«Отпуская последние легкие и полевые патроны местных парков, убедительно прошу выслать экстренно хотя бы сто пятьдесят тысяч легких пушечных и двадцать пять тысяч полевых гаубичных патронов, в противном случае придется остановить операции по недостатку боевых припасов артиллерии. На днях представляю соображения ближайшей местной потребности».

В 1915 году «лягушатники» узнав о проблемах своего глупого союзника, решили помочь Николаю II и предложили ему обменять 400 000 русских душ, на снаряды, патроны, пушки и винтовки.

20 апреля 1916 года бригада под командованием генерал-майора Лохвицкого прибыла на Западный фронт. Дела к этому времени в России шли настолько плохо, что подручные императора отправили во Францию только 45 000 штыков, при 750 офицерах.

Благодаря духу и стойкости наших солдат французам удалось остановить массирование наступление бошей. После Февральской революции 1917 года как минимум половина «Русского экспедиционного корпуса» рвалась домой, тогда как его командование с пеной у рта требовало от уставших солдат выполнить до конца свой союзнический долг.

В апреле 1917 года две русские бригады из четырех, послав своих командиров и союзников французов к черту, воткнули штыки в чужую землю. По крайней мере эти люди если не сохранили, себе жизнь, то уж точно продлили ее, не сгинув в безжалостной «Мясорубке Нивеля».

Бездарный французский командующий Робер Нивель за три недели боев (наступление 16 апреля — 9 мая 1917г.) положил 180 000 французов и 5 500 наших солдат. Потери англичан наступавших у Арраса составили 150 000 убитых и раненных. Французскую армию охватили мятежи и массовое дезертирство с фронта. Чтобы побыстрей добраться домой, «лягушатники» захватывали машины, товарянки, катера и даже бронепоезда.

Вместе с французами поднялись и русские корпуса, призвавшие союзное командование отправить их на Родину. Заговорив зубы солдатам, и пообещав выполнить их требования, французы вывели русских в военный лагерь Ла-Куртин под Лиможем. Непуганый русским беспощадным бунтом, Лохвицкий пообещал перед строем расстреливать, каждую революционную сволочь.

В октябре 1917 года русские солдаты в лагере Ла-Куртин пригрозили командирам штыками проложить себе путь на Родину, в случае если их не отправят в Россию. Даже в советской историографии стыдливо замалчивалось, что восстание русских бойцов во Франции подавил подонок Лохвицкий, а не французы.

Окружив лагерь верными ему войсками генерал отправил осажденным ультиматум. Солдаты просили командование не гневить Господа и позволить вернуться им домой, но вместо этого раздались артиллерийские залпы. В этой карательной операции Лохвицкий не испытывал «снарядного голода». Три дня по его приказу артиллеристы с безопасного расстояния методически уничтожали своих боевых товарищей. После капитуляции, многих израненных мятежников банально поставили к стенке, а остальных отправили на каторгу.

266 русских бойцов подавивших восстание своих боевых товарищей французы отблагодарили своеобразным образом, из них сформировали «Русский легион чести» и отправили его на Западный фронт, где вскоре в него влились 1500 русских солдат из пресловутого «Иностранного легиона».

В 1918 году союзнички перевезли «Русский легион» в «Добровольческую армию» Деникина. Насмотревшись на выкрутасы золотопогонников, и выбрав момент, половина «возвращенцев» подняла мятеж и с оружием ушла к красным.

Часть солдат «Русского экспедиционного корпуса» французы заставили работать за копейки на своих военных предприятиях. 10 000 наших солдат отправили в Алжир, где они впахивали в условиях адского пекла под дулами французских пулеметов. Французы приравняли русских по статусу к каторжникам.

Только в конце 1920 года Франция отправила выживших своих защитников в Россию.

Примечательно, что в молодые годы, будущий министр обороны СССР Родион Яковлевич Малиновский сначала воевал в «Русском экспедиционном корпусе», затем в «Иностранном легионе», а потом и «Русском легионе чести». 

Для Лиги Лени:  текстовые дополнения к кадрам в фильме.

Нет, это не будет очередной пост о том, какой фильм классный, и что этот фильм — это ода офицерским женам, что фильм о нечто большем - воинском братстве, долге перед Отчизной, родными, и боевыми товарищами.

