Сижу дома, болею, никого не трогаю, а тут - бац, аудиосообщение от знакомой, мол, поздравляю со статьёй!
Я, естественно, из-за самоизоляции по причине болезни ОБЫЧНОГО сезонного (но противного) ОРВИ, потерялась немного в мире, мозг почти не соображает.
Я с недоумением ("какая ещё статья, когда дома уже 3ю неделю?") стала искать онлайн в нашей местной газете знакомые буквы.
И...о Боги!Прочтите и вы! Я не хвастаюсь! Не умею этого! Давно просто не постила позитивные сообщения...
Вот сам текст статьи.
"Почему именно я стал инвалидом? За что мне это?» Подобные вопросы хотя бы раз в жизни посещали каждого, кто на собственном опыте узнал, как это трудно и обидно — не уметь делать то, что с легкостью дается окружающим.
Дискуссии на эту тему, наверное, не прекратятся никогда, ведь и сами люди, имеющие инвалидность, относятся к себе по-разному. Одни стремятся во что бы то ни стало преодолеть трудности и добиться успеха; другие оставляют всё как есть и развивают возможности, которыми наделила природа; кто-то замыкается в себе; иные и вовсе ждут помощи и поддержки от окружающих.
34-летняя Наталья Мощина с самого детства живет с непростым диагнозом, однако это не мешает ей воплощать свои идеи, ставить новые цели, наслаждаться жизнью и просто быть полезной обществу.
Активная и творческая девушка с ранних лет проявляла талант художницы. Пейзажи, виды города, портреты — всё удавалось передать с помощью красок.
После окончания спецшколы-интерната для детей с нарушением функций опорно-двигательного аппарата выбрала для себя профессию и получила образование в Могилевском профессионально-техническом колледже по специальности «страховой агент».
Стремление развиваться и идти в ногу со временем позволило ей освоить компьютер и стать уверенным пользователем «умной техники», так что сегодня Наталья смело может преподать урок по фото- и видеомонтажу.
Наталья занимает активную жизненную позицию. Часто просто удивляешься: как ей везде и всё удается? Девушка никогда не сидит сложа руки. На протяжении пяти лет постоянно посещает отделение дневного пребывания для инвалидов и граждан пожилого возраста РЦСОН. Здесь в мастерской декоративно-прикладного искусства успешно освоила вышивку, флористику, изготовление изделий из кожи, фоамирана. Ее работы можно увидеть на различных выставках.Не остановившись на достигнутом, девушка оформила ремесленническую деятельность под творческим псевдонимом Грета Болконская и радует своих клиентов эксклюзивными изделиями ручной работы: подушками с вышивкой, цветами из фоамирана и множеством различных сувениров с элементами вышивки.
Один из ее жизненных девизов — везде побывать и все успеть! Наташа и волонтер, и фотограф. Ни одно массовое мероприятие не проходит без ее участия. Всё это девушка успевает осветить на своих страничках в соцсетях.
Немногие из нас могут похвалиться таким количеством знакомых и приятелей. А среди друзей Натальи — поэтесса Лёля Богданович, руководитель музыкальной группы «Parovoz band» Андрей Степанов, телеведущий, программный директор радио «Юнистар» Александр Найдёнов, актриса театра эстрады Наталья Дементьева, телеведущий Александр Ярославцев… И этот список можно продолжить.
Говоря о достижениях Натальи, нельзя упустить и то, что она еще и прекрасная мама для своей любимой дочери Елизаветы. Несмотря на активную общественную деятельность, молодая мать не забывает, что в первую очередь она обязана дать своему ребенку всё самое хорошее, привить лучшие качества и быть главным примером в жизни.
Познакомившись с этим милым человеком, убеждаешься: успех в жизни каждого зависит не столько от обстоятельств и наличия либо отсутствия физических возможностей, сколько от внутреннего настроя, веры в самого себя, стремления к саморазвитию и желания приносить пользу обществу.
Галина Стрельская(
специалист по соц работе отделения дневного пребывания для инвалидов и граждан пожилого возраста РЦСОН."

Здравствуйте, уважаемые читатели!

Я - мама 6-летнего "ребенка дождя", маленького аутиста, который учится жить в нашем мире. Мы неразлучны, понимаем друг друга, многое прошли за эти годы вместе и со многими трудностями справились.

Достаточно отзывов я видела об инклюзии. Многие высказываются против совместного обучения "обычных" и "особенных" детей. Мое мнение совершенно твердо относительно только моего ребенка. На сегодняшний день я против.

Знаю ли я о законном праве на обучение своего ребенка в школе? Да.

Закон также говорит, что необходимо учитывать индивидуальные возможности каждого ребенка. Я составила свое мнение, и меня поддержали специалисты, занимающиеся моей "особенной"дочкой.

Хотя у нас существенная положительная динамика, Ангелина будет получать образование на дому.

Детишки все разные, степень проблем со здоровьем у каждого своя.

В видео и постах об инклюзии употребляются следующие слова: "рискнули", "эксперимент", "отважились"...

