НАЧАЛО

Очень неприятное чувство, когда бьют по голове. Особенно прикладами. Вдвойне печальней, когда не можешь дать сдачи. Если б не титановая пластина в черепе, получил бы сотряс мозгов, стопудово. Солдатня оторвалась на мне с усердием, в охотку, с английскими матерками. Начал было переживать за состояние их автоматических винтовок, но наступила долгожданная отключка, и я полетел сквозь бездну, разглядывая веселые цветные мультики.

– Саня! Санек, ты живой? – Какая-то сволочь пинает по ребрам.

– Кто здесь? – я с трудом разлепил глаза. – А это ты что ли, друган? Ну все, хорош пинать… хватит, бля!

– Извини, хотел привести в чувство тебя.

– Спасибо, блин, большое.

– Вспомни, как сам пихнул меня с подоконника! Чуть ногу не сломал, до сих пор – боль!

– А ты злопамятен. Где мы? Опять в тюрьме?

– Как видишь…

– Не вижу ни хера, темно, как в жопе дьявола… черт! А это че за херня?!

– О, ты тоже заметил, что нас приковали.

– Где Егорыч? Живой?

– Здесь, рядом. Ох, и вонища от него. Не чуешь разве?

Я не ответил, во всем нужно искать плюсы. Хорошо же, что разбили нос, зато не чувствую вонь. Что с нами будет? Не знаю, но догадываюсь. Арена Жести. Козлы специально обработали меня, чтобы лишить сил перед боем. Юрик, поди, сам хочет исполнить дело, только честно драться – очко играет. Пусть хоть оближется своей жабой, да только хер он меня сломает! Подлые твари. Еще недавно хотели сделать нас гладиаторами, а сейчас? Неужели нашлись кандидатуры получше на эту роль?

Хоть они все ублюдки, но мне нравится сам подход. Не просто расстрелять или повесить, а заставить драться на стадионе. Это дает шанс для такого мощного бойца, как я. Выживальщик должен использовать все возможности для выживания.

Древние римляне секли фишку на этот счет. Жаль, потом человечество скатилось в унылую гуманность. Кровавые схватки народ бы смотрел с большим интересом, чем сраный ногомяч или клюшкошайбу. Хотя нет, хоккей – нормальная игра, там хари крошат будь здоров, и зубы летят во все стороны. Надо только вооружить игроков не дурацкими клюшками, а суровым оружием, секирами, например, или бензопилами. Когда я приду к власти, так все и будет. Власть, точняк!

Скорей всего Юрик, да и полковник заметили мои лидерские качества, поэтому хотят устранить конкурента заранее. Все сходится. И почему раньше не задумывался об этом? Прикольно же править своим городком, собирать дань с окрестностей. Самые лучшие ништяки мне, все поклоняются, стараются угодить… с другой стороны, это же гемор, но интересно. Быть правителем, это как играть в стратегию, только в реале. Чем еще заниматься в мире, где больше нет интернета, телевидения и компьютерных игр?

Под эти приятные размышления я провалился в сон. Не знаю, сколько был в отключке, но разбудил луч света прямо в шары. За нами уже пришли? Наконец-то, блин.

– Ну что же ты, Санек? – тихо сказал Юрик. – Не получилось у нас сработаться.

– Не свети в глаза, говнюк! – рявкнул я.

– Твои друзья отдыхают, не стоит будить, – но фонарь таки отвернул.

– Какой, блин, заботливый! Тогда отпусти их.

– Не могу, – вздохнул он. – Вы, конечно, неплохие ребята, и мне жаль, что так вышло, но… вы дикари, вы вносите хаос в наши дела, а мы строим цивилизацию вообще-то.

– Как будто я не помогал? Кто убрал Брахму, кто показал мега-шоу на стадионе? А теперь в расход? Справедливо, конечно…

– А сколько наших солдат убила ваша шайка? На Арене вы дрались от безысходности. Да, и кстати… этот дешевый трюк с головой… думал мы купимся на такое? Думаешь, мы не знаем, как выглядит Белый Брахма? Он же Дима Травник, он же Спаун, ну-ну…

– Увидимся на Арене, сволочь! – Я дернулся, наручники больно впились в запястья. – Вырву тебе кадык, подстилка пиндосская!

– Эмоции, всего лишь эмоции, друг мой. – Лица не видно, но я чувствую ухмылку. – По твоему мне нравится этим заниматься? Я люблю зверушек, а людские дела противны до тошноты. Приходится все это тащить, потому что больше просто некому, понимаешь? Кстати, с тобой была баба… как ее, Лена? Где она?