Обычно, столько «воды льют», когда не знают, что «написать».

Надеюсь, мне все же есть что написать, поэтому  текст не о патриотическом подъеме, а об историческом  background фильма

Поэтому «поехали»

Немного о первоисточниках, и истории написания сценария (увы, без этого никак):

Изначально фильм должен был быть двухсерийным, но, как пишут – то ли вследствие выделенных средств, то ли по идеологическим соображениям, то ли исходя из прокатных соображений - стал односерийным.

В силу этого, сценарий (повесть) сильно отличаются от фильма, да и многие зрители отмечали/отмечают провисание сюжета, множество несостыковок в фильме.

Сам Борис Васильев отказался кромсать сценарий, так как, по его мнению, режиссер хотел убрать ключевое время для героев – сталинские репрессии. Поэтому сценарий «сократил» Борис Раппорт – друг Васильева.

Как я уже писал ранее, Васильеву «везло» на такие «исключения» -  в книге и в фильме «А зори здесь тихие», попросили заменить  на немцев финнов, потому что «нашим странам надо дружить» (А именно финские диверсионные группы действовали в Сегежском районе, в том числе вырезая под ноль госпиталя с раненными)

Начнем с того, что вот две ссылки.
-одна на фильм

- другая на повесть, он же литературный сценарий фильма (к сожалению текст пьесы «Танкисты» мне не удалось найти)

Ну и чтобы не было слез, мол «как же так, фильм свежак, всего лишь 1971 года, я его не посмотрел, а вы все рассказали, сразу предупреждаю – далее спойлер на спойлере.

Меня всегда интересовало - а есть ли история вне того, что нам показали в картинке фильма и – насколько правдиво все изложено.

Познакомимся с главными героями в фильме:

Алексей Трофимов

Фильм начинается с того, что зачитывают приказ о награждении комвзвода Трофимова за победу в стрельбе среди других посетителей курсов, а также за сознательность и дисциплину. Ну то есть с места в карьер – «человек без истории»

В повести (читай сценарии), все иначе.

Алексей родился в 1902 году, отец пропал осенью 1914 года (намек на армию Самсонова? или Галицийскую битву?), мать к 1921 году также потерял. Предан делу революции с самого начала, к 1921 году уже комсомолец, и по набору попал в армию

Кстати, столь смешные "красные шаровары", над которыми смеялись в фильме (на самом деле это были чакчиры (гусарские рейтузы) мирного времени Сумского гусарского полка, базировавшегося до ПМВ в Москве – о жизни полка можно почитать у Литтауэра «Русские гусары)), была вполне себе награда, и к ней выдавались соответствующие документы. Выдавалась наиболее отличившимся, и выделяла их из толпы. Троцкий, в начале Гражданской, так отмечал своих "любимчиков". Впрочем, в Крыму в красных штанах, действовали "красные" венгры-гусары. Сам Васильев взял этот случай из истории своего товарища, который рассказал ему, что его деда именно ими наградили на Гражданской войне

"И Алешка никогда не жаловался и не унывал. Отец у него еще осенью четырнадцатого без вести пропал, мать в эту зиму совсем расхворалась, и он подрабатывал, где только мог. "

"На вышке Алексей уже установил пулемет, когда туда поднялся комэск. Молча проверил прицел, просмотрел пулеметные ленты. Поймав веселый взгляд Алексея, усмехнулся:

— Какого года?

— Второго, товарищ командир.

— Значит, сразу — на курсы?

— Так комсомол приказал."

"— Тебе легко шутить, ты, вон, в академию нацелился, — вздохнул Алексей. — Главное, понимаешь, матерей у нас нет: ни у Любы, ни у меня. Обе, как на грех, от тифа померли, будто сговорились. А без бабки как ребенка вырастить?"

Теперь о Любе (будущей верной жены Алексея Трофимова)

Образ Любы , Борис Васильев брал со своей матери, Елена Николаевны, в девичестве Алексеевой, происходившая из древнего дворянского рода, связанного родственными узами с Пушкиными и Толстыми. С уделом офицерской жены была знакома с детства – в ее роду все мужчины были потомственными военными.