Возможно, инклюзия полезна, как шаг к преодолению трудностей взаимодействия с окружающими, однако, сильно сомневаюсь, что сегодня это по силам и детям (любым), и образовательной системе. Хорошо, если она помогла кому-то. Со мною лично учился студент, который находился в инвалидной коляске, не имея возможности перемещаться. Однако, в остальном это был обычный человек с живым общением и рациональным мышлением.

Когда-нибудь, может быть, но на сегодня я не считаю инклюзию возможной для Ангелины. И я с пониманием отношусь к отрицательным отзывам со стороны родителей , которые сомневаются в положительном влиянии инклюзий.

Надеюсь на специалистов, которые правильно оценивают возможности каждого ребенка.

Это субъективное мнение человека с "особенной" стороны, иного образа жизни.

Спасибо Вам, что уделили внимание.

Удачи.

Прочитала сейчас пост Жизнь с диагнозом «аутизм». Обычная история необычного ребенка. Даже не знаю с чего начать... Написать сподвигли комментарии "диванных критиков" у которых в жизни все хорошо и имеется аФторитетное мнение по каждому вопросу, даже если они не знают ситуацию изнутри. До этого читала еще один пост - "психолога" которая аж целый год! наблюдала за аутистами.

Итак, начну сначала. У нас обычная рассейская семья: мама, папа, двое сыновей. Старший родился в срок, здоровенький (всю беременность проскакала лошадью, даже без простуд). С младшим проблемы начались на ранних сроках. На восьмой неделе попала на сохранение и потянулось - то давление скачет, то жуткие головные боли, в последнем триместре - жуткие отеки конечностей, теряла вес вместо того, чтобы набирать. Более месяца находилась на больничном с которого вытурили со словами "ну и сколько тебя еще держать? Все сроки уже вышли!" На 16 неделе еле притащилась в поликлинику - давление падало ниже плинтуса. Зашла в кабинет к неврологу - врач шубу натягивает, "Вы, говорит, в коридоре посидите, я на выезд платный,через час буду". У меня в глазах двоится, еле говорю, а она так "сочувствующе" - "Ну полежите на лавочке, может пройдет". И вот так всю беременность ко мне относились врачи в нашей больнице. Вишенка на торте в тот период - участковая акушер-гинеколог находилась на постоянных больничных (ей уже за 70 было, а постановка на учет строго по участку прописки), за две беременности я ее видела, в общей сложности, 5 раз. Меня вела медсестра-акушер. К 28 неделе она заметила, что размер плода маловат для срока. (был поставлен диагноз синдром задержки развития плода СЗРП). Мы с ней оббегали всех акушеров-гинекологов, работавших в тот день в ЖК, чтобы меня посмотрели. НИ ОДИН!!!! не согласился, ссылаясь на загруженность. В итоге она выписала направление в роддом на сохранение. Да, еще ранее выяснилось, что у меня полное предлежание плаценты (т.е. плацента прикреплена к матке в районе цервикального канала). В этом случае лишний раз  с осмотрами лучше не лезть, но ведь наши врачи без осмотров не могут! В итоге в приемном покое во мне поковырялась заведующая роддомом, следом за ней (видимо не доверяя начальнице и трем узи) лечащий врач. Пролежала я там неделю.  Условия скотские - палата из аппендикса коридора, розеток нет, из двух светильников горел только один, и моргал. В пятницу в конце рабочего дня перегорел и он! Перспектива остаться без света в марте на все выходные была не очень, поэтому медсестра разрешила моему мужу пройти в отделение и заменить лампу. Матрас весь в буграх - я ночью просыпалась от жуткой судороги в ногах. После выписки из сего чудного заведения, через неделю (1 апреля, ага) я поехала к гинекологу, который принимал старшего сына. Почему через неделю? При выписке чудо-доктор, который лечащий врач, провел еще один осмотр, при котором, подковырнул плаценту. Как я это поняла? По приезду домой появилась тянущая боль  внизу живота и начала кровить. Отлежалась и поехала. Почему сразу не поехала? Да чтобы по пути не потерять.

Мой врач сразу отправил меня в отделение на сохранение, в котором я провела чудный месяц в обнимку с капельницами. Т.к. первые роды были через кесарево (плохое зрение), то и вторые прошли также. Не совсем запланировано, ребеныш решил, что 5 утра самое то, чтобы родиться. Закряхтел сразу. Принесли сразу же после вывода меня из реанимации. Личико было отекшее. Через некоторое время пришла неонатолог и не заходя в палату с порога начала каждой маме рассказывать про ее ребенка (было нас в палате 5 мам). Когда дошла очередь до меня она что-то пробубнила, что учитывая анамнез прошло в принципе неплохо и "А на что вы надеялись?". Я попросила подробностей, она для вида помялась, а потом вывалила на меня такую кучу дерьма, что прифигели все мамы. По ее версии выходило, что я все девять месяцев под забором валялась и в больницу пришла только рожать, при том, что я соблюдала все рекомендации и сдавала все необходимые анализы. После ее эскапады меня трясло так, что пришлось пропустить одно кормление, медсестры отпаивали успокоительным.

Как итог такой беременности - органическое поражение мозга, гипоксия у сына.

