В связи с активизацией наших действий на нашем направлении возрасло увы и количество потерь, как бы это не было прискорбно, но на войне увы есть потери, и они увы всегда будут превышать твои ожидания, ты никогда не будешь к этому готов, только спустя время ты осознаешь всю степень понесеного ущерба, сможешь проанализировать действия и причины. Если бы я писал о потерях в день их возникновения и с тем настроем и с той возникшей яростью, я только сейчас понимаю что я бы сказал лишнего и фактически это бы было грубой информацией, которая была бы передана на эмоциях и внесла бы больше дезинформации чем пользы.

А сейчас спустя время видя всю картину в целом понимаешь, что для тебя потери это все ребята выведенные из строя, 300 и 200, ребят погибших увы уже не вернуть, но понимание и анализ ситуаций в которые они попали, даёт безграничный опыт, и осознание того что в эти ситуации никто не попадет, и слава богу что мы можем и делаем всё для того что бы это не повторялось. И делаем это успешно, жаль что мы не могли знать всего, может быть мы бы были чуть более подготовлены, но, самое большое НО, почти все возникающее перед нами оно не имеет как правило аналогов, и если где то применялось на других направлениях, не успело передаться на другое, это информационная безответственность, можно запатентовать, но это так и есть, информация о новых извращённых методах войны, в первую очередь появляется в ТГ каналах, а не в руках контрразведки, хотя и в их руках что то может появляться что то, но процент протекающего мимо колосален.

Анализ полученных ой информации, сбор информации, элементарные для любого пользователя в современное время функции в существующей армии воспринимается в штыки, что является огромной проблемой, даже для осовремененных молодых подразделений, для меня как для специалиста по информационной безопасности, в первую очередь всегда было понимание того ,чем раньше ты получишь ту или иную информацию тем раньше ты сможешь ее проанализировать, и понять полезная она или нет, имеет она ценность или нет, и тем раньше ты сможешь нужную и полезную информацию транслировать дальше. Способы ее трансляции меня не должны кончаться, я радею только за то, что бы информация, любая даже бесполезная была всегда в руках людей которые не могу переработать.

А вот с этим в нашей даже осовремененой армии возникли проблемы. Все уже приняли то что смартфон на передовой это враг. Это верно. Все поняли что дроны это боевая армия современности. Это тоже верно. Но то что поиск информации это не только прерогатива контр разведки никто ещё не уяснил, искать и приносить информацию из тех или иных источников могут совсем разные люди, и принять эту информацию, кто то должен.

Так вот, таких людей, по крайней мере компетентных, или как минимум мало мальски осознающих ценность всей этой работы, единицы, не то что в подразделениях, на всем фронте.

Как водится в нашей стране, запретить всегда более безопасно чем разобраться, запретить всем использование устройств с мультимедийный возможностями это дело одной строчки в приказе. Чик и из нет на фронте, вроде легко. Но они никуда не денется, сложнее обучить как тем или иным устройством пользоваться, разобраться каким устройством можно или нельзя в той или иной ситуации пользоваться. По факту мы имеем запрет который фактически не работает сразу же на уровне запрещающего) Я запрещаю вам пользоваться смартфоном но запрет перешлю вам по телеге, ну это я утрирую)

Как устроено в той жизни в которой мы с вами живём, критикуешь-предлагай, таки у меня есть чем на это ответить. Существующие глобальные сети ботов и внедрённых агентов в разные чаты мониторящие те или иные направления на предмет интересующей информации это конечно хорошо, но фактически не приносит ни какой пользы в моменте для подразделений которые эту информацию либо не видят никогда либо получающие подобную оперативную информацию с такой задержкой, с которой слово оперативная превращается в историческую.

Поэтому в первую очередь это должно работать так же как и с дронами, отдельное подразделение, в плоть до полка, подразделение которое занимается во первых проверкой информационной безопасностью подразделений, наличие левых приложений на смартфонах у всех подразделений полка, не нужно запрещать, нужно возглавит, научить людей безопасности, во вторых полный мониторинг сети, чатов как союзных так и вражеских городов на предмет полезной информации.