Кстати, те первые кадры знакомства красного курсанта Алексея с дворянкой Любой позаимствованы из рассказа о знакомстве родителей Васильева. Та же голодная и промерзшая Москва, тот же театр, где ценой билета были дрова. Только вместо пролетария-курсанта был молодой красный командир эскадрона Лев Васильев, бывший поручик и дворянин.

Но прототип и реальная героиня все же отличались.

Люба, по возрасту , скорее всего погодка (или младше на год) Алексея Трофимова (т.е. 1902-1903 года рождения).
Из фильма видно, что она из какой-то дворянской или буржуазной семьи, жизни не видела (в туфельках и легком платье в Среднюю Азию, в кишлаки едет, ха-ха).

В сценарии, это описано достаточно четко: Люба, не то что дворянка - она из потомственной военной семьи.
Ее отец: кавалерийский полковник, на германской войне с самого начала. Погиб в начале 1917 года, когда повел свою дивизию в атаку.
К 1921 году- сирота, ко встрече с Алексеем мать уже умерла.
Кстати знаменитый дом со львами, по тем временам "новодел"( Доходный дом Г.А. Гордон, ул. Малая Молчановка, д.8, год постройки -1913г.), и квартиру могла приобрести только зажиточная семья

(тут статья про «обормотник», на верхнем этаже, квартирники в голодные годы там были высокого уровня)

Вот выдержки из сценария:
"— Господи, неужто полковника убили? — растерянно ахнул Кузьмич.
— Что? — спросил Алешка. — Какого полковника?
— Отец у этой барышни — боевой полковник. С четырнадцатого из окопов не вылазит. Я у них аккурат перед войной комнату для мамзели переделывал.
— Это где — у них?
— На Арбате. Там в переулке дом со львами. Заметный такой дом."

"Над роялем висели два увеличенных фотографических портрета: кавалерийского полковника в парадном мундире с многочисленными орденами и пожилой дамы в скромном платье с аккуратным белым воротничком. К углу рамки каждой фотографии была прикреплена узенькая ленточка крепа, а лица на них чем-то напоминали Любочку."

"— Ее отец — боевой офицер, командир дивизии. Я документы читал.
— Мало ли чего в документах напишут. Скажи, мог командир дивизии в атаку ходить, будто солдат?
— Ну, если надо. Он — офицер, мало ли…
— Мало, Трофимов, мало! Это наши краснозвездные герои… — майор вдруг решил не развивать начатую тему."

Большинство бы отмахнулось от этой информации – ну отец и отец, чего докопался.

Но Васильев, был достаточно дотошным писателем в плане материала, а значит отец Любы - не какой то выдуманный персонаж.

И действительно, под указанные критерии подходит только один «забытый» герой Первой Мировой: Богалдин Александр Петрович.

На войне - с 1914 года: сначала как командир Туркестанской конно-горной батареи, потом как – командир 12  го драгунского Стародубского полка. Посмертно присвоено звание генерал-майора

Награжден как орденом св.Георгия 4 степени, так и именным георгиевским оружием –  такие дубли нечасто встречаются.

Вот выписки из приказов о награждении.

Вот статья об одном бое дивизиона под его командованием.

Погиб в  декабре 1916 года на Румынском фронте, на момент смерти – 44 года.

Так что,  отец у Любы , был действительно заслуженный боевой офицер.

Иван Варавва.

Начнем с того, что Иван из семьи потомственных зажиточных терских казаков (хотя в фильме у него и низкая папаха кубанского войска (донец - красная с золотым крестом, у терцов - серебром на синем).

И хотя по возрасту на Первую мировую не успевал, но успел отличиться - к 1917 году получил Георгия, скорее всего солдатский, хотя награждение было в Царском Селе, а отцу-казаку, по традиции -за первую награду сына, знакомые (полковники и генералы) давали червонцы (за то что настоящего воина вырастил). Отсюда можно представить, что Иван родился на рубеже веков, и скорее всего кадетом сбежал на войну .