Но все только начиналось! Сын родился с недобором веса и, учитывая анамнез, мы находились под чутким наблюдением невролога и педиатра. Где-то с полугода у Илюшки начали появляться размытые пятна, типа родимых. Когда их стало больше трех, педиатр  (замечательный специалист, без шуток!) направила нас к генетику. Диагноз - НФ1 под вопросом. Два раза мы лежали в ОДКБ в ПНО, где нас наблюдала заведующая. Были сделаны два абсолютно бесполезных, при этом диагнозе, СКТ под масочным наркозом (в 2 и 4 года).

Развивался Илья с небольшой задержкой, но в 2 года уже сам ел столовыми приборами и одевался. Где-то с этого же времени стал агрессивен в отношении детей и нелюдим. Агрессивность появлялась только если дети проявляли к нему интерес и пытались трогать. Старшему брату досталось очень много ударов и тычков, когда пытался обнять. До 5 лет Илья не разговаривал. Были отдельные слова, где-то 10-15 и все. С трех лет мы посещали "замечательного" специалиста дефектолога, вся работа которой сводилась к тому, чтобы дать ребенку в руки микрофон, включить компьютер и "смотри  на экран и повторяй звуки". Еще в этом центре мы занимались аппликацией, ну как занимались - Илюша сидел у меня на коленях и смотрел как я клею крупы или бумагу. Делать эту "грязную" работу ребенок отказывался напрочь! Самой любимой частью занятию была физминутка, где мамы и дети встав в кружок водили хороводы, или гонялись друг за другом. Это я к вопросу о "квалифицированных" специалистах.

Зав ПНО ОДКБ говорила, что если я буду соблюдать ее рекомендации и с Ильей будет заниматься дефектолог, то менее чем через год мой сын не будет отличаться от обычных детей. Но чуда не произошло. По внутреннему наитию и, прочитав кое-какие материалы про наш диагноз я либо не давала вовсе, либо половинными дозами, прописанные ею лекарства. А назначала она препараты, строжайше противопоказанные при НФ1! И она должна была как профильный специалист это знать!!!! Это тоже для тех, кто говорит про квалифицированную помощь специалистов!!!
Идем дальше. В 3 года мы отдали Илью в детский сад. Обычный. В спецгруппу детей с нарушениями зрения (в группе были только двое в очках, ага). В группе были старший воспитатель (СВ), младший воспитатель (МВ) и нянечка. С МВ у Ильи сразу сложились хорошие отношения, он ее уважал и слушался (замечательная женщина, очень любит свою работу), а вот с СВ не задалось - ну никак мой сын не хотел ходить строем и сидеть на стуле, когда ей нужно! (Что поделать, у Ильи по каждому вопросу свое мнение. Мы с ним научились договариваться).  Однажды застала такую картину - группа вышла на прогулку, но стоит вместе с СВ и заглядывает за угол. Не вижу своего ребенка в общей куче, подхожу, спрашиваю где он. Она показывает за угол, там Илюха, на горке катается, в гордом одиночестве. Спрашиваю «А чего вы тут стоите?», отвечает «А я жду когда у Илюши совесть проснется. Он без разрешения вперед убежал». Нормально? Она всю группу, 25 человек заставила стоять за углом в надежде, что у Ильи совесть проснется. Илье было 4 года. Ну и какое отношение у детей будет к Илье после таких закидосов?Далее. СВ постоянно жаловалась, что Илья всех бьет, прекратилось это только тогда, когда при мне и еще одной мамочке ребенок этой самой мамочки толкнул Илью так, что мой сын чуть голову об бордюр не разбил. Когда мама в шоке спросила зачем он это сделал, ребенок ответил, что его другой мальчик попросил и добавил «А что в этом такого? Мы его часто пихаем». Это к вопросу про «несчастных» педагогов!

Вообще детский сад был адом для меня, Илья любил ходить, когда в группе была МВ. Постоянный прессинг, постоянные жалобы, что он мешает, что с ним что-то не так. Апофигей был, когда СВ на всю детскую садиковскую площадку орала «Ваш ребенок ненормальный, вам нужно к психиатру!» Суперспециалист!

К пяти годам я добилась, чтобы с моим ребенком занимался садиковский дефектолог… Занимался – очень громко сказано! Илья приходил к ней в кабинет, брал понравившиеся лото и игры, играл положенное время, вставал и уходил. Т.е. «специалист» не справлялась с пятилетним ребенком! Он видите ли крик поднимал и отказывался, если его заставляли делать то, что он не хотел. Извините за мой французский, ихуй твой раскурдый! ты дефектолог или фельдшер???!!! Потом к прессингу подключились методисты – рассказывали какой прекрасный спецсадик открылся на поселке, до которого добираться двумя маршрутками в одну сторону. Контраргумент у меня родился не думая - «Назовите адрес спец ВУЗа и спецгорода, где моему ребенку, когда вырастет будет также комфортно как в этом спецсадике». Заткнулись сразу.

За сим остановлюсь - букаф много.

Писанины – еще на один такой пост точно. Про мытарства в ПНД, про освидетельствование, про свет в конце этого тоннеля, ну и про школу.