Поверьте мне, прибытие в город военных, из новых подразделений, в первый момент заметят не спутники ни разведка, а девчули из местных чатов, а если следить за этим заранее, то уже и сам агент уже сможет и стиралку продать противнику с доставкой с выяснением места дислокации подразделения. Мне это пришло в голову только в момент написания сообщения, а что в голову придет человеку который этим должен заниматься профессионально?

Как бы я не хотел, но все свои переживания увы я описать не смогу, как бы не хотел, единственное ребята и девченки, знайте что мы здесь и делаем всё что бы это не пришло в ваш дом) и да, в итоге всей эпопеи контракт я все таки подписал, только теперь меня ещё пришлось уговаривать МО РФ а не так как все начиналось, поэтому я буду вас ещё долго защищать, и поверьте сделаю все, для того чтобы вы об этом узнали только на Пикабу))

(примечания админа аккаунта) Нас часто просят рассказать о кухне поисков изнутри, какая работа ведется с момента получения заявки на пропавшего до передачи спасенного медикам. В тексте часто встречается специфический слэнг, пусть он вас не пугает.

Ночь с 19 на 20 ноября.

«Есть ощущение, что прошли если не по грани, то недалеко от нёе».

История, одна из многих, о том, как передовые технологии, профессионализм сотрудников служб и добровольцев отряда ЛизаАлерт и немного удачи спасают жизни людей.

Рассказывает оперативный дежурный Елена (позывной «Арвен»):

«Воскресенье, 22:52, через восемь минут я сдаю смену оперативного дежурного (ОД). В передаче одна срочная заявка – поиск дезориентированной женщины, пропавшей сутки назад. Мы уже работаем по ней – ищем координатора для запуска актива. Параллельно начинаем прозвон больниц – возможно, на нашу бабушку обратили внимание неравнодушные прохожие, вызвали скорую, и её госпитализировали.

В один из оперативных чатов приходит уведомление: “Срочно! Пропавший на связи”. В Лотошинском городском округе потерялся мужчина. Он дезориентирован, застрял в поле и не может самостоятельно найти дорогу домой. Он смог набрать 112, а сотрудники Единой дежурной диспетчерской службы (ЕДДС) передали заявку в отряд. Елена (позывной “Дру”), специалист направления “Лес на связи”, начала работу. Я уже сдала смену Яне (позывной “Запорожец”), но вижу, что Лена передает заявку на запуск актива – телефон пропавшего уже разряжен. Понимаю, что, пока не найдётся координатор, Яне придётся одновременно вести уже два поиска. Возвращаюсь на дежурство.

Распределяем задачи, я внимательно читаю заявку из Лотошино. Вспоминаю, что недалеко от места пропажи, буквально в нескольких десятках километров, живет руководитель направления беспилотной авиации Евгений (позывной “Евген”). У Жени мощный квадрокоптер с тепловизором, на этом поиске он даст нам огромное преимущество в гонке со временем – на улице -12, пропавший может не дожить до утра. Связываюсь с дежурным авиакоординатором Светланой (позывной “Миссис”), она идёт будить Женю. Я “рисую” задачи для БПЛА. Тем временем Яна вместе с дежурным инфоргом собирают экипажи на выезд».

Рассказывает оперативный дежурный Яна (позывной «Запорожец»):

«19 ноября в 23:00 я приняла смену ОД. Сразу стало понятно – она будет непростой, придётся запускать сразу два поиска. По поиску мужчины в Лотошинском на месте уже работали спасатели и родственники пропавшего. Последнее, что он успел им сказать перед тем, как телефон разрядился, – он замерзает. Реагировать надо немедленно, у нас очень мало времени, в лучшем случае – несколько часов. Вместе с дежурным инфоргом публикуем в сети информацию о выезде – отзывается один человек из группы быстрого реагирования (ГБР). Вызываем дежурную двойку группы специального назначения (ГСН) и кинолога Ирину (позывной “Евра”). Ребята собираются очень быстро – дорога до места займёт около трёх часов.

