Второй симптом вырастает из первого — очень высокая интенсивность и нестабильность личных отношений. Человек с ПРЛ то идеализирует, то обесценивает своего партнера, и это может происходить чуть ли не одновременно.

Третий симптом — эти люди не знают, кто они. Их представление о себе тоже очень нестабильно. Они не понимают, что с ними происходит, что для них на самом деле важно. Сегодня может быть одно, а завтра другое. Это такая же нестабильность в отношениях с самими собой, как и с другими людьми.

Четвертый симптом — это импульсивность.

К ней их подталкивает нестабильность. И особенность этой импульсивности в том, что она вредит им самим. Скажем, они могут устраивать сексуальные эксцессы, или потратить большое кол-во денег. Или они могут злоупотреблять ПАВ. У них могут быть мощные импульсы, тяга к тому, чтобы напиться, а потом — долгие месяцы никакого алкоголя. И зависимость, которая может возникнуть — это часто следствие их РЛ. Булимия — чаще у женщин. Опасное вождение на высокой скорости. Многие из этих импульсов приводят их к опасности.

Пятый симптом. Люди с ПРЛ живут настолько близко к грани бытия, что они часто могут совершать попытки суицида.

У них есть этот импульс, направленный на себя и им не так уж сложно совершить эту попытку, и они не так уж редко умирают от суицида.

Шестой симптом — эмоциональная неустойчивость. Их настроение может меняться очень быстро и очень сильно. То у них депрессия, через час раздражение, через пару часов — тревога.

Седьмой симптом — хроническое преследующее их чувство внутренней пустоты. Внутри себя они не чувствуют ничего, испытывая пустоту они постоянно ищут каких-то внешних стимулов, толчков в виде секса, веществ или чего-то еще, что бы их подтолкнуло, чтобы что-то почувствовать.

Восьмой симптом — неадекватно сильный гнев, который сложно контролировать. Они часто демонстрируют свой гнев. Для них нет проблемы кому-нибудь врезать, кого-то побить на улице, кто к ним пристает или дотрагивается до них.

Девятый симптом — паранойяльные проявления воображения или симптомы диссоциации. Они чувствуют, что другие люди хотят им повредить, контролировать их. Или у них может быть внутренняя диссоциация, они могут испытывать чувства и импульсы, одновременно не осознавая их.

Если посмотреть на эти симптомы, то можно выделить три основных группы.

1.Интенсивность импульсов.

2. Нестабильность.

3. Импульсивность поведения, которое подчинено динамическим импульсам.

Все это придает их личности очень большую энергию. И мы видим, что это настоящее страдание. И когда эти люди действуют под влиянием импульсов, это значит, что они не принимают решения о своем поведении, а с ними что-то происходят. Они могут не хотеть вести себя таким образом, но не могут подавить себя или сдержать. Этот импульс настолько силен, что они должны подчиниться ему или взорваться.

А теперь с поверхности мы пойдем в глубину, чтобы понять суть их страдания.

Чего им не хватает, что они ищут?

Они ищут себя. Они постоянно ищут себя в себе и не могут найти, они не понимают, что они чувствуют. Их чувства говорят им, что их не существует. Я могу работать думать, общаться, но существую ли на самом деле? Кто я такой?

И, конечно, жить в таком состоянии очень трудно. Можно рационально к себе относиться, но из этого внутреннего ощущения сложно жить. Человек хочет выйти из этого состояния внутренней серости и пустоты.

Как же он пытается разрешить эту ситуацию? Он стремиться испытать какое-то переживание, которое спасет его от этой пустоты. И в первую очередь это переживание в отношениях. Когда они в отношениях, у них появляется жизнь, они чувствуют, вот теперь-то я существую. Им нужен рядом кто-то, чтобы благодаря этому человеку, у них возникло ощущение самого себя.

Но если рядом нет другого, и они находятся с ложной ситуации, им надо почувствовать себя, свое тело. Они могут резать себя ножами или лезвиями. Или они могут тушить сигареты о свою кожу, или прокалывать иголкой. Или пить очень крепкий алкоголь, который жжет изнутри. Совершенно разные способы. Но чувство боли — приносит удовольствие. Потому что когда я испытываю боль, у меня возникает ощущение, что я существую. У меня возникают какие-то отношения с жизнью. И тогда я понимаю — вот он я.

Итак, человек с ПРЛ страдает, потому что у него нет представления о себе, потому что он не чувствует себя. У него нет внутренней структуры я, ему постоянно нужен аффективный импульс. Без импульса, он не может выстроить структуру я. И возникает ощущение, что если я не чувствую, то я не живу. А если я не чувствую, то я — не я, я не являюсь собой. И это верно, если мы не чувствуем, мы не можем понять, кто мы, сама такая реакция на отсутствие чувств нормальна.

Но способ, который они выбирают, дает облегчение здесь и сейчас, но не дает доступа к своим чувствам. И у человека с ПРЛ могут возникать фейерверки чувств, а потом опять темные ночи. Потому что он применяет неправильные способы, чтобы испытать чувства, например, чтобы утолить свой эмоциональный голод, они могут злоупотреблять отношениями.

Можно представить себе, что пограничные пациенты близки к депрессивным, но есть разница. У депрессивного человека есть ощущение, что сама жизнь нехороша. Он тоже испытывает нехватку жизни. Но сама жизнь нехороша. Тогда как у человека с ПРЛ может быть ощущение, что жизнь хороша, жизнь может быть очень прекрасна, но как ее достичь?

