На фоне прошедших масштабных первомайских торжеств День советской печати остался практически незамеченным.

Посвящается всем, для кого 5 мая не только День водолаза или День шифровальщика.

Забыт ли прошедший полторы недели назад праздник профессиональным сообществом — вопрос открытый. Достоверно известно, что как минимум несколько человек в Туле из среды журналистской и полиграфической поздравлениями обменивались. Как бы то ни было — «Повод есть!», и чтобы годовщина выхода в свет первого номера ленинской «Правды», перефразируя дядю Митю из кинофильма «Любовь и голуби», не прошла впустую, поговорим о становлении советской периодической печати в Туле. Тем более что становление это хранит в себе сенсационное открытие.

На газетном фронте

Сила печатного слова тогда и сейчас вещи несопоставимые. Газета — единственный официальный источник информации. Публикация в газете — событие. Для примера, в 1923 году: «несмотря на дороговизну газет, рабочими Оружейного завода выписывалось 7441 экз. «Коммунара», 458 экз. «Известий» (издается поныне. — С. Т.), 298 экз. «Правды» (издается поныне. — С. Т.), 40 экз. «Эконом. Жизни» («Экономическая жизнь» — орган Высшего совета народного хозяйства и хозяйственных наркоматов, издается поныне. — С. Т.), 64 — «Бедноты» (центральная советская ежедневная газета для крестьян. — С. Т.), 1082 — «Дерев. Правды» (орган Тулгубисполкома Совета Рабочих, Красноармейских депутатов и Тульского Губкома РКП(б). — С. Т.), 1662 экз. «Рабочей Газеты» (издавалась в 1922-1932 гг. — С. Т.), 47 — «Труда» (издается поныне. — С. Т.) и 80 — «Гудка» (издается поныне. — С. Т.).

Из журналов наиболее популярными являются: «Красная Нива» — 296 экз., «Безбожник» — 42 экз., «Прожектор» — 43, «Искра», «Огонек» (издается поныне, 21 декабря 2020 года было объявлено о прекращении публикации печатной версии журнала. — С. Т.) и «Работница» (издается поныне. — С. Т.).

Если учесть общее количество газет и журналов, то в среднем 98 процентов всех рабочих имеют по одной газете», — писал «Коммунар» в № 225 (1369) от 7 октября 1923 г.

На квартире супругов Минялло

Первая подпольная типография в Туле была организована в середине 80-х годов XIX века. Она находилась на улице Киевской (ныне проспект Ленина. — С. Т.) в квартире супругов Минялло. «В этой типографии печаталась литература, издаваемая рабочим кружком патронников. 27 апреля 1887 г. эта первая тайная типография была накрыта и заарестована».

В дальнейшем, до 1905 г. тульские подпольные социал-демократические организации своей типографии не имели. Воззвания и прокламации им приходилось печатать на гектографе (копировальный аппарат — изобретение российского инженера М. И. Алисова), шапирографе (усовершенствованный гектограф) и пишущей машинке.

В случае опасности — зарыть в саду

В 1903 году в связи с приездом в Тулу Платона Луначарского — основателя тульской ячейки РСДРП, более известного как брат первого наркома просвещения РСФСР А. В. Луначарского — в городе возобновилась подпольная партийная печать: «из Харькова присылались клише, с которых и производились оттиски. Но без настоящей типографии было трудно работать».

Полноценную типографию приобрели в 1905 году и она сразу стала предметом борьбы между большевиками и меньшевиками. «Типография, можно сказать, переходила из рук в руки и не по добровольному соглашению, при чем иногда меньшевики особенно сильно выслеживали типографию большевиков, чтобы ее захватить».

Не меньший интерес подпольный печатный станок представлял и для жандармов — политической полиции Российской империи.

Участник тульского подполья по фамилии Котельников рассказывал: «Во время повальных арестов в 1907 году едва не был захвачен и печатный станок, находившийся, насколько припомню, в доме бывшего Учетного банка (ныне проспект Ленина, 22. — С. Т.), откуда он был перенесен на Под’яческую ул. (существовала 1-я, 2-я, 3-я и 4-я Подъяческие улицы, какая именно имеется ввиду неизвестно; ныне эти улицы носят названия Томпа, Жореса, Карла Либкнехта, Розы Люксембург соответственно. — С. Т.) и зарыт в саду, откуда оставшиеся не арестованными товарищи — я, Н. Теплов, Пушкин, Н. Андреев и др. перетащили станок в Чулково в дом Раева».

Посылка ценой в свободу?

Описан и такой анекдотический случай, который мог закончиться печально.

«При от’езде в Тверь Михаил Кровов, живший в то время в Туле, не захватил с собой одной большой корзины с домашними вещами, а по истечении месяцев двух, просил письмом, чтобы я (Тявкин) переслал его вещи.

Так я и сделал. Пришел к его хозяйке и спросил, где можно взять вещи моего товарища, мне указали две корзины, стоящие под кроватью, запертые и перевязанные веревками. Потрогав одну, маленькую, я обнаружил что-то тяжелое.

— Сковородки, вероятно, или что-нибудь в этом роде, — подумал я.