– В надежном месте!

– Не переживай, мы ее найдем.

– Да пошел ты!

– Береги злость, она скоро пригодится.

Юрик встал, фонарь снова скользнул по глазам, щелкнул замок. Он задержался в дверях, будто собираясь что-то сказать.

– Юрик, – окликнул я.

Он остановился.

– Бросай эти грязные дела, построй схрон в лесу, можешь завести там себе целый зоопарк и ловить свой кайф. Зачем тебе политика, пендосы, вонючий город?

Я думал, промолчит. Он постоял какое-то время и ответил:

– А тебе зачем?

Действительно, нахрена? Если удастся пережить этот день, вернусь в Схрон и заживу мирной жизнью, как добрый колхозник. Ленка нарожает детей, я буду брать их в лес, учить ставить ловушки, стрелять из ружья. А вечерами раскуривать трубку и потягивать обжигающий грог. Ну ее, эту политику, сплошной, блин, нервяк и вред здоровью.

Не знаю, сколько прошло времени и сколько осталось еще. Егорыч храпит, как мамонт. Валера что-то стонет во сне. Теща любимая, наверно, снится. Руки капитально затекли. Каждая прикована отдельным наручником к петлям в стене. Что это за проушины? Похоже на анкер с кольцом. Забавно придумано, видать специально, для буйных узников. Типа меня. Я взялся за каждую из секций блядских браслетов и потянул, напрягая бицепсы. Крепко сидят, сука. А если попробовать так? Превозмогая боль во всем теле, я перекувыркнулся назад, ноги встали на бетонную стену. Ништяк, есть упор.

– Ты чего делаешь, друган? – Валера, проснувшись, разглядел мой гимнастический этюд.

– Не шуми. Вытаскиваю нас из этой клоаки.

Поднатужился. Дернул. Казалось, мои бугристые мышцы взорвутся от напряжения. Еще раз. Один из акеров зашатался, заскрипел. А вот и второй пошел. Ы-ы-ы… Фух! Я мячиком отскочил от стены. Кровь пошла в затекшие конечности, какой кайф. Чтоб быстрее восстановить кровоснабжение, начал резко отжиматься. Полегчало.

Так, надо освободить камрадов. Но сначала проведем ревизию. Ощупал свою одежду и карманы. Револьвера, конечно, нет. Зато в этот раз оставили ботинки и шапку. И еще…

– Саня, освободи и меня! – простонал Валера.

– Щас, погоди!

– И дедушку тож, – пробасил Егорыч.

– Ну чего ты? – не мог потерпеть друган. – У тебя наверно в каждом зубе порошок. Давай скорей прими его и оставь мне!

Если б все так просто. Я не был миллионером, чтоб делать в каждом импланте такие заначки. Зато тупые пендосы не забрали пакетик чудо-семок от Спауна. И это, блин, самая шикарная новость за сегодня! Тут же высыпал на ладонь с десяток штук и закинул в пасть вместе со скорлупой.

– Блин, Саня, потом пожрешь, у меня все затекло! – прогундел друг.

Меня в этот момент пробило волной силы, боль ушла, захотелось взлететь. Не переборщил ли? Мастера Брахмы, помнится, закидывались по одной. Но у меня мышечная масса больше.

– Не сикай, друган, щас…

Дверь резко распахнулась. Взвод упакованных спецов нацелил все пушки в мою широкую грудь. Их всего шестеро, фигня. Я ощущаю титаническую мощь, готов крошить и рвать на части голыми руками. Но от шальных пуль могут пострадать друзья. Ладно, повеселимся на Арене. Пендосы опасливо приблизились, застегнулись за спиной наручники. Вот дебилы, порвать их сейчас ничего не стоит. Но торопиться не будем. Огромных трудов стоило сдерживать рвущуюся изнутри энергию.

Нас быстро выпихали в знакомый коридор. Нарастающий шум, свист, гул приятно щекочет уши. Вы сами этого хотели, глупцы! Санек покажет вам зрелище, которое никто из жителей города не сможет забыть! Будет просыпаться в страхе по ночам и вопить от ужаса до конца жизни!

Стемнело, но лучи прожекторов и стробоскопы взрывают ночь. Световые пятна мечутся по кипящему морю людей на трибунах. Музыка, более легкая, чем в прошлый раз, долбит из чудовищных колонок. На поле успели собрать сцену. Лучи как раз замерли, скрестившись на ней, как шпаги. Толпа взвыла. Я смотрю во все глаза на людей, стоящих там, и волосы шевелятся на загривке. Только сейчас стало понятно, какой ад нам предстоит.

