Масаде до самого конца.

И вскоре она им очень пригодилась!
Ультра-радикалы сикарии после первых побед восстания, ошибочно принятых за решающие, не замедлили "пересраться" с просто радикалами зелотами и затеять с ними в Иерусалиме уютную междоусобную войнушку с кучей трупов. На взаимное ослабление иудейских повстанцев и на потеху Риму, собиравшему силы для сокрушительного карательного удара. Зелоты, более многочисленные, победили. В 70 г. н.э. лидер сикариев Менахем был убит, а его преемник Элазар или Элеазар бен Яир со своими поредевшими сторонниками ушел в Масаду.

Так в нашей истории появляется один из самых ярких и в то же время таинственных персонажей. Имя Элеазара бен Яира, отважного предводителя защитников Масады, души и мозга обороны, окутано множеством легенд без документального подтверждения. По списку:
- он был племянником погибшего Менахема; по крайней мере так пишет Иосиф Флавий;
- в прошлом он был римским офицером; во всяком случае тактику легионов он знал прекрасно и умел ей противостоять, а иудеи-граждане Рима эпизодически служили в легионах (это доказал историк А.Г.Грушевой в своей работе "Иудеи и иудаизм в истории Римской республики и Римской империи");
- он не верил в Б-га; кто знает, на войне увидишь много такого, что заставляет извериться...;
- он был женат на своей соратнице и имел сына, которые разделили его судьбу до конца; что ж, ничего необычного;
- он участвовал в последней обороне Иерусалима и пробился в Масаду с боем; маловероятно, скорее всего, Элеазар и его люди ушли из города еще до того, как римляне захлопнули его в осаде.
Наверное, он был молодым, но вполне зрелым человеком (около 30 лет), умным, энергичным, решительным, жестоким, хорошим бойцом и отличным командиром, любимым своими людьми, и прирожденным оратором, умевшим покорять сердца и мысли слушателей.
Образ, прекрасно воплощенный на экране актером Питером Штрауссом ("Крепость отчаянных") мы условно принимаем за портрет Элеазара бен Яира:

Ядро защитников Масады составили двести испытанный бойцов, отступивших из Иерусалима вместе с Элеазаром, плюс еще некоторое число несших до этого постоянную охрану твердыни. Всего же Иосиф Флавий определят численность евреев, выдерживавших осаду на каменной вершине, в 967 чел, включая мирных беженцев, взявшихся за оружие по необходимости, женщин, детей, стариков...
Сикарии нашли в Масада большие запасы провианта ("хлеба, вина, масла, фиников, стручковых плодов" - конкретизирует Иосиф Флавий), достаточные для нескольких лет осады, полные цистерны воды и склады оружия, согласно тому же Иосифу Флавию, подходящие для вооружения десяти тысяч бойцов.
Отряды Элеазара бен Яира решительно взяли под контроль всю округу, жестоко подавляя любое противодействие и реквизируя все необходимое для предстоящей обороны.
Элеазар основательно готовился к своему "самому лучшему сражению" против всей мощи Рима.

А Рим правил миром и во имя незыблемости Pax Romana не прощал покоренным народам мятежей.
В 68 г. н.э. молодой и перспективный (как сказали бы в наши дни) имперский полководец Тит из династии Флавиев (придет время, он наденет пурпур цезаря, унаследовав своему отцу Веспасиану) вторгся в восставшую Иудею с 60-тысячной армией. Пользуясь раздорами среди повстанцев и умело создавая местное подавляющее численное превосходство, он "отгрызал" от восстания город за городом, провинцию за провинцией.
...В сентябре 70 г. н.э. Иерусалим пал после мучительной осады, голода, унесшего, если верить античным авторам, более 100 тысяч жизней его жителей, жестокого штурма и отчаянного сопротивления повстанцев, унесших еще 60 тысяч... Под тысячеголосый стон горя и ужаса еврейского народа и тысячеголосый же боевой клич "Барра!" победоносных легионов Рима обрушился охваченный огнем Золотой храм...

После того, как армия Рима додавила еще несколько разрозненных очагов сопротивления, почти вся Иудея пала под кованые калиги захватчиков в дыму, пламени и потоках крови. Восстание было практически подавлено. Практически... Если бы не Масада!

Первые римские разведывательные отряды Элеазар бен Яир со своими людьми легко отразил. Более того, защитники Масады начали предпринимать дерзкие рейды на подконтрольную римлянам территорию, уничтожая запасы провизии, угоняя скот, разрушая дома и отравляя колодцы. Жалкие мольбы несчастных иудейских крестьян, остававшихся без будущего, не трогали суровых партизан. Они создавали вокруг своей твердыни полосу "мертвой земли", грамотно отрезая врага от местного снабжения.
Не будем, подобно Иосифу Флавию, поспешно судить сикариев. Опыт множества войн и конфликтов показывает, что партизаны, воюющие даже за самое справедливое дело, под влиянием поражений и невзгод имеют тенденцию "обандичиваться"...

На что рассчитывала горстка защитников Масады? Был ли у них хоть ничтожно малый шанс устоять? Только ли к героической гибели вместе с мечтой о свободе своей страны готовились охваченные рвением фанатиков и воодушевлением патриотов сикарии на одинокой скале?
Наверное, была и надежда. Робкая, но упрямая, вопреки всему, мечта об успешном исходе обороны. А вдруг... Еще неясно как... Но вдруг они выстоят, и враг будет поражен, и для Иудеи снова взойдет солнце надежды!
Тверда была и надежда на вечно ожидаемый еврейским народом приход Мессии, для которого, казалось, самое время...

Сикарии Элеазара бен Яира продержались на Масаде с 70 по 73 гг. н.э. Однако непосредственно в осаде крепость находилась только с 72 г., когда будущий прокуратор Иудеи (73 г.) Луций Флавий Сильва (Lucius Flavius Silva Nonius Bassus) выступил против этого последнего оплота непокорных евреев во главе Х легиона "Фретензис" (Legio X Fretensis), плюс разнообразные вспомогательные части и службы.
К сожалению, древняя история скупа на даты, и мы не знаем даже месяца, когда могучая сталеносная и пыльная змея колонны Десятого легиона выползла из Иудейской пустыни и свернулась у подножия Масады смертельным кольцом...
Флавий Сильва взял крепость в осаду.