В декабре в Санкт-Петербурге открыли инклюзивное кафе «Огурцы». Люди с особенностями развития интеллекта и психики готовят на кухне, варят кофе и разносят заказы. Это одно из немногих мест в России, где взрослые с ментальными особенностями могут официально работать и получать зарплату. «Такие дела» рассказывают, как проходит обычный день в инклюзивном кафе.

От идеи до воплощения

«Огурцы» — это проект от создателей «Простых вещей», инклюзивных мастерских на Васильевском острове, которые существуют почти два года. Практически все в «Огурцах» отремонтировано, придумано и сделано своими руками: текстиль, мебель и керамическую посуду изготовили в инклюзивных мастерских.

«Мы на самом деле давно про это думали — даже раньше, чем открылись мастерские, но оказалось, что их открыть проще, — говорит руководитель “Простых вещей” Мария Грекова. — А кафе — это сложная штука, и в России нигде не посмотреть примеров, нас это притормозило. Но год назад к нам в команду пришел замечательный повар Илья, который стал с ребятами готовить в мастерских. И у него так ловко это получалось, что идея заново начала жить».

Обеды в «Простых вещах» готовят каждый будний день и вместе съедают за большим столом. Люди с особенностями развития составляют меню, покупают продукты в соседних магазинах, делают салаты, супы, гарниры и пироги под руководством повара, волонтеров и сотрудников. Этим летом инклюзивные мастерские стали готовить и для фестивалей: взяли кофемашину и купили две вафельницы. Посетители фестивалей поддержали идею, поэтому в августе запустилась краудфандинговая кампания для создания полноценного кафе.

На месте «Огурцов» раньше было другое заведение — с помещением «Огурцам» перешла часть оборудования от прошлых владельцев, что упростило запуск проекта. Тем не менее открытие откладывалось несколько раз. Основная причина — затянувшийся ремонт. Для проекта не нанимали профессиональную строительную бригаду и помещение отделывали силами сотрудников и волонтеров «Простых вещей». Сейчас организовывается доступная среда, в планах — расширить дверные проемы туалетов и сделать меню шрифтом Брайля.

С начала декабря кафе функционировало в тестовом режиме, а в середине месяца перешло на полноценную работу. В дни открытия повара работали практически без перерывов: за выходные 14—15 декабря в «Огурцах» побывало около 300 человек. Посетители приходили и на следующий день, хотя на тот момент в кафе даже не было вывески — ее не успели сделать к официальному открытию. Организаторы решили, что вывеска не будет упоминать об инклюзии — чтобы люди заходили просто поесть, а не ради помощи социальному проекту. «Идея в том, чтобы максимально открыто относиться к миру и чтобы эта граница стиралась со временем», — объясняет Грекова.

В кафе заходят как те, кто узнал об «Огурцах» из СМИ или социальных сетей, так и прохожие. Одна из посетительниц, Анна Лебедева, рассказала, что попала в «Огурцы» случайно, когда пошла не в ту сторону. Она ничего не знала об инклюзивном кафе, зато слышала о «Простых вещах». «Значит, я в культовом месте. Я вообще не живу восемь лет в Петербурге, поэтому несколько отстала от последних тенденций. Так что здорово, похоже, мне крупно повезло», — комментирует женщина.

Больше чем социальный проект

«Огурцы» не единственный подобный проект в России. Впервые аналогичное заведение открылось в Махачкале — «Время перемен». Там трудоустроены 15 сотрудников с особенностями развития, создана доступная среда для сотрудников и посетителей. Грекова считает, что в регионах «ментальность совершенно разная» и в центральной части страны у «Огурцов» нет аналогов. Оба кафе решают сходные проблемы: по данным Минтруда, только 28% людей с инвалидностью имеют официальную занятость. Статистика о трудоустройстве людей с аутизмом и другими ментальными нарушениями не ведется.

В России нет полноценной программы по трудоустройству взрослых с интеллектуальными нарушениями, есть только отдельные инициативы некоммерческих организаций. «При этом более половины от общего количества людей с подобными проблемами в состоянии освоить элементарные трудовые навыки, применять их под разумным руководством специалистов и чувствовать себя занятыми и востребованными», — говорится в пособии по сопровождению людей с нарушениями интеллектуального развития.

В «Огурцах» сейчас стажируются пять человек с ментальными нарушениями — после официального трудоустройства они будут получать зарплату. Эти сотрудники работают по сокращенному графику — пять часов в день. Кто-то трудится всю неделю, другие выбирают работу по сменам. Как рассказала Грекова, со временем количество сотрудников с ментальной инвалидностью увеличат до 12. «Обучение происходит довольно медленно, и нельзя всех сразу взять и начать учить всему. Мы постепенно будем встраивать, по одному новому человеку», — поясняет руководительница.

Свои люди «Огурцов»

Команда «Огурцов» — и руководитель кафе Мария Грекова, и шеф-повар Илья Келарев, и сотрудники — говорит, что проект стал очень личным и реализуется вместе с друзьями и близкими знакомыми. В проекте задействованы люди, которые связаны с мастерскими «Простые вещи» и имеют опыт общения с людьми с особенностями развития, поэтому организовать рабочий процесс было проще. «Здесь они наравне с нами. Они такие же работники, как и мы, — делится администратор «Огурцов» Дарья Малашенко. — Мы сюда брали ребят, которые могут работать: они и кофе учатся варить, и готовить на кухне. Все серьезно».