Продолжение следует...

Вот такие развлечения стоят в ресторане, по дороге на Розу Хутор. А еще там есть своя форель, медведь, гладиаторы, орел, богатырь и многое другое.

P.S. не реклама.

Ну велик, ну старый, ну и че. Так, а это что?

Интересно было бы самого владельца увидеть, но ждать его я конечно не стал.

Потребность человека ограничить подвижность другого человека возникла, считай, с самого начала истории человечества. Пленные, рабы, преступники – все они нуждались в контроле над их передвижением, и человек сразу начал придумывать способы реализации такого ограничения. Разумеется, первым пошли в ход всякие веревки и тросы для связывания. Но это требует времени и сноровки, отличается невысокой надежностью, и творческая мысль в этой области работала беспрестанно. Одним из первых устройств для ограничения подвижности были колодки. Сейчас при слове «колодки» представляются в основном детали тормозной системы автомобиля, гораздо реже — деревянные болванки для изготовления обуви, но в древние века колодки трактовались однозначно – приспособление для наказания или для ограничения подвижности. Конструкция колодок проста, как и все древнее – две доски с вырезами для запястий, шеи или ног, скрепляющимися веревкой или железными полосами с ушами для навесного замка. Колодки были как стационарными

Ferencz Franz Eisenhut, «В ожидании наказания», 1890г

так и мобильными

Арабские рабы в колодках

Различные виды деревянных колодок для захваченных рабов (Конго, 1880–е годы)

Были еще совсем суровые приспособления, скрепляющие людей попарно или сразу по несколько человек, но такие конструкции рассматривать не будем, они уже совсем выходят за границы статьи.

Конвоирование плененных рабов (Восточная Африка, Верхний Нил, 1840–е годы)

Но деревянные колодки – вещь громоздкая, поэтому сразу после открытия процесса выплавки металла он (металл) сразу пошел в дело, ведь металл за счет своей прочности позволяет сделать конструкцию компактной. Так появились кандалы.

Изобретены они были очень и очень давно, уже в Бронзовом веке, в Британском музее хранятся бронзовые ассирийские кандалы, датируемые 10 веком до н.э.

Конструкция кандалов тоже проста, как мычание: два полубраслета, соединенные с одной стороны цепью, с другой стороны заклепкой (раньше) или навесным замком (гораздо позднее). Отсюда пошло выражение «заковать в кандалы», это процесс именно кузнечный – кузнец нагревал заклепку в горне, вставлял в отверстие на браслете и расковывал заклепку на наковальне. Снятие кандалов тоже требовало времени и изрядных усилий — необходимо было зубилом и молотком срубить заклепку с браслета.

Заковывание в кандалы знаменитой воровки Соньки Золотой Ручки. Сахалин, 1891г

У кандалов было два существенных недостатка. Один недостаток – необходимость держать кандалы различных размеров, так как размеры рук и ног у людей разные. Другой – очень большое время для процесса заковывания и расковывания, это к тому же требует специального обученного человека и соответствующих инструментов.

Решение проблемы по быстрому защелкиванию браслетов впервые предложила британская фирма Hiatt & Co. Ltd., выпустившая в 1780 году кандалы с замком. Эти кандалы назывались Darby. С этого момента, собственно, и начинается история наручников как таковых. Название Darby стало нарицательным, с тех пор такой тип наручников так и называется, вне зависимости от производителя.

Конструкция замка Darby, с одной стороны, посложнее обычных кандалов, с другой стороны, отнюдь не реактивный двигатель – браслет, одна часть трубчатая конусообразная, внутри подпружиненная защелка, чем–то похожая на язычок простого дверного замка; другая часть браслета изготовлена в виде подвижной дуги, с одной стороны она вращается на оси, на противоположном конце дуги есть окно, в которую попадает защелка, когда браслеты запираются. Для открывания наручников используется трубчатый ключ с внутренней резьбой, он вставляется в противоположную сторону браслета, где располагается защелка, и накручивается на внешнюю резьбу длинного хвостовика защелки, при закручивании ключ упирается буртиком в торец конусообразной части и начинает втягивать защелку в корпус, при этом язычок защелки выходит из окна подвижной дуги браслета, позволяя откинуть дугу в сторону.