Блистательный актер Питер О'Тулл, игравший Флавия Сильву в фильме "Крепость отчаянных" создал полный обаяния образ немолодого усталого романтика, влюбленного в строгую определенность "Римского мира", прячущего свое истинное человеческое лицо под маской сильно пьющего циника и стремящегося выполнить приказ императора ценой как можно меньшей крови своих и чужих...

Каков был исторический Флавий Сильва нам остается только догадываться. Очевидно одно: приказ взять Масаду он исполнил с максимальной энергией, эффективно и в возможно кратчайшие сроки.
Командующий был достоин своих солдат - лучших воинов Древнего мира, римских легионеров.

Десятый легион, составивший ядро высланной против Масады армии, был, по римским меркам, сравнительно молодым соединением. Он был сформирован в 40 или 41 г. до н.э. во время гражданской войны между Цезарем и Помпеем-младшим в Риме. Свое почетное имя (оно было у каждого легиона!), означающее примерно "Легион пролива", он получил через десять лет в морской битве при Акциуме, действуя в качестве морской пехоты. Десятый легион, штурмовавший Масаду, не надо путать с легионом того же номера под именем "Гемина" (Legio X Gemina), созданным Юлием Цезарем в 58 г. до н.э. для Галльской войны.

Кстати, в уже упоминавшемся фильме "Крепость отчаянных" вооружение и снаряжение армии Рима показаны весьма и весьма достоверно.

Десятый был старожилом Иудеи - находился там с незначительными отлучками с начала нашей эры - и отлично знал этот горный и пустынный край.
К тому же к иудеям у него были кровавые счеты: в самом начале восстания он был жестоко побит зелотами под Иерусалимом и при беспорядочном отступлении даже потерял своих орлов - неслыханный позор для Римской армии!
Поэтому, когда римляне стали возвращать себе инициативу в Иудейской войне, Десятый действовал особенно смело и безжалостно. В Иерусалиме его мечи буквально купались в крови. Только так легион мог смыть со своей репутации скверное пятно и, конечно же, отомстить!

Штатная численность Десятого легиона была стандартной - около 5 000 пехотинцев и до 300 кавалеристов. Однако, учитывая понесенные в Иудее потери и неоднократны пополнения, реальное число мечей (так принято было в Риме считать бойцов) вряд ли соответствовало штатам. С учетом вспомогательных сил (отрядов союзников Рима, обозников и т.п.) римские силы под Масадой историки склонны оценивать в 4 800 - 5 000 человек. Учитывая возложенную на них задачу, это не так уж много.
В то же время из почти тысячи защитников Масады далеко не все были в силах держать оружие - исключаем из этого числа детей и дряхлых старцев, а так же значительную часть женщин. В традиционной и консервативной Иудее обществом отнюдь не приветствовалось, когда представительницы прекрасного пола покидали домашний очаг и превращались в воительных амазонок - за это, кстати, отчаянно "шпыняли" эмансипированных сикариев! К тому же многие беженцы из окрестных селений едва ли не в первый раз в жизни взялись за меч, а в Десятом легионе были сплошь испытанные бойцы...
Словом, соотношение численности осаждающих и осажденных не совсем соответствовало соотношению сил. Не будем забывать об этом, упрекая Элеазара бен Яира, что так мало продержался.

В Древнем Мире римлян не зря называли "народом, осаждающим крепости". Свою штурмовую тактику они довели до совершенства, и сотни покоренных ими городов пали спелыми плодами этого искусства.
- Перво-наперво обложить противника непроницаемым кольцом и окопаться.
Битвы за крепости в Иудее научили римлян, что евреи умеют и любят ходить на дерзкие вылазки, разбивая осадные машины и нанося чувствительные удары легионам. Но римский солдат никогда не ложился спать, не окопав свой лагерь предписанными уставом фортификационными сооружениями - рвом, валом, частоколом (за неимением дерева в безводной пустыне - бруствером из камней). Со стен Масады осажденные наблюдали за тяжелой работой усталых, запыленных солдат сначала с издевательскими насмешками, а затем, увидев, как быстро вырастают из желтой бесплодной земли восемь мощных квадратов римских лагерей - в гробовом молчании.
Рим тоже строил на века, даже если речь шла о временных полевых укреплениях. Внушительные следы лагерей Десятого легиона до сих пор отчетливо видны с вершины скалы:

Обратите внимание также на остатки почти двухметровой в высоту осадной стены, которая, по свидетельству Иосифа Флавия, полностью опоясывала Масаду, запирая осажденным все попытки бежать из крепости. Ее протяженность до сих пор не ясна - сохранились лишь ее фрагменты - предположительно более десятка километров.
Если предположить, что для обеспечения постоянной охраны нужно было поставить часового пусть даже через каждые полсотни метров, выходит, что римские солдаты под Масадой не только работали, но и тащили службу буквально на пределе сил. При этом каждый сосуд воды, каждый мешок муки им приходилось доставлять за много километров, из-за пределов созданной сикариями вокруг крепости "мертвой зоны". Какие жестокие лишения приходилось переносить легионерам во время осады, сейчас остается только предполагать. ИМХО, в уже упоминавшемся фильме "Крепость отчаянных" это показано превосходно.
Наверное, с растрескавшихся от жажды губ не одного солдата срывалось в эти дни глухое проклятие: "Vita soldae est vita canis!" - "Солдатская жизнь - жизнь собачья!" (лат).
Вне зависимости от зловещей роли воинов Десятого легиона в истории Иудеи и еврейского народа, история взятия Масады заставляет уважать их по крайней мере как превосходных солдат.

_______________________________________________М.Кожемякин

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.

Набив табаком трубку украшенную искусной резьбой (подарок герцога Бюлера за спасение его жизни в битве при Адеркасе, ей богу лучше бы мешочек золотых монет подарил, а то вот теперь пристрастился к этому зелью и ни дня без него) капитан Йохан Плятер проводил взглядом лошадку запряжённую телегой доверху наполненной булыжниками, которую подталкивала троица горожанок – волосы спрятаны под вдовьи чепцы из-под подолов платьев виднелись мужские сапоги. Скоро эти камни полетят со стен во врага. Весь город сегодня был в строю. Стены Брюкдорфа уже шестьдесят лет оставались неприступны для любого неприятеля.