Каждому сотруднику подбирают наиболее подходящие задачи. Например, Эмиль Назарли не умеет писать, зато хорошо обращается с кофемашиной — он стоит на баре. Наташе Астановой, которая не слышит и не разговаривает, некомфортно в зале, поэтому она готовит супы, гарниры и сладости. Другие сотрудники общаются с Наташей записками, пишут ей ингредиенты для блюд и инструкции. Корреспондент «Таких дел» переписывалась с женщиной в блокноте. Вот что написала Наташа: «Я работаю на кухне и кормить другому людей в кафе. Я вообще люблю посмотрят, кто новый люди пришли в кафе!» Она сообщила, что пока сильно устает, а в будущем хочет работать по сменному графику три через три.

Атмосфера в «Огурцах» почти домашняя. Посетителям с цветами предлагают принести вазу, собакам приносят миску с водой. Хотя создатели не делают акцент на инклюзивности кафе, сотрудники охотно рассказывают о том, что такое инклюзия. «Это способ включить этих людей в работу. С ребятами иногда проще договориться, чем с неособенными», — говорит гостям бариста Даша Филиппова.

Название кафе тоже было выбрано сообща. Повар Илья Келарев говорит, что оно «само собой родилось». «Название пошло от видеоролика, который мы снимали для краудкампании. Во время интервью разные люди начинали говорить про огурцы. Маша сказала про огурцы. Федя [особый мастер «Простых вещей»] говорил про супчик и огурчики, я сказал что-то про огурцы. Мы начали смеяться над этим и решили, что надо называться “Огурцы”», — рассказал Илья. Хотя название нашлось случайно, оно указывает и на веганскую направленность кафе. Единственное исключение — коровье молоко, которое можно добавить в кофе наравне с растительным. Есть огурцы и в меню: можно заказать соус из них или салат, выпить огуречной воды.

Создатели «Огурцов» надеются на окупаемость проекта. Вырученные деньги пойдут непосредственно на кафе, также посетители могут пожертвовать любую сумму на развитие «Простых вещей» или купить продукцию мастерских. «Мои ощущения — что я не на какого-то мифического дядю сейчас работаю, — говорит Келарев. — Я понимаю, ради чего мы это все делаем. И поэтому я очень хочу, чтобы все это окупалось, чтобы люди пили кофе, ели всю эту еду, выпечку. Чтобы им нравилось это искренне и они приходили, потому что им здесь нравится».

[ссылка на источник невозможна, домен в стоп-листе]

В каких инклюзивных школах Москвы используются наиболее эффективные технологии обучения детей с аутизмом? Какие есть «ноу-хау» у этих образовательных учреждений?

«С нашего проекта все начиналось». Школа № 1465

«Инклюзивное обучение детей с глубокой формой аутизма в Москве началось со школы № 1465, – рассказала интернет-порталу «Милосердие.ru» Екатерина Мень, директор Центра проблем аутизма. – Мы изучили наработки зарубежных специалистов, выбрали подходящие для России модели обучения, ознакомили с ними учителей и родителей.

Наш проект был модельный, образцовый, с него все начиналось. Когда другие родители увидели, как работают эти технологии, они стали пытаться выстроить на их основе обучение и где-то в других местах. Мы, в свою очередь, разработали курс повышения квалификации «Включи меня», который востребован среди учителей в разных городах России».

«Инклюзивный проект стал реализовываться в нашей школе в 2013-2014 учебном году, – рассказал «Милосердию.ru» Артур Луцишин, директор ГБОУ «Школа № 1465». – Дети, которые пришли к нам в первый класс с довольно большими проблемами в плане общения и в плане поведения, сегодня успешно социализировались. Часть из них могут посещать уроки без тьютора, большинство посещает почти все уроки, о чем в начале нашей работы мы могли только мечтать.

«Даже некоторые неречевые дети за время обучения заговорили. Общее количество детей, которые обучаются у нас инклюзивно – порядка сорока».

В основе технологии – ресурсный класс или ресурсная зона. Это специально оборудованное помещение, где специалисты готовят детей с особенностями развития к включению в общеобразовательный процесс. Обычные уроки эти ученики посещают в сопровождении индивидуального тьютора.

Неотъемлемая часть технологии – методы структурированного обучения и прикладной поведенческий анализ (Applied Behaviour Analysis, ABA).

«Это универсальная технология. Она подходит детям с любыми нарушениями поведения, интеллекта, мобильности», – отметила Екатерина Мень.

«Ресурсный класс – это транзит»

В ресурсном классе закладываются основы навыков – академических, коммуникативных, социальных. На обычные уроки ребенка приводят оттуда сначала минут на 10-15, постепенно увеличивая этот интервал. Первоклассники с РАС (расстройство аутистического спектра) практически 90% времени проводят в ресурсной зоне и объединяются с остальными ребятами только на каких-то мероприятиях.