И без подозрения отвез корзины на вокзал и уже на другой день отправил в Тверь...

Через некоторое время, этак с неделю, сообщаю своим товарищам, в том числе М. Пузакову, что я отправил в Тверь Михаилу 2 корзины.

— Как две? — с недоумением спросил Пузаков. Ведь Михайлова только одна большая корзина, а другая, ведь со шрифтом и неразобранным набором последней прокламации. После такого сообщения, меня сразу бросило в жар, несмотря на стоявший тогда мороз…

В эту же ночь пришлось ехать в Тверь. Там дубликат на корзину был уже получен. Что делать? Решили ждать, что будет, а прежде всего достать злополучную корзину. Я в тот же вечер уехал в Тулу. Стал в Туле ждать развязки. Оказывается, все прошло благополучно, жандармы не обнаружили, с чем была корзина и, когда ее пришлось получать, как потом сообщил Михаил, то будучи плохо связан, весь шрифт рассыпался...».

Малая родина «Правды»

Помимо разного рода листовок в Туле выходили нелегальные газеты. Первой нелегальной и первой, что особенно важно, большевистской в нашем городе была… «Правда».

Для сведения: та «Правда», в день выхода первого номера которой весь советский период нашей истории отмечали День печати, вышла в свет намного позже, в 1912 году. До этого за пределами России в Женеве, Львове, позже — Вене газета под названием «Правда: Рабочая газета» издавалось Львов Троцким, но тоже, только с 1908 года, а значит пятью годами позже Тулы. Что, как писал «Коммунар», «определенно имеет исторический интерес», так как именно тульская «Правда» — первая «Правда» в России. Вышла она в 1903 году. Редактором ее был Платон Луначарский. Что касается экземпляра этого исторического выпуска, то «он до нас не дошел, а вот № 2 имеется в Истпарте».

Второй номер «Правды» был посвящен знаменитой тульской демонстрации 14 сентября 1903 г., найти его в государственном архиве Тульской области не удалось. Осталось только описание: «помимо статей общего характера, имеются несколько корреспонденций рабочих (будущих рабкоров), эти корреспонденции идут под заголовком: «письма с фабрик и заводов». Помещены письма рабочих: с фабрики Литвака, Патронного завода, тульских мастерских, фабрики Баташева, скобяной фабрики Афанасьева, самоварной фабрики Тулякова и др.

Всего помещено 8 корреспонденций. Все они написаны живо и интересно».

Второй большевистской газетой в Туле была «Пролетарская Правда», издаваемая уже легально, но только с 1917 года после известных февральских событий. При этом, назвать историю большевистских газет в нашем провинциальном городе богатой язык как-то не поворачивается — в столицах и крупных городах Российской империи, Российской республики и РСФСР количество и качество периодических печатных материалов было кратно выше, тем не менее факт тульского происхождения большевистской газеты «Правда» вряд ли удастся оспорить.

* Цитируется с сохранением орфографии и пунктуации первоисточника.

Анатолий Васильевич Луначарский — российский революционер, писатель, переводчик, публицист и советский государственный деятель, ставший первым нарком просвещения РСФСР.

За шесть дней до апоплексического удара, 19 мая 1922 года, Ленин написал записку следующего содержания:

Тов. Дзержинский! К вопросу о высылке за границу писателей и профессоров, помогающих контрреволюции. Надо это подготовить тщательнее...Без подготовки мы наглупим.

Из воспоминаний русского мыслителя Николая Лосского:

Большевицкое правительство обратилось к Германии с просьбою дать нам визы для въезда в Германию. Канцлер Вирт ответил, что Германия не Сибирь и ссылать в нее русских граждан нельзя, но если русские ученые и писатели сами обратятся с просьбою дать им визу, Германия охотно окажет им гостеприимство

В сентябре 1922 года поездом и двумя пароходами советское правительство выслало из страны представителей российской интеллигенции, которые не смогли принять советскую власть. Операция, вошедшая в историю как "философский пароход", отличалась свойственной большевикам массовостью и решительностью и не свойственной им гуманностью: интеллигенцию просто изгоняли за пределы России, пусть и в сопровождении работников ГПУ.

Всего 195 человек — врачей, профессоров, педагогов, экономистов, агрономов, кооператоров, литераторов, юристов, инженеров, политических и религиозных деятелей, а также студентов — были в первых списках 1922 года на выдворение. Этим повезло, а вот с остальными миллионами решили не церемониться.
Такого везения российской творческой интеллигенции - "не мозгу нации, а её г..." - больше не было никогда - в дальнейшем, под каток репрессий и все дела.

За десять дней до вынесения проекта первого Уголовного кодекса РСФСР на обсуждение во ВЦИК Ленин просит наркома юстиции Дмитрия Курского добавить в него параграф:

Суд должен не устранить террор; обещать это было бы самообманом или обманом, а обосновать и узаконить его принципиально, ясно, без фальши и без прикрас. Формулировать надо как можно шире, ибо только революционное правосознание и революционная совесть поставят условия применения на деле, более или менее широкого.