Выпустив облачко табачного дыма в воздух, седоусый ветеран прошёлся туда-сюда мимо восьмидесяти четырёх замерших перед ним в строю пикинеров. Каждый был в крепкой кирасе состоящей из двух частей, с наплечниками и набедренниками, у каждого на голове хищного вида бацинет. Большая часть из замерших перед ним мужчин в мирное время была ремесленниками, торговцами средней руки, хозяевами трактиров и постоялых дворов, чиновниками среди которых он узнавал школьных учителей, преподавателей университета, нотариусов и даже одного пожилого, но крепкого ещё судью в своё время влепившему капитану штраф за громкое пение у окна возлюбленной в ночное время. Отличала их одно – высокий рост и физическая сила. Попробуй потаскай на себе почти девятнадцать килограммов металла. Металла, который в битве может не единожды спасти тебя, но, если не будешь проворным и расторопным может и убить.

- Ворота вот-вот рухнут! – выпустив ещё одно облачко плотного табачного дыма закричал на всю площадь Плятер и эхо отражаясь от стен домов заметалось по улочкам. – Наша с вами задача с одной стороны очень простая, с другой, чертовски сложная!

Стайка мальчишек в сопровождении хромого сержанта городской стражи тащила ящик с глиняными бутылями начинёнными взрывчатой смесью. Один из сорванцов засмотрелся на замерших в строю стальных гигантов за что тут же получил подзатыльник от старшего товарища.

Капитан же тем временем разглядывая трёхметровые копья на кончиках которых играли последние солнечные лучи продолжил:

- Простая потому что и делать то нам ничего особо не надо! Когда ворота рухнут мы, сплотив ряды должны вышвырнуть врага обратно на подъёмный мост! Колоть его, рубить, колотить молотами что есть мочи!

На секунду Йохан Плятер прервался так как по площади сдерживая рыдание пробежали две пожилые женщины тащившие на руках в госпиталь обливавшегося кровью молодого стражника. Юноша так сильно был похож на покойного сына капитана, что у того во рту пересохло. Тот же широкий лоб, острые скулы, тонкие губы. «Нет, это не может быть Стефан. Тот похоронен на городском кладбище рядом со стелой погибших в бою».

- Кхм… на чём это я остановился? – трубка Плятера потухла и спрятав её за пазухой, он положил правую руку на рукоять меча.

- Господин капитан, вы хотели рассказать нам почему наша задача будет чертовски сложна! – подняв забрало громко произнёс каменщик Ганс Хугель – двухметровый краснощёкий здоровяк с кулаками-ядрами удерживающий на плече боевой молот. В голосе тридцатилетнего мужчины не было и намёка на страх.

Мартин Фричи - учитель словесности и полная противоположность каменщика (длинный, темноволосый, бронзовокожий южанин вооружённый огромной алебардой место которого в третьем ряду построения), ткнул локтем товарища, да так что тот тонко, по-девчачьи вскрикнул от боли отчего все пикинеры дружно заржали вспугнув наблюдавшую за людьми на кресте собора ворону.

- Верно! – нога капитана, обутая в сабатон - латный ботинок, топнула по мостовой, тот высекая искру звякнул и смех тут же прекратился. – Чертовски сложная она будет потому что нам надо продержаться до того момента как горожане починят и укрепят ворота. Неприятель навалится на нас всей силой ребята и не все из нас вернутся домой!

Никто в строю не дрогнул. Не шелохнулся, не сделал попытки покинуть своих товарищей. Каждый пикинер понимал, что если ворота не починить враг ворвётся в город и тогда пострадают их близкие. Они в прямом смысле будут сражаться за своих родителей, жён, детей, близких. Сражаться и погибать.

В этот момент что-то оглушительно громыхнуло и в квартале ткачей к небесам взвилось пламя пожара. Колокольчик пронёсшейся по соседней улочке пожарной бригады возвестил о том, что всё под контролем. И тем не менее небо озарилось красным, что в наступающих сумерках выглядело особенно зловеще.

Вздёрнув подбородок вверх капитан Йохан Плятер пожалел о потушенной трубке и ещё раз окинув взглядом бойцов, которых он поведёт на смерть, подумал, что среди них мало, чертовски мало опытных рубак. Тех что прошли десятки сражений и схваток, оказывались накоротке со смертью ломая безносой челюсть ударом латной рукавицы. «Наверно это он просто слишком стар, - подумал ветеран. Слишком живуч, слишком упрям чтобы понять, что его время закончилось. Неожиданно взгляд Плятера зацепился за кирасу на правой стороне которой был виден полустёртый детский рисунок изображавший пса перекусывающего копьё. Сердце его радостно забилось, и он бросился к старому товарищу.

- Гарт Нолькен! Приятель, как же я рад что ты жив! А злые языки болтали, что в битве при Дорффурте тебя убило! Я даже чарку за тебя поднимал! – отодвинув стоящих на пути пикинеров Плятер хлопнул по плечу великана почти на голову выше его.

Забрало шлема поднялось и на него взглянули голубые глаза на гладком веснушчатом лице. Совсем не такие как у Гарта в одиночку сумевшего сбросить группу Волчьих драгун с моста Терезы-Марии.

- Его и убило капитан, - ответил звонкий молодой голос. - Я его сын Михель.

Вряд ли парню было больше восемнадцати, но ростом и телосложением он был весь в отца.

- Жаль! - руки Плятера опустились, и невыносимая тяжесть легла на его плечи. В этот же момент по мостовой застучали шаги и стражник с окровавленной головой кое-как замотанной тряпицей, прокричал:

- Господин капитан, ворота вот-вот рухнут!

Следуя приказу Плятера пикинеры колонной по трое прошли под Аптечной аркой и двинулись к воротам.

Отряд усталых стражников расступился, пропустив закованных в кирасы гигантов. С надеждой наблюдали они как люди капитана выстраивались напротив окованных металлом створок городских ворот, сейчас сотрясавшихся от мощных ударов тарана. Первые два ряда состояли из копейщиков с трёхметровыми пиками, затем шёл ряд бойцов вооружённый алебардами и боевыми молотами, задача которых была носить удары сверху по противнику сумевшему пробиться вплотную к копейщикам. За ними стояли еще две шеренги пикинеров, пики которых были переброшены на левую сторону, по македонскому образцу, чтобы при проведении ударов оружие не сталкивалось с пиками воинов первых двух шеренг. Четвертый и пятый ряды работали на уровне бедра и груди. Длина пик у воинов этих шеренг была еще больше, она достигала шести метров.