От группы коротких прозвонов (ГКП) приходит “стоп” по второй заявке – наша бабушка действительно оказалась в одной из московских больниц. Теперь эту информацию нужно передать родственникам и, когда они встретятся, закрыть заявку со статусом “Найдена, жива”. Мы очень рады, но расслабляться рано – мужчина из Лотошинского округа до сих пор не найден. Оперативные дежурные сменяются каждые четыре часа, а поиску нужен постоянный координатор. К счастью, в это время Всеволод Будкин сообщает, что готов координировать работу удалённо, несмотря на то, что он уже параллельно помогает запускать активный поиск в Тюмени».

Рассказывает координатор Всеволод Будкин:

«История достаточно грозная – сочетание выключенного телефона, тёмного времени суток и мороза. В пути на место отрядный “спецназ” – ГСН, а значит, мы готовы к самым неожиданным ситуациям. Ставлю задачи для пеших поисковиков – по возможным “линейкам” (линейным ориентирам – просекам, линиям электропередач и т.д.) и ограничителям с учётом ресурса, который есть в наличии. По алгоритмам будем работать на отклик, но, возможно, пропавший уже находится в таком состоянии, что не сможет откликнуться, и обнаружить его можно только визуально. С нами работает инфорг ГСН Ирина (позывной “Кеттари”) и два дежурных инфорга – Алёна (позывной “Огонёк”) и Елена (позывной “Миледи”). Их смены уже закончились, но они остались помогать. Очень хорошо, что рядом оказался опытный пилот БПЛА – Евгений уже на месте и взлетел. Около двух часов ночи он присылает в рабочий чат фото с координатами – пропавший найден».

Рассказывает руководитель направления беспилотной авиации Евгений (позывной «Евген»):

«С момента поступления запроса в направление беспилотной авиации прошёл примерно час. Я успел собраться и доехать до места, мы пообщались с сотрудником полиции и спасателями. А дальше как обычно – подготовил оборудование и вылетел на задачу. Осматриваю поля с тепловизором. Сначала работаю один, через какое-то время ко мне присоединяется оперативный сотрудник с дочерью пропавшего, и примерно через час после взлёта мы находим пропавшего. Он жив, но в критическом состоянии – гипотермия настолько сильная, что даже через мощный тепловизор его видно довольно плохо (то есть температура пропавшего постепенно приближается к температуре окружающей среды). Нужно срочно ехать на место.

От нас до точки обнаружения – почти два километра. Самая короткая дорога упирается в ручей, через который не проедет ни одна машина. Пробуем подобраться как можно ближе к пропавшему. Осматриваю местность с воздуха, помогаю прокладывать маршрут. Большая часть машин застревает в грязи на вспаханном поле, но добровольцам, полиции и спасателям всё-таки удается добраться до уже найденного мужчины. Впереди самое сложное – эвакуация…»

Рассказывает Евгений Слизовский (позывной «ESL»):

«На этом поиске я оказался практически случайно – один из дежурных добровольцев ГСН заболел, поэтому наш инфорг Кеттари попросила меня выехать. Собираться пришлось быстро – закинул в машину оборудование и помчал. До места остается 20 минут, приходит сообщение о том, что пропавший найден. Мой напарник Юрий (позывной “Бугор”) уже на месте, вместе с сотрудниками полиции и пожарными ПСЧ-205 он выезжает к точке обнаружения. Перестраиваю маршрут, по пути забираю Александра (позывной “Штаа”), и мы едем за ними.

Около половины третьего первая группа добирается до найденного, у него тяжёлое переохлаждение, состояние критическое. Если бы его не нашли, до утра бы он, скорее всего, не дожил. Берём комплект эвакуации и спешим на место. Часть пути приходится преодолевать пешком по подмёрзшей изрытой земле. На месте оказываем пострадавшему первую помощь – закутываем его в специальный термоизолирующий “кокон”.