Пойдемте еще немного вглубь. Откуда берется нестабильность, переход из противоположности в противоположность, из черного в белое?

Люди с ПРЛ имеют позитивный опыт встречи, и переживают его как нечто очень ценное. Когда они чувствуют любовь, они чувствуют большую жизнь внутри себя, как и мы все. Например, когда их хвалят перед какой-то группой людей, они могут испытывать очень хорошие чувства и начинают ощущать себя. Мы все так реагируем на эти ситуации — они приближают нас к самим себе.

Но мы в норме и так находимся в достаточно близких отношениях с собой. Тогда как человек с ПРЛ начинает с нуля. То у него внутри пустота, полное ничто, то он испытывает любовь, похвалу и внезапно приближается к себе. То у него не было ничего, никакого ощущения и вдруг такое яркое. И это его приближение к себе возникает только благодаря тому, что есть кто-то другой. Это не его собственный в нем укоренненый процесс, а процесс, который зависит от чего-то внешнего. И этот человек примерно как голограмма: смотришь на нее и кажется, что это что-то настоящее, но это просто эффект внешних пересекающихся лучей.

И тогда люди, которые его любят, хвалят, воспринимаются, как абсолютно хорошие, идеальные, потому что они позволяют почувствовать себя так хорошо. Но что же происходит, если эти люди вдруг говорят что-то критическое? И человек с этой высоты внезапно проваливается не просто туда, где он был, а куда-то еще глубже. Он начинает чувствовать, что другой человек разрушает его, уничтожает. Он уничтожает его ощущение себя, причиняет боль.

И, конечно, разумно представить себе, что человек который делает такие гадости, просто плохой человек. Тот самый человек, который казался ангелом, вдруг кажется дьяволом. И этот опыт можно назвать адским, потому что человек вновь не понимает, кто он. Когда он выпадает из этого симбиоза с людьми, которые дают ему хорошие чувства, и выпадение из этого симбиоза настолько болезненно, что это переживание нужно отделить. Разделить, разорвать что-то, что его с этим чувством связано.

Он может разделить другого человека во времени, например, отца или мать — раньше он был такой прекрасный, а теперь дьявол, потому что внутренне эти переживания очень трудно совместить с одним человеком. В один момент отец хвалит, говорит что-то хорошее. Но как же тогда можно представить себе, что тот же самый отец может в другой момент сказать, а теперь у тебя вот такая ерунда, мусор, переделай это пожалуйста.

И если в норме мы понимаем, что критика и похвала, позитивное и негативное — это все отчасти общая реальность, то для пограничного человека невозможно их вместе соединить. Потому что в один прекрасный момент у них отличные отношения с собой, а в следующий — пустота и только боль внутри. И человека, которого он только что любил, он вдруг начинает ненавидеть. И эта ненависть вызывает много гнева и он может проявлять агрессию или возникают импульсы, чтобы ранить себя. И эта разделяющая диссоциативная реакция характерна для пограничных личностей.

Это разделение связано с тем, что они не хотят испытывать те чувства, которые испытывают, когда их критикуют. Критика настолько болезненна, что они чувствуют, что растворяются. И они защищают себя, пытаясь поддерживать этот симбиоз. Чтобы вернуться в то состояние, когда их любили, хвалили, потому что это то состояние, в котором они могут жить. Но это внутреннее позитивное ощущение себя искусственно, в том смысле, что оно целиком зависит от другого человека. У них нет внутреннего представления о себе, поэтому они все проецируют вовне, и пытаются вовне что-то понять.

Можно сравнить это с поведением пятилетнего ребенка: он может закрыть глаза и думать, что этого больше нет. Тоже самое делает пограничный человек на психологическом уровне: он отделяет что-то и этого как бы больше нет.

Что говорит нам феноменологический подход и экзистенциальный анализ? Что приводит человека к утрате себя?

Эта утрата себя связана с двумя вещами.

С одной стороны они постоянно переживают насилие и какое-то непостоянство других, во власти которых они находятся. В их прошлом могут быть травматические опыты, связанные с эмоциональным или сексуальным насилием.

Когда человек просто не может понять, когда их хороший родственник так себя повел. Эти противоположные опыты переживания, связанные с важными для них людьми как бы разрывают их в разных направлениях. Часто это люди, выросшие в семьях, где было много напряжения, скандалов, амбивалентности.

Опыт, вынесенный с детства, можно сформулировать феноменологически так.

Взрослый, или кто-то из внешней среды говорит им: будь здесь, делай что-то. Ты можешь быть здесь, но ты не имеешь права жить. Т.е. пограничные дети чувствуют, что они имеют право быть, но быть только в качестве предмета, средства для решения каких-то чужих задач. Они не нужны как человек, у которого есть свои чувства, который хочет по своему реагировать на жизнь, вступать с ней в отношения. Они нужны только как инструменты.

И это самая первая форма вот этого внутреннего разделения, когда человек вырастает вот с таким мессаджем, с таким переживанием, и это основа его будущего разделения.

Но в ответ на эту реальность у него возникает внутренний импульс: но я же хочу жить, я хочу быть самим собой! Но ему не позволяют быть самими собой. И этот внутренний голос подавляется, заглушается. И остается всего лишь импульсом.

И эти импульсы пограничного человека — это совершенно здоровые импульсы, направленные против внешней агрессии. Против внешней реальности, которая заставляет его разрываться, разделяться, не быть собой. Т.е. снаружи их отделяют от них самих, разделяют, а изнутри идет своего рода бунт против этой ситуации.