Заняв своё место в третьем ряду, капитан подхватил поданную ему оруженосцем алебарду и почувствовал наполнявший его боевой азарт.

«Нет, он не стар, а если и стар, то старый конь борозду не портит. И боевые товарищи его не гниют в земле став кормом для червей и насекомых, они все сейчас здесь. Справа и слева, за его спиной!» - Плятер чувствовал это сжимая древко оружия.

Правая створка ворот качнулась от сильного удара и по поверхности её побежала предательская трещина.

- ПИКИНЕРЫ! ПРИГОТОВИТЬСЯ!

Трёхметровые пики первой шеренги дружно опустились на уровень груди в тот самый момент когда ворота города рухнули…

То, что в фэнтези есть драконы и Белые Ходоки, не значит, что ему можно прощать всё остальное.

1. Из евнухов получаются отличные бойцы

Серый Червь и Безупречные. Кадр из сериала «Игра престолов»

В сериале королева Дейенерис Бурерождённая из дома Таргариенов обладает войском из 8 000 Безупречных. Это рабы-воины, которых с детства подвергали жестоким тренировкам и унизительному обращению и невероятно сурово воспитывали.

Но главная отличительная черта Безупречных в том, что все они кастрированы. Это сделано для того, чтобы воины не проявляли эмоций и были послушнее, а также не нуждались в женском внимании. Кастрированные люди лишены источника тестостерона, а это гормон, который необходим для нормального развития скелета, мышц и нервной системы. В реальной жизни Безупречные были бы нервными, обладали писклявыми голосами и страдали от лишнего веса, проблем с иммунитетом, а также быстро переутомлялись. У них были бы трудности с дисциплиной и самоконтролем.

Полный и медлительный интриган Варис куда лучше, чем Серый Червь, показывает, что из себя представляли настоящие евнухи.

Варис, Мастер над Шептунами. Кадр из сериала «Игра престолов»

Учитывая, что Безупречных с детства подвергали зверскому обращению и разным унижениям, удивительно, как лояльны они к своим владельцам. Например, реальные мамелюки и янычары тоже были невольниками, однако таких издевательств не терпели.

Более того, за право отдать ребёнка в янычары многие люди даже платили деньги, так как султаны хорошо заботились о своих рабах-воинах и давали им образование. Они изучали каллиграфию, право, теологию, литературу и языки. А состарившимся или потерявшим боеспособность янычарам платили пенсии.

У них явно было больше причин хранить верность султану, чем у Безупречных своим мастерам. Просто удивительно, почему евнухи-воины не бунтовали.

2. Любой приличный замок следует освещать факелами

Тирион Ланнистер с факелом. Кадр из сериала «Игра престолов»

Создатели фильмов и сериалов в жанре фэнтези просто обожают факелы. В любом замке — неважно, в башне или подземелье — они горят на каждом шагу. Факелы торчат в подставках на стенах, герои носят факелы в руках.

В настоящем же Средневековье факелы не особо часто использовали для освещения домов. Причин две. Во-первых, они горят недолго, всего около часа. А во-вторых, от них слишком много дыма, мешающего дышать. Это очень расточительный и при этом неудобный источник света.

Вместо факелов применялись фонари, в которых горели тростинки, пропитанные жиром, масляные лампы, лучины или сальные свечи (последние, впрочем, были дороги и доступны только богачам). Металлические или глиняные лампы куда долговечнее факелов и создают меньшую угрозу пожара. Их и использовали европейцы в Средневековье, а ещё раньше — египтяне и римляне.

Реплика античной римской масляной лампы с христианским символом. Не такая эффектная, как факел, но более практичная

Массово факелы жгли разве что во время шествий при католических богослужениях. Поэтому персонажи «Игры престолов», хватающиеся за факел каждый раз, когда спускаются в тёмный подвал, выглядят несколько нелепо.

3. «Скорпион» стреляет как зенитное орудие

Рейгаль подбит Эуроном. Фрагмент сериала «Игра престолов»

Помните, как лихо сбил Эурон Грейджой дракона Рейгаля в финальном сезоне сериала? Дейенерис преспокойно летела на Дрогоне, Рейгаль парил рядом, и тут неожиданная стрела из «Скорпиона» подбила несчастную рептилию. Королева драконов, замерев от ужаса и неожиданности, наблюдала, как её пронзённый питомец падает в море, когда из-за скал внезапно выплыл огромный флот Эурона.

Вот только реальные стреломёты были куда менее впечатляющими. Они метали свои снаряды примерно на 200 метров, что неплохо, когда пытаешься пробить брешь в строю наступающих пехотинцев со щитами, но явно маловато для сбивания драконов.

Камнемётные баллисты также стреляли примерно на 300 метров и без длительной пристрелки были не очень меткими. А вот осадные арбалеты били дальше, но для потопления кораблей, как это делал Эурон, их мощи было явно маловато. Да и перезаряжать их приходилось долго, поскольку натягивать тетиву тяжелее, чем это представляют создатели сериала.

Эурон наводит «Скорпиона». Кадр из сериала «Игра престолов»

На подготовку выстрела из типичной баллисты или катапульты уходило от 15 минут до часа, плюс к этому примерно каждые 10–15 выстрелов приходилось менять тетиву.

В общем, ни Эурон, ни Бронн со своими «Скорпионами» не причинили бы дракону никакого вреда. Да и у Барда из фильма «Хоббит: Битва пяти воинств» шансы против Смауга были более чем сомнительными.

4. Тысяча кораблей — необходимый минимум для уважающего себя мореплавателя

Железный флот. Кадр из сериала «Игра престолов»

Кстати, раз уж мы вспомнили об истребителе драконов Эуроне Грейджое, нелишним будет упомянуть и его флот. В сериале, когда героя избирают королём на вече, он первым же приказом велит вырубить все деревья на Железных островах и построить тысячу кораблей. Именно на них он нападает на суда Яры и Дейенерис и защищает Королевскую гавань. Тысяча кораблей — звучит здорово. Но есть одна маленькая проблема.