Современник революционных событий Максим Горький не перестает повторять в "Новой жизни", начиная со дня захвата власти большевиками до закрытия газеты в июле 1918 года:

„Рабочий класс не может не понять, что Ленин на его шкуре, на его крови производит только некий опыт..."; Ленин „работает как химик в лаборатории, с тою разницей, что химик пользуется мертвой материей... а Ленин работает над живым материалом"; „народные комиссары относятся к России как к материалу для опыта, русский народ для них — та лошадь, которой ученые-бактериологи прививают тиф для того, чтобы лошадь выработала в своей крови противотифозную сыворотку"; „большевики производят жесточайший научный опыт над живым телом России"...

Столетие социальных экспериментов не прошли даром: от той, от великой и счастливой дореволюционной России остались лишь воспоминания современников, а нынешняя депрессивная и вымирающая Россия кроме названия не имеет ничего общего с тем былым великим государством, с той истинной Россией.

Однажды А. Луначарский поехал встречаться с одноклассниками. Выпускники этой гимназии, большинство из которых были настроены враждебно по отношению к cоветской власти, дружно набросились на Луначарского:

- «Что же вы, большевики, делаете, Анатолий Васильевич, церкви уничтожаете, устраиваете там клубы или хранилища, памятники ломаете».
- «Да позвольте, ничего подобного. Только что Владимир Ильич Ленин подписал план монументальной пропаганды. Будем ставить памятники 300 лучшим сынам России».
- «И Достоевскому будете памятник ставить?» - спросил один профессор Духовной академии, бывший выпускник киевской гимназии.
- «Ну конечно, и Достоевскому будем ставить памятник. Он, собственно, уже готов. Скоро будем открывать. Вот только надпись не можем подобрать».
- «Я могу вам помочь. Надпись должна быть такая: «Федору Михайловичу Достоевскому - от благодарных бесов».

По-моему, финальная фраза - шедевр: "Федору Михайлович Достоевскому - от благодарных бесов».

Россию переделали, да так, что, кроме самого слова «Россия», в ней ничего русского, российского не осталось, да и в самом слове все выветрено и обессмыслено.

Нынешняя "вертикаль" - последняя фаза социального эксперимента в России, так сказать, завершающий этап - после нее государство Россия и русский народ исчезнет с политической карты мира.

Бесы добились своего.

Павел Александров родился в 1866 году в столице Российской империи.

В 1890 году он окончил юрфак Санкт-Петербургского университета, и к 1916 году дослужился до должности «следователя по особо важным делам». Начальство поручало ему вести наиболее резонансные и запутанные дела, навсегда вошедшие в анналы российской криминалистики.

Александров доказал что ликвидацию Столыпина руками «охранки» провели ненавидевшие царя правые. Николай II оставил доклад следователя без внимания, хотя на основе неопровержимых доказательств он мог бы если не повесить людей, позже заставивших его отречься от престола, то как минимум отправить их на вечную каторгу.

Летом 1917 года по поручению «Временного правительства» Павел Александрович завел дело на Ульянова-Ленина и его сподвижников, обвиняя их в:

- В насильственном посягательстве на изменение установленного основными законами образа правления и отторжении от государства части территорий Российской империи;

- В способствовании и в благоприятствовании неприятелю в его военных и иных враждебных против России действиях.

Собранные материалы по делу большевиков составили 22 тома, позже Александров якобы утверждал, что он имел неопровержимые доказательства связи Ленина с германским «Генеральным штабом».

Говорят что в лихолетье Гражданской войны чудом сохранился один том «Дела Ленина», сегодня он хранится за «семью печатями» в госархиве нашей страны.

Летом 1917 года «важняк» выписал постановление об аресте Ленина и еще 140 видных большевиков.

Наивные господчики из «Временного правительства» всерьез рассчитывали, что вождь большевиков чуть ли не сам явится к ним на допрос, однако Ильич вместе с товарищем Зиновьевым предпочел залечь на дно финского «Разлива».

После «Октябрьской социалистической революции» следователь умудрился поработать на красных, но не долго, осенью 1918 года в дверь его квартиры постучались питерские чекисты.

Два года Александров провел в «Крестах» и вышел на свободу благодаря заступничеству народного комиссара просвещения Луначарского. Нарком написал в ходатайстве, что бывший следователь по особо важным делам при «Временном правительстве» вел его дело корректно и не занимался фальсификацией доказательств.

После освобождения Павел Александрович постарался затеряться, устроившись работать заведующим в «Управление принудительных и общественных работ», а потом от греха подальше, перебрался служить юрисконсультом в «Главное управление сахарной промышленности».

В середине 20-х годов его арестовали, дали 5 лет лагерей, выпустили по «УДО», и отправили в сибирскую ссылку. Там бы ему и следовало затаиться, но в начале 30-х годов он легально вернулся в Москву.

16 июля 1940 года на закрытом заседании «Военной коллегии Верховного суда СССР» за ложные обвинения вождя мировой революции в работе на германский «Генштаб» Александрова Павла Александровича приговорили к «ВМН».

24 сентября 1940 года осужденного расстреляли и похоронили на «Донском кладбище».

В 1993 году «Главная военная прокуратура» посмертно реабилитировала Александрова П.А.