И отсюда идет постоянное напряжение.

С пограничным расстройством связано очень мощное внутреннее напряжение. И это напряжение придает их жизни интенсивность. Это напряжение им нужно, оно важно для них. Потому что когда они испытывают это напряжение, они немножко чувствуют жизнь. И они даже не сидят расслаблено, спокойно, они все время как бы немножко подвешены, их мускулы напряжены. Он сидит в своем пространстве, на своей опоре.

И благодаря этому внутреннему напряжению, он защищает себя от внутренней боли. Когда у него нет напряжения, когда он находится в состоянии полного расслабления, он начинает испытывать боль, связанную с бытием самими собой. Как больно быть самим собой! Если бы не было внутреннего напряжения, он как бы сел бы в кресло с гвоздями. И вот это внутреннее напряжение с одной стороны придает ему жизнь, с другой защищает его от внутренней боли.

Мы задумались о том, как же человек приходит к этому состоянию разделенности, разрыва и увидели, что его жизненный опыт приводит его к такой ситуации. Сама жизнь была для него противоречива.

Еще одна особенность, это развитие некоторых образов. Вместо того, чтобы видеть реальность таковой, какова она есть, человек с ПРЛ создает для себя идеальный образ реальности. Его эмоциональный вакуум заполняет мыслями, воображением. И эти воображаемые образы, придают пограничному человеку некоторую стабильность. И если кто-то начинает разрушать этот внутренний образ или если реальность ему не соответствует, то он реагирует на это импульсивно.

Потому что это утрата стабильности. Любое изменение образа того, как ведет себя отец или мать приводит к ощущению утраты опоры.

Что же происходит, когда этот образ разрушается или изменяется? Тогда образ идеального человека заменяется другим. И для того, чтобы убедиться, что такой утраты идеала больше не произойдет, образ человека, который был идеальным они превращают в полную противоположность. И благодаря этому изменению образ дьявола больше не придется менять, можно быть спокойным.

Т.е. образы заменяют собой те чувства, мысли и реакции на реальность, которые помогают жить и обходиться с этой реальностью. Идеальные образы становятся более реальными, чем реальность. Т.е. они не могут принять то, что им дано, что на самом деле есть. И вот эту пустоту из-за того, что они не принимают реальность, они заполняют образами.

Самое глубокое переживание пограничного пациента — это боль. Боль, от того, что если ты уходишь, то я утрачиваю себя. Поэтому это подталкивает их затягивать других людей в отношения, не выпускать их. Понимаете ли вы в чем суть боли пограничного пациента? Основная идея в том, что если другой меня бросает или я перестаю чувствовать боль, то я утрачиваю связь с самим собой, это как своего рода ампутация чувств. Чувства угасают, внутри все становится темно и человек утрачивает контакт с собой. Он чувствует, что его не принимают, не видят, не любят таким, какой он есть и этот опыт в прошлом приводит к тому, что он не принимает и не любит сам себя.

Их поведение в отношениях можно описать как "я не с тобой, но и не без тебя". Они могут быть в отношениях только тогда, когда они в этих отношениях доминируют и когда эти отношения соответствуют их идеальному внутреннему образу. Потому что у них есть очень много тревоги, и когда другой человек уходит от них или делает что-то иное, это вызывает еще больше тревоги.

Для них жизнь — это постоянная битва. Но жизнь должна быть простой и хорошей.

Им приходится постоянно бороться и это не справедливо. Им сложно обходиться с собственными потребностями. С одной стороны у них есть ощущение, что у них есть право на их потребности. Они нетерпеливы и жадны по отношению к своим потребностям. Но в то же время они не способны что-то хорошее для себя сделать, они могут сделать это только импульсивно. Они не понимают кто они, и поэтому провоцируют других людей.

Итак, пограничные пациенты очень часто проявляют агрессивность, когда чувствуют, что кто-то их бросает или не любит, но когда они чувствуют, что их любят, когда с ними обходятся хорошо, они очень теплые, добрые и милые.

И если, например, через пару лет брака партнер говорит, что я хочу развестись, то пограничный может изменить свое поведение таким образом, что жизнь в браке становится прекрасной. Или он может отреагировать импульсивно и сам первым подать на развод или расстаться. И предсказать как он именно он будет себя вести очень сложно, но это явно будет экстремально.

Они живут экстремальной жизнью, они могут работать на полную катушку, ездить на полной скорости, или заниматься спортом до изнеможения. Например, один мой пациент катался на горном велосипеде и спускался с горы на такой скорости, что он понимал, если на его пути попадется что-то, он сломает себе шею. И точно так же ездил на своем БМВ, и чувствовал, что если на дороге окажутся листья, то его с дороги снесет. Т.е. это постоянная игра со смертью.

Как же мы можем помочь пограничному человеку в терапии?

В первую очередь им нужна конфронтация. Т.е. нужно встречаться с ними лицом к лицу и показывать им себя. Оставайтесь с ними в контакте, но не позволяйте им реагировать импульсивно. Не поддавайтесь на их импульсы и говорите, например, "я хочу это обсудить, но хочу обсудить спокойно". Или, "нужно ли вам действительно вести себя так агрессивно, мы можем обсудить это вполне спокойно".

Т.е. с одной стороны оставайтесь с ними в отношениях, продолжайте протягивать им руку, но не позволяйте обходиться с вами так, как диктуют их импульсы. И это лучший способ для пограничных пациентов, как они могут научиться переключать свои импульсы и вступать в контакт.