«Приходя в класс с тьютором, адаптируясь к требованиям обычного учителя, они постепенно все больше времени проводят в общеобразовательном классе, и в ресурсную зону возвращаются лишь по мере необходимости. Она нужна для психологической разгрузки и купирования негативных форм поведения, которые сохраняются у детей с аутизмом», – объяснил Артур Луцишин.

«Эта технология позволяет не срывать уроки в общеобразовательной школе, – добавила Екатерина Мень.

– Ведь ребенок с аутизмом – это перманентный кризис. У него могут быть поведенческие срывы, истерики, он может сползти под парту и не отзываться на свое имя.

В таких случаях мы уводим его в ресурсную зону и выправляем его поведение, чтобы потом он опять вернулся в общий класс».

«Важно понимать, что ресурсный класс – это транзит, то есть место, которое нужно покинуть. Его можно сравнить с аэропортом, – продолжила Екатерина Мень. – Мы можем многое сделать в аэропорту: поесть, почитать, купить какие-то вещи. Но мы приезжаем туда не за этим. Мы приезжаем в аэропорт для того, чтобы добраться до определенной точки. В нашей модели обучения пункт назначения – это общее образование.

Ресурсная зона – а это учителя-дефектологи, тьюторы, определенные пособия, дидактика, альтернативные средства коммуникации – дает возможность детям максимально подготовиться и выйти в общее образование».

Иногда понятие «ресурсный класс» трактуется по-другому, и это неправильно. «Мы видим, что иногда так называют отдельные коррекционные классы, то есть коллективы детей с особыми образовательными потребностями. Чтобы не было подмены понятий, мы стали использовать название “ресурсная зона” и подчеркивать, что это именно пространство», – сказала директор Центра проблем аутизма.

«Обратная инклюзия» и комната сенсорной разгрузки. Школа № 2009

В школе № 2009 обучаются 19 детей с аутизмом, она работает с такими учащимися уже третий год, используя технологию ресурсной зоны и методы структурированного обучения.

«У каждого ребенка есть тьютор – специальный сопровождающий, который помогает ему включиться в общеобразовательный процесс, слушать и слышать учителя, выполнять его задания, участвовать в школьной жизни наравне с другими детьми», – рассказала интернет-порталу «Милосердие.ru» Светлана Смирнова, руководитель Службы психолого-педагогического сопровождения ГБОУ «Школа № 2009».

Как именно дети с аутизмом участвуют в школьной жизни? В первую очередь они посещают общеобразовательные классы. У каждого ребенка есть свое индивидуальное расписание, в котором указано, когда он находится на общем уроке, когда он на уроке в ресурсном классе, а когда на индивидуальных коррекционных занятиях.

«Если поведение позволяет ребенку хотя бы 15 минут находиться на уроке, например, на объяснении учителя, или, наоборот, на закреплении в виде какой-то практической деятельности, он обязательно будет там присутствовать, – сказала Светлана Смирнова. – Если его поведение уже достаточно скорректировано, встает вопрос о том, как он осваивает общеобразовательную программу.

Дети с аутизмом нередко имеют сопутствующие интеллектуальные нарушения, и им требуется адаптация этой программы. Если отличия адаптированной программы от общей очень велики, тогда выход возможен лишь на те уроки, где различия минимальны: физкультура, музыка, трудовое обучение, художественное обучение.

А остальные предметы ребенок продолжает изучать в ресурсной зоне, под руководством учителя-дефектолога».

Главная цель программ, предназначенных для таких детей – формирование «жизненной компетенции», то есть знаний и навыков, которые помогут им стать более самостоятельными.

«Всем без исключения детям доступно участие во внеурочных мероприятиях, – продолжила Светлана Смирнова. – В школе проходят праздники, концерты, новогодние елки, конкурсы, экскурсии. Дети с аутизмом участвуют в них как в составе общеобразовательного класса, так и отдельными группами. Для них проводятся кружки, на которые они тоже приходят со своими тьюторами. Есть музыкальный кружок, кружок домоводства, батика и другие».

Дети с РАС чувствительны к различным раздражителям, таким как свет или шум, поэтому для них оборудована комната сенсорной разгрузки. Там есть сухой бассейн, качели, балансиры, мягкие кресла и подушки, а также укромные уголки, в которых ребенок может посидеть один, за шторкой.

В школе практикуется и так называемая обратная инклюзия. На игровые перемены, которые организуют специалисты ресурсной зоны, приходят дети из общеобразовательных классов. Для них участие в мероприятиях вместе с особыми детьми является поощрением, которое надо заслужить успехами в учебе и хорошим поведением.

«Где-то через год типично развивающиеся дети начали воспринимать наших детей как членов коллектива, болеть за них, рассказывать об их успехах родителям, учителям, другим ученикам в школе. Они гордятся, если их одноклассник хорошо выступил на каком-нибудь празднике. То есть окружающий социум принимает их, несмотря на их особенности», – заключила Светлана Смирнова.

«Мы опираемся на желания ребенка»

В чем особенности структурированного обучения? Во-первых, инициатива при этом исходит только от взрослого. Навык, которому планируется обучить ребенка, делится на отдельные блоки, которые выстраиваются в цепочку.