У наручников Darby длинная жизнь – они до сих пор выпускаются и используются в Пакистане и Индии. Но при всех своих положительных качествах (прочность, надежность, невозможность открыть без ключа) у них от кандалов осталась другая проблема – необходимость держать при себе разные размеры наручников на разные конечности. Хотя размеры таких наручников были стандартизированы, но все равно меньше трех типоразмеров не получилось – №1 мужские, №2 женские и №3 детские. И таскать с собой три наручника разных размеров полицейскому приходилось всегда, иначе могло получиться так, что преступник, вытащив руки из неподходящего размера наручников, получал в свое распоряжение прекрасный тяжелый кистень.

Проблему с размерами удалось решить американцу Адамсу, в 1862г получившему патент на наручники с регулируемыми дужками. Он додумался сделать сквозным окно в части браслета, куда заходит дужка. Окно на дужке было убрано и вместо окна были нарезаны зубцы. Также, по сравнению с Darby, браслет был повернут относительно цепи на 90 градусов таким образом, что обе его части соединялись между собой в месте его крепления. Шарнир с большим углом поворота и большое количество зубцов на дужке обеспечили возможность значительного изменения диаметра браслетов. Дополнительно Адамс переработал конструкцию замка, который стал намного компактнее.

Наручники Адамса и Фелпса какое–то время выпускались, но в не очень большом количестве. Массовый же выпуск наручников, заменивших кандалы и наручники системы Darby, начала в 1871г фирма Tower, слегка переработавшая патент Фелпса (отверстие для ключа перемещено на узкую часть браслета с замком).

Сначала полицейские ходили с одним комплектом наручников на все случаи жизни и радовались. Но ушедшие в прошлое проблемы со скоростью надевания наручников и с размерами рук преступников открыли другую проблему – сложности с оперативным применением наручников. Конструкция что Адамса, что Фелпса, что Тауэра предполагала, что их надо было держать постоянно открытыми, чтобы надеть наручники. Но открытые наручники, с откинутыми дужками, становились весьма габаритными. Были предложены разные варианты решения проблемы, к примеру, компания Bean разработала механизм в виде боковой кнопки–предохранителя на корпусе, которая удерживала защелку наручников от запирания дужки. Но все это усложняло конструкцию наручников.

Окончательную точку в приведении наручников к идеалу поставила американская фирма Peerlees, одному инженеру фирмы в голову пришла гениальная и одновременно простая мысль о том, что верхняя дужка наручников должна свободно вращаться вокруг точки крепления, когда в наручнике нет руки. В 1912г была выпущена первая модель наручников под названием Peerlees 1912.

Теперь дужка с зубцами свободно вращается только в одну сторону, проходя между двойной неподвижной дужкой, назад не пускает храповой механизм замка. Пользование наручником упростилось кардинально – они всегда готовы к применению. Их уже не надо открывать или носить постоянно открытыми для быстрого надевания на преступника. Достаточно слегка ударить подвижной дужкой по руке задержанного, и дужка, вращаясь на оси, по инерции делает полный оборот, защелкиваясь на несколько зубцов. Остается только дожать ее до нужного размера.

В 1926г были выпущена модель Peerlees 1926 с фиксатором от дальнейшего затягивания браслетов и с антиотжимной проточкой, и с тех пор, собственно, ничего драматически нового не придумано. Фирма Peerlees на какое–то время стала монополистом и производила огромное количество наручников, поставляя их не только в США, но и по всему миру. Но в 1970г на рынок стремительно вышла фирма Smith&Wesson со своей ныне знаменитой моделью SW90, и монополия Peerlees очень быстро прекратилась. И сейчас 70% рынка США у Smith&Wesson, 20 % у Peerlees, оставшиеся 10 % у Hiatt–Thompson.

В 1992 году, после того как присяжные оправдали полицейских, избивших чернокожего Родни Кинга за агрессивное поведение, десятки тысяч афроамериканцев вышли на улицы Лос-Анджелеса. Бунт стал серьезным испытанием для местной полиции. Металлических наручников попросту не хватало. В дело пошли веревки, провода… и одноразовые пластиковые стяжки для кабелей.

Находка оказалась удачной, и сегодня выпускаются уже сотни видов одноразовых пластиковых наручников. В отличие от кабельных стяжек, которые можно разорвать резким и сильным движением, они исключительно надежны.

Их производят из вулканизированного сантопрена (TPV) или укрепленного нейлона 66. По нормативам американского сертификата Mil-S-23190E их прочность на разрыв составляет не менее 150 кг. Даже ножницами их не взять, для этого потребуются кусачки-бокорезы. Остается разве что терпеливо перепиливать пластик подходящим абразивом — говорят, иногда это удается сделать шнурками.

Кажется, на этом история наручников завершена. Однако жизнь продолжается, и пока человек встречает другого человека, у него будет возникать потребность ограничить его подвижность все более надежным способом.