Самое худшее, что можно сделать, это при конфронтации с ними отвергнуть их и отпихнуть их. И это стимулирует их психопатологию. Только в том случае, если вы эту конфронтацию совмещаете с поддержанием контакта, продолжаете быть с ними говорить, тогда они могут выдержать эту конфронтацию.

Демонстрируйте им ваше уважение. Например, "я вижу, что вы сейчас очень раздражены, взбешены, наверное, это что-то важное для вас, давайте мы об этом поговорим. Но прежде вы успокойтесь и после этого мы поговорим об этом".

И это помогает пограничному пациенту понять как он может быть, кем он может быть в ситуации, когда к нему подходит другой человек и позволяет ему вступить в контакт. И это очень важный ресурс, который можно использовать и в отношениях с пограничными людьми, которые для нас коллеги, партнеры. Это не может их вылечить, этого мало, но это такое поведение, которое не стимулирует их расстройство еще больше. Это дает им возможность немного успокоиться, и вступить с ним диалог.

Можно работать с пограничным человеком в одной команде десятилетиями, если вы знаете, как с этим человеком обходиться. И если вы сами при этом достаточно сильны, как личность. И это вторая важная вещь. Если вы слабы, или у вас есть травматический опыт, связанный с агрессией, вы чувствуете себя травмированным, то вам будет очень тяжело находиться в отношениях с пограничным пациентом. Потому что обходясь с ним, нужно постоянно быть укорененным в себе. И это нелегко, этому нужно учиться.

И вторая вещь, которой пограничные пациенты должны научиться — это выдерживать себя и выносить свою боль.

И если посмотреть очень кратко на психотерапевтический процесс, то он всегда начинается с консультативной работы. Помочь на первом этапе обрести некоторое облегчение внутреннего напряжения, облегчение в жизненной ситуации. Мы работаем как консультанты с их конкретными проблемами в отношениях в их жизни, на работе. Помогаем им в принятии решений, в обретении жизненной перспективы, и в каком-то смысле это обучающая работа. Мы помогаем им учиться замечать свою агрессию.

Эта работа продолжается первые пару месяцев, полгода, иногда больше. Эта работа на консультативном уровне необходима, чтобы получить доступ на более глубокий уровень. Для пограничного пациента не очень помогают фармакологические средства, лекарства.

И после первого этапа облегчающей работы связанной с консультированием по жизненным проблемам, мы переходим на более глубокий уровень. Мы учим их занимать позицию. Позицию по отношению к самим себе. Лучше видеть себя.

Например, мы можем спросить, "что ты думаешь о себе, о своем поведении?" И обычно они отвечают что-то вроде, "особо я не задумывался, я не достаточно ценен, чтобы задумываться". И в процессе работы вы пытаетесь понять, как так вышло и как им придти к тому, чтобы уважать себя.

И первая часть этой работы — это работа с самим собой. А вторая часть — это работа над отношениями с другими людьми и биографическим опытом. И в процессе терапии у них может возрастать боль и возникать суицидальные импульсы. Они испытывают ампутацию утраты чувств. И мы можем давать им информацию, что боль, которую вы испытываете не может вас убить, попробуйте просто выносить ее. Очень важно помочь им войти в процесс внутреннего диалога с собой. Потому что терапевтические отношения — это зеркало, которое отражает то, как они чувствует себя внутри, как они с собой обходятся.

Психотерапия пограничного пациента — это сложное искусство, это один из самых сложных диагнозов в смысле работы с ними. На протяжении долгих лет у них могут быть суицидальные импульсы, они могут агрессивно обходиться с терапевтом, сваливаться обратно в свое расстройство. Такая терапия продолжается 5 - 7 лет, вначале с еженедельными встречами, потом раз в 2 - 3 недели.

Но им нужно время для того, чтобы вырасти, потому что когда они приходят в терапию, они как маленькие дети 4 -5 лет. И сколько нужно времени для того, чтобы ребенок вырос и стал взрослым? Мы вырастаем за 20 -30 лет, а они должны за 4 - 5 лет. И большинстве случаев им приходится обходиться еще и со сложными жизненными ситуациями, которые над ними совершают очень большое насилие. Т.е. им нужно совершать очень большое усилие, чтобы обходиться со своими страданиями и оставаться в терапии.

И сам терапевт тоже может многому научиться, вместе с ними мы тоже вырастаем. Поэтому работа с пограничными пациентами стоит того, чтобы ею заниматься.

Источник: https://www.facebook.com/notes/psychodemia/%D0%BF%D0%BE%D0%B3%D1%80%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D1%87%D0%BD%D0%BE%D0%B5-%D1%80%D0%B0%D1%81%D1%81%D1%82%D1%80%D0%BE%D0%B9%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%BE-%D0%BB%D0%B8%D1%87%D0%BD%D0%BE%D1%81%D1%82%D0%B8-%D0%BA%D0%BE%D0%BD%D1%81%D0%BF%D0%B5%D0%BA%D1%82-%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%86%D0%B8%D0%B8-%D0%B0%D0%BB%D1%8D%D0%BD%D0%B3%D0%BB%D0%B5/523331788168541/

Добрый день, сегодня мы начинаем разговор об одном из интересных направлений в современной психологии – о венской школе экзистенциального анализа. Эта школа широко представлена в Европе, Америке, активно развивается в России.