«Взрослый как бы ведет ребенка по ступенькам», – уточнила Екатерина Мень.

Во-вторых, взрослый создает для ребенка мотивацию. «Мы опираемся на то, чего хочет конкретный ребенок и ради чего он будет решать сейчас ту или иную задачу. Это очень персональный подход. Кто-то учится за пятерку, а кто-то хочет, чтобы ему дали собрать паззл с динозаврами. Прикладной поведенческий анализ позволяет учителю выявить интересы ребенка, чтобы затем установить контроль над его обучением», – объяснила Екатерина Мень.

«Ребенка никогда ни за что не наказывают, но всегда поощряют за те правильные действия, которые он совершает под руководством тьютора, – добавил директор школы № 1465 Артур Луцишин. – В основе деятельности тьютора лежит тщательный анализ особенностей ребенка и ежедневный контроль, ежедневный контакт с родителями».

В-третьих, при структурированном обучении очень часто используется визуализация, различные наглядные пособия, органайзеры. Каждый шаг становится для детей предсказуемым, и это помогает им ориентироваться в учебном пространстве.

«Для наших аутичных детей, тревожных и боящихся всего нового, школа превратилась в родное и комфортное пространство, – отметила Екатерина Мень. – Они идут в школу с радостью. Даже охранники, буфетчицы и уборщицы понимают, как себя вести с этими детьми, не только педагогический персонал. Старшеклассницы, которые собираются учиться на психологов, приходят в ресурсную зону, чтобы практиковаться.

Благодаря инклюзии, школа повышает свой рейтинг. Инклюзия добавляет гибкости в образовательный процесс, и это полезно всем детям».

«Сопровождение ребенка – это командная работа». Школа № 1540

«В нашей школе всегда был высокий уровень преподавания информатики, информационных технологий, есть инженерный класс. При этом у нас абсолютно все классы, с первого по одиннадцатый, являются инклюзивными. В каждом есть два-три ребенка с ОВЗ. При этом мы не работаем по классической модели ресурсного класса.

У нас есть несколько ресурсных зон, и сопровождение ребенка у нас – это командная работа разных специалистов», – рассказала интернет-порталу «Милосердие.ru» Софья Розенблюм, руководитель психолого-педагогической службы ГБОУ «Школа № 1540».

«В начальной школе используется комплексный командный подход: с детьми работают нейропсихологи, сертифицированный специалист ABA-терапии, дефектологи, логопеды, психологи, – продолжила она. – Все учителя начальной школы постоянно проходят дополнительное внутреннее обучение и применяют все эти подходы на практике.

Сентябрь – диагностический месяц. Специалисты посещают уроки, а потом проходят внутришкольные психолого-педагогические консилиумы, на которых вырабатывается индивидуальная траектория для каждого ребенка.

Она включает в себя, при необходимости, индивидуальные занятия, занятия в малой группе (пять-семь человек), а по каким-то предметам – занятия в большом классе. Составляется очень сложное расписание специалистов и детей, которое накладывается на общешкольное учебное расписание.

Малые группы по разным предметам могут иметь разный состав детей: по одному предмету – одни дети, по другому предмету – другие дети, в зависимости от конкретных особенностей каждого ученика.

Есть дети, которые постоянно сопровождаются тьютором. В других ситуациях тьютор сопровождает группу детей или же просто помогает основному учителю в классе. Иногда проводятся так называемые бинарные уроки, на которых нейропсихологи, дефектологи и логопеды работают вместе с основным учителем».

«Наши дети поступают в престижные вузы»

«В средней школе, с пятого по седьмой класс, применяется технология разноуровневого обучения. Вся параллель одновременно изучает какой-то предмет, например, русский язык или математику, в трех или четырех кабинетах. То есть с параллелью одновременно работают три или четыре учителя математики.

Дети делятся по уровням, а если мы говорим об особых детях, то и по их возможности конструктивно взаимодействовать с конкретным учителем. Часть детей из разных классов одной и той же параллели при этом обучается в малой группе. Получается довольно сложная схема.

С восьмого по одиннадцатый классы у нас уже предпрофильное и профильное обучение. Если ребенок, который ходит в класс определенного профиля, не справляется полностью с нагрузкой, для него составляется индивидуальный учебный план. Соответственно, он какие-то предметы изучает с классом, какие-то – дистанционно, какие-то – на профильном уровне, какие-то – по индивидуальной программе», – рассказала Софья Розенблюм.

Официально школа работает по такой системе с 2006 года, но опыт был накоплен еще раньше. Конечно, модель помощи менялась в соответствии с изменениями в системе образования.

Проект изначально создавался для детей с РАС, однако родители детей с другими особенностями развития тоже стали приводить их в эту инклюзивную среду. Сейчас в школе есть ученики с тяжелым нарушением речи, с ДЦП, двое слабослышащих, одна слабовидящая девочка, несколько детей с инвалидностью по соматическим заболеваниям.

«Наша система не универсальна, она годится не для всех детей, подчеркнула Софья Розенблюм. – Мы стараемся брать таких учеников, которые в принципе могут получить цензовое образование, но без правильно организованной помощи им это не удастся».