Степень принятия его революции в повести  неизвестна (мог воевать как за красных, так и за белых, а мог и за тех и за других), в фильме же есть момент – где он в составе эскадрона скачет по степи ( стилистика  атаки 1 конной армии Буденного), ясно, что в 1921 году (и в последующем), он воевал не против "красных" или "белых", а против врагов его Родины: басмачей, японцев, немцев и т.д.
На этот момент, еще жива его мать, отца -убили. По сценарию, якобы убили белые, но врят ли они бы убивали старого есаула, скорее всего - убили его горцы, устроившие в Гражданскую резню на Кавказе (убивая и красных и белых, главное - чтобы русские)


Выдержки из сценария:
"И совсем уж особняком расположились отставные полковники и генералы: это уже деды, а не отцы. И странно видеть в их обособленном кругу двух терских казаков: пожилого есаула и совсем еще юного казачка Ваню.
— Георгиевский кавалер, — с невероятной гордостью хвастается есаул. — Покажи господам офицерам боевую награду, Ваня.
Ваня расстегивает парадную бурку. Над сверкающими газырями — новенький Георгиевский крест. Отставники уважительно рассматривают его — уж они-то понимают в наградах! — а какой-то весьма древний генерал торжественно отдает честь. И Ваня очень смущается.
— Самый молодой кавалер, — важно продолжает есаул. — Потому и в Царское Село приказано было явиться в моем сопровождении. Государь лично «Георгия» вручил. Белокаменную посмотреть дозволили, Иверской Божьей Матери поклониться. Ну а завтра, конечное дело, обратно на фронт. В действующую армию.
Отставники прочувствованно жмут юному герою руку, говорят добрые слова и тактично — есаулу, а не казачонку — суют червонцы в широкую задубелую ладонь. Ваня безмерно счастлив и горд, но и смущен тоже безмерно: даже румянец выступил на еще не знакомых с бритвой щеках. Он что-то бормочет в ответ на поздравления и напутствия, улыбается…"

"И почти сразу оттуда же выбегает молодой командир в казачьем бешмете с газырями, шашкой и кинжалом на узком наборном ремешке и лихим чубом из-под кубанки:
— Господи, неужто и вправду из самой Москвы? С прибытием! Командир первого взвода Иван Варавва.
— Трофимов, — Алексей делает неуверенный жест. — А это — Люба. Жена моя.
— Ваня, — Варавва звонко щелкает шпорами. — Извините, что встречаю без цветов. Клянусь, это в последний раз.
Любочка видит перед собою веселого, ловкого, подтянутого командира, в котором все — от сапог до кубанки — граничит со щегольством"

"— Есть бабка, — не глядя возразил Иван. — Отца у меня беляки зарубили, а мать уцелела. В станице живет, на Тереке. Хорошо там, молоко, виноград, хлебушка вволю.
— Хорошо, Ваня, где нас нет.
— Хата у матери добрая, сад имеется, — не слушая, продолжал Иван. — И Люба подкормится, и ребенок на ноги встанет.
— Ты это о чем?
— Давай я Любу с ребенком к матери отвезу, — тихо сказал Варавва. — Нет, ты погоди отказываться, ты подумай сперва. Тут — голод да холод, а там… Природа там, климат, а главное, хлебушка вволю, Алешка. Там они…"

Могли ли быть такая история у Ивана Вараввы?

Конечно, такие случаи зафиксированы неоднократно (хотя самый малолетним награжденным Георгиевским Крестом надо признать 10 летнего Степана Кравченко)

Вот мальчик – казак, награжденный тремя Георгиевскими крестами.

Наверное, самый известный пример несовершеннолетнего участника Первой Мировой войны – это судьба Родиона Малиновского, будущего маршала Советского Союза. В 15 лет он сбежал на фронт, подносил патроны в 64-й пехотной дивизии, а уже в июле 1915 года удостоился своего первого Георгиевского креста В дальнейшем судьба закинет Родиона во Францию, где он будет воевать с немцами в составе Русского экспедиционного корпуса.

Тут статья о таких малолетних защитниках.

Имя и фамилию  одного из главных героев своего произведения, Васильев взял у сокурсника и товарища по институту – Ивана Вараввы, который много ему рассказывал о своем деде – Тихоне Вараввы, участника Гражданской войны, молодого командира.

Остальное - позже