Что же такое экзистенциальный анализ? Это персонально или личностно ориентированная психотерапия, и цель такой психотерапии – привести человека к свободному переживанию собственной ментальной и эмоциональной жизни, к принятию аутентичных, т.е. органичных для данной личности решений, к открытию по-настоящему ответственного способа обращения с собой, со своей жизнью и миром.

Альфрид Лэнгле, австрийский психотерапевт – основоположник данного метода. Идеи современного экзистенциального анализа Альфрида Лэнгле представляют собой развитие подхода Виктора Франкла.

Учение Виктора Франкла называлось «логотерапия», это терапия смыслом, или психотерапия, сосредоточенная на смысле. Виктор Франкл был убежден, что поиск смысла пробуждает свободу человека и его ответственность. Логотерапия как теоретическая и как терапевтическая практика сформировалась во время и после Второй мировой войны, т.к. в это время особенно остра была потребность обнаружения смысла. Собственно, и сам Виктор Франкл во время войны попал в концлагерь, там помогал заключенным найти смысл жизни, помогал справляться с этими, казалось бы, невыносимыми условиями. Его теория была основана на по-настоящему драматичном жизненном опыте.

Значительно позже, уже в 90-е годы ХХ в. Альфрид Лэнгле развил логотерапию до уровня самодостаточного направления психотерапии. Представления Виктора Франкла о благотворном значении поисков смысла он дополнил учением о так называемых фундаментальных мотивациях, или, в более широкой формулировке – об экзистенциальной теории мотивации.

В рамках этой лекции мне хотелось бы дать общий обзор экзистенциальной теории мотивации, а затем уже в последующих лекциях подробней остановиться на каждой мотивации. Рассказать о том, как они понимаются уже в теории экзистенциального анализа, как они рассматриваются в практике.

Первая фундаментальная мотивация

Итак, существуют четыре предпосылки, четыре условия, которые необходимы человеку для полноценного проживания своей жизни, полноценного существования.

Первая фундаментальная мотивация связана со способностью присутствовать в этом мире. Перед человеком встает вопрос: могу ли я быть в этом мире? Безопасно ли это для меня?

И для реализации этой простой базовой возможности быть, требуется ряд предпосылок. Это защита, пространство, опора. Если человек чувствует внутреннюю опору, если ему достаточно пространства внутри себя и вовне, если это пространство не таит в себе угроз, то он может принять условия своей жизни и быть в этом мире с фактом своего существования.

Но когда человек не чувствует безопасности, у него нет достаточной опоры в себе, то его мысли, действия и всё, как правило, всё направлено на то, чтобы максимально обезопасить себя. Тогда жизнь представляется сплошной угрозой. У человека могут возникать страхи, тревога, панические атаки, панические реакции. И у человека остается очень мало возможностей для реализации своего потенциала: для радости, для плодотворной деятельности. Непрерывная борьба за возможность «просто быть» в этом мире, за чувство безопасности блокирует развитие человека, его отношения с другими людьми.

Рассмотрим пример, который достаточно часто встречается: когда у человека есть постоянное беспокойство за материальную составляющую жизни. Т.е. у него есть фоновый страх, что он может лишиться своей работы, или не найти нужной работы, или жизнь может повернуться так, что у него не будет средств к существованию. Этот страх даже не всегда осознается человеком. Тогда, как правило, он пытается всеми способами воссоздать себе внешнюю опору. Это может проявляться в том, чтобы искать именно стабильную работу, не всегда интересную, но именно стабильную, получать дополнительное образование, делать сбережения на черный день.

Но, как правило, эти усилия не приводят к желаемому результату. Они помогают немного создать чувство безопасности, но тревога находится на более глубинном уровне и внешние действия не дают человеку нужных гарантий. И тогда в жизни, как правило, уже нет места для активной самореализации, потому что страшно менять работу, страшно совершить ошибку или потерпеть неудачу, страшно шагнуть в неизвестность. Эти страхи мешают найти работу по душе, начать свой бизнес или получить новую профессию.

Или же другой пример. Ребенок, имеющий низкую успеваемость в школе. В его семье наблюдается постоянная конфликтная ситуация между родителями, в школе постоянно критикуют учителя. Из-за всего этого у ребенка нарастает внутренняя тревога. Ему требуется гораздо больше сил, чтобы просто находиться в школе или просто находиться в квартире в то время, когда ругаются взрослые. Попытки справиться со стрессом отнимают ресурс, может возникать ощущение беспомощности, опасности. Это не дает ребенку расслабиться. Отсюда возникает быстрая утомляемость, плохая концентрация внимания, возможно, и общее физическое самочувствие ухудшается.

«Принять» и «выдержать»

В тесной связи с первой фундаментальной мотивацией экзистенциальный анализ содержит такое понятие, как «принять и выдержать», или же мы говорим про принятие и выдерживание. Что это такое?

Мы можем принять нашу жизненную ситуацию, принять отношения, которые у нас есть, или же принять свои индивидуальные особенности и слабости. Если же человек не принимает жизненные условия, то он утрачивает связь с действительностью, теряет почву под ногами. Если нет чувства защищенности, то расходуются силы, останавливается личностный рост и человек впадает в некое такое состояние выдерживания жизни, выдерживания отношений, текущих условий и порой самого себя.