На создание 30-метрового драккара у викингов, послуживших прототипом железнорождённых, в среднем уходило по 300 дубовых стволов, не считая 7 000 железных гвоздей и заклёпок, 600 литров смолы и 2 километра канатов. И то это минимальные числа, поскольку корабли Эурона с двойными палубами выглядят больше, чем драккары.

Мартин не раз упоминал в книгах, что разбойничают железнорождённые не от хорошей жизни, поскольку на их родине каменистая почва, на которой не растёт ничего полезного. Откуда у них там взялось 300 000 деревьев? На севере Европы, где жили викинги, с лесами был полный порядок, но вот у железнорождённых явно есть определённая нехватка древесины. В этом, кстати, сам Эурон признаётся.

"Вам плевать на Железные острова. Там нет ничего, кроме камней, птичьего дерьма и кучи очень некрасивых людей." - Эурон Грейджой, «Игра престолов»

И да, тысяча кораблей — это как-то многовато для средневекового лорда, который только называется королём. Например, Испанская непобедимая армада насчитывала где-то 130 судов, а сражавшийся с ней Британский флот — 227 кораблей.

Железные острова. Кадр из сериала «Игра престолов»

В книгах, кстати, Железный флот, которым командовал брат Эурона Виктарион Грейджой, состоял всего из 99 кораблей. И многие из них были захваченными торговыми судами, переоборудованными для боя.

5. Хороший замок должен быть мрачным и неуютным

Главный зал Винтерфелла. Кадр из сериала «Игра престолов»

Взгляните на замки Семи Королевств. Винтерфелл Старков, Утёс Кастерли Ланнистеров, Драконий Камень Таргариенов — всё это мрачные и суровые строения, которые не располагают к тому, чтобы надолго в них поселиться. Более-менее светлыми и приятными можно назвать разве что Красный Замок в Королевской гавани да резиденцию Мартеллов в Дорне.

Но настоящее Средневековье вовсе не было таким тусклым и серым, как его подобие в якобы реалистичном тёмном фэнтези. Люди тогда, как и сейчас, стремились украсить свои жилища и сделать их более комфортными. Средневековые лорды предпочитали яркие цвета и разнообразные узоры. Мешанину из серого и чёрного в домах Старков, Таргариенов, Болтонов и Фреев они бы, наверное, нашли мрачной и депрессивной.

Стены комнат в реальных средневековых замках покрывались росписями, гобеленами, а иногда и обоями из ткани. Стены и потолки белили известью, потому что чем белее была комната, тем лучше она освещалась естественным светом из окна. С электроэнергией тогда была напряжёнка, поэтому приходилось идти на такие хитрости.

Сравните интерьер Винтерфелла с покоями Эдуарда I в лондонском Тауэре, в башне Святого Томаса.

Так выглядит спальня маленькой девочки Арьи Старк из Винтерфелла. Кадр из сериала «Игра престолов»

Так выглядит спальня сурового мужика, у которого было своё королевство. Максимально точно реконструированные покои Эдуарда I Длинноногого в Тауэре, башня Святого Томаса над Воротами предателей.

На самом же деле в сериале замки показаны серыми и неуютными потому, что такими их ожидает увидеть зритель. В настоящих крепостях, покинутых людьми, за столетия гобелены и обои истлели, росписи на стенах выцвели, штукатурка осыпалась.

Поэтому, если вы отправитесь на экскурсию в нереставрированный форт, то увидите комнаты в нём именно такими мрачными, тёмными и нежилыми. Но это не значит, что они выглядели так, когда в них жили люди.

6. Орда дикарей — сильное войско

Дотракийцы идут в атаку. Кадр из сериала «Игра престолов»

Дотракийцы, воины-кочевники с Востока, не самые приятные личности. Они не имеют никаких законов и общественной организации, подчиняясь только сильному. У них нет ни письменности, ни ремёсел, ни сельского хозяйства (кроме коневодства). Они презирают науки и всё, что им нужно, добывают разбоем. Им не свойственны такие чувства, как благодарность и признательность, поэтому в их языке даже нет слова «спасибо».

В сериале, как и в книгах, дотракийцы считаются невероятно сильными воинами, которые способны захватить Семь Королевств. Именно для того, чтобы получить их помощь, Визерис заключает союз с Дрого и выдаёт за него замуж свою сестру Дейенерис. Однако существуй такой народ в нашем мире, вряд ли бы он смог кого-нибудь поработить. Дотракийцы сильны против мирного овечьего народа, но при встрече с настоящей армией им бы не поздоровилось.

"Конница проходит сквозь пехоту, как моча сквозь снег." - Тормунд Великанья Смерть, «Игра престолов».

Дотракийцы не носят доспехов, считая их облачением для трусов, а следовательно, представляют собой отличные мишени для луков и копий врага. У них проблемы с дисциплиной и отсутствует воинская организация.

В их орде нет командиров, за исключением кхала и нескольких его кровных всадников, но такого командования явно недостаточно, чтобы эффективно управлять десятками тысяч наездников. Дотракийцы часто ссорятся между собой и не имеют законов, ограничивающих убийства: без кровопролитий им скучно.

Но главная проблема — их военная тактика. Во всех эпизодах сериала они демонстрировали одно и то же: налетали верхом толпой на врага и бились с ним врукопашную, стараясь задавить числом.

Этот приём не помог бы против пехоты, ощетинившейся пиками. Пикинёры вполне эффективно сражались против всадников. Именно они, а не огнестрельное оружие, как многие полагают, положили конец эпохе конных рыцарей. А уж если пехота поставит перед своим строем рогатки и к сражению присоединятся стрелки с длинными луками, шансы на победу дотракийцев упадут ещё ниже.

Конница убивает пехоту. Кадр из сериала «Игра престолов»

Пехота расправляется с конницей. Batalla de Rocroi (1643), Augusto Ferrer-Dalmau

Дейенерис следовало бы оставить конников в Эссосе и воевать, используя одних драконов: расходов меньше, пользы больше. Кстати, Джордж Мартин явно что-то слышал о возможностях пехоты. Он упоминает, что как-то раз 3 000 Безупречных в упорной схватке остановили 20 000 наездников.

