24 февраля 1986 года на экраны вышел великолепный художественный фильм "Мы обвиняем" – историко-психологическая драма с элементами шпионско-политического детектива.

Картина имеет под собой реальную историческую основу: 1 мая 1960 года агент цру, американский лётчик Пауэрс, выполняя разведывательный полёт над территорией СССР с целью фотосъёмки военных и промышленных объектов Советского Союза, а также записи сигналов советских радиолокационных станций, был сбит, попал в КГБ, предстал перед судом и получил срок 10 лет; отсидел, правда, лишь полтора года.

Фильм начинается с исторической справки:

❌ после окончания Второй мировой войны сша были либо организаторами, либо как минимум участниками большинства военных конфликтов на всём земном шаре; 

❌ 19 раз на повестку дня американскими властями ставился вопрос о применении ядерного оружия, 4 раза – в отношении Советского Союза; Хиросима и Нагасаки подверглись атомным бомбардировкам со стороны сша;

❌ ежегодно американские войска, самолёты, корабли вводятся в действие почти во всех уголках мира.

Зачем цру понадобилась эта провокация с Пауэрсом?

К концу 1950-х гг. имело место некоторое потепление в отношениях между СССР и сша. Америку с официальным визитом посетил хрущев; готовился ответный визит Эйзенхауэра в Советский Союз. В середине мая, в Париже, должно было состояться совещание глав правительств СССР, Англии, Франции и Америки, на котором курс на разрядку должен был быть закреплён официально.

Однако снижение темпов гонки вооружений грозило крупному американскому капиталу, военно-промышленному комплексу громадными убытками. При капитализме спецслужбы и прочие силовые структуры в первую очередь обслуживают интересы именно крупного капитала, а потому цру без колебаний берётся за осуществление данной провокации.

Причём сделано это было в обход президента сша. Хотя уже потом задним числом Эйзенхауэр, чтобы не выглядеть совсем глупо, заявил, что якобы лично лично дал распоряжение организовать тот разведывательный полёт.

А ведь менее чем за год до этой провокации Эйзенхауэр пел совсем другие песни: говорил, что американский народ хочет быть другом народа советского, что исторически наши народы всегда жили в мире; призывал к совместным советско-американским исследованиям в космической области...

Цру же изначально оказывалось в беспроигрышном варианте: собьют советские средства ПВО Пауэрса – на весь мир можно будет кричать о том, как тоталитарный СССР сбил беззащитный "гражданский" самолёт; не собьют – цру получит основательный разведывательный материал.

Капитализм ни в грош не ставит жизнь человека. Даже близкого человека. Неудивительно, что американские спецслужбисты немало постарались насчёт того, чтобы Пауэрс не попался в руки Советской власти живым.

Катапультное кресло было напрямую соединено со взрывным устройством, а сам пилот оказался снабжён иглой со смертельным ядом. В личных разговорах Пауэрса накачали рассказами о том, как в КГБ якобы проводят допросы третьей степени, а также убедили в том, что советские средства ПВО в любом случае не смогут достать его самолёт.

Тем не менее игра пошла не по американскому сценарию: будучи подбит, Пауэрс прыгнул с парашютом и попал в руки КГБ живой и невредимый.

Однако цель инициаторов всё же была выполнена: саммит в Париже хоть и состоялся, но никакой речи о разрядке уже не велось; визит Эйзенхауэра в СССР был отменён; т.н. холодная война набирала обороты.

Главную роль – этого самого Пауэрса – в фильме сыграл выдающийся советский актёр Ремигиюс Сабулис. Это был актёр первой величины, один из моих самых любимых и вместе с тем один из самых недооценённых советских артистов.

Наличие Сабулиса в главной или одной из главных ролей – это уже была огромная заявка на то, чтобы фильм получился сильным, удачным; хотя такое перестроечное дерьмо, как "Полтергейст-90" и "На исходе ночи" от статуса дерьма не могло избавить даже присутствие Ремигиюса.

Но позитивных примеров несравнимо больше: вспомним колоритную игру Сабулиса в таких сильных картинах, как "В двух шагах от "Рая", "Чужой случай", "Одинокий автобус под дождём", "Идеальное преступление", "Полёт через Атлантический океан", "Богач, бедняк", "Роман "alla Russа", "Американская трагедия".

Фильм "Мы обвиняем" занимает достойное место в этом ряду, к тому же сыгранная Ремигиюсом роль Пауэрса стоит особняком.

Во-первых, Сабулис традиционно играл положительных, а порой и героических персонажей. Здесь же его герой совершает преступление не просто уголовного, а международно-политического масштаба.

Во-вторых, роли Сабулиса как прибалтийского актёра традиционно дублировали другие артисты; а когда играет один, а озвучивает другой, то роль получается половинчатой, потому что озвучивание – это половина роли, а иногда даже больше. В этом же фильме наконец пригодился акцент актёра: играя американского пилота, Сабулис заговорил-таки своим голосом.

Пожалуй, самая сильная линия фильма – это психологическая – повествование о попытке личностного и мировоззренческого перерождения Пауэрса, очень чётко переданной Сабулисом. Герой видит, что образ Советского Союза, слепленный лживой пиндосовской пропагандой и существовавший в его сознании, не имеет ничего общего с реальностью.

Всё то, о чём нам "лгали" в СССР, как известно, в итоге оказалось правдой; то же, о чём врала и продолжает врать капиталистическая, антисоветская пропаганда, действительно есть ложь.

По сути, в фильме Сабулис явил нам трёх разных Пауэрсов. В первой половине первой серии его герой безмолвен – рассказывается о совершённом им полёте и предшествовавшей ему подготовке. Здесь пилот холодный, циничный, беспощадный. Очень пригодилась мимика, которая у советских прибалтийских актёров (у Сабулиса в т.ч.) была на высшем уровне.

Второй Пауэрс предстаёт перед нами, уже будучи арестован. Герой Сабулиса здесь менее хладнокровный, более погружённый в себя, в собственные раздумья, но по-прежнему уверенный в себе, не осознающий в полной мере того, что он натворил, а в случае чего кивающий на то, что он просто выполнял приказ.

На третьем этапе Пауэрс проникается симпатией к советским людям и советскому строю, переосмысливает свой поступок, хотя и сохраняет чувство собственного достоинства и определённую дистанцию от своих оппонентов.

Когда лётчику становится плохо, и требуется медицинская помощь, Пауэрс рьяно объясняет, что на его счету в Америке есть деньги и долго не может поверить, что медицина в Советском Союзе бесплатная. Даже для врагов.

Под влиянием внутренних размышлений и внешних факторов, понимая, что его предали, послали на смерть, Пауэрс публично (и, наверное, даже искренне) раскаивается в содеянном; и Сабулис очень хорошо показал этот сложный, неоднозначный, переменчивый образ смелого, но недальновидного Пауэрса.

Но были в фильме и куда менее сильные места. Очень уж невыразительным получился образ антагониста Пауэрса в исполнении Степана Олексенко, сыгравшего следователя КГБ по особо важным делам.

Олексенко был очень даже способным актёром, но здесь он, во-первых, совершенно не продемонстрировал ту хватку, ту пробивную мощь, которой должен обладать "важняк" госбезопасности.

Во-вторых, непонятно, почему следователь КГБ не испытывает никакой... Хотел сказать, классовой ненависти. Но понятно, что и в 1985-м, когда снимался фильм, и даже в 1960-м, когда имели место события, о которых в нём рассказывается, классовой ненависти уже не было.

Но ненависть от героя Олексенко всё равно должна была исходить. Идейная ненависть. Ты – чекист, по определению идейный человек, который должен защищать одну из самых возвышенных идей в истории человечества – идею социализма, антикапитализма.

А перед тобой враг – тот самый капиталист, который ради 30% прибыли пойдёт (вернее, уже пошёл) на любое преступление. Пусть даже враг этот действовал не по идейным, а по шкурным соображениям...

Ну хорошо, если и не ненависть, то хотя бы неприязнь к Пауэрсу как к человеку, пошедшему против твоей Родины, у майора Кузьмина должна была присутствовать. Но в фильме нет даже её.

В-третьих, и это, возможно, претензия уже к создателям фильма: почему в картине мы не увидели настоящего поединка между Пауэрсом и Кузьминым – настоящего столкновения двух личностей, двух характеров, двух мировоззрений, двух человек, представляющих противоположные лагеря?!

Насколько такой поединок мог бы сделать и без того классный фильм ещё сильнее! На деле же все допросы были показаны в форме довольно-таки непринуждённых бесед, когда следователь КГБ, такое ощущение, чувствовал себе не менее виноватым, чем американский шпион...

Более яркой получилась роль Сергея Яковлева, сыгравшего Генпрокурора СССР Руденко. Однако, во-первых, ему в целом тоже не удалось передать пробивную сущность высокопоставленного "силовика".

А во-вторых, Руденко – отрицательный персонаж нашей истории. В отличие, например, от выдающегося прокурора, сталинского соратника, товарища А. Я. Вышинского.

Вышинский, вопреки всем лживым мифам, очень много сделал для поддержания законности в сложные периоды нашей истории; а также, опять же вопреки антисоветским выдумкам, никогда не говорил про признание как про царицу доказательств – наоборот, яростно отстаивал обратное.

Имя, фамилию и отчество генпрокурора в фильме следовало заменить, либо вообще не называть. Ведь правильно же создатели картины поступили, когда упомянув о визите главы Советского правительства в сша, не назвали имя этого главы – ублюдка хрущева.

Сильное впечатление производит разве что обвинительная антиамериканская речь героя Яковлева в финале суда над Пауэрсом.

И опять же: насколько мягкотелым было советское правосудие! Прокурор говорит, что имеет все основания требовать для шпиона ВМН, но с учётом его раскаяния (которое могло и не быть чистосердечным) просит лишь 15 лет. Суд даёт только 10. На деле же Пауэрс отсидел всего полтора года.

Хотя для самого Пауэрса было бы лучше отсидеть эти 10 лет и остаться в Советском Союзе...

Может, к сожалению, а может, и нет, но концовку создатели фильма решили сделать не продолжающей линию раскаяния и преображения лётчика, а соответствующей тому, что было в реальности.

А в реальности Пауэрс вернулся в сша, написал книгу "Операция "Перелёт", где отверг собственное же раскаяние и утверждал, что войну против СССР на шпионско-разведывательном фронте надо продолжать, но только более тщательно и продумано.

Хотя очевидно, что Пауэрс эту книгу не писал, да и в принципе никто бы в сша не дал ему это сделать: цензура в сша была гораздо более жёстко, нежели в Советском Союзе, а авторами "Операции "Перелёт" были ребята из центрального разведывательного управления.

В возрасте 47 лет Пауэрс при невыясненных обстоятельствах был ликвидирован цру. Лётчик слишком много знал и был слишком разговорчив и на следствии, и на пресс-конференции с участием иностранных журналистов, и на суде – нужна была показательная ликвидация в назидание другим агентам цру.

Ну а в фильме достаточно хорошо раскрыты не только историко-драматическая, шпионско-политическая и личностно-психологическая линии, но и социальная.

Ведь Пауэрс не родился преступником – он им стал. Стал в результате того, что вынужден был жить то в бедности, а то и вовсе в нищете.

За решёткой лётчику приходит поразительная мысль: если его вина очевидна, то вся "вина" его родных заключается в том, что они были бедны и не могли вывести его "в люди".

Ведь рад бы человек жить и зарабатывать честным трудом, да капиталистические реалии не позволяют – приходится вербоваться в преступники.

Развивает эту мысль и отец Пауэрса, признавая вину семьи в случившемся: "Слишком много мы говорили о деньгах: деньги, деньги, деньги...".

Не потому ли в Советском Союзе уровень преступности был на порядок ниже, чем даже в развитых капстранах, не говоря уж про сегодняшнюю дырэфию или любую другую бывшую республику СССР – за исключением сохраняющей верность социалистическим идеалам Белоруссии?!

Собственно, исключительную ценность фильму придаёт то, что он и антиамериканский, и антикапиталистический! И это в 1986 году!

Картина в целом, безусловно, удалась. И в нравственно-воспитательном плане, и в художественном. Тут и удачно созданное и поддерживаемое на протяжении всей картины напряжение, и правильный баланс между динамикой и статикой, и хорошее раскрытие заявленных линий и тем.

Из актёрских работ нужно также отметить игру Эльзы Радзини, Карлиса Тренциса (родители Пауэрса), Мирдзы Мартинсоне (его жена).

Их роли бессловесны, однако актёры очень точно передают чувства, состояние своих героев: родители – боль и переживания, жена – некоторый морально-нравственный дискомфорт.

Ещё больше интересных материалов⬇

Мой кинематографический (и не только) телеграм-канал

Мой кинематографический (и не только) Живой Журнал

Мой кинематографический (и не только) Яндекс.Дзен

Сегодня в субъективной выборке событий из мировой истории — великое изобретение, немного шоу-бизнеса и большой шпионско-дипломатический скандал. В этот день…

В 1839 году мир узнал о дагерротипии, первом практическом процессе фотографирования. Изобретатель технологии, французский художник Луи Дагер, не стал ее патентовать, а, наоборот, опубликовал подробные инструкции о том, как делать снимки самостоятельно.

Эта фотография парижского бульвара Дю-Тампль, сделанная в 1838 году, считается первой в мире. Человек в правом нижнем углу кадра, которому чистят обувь, стоял неподвижно в течение 10-минутной экспозиции, поэтому получился настолько чётким.

В 1960 году американского пилота самолёта-разведчика U-2 Фрэнсиса Гэри Пауэрса в СССР приговорили к 10 годам лишения свободы за признание в шпионаже.

1 мая 1960 года Пауэрс вылетел из Пакистана за штурвалом сверхсложного высотного самолета-разведчика Lockheed U-2. Пилот, работавший в ЦРУ, должен был пролететь над советской территорией около 2 000 миль и добраться до военного аэродрома Буде в Норвегии, собирая по пути разведывательную информацию. Примерно на полпути он был сбит советскими ракетчиками над Свердловском. Пилот катапультировался, но после успешного приземления был немедленно арестован.

5 мая генсек СССР Никита Хрущев объявил, что был сбит американский самолет-шпион. Через два дня стало известно, что Пауэрс жив и здоров и признался, что выполнял разведывательную миссию для ЦРУ. 7 мая Соединенные Штаты признали, что U-2, вероятно, пролетал над советской территорией, но отрицали, что санкционировали эту миссию.

16 мая лидеры США, СССР, Великобритании и Франции собрались в Париже на давно ожидавшуюся встречу на высшем уровне. Четыре державы должны были обсудить напряженность в отношениях двух Германий и договориться о новых договорах по разоружению. Однако на первом же заседании саммит сорвался после того, как президент Дуайт Д. Эйзенхауэр отказался извиниться перед Хрущевым за инцидент с U-2. Хрущев также аннулировал приглашение Эйзенхауэру посетить СССР.

В августе Пауэрс признал себя виновным в обвинениях в шпионаже и был приговорен к 10 годам лишения свободы - три в тюрьме и семь в колонии. Однако всего через 18 месяцев Советы согласились освободить его в обмен на Рудольфа Абеля, высокопоставленного шпиона КГБ, который был пойман и осужден в США пятью годами ранее.

10 февраля 1962 года Пауэрса и Абеля привели на разные стороны моста Гленикер, соединявшего Восточный и Западный Берлин через озеро Ванзее. Пока шпионы ждали, переговорщики вели переговоры в центре моста, где белая линия разделяла Восток и Запад. Наконец после отмашки Пауэрс и Абель прошли мимо друг друга к свободе.

По возвращении в США Пауэрс был освобожден ЦРУ и Сенатом от любой личной ответственности за инцидент с U-2. В 1970 году он опубликовал книгу «Операция „Оверфлайт“», посвященную этому инциденту, а в 1977 году погиб при крушении вертолета, на котором летал в качестве репортера лос-анджелесской телекомпании.

В 1993 году состоялся один из самых известных голливудских браков — Алек Болдуин и Ким Бейсингер поженились в Нью-Йорке.

Как считается, их отношения начались на съёмках романтической комедии «Привычка жениться» (The Marrying Man) 1991 года, где они играли влюблённых. Фильм провалился в прокате, как и следующий фильм пары — «Побег» (The Getaway) 1994 года.

Тем не менее, их актёрские карьеры продолжили развитие, чего нельзя было сказать об их браке. Бейсингер и Болдуин расстались в 2000 году и официально развелись в 2002 году. Однако ещё долгое время пресса обсасывала их ожесточённую судебную битву за право опеки над дочерью Айрлэнд, родившейся в 1995 году.

Эта рубрика выходит не только в виде рассылки на Substack, но и в собственном телеграм-канале в формате "одно сообщение — одна памятная дата" (и из опубликованных там постов большая часть сюда не входит). Подписывайтесь, читайте раньше остальных и поражайте знакомых и незнакомых ненужной им информацией в самое сердечко!

А поддержать выход новых выпусков и получать их раньше всех можно тут. До завтра.

24 февраля 1986 года на экраны вышел великолепный художественный фильм "Мы обвиняем" – историко-психологическая драма с элементами шпионско-политического детектива.

Картина имеет под собой реальную историческую основу: 1 мая 1960 года агент цру, американский лётчик Пауэрс, выполняя разведывательный полёт над территорией СССР с целью фотосъёмки военных и промышленных объектов Советского Союза, а также записи сигналов советских радиолокационных станций, был сбит, попал в руки КГБ, предстал перед судом и получил "червонец"; отсидел, правда, лишь полтора года.

Фильм начинается с исторической справки: после окончания Второй мировой войны сша были либо организаторами, либо как минимум участниками большинства военных конфликтов на всём земном шаре; 19 раз на повестку дня американскими властями ставился вопрос о применении ядерного оружия, 4 раза – в отношении Советского Союза; Хиросима и Нагасаки подверглись атомным бомбардировкам со стороны сша.

Зачем цру понадобилась эта провокация с Пауэрсом? К концу 1950-х гг. имело место некоторое потепление в отношениях между СССР и сша. Америку с официальным визитом посетил хрущев; готовился ответный визит Эйзенхауэра в Советский Союз. В середине мая, в Париже должно было состояться совещание глав правительств СССР, Англии, Франции и Америки, на котором курс на разрядку должен был быть закреплён официально.

Но снижение темпов гонки вооружений грозило крупному американскому капиталу громадными убытками. При капитализме спецслужбы и прочие силовые структуры в первую очередь обслуживают интересы именно крупного капитала, а потому цру без колебаний берётся за осуществление данной провокации.

Причём сделано это было в обход президента сша. Хотя уже потом задним числом Эйзенхауэр, чтобы не выглядеть совсем глупо, заявил, что якобы лично лично дал распоряжение организовать тот разведывательный полёт.

Цру же оказывалось в беспроигрышном варианте: собьют советские средства ПВО Пауэрса – на весь мир можно будет кричать о том, как тоталитарный СССР сбил беззащитный гражданский самолёт; не собьют – цру получит мощный разведывательный материал.

Капитализм ни в грош не ставит жизнь человека. Даже близкого человека. Неудивительно, что американские спецслужбисты немало постарались насчёт того, чтобы Пауэрс не попался в руки Советской власти живым.

Катапультное кресло было напрямую соединено со взрывным устройством, а сам пилот оказался снабжён иглой со смертельным ядом, а также рассказами о том, как в КГБ якобы проводят пытки.

И всё же игра пошла не по американскому сценарию: будучи подбит, Пауэрс прыгнул с парашютом и попал в руки КГБ живой и невредимый. Но цель инициаторов всё же была выполнена: саммит в Париже хоть и был проведён, но никакой речи о разрядке уже не велось; визит Эйзенхауэра в СССР тоже не состоялся; т.н. холодная война набирала обороты.

Главную роль – этого самого Пауэрса – в фильме сыграл выдающийся советский актёр Ремигиюс Сабулис. Это один из моих любимых и вместе с тем один из самых недооценённых советских артистов. А ведь это был актёр первой величины с большой притягательностью и неповторимым напряжённо-страдальческим, напряжённо-задумчивым выражением лица.

Наличие Сабулиса в главной или одной из главных ролей – это уже была огромная заявка на то, чтобы фильм получился сильным, удачным; хотя такое перестроечное дерьмо, как "Полтергейст-90" и "На исходе ночи" от статуса дерьма не могло избавить даже присутствие Ремигиюса.

Но позитивных примеров несравнимо больше: вспомним колоритную игру Сабулиса в таких сильных картинах, как  "В двух шагах от "Рая", "Чужой случай", "Одинокий автобус под дождём", "Идеальное преступление", "Полёт через Атлантический океан", "Богач, бедняк", "Роман "alla Russа", "Американская трагедия".

"Мы обвиняем" продолжает этот ряд, к тому же сыгранная Ремигиюсом роль Пауэрса стоит особняком. Во-первых, Сабулис традиционно играл положительных и образцовых героев. Здесь же его персонаж совершает преступление не просто уголовного, а государственно-политического масштаба.

Во-вторых, роли Сабулиса как прибалтийского актёра традиционно дублировали другие артисты; а когда играет один, а озвучивает другой, то роль получается половинчатой, потому что озвучивание – это половина роли, а иногда даже больше. В этом же фильме наконец-то пригодился акцент актёра: играя американского пилота, Сабулис заговорил-таки своим голосом.

Пожалуй, самая сильная линия фильма – это психологическая – повествование о попытке личностного и мировоззренческого перерождения Пауэрса, очень чётко переданной Сабулисом. Герой видит, что образ Советского Союза, слепленный лживой америкосовской пропагандой и существовавший в его сознании, не имеет ничего общего с реальностью.

Всё то, о чём нам "лгали" в СССР, как известно, в итоге оказалось правдой; то же, о чём врало и продолжает врать антисоветская шваль, действительно есть ложь.

По сути, в фильме Сабулис явил нам трёх разных Пауэрсов. В первой половине первой серии его герой безмолвен – рассказывается о совершённом им полёте и предшествовавшей ему подготовке. Здесь пилот холодный, циничный, беспощадный. Очень пригодилась мимика, которая у советских прибалтийских актёров (у Сабулиса в т.ч.) была на высшем уровне.

Второй Пауэрс предстаёт перед нами, уже будучи арестован. Герой Сабулиса здесь менее хладнокровный, более погружённый в себя, в собственные раздумья, но по-прежнему уверенный в себе, не осознающий в полной мере того, что он натворил, а в случае чего кивающий на то, что он просто выполнял приказ.

На третьем этапе Пауэрс проникается симпатией к советским людям и советскому строю, переосмысливает свой поступок, хотя и сохраняет чувство собственного достоинства и определённую дистанцию от своих оппонентов.

Когда лётчику становится плохо, и требуется медицинская помощь, Пауэрс рьяно объясняет, что на его счету в Америке есть деньги и долго не может поверить, что медицина в Советском Союзе бесплатная. Даже для врагов.

Под влиянием внутренних размышлений и внешних факторов, понимая, что его предали, послали на смерть, Пауэрс публично (и, наверное, даже искренне) раскаивается в содеянном; и Сабулис очень хорошо показал этот неоднозначный, переменчивый образ лётчика, показал его сложный внутренний мир.

Но были в фильме и куда менее сильные места. Очень уж невыразительным получился образ антагониста Пауэрса в исполнении Степана Олексенко, сыгравшего следователя КГБ по особо важным делам.

Олексенко был очень даже способным актёром, но здесь он, во-первых, совершенно не продемонстрировал ту хватку, ту пробивную мощь, которой должен обладать "важняк" госбезопасности.

Во-вторых, непонятно, почему следователь КГБ не испытывает никакой... Хотел сказать, классовой ненависти. Но понятно, что и в 1985-м, когда снимался фильм, и даже в 1960-м, когда имели место события, о которых в нём рассказывается, классовой ненависти уже не было.

Но ненависть от героя Олексенко всё равно должна была исходить. Идейная ненависть. Ты – чекист, по определению идейный человек, который должен защищать одну из самых возвышенных идей в истории человечества – идею социализма, антикапитализма.

А перед тобой враг – тот самый капиталист, который ради 30% прибыли пойдёт (вернее, уже пошёл) на любое преступление. Пусть даже враг этот действовал не по идейным, а по шкурным соображениям...

Ну хорошо, если и не ненависть, то хотя бы неприязнь к Пауэрсу как к человеку, пошедшему против твоей Родины, у майора Кузьмина должна была присутствовать. Но в фильме нет даже её.

В-третьих, и это, возможно, претензия уже к создателям фильма: почему в картине мы не увидели настоящего поединка между Пауэрсом и Кузьминым – настоящего столкновения двух личностей, двух характеров, двух мировоззрений, двух человек, представляющих противоположные лагеря?!

Насколько такой поединок мог бы сделать и без того классный фильм ещё сильнее! На деле же все допросы были показаны в форме довольно-таки непринуждённых бесед, когда следователь КГБ, такое ощущение, чувствовал себе не менее виноватым, чем американский шпион...

Более яркой получилась роль Сергея Яковлева, сыгравшего Генпрокурора СССР Руденко. Однако, во-первых, ему в целом тоже не удалось передать пробивную сущность высокопоставленного "силовика".

А во-вторых, Руденко – отрицательный персонаж нашей истории. В отличие, например, от выдающегося прокурора, сталинского соратника, товарища А. Я. Вышинского.

Вышинский, вопреки всем лживым мифам, очень много сделал для поддержания законности в сложные периоды нашей истории; а также, опять же вопреки антисоветским выдумкам, никогда не говорил про признание как про царицу доказательств – наоборот, яростно отстаивал обратное.

Имя, фамилию и отчество генпрокурора в фильме следовало заменить, либо вообще не называть. Ведь правильно же создатели картины поступили, когда упомянув о визите главы Советского правительства в сша, не назвали имя этого главы – ублюдка хрущева.

Сильное впечатление производит разве что обвинительная антиамериканская речь героя Яковлева в финале суда над Пауэрсом.

И опять же: насколько мягкотелым было советское правосудие! Прокурор говорит, что имеет все основания требовать для шпиона ВМН, но с учётом его раскаяния (которое могло и не быть чистосердечным) просит лишь 15 лет. Суд даёт только 10. На деле же Пауэрс отсидел всего полтора года...

Может, к сожалению, а может, и нет, но концовку создатели фильма решили сделать не продолжающей линию раскаяния и преображения лётчика, а соответствующей тому, что было в реальности.

Пауэрс возвращается в сша, пишет книгу "Операция "Перелёт", где отвергает собственное же раскаяние и утверждает, что войну против СССР на шпионско-разведывательном фронте надо продолжать, но только более тщательно и продумано.

Хотя очевидно, что Пауэрс эту книгу не писал, да и в принципе никто бы в сша не дал ему это сделать – авторами "Операции "Перелёт" были ребята из центрального разведывательного управления.

В возрасте 47 лет Пауэрс при невыясненных обстоятельствах был ликвидирован цру. Лётчик слишком много знал и был слишком разговорчив как на следствии, так и на суде – нужна была показательная ликвидация в назидание другим агентам цру.

Ну а в фильме достаточно хорошо раскрыты не только историко-драматическая, шпионско-политическая и личностно-психологическая линии, но и социальная.

Ведь Пауэрс не родился преступником – он им стал. Стал в результате того, что вынужден был жить то в бедности, а то и вовсе в нищете.

За решёткой лётчику приходит поразительная мысль: если его вина очевидна, то вся "вина" его родных заключается в том, что они были бедны и не могли вывести его "в люди".

Ведь рад бы человек жить и зарабатывать честным трудом, да капиталистические реалии не позволяют – приходится вербоваться в преступники.

Не потому ли в Советском Союзе уровень преступности был на порядок ниже, чем даже в развитых капстранах, не говоря уж про сегодняшнюю дырэфию или любую другую бывшую республику СССР – за исключением сохраняющей верность социалистическим идеалам Белоруссии?!

Ну а фильм в целом, безусловно, удался. И в нравственно-воспитательном плане, и в художественном. Тут и удачно созданное и поддерживаемое на протяжении всей картины напряжение, и правильный баланс между динамикой и статикой, и хорошее раскрытие заявленных линий и тем.

Из актёрских работ нужно также отметить игру Эльзы Радзини, Карлиса Тренциса (родители Пауэрса), Мирдзы Мартинсоне (его жена).

Их роли бессловесны, однако актёры очень точно передают чувства, состояние своих героев: родители – боль и переживания, жена – некоторый морально-нравственный дискомфорт.

Ещё больше интересных материалов⬇

Мой кинематографический (и не только) телеграм-канал

Мой кинематографический (и не только) Яндекс.Дзен

Видеосюжет https://mir24.tv/articles/16496260/obmen-na-glinikskom-mostu...

Ровно 60 лет назад в разгар Холодной войны СССР и США обменялись разведчиками. В Москву вернулся, пожалуй, самый известный советский нелегал – Рудольф Абель, в Вашингтон – летчик Фрэнсис Пауэрс, которого сбили в небе над Уралом.

«Мертвый сезон» – это была первый фильм о самом громком «шпионском скандале» на уровне двух сверхдержав времен Холодной войны.

Впервые в истории художественную картину открывало «документальное» слово прототипа главного героя – настоящего разведчика-нелегала, полковника Рудольфа Абеля: «Страна не названа. Изменены фамилии и имена. Но основа картины подлинная, как подлинна та борьба, которую мы ведем, мы, люди, которые стремимся предотвратить войну».

Его настоящее имя – Уильям Генрихович Фишер. Родился в Англии в 1903 году в семье политэмигранта-марксиста.
Его отец – убежденный большевик. Увез семью, спасаясь от расправы «царской охранки». Был лично знаком с Лениным и Кржижановским. После революции и гражданской войны семья вернулась в Советскую Россию. В 1926-м Вилли – офицер-радиотелеграфист. Для НКВД он – золотой кадровый состав для борьбы с внешними врагами: «Антантой» и Германией.

«У него родной язык английский. Он по-русски говорил с небольшим акцентом. Во-вторых, папа был, как он говорил, русифицированный немец. Он говорил и по-немецки хорошо», – рассказал заместитель главного редактора «Российской газеты», писатель, историк разведки Николай Долгополов.

Во время Великой Отечественной он организовывал партизанское движение, играл роль немецкого офицера в окружении. Заманивал части Вермахта на верную гибель. После войны его отправили в США. В 1949-м Холодная война – в разгаре. За несколько лет талантливый разведчик прожил по меньшей мере пять жизней.

«И он уже не Абель и не Фишер, а никто иной, как, допустим, мистер Оствус, который приехал из Канады в США. Или он замечательный какой-нибудь очень толковый радист, который специально открыл магазин радиодеталей, это было еще до войны», – рассказал заместитель главного редактора «Российской газеты», писатель, историк разведки Николай Долгополов.

«В США он работал под легендой фотохудожника. У него было свое собственное ателье, он делал художественные фотографии, ну, и продолжал заниматься, естественно, живописью. Он позиционировал себя как человек искусства», – рассказал сотрудник пресс-бюро Службы внешней разведки РФ Евгений Долгушин.

К человеку искусства претензий никаких. Рабочий день – ненормированный. Путешествует с мольбертом. Завязывает знакомства. Как радийщик–нелегал Фишер создал сеть радиостанций по Европе и в США. А еще выведывал ядерные секреты в пользу Советской разведки. Полный список до сих пор засекречен.

Как выяснится позже, его предал собственный радист. При задержании арестованный назвался Рудольфом Абелем – именем своего же коллеги и друга юности, биографию которого хорошо знал.

«Он понимал, что, естественно, в Москве начнут проверять, вдруг выяснят, что Абель есть, кто-то его знает, кто-то помнит, но он умер. Кто может быть Абелем? Люди то умные в разведке работают, поэтому поймут, что это Фишер», – рассказал писатель, лауреат премии СВР РФ Александр Бондаренко.

Дальше – открытый процесс. Для советского шпиона Рудольфа Абеля просили электрический стул. И никаких обменов «на всяких там мостах».

«Заместитель генпрокурора США Томпкинс весной 1958 года сказал, что они не видят фигуры равноценной для обмена. Это выдающийся разведчик, на его подготовку ушли долгие годы, возможно 10 или даже 20 лет, поэтому Америке абсолютно не выгодно отдавать его Советам. Для русских он незаменим», – отметил сотрудник пресс-бюро Службы внешней разведки РФ Евгений Долгушин.

Ни на следствии, ни на процессе он ничего не сказал, никого не выдал. Даже имени собственного – настоящего – не назвал. Американцы так и не узнали, что он вообще делал на их территории. В итоге судья дал 30 лет тюрьмы. А вот предатель Абеля закончил плохо. Уже через две недели после его ареста погиб в автокатастрофе в Германии.

Это было время наивысшего накала в гонке вооружений. Две ядерных державы блефуют друг перед другом «кто во что горазд». СССР только что продемонстрировал способность ответить на ядерные удары США в случае глобального конфликта. Армагеддон не за горами.

Так, по заказу ЦРУ, появилось это чудо техники. Самолет, способный вести разведку на запредельной, несбиваемой 20-километровой высоте. Запас хода – семь тысяч километров. И фотокамеры. Фиксируют любой объект с точностью до полуметра. Верх совершенства по тем временам. Курсирует от американской базы в Пакистане до Норвегии. В СССР, например, пролетел над Москвой и снял кольцо противоракетного комплекса. 24 раза засекали. Но сделать ничего не могли. ЦРУшники чувствовали себя хозяевами в советском небе.

«Один из наших летчиков, он сумел как-то разглядеть этот самолет, не смог до него подняться, но разглядеть успел. Его попросили нарисовать. Он нарисовал, как выглядит этот самолет, и когда показали нашим конструкторам, они сказали: «Ваш летчик болен, его надо списать! Такой самолет сделать невозможно». Летчика списали, а самолет оказался действительно такой, какой он нарисовал», – рассказал военный историк Юрий Кнутов.

Среди пилотов команды ЦРУ военных нет. Набирали гражданских. Френсис Гари Пауэрс – лучший летчик отряда. Его последний вылет – 1 мая 1960 года.

«Самолет должен был пролетать над полигонами, соответственно, над заводом «Маяк» в Челябинской области, где производилось ядерное оружие, над базами стратегических бомбардировщиков и над районом Плесецка, где в то время размещались баллистические ракеты», – отметил военный историк Юрий Кнутов.

Самолет в итоге сбила ракета C-75, только что принятая на вооружение, на высоте в 20,5 километров над землей.
Пауэрс чудом спасся. Самолет, согласно инструкции, не взорвал. Выпал из обломков фюзеляжа и раскрыл парашют. Американца нашли в капусте. В буквальном смысле. На колхозном поле.

«И мало того, что его сбивают – он попадает в руки колхозников, которые поят его водкой и думают, что это русский космонавт спустился. И сразу же они находят кучу доказательств, что никакой это не космонавт, какой-то именно иностранец», – рассказал заместитель главного редактора «Российской газеты», писатель, историк разведки Николай Долгополов.

А именно – пистолет с глушителем, карточку пилота на десятке языков, спецаппаратуру и отравленную иглу в серебряном долларе, которая так и не пригодилась.

Скандал разразился небывалый. США готовят ноту протеста из-за того, что страна Советов сбила их «сугубо мирный метеорологический самолет». В ответ СССР предоставляет неопровержимые доказательства – все, что осталось от «Utility number 2». Для обывателя – груда искореженного металла, для авиаконструкторов – бесценный трофей.

«Когда обломки собрали, были просто потрясены. Увидели, как делаются двигатели, позволяющие летать самолетам на больших высотах. Мы узнали, как устроены американские лампы «бегущей волны», у нас радиопромышленность полностью начала модернизироваться. После этого принимается целая программа по реорганизации всей нашей промышленности», – рассказал военный историк Юрий Кнутов.

Со стороны СССР суд был тоже показательный. Пустили репортеров из Европы и США. И даже, по личному указанию Хрущева – родственников Пауэрса.

Итог – известен: знаменитый обмен на Глиникском мосту 60 лет назад. На границе между западным Берлином и Потсдамом. За советского разведчика Рудольфа Абеля выдали пятерых иностранных шпионов – самого Фрэнсиса Пауэрса, двух студентов – одного «Штази» поймала в Берлине, другого задержали в Киеве сотрудники КГБ – и еще двух американских летчиков. Их самолет-разведчик сбили в районе Кольского полуострова.

В СССР полковника Фишера награждают Орденом Ленина. Ему дают квартиру в Москве и ставку преподавателя в Высшей школе КГБ. Последние годы жизни он проводит на даче в подмосковных Мытищах.

«Как видите, все собиралось руками самого Абеля Фишера буквально из ящиков каких-то, тут это все видно. Работал внутри этого сарая, очень увлекался всякими столярными делами», – рассказал внучатый племянник Абеля Фишера Андрей Боярский.

Домик 30-х годов постройки он топил углем, ходил на колодец за водой. Столярничал, писал картины на русские мотивы. Гостей принимать не любил. Только по делу. До самой смерти он обучал наших разведчиков делу всей своей жизни.

«Как-то ему тут спокойнее было. Он себе отдушину находил. И для рук, и для души. Грубо, наверное, сказать, убивал время. Чтобы не думать. Можно, наверное, что-то такое предположить. За счет труда и постоянной работы он забывал о том, что вот он уже, скажем, не востребован как разведчик», – рассказал внучатый племянник Абеля Фишера Андрей Боярский.

Героя Советского Союза Абелю так и не дали, несмотря на многочисленные письма от зрителей того самого, первого «шпионского боевика». Лишь на могиле спустя 30 лет после смерти героя-разведчика появилось его настоящее имя – Вильям Фишер.