Принять – это не значит внутренне согласиться с ситуацией. Это скорее сказать себе, что да, я могу с этим жить. Это не значит, что мы даем положительную оценку ситуации или соглашаемся с ней. Принять – это не значит сдаться или покориться судьбе. Скорее это означает проявить некое доверие к жизни, доверие к ситуации, сказать: «да, сейчас это так в моей жизни». Или же: «Сейчас эта ситуация разворачивается таким образом, и я принимаю эти условия».

А выдержать – значит признать, что такая ситуация в моей жизни есть, но она для меня трудная, мне требуются порой все доступные силы, чтобы находиться в таком состоянии и преодолевать его. Я пытаюсь бороться с тем, что происходит, и не вполне могу отдавать себе отчет по происходящему.

Например, человек порой вынужден выдерживать работу, которая ему не нравится, но в силу разных обстоятельств у него нет сейчас возможности поменять ее. Или же приходится выдерживать конфликтные отношения с партнером. Важно отметить, что если ситуация критичная, чрезмерно нагружающая человека, то может случиться так, что уже не будет сил, не будет внутренних ресурсов, чтобы выдерживать такую жизнь. И тогда необходима своевременная помощь специалистов, психологов или же неврологов, психотерапевтов.

В контексте первой фундаментальной мотивации задача психотерапии – выявить скрытые ресурсы человека, укрепить его, сформировать внутреннюю опору, помочь справиться со страхами и тревогой, принять сложившиеся условия жизни.

Вторая фундаментальная мотивация

Что такое вторая фундаментальная мотивация?

Через принятие человек приходит к чувству «Я могу быть в этом мире». Дальше перед ним встает другой вопрос: а нравится ли мне моя жизнь? Здесь речь идет о полноте эмоциональной жизни, о способности испытывать печаль и грусть, когда утрачивается что-то ценное и важное, а также об искусстве наслаждаться жизнью, замечать то хорошее, что в ней есть. Здесь речь идет, скажем так, о возможности быть включенным в жизнь.

Для второй мотивации важна тема близости, отношений с собой, отношений с другими и в целом с миром. Если человек не испытывает радости, не способен наслаждаться тем, что просто живет, что он есть, то у него возникает вопрос: хороша ли моя жизнь, стоит ли вообще жить такой жизнью? Раскрытие второй фундаментальной мотивации способствует повышению жизненной энергии, осуществлению своих ценностных установок, развитию близких отношений с собой и с другими людьми.

В современном обществе у человека очень много обязательств. Он должен одно, другое, третье… И в этой гонке дел мало внимания уделяется желаниям, чувствам. Иногда нет времени делать то, что действительно нравится и хочется. Т.е. нет времени жить полноценной жизнью. А ведь возможность делать то, что нравится, — это ресурс, это топливо для нашей психики, это повышает витальность, дает силы.

Если человек постоянно игнорирует свои желания, это приводит к тому, что желания перестают явно чувствоваться и могут вообще исчезнуть. Возникает эмоциональная глухота. Более того, мало-помалу теряется понимание, что же мне действительно приносит в жизни радость? Именно так зачастую развивается депрессия.

Третья фундаментальная мотивация

Следующая важная предпосылка для проживания исполненной жизни – это возможность быть собой. Т.е. перед человеком стоит вопрос: имею ли я право быть таким, какой я есть? Осознаю ли я собственные чувства? Имею ли я право на свои чувства и желания? Ощущаю ли я свою фундаментальную ценность?

Что вообще такое фундаментальная ценность? Здесь хотелось бы, наверное, пояснить. Есть практическая ценность, когда человек ценит себя или другого за определенные достижения. Например, за повышение на работе, хорошо сданные экзамены или прибитую на кухне полку. В принципе это, конечно, очень важно – ценить себя за достижения. Но если ценность человека определяется только этими достижениями, к сожалению, возникает большое напряжение. Человек не может остановиться, не может расслабиться, потому что он постоянно должен доказывать себе и другим свою ценность.

Поэтому важно ощущение собственной ценности независимо от внешних успехов. И здесь мы говорим про фундаментальную ценность. Это чувство можно описать так: «Я есть в этом мире, и это само по себе ценно». Если человек не чувствует, что имеет право быть собой, ему гораздо сложнее взаимодействовать с внешним миром.

Часто происходит нарушение границ, нарушение личного пространства со стороны других людей. В принципе такому человеку сложно сказать «нет», сложно понять, что он действительно хочет. Тот, кто не чувствует своей сердцевины, не понимает, где проходит граница его личного пространства, испытывает, как правило, состояние пустоты и потерянности. У такого человека не развито чувство собственной ценности и, как правило, наблюдается низкая самооценка.

Также здесь хотелось бы отметить, что в рамках третьей фундаментальной мотивации важно сказать о центральном понятии экзистенциального анализа Альфрида Лэнгле – теории персональности, центральная конструкция, Person. Мы этот термин даже не переводим с немецкого языка. Данным термином фактически обозначается внутренняя природа человека, духовный источник человека.

Для полноты бытия важно реализовать свою возможность проживать бытие Person, т.е. проживать свою жизнь персонально. Это значит умение принимать аутентичные решения, возможность строить открытый диалог, уважительно относиться и к себе, и к другому, жить в согласии с собой, в согласии со своими чувствами, решениями, слышать и принимать свою личную позицию.

Но, к сожалению, это не всегда легко, потому что мы часто прибегаем к защитным механизмам, защитным реакциям, опираемся на какие-то внутренние установки, на общие стереотипы. Все это не дает нам оставаться в состоянии открытости по отношению к миру и к другим людям, реализовывать наши персональные отношения с жизнью. Если у человека есть много внутренних дефицитов, болезненных тем в биографическом опыте, то такой человек, как правило, часто прибегает к защитному поведению. Иногда этого защитного поведения так много, что уже очень сложно выстроить какой-то персональный, открытый диалог, очень сложно добраться до вот этой центральной конструкции человека, до его Person.