«Наши выпускники поступают не только в колледжи, но и в высшие учебные заведения, причем довольно престижные: Московский физико-технический институт, Московский авиационный институт, – добавила она. – Это истории успеха, безусловно, но в вузе трудности не заканчиваются, человек все равно остается аутистом.

Мы даем таким детям шанс состояться профессионально, но сказать, что это гарантия дальнейшей счастливой жизни, нельзя. Дальше нужно выстраивать модель поддерживаемого трудоустройства, поддерживаемого проживания и так далее».

Инклюзивные проекты Москвы. Справка

В Москве с сентября 2016 года действует проект «Ресурсная школа». Его площадками стали 58 образовательных организаций, имеющих богатый опыт работы с особыми детьми. В каждой школе есть свое ведущее направление: инклюзивное обучение слабовидящих, слабослышащих детей, учеников с нарушениями опорно-двигательного аппарата, тяжелыми нарушениями речи, задержкой психического развития, расстройствами аутистического спектра или интеллектуальными нарушениями.

Обучение детей с РАС – это одна из самых сложных задач, поскольку еще 5-7 лет назад представления о расстройствах аутистического спектра и эффективных способах помощи человеку с аутизмом были весьма размытые.

В 2015 году на базе 8 образовательных организаций был запущен проект «Инклюзивная молекула». Его целью было описание моделей обучения детей с РАС в рамках обычной школы.

C 2015 года Центр проблем аутизма разработал и начал образовательную программу «Включи меня!» Это курс повышения квалификации по внедрению модели инклюзии на основе методов структурированного обучения с технологией ресурсной зоны. Курс предназначен для учителей, администраторов школ и представителей родительских НКО со всей страны.

Благодаря программе «Включи меня!» не только ряд московских школ смогли начать работу по этой модели, но и школы других городов страны. В рамках программы работает «Школа тьютора» и площадка для стажировки на базе школы № 1465.

Еще один важный проект в рамках образовательной системы города Москвы – «Профессиональное обучение без границ». Одна из основных целей данного проекта – обеспечение равного доступа к профессиональному образованию. В Москве достаточно много колледжей, которые обучают молодых людей с различными особенностями развития, в том числе с интеллектуальными нарушениями.

[источник указать нельзя, домен под запретом]

(это изначально был комментарий, выношу его отдельным постом по согласованию с автором)

Почитала все комментарии. На одном форуме родителей детей-аутистов одна мама написала: "Я готова была бы поменяться диагнозом аутизм на рак или даже ВИЧ. Просто потому, что онкобольных детей все жалеют, а нас все ненавидят". И это правда. Я очень рада, что сейчас наш сын в обществе ведет себя, как обычный, спокойный мальчик. Ну, говорит чуть неразборчиво. Но даже это не отпугивает. Прздно заговорил, и все. Но как только произносится "аутизм" - все, в воздухе повисает напряжение. Я прямо физически это ощущаю. Это очень больно. И да, я не хочу что бы нормотипичные дети над ним в школе издевались. Они ведь и просто к очкам могут прицепиться. Таких историй на Пикабу, про буллинг - их же тысяча. Я бы с радостью отдала его в платную школу с дефектологом, но чтобы его реально учили и в итоге он получил аттестат, а не просто как в 8 вида справку. А нет таких школ, их просто не существует.

1. Есть гимназии, с более менее нормальным, а не АУЕшным окружением. Но там нагрузка очень жесткая.

2. Платные школы. То же самое. Нагрузка огого и нет по сути спец. программы и дефектолога.

3. Инклюзия. Самая жопа. Тупо засунут ребенка в обычную школу. А там высока вероятность встретить малолетнее быдло. Сужу по двум ближайшим обычным школам. В одной училась я. Во второй учатся сейчас старшие дети. Никакой, конечно, спец. программы.

4. Домашнее обучение. Преподы забивают по сути на вас. В началке еще потяну. А что делать с химией, физикой, и т.д?

5. Школа 8 вида.

+ малочисленный класс

+ морально готовые педагоги и штатные логопеды/психолги.

+ спец.программа

- в классе могут быть дети с гоооораздо более тяжелыми проблемами. Уже было такое, что перенимал всякую дичь в поведении от других больных ребятишек.

- в конце дается справка, что прослушан курс средней школы. То есть,. если даже это высокофункциольнальный аутист, он не сможет пойти учиться в ВУЗ. Сможет только получить профессию маляра- штукатура или столяра. Даже если ему это не надо и у него другие интересы и сильные стороны.

Ну и туда не так-то просто попасть. Сейчас такая установка. По крайней мере в Новосибирске, с этого года. Если ребенок говорит, снимают инвалидность по аутизму. Поэтому отправляют в обычную школу на эту чертову инклюзию. В спецшколе детям с такими "легкими" проблемами делать нечего, как мне сказали.

Вот и что делать-то? Может, кто подскажет выход из этой ситуации? Может, на началке быть на домашнем, а как пойдут сложные предметы, нанимать репетиторов? Но это финансово капец просто, получается 3500 в день. А нам еще и не дают инвалидность, от государства нет и никакой финансовой поддержки. Может, объединиться с такими же родителями и вскладчину оплачивать репетиторов?