И дотракийцы не имеют ничего общего с монголами, захватившими полмира, кроме кочевого образа жизни. Ведь у последних была отменная организация, выучка и дисциплина. Их армия делилась на арбаны (десятки), джагуны (сотни), минганы (тысячи) и тумены (десять тысяч) со своими командирами и строгой субординацией. Им бы в голову не пришло бросаться в самоубийственные атаки, как делают это дотракийцы. Вместо этого монголы часами обстреливали противника из луков, изматывая его, и активно маневрировали.

Монгольские лучники, по крайней мере, носили одежду. Китайская миниатюра, династия Мин. Музей Виктории и Альберта, Лондон

У монголов также были военные разведчики и осадные орудия. Команды армии отдавались с помощью фонарей и флагов. В отличие от полуголых табунщиков из «Игры престолов», они имели и доспехи, и логистику, и ремёсла, и законодательство, и письменность, и валюту, и даже почту.

Вряд ли бы дотракийцы создали что-то, хоть отдалённо напоминающее Монгольскую империю. Так что лучше бы дикарям и дальше оставаться в Травяном море и грабить овцепасов.

7. Пытки и отрубленные головы — обычное зрелище в Средневековье

Обезглавливание Эддарда Старка. Кадр из сериала «Игра престолов»

Поскольку в «Игре престолов» и прочих произведениях в жанре «тёмного» фэнтези полно кровавых и жестоких сцен, многие считают, что в реальном Средневековье пытки и казни применялись по любому поводу. Любое преступление — от препирательства с королевскими стражниками до кражи курицы — якобы наказывалось смертью либо увечьями. Да такими, что самому Рамси Болтону стало бы нехорошо.

Но на самом деле смертная казнь на городских площадях была не так уж распространена в те времена. К ней приговаривали только за самые серьёзные преступления: убийство, государственную измену или поджог. Самым распространённым видом смертной казни было банальное повешенье. Причина проста: это дёшево. Сожжение на костре было редкостью вплоть до XV века — так расправлялись в основном с еретиками.

За более мелкие правонарушения обычно приговаривали к публичному унижению у позорного столба или денежному штрафу. Штрафы и конфискации были, пожалуй, самым частым наказанием. Рецидивиста, который с первого раза не понял, что нарушение закона имеет последствия, могли изгнать из общины.

В «Игре престолов» судами занимаются лорды и иногда сам король, но в настоящем Средневековье для этих целей имелись судьи, чтобы благородные особы лишний раз не утруждались. Право и юриспруденция были важными дисциплинами в университетах того времени.

Обезглавливание лорда Гийома Санса, хроники Жана Фруассара, Фландрия, Брюгге, XV век

Обезглавливание в основном применялось к знатным особам, что верно отражено в сериале. Но палачи не носили чёрных масок, как Илин Пейн, и стереотипных красных капюшонов тоже. Если вы взглянете на средневековые изображения палачей, то заметите, что они не скрывали лиц.

И, кстати, отрубить голову человеку даже большим мечом не всегда получалось с первого раза. Если палачу не удавалось убить приговорённого с трёх ударов, жертву оставляли истекать кровью. Эддарду Старку, считай, повезло.

8. Замку нужны стены, чтобы смотреться эпичнее

Винтерфелл. Кадр из сериала «Игра престолов»

В «Игре престолов» замки по большей части бесполезны. Они нужны в качестве декораций, чтобы герои, прогуливаясь по башням, галереям и стенам, могли порассуждать о судьбах Семи Королевств. А когда наступит время сражаться, персонажи выйдут из-за ворот и будут биться с неприятелем в чистом поле. Замок же скромно постоит на заднем фоне.

Настоящие средневековые замки пусть и выглядели не так внушительно, как постройки в сериале, зато были куда полезнее. Окружённые стенами с бойницами строения были практически неприступны вплоть до изобретения пороховой артиллерии. Даже небольшой гарнизон мог отражать атаки месяцами, хватило бы припасов. Неудивительно, что большинство замков Средневековья брались не лобовым штурмом, а измором. В «Игре престолов» же замки по прямому назначению не используются.

Джон и Дейенерис в бою с Королём Ночи выставили войска в чистом поле вместо того, чтобы разместить их на стенах Винтерфелла. В Битве бастардов Рамси Болтон совершил ровно ту же ошибку, никак не воспользовавшись укреплениями замка. А Безупречные взяли Утёс Кастерли, просто подбежав к стенам и поднявшись по приставленным лестницам. Ни ливня стрел, ни кипящей смолы и камней, не говоря уж о необходимости форсировать рвы.

Штурм Утёса Кастерли. Кадр из сериала «Игра престолов»

Если бы крепости было так легко брать, стали бы каменщики Средневековья тратить годы и десятилетия, чтобы их строить?

P.S.: Спасибо всем кто читает, подписывается, ставит "+" и поддерживает рублем (https://pay.cloudtips.ru/p/9c59405f). Всем хорошего настроения и удачного дня! Ещё увидимся.