Четвертая фундаментальная мотивация

Четвертая предпосылка, необходимая для исполненной жизни, четвертая фундаментальная мотивация включает в себя учение Виктора Франкла, логотерапию. Четвертая мотивация состоит в том, чтобы включиться в жизнь, обнаружить свой личный жизненный контекст. Перед человеком встает следующий вопрос: а в чем смысл моей жизни? Что мне следует делать?

В этом случае нужно прояснить свои личные задачи, понять запрос, который ставит передо мной жизнь. Без такой деятельной самореализации невозможно испытать чувство экзистенциальной полноты, чувство глубокого удовлетворения собственной жизнью. Есть такое понятие – экзистенциальный вакуум. Речь идет о том, что человек проживает жизнь, ощущая ее пустой, бессмысленной, выполняет какие-то определенные задачи, действия и не может обнаружить в них для себя свой личный смысл.

Человек мотивирован фундаментальным вопросом непрерывного становления и изменения. «Я здесь нахожусь на какое-то время. Но с какой целью? Для чего? Для чего вообще я живу и каковы мои перспективы в жизни в этом постоянно меняющемся мире? Что здесь для меня ценного?» Реализация четвертой мотивации позволяет открыть и пройти свой уникальный жизненный путь.

Так выглядят четыре фундаментальные мотивации, и если хотя бы одна из вышеперечисленных предпосылок у человека не реализована, данные задачи не разрешены, то, как я уже говорила, формируется защитное поведение, накапливаются внутренние дефициты, а от этого могут возникать неврозы.

Следствия дефицита мотиваций

Скажу несколько слов о том, что вообще может произойти, если не будут реализованы данные предпосылки. Трудности, связанные с реализацией первой фундаментальной мотивации, как правило, приводят к развитию страхов, повышенной тревожности, беспокойству. Когда человеку сложно проживать в своей жизни ценное, приятное, то его сопровождает состояние апатии или даже депрессии. А если еще при этом нет понимания своих жизненных задач, человек не чувствует, что он достаточно включен в жизнь, то складываются предпосылки для зависимого поведения. Это может быть игровая, алкогольная, наркотическая или даже эмоциональная зависимость.

Дефицит третьей фундаментальной мотивации способствует развитию истерических и нарциссических черт личности. Непонимание себя, низкая самооценка, невозможность осознать свой потенциал – все это делает человека ранимым, эгоцентричным, с острой потребностью во внешней поддержке и одобрении. И если ситуация в жизни у человека угрожающая, то он, как правило, прибегает к копинговым защитным реакциям, и в повседневной жизни эти реакции часто используются как некий способ уйти от внутренней боли, от определенного страха, от неуверенности.

К наиболее распространенным защитным реакциям мы относим агрессию, уход и активизм. Также есть еще защитная реакция, которая в экзистенциальном анализе называется «реакция мнимой смерти». Рассмотрим эти реакции подробнее.

Активизм – это совершение активных суетливых действий, например, перескакивание в разговоре с одной темы на другую. Или выполнение каких-то действий, которые не приводят к решению поставленной задачи. Например, женщина после ссоры с мужем, вместо того чтобы попробовать прояснить отношения, идет и моет квартиру.

Или же человек, который обеспокоен своим профессиональным ростом, не может понять, что он хочет, что для него важно. Вместо этого он постоянно посещает различные тренинги и мероприятия, и у него складывается впечатление, что он что-то все-таки делает, чтобы решить проблему. Но если мы посмотрим глубже, то увидим, что тем самым проблема не решается, а лишь создается видимость того, что человек что-то предпринимает.

Реакция мнимой смерти – это достаточно сильная реакция. Можно сказать, что человек находится в некоем параличе, состоянии ступора. Так очень часто бывает, когда испытывается состояние ужаса или страха. Человек не знает, как действовать, и замирает. Внутреннее состояние его – «меня здесь нет». Это самая сильная защитная реакция, скажем так – последняя защитная реакция, поэтому в повседневной жизни она, как правило, применяется в очень критичных ситуациях.

Уход. Такую защитную реакцию мы наблюдаем достаточно часто. Это может быть физический уход – просто покинуть помещение, уйти после ссоры. Например, человек может находиться в магазине или любом другом общественном месте и будет ощущать себя плохо – он может просто покинуть это помещение. Кроме физического ухода есть и другой вариант, когда человек не может покинуть помещение, хотя ему очень хотелось бы. Тогда он может мысленно выключиться из ситуации. Такое часто бывает с детьми, например в школе. Нет ресурсов, нет сил слушать, что говорит учитель, воспринимать эту информацию. Нет и возможности покинуть класс. Ребенок просто погружается в свои мысли, может думать о том, какой он мультик смотрел или что он будет делать, когда придет домой. То, что мы называем «витать в облаках» — это и есть защитная реакция ухода. Когда человек не может активно противостоять тому, что ему не нравится, но может самостоятельно выключиться и перейти в какой-то свой воображаемый мир.