Как только пострадавший готов к транспортировке, совместно с полицией и сотрудниками ПСЧ-205 начинаем эвакуацию до места, куда можно подъехать на автомобиле повышенной проходимости – почти километр пешком с носилками в руках. Грузим пострадавшего в УАЗик полиции и на нём мчим к скорой помощи. Около половины пятого утра эвакуация заканчивается – найденный мужчина передан в надёжные руки врачей. Осталось только вытащить три машины, которые забуксовали в поле».

Мы часто говорим о том, что каждый поиск – это мозаика. И в одну обыкновенную ночь с воскресенья на понедельник все рассказанные выше истории, как кусочки мозаики, сложились в главную для всех нас фразу: «Найден, жив!» Стать важной, ценной и такой нужной частью этой мозаики может каждый, и, возможно, на каком-то из следующих поисков она сложится именно благодаря вам. Помочь может каждый!

Поисково-спасательный отряд «ЛизаАлерт» выражает благодарность всем участникам поиска. Мы говорим огромное спасибо сотрудникам полиции и лично Караулину Виктору Дмитриевичу, а также сотрудникам ПСЧ-205 за слаженное взаимодействие и профессионализм. Мы также благодарим бригаду скорой помощи и врачей Лотошинской ЦРБ за оперативную реакцию на вызов и внимательное и бережное отношение не только к пациенту, но и к оборудованию из комплекта эвакуации.

Примечания:

Позывные - все добровольцы в отряде имеют позывные, иначе невозможно отличить кто есть кто. Если кто в любом регионе услышит позывной "Евген", он однозначно поймет кто это руководитель направления БПЛА;

Инфорг - информационный организатор (координатор) - отвечает за всю информационную поддержку поиска от начала и до конца. Через инфорга идёт вся информация начиная от обстоятельств пропажи, до контроля что все поисковики добрались с поиска домой. Большинство инфоргов работают из дома или с основной работы, но иногда приходится выезжать "в поле";

ЛНС - Лес на связи - направление в "Лиза Алерт", где подготовленные добровольцы по телефону получают от пропавшего максимум информации. ЛНС на основе собранных данных устанавливают предположительное местонахождение пропавшего, часто выводят из леса по телефону;

ГСН - Группа Специального Назначения - опытные добровольцы, готовые к поискам в самых трудных местах - болотах, карьерах, заброшенных зданиях и т.д.;

ГБР - Группа Быстрого Реагирования - в отличие от силовых структур это просто опытные поисковики, главная задача которых как можно быстрее оказаться на месте поиска;

Так что мужик, удачи тебе. Береги себя. Вернись живым. Большое спасибо, что пошел за всех нас. Для начала просто постарайся выжить, не геройствуй. Я честно не знаю что можно еще пожелать в такой ситуации, просто знай, что не все раненые на голову и я допустим понимаю, чего тебе стоит твое решение. Там, в какой то момент, может показаться невмоготу уже. Именно это и станет для тебя испытанием. Мне братишка двоюродный рассказал. Он вернулся живым и даже не инвалидом. Чего и тебе желаю.

Доброволец из Борзи 25-летний Леонид Кабаков погиб в ходе спецоперации. Он ушёл в зону боевых действий втайне от близких.

- Он мне сказал: «Мам, я еду на вахту». Почему на вахту? У него друзья работали на вахтах, хотел больше подзаработать. У них в семье было в планах купить дом. Я узнала это все позже, когда он позвонил и сказал: «Я заключил контракт». Я сначала не поняла, а потом приняла. Он просто не хотел делать мне больно, - отметила мать бойца.

По данным телеканала, доброволец погиб во время выполнения боевой задачи в феврале этого года. У него остались жена и двое детей. Военнослужащий был награждён орденом Мужества посмертно.

Источник: Lenta75.ru