Источник

Давно ничего не писал. Собсна, доброго времени суток. Недавно вспомнил о задротских временах и как мне нелепо удалось отпроситься с работы. К истории:
Работал я тогда в офисе, всем известных, французских гипермаркетов, было мне 18 лет. Как раз было то время, когда многие были погружены в миры ММО РПГ. Вот и я поигрывал, да при чем конкретно. Не суть важно в какую конкретно, достаточно упоминания, что это был проект на подобие Lineage II. Моё многолетнее задротство, экономия на завтраках и как следствие, терроризирование и знание всех киви терминалов в радиусе 50км, привело к тому, что я занимал первую строчку в рейтинге по всем серверам и был лидером самой крупной и мощной гильдии сервера. «Это ли не успех?» - жопой думая считал тогда я. Суть такая: раз в неделю надо было отстаивать свой титул звания лучших на Осаде замка - это когда владельцы замка, то есть мы, выступали против гильдий, которые хотели настучать нам по шапке и занять наше место. Что это нам давало? Безмерное ЧСВ, уникальные шмот и титул, а так же название гильдии над ником было другого цвета...как же мне мало надо было для счастья. Так вот время и день сего сражения определялось на нам удобных условиях, обычно на вечер после рабочего дня или в выходные и как вы уже могли догадаться, в один из таких «важных» дней всё пошло не по плану...время осады по ошибке поставили такое, что я в это время усиленно трудился на благо французских последователей Наполеона. Кстати, отличный торт 🤔 Но тут не об этом.
Я получаю эту новость, скайп на телефоне разорвало, до конца рабочего дня часа 4, надо отпрашиваться. Мама учила быть честным, поэтому принял «гениальное» решение, далее примерно такой диалог:
Я: -Иван Васильевич (имя изменено), у меня патовая ситуация, мне надо уйти сегодня раньше на осаду замка.
Н: -Ээм...ну дело хорошее, иди
Я: -Что?! *Очень удивленно спросил я*
Н: -Ок говорю, ступай на свою осаду, без проблем.
Сам не понял как прокатило, может он тоже из наших? Пришёл домой, мы защитили свою честь, а на следующий день явился на работу пораньше, начальник был уже на месте, спрашиваю у него:
Я: -Иван Васильевич, а почему Вы не спросили, что за осада замка? Вам не показалось, это странным?
На что он ответил:
ИВ: - А что тут странного?! Ты парень молодой, у нас в кругу всегда так говорили, когда кто-то хотел добиться расположение девушки, ну там в гости к ней идёт или свидание, а ты что-то другое имел ввиду?
...
Сказать, что я был удивлён - ничего не сказать. Получается не на ту «осаду» я ходил 😂 И всё что мне оставалось в этой ситуации - это просто ему кивнуть. Мама прости, я не хотел)
Артёмка, 27 годиков, не женат...

Автор: Денис Леденев.

Порою битвы выигрываются не благодаря храбрости или превосходной тактике и стратегии, а из-за глупости противника и разногласий в его рядах. Об этом и будет моя сегодняшняя заметка.

В 1574 году русские все еще не теряли надежду на победу в Ливонской войне. Несмотря на объединение Польши в Литвы в единое государство в результате Люблинской унии, Иван Грозный удачным перемирием на время нейтрализовал польскую угрозу и решил обратить все силы против другого противника - Швеции. И русские войска двинулись в шведскую часть Ливонии на территории современной Эстонии.

Замок Везенберг перешел в русские руки еще в 1558 году, когда отступавшие ливонские рыцари бросили его без боя. И после того, как русские войска в результате девятимесячной осады не сумели взять крепость Ревель и были вынуждены отступить, шведский король Юхан III отправляет армию под командованием Клауса Тотта и Понтуса Делагарди на Везенберг. В шведском войске находилось немалое число шотландских и немецких наемников, что сыграет в судьбе будущей осады роковую роль.

Шотландскими наемниками командовал Арчибальд Рутвен, и надо сказать, что эти бесстрашные солдаты тогда ценились гораздо выше немцев, которые, по образному выражению герцога Альбы, нужны были только для того, чтобы напугать врага числом.

Прибыв весной 1574 года к Везенбергу, шведское войско начало осаду замка. Однако все пошло не так с самого начала. Одним метким выстрелом русских пушек были убиты главный артиллерист и главный сапер осаждавших, а затем у орудий лопнули колеса. Шведы трижды ходили на штурм, но каждый раз русские под командованием Никиты Кропоткина успешно отбивались. Командующими шведов было принято решение взять замок измором, но события повернулись совершенно иначе.

С самого начала похода шотландцы и немцы не ладили друг с другом. Немцы постоянно смеялись над шотландцами, те терпели, но однажды горячий нрав "детей гор" должен был не выдержать. И этот день наконец настал.

Когда у Арчибальда Рутвена совсем стало горячо в дупе от немецких шуток, он собрал солдат, вышел из лагеря и вдарил по немцам из пушек. Те, в свою очередь, открыли по шотландцам огонь из ружей. В итоге немцам удалось прорвать строй шотландцев, и они погнали последних прямо к Везенбергу, со стен которого на завязавшийся бой смотрел откровенно офигевший русский гарнизон. В бою погибло около 30 немцев и 1500 шотландцев. Шведские войска в завязавшемся цирке не участвовали.

И русские, как ни странно, открыли ворота и спасли 70 добежавших шотландцев. После побоища шведские войска с позором ушли из-под стен Везенберга.

Шотландцев хорошо приняли и отправили в Москву, где чрезмерно горячие горцы поступили на службу к русскому царю и основали первую шотландскую общину в России. И в русских летописях с того периода начинают появляться такие имена, как Иван Романов - сын Воделя, Филипп Александров - сын Локарта и Яков Олександров - сын Смита.

Автор: Денис Леденев.
Оригинал: https://vk.com/wall-162479647_64945

Живой список постов, разбитый по эпохам

Замок Эдинборо

Начало истории – здесь

Предыдущий кусочек истории – здесь

23 января 1570 года Джеймс Хэмилтон из Босуэллхоу застрелил из карабина Джеймса Стюарта, графа Морэй, регента Шотландии, став таким образом первым в истории киллером-огнестрельщиком.

И что?

Свято место пусто не бывает.

Шотландия получила ещё более упёртого, но не такого доброго регента.

Мэттью Стюарт, граф Леннокс, отец лорда Дарнли, дедушка короля Джеймса VI, в прошлом подлый предатель и государственный изменник, а ныне – кристальной души человек.

Но тоже не зажился особо.

Джордж Гордон, граф Хантли, договаривался о мире о дружбе с графом Морэем, хоть и врагом, но достойным уважения человеком. А Ленноксу он ничего не обещал. А тут ещё Клод, младший и самый активный из Хэмилтонов, обещал помочь в праведном деле. В общем, Джордж и Клод подвязали ещё нескольких лэрдов-единомышленников и организовали нападение на славный город Стёлин, 4 сентября 1571-го. В суматохе – вот незадача – кто-то случайно застрелил графа Леннокса, Шотландия снова осталась без регента.

Новым регентом стал Джон Эрскин, граф Мар, воспитатель юного короля Джеймса.

Но реально управлял Шотландией Джеймс Дуглас, граф Мортон, которого мы уже неоднократно встречали в этой истории.

Так бы вроде и ничего, граф Мортон рулил из-за спины графа Мар. Но что-то стало Джеймса Дугласа не устраивать в этой ситуации. Не то Эрскин много о себе возомнил, не то славы захотелось, он же Дуглас, родня Стюартам и сам немножко Стюарт.

В общем очередной регент Шотландии Джон Эрскин, граф Мар, умер 29 октября 1572-го по непонятной причине.

Теперь уже официально регентом Шотландии при юном короле стал Джеймс Дуглас, граф Мортон.

Граф Мортон правил Шотландией долго и счастливо, целых шесть лет, впоследствии его всё равно казнили, но это так, мелочи. Зато он добился всё-таки окончания Мэрианских войн.

Типа победил.

Но это не так просто было.

Как мы уже видели, граф Хантли после смерти графа Морэй счёл себя свободным от всех обязательств и снова вверг северо-восток Шотландии в междоусобную войну. Там ещё не столько сам граф был активен, как его младший брат Адам Гордон, почём зря начавший крушить враждебный Гордонам клан Форбс. Власти юного короля Джеймса VI и его регентов, понятное дело, никто в этих краях не признавал.

Лорд Флеминг продолжал удерживать Дамбартон до апреля или мая (по разным источникам) 1571-го. И дальше бы держался, но…

Жена одного из солдат гарнизона попалась на воровстве, лорд Флеминг приказал её высечь. Солдат затаил обиду и как-то вступил в контакт с командирами армии регента, осаждавшими Дамбартон. Он помог осаждавшим подняться на скалу с вроде бы неприступной северной стороны, как-то отвлёк караул, а там – дело техники, внезапная атака.

Джон Флеминг потерял замок, но не покорился. Он сразу уехал во Францию, но через некоторое время вернулся в Шотландию и не просто так – с деньгами для сторонников королевы. Флеминг участвовал в обороне замка Эдинборо, но там получил пулю в колено, пошло заражение.

Джон Флеминг, лорд Флеминг умер 6 сентября 1572 года. Особо неприятно то, что эта пуля была не из вражеского мушкета выпущена. Один из французских наёмников (уже и такие там были) настолько плохо умел обращаться с оружием, что попал не в противника, а в стену своего же замка, пуля отрикошетила и прямо в колено лорда Флеминга.

Уильям Кирколди из Грэнджа был одним из главных военачальников армии графа Морэя. Похоже на то даже, что он был единственным реальным военачальником, а Морэй, Мортон и другие – чисто политическими лидерами.

Однако, в начале 1570-го, после убийства графа Морэя, Уильям Кирколди неожиданно перешёл в лагерь сторонников королевы Мэри.

И не только сам перешёл.

Сэр Уильям Кирколди

На тот момент Кирколди являлся комендантом замка Эдинборо. Серьёзно так. И вот, огромный столичный замок стал территорией, на которой признавалась власть томящейся в Англии королевы Мэри, а сменявшие друг друга регенты считались все до одного узурпаторами.

Военные силы и администрация регентов разместилась в Лисе (Лейте), небольшом портовом городе вблизи Эдинборо. Вплоть до того, что некоторые называют это противостояние, этот период шотландских заморочек Войной между Лисом (Лейтом) и Эдинборо.

Сейчас, в настоящее время, Лис (Лейт) вошёл в городскую черту и стал районом столицы, практически её портом.

На самом деле название города/района на английском читается как “Лис”, но из-за того, что пишется “Leith”, во многих источниках он может оказаться Лейтом.

В принципе, этот Лис-Лейт уже и тогда был портом Эдинборо и приверженцы регентов, вероятно думали таким образом перекрыть сообщение столицы со странами континента. Но несмотря на их умствования, военное снаряжение, деньги, даже наёмники, хотя и неумелые, поступали из Франции и Испании в Эдинборо регулярно.

Хотя всё-таки и не в таких количествах, чтобы надеяться на то, что замок Эдинборо будет держаться вечно. Со всех концов Шотландии приверженцы регентов свозили сюда пушки, хотя и как-то сомнительно было нанести тогдашней артиллерией серьёзные повреждения замку на скале, но всё равно.

В июле 1572-го было заключено перемирие. С замка была снята блокада, но сэр Уильям был вынужден отступить из города. До этого под его властью были ещё и некоторые городские улицы, в том числе Королевская Миля до собора Сент-Джайлс включительно. Теперь остался только чисто замок.

1 января 1573-го срок перемирия истёк, и Уильям Кирколди приказал начать обстрел города. Но, может, и зря. У него было 40 пушек, но осталось почему-то только семь артиллеристов, какой тут, скажите, скорострельности можно достигнуть в таких условиях. Да и запасы пороха были ограничены.

Замок Эдинборо

Но всё равно замок Эдинборо держался.

Несмотря даже на то, что граф Мортон при поддержке королевы Англии сумел вступить в переговоры с другими приверженцами королевы Мэри и, что главное, договориться с ними о прекращении огня.

Договор “Пертское соглашение” был подписан в середине февраля 1573-го. И Хэмилтоны, и Гордоны, и многие другие сложили оружие в обмен на прощение всех грехов.

Но не Уильям Кирколди. Многие его соратники, возможно, и он сам “Пертским соглашением” прощены не были.

Замок Эдинборо держался.

Но брат сэра Уильяма, Джеймс Кирколди, 27 января прибыл с оружием и деньгами из Франции в замок Блэкнесс, а войско графа Мортона сразу же осадило этот замок и вскоре его захватило. Уильям Кирколди остался без брата, без вооружения, без денег.

Но всё равно держался.

Уже и до этого, чуть ли не с самого начала Мэрианских войн, друг друга сменявшие регенты Шотландии взывали о помощи к королеве Англии. Но только в 1573-м Элизабет всё-таки решилась. В мае месяце английская армия под командованием сэра Уильяма Друри вторглась в Шотландию и присоединилась к осаде замка Эдинборо.

Вот странно. Пока шотландцы воевали с шотландцами, замок держался, несмотря на все артобстрелы и другие обычные прелести осады. Но как только к осаждающим присоединились англичане…

Или у них всё-таки была более продвинутая артиллерия? Или уже закончились силы у защитников замка?

28 мая 1573 года замок Эдинборо сдался. Мэрианские войны закончились.

Сэр Уильям Киркалди был приговорён к смерти и повешен 3 августа.

Свергнутая королева Мэри навсегда покинула Шотландию 16 мая 1568-го. И пять лет её сторонники боролись за её дело, пять лет Шотландия сотрясалась гражданской войной.

Но, наверное, в Англии было всё тихо?

Как бы не так!

Продолжение следует