К сожалению, на практике часто встречаются люди, которые очень много в повседневной жизни используют защитную реакцию ухода. Эти люди не могут включиться в жизнь, которая происходит, не всегда могут включаться в диалог, в котором они задействованы, не удается им порой включиться в работу. Т.е. вообще не удается прочувствовать жизнь. Человек может несколько минут находиться в реальной ситуации, а потом уже мысленно уже уйти в какой-то свой воображаемый мир. И тогда здесь речь идет о том, что для человека очень эмоционально, по каким-то причинам нагрузочно и некомфортно находиться в реальном мире, и он очень быстро сбегает, пытается уйти от внешней реальности.

Защитные механизмы помогают временно справиться с болезненными переживаниями, но они, к сожалению, не улучшают качества жизни. Если в силу жизненного опыта, личностных особенностей у человека очень много дефицитов, много болезненных тем, то защитное поведение включается постоянно. Это, в свою очередь, к сожалению, приводит к тому, что человек начинает ощущать себя внутренне несвободным, не может почувствовать себя, свои истинные желания, вообще не очень понимает свой внутренний мир.

Открытая личность. Краткий итог

Если человеку удается в ситуации или общении не прибегать к копинговым защитным стратегиям, то тогда мы говорим, что такой человек является открытым по отношению к себе, открытым по отношению к другим и к миру, становится более личностно-ориентированным и персональным. И здесь задача экзистенциального анализа – прийти к возможности открыто и персонально проживать свою жизнь.

Итак, давайте еще раз сформулируем четыре экзистенциальных вопроса, найти ответы на которые важно, чтобы человек мог проживать полноценную, исполненную жизнь. Первый: могу ли я быть в этом мире, безопасно ли это? Второй: нравится ли мне моя жизнь, хочу ли я жить такой жизнью? Третий: имею ли я право быть таким, какой я есть? И четвертый вопрос: в чем смысл моей жизни, для чего я живу? На следующих лекциях мы будем более подробно рассматривать каждую фундаментальную мотивацию, будет приведено больше практических примеров и рекомендаций.

Источник: https://magisteria.ru/existential-therapy/teoriya-fundamenta...

— Что такое близость?

Настоящая близость означает, что кто-то разделяет меня со мной. Это значит, что кто-то приглашает меня быть с ним, переживать его как другого, а сам, в свою очередь, имеет желание переживать меня. Если я готов принять это приглашение, тогда я действительно люблю.

— Что такое настоящая любовь?

Увидеть/почувствовать другого человека таким, какой он есть на самом деле, не будучи при этом способным до конца узнать это, и стремиться всё больше и больше понять и вчувствоваться в другого. Конкретно это означает: что другой чувствует, думает и почему именно так, что для него действительно имеет значение, затрагивает его. И как можно с ним/с ней делиться чем-то, соприсутствовать, иногда помогать, иногда наслаждаться. Это суть глубокого желания быть близким другому – и также надежда быть увиденным и понятым другим.

— Что держит пару вместе?

Если речь не идет о функциональных отношениях, уважение к другому, принятие другого, ощущение ценности другого - это фундаментальная предпосылка. Но это получается только в том случае, если я могу быть с собой, а не быть зависимым от другого через неудовлетворенные потребности. В хороших отношениях пар сходятся два самостоятельных человека, которые не нуждаются один в другом, в которых каждый может жить и один, без другого. Но они ощущают то, что вместе им лучше, прекраснее. Если я вместе с другим, я развиваюсь. Я переживаю радость, когда вижу, как ты раскрываешься, расцветаешь. Таким образом, пары в отношениях удерживают в большей степени персональные отношения - уважение, общий интерес, ощущение того, что другой меня видит и воспринимает, что я могу быть больше самим собой с этим человеком.

— Какова структура отношений в паре?

Во-первых, в отношениях любой пары каждый человек имеет потребность, желание, мотивацию «мочь быть в этих отношениях». Я хочу быть там, где ты. Например, я хочу жить с тобой. Или вместе поехать куда-то. Я хочу быть с тобой, потому что ты даешь мне быть в этих отношениях. С тобой я могу быть. Ты даешь мне защиту, опору, ты готов(а) мне помочь, или ты даешь мне, например, материальную основу для жизни, квартиру. Я могу тебе доверять, потому что ты верен, надежен.

Во-вторых, с этим человеком я хочу жить. Здесь я ощущаю жизнь. Этот человек меня затрагивает. С ним мне становится тепло. Я хочу пережить с тобой отношения, мне хочется проводить с тобой время. Твоя близость желаема для меня, она меня оживляет. Я ощущаю твою привлекательность, ты меня притягиваешь. И у нас есть общие ценности, которые мы разделяем: например, спорт, музыка или нечто другое.

Третье измерение бытия в паре. С этим человеком я имею право быть таким, каков я есть. Более того, с ним я становлюсь больше самим собой, чем вне этих отношений - не только тем, кто я есть, а тем, кем я могу быть. То есть через тебя я еще больше становлюсь самим собой. Я чувствую себя узнанным и увиденным тобой. Я испытываю уважение. Ты принимаешь меня всерьез, и ты справедлив ко мне. Я вижу, что ты меня принимаешь, что я для тебя являюсь безусловной ценностью. Хотя ты можешь быть не согласен (согласна) со всем моими мыслями и поступками. Но именно то, каков я есть, подходит для тебя, ты это принимаешь.

И четвертое - это общий смысл. Мы вместе хотим построить мир, разделить какие-то общие ценности, сделать что-то для будущего. Мы хотим работать над чем-то: над самими собой или над чем-то в мире вне наших отношений - и это нас связывает.

Альфрид